Айрон
Кровь
– Я видел карту. – медленно и вдумчиво. – Старую карту. Если после захвата, города не расползл ись по новым места, то мы сейчас очень далеко от дома.
Не обращённые к кому-то конкретному, слова зацепили каждого. Их побег, был провалом внутри другого провала. Не услышав ожидаемой реакции, он продолжил.
– Но и это ещё не всё. То сообщение, что я отправил. Сначала я думал на одного из вас. Считал его предателем. Всех вас, считал. Но… Либо, вы очень хорошо притворяетесь. – насмешливы ухмыльнувшись. – Либо я ошибался. Если не от вас, то от кого он узнал? – медленно покачав головой. – Остаётся только тот, кому было предназначено сообщение. От моей матери. – пауза. – И тут только два варианта. Либо я здесь, по её воле, либо, телефон её уже не принадлежит.
Подняв голову, Миллер взглянул на него с выражением детского любопытства. Оторвался от своего занятия и Саид.
– Нам, некуда возвращаться. Мы не просто похищенные, мы проданы, с потрохами.
Выдохнув, Миллер опустил взгляд, будто ища что-то на свеже отмытом полу. Из глаз Дины, потекли слёзы, хотя сама она не издала ни звука и не двинулась ни на дюйм. Зерно упало на плодородную почву, подготовленную собственными догадками каждого. Подождав, пока то приживётся, пустит корни, он наблюдал за реакцией каждого.
– Я был на лодке, со всей семьёй. – опустошённо. – Я что, теперь сирота? Можно ли стать сиротой в моём возрасте?
Ему не ответили. Каждый примерял на себя страшное откровение, все крепче убеждаясь в правильности, каким бы болезненным оно не было. Бежать было некуда, возвращаться некуда.
– Кому стало лучше, от того, что ты это сказал? – Саид, сурово глядя Вану в глаза.
– Принятие. Без него невозможно двигаться дальше. Загнанные в угол крысы, бьются насмерть. – суровый взгляд, тяжёлые слова. – Ему не нужны люди. Ему нужен скот. Послушный, цепляющийся за надежду, до самого конца не пытающийся сопротивляться, в ожидании спасения. Он человек, и он ошибается. День, что он дал на отдых, то, что раскрыл карты относительно сообщения, то, как с вами обошёлся… Они отрубили руки по его приказу. Чтобы вы больше не смогли вскрыть замок… Ещё одна сдача крови, и будет поздно.
Повисла долгая пауза. Окончательно укрепившиеся, корни начали переплетаться, а над землёй, ввысь устремились побеги решимости.
– Завтра. – заглянув в глаза каждого, и увидев в них ровно то, что рассчитывал.
– Но как? Чем? – Миллер, обречённо, почти жалостно.
Подобрала под себя левую ногу, Дина ощупала кант штанины и, вывернув небольшой разрез, извлекла тонкую металлическую пластинку. Несколько секунд она разглядывала ей, а затем, приложив к полу, принялась точить один из краёв.
Проснувшись от щелчка включившегося освещения, Ван против воли улыбнулся новому дню. Долгие часы обсуждения плана, бессонная ночь, слёзы сокамерников, осознавших всю глубину утраты. Сон принёс облегчение не всем. Осунувшиеся лица, болезненно бледная кожа, тяжёлое дыхание и безмерная слабость. Даже несмотря на то, что обрубки были профессионально обработаны, из-за истощения организма, заживления почти не происходило.
Аккуратно, чтобы не намочить раны, при помощи здорового сокамерника омыли пыль и пот, сменили замаранную в ходе поимки одежду. Зажав срез шланга, сбили с пола засохшую кровь. Неумело, с третей попытки, но кролик сумел справиться с ролью санитара, проведя перевязку. Незаметно наступило время завтрака.
– Забирай. – Орта, заглядывая в окно над последним подносом.
Не сдвинувшись с места, Саид сидел у левой стены, опустив голову. Приблизившись, Ван опустился рядом. Уверенный и настойчивый взгляд не находил ответа. Лишь когда окно закрылось, а шаги отдалились.
– Отказываюсь играть под их дудку. – и кривясь от боли, улёгся набок, аккуратно уложив руку.
