Айсель Корр
Фиктивные мужья с Эртая
Пролог
Оливия Стрейдж
– Добрый день, Агата, как Юна? – Придя в больницу, чтобы навестить дочь, я сразу пошла к ординаторской для разговора с её лечащим врачом. Дочка лежала здесь уже почти полгода, и до недавнего времени врачам никак не удавалось установить точный диагноз. Стоило им озвучить что-то, как у неё развивались новые симптомы, и её снова начинали обследовать. И вот недавно Юне всё же поставили диагноз, повергший меня в шок.
– Лучевая болезнь прогрессирует, мисс Стрейдж. Мне жаль. Юне изменили курс поддерживающей терапии, но это всё, что мы можем предложить в наших условиях… – В карих глазах Агаты, с которой за время обследования дочери мы успели подружиться, застыла неподдельная печаль и сожаление. – Я постаралась выбить для неё квоты на продолжение бесплатного лечения и поездку в оздоровительный комплекс…
– Но?
– Я, – Агата осмотрелась по сторонам, словно боясь, что нас услышат, и только после этого продолжила: – узнала у Юны, что ваши родители живут на старой Земле. Верно?
– Да, – нахмурившись, ответила, не совсем понимая, к чему клонит Агата.
– Послушай, Оливия. У тебя замечательная дочка, как и у других женщин, успевших родить здесь. Но… За пятнадцать лет наблюдений я заметила, что девочек стало рождаться значительно меньше, и процент доживающих до десяти лет с каждым годом только сокращается. Чаще всего умирают из-за резкого развития раковых клеток, которые даже при успешном лечении возвращаются вновь. И это касается только девочек. Процент смертности среди мальчиков равен двадцати из ста, при условии, что у родителей была предрасположенность к тому или иному заболеванию, а вот у девочек – шестьдесят из ста, независимо от состояния здоровья родителей. Эта информация пока скрыта от общественности. Но в последнее время к раковым заболеваниям добавилась лучевая болезнь. Твоя дочь – уже двадцатый подтверждённый случай.
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Мою дочь можно спасти?
– Да. Но ты можешь спасти не только её, но и других девочек и не только, если передашь флешку с исследовательскими данными на старую Землю. Жить на новой пока весьма сложно. По крайней мере, молодым, неокрепшим организмам здесь не место. Но и срок жизни у взрослых, полагаю, тоже сильно сократится… – Агата протянула мне небольшой прямоугольник, напоминающий тонкий металлический бейдж с именем, которые носили сотрудники больницы и не только.
– Ты… Ты тоже больна, – догадалась я. Блестящие, чёрные волосы потускнели, кожа посерела, и халат стал болтаться на некогда изящной фигуре Агаты, хотя раньше он сидел отлично на её фигуре. Всё это указывало на то, что она резко сбросила вес и явно нездорова. Поглощённая переживаниями о дочери, я не заметила, что её лечащий врач тоже заболела.
– Да. Ты права. Мне уже не помочь, – тихо сказала Агата. – Я не смогу пережить перегрузку при выходе на орбиту. Увы. Но твоей дочери ещё можно помочь. Вам нужно просто улететь на старую Землю. Там она пойдёт на поправку. Моя дочь выжила только благодаря тому, что я отправила её к моему отцу на Землю. Медкапсулы, которые не так давно завезли с Эртая на Землю, действительно творят чудеса. Но их поставка пока ограничена, и неизвестно, когда они доберутся до нас. Новая Тера пока не до конца изучена, сама понимаешь. Но мне кажется, что вся проблема в магнитном поле планеты и её спутнике Огерсте, который заменяет нам Луну.
– Но Юна сможет пережить перегрузку? – решила уточнить, убрав флешку в карман комбинезона. Позже подумаю, что делать. Мой отец – отставной госслужащий, может, он подскажет, куда обращаться с этой проблемой… Я далека от политики, в отличие от него.
– Да. Я отказалась от части своих препаратов в её пользу и тайком продолжаю делать витаминный коктейль, о котором говорила до этого.
– Спасибо. Я тебе очень благодарна. Но, может, и тебе удастся как-то помочь? М? – Мне было искренне жаль Агату. Не так давно ей исполнилось сорок. И вот… Оказывается, она смертельно больна в самом расцвете сил.
