Айрин Лакс
Я и беременный босс

Глава 8. Филипп

– Выходите!.. – прервал мои размышления решительный мужской голос.

Чёрт, придётся привыкать, что это говорю не я. Стоп, Фил, какого хрена?.. Привыкать? Нет, конечно!.. Всё образуется.

– Выходите. Мне нужно в туалет!..

Пришлось выйти. Я ж мужчина, в конце концов. Пусть и временно помещённый в ловушку женского тела. Я ходил по номеру, нарезая круги, отмечая, как по-иному приходится управлять своим телом. Особенно забавляет живот: он вроде и мой, и в то же время как будто часть чего-то другого.

Но куда ни повернись, впереди тебя вышагивает оно… Пузо!..

Не успел я сыронизировать, как почувствовал резкое желание облегчиться. А секретарша всё ещё была в туалете. Я подошёл и нетерпеливо постучал по двери.

– Анель. Выходи немедленно.

– Не могу. Я ещё не всё, – отозвалась она.

Вроде бы стесняясь, но мужской стесняющийся баритон звучал забавно.

Он бы звучал забавно, если бы мне не приспичило. Да так сильно, как никогда раньше!

– Анель, быстрее!..

– Отстаньте!.. Я не могу так… Мне непривычно. И не стойте над душой.

Я взвыл.

– Секунда промедления, и тут будет лужа! И я не буду её вытирать.

– Потерпи! – огрызнулась секратарша, вслед за мной перейдя на «ты». – Ты же говорил мне «потерпи», вот и почувствуй на себе, каково это!

– Я не стану терпеть, открывай немедленно!

Я чувствовал себя истеричкой, дёргая дверную ручку ванной. Но желание опорожнить мочевой пузырь было гораздо сильнее меня.

– Я не могу открыть. Я хочу пописать, а ты мне мешаешь!

– Открывай немедленно! – повторил я, громыхнув кулаком по двери. – Тебе нечего от меня скрывать. Сегодня первый день за тридцать три года, когда мой член существует отдельно от меня. И поверь, я прекрасно знаю, как он выглядит. Открывай!

Секретарша выругалась тихонечко, но щёлкнула поворотной щеколдой. Ванная была маленькая. До двери можно было легко дотянуться, стоя около унитаза.

Секретарша открыла дверь и тут же испуганно отпрянула, усевшись обратно на унитаз. Она пыталась натянуть боксеры и пижамные штаны, чертыхаясь себе под нос. Я плюнул на правила приличия и присел на бортик ванной, облегчаясь.

– О-о-о-о-о… – простонал я, блаженно прикрыв глаза.

– Бессовестный! – фыркнула секретарша.

– Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мой мочевой пузырь, – ответил я, чувствуя себя значительно лучше.

Я встал, натягивая шорты с бельём. Мне мешало пузо. Я не привык растягивать бельё и чего-то там поправлять. Натянул и готово. Но сейчас я дёрнул трусы, а надо было ещё и расправлять высокий верх. Не жизнь, а сплошные мучения.

Только сейчас я понял, что секретарша всё ещё сидит на унитазе, стыдливо разглядывая покоцанный кафель на полу ванной комнаты.

– Почему ты до сих пор сидишь на унитазе?

– Тебя забыла спросить! Проваливай, обсыкатель ванн!

Я ещё раз смерил взглядом своё тело, посылающее меня куда подальше, и догадался спросить:

– Ты что, сидя пыталась сходить в туалет? – я хохотнул, дёргая секретаршу за локоть. – Вставай!

– И не подумаю!..

Секретарша плотнее сжала бёдра вместе.

– Детка, мой прибор не работает в сидячем положении. Так ты унижаешь его мужественность. Ты можешь хоть три года сидеть так, но не выжмешь из него ни капли. Вставай.

Секретарша медлила. Я воспользовался её замешательством и поднял за локоть, развернув к унитазу лицом.

– Что стоишь? Теперь обхвати пальцами и…

Я потянулся к своему бойцу. Странно, конечно, руки у меня сейчас маленькие и с красным лаком на ногтях, но Анель шлёпнула меня по руке.

– Не смей трогать свой член моими пальцами!