Через три часа, снова раздался шелест металла. Невольно задержав дыхание, похищенные, до последнего надеялись на ещё один день отсрочки. Чуда не случилось. Надев единственные наручники, Ван отступил в сторону, ожидая, что будет дальше.
– Двое, подойдите сюда.
Все переглянулись. Первой, подчинилась Дина, сразу за ней Миллер. Скованные вместе, они отступили в сторону. С ударом металла о металл, в окне появилось кольцо. Четверо браслетов, соединённых вместе.
– Последний.
Голубоглазый не двигался. Недолгое ожидание, и дверь открылась.
– На выход.
Чуть помедлив, троица подчинилась.
– Десять шагов в ту сторону. – Орта, указывая в сторону игровой комнаты.
Беспрекословно выполнив команду, они обернулись, наблюдая. Спрятавшись за блондином, Дина метнула взгляд в кролика. Тот, один раз повёл головой. Коротко нахмурившись и поджав губы, она настойчиво указала на чёрнорубашечников. Новый резкий кивок в сторону, и короткий взгляд ей в глаза.
Длинный свист, усиливающийся к середине и затухающий к концу, разнёсся по коридору. Заминка, слабый разряд в ногу, подтверждающий готовность, и пара вошла в комнату. Приглушённый приказ подчинится, остался без ответа. Короткая пауза, и из комнаты донеслись звуки борьбы. Удары, хрипы, затем вскрик.
Толкнув кролика плечом, девушка указала на дверь, затем показав оскал, мотнула головой в сторону игровой.
– Нет. – сквозь зубы. – Это нам не поможет. – чуть отвернувшись, чтобы их не услышали. – Придерживаемся плана.
– Втроём?!
Ответив ей одним взглядом, Ван остался на месте. Больше не пытаясь убеждать, девушка потянулась к карману кролика, но Миллер, подняв закованную в наручник руку, не позволил. Ещё один безмолвный взгляд, и плотно сжав губы, Дина отвернулась. К этому моменту звуки борьбы прекратились. Тихий хрип, шелест обуви по полу, и подручные похитителя вышли из комнаты. Защёлкнутое на шее, кольцо защемило кожу, вырвав небольшой кусочек. Двумя струйками, кровь медлнно стекала на ворот. Придерживая отказника за одежду, чёрнорубашечники направились в сторону комнаты. Раскрасневшиеся лица, напряжённые мышцы, тяжёлое дыхание, собранный взгляд.
– Шагу! Не приближаться. – и дважды отрывисто свистнул.
Ступив за порог игровой, кролик встретились с сурово глядящим громилой. Его поза, выражение лица, и нетерпеливые подёргивания пальцами, выдавали напряжение и спешку.
– В стороны. – новая команда, и пройдя вперёд, Саида поставили перед столом.
Тяжело опершись об мягкий край, он поднял полный ненависти взгляд. На удивление, Орта осталась стоять рядом. Прикоснувшись к её руке, чёрнорубашечник кивнул в сторону двери. С хмурой решительностью оставшись на месте, она обратилась к Валлону.
– Раньше, выигрыши были чаще. – скрывая волнение и страх, за маской озабоченности.
– Так надо. – глядя чуть в сторону.
– А как же порядок, цикл? – твёрдо, но без давления, желая понять.
– Как раньше, уже не будет. – резко дёргая за невидимые струны свободной рукой, не в силах признаться даже себе. – Я попробую. Позже.
Чувствуя грань, она отступила, не рискуя заходить далеко, предпочитая действовать поэтапно. Прикосновение к сенсору, и изображение природы, сменилось игровым полем.
“О чём мечтает приговорённый к смерти?
Рай. Возмездье. Не чувствовать боли. Чтобы его запомнили.”
– Последнее. – еле слышно, твёрдо глядя в глаза Валлона.
– Неверно. – с чрезмерной жестокостью в голосе.
Отшатнувшись от подступивших сопровождающих, проигравший сам поднялся и занял место. Магнитное крепление прижало здоровую руку к настилу. Пузырьки, ватные диски, стягивающие кожу пластыри. Аккуратно и заботливо обработав рану на шее, громила чуть отстранился, оценивая проделанную работу, как ветеринар глядит на вылеченную зверушку. Медленно поднявшись, сосредоточенный, и безэмоциональный взгляд голубых глаз, на миг вспыхнул. Короткий замах, и культя устремилась к лицу похитителя. Резкий крик боли и нападавший потерял сознание. Глубоко удивлённый его поступком, Валлон прикоснулся к скуле и, нахмурившись, потупил взгляд. Проступив двумя пятнами, кровь начала пропитала бинты. Резкими скачками перемещаясь из стороны в торону, хмурый взгляд будто искал ответ. Вспышка, и грубые руки продолжили обрабатывать сгиб локтя.