– Если бы нам выделили хотя бы пару эртайских медицинских капсул, уже было бы полегче. В противном случае колонизацию К-122, именуемую Новой Терой, можно считать провальной. Без женщин не будет продолжения рода. Увы. А наше руководство, боясь потерять спонсорство и гранты, постараются тянуть до последнего. И ещё. Прошу сохранить флешку в тайне и спрятать её или данные с неё таким образом, чтобы не было утрачено ни одного из отчётов. Я не хочу продолжать наблюдать этот кошмар, а он продолжится, если сюда отправят ещё людей, ищущих счастье вне старой Земли, – сказала Агата.
– Хорошо… Постараюсь. К дочери можно?
– Да, но недолго. Извините. Медсестра Каролина напомнит вам об окончании выделенного времени. Мне пора.
– Спасибо, Агата…
Врач ушла, а я, пытаясь отойти от разговора с ней, немного постояла в коридоре, укладывая полученную информацию в голове. Однако если у Юны есть хоть малейший шанс на выздоровление, то я его ни за что не упущу.
Общение с дочкой длинною в десять минут поставило окончательную точку в принятии решения. Плевать на карьеру. Главное, чтобы Юна выздоровела. С остальным я… Нет, мы с Питером обязательно справимся. Но это я так думала и мечтала. А вот у Питера на этот счёт были другие планы…
Глава 1
Оливия Стрейдж
Всю поездку на аэробайке я думала, как начать с Питером разговор о Юне, а потом и набраться сил для звонка родителям. Всё же они тогда были против моего переезда сюда, на К-122. Как, собственно, и с выбором моей профессии в качестве инженера-разработчика в сфере робототехники, и тоже долго пытались уговорить перевестись на другой факультет.
– Питер! Я дома, – сказала я, когда зашла домой.
– М-м-м… Как же вкусно, – раздался незнакомый женский голос с кухни.
– Ты ешь-ешь, дочка, тебе нужно набираться сил, – защебетала в ответ мама Питера – Беатрис. А она что тут делает?
– Питер? – Я вошла на кухню и застыла, рассматривая незнакомку, уминающую мои сырники с мёдом, которые я приготовила утром, чтобы во время вечернего визита к Юне передать их, ну и мы с Питером тоже могли ими насладиться. Однако от приличной горки почти ничего не осталось. Питер сидел рядом с коротко стриженной рыжей девушкой, явно младше меня даже лет на пять, глядя с обожанием, а его мать как раз собиралась разлить по чашкам премиальный чай, который я купила вчера, а утром не успела заварить.
– А что здесь, собственно, происходит? – нахмурившись, спросила я.
– А что? Не видно? – спросила Беатрис, глядя на меня с лёгким презрением.
– Питер? Кто эта девушка?
– Его невеста, – снова вместо моего гражданского супруга ответила его мать.
– Извините, Беатрис, но я разговариваю не с вами, а с Питером.
Женщина с лёгкой сеткой морщин вокруг светло-карих глаз раскрыла тонкие губы, словно от шока, а потом с обычной злостью выпалила:
– Питер, она мне рот затыкает!
– Серьёзно? А у Питера, что, язык отсох? – зло прошипела в ответ. Надоела она! Как пять лет назад приехала сюда, так и начались проблемы в наших с Питером отношениях. То не так, это не эдак. Убираюсь плохо, готовлю – тоже, по её мнению, отвратительно, и не то, что любит она. А ещё эти её подозрения в моих изменах и не пойми ещё в чём из-за того, что у меня коллектив – преимущество мужской. А как у дочери начались осложнения, так и вовсе словно с катушек слетела. – Питер! Ответь на вопрос.
– А вы не видите сами? – спросила девушка, промокнув губы салфеткой. А потом встала из-за стола, демонстрируя свой живот.
– Послушай, Оливия, не устраивай, пожалуйста, скандалов и истерик. Я устал от того, что ты постоянно на работе или в больнице. Мне нужны тепло, ласка, забота, секс. Я же живой мужчина!
– А у тебя постоянно нет времени навестить Юну, но на любовницу оно нашлось.