В другой раз я бы предложил ей потрогать его чем-нибудь другим, если не хочет трогать пальцами.Но в свете последних событий предложение прозвучало бы очень двусмысленно, поэтому я прикусил язык.

– Заканчивай быстрее, – буркнул я, резко развернувшись.

Я развернулся чересчур резко, забыв, что нахожусь в теле беременной. Я едва не растянулся, поскользнувшись на скользком кафеле. Секретарша среагировала мгновенно. Что-что, но реакция у моего тела всегда была отменной.

Поэтому меня дёрнули на себя, удержав от падения. Прижали к твёрдому телу. Да, я слежу за собой и занимаюсь в зале. И сейчас прочувствовал, как это ощущается со стороны.

И… тут же что-то твёрдое упёрлось мне в задницу. Я отпрянул, поняв, что именно это было. Разумеется, это был мой член.

Боец оказался предателем!.. Теперь Анель будет в курсе, что у меня встаёт на беременную секретаршу…

Глава 9. Филипп

Если бы мне кто-нибудь сказал, что я однажды буду стыдиться своего стояка, я бы посмеялся. Громко и долго. Носейчас стесняюсь же!..

Во-первых, я не привык, чтобы ко мне прижимались вставшим членом.

Во-вторых… А под пунктом два идёт вся та бессмысленная и безумная чехарда, что творится с нами сейчас.

И самое поганое, что я реагирую на всё не так, как привык.Всего одна мысль, а у меня уже вспотели ладошки, и подскочил пульс, и лицо горит, как Красноармейское знамя.

Это всё не моя реакция.

Я бы мысленно посокрушался, и всё на этом. Тихо, молча, никто ни о чём бы и не догадался. Так нет же! Эта Анель – просто фабрика по производству эмоций! Её тело трясётся, как в лихорадке, и выдаёт моё волнение. Уф… И дышать тяжело.

Я распахнул окно, вдыхая свежий воздух, восстанавливая дыхание. Кажется, стало немного легче. Теперь я понял, что не только тело мне досталось женское, но и суетливость тоже перешла по наследству.

Потому что я трепещу…

«Трепещу? Трепещу! Что за слово такое?!»

Короче, меня потряхивает о мысли о том, что Анель теперь всё знает.

Моя грязная и пошлая фантазия вылезла наружу и приветственно толкнулась в мягкую задницу тела Анель.

«Привет, булочки. Я хочу трахнуть вашу хозяйку. Дико хочу, до болезненной рези в окаменевшем члене».

Наверное, это мой личный бзик…

Анель всегда была миловидной и приятной девушкой. Разумеется, как и на любую другую женщину, мой здоровый организм иногда реагировал соответственно. Напрягалось всё, что нужно. Чаще всего это было мимолётноенапряжение, какое часто случается…

А потом меня будто накрыло колпаком, из-под которого было сложно выбраться. Я вдруг начал замечать, что секретарша меняется. Едва заметно, почти неуловимо, но меняется. Это просто миг, выхваченный из миллиона других, пронизывающий осознанием: что-то не то.

В лучшую сторону. Жесты, голос, одежда, не такой сильный аромат парфюма…

Вместо этого я начал чувствовать аромат кожи, когда приходилось ехать рядом с ней, или когда Анель сидела рядом. Мягкий и сладковатый аромат, напоминающий запах миндального молока…От одного этого аромата меня пропирало насквозь. Он как будто прилипал к моей коже, и от него было никак не избавиться.

Вся моя ирония и ухмылочки были попыткой избавиться от наваждения, маячившего перед глазами. Не помогало. Спустя какое-то время Анель напросилась на разговор тет-а-тет и заявила, что ей нужно иногда отпрашиваться в женскую консультацию для наблюдения беременности.

И вот тут в моей голове окончательно щёлкнуло.

Гормоны, ну, или что там у мужчин отвечает за возбуждение, резко воспрянули. Член встал по стройке смирно и начал рваться на передовую. Этому генералу хотелось трудиться неустанно и на всех фронтах.

Пока Анель спокойно рассказывала, в какие дни и часы ей нужно будет уходить с рабочего места, я тупо представлял её с округлившимся животиком и проглатывал слюни, давясь собственным возбуждением.Диким и противоестественным.