“Если разрешить самоубийство, человечество…
Обретёт свободу выбора. Вымрет. Станет чище. Потеряет смысл жизни.”
Дина думала несколько минут. Не ради приза или победы, но размышляя.
– Потеряет смысл жизни. – после колебаний между двумя вариантами.
– Я бы ответил иначе. Но тоже оказался не прав. Выбирай место.
Взглотнув, она косо взглянула на оставшихся мужчин и села ближе к двери, напротив первого проигравшего.
“Ирония глупости, в её…
Полезности. Искренности. Последствиях. Невозможности ей отличить.”
Потратив на размышления почти столько же, Миллер покачал головой.
– Я не знаю.
– Попробуй хотя бы угадать. – поднял бровь Валлон, смягчившись.
Невольно, его взгляд раз за разом возвращался к бездвижному телу, голубоглазого.
– Последствия, правильно? Впрочем, неважно. Ты всё равно… – и опустив взгляд, направился к заранее выбранному месту.
Задышав чаще, гормила сжал и разжал пальцы, пряча взгляд. На его лице впервые читалось беспокойство и будто-бы вина. Но это не стало помехой.
“Что является лучшим стимулом карьерного роста?
Ненависть. Голодные дети. Вид сверху. Смерть.”
Незаметно, совсем немного, но взгляд ведущего изменился. На место ожесточению, пришёл надрыв и ожидание. Зная, какой ответ от него хотят услышать, Ван внутренне сжался, отказываясь, не желая… План требовал.
В памяти пронеслись все те слова, которыми он увещевал незнакомых людей, убеждай пойти за ним к спасительному центру сбора, где им окажут помощь. Не сразу подобранные ключи, открывали сердца, позволяя привязать к себе, использовать по своему назначению. Как и тогда, он убедил сокамерников, без труда соврав.
– Смерть. – тоном, решившегося на преступление человека.
– Верно. – взглядом указав на единственное свободное место, подле себя.
Мимо стола, с сидящей на нём обезьяной, сопровождаемый взглядами сокамерников, пытающихся скрыть свою заинтересованность. Обеспокоенный тем, что их лица изображают не ту эмоцию, Ван медленно сел на ступень. – Тогда всё было иначе! Сейчас, нет другого способа выжить, как подчинится! Разве мне впервой предавать? – Преисполненный презрением, стараясь не выдать страх, дойдя до острие ножа, так и не выбрав сторону…
Поднявшись из мутного омута, на него молча глядели женщин и мужчин, услышавших правду о конце из путешествия. Из далека донеслись радостные разговоры в палатках, стоящих всего в полукилометре от братских могил. Мышцы наполнились неизмеримой силы решимость, подобной той, что наполняла его последний трезок пути, навстречу группе вооружённых людей ожидавших прихода его группы.
Через силу разгибая пальцы, погружая их всё глубже в карман, Ван скривился, будто отведать заведомо отвратительное блюдо. Секунда, и по игровой разнёсся тонкий металлический звон. Не нужно было заглядывать в низ, чтобы понять. – Единственное оружие, доверенное ему для спасения их жизней, валяется на полу. – Паника, взрывной волной мурашек раскатилась по телу заговорщика. Окаменевшее лицо, медленно, словно во сне обернулось к Дине. Та, бледнея, попыталась приподняться, заглядывая куда-то вниз, но не в сторону, откуда донёсся звук, а под себя. Сознание ещё не поняло, что происходит, он уже отдавший команду мозг, приступил к подъёму руки. Не разгибающийся палец, указал на девушку, а в голове билось. – Хотя бы секунду, на одну секунду!
Отведя подбородок в сторону, Валлон проследил за указующим перстом, и медленно поднявшись, отложив пульт, сделал полшага в сторону, чуть опускаясь, чтобы заглянуть под нары.