– Вы с ним, между прочим, даже не женаты. Он свободен в плане выбора, а Астра отлично ему подходит. Она совершенно здоровая и носит здорового мальчика, – снова ввинтила свой болт в наш разговор мать Питера. – Чтобы ты знала, мы, Стюарты, отличаемся прекрасным здоровьем. Да и Юна твоя не очень-то и похожа на Питера. К тому же почти инвалид. Всю жизнь моему сыну испортит.
Я просто на несколько мгновений потеряла дар речи от её доводов. У всего есть предел. И у моего терпения тоже. Я предпочитала словам действия. Поэтому молча ушла в спальню, вытащила из шкафа все вещи Питера и запихала их в его огромный чёрный чемодан, поражаясь тому, что вещей у него их оказалось даже больше, чем у меня. Разного рода рубашки, футболки, майки, куча нижнего белья, носков, штаны и шорты. Обалдеть! Чемодан Питера явно не был рассчитан на такую гору. Вздохнула. Пришлось пожертвовать свой, чтобы засунуть туда остатки его вещей и обувь. Потом залезла в тумбочку и достала крема, маски всякие, чтобы его чувствительная кожа всегда выглядела идеально.
Как вспомню его обморок, когда я пришла домой чумазая из-за того, что во время теста одного из роботизированных модулей, позволяющих изучать подводный мир планеты, в меня выстрелил сгусток силиконовой смазки, а потом ещё и машинное масло к этому добавилось, так всегда смеюсь. Ведь Питер после этого, как пришёл в себя, побежал в очистительный блок для отправки моих вещей в утилизацию. А потом и вовсе попросил отмываться на работе и только после этого приходить домой. Мол, я его позорю перед соседями. Ага.
– Оливия, – в спальню зашёл Питер, – послушай, какое-то время ты можешь пожить здесь.
– Да. И поживу ровно до отлёта с Юной на Землю.
– А чемоданы зачем? – У одного из них торчал уголок премиальной маски для лица, и он с ужасом в глазах рванул к чемодану, причитая: – Да эта маска стоит пять кредитов! Пять! А ты её… – тут он сердито посмотрел на меня, продолжая: – украсть хотела?
– Что ты! – Я включила комм, в качестве которого выступал широкий браслет, и набрала сообщение для полиции с просьбой приехать ко мне и выгнать незаконно проживающих на моей территории людей. Потому как я понимала, что Беатрис отсюда так просто не выкинешь.
– Ты можешь объяснить, что ты делаешь?
– Я? – Я оторвалась от экрана комма и, улыбнувшись, сказала: – Вызвала полицию, чтобы они разъяснили тебе, твоей маме и любовнице, что нехорошо производить самозахват чужого имущества.
– В смысле? Ты хочешь, чтобы я съехал с нашей квартиры?
– Вот видишь! Соображаешь. И квартира эта была подарена мне моим начальником за вклад в развитие промышленности на К-122.
– Питер? Так эта квартира не твоя? – шокировано спросила Астра, показавшись в проёме спальни. Но её быстро подвинула в сторону мама Питера, снова начав источать свой яд:
– Ты сама говорила, что записала Питера в реестр собственников на эту квартиру, а его комнатку сдаёте, чтобы иметь дополнительный доход. Поэтому мы отсюда никуда не уйдём! Я читала контракт, подписанный с квартирантами, и до конца года та комната находится в аренде у них!
– И меня это должно как-то волновать? Пусть живут с вами. Какие проблемы? К слову, как Питер подметил, из-за большой загруженности на работе и беготне в больницу я не успела внести в реестр вашего сына. А потому он здесь никто, как и вы. Просто гость, – возможно, я ответила грубо, но я впервые в жизни была рада своей загруженности.
– Это как это… – Снова спросила Астра.
– Как это ты не успела? Ты же сказала позавчера, что внесла! – Впервые на моей памяти заорал Питер. У меня даже немного уши заложило, и я, по привычке потерев их, как это делала, когда кричал наш начальник, посмотрела на Питера и сказала:
– Ты мне тоже много чего говорил и даже сделал предложение, дальше которого мы никуда не продвинулись. Да и не думаю, что ты все эти шесть лет с момента получения мной квартиры, откладывал деньги, полученные за аренду своего жилья, для дальнейшего расширения жилплощади.