Беременная – это всё равно, что чужая женщина. Не просто принадлежащая другому, но будто помеченная им. У всякой беременной есть парень, который станет женихом, или жених, который вот-вот станет мужем, или муж.

Анель была не замужем. Но, думаю, что это просто вопрос времени. Может быть, она хочет сыграть свадьбу после родов, когда сможет залезть в самое красивое платье невесты. Для женщин это важно…

Разумеется, я сразу провёл границу, обозначив надписью в своей голове: «Не влезай, убьёт!», «Въезд запрещён» и прочие условные знаки, означающие только одно – мне там делать нечего.

У этой девушки скоро появится ребёнок и своя семья, а семья – это святое. Я едва не скрипел зубами от досады, проклиная собственное прекрасное воспитание, все эти моральные принципы, въевшиеся мне в мозг очень глубоко.

Чужое трогать нельзя…

Вот только эта чужая женщина постоянно находилась у меня перед глазами и соблазняла налившейся грудью и округлившимися бёдрами. Стоило только закрыть глаза, оказавшись в постели, как пальцы на автомате начинали гладить возбуждённый член.А в мозгу щёлкали картинки, в которых я прижимался к этому телу с молочной кожей, лёжа на боку.

В моей голове всё было именно так. Отвести одно бедро в сторону, чтобы подразнить клитор. Ладонью другой руки накрыть тяжёлую грудь с набухшими сосками и перекатывать их между пальцами… И вбиваться короткими быстрыми толчками во влажную глубину, вдыхая дурманящий запах кожи…

Вот такой грёбаный фетиш – трахнуть беременную. То есть чужую женщину. Не мою.

Меня трясло от дикой похоти, но, разумеется, не напоказ.

Не-е-ет, внешне я – само безразличие, строгий и вредный шеф, тем не менее мысленно успевший кончить несколько раз подряд, пока просто обменивался дежурными рабочими фразами.

Если бы Анель можно было описать всего одной буквой, я бы охарактеризовал её одной буквой «О». Всё у неё такое же мягкое и кругло обточенное, пухлые губки раскрываются, вытягиваясь навстречу той самой проклятой «О», превращающейся в спираль. Как в гипнотическом ролике.

Именно по этой причине я не отпускал её, находил тысячи тысяч причин, чтобы отказать всем и каждой. Какие на хрен, другие, когда в приёмной находится соблазнительно прекрасная беременная Анель?..

Ну, а сейчас реакцией моего тела не обмануть даже невинную девственницу. Чёрт бы побрал эту двусмысленную ситуацию, как в грошовой мыльной комедии! Такого просто не бывает!

Я мысленно возмущался, но все мои возмущения разбивались вдрызг от того, что я заперт в теле беременной женщины. И каким чудом это произошло, хрен его знает!..

Послышались шаги. Я обернулся, посмотрев на Анель, и впервые пожалел, что у меня такое выражение глаз и лица, что хрен разберёшь, о чём же я думаю в этот самый момент. Вот сейчас: губы поджаты, голубые глаза оценивающе скользят по мне, и не пойми, что думает обо мне Анель.

О, да, я знаю, что она обо мне думает. Что я – грёбаный извращенец, возбуждающийся от близости девушки на седьмом месяце беременности…

– Кхм…– прочистила горло Анель и села на кровать, сложив руки на колени.

Её поза заставила меня улыбнуться. Потому что вот этот холёный мужчина тридцати трёх лет от роду никогда не сидел так, как пай-мальчик. Всё-таки Анель – это Анель, просто на ней… на ней временно костюм «меня».

«Гениальное, бля, умозаключение!..»

Я улыбнулся и начал говорить, удивляясь тому, как дерзко звучат мои слова, когда я произношу их губами Анель. Не просто дерзко, но провокационно и сексуально…

Глава 10. Анель

– Я надеюсь, что ты справилась? – подмигнул мне босс, растягивая губы, мои губы в улыбке.

– С чем?

– Как с чем? – притворно изумился босс и сжал пальцы в кулак, дёрнув ими вверх-вниз.

– Фу!..

Кажется, я бы в этот момент уже покраснела. А вот телу босса хоть бы хны. Оно какое-то твердокаменное и непробиваемое. Ага, да, особенно твердокаменное в одном месте. Которое только-только пришло в расслабленный вид после контрастного душа.