Резко обернувшись, Ван протянул руку к Саиду и, быстрым движением вырвав из него иглу, оттолкнувшись, бросился на врага.
Не найдя в полутьме того, что издало звук, Валлон потянулся за наказующей обезьяной, когда до его уха донёсся непонятный звук…
Вогнав иглу в толстую шею, Ван сделал несколько рваных вращательных движений. Стоящий не тем боком, с занятой рукой, громила сумел лишь отмахнутся, вскользь задев по лицу. За долю секунды обменявшись взглядами, и найдя в них один и тот же замысел, подручные двинулись вперёд. Не слишком быстро, давая время нападающему, нарочно запинаясь и тормозя, но и не слишком медленно. Приседая, кролик снова рванулся вперёд, нанося удар тело. Ведомая слепой решительностью, игла пришлась между третьим и четвёртым ребром. Вогнанная по самый наконечник, буквально вдавленная в сальный бок, она скрылась под кожей. Резкий, но слабый удар на отходе, выбил озлобленный рык. Свирепея от боли, словно раненный бык, Валлон нанёс молниеносный ответ. Пробив оборону? кулак впечатался в основание груди, отбрасывая тело на нары. Сбившееся с ритма, сердце зашлось в конвульсиях. Никак не получалось сделать вдох. В глазах потемнело.
Он ещё слышал, как начала тревожно пищать машина под досками, как другие пытались сопротивляться, и как были повержены. Спустя некоторое время, его уложили, обработали кожу и с усилием ввели иглу. Снова писк, но уже другой тональности. Не текущая ровной стройкой, он будто выплёвываемая неровными толчками, кровь еле поступала в пакет. Несколько уколов, таблетка под язык, два пластыря на грудь, для отслеживания ритма. Жар, боль, тошнота, и наконец, пустота.
***
– Что случилось? – чувствуя пол под плечом, уже зная ответ
– Мы не смогли. – тихий голос, откуда-то из-за спины. – Слишком… – Хриплый выдох. – Но ты его достал. Похоже, он этого не ожидал.
– Нет, ожидал. – кисло улыбнувшись, попытавшись представить выражение его лица. – А вить у него почти получилось.
– О чём ты?
– Разделить нас. Он предложил мне, надеть чёрную рубашку. – с трудом открыв глаза.
Закрыв лицо, тыльной частью ладони, согнув ноги в коленях, Миллер тонко и злорадно улыбнулся. Но в той усмешке, было что-то ещё. Что-то, похожее на зависть.
– Всё-таки ты смог его достать. Не первым, а вторым. Игла обломилась. Ему было больно.
Положив себе на колени голову голубоглазого, запустив пальцы в длинные, слегка вьющиеся волосы, Дина медленно расчёсывала перепутанные пряди.
– Давно он так?
– Давно.
– Он холодный. – Дина, еле слышным шёпотом. – Руки и ноги. Грудь едва тёплая. Мне кажется, он умирает. – с болью в голосе.
– И мы тоже. – Миллер, закрыв глаза ладонью, а затем отвернувшись, пряча слёзы.
– Что с тобой было? – Дина, обращаясь к кролику. – Он так сильно ударил?
– Сердце. Если его ударить, оно начинает биться не правильно. И когда испытываю сильные эмоции.
– А до этого, эмоции были слабыми. – вяло усмехнувшись.
– До этого, их не было. – только произнеся, поняв что взболтнул лишнего.
Говорить стало не о чем. Последний шанс был использован, и возможно сделал лишь хуже. Клеймо (буйных), повисло над головами. Сил осталось так мало, что даже дистанцию к отхожему месту, приходилось преодолевать в два, а то и в три приёма.
Обед принесли позже обычного. Из-за не прерывного гула в собственных головах, никто не услышал, как открылось окно.
– Эй, вы. Обед. – делая вдох между словами.
Не сразу поднявшись, Миллер взял поднос, но, не сумев удержать, выронил, а затем, не устояв и сам, упал, ударившись головой о стену. В окне появился шланг и тряпка. Никто не стронулся с места. Тогда окно закрылось, а через несколько минут открылась дверь.
– Назад! – придушенный голос чёрнорубашечника.
