Айзек Азимов
Лжец
– Мы уйдем, – сказал Лэннинг. – Скажи доктору Кэлвин.
– Все равно! – вскричал Эрби. – Вы ведь будете знать, что ответ исходил от меня.
– Но ты понимаешь, Эрби, – вмешалась Сьюзен Кэлвин, – что, несмотря на это, доктор Лэннинг и доктор Богерт хотят решить проблему?
– Но сами! – настаивал Эрби.
– Но они хотят этого, и то, что ты знаешь решение и не говоришь его, тоже их задевает. Ты это понимаешь?
– Да! Да!
– А если ты скажешь, им тоже будет неприятно.
– Да! Да!
Эрби медленно пятился назад, и шаг за шагом за ним шла Сьюзен Кэлвин. Мужчины, остолбенев от изумления, молча смотрели на них.
– Ты не можешь сказать, – медленно повторяла Кэлвин, – потому что это их огорчит, а ты не должен их огорчать. Но если ты не скажешь, это тоже их огорчит, так что ты должен сказать. А если ты скажешь, ты их огорчишь, а ты не должен, так что ты не можешь сказать. Но если ты не скажешь, ты причинишь им вред, так что ты должен. Но если ты скажешь, ты причинишь вред, так что ты не должен. Но если ты не скажешь, ты…
Эрби прижался спиной к стене, потом упал на колени.
– Не надо! – закричал он. – Спрячьте ваши мысли! Они полны боли, унижения, ненависти! Я не хотел этого! Я хотел помочь! Я говорил то, что вы хотели! Я должен был…
Но Сьюзен Кэлвин не слушала его.
– Ты должен сказать, но, если ты скажешь, ты причинишь вред, так что не должен. Но если ты не скажешь, ты причинишь вред, так что…
Эрби испустил страшный вопль. Этот вопль был похож на усиленный во много раз звук флейты-пикколо. Он становился все резче и резче, выше и выше, в нем слышалось безнадежное отчаяние. Пронзительный звук заполнял всю комнату…
Когда вопль утих, Эрби свалился на пол неподвижной, бесформенной кучей металла.
В лице Богерта не было ни кровинки.
– Он мертв!
– Нет, – Сьюзен Кэлвин разразилась судорожным, диким хохотом. – Не мертв! Просто лишился разума. Я поставила перед ним неразрешимую дилемму, и он не выдержал. Можете сдать его в лом – Он больше никогда ничего не скажет.
Лэннинг склонился над тем, что раньше называлось Эрби. Он тронул рукой холодное, неподвижное металлическое тело и содрогнулся. Потом он выпрямился и, сдвинув брови, повернулся к ней.
– Вы сделали это намеренно.
– А если и так? Теперь уже ничего не поделаешь. – С внезапной горечью она добавила: – Он это заслужил.
Лэннинг взял за руку застывшего на месте Богерта.
– Какая разница! Пойдемте, Питер. – Он вздохнул, – Все равно от такого робота не было бы никакого толку.
Его глаза казались старыми и усталыми. Он повторил:
– Пойдемте, Питер!
После того как они вышли, доктор Сьюзен Кэлвин еще нескоро обрела душевное равновесие. Она долго стояла, глядя на Эрби. В конце концов злорадство сменилось на ее лице растерянностью и разочарованием. И все обуревавшие ее мысли слились в одно бесконечно горькое слово, сорвавшееся с ее губ:
– Лжец!