– А я говорила тебе, Питер, что Оливия та ещё стерва и за ней нужен глаз да глаз!
– Я защищаю свою дочь и себя! И в целом терпела вас, Беатрис, только из-за Питера и Юны. И не вам говорить о том, что я стерва. По себе людей не судят, ясно?
– ЧТО?! Да как ты со мной…
– Как хочу, так и разговариваю. Подсунули сыночку новую девушку. Отлично! Совет вам да любовь! Как говорили раньше. Однако я требую, чтобы вы немедленно покинули МОЮ КВАРТИРУ! – с нажимом в голосе на последних словах сказала я.
Но Беатрис решила не сдаваться и, схватив небольшую статуэтку с изображением Земли, которую подарила нам с Питером пару лет назад на Новый год, рванула ко мне. Однако тут я внезапно получила удар по затылку и провалилась в темноту.
Глава 2
Оливия Стрейдж
Пробуждение было не особо приятным. Голова гудела, как трансформатор для подзарядки роботов-уборщиков в подсобке. Ух… Открыла глаза и закрыла. Свет был хоть и неярким, но глаза резануло, как лазерной указкой.
– Очнулась? – послышался голос Агаты справа.
– Угу…
– Тошнит? Глаза открыть можешь? Как самочувствие? – Теперь голос Агаты послышался гораздо ближе.
– Честно? Паршиво… Голова гудит. И да, подташнивает, сейчас попробую ещё раз глаза открыть. А ещё пить хочется. Что произошло?
– Тебя привезли с черепно-мозговой травмой. Хорошо, что обошлось без гематомы головного мозга, – послышал звук открытия бутылки, а потом и наливания воды в стакан.
Я открыла глаза и слегка сощурилась, чтобы рассмотреть Агату, а потом спросила:
– Это Питер огрел меня? – Агата протянула мне стакан с водой, и я окончательно рассмотрела больничную палату.
– Да… Не думала, что он способен на такое. Пока я попросила полицию тебя не беспокоить, так как после влитых препаратов потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя. И мне нужно было обследовать тебя на предмет скрытых повреждений. Повезло, что, падая, ты ни на что не налетела.
– Да уж… – по щеке скатилась слеза, за ней ещё одна и ещё. В тот момент я действовала, стараясь сохранить внешнее и внутреннее спокойствие, чтобы не показывать, насколько мне было больно, но сейчас… Физическую боль заглушала боль душевная. Предатель! И трус! Побоялся сказать в глаза, что ему понравилась другая. Что мы с Юной ему не нужны.
– Что-то болит? Где? – обеспокоенно спросила Агата.
– Здесь, – положив руку на сердце, ответила я. – Представляешь, я думала, что у нас семья… А он привёл домой любовницу и попытался выставить меня из моей же квартиры. Хорошо, что я из-за загруженности не успела его в реестр собственников добавить. Смогу теперь её продать и оплатить перелёт до Земли со всеми удобствами.
– Ужас какой… Та беременная девушка – его любовница?
– Она вчера под громкие крики бабушки Юны сделала аборт.
– Что? – Я удивлённо посмотрела на Агату. Стирая слёзы со щёк. – Сколько я была без сознания? Как Юна?
– С Юной всё хорошо… Я не стала ей ничего говорить пока. Просто предупредила, что ты на работе пробудешь пару дней. На объекте. А Питер занят, как и Беатрис, – ответила Агата.
– А про аборт?
– Тут было целое шоу. Беатрис кричала на девушку по имени Астра, как бешеная. Требовала, чтобы та родила, а потом могла валить, куда захочет. Но девушка отказалась. Её даже поздний срок для этого не остановил. Она почему-то решила, что Питер тебя убил, и сказала, что не будет рожать от убийцы и бомжа…
– Да уж…
– Она прилетела сюда не так давно и пока не успела встать на очередь по жилью. Вот и решила обойти систему при помощи Питера.
– Они нашли друг друга… – с грустью ответила я.