Бледностью кожи, лишь на несколько тонов отличаясь от узников, надсмотрщик приступил к уборке. Подстраховывающая напарница, облокотившись о дверной косяк, слепо глядела перед собой, пытаясь удержать равновесие. Скорее упав набок, чем прыгнув, кролик ухватился за руку надсмотрщика, с ожесточением заглядывая ему в глаза.
Рывок на себя, безуспешная попытка высвободится, короткая борьба и наконец, расжав хватку, чёрнорубашечник отсел в сторону, переводя дух.
– Он наказал вас. – констатировал догадку блондин. – Наказал…
– За плохую работу. – подтвердила Орта
– Вы такие же, как и мы. – Ван, сквозь зубы, еле дыша.
– Спасибо, что спас нас от увольнения. – улыбнувшись тонкими, бледными губами. – Надеюсь, пустить ему кровь было приятно.
– Если бы вы тогда помогли, мы все смогли выбраться. – зло, сквозь зубы. – Трусливые идиоты.
Не став спорить, он закончил с уборкой, но уходя, обернулся.
– У вас свой план, у нас свой.
– Мы можем помочь друг другу. Вместе…!
– Вы уже помогаете. Больше, чем мы рассчитывали. – и закрыв дверь, открыл окно, выставив новый поднос.
Еда шла с трудом. Каждый следующий кусок, каждую ложку приходилось почти запихивать. Через силу, не глядя на бросивших попытки, Ван продолжал есть. Выбрав половинку маленькой круглой таблетки, Дина облизнул её с одной из сторон, а затем приложила к стене за краем полога. Белый ряд из девяти половинчатых таблеток тянулся короткой строчкой ровно по тени от нитки.
Через час Саида начало трясти. Зубы сжались, а глаза закатились. Конвульсии продлились не долго. Расслабившись, тело превратилось в куклу. Дыхание еле чувствовалось, пульс не прощупывался вовсе. Сознание вернулось в тело только к позднему вечеру.
– Слава богу! Они ещё не забрали подносы. Давай, поешь. – озабочено за хлопотала Дина.
– Пить. – еле слышной хрип.
Через несколько глотков его вырвал. Со второй попытки удалось удержать в себе больше.
– Давай, хотя бы витамины.
– Ннет. – без церемонно, почти зло отбив её руку.
– Но, как же? – растерянно. – Чтобы не уме…
– Нет. – отодвигаясь в сторону.
Не сразу взяв поднос с нетронутой едой, но без таблеток, чёрнорубашечник неоднозначно рыкнул. Отступив от двери после того как закрылось окно, Миллер сделал небольшой круг по комнате, усевшись там, где начал. Подперев лицо кулаком, другой обхватив себя, он тихо всхлипнул.
– Что они сделали с моей семьёй? – не обращаясь к кому-то конкретному, просто не в силах больше молчать. – И мою жену? Даже женщин?
Не было слов утешения. Примеряя на себя тоже горя, каждый сгибался под его весом. Хмуро глядя перед собой, безотчётно перебирая пальцами по открытой части ноги, кролик выстукивал одному ему знакомый мотив. Нож, что пронзил сердце, уравновешивал нож, вогнанный в спину. Предательство сокамерников не осталось забыто, лишь отложено.
Время от времени, высказывались новые идеи, предлагались планы, но малейшее обсуждение губило всё на корню. Долгий вечер, отбой, бессонная ночь в ожидании следующего, ужасного дня.
– Сколько мы ещё продержимся? – донеслось из темноты, или из сна.
Поздний подъём, горячий завтрак, нетронутая еда на подносе, ожидание с замиранием сердца и приступами паники. Приклеив к стене последнюю из припасённых таблеток, девушка произвела расчёт активного вещества, относительно своей массы. Еле слышный хлопок, а за ними ритмичный перестук приближающихся шагов. Сжав кулаки, не пытаясь остановить текущие из глаз слёзы, Дина оглядела сидящих под стенами мужчин. Встретив её взгляд своим, каждый подобрался, но не произнёс ни слова. Лязг замка, стук выложенных наручников.
– Подъём. На выход. – после пары минут ожидания.