Но глядя на босса… то есть на босса в моём теле, я опять начинаю чувствовать… это! Какой кошмар! По телу как будто ползут мурашки горячей волной, и кровь начинает приливать к…

Я никогда не была чрезмерной скромницей, но сейчас чувствую себя так, словно впервые вижу мужской член вживую. Вообще-то я не только могу на него посмотреть. Но я его чувствую!.. Жуть какая.

И при этом мне становится так неловко, ведь член напрягается при каждом моём взгляде на моё же собственное тело, которым сейчас распоряжается босс.

– Что значит «фу», Анель? Ни разу не дрочила рукой мужчине? Показать, как это делается? – намеренно долго протянул босс, подходя ко мне.

– Извращенец. Не удивлюсь, что у тебя чёрный пояс по ублажению себя, любимого, – поморщилась я. – Не подходи ко мне. Я не стану доставать твой прибор за исключением случаев крайней нужды.

– О, дорогая… Иногда по утрам нужда особенно крайняя…

– Всегда так? – поинтересовалась я, занимая удобное положение.

Как ни странно, удобнее всего было сидеть развалившись и немного разведя бёдра в стороны.

– Нет, извини. Я неправильно сформулировала. На любую женщину… торпеда реагирует быстрым стартом? – вывернулась я, чувствуя себя ужасно неловко.

– Если ты не будешь выпускать пар, то вставать будет даже на отверстия в розетке.

«Мда-а-а… Вот так работаешь бок о бок с человеком и ни о чём не подозреваешь. А он оказывается жутко озабоченным мужчиной».

– Ничего подобного я по утрам не собираюсь делать, – быстро сказала я, добавив: – Чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше.

И вздохнула, взглянув на своё беременное тело.

– Уже скучаю по своему малышу. Подойди, пожалуйста…

Босс, немного помедлив, подошёл. Я задрала край футболки и потёрлась носом о живот, поражаясь разнице нашего восприятия. Босс совсем по-другому чувствовал всё, даже ароматы.

– Всё, хватит! – метнулся в сторону босс.

«Да, пора бы ему отойти. Потому что грёбаный член озабоченного босса опять начал оживать…»

– И что мы с этим будем делать?.. – спросила я, чувствую себя очень и очень странно.

– Сначала разберёмся с рабочими вопросами, – сказал Филипп.

– Что? Какие ещё рабочие вопросы? Я нахожусь в теле озабоченного мужика! Я хочу вернуть себе своё тело с ребёнком немедленно!

– Послушай, Анель. Я, конечно, понимаю, что ты уже собралась в декретный отпуск, и мысли у тебя текут только в том направлении. Но эта встреча – важна. Потом будем решать, идёт? Нам пошли навстречу, закрыв глаза на некоторые нарушения. Теперь надо отплачивать добром.

Я цыкнула, но теперь мы с боссом были связаны крепче, чем супруги. В конце концов, у босса мой неродившийся ребёнок!.. А своего малыша я никуда не собираюсь отпускать.

– Хорошо, – согласилась я.

– Сколько времени? – поинтересовался босс.– Встреча с представителями края назначена на одиннадцать часов.

– Сейчас половина десятого, – отозвалась я.

– А, успеем, – отмахнулся босс.

– Советую тебе начинать собираться прямо сейчас, – сказала я. – Не забывай, что ты находишься теперь в моём теле. А я ухаживаю за собой и слежу за своим внешним видом.

Босс пробубнил себе что-то под нос и собрался нагнуться за чемоданом.

– Ох…

– Вот тебе и ох, Филипп. Осторожнее, пожалуйста. Не забывай, что у тебя теперь есть живот.

Начальник присел и вытащил чемодан, задумчиво оглядел вещи, явно не зная, что надеть.

– Помощь нужна? – спросила я.

– Сам справлюсь, – отозвался босс.

Мне не понравилось, что он чересчур долго гладит пальцами кружевной верх бюстгальтера.

– Надо одеваться, а не гладить моё бельё, фетишист!

Я подвинула чемодан к себе и быстро достала всё необходимое.

– Одевайся.

Босс стянул с себя футболку и попытался застегнуть бюстгальтер. За его попытками попасть крючками в нужные отверстия я наблюдала примерно минуту.