– Не убивайся по нему. Я, если честно, не понимала, как ты можешь с ним жить, ведь за девять лет твоего проживания здесь, на К-122, вы с ним так и не поженились, хотя у вас уже есть дочь. Да и к тому же он её крайне редко навещал.
– Тут ещё и Беатрис в этом деле помогла… Она считает, что Юна не от него, так как больна, – ответила я, отставив стакан на тумбу. – И вообще, у нас разлад с ним пошёл, как прилетела его мать.
– Глупая баба, а ты могла бы передать результаты генетического теста, который мы недавно делали, – присев на краешек кровати, сказала Агата.
– Зачем мне кому-то что-то доказывать? И это же не секрет для Питера. Мог бы и сам влезть в почту и посмотреть информацию.
– Сочувствую. Правда.
Тут дверь в палату неожиданно распахнулась, и на пороге появилась злая Беатрис.
– Очнулась-таки!
– Женщина, покиньте палату. Мою пациентку сейчас нельзя тревожить.
– Раз очнулась, то всё с ней нормально! – ответила Беатрис.
– Я повторяю: немедленно покиньте палату! Или я вызову охрану! – встав со своего места, сказала Агата.
– А не пошли бы вы к её дочке? А? – выплюнула мать Питера.
– Нет! – Агата включила комм и сказала: – Охрана, пройдите в палату 2.3 и выведите отсюда женщину.
– Принято! – ответили ей. И меньше, чем через минуту появился охранник. Видимо, моя палата была рядом с его постом.
– Женщина, прошу следовать за мной! – возвышаясь за Беатрис горой, сказал мужчина в чёрной форменной одежде.
– Только попробуй написать заявление на Питера в полицию! Ты ему всю жизнь испортила! У меня тут уже такие связи! Мало тебе не покажется, ясно?
– Беатрис, – я смотрела на пышущую злостью мать Питера почти спокойно. Мне было откровенно нехорошо. И разбираться с ней сейчас не было никакого желания. Однако если не поставить в этой истории точку, то ни к чему хорошему это не приведёт. – Единственная, кто портит жизнь Питеру – вы. Юна – его дочь, и доказательства этого есть на его почтовом ящике. И мне искренне жаль, что он к своим сорока годам так и не научился думать своей головой, а идёт на поводу у вас. Что до полиции, я напишу заявление. За свои поступки надо отвечать. Юна могла остаться сиротой из-за этого. А моя дочь для меня теперь самое главное! И только попробуйте что-то ей сделать. Вы тоже обо мне многого не знаете!
– Не смей! Это ты его вынудила! Ты! Паршивка! – заверещала мать Питера, отчего у меня ещё сильнее разболелась голова.
– Эрик, уведи её! Чего стоишь? – Когда мужчина попытался взять Беатрис под локоть, так ударила ему коленом промеж ног, потом в подбородок и попыталась рвануть ко мне, но мужчина, ненадолго согнувшись, сделал выпад и поймал её руку, дёрнув на себя.
– Не смей меня трогать!
– Будете сопротивляться, использую электрошок! – рыкнул мужчина и потащил визжащую Беатрис на выход. А следом за ними ко мне в палату заглянули полицейские, уточнив: всё у нас в порядке.
– Моей пациентке нужен покой, а эта женщина устроила скандал, – сказала Агата, доставая из кармана флакон и небольшой шприц. – Извините, но сейчас Оливии нужно будет поспать хотя бы ещё пару часов, потом вы сможете задать интересующие вас вопросы… Если ей будет получше.
– Агата, я бы хотела сейчас со всем разобраться, а потом отдохнуть и заглянуть к Юне, – ответила я, устало прикрыв глаза и пытаясь хотя бы немного абстрагироваться от головной боли.
– Как знаешь… Я буду здесь.
Офицеры зашли в палату и провели опрос. Потом попросили проверить, верно ли всё зафиксировали, запустив озвучивание виртуального заявления и протокола, и как только я поставила свою подпись, ушли, пожелав скорейшего выздоровления.
– Теперь спать, и это не обсуждается. Тебе надо как можно скорее восстановиться, – сказав это, Агата сделала мне укол в плечо, после которого я почти мгновенно провалилась в сон без сновидений.