Никто не двигался. Тогда, в ход пошли хлопушки с газом. Заключённые начали задыхаться, но не один не двинулся с места. Ещё один шарик, и через минуту, вместе с кашлем из-за двери слышались лишь затихающие хрипы. Включив вентиляцию и распахнув двери, чёрнорубашечнеки выпустили удушливый газ, а затем, отлавливая по одному, принялись заковывать в наручники. Несмотря на сопротивление, меньше чем на пять минут, все были окольцованы, но выходить отказались. Слишком слабые, чтобы дать отпор, похищенные цеплялись друг за друга. По одному, пленников пришлось тащить волоком.
Без сил, задыхаясь, в предобморочном состоянии, подчинённые вампира сели возле двери. Оглядев игроков, Валлон нажал на кнопку. Короткий разряд распрямил тела в судороге. Ещё один, заставил биться в муках. Третий, сопровождался криками боли. Четвёртого не потребовалась. Вскину руку, блондин застонал. Вцепившись в деревянный настил, дрожащая рука приподняла тело, позволяя другой, опереться об пол. Не видя смысла в дальнейшем сопротивлении, желая воспользоваться ничтожным шансом на победу, Миллер поднялся, кивком, сообщая о готовности.
“В лесу растут кусты, в поле цветы. Что растёт в городе?
Несправедливость. Апатия. Протест. Достаток. ”
– Апатия. – еле держась на ногах.
– Неверно.
Закашлявшись, Валлон указал на нары, а затем, морщась, прижав руку к ране и кривясь от боли, поднялся, для проведения процедур. Спустя ночь, на нарах появились металлические пластины. По две на каждое из мест. Приложив к ней браслет проигравшего, громила прикоснулся к устройству на своём запястье. Низкий электронный звук и железо прилипло к железу, также как браслеты соединялись между собой. Спиртовой тампон, жгут типа турникет, на этот раз долгий поиск вены, прокол, шум аппарата под настилом.
Цепляясь за нары, продвигаясь медленно, но уверенно, Саид взбирался к свободному месту.
– Даже не попытаешься? – чуть удивлённо. – У меня можно выиграть. Ещё один день в муках. – заглядывая в глаза. – День жизни.
Уперевшись лбом в доски, голубоглазый зажмурился, пытаясь отстранится, не слушать…
– Если тебе плевать на свою жизнь, как насчёт остальных? Помнишь, ты предлагал сдать кровь за другого? – небольшая пауза, позволявшая заглотить наживку. – Если выиграешь, можешь отдать победу. Кому захочешь.
Не поднимая головы, Саид медленно обернулся к Дине. Серое марево застило взгляд, не позволяя отличить одного от другого. Внезапно, завеса разошлась. Встретив его усталый и решительный взгляд, своим поникшим и задавленным, девушка зажмурилась, отворачиваясь. Но, почти сразу, снова вернула к тому, кто мог спасти. Большего не требовалось. Разжав пальцы, он сполз на пол, сев на собственные ноги. Тяжёлый взгляд впалых глаз обратился к экрану.
“Что можно увидеть, глядя со дна бездны?
Падающие тела. Предстоящий путь. Всю глубину отчаянья. Замысел бога.”
– Падающие тела. – Саид, стоя на одном колене, еле шепча.
Покачав головой, ведущий перевёл взгляд на подручных и коротко кивнул. Поняв команду, они подняли голубоглазого и, придерживая под-руки помогли устроиться на искусственных шкурах.
Внимательно наблюдая за тем, как боль отражается на лице громилы, кролик оценил свои шансы. – Если зайти с раненного бока, и ударить обоими руками… Кнопка совсем близко… Ну ничего, кто не рискует, становится трупом. – Но этим всё и ограничилось. Дрожа словно при Паркинсоне, ноги смогли лишь приподнять тело. Безмерная слабость, головная боль, и серое марево в глазах.
Только после того как чёрнорубашечники отступили к двери, Валлон занялся делом, а закончив, остановился, глядя на до сих пор бездвижную девушку.
– Нашатырь? – Орта.
Коротко скривившись, он повёл головой в сторону, в задумчивости, а затем, взглядом и кивком указал на нары.
– Как же её попытка? – возмутился кролик. – Она от него не отказывалась.
– А я его и не отнимаю. Хочешь, буди. Пусть чувствует иглу в вене. Как жизнь, по капле покидает тело.
– Какой же ты ублюдок. – откидываясь на спину. – Сам играй в свою игру.
– А если ты победишь?
– Засчитывай поражение. Срал я на твои подачки. Это лишь пыль в глаза. – с трудом, положив руку на голову. – Ответ не имеет значение. Ты сам выбираешь победителя.