– Чёртова тряпка!.. Снимается она гораздо легче, – не вытерпел Филипп и начал надевать блузку.

– Эй-эй, ты чего? – возмутилась я.

– Так пойду! – заявил босс.

– Не пойдёшь! Соски будут просвечивать через ткань. Не делай из меня чёрт знает кого! Дай сюда.

Я подобрала бюстгальтер и натянула его на женское тело, стараясь игнорировать возбуждение, простреливающее в пах.

– Теперь чулки.

Я предвкушала занятно зрелище – и не ошиблась. Филипп сел, раскорячившись, и начал совать ногу в чулок.

– Аккурат… – предупреждающе начала я и поняла, что опоздала.

– Дырка, – пожал плечами босс, отбросив чулок в сторону. – Надо покупать качественную одежду.

– Это итальянские чулки! Просто нужно иметь не кривые руки.

– Я – мужчина. Я должен раздевать.

– Да? А рвать в понятие раздевать тоже входит? Или для тебя одно неотделимо от другого? Сядь! – толкнула я босса на кровать и потянулась к своему чемодану.

Придётся самой одевать этого неумеху, или он мне весь гардероб испортит.

– Кстати, стоимость порванных чулок я приплюсую к испорченной блузке.

Я раскатала чулки по стройным ножкам, поправила верх, протянув пояс для беременных.

– Ложись.

– Это ещё зачем?

– Бандаж. Готова поспорить, что у тебя с непривычки будет болеть поясница.

– Я выносливый, – самоуверенно заверил меня босс, отведя в сторону руку с поясом.

– Тогда держи, – я подтолкнула в сторону босса косметичку.

Он заглянул туда и упрямо мотнул головой.

– Нет. Ты не заставишь меня краситься.

– Придётся. Я ухаживаю за собой и не хожу в каком попало виде.

– Нормальный у тебя вид, – запротестовал босс, решительно отодвинув в сторону косметичку. – Душ – вот лучший макияж. И я его уже принял. Этого достаточно.

Глава 11. Анель

– Нужно нанести макияж.

– Я не педераст и не трансветит, чтобы краситься! – фыркнул босс.

– Послушай меня, Филиппок! – рассвирепела я.

– Что? – округлил глаза босс и хлопнул ресницами.

Он оглядел меня с ног до головы и вдруг произнёс сладеньким голосочком:

– Значит, Филиппок…

Боже. Неужели я тоже иногда говорю так… как будто лью сахарную патоку в чьи-то уши?

– Именнотак ты называешь меня про себя и за глаза, да? – продолжал начальник.

– Ничего подобного! – попыталась отвертеться я, но было уже поздно.

Я села в кресло и вздохнула.

– Извини. Хм… Извините, Филипп Борисович.

– После такого близкого знакомства, – махнул женской ладошкой босс, – можешь называть меня просто Фил.

– Анель, – сказала я, словно представлялась впервые. – Только не называйте меня Аней. Терпеть не могу!

– И в голову бы не пришло. Зачем портить такое красивое имя? – удивился босс. – И не выкай, идёт? Ситуация бредовая… Мягко говоря.

– Не понимаю, как могло такое произойти! – я всплеснула руками и по привычке сложила их на живот. Которого не было.

– Веди себя нормально! – посоветовал мне босс. – Я не размахиваю руками.

– Могу посоветовать тебе то же самое. Я не сижу, расставив ноги, словно рогатку. Подбери ноги, выпрями спину!

Босс вздохнул, взглянул на своё отражение в зеркале и соизволилсесть, как женщина. Я решительно двинулась в его сторону с косметичкой.

– Ты меня не заставишь делать… это! – отпирался босс.

– Хорошо! Тогда и на встречу с представителями власти мы не пойдём! – не отставала я.

– Пойдём.

– Не-а. Во-первых, я не собираюсь выгуливать своё тело в непрезентабельном виде. Во-вторых, не знаю, какие делишки ты проворачиваешь. Так что нет.

– Анель! – воскликнул босс. – Зачем тебе краситься?

– Чтобы выглядеть хорошо. Разве непонятно? Беременность – и без того не самое лёгкое время, а когда ещё и лицо бледное, так вообще жить не хочется! – пожаловалась я, передвигаясь в сторону босса с косметичкой в руках.