– Ответ имеет значение… – снова закашлявшись, он всё же договорив. – …и пыль имеет. – спокойным голосом. – Тебе ли не знать.
Вдруг, из-под настила, раздался писк. Тонкий, очень протяжный и пугающий. Сорвавшись с места, чёрнорубашечники подскочили к Саиду. Глаза его были закрыты, а голова лежала на груди.
– Отток не отключать! – резко приказал Вампира, но видя их нерешительность и медлительности. – Назад!
Достав из-за спинки кресла небольшой баллон с кислородной маской, спешно, кривясь от боли, поднялся на нары. Закинутая за голову резинка, шипение в открученном вентиле, два укола в шею, не прямой массаж сердца. Ритмичные нажатия, затем вдох из маски и выдох в рот умирающего, снова пятнадцать нажатий. Оборвавшись, писк сменился низко тональным звуком, внезапно повисшая повисла длинная пауза, за которой снова раздался писк.
Тщетно пытаясь закрыть ухо культёй, Миллер застонал. Дина попыталась вырваться, но магнит держало крепко, лишь крутясь на месте. Скрежеща зубами, Ван встал на одно колено, готовясь к рывку, когда Орта повалила его на пол.
– Сейчас! – разъярённый шёпот в лицо девушки.
– Нет. – словно перерубая верёвку.
– Другого шанса…!
– Тогда все умрём. – взглядом указав на камеру под потолком.
Реанимация продлилась две минуты, после чего, завернув вентиль, Валлон качнул головой, и поднеся запястье к подлокотнику, отключил магнитный замок.
– Чего встали? Вы знаете что делать! – раздражённо.
Разместив последнего игрока на свободном месте, подручные споро скрылись. В место ожидаемого прекращения отлива у остальных, он открыл металлический ящик с пустыми пакетами и, взяв целую горсть, направился к телу.
– Эй. Ты хрена ли делаешь?! – только и сумел выжать из себя кролик.
Даже не удостоим его взглядом, не теряя времени, убийца поднялся на нары, ощупал шею погибшего, и принялся вонзать в неё иглы. Через несколько секунд, вдоль обоих вен протянулся пучок трубок.
– Что ты с ним делаешь?! – пытаясь оторвать кандалы от железной пластины.
– Если будешь дёргаться… – спокойно, но с чрезмерной жестокостью, в пол оборота. – И тебя сегодня высушу.
В коридоре загремело железо. Небольшая таль, охапка цепей, несколько карабинов и кожаных ремней. Изумлённые, с замиранием сердца, товарищи по несчастью наблюдали за тем, как ещё пару минут назад, говорившего человека, обвязав за пояс и ноги, словно скот на забое, подняв под потолок, опустошают в заготовленную тару.
Вжавшись в стену, отведя взгляд от сокамерника, весящего на расстоянии вытянутой руки, Миллер принялся что-то бубнить. Дина, с открытым ртом, не отводила взгляда. Стиснув зубы, Ван глядел в глаза чёрнорубашечников.
– Вы знал. С самого начала знали!
– И ты знал. – твёрдо ответила Орта, не отрываясь от работы.
– Такова плата. – подтвердил второй.
– Так умирают гордые. – Валлон, косо взглянув на не свершившегося подчинённого.
Закончив, убийца отступил на шаг, проверяя проделанную работу, и удовлетворившись, продолжил в прежнем ритме. Пакеты физраствора, жёлтые пластиковые коробки для использованных игл, белоснежные перевязочные наборы. Качнувшись вместе с вагоном, покойник протянул руку к блондину, от чего тот дёрнулся, и обмяк. Кролик, получив пол кубика седативного в капельницу, еле держался на границе сознания. Когда же очередь дошла до девушки, та сжалась, отворачиваясь. Переставив хмурится, чтобы лишний раз не пугать, громила аккуратно вынул иглу, перемотал руки и, потянувшись к креплению с пакетом раствора, к своему глубочайшему удивлению, почти потерял сознание от резкой вспышки боли.
Ожесточённо скалясь, Дина нанесла удар культёй в перемотанный бок. Слепая ярость, слёзы в уголках глаз, кровь на не заткнутом сгибе локтя. Закричав, но, не потеряв сознания, она затряслась от вспышки боли, но почти сразу вернув контроль, с ещё большим ожесточением нанесла удар босой ногой.
– Ты, сука, меня запомнишь! Надолго запомнишь! – забившись, пытаясь вырваться, садня закреплённую руку.
– Назад, назад! – хрипя, с кровью на зубах, глядя в сторону подручных. – Только шаг и…
Приступ кашля, стоны, попытка встать, новый приступ и наконец, поднявшись, убийца отступил к своей двери. Чем всё окончилось, Ван не увидел, провалившись в сон, наведённый лекарство и слабостью.
***
Зябко поёжившись, кролик сжался. Не было долгого пробуждения и иллюзий на счёт того, где находится. Твёрдый, необычно холодный пол, свежий, прохладный воздух, с тонким привкусом хвойного леса. Чёрные жемчужинки меж веками обежал комнату. – Только двое. – Сердце забилось быстрее. – Возможно, он за одним из… – Также быстро как разогналось, сердце сбавило темп. – Он мёртв. Вот так просто. Вчера жив, а сегодня мёртв. А завтра и я умру. Не стоило об этом забывать. Нужно было удушить свою гордость, свои чувства… Им же это удалось! – Зажмурившись, Ван попытался вспомнить что-то решающе важное и это нашлось. – Они делали это не ради себя. Ради других. Ребёнка или той, в кого влюблён… Почему люди становятся крепче, сражаясь за других? – В подтверждение догадки, на память пришли солдаты оккупационных войск, отступавших при первом нажиме, в отличии от местных, оборонявших голыми руками, закрывая спинами семь. – Когда любят тех, за кого сражаются, будешь стоять до конца. Даже если это не взаимно, даже если это всего лишь идея… – Вспышка озарения промелькнула и исчезла во тьме. Сколько бы он не пытался, сколько бы не перебирал те же мысли, она не возникала вновь, лишь кружа в отдалении, сразу за границей светового пятна.
– О, ты очнулся! – обрадовался блондин. – Я боялся, что остался один. Слава б… А впрочем.
– Один?! – взволнованно, оглянувшись на девушку.
– Прости, не так выразился. Прости. Она дышит. Только, тоже не приходит в себя. Вот, держи. – катнув в его сторону бутылку с морсом.
Сделав жадный, глоток, кролик тут же поперхнулся.
– Что с ним?!
– Концентрированный грейпфрут и гранат. Тяжело идёт, но, привыкнуть можно.
Через силу, глотнув ещё пару раз, отшвырнул её в сторону двери.
– Сволочи! – раздражённо глядя ей в след, а затем обернувшись к Миллеру. – Какой сейчас день?
– Следующий. Обед. Примерно через час.
– А игра…? Нет. Какой, по счёту?
– Одинадцатый… А нет. Девятый. Точно девятый. Сегодня на ужин снова рыба. – немного разочарованно, а затем опустив голову заплакал. – Каждый третий день она. Никакой пиццы или макарон. – начав хихикать, со стуком прижав затылок к стене. – А завтра печень с… с… кукурузой. Ага. И… – не закончив, укусил себя за первую фалангу указательного пальца. – А зачем тебе? У тебя есть план?! – взволнованно.
– План. – не весело ухмыльнувшись. – Если выжить это план… Помнишь, я говорил про карту в городе. Он сам мне её показал. Сказал, что поезд автоматический, едет по определённому циклу. Примерно, двенадцать дней. Крайняя точка была на севере. Если мы развернёмся сегодня, у меня есть шансы дожить до конца.
– Но как поезд вернётся назад, за оставшееся время? Девять дней в одну сторону и всего за три обратно?
– Мы должно быть не так далеко как думали. Просто ехали не по прямой. Да, точно. – не слушая сокамерника, погрузившись в собственные домыслы. – А назад коротким путём. Точно! Главное развернутся. Один раз я вытерплю. Но если он развернётся только завтра, то одним разом не обойдётся.
– Эй! – обеспокоенно, подобравшись по ближе. – Не смей сдаваться.
– Я не сдаюсь. Я объективно знаю насколько меня хватить. Ни ног, ни рук почти не чувствую. Внутри, всё истоптано, и перемешено. – приложив к себе руку. – Не могу сделать нормальный вдох.