Он разгадал мой манёвр. Но было уже поздно. Я стояла около босса. И с самым решительным видом достала тушь для ресниц.

Филипп отодвинулся и спрятал лицо в ладонях.

– Зачем тебе краситься? – спросил он ещё раз.

– Я уже говорила, чтобы выглядеть хорошо!

– Ну, вот скажи, зачем тебе это надо? Тыи без того редкая красавица! – сказал босс.

Не успела я улыбнуться в ответ на его комплимент, как босс тут же ехидно добавил:

– Думаешь совратить кого-то своей смазливой мордашкой? А как насчёт этого?

Босс показал пальцем на свой-мой живот.

– Кто-то прельстится?

Я вспылила. Чем больше я узнавала босса, тем меньше он мне нравился. Или он думает, что беременная девушка перестаёт быть девушкой?Наверное, в глазах большинства мужчин беременные выглядят жутко непривлекательно. Инкубатор на ножках, бегемот…

Я расстроилась. Глаза жгло, в горле саднило. Но тело босса не желало плакать. Ни одной скупой мужской слезы так и не выкатилось.

– Сухарь! – пробормотала я. – И между прочим… – я не знала, зачем я это сказала, но я выпалила: – И между прочим, я крашусь не для того, чтобы соблазнить кого-то!.. У меня… у меня есть жених!

– Поздравляю! – отозвался босс.

Филипп вырвал у меня из рук косметичку и зашвырнул её на кровать.

– Тем более, вот это нам ни к чему.

– Встреча не состоится! – по слогам произнесла я, уткнувшись в экран смартфона.

– Состоится… Ещё как состоится.

– Допустим, состоится! – хмыкнула я. – Но даже если встреча состоится, я наговорю та-а-акого! Обо всех бонусах можешь забыть. Как и о прощении грешков…

– Шантажистка! – возмутился босс и обиженно надул губы, буркнув: – Ладно. Давай. Чего там…

Я польщённо улыбнулась.

– Совсем немного, – строго заявил босс.А потом вдруг отобрал у меня тушь, заявив.– А впрочем… Я сделаю это сам.

Филипп проигнорировал мои возмущения и прошёл в ванную комнату. Я направилась следом за ним. Не могла я доверить такое ответственное дело, как макияж, дилетанту. Босс встал у зеркала, воинственно открутил колпачок туши и… открыл рот.

– Фил! Тушью красят ресницы, а не губы.

– По-твоему, я не знаю? – надменно спросил босс и чересчур резко поднёс кисточку к ресницам.

Мало того, что он повесил на ресницах огромный комок туши, так ещё и в глаз угодил.

– А-а-а-а-а! – взвыл босс.

– Осторожнее, парень!.. Это мои глаза. И они мне нужны… Дай сюда, неумеха.

Босс покорился. То-то же… Через минут двадцать он похлопал глазами, посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся, заявив:

– Не вижу разницы!

Что, совсем ослеп? Хоть бы похвалил работу, что ли? Я раздражённо дёрнула плечом, в очередной раз предложила боссу надеть пояс для беременных. Он, разумеется, отказался. Потом взглянул на часы и присвистнул.

– Мы опаздываем! Какие вы, женщины, копуши!

Да, пока мы препирались и пытались собраться, время пролетело незаметно. Я машинально взяла свою сумочку, закинув на плечо. Потом по привычке, не глядя, мазнула кисточкой с прозрачным блеском по губам. И вышла.

Филипп корячился в коридоре, держась руками за косяк. Он пытался надеть мои туфли.

– Это не туфли, – простонал он. – Это пыточный инструмент. Я не смогу. Можно я пойду босиком?

– Исключено! – отрезала я и, чтобы убедить босса в правильности своих слов, сказала: – Иначе встречу можно считать испорченной! Нет ничего хуже непрезентабельного вида.

А чтобы не мучить босса, я вынула из чемодана босоножки. Они были без каблука, на невысокой и очень устойчивой платформе.

Босс быстро обулся, закинул ремень моей сумочки на плечо. Потом посмотрел на циферблат часов на моём запястье и начал подгонять меня, потому что мы уже опаздывали.