Олег Авраменко
Конноры и Хранители
Глава 28
К вечеру войско уже было расквартировано в Инсгваре и его окрестностях, а все непростые организационные вопросы, связанные с размещением такой большой армии в одном городе и постановкой её на довольствие, были разрешены. Во избежание всяческих недоразумений и конфликтов, Стэн позаботился об организации патрулирования улиц и охраны крепостных стен совместно с княжескими гвардейцами и городским ополчением, а вокруг Инсгвара были выставлены круглосуточные дозоры. Поскольку появление войск противника ожидалось не раньше чем через четверо суток, Стэн объявил, что остаток этого дня и весь следующий свободные от дежурства и нарядов солдаты могут отдыхать. Простые воины, утомлённые полуторанедельным походом, с энтузиазмом восприняли заявление своего предводителя и за один вечер истребили как минимум месячный запас вина из инсгварских погребов. А для князей и воевод знатные горожане устроили роскошный пир, который ещё до наступления темноты вылился в грандиозную попойку. Стэн был отнюдь не в восторге от такого разгула, но вместе с тем понимал, что людям надо дать возможность расслабиться. Сам он почти не пил и с нетерпением ожидал, когда на землю опустятся сумерки, чтобы можно было под предлогом усталости покинуть пир и заняться более важными делами.
Стэну удалось освободиться лишь в начале десятого. Явившись в дом Ладислава Савича, он первым делом помылся и переоделся в чистый костюм. Это была напрасная трата времени, поскольку в Норвике Стэна ждала замечательная ванна, горячая вода и душистое мыло, но он всё же решил пожертвовать пятнадцатью – двадцатью минутами, лишь бы не предстать перед Алисой грязным и небритым, в помятой, пропитанной потом и пылью одежде. Он очень удивился, когда понял, что нетерпеливо предвкушает не столько свидание с сестрой, сколько встречу с её подругой...
Наконец Стэн остался один на один с открытым порталом. Ладислав Савич пожелал ему удачи и ушёл, а в соседней комнате расположился на ночлег Мих Чирич, готовый, если потребуется, немедленно вызвать его.
Поначалу Стэн собирался заглянуть в Норвик, прихватить с собой сестру и уже с ней посетить Мышковар. Стоичков говорил о предположении Марики, что Кейт и Джейн могли воспользоваться её порталом ещё до того, как она его отключила. Сама Марика не имела возможности проверить свою догадку, а просить кого-нибудь из мышковицких Конноров осмотреть её покои не рискнула.
После недолгих раздумий Стэн пришёл к выводу, что им вдвоём появляться в Мышковаре нежелательно, и решил отправиться туда сам. А Марику позвать никогда не поздно. С этой мыслью он шагнул под сияющую арку.
Очутившись в закрытой нише, где скрывался портал, Стэн с помощью потайного механизма отодвинул в сторону шкаф и сразу же понял, что в его кабинете побывали непрошеные гости. Замок на двери был сломан, в ящиках стола кто-то рылся, книги были переставлены, а на табурете, стоявшем посреди комнаты, лежала записка. Табурет был умышленно поставлен так, чтобы его нельзя было не заметить.
Стэн взял записку. Начиналась она по-славонски, с многочисленными ошибками; каждая буква была выведена старательно, как будто писавший всякий раз сверялся с алфавитом:
«Уважоемии гасподинъ кназъ!
Ваша сестра знаитъ язикъ, на какомъ написаные нижаследущие стрки. Обротитесъ к ей. Ето важно и весма строчно. Въ кабенете Марики на столу естъ ищо писъмо боле подрбно».
Дальнейший текст был написан быстрым, размашистым почерком на непонятном языке.
«Наверное, на английском», – решил Стэн и отправился на половину Марики.
Войдя в спальню сестры, он увидел, что постель заправлена неаккуратно. Очевидно, на кровати кто-то спал или, по крайней мере, лежал.
Стэн прошёл в кабинет и обнаружил там такой же беспорядок, как и у себя. На письменном столе была расстелена карта Западного Края, а поверх неё лежало несколько исписанных листов бумаги. От начала и до конца текст был на незнакомом языке. Присмотревшись внимательнее, Стэн обнаружил, что по начертанию многие буквы похожи на ибрийские. В первой строке на первой странице было аккуратно выведено: «Dear Marika!» Стэну не составило труда разобрать, что второе слово – имя его сестры; по-ибрийски оно писалось почти так же – «Marica».
«А первое, небось, „дорогая”, – подумал он раздражённо. – Или даже „любимая”...»
Письмо заканчивалось словом «Keith».
Стэн аккуратно сложил листы вдвое и сунул их за отворот камзола. Затем бегло обследовал покои Марики, взял на заметку пропажу части её драгоценностей, нарядов и косметики, после чего вернулся к себе и проверил свой гардероб. Он недосчитался одного камзола (от которого, впрочем, давно собирался избавиться), пояса, пары сапожек и ещё кое-каких вещей. Также исчезла одна из его шпаг, а тайник, где он держал на всякий случай деньги, был пуст.
Стэн не сомневался, что при более внимательном осмотре комнат обнаружит ещё немало следов присутствия непрошеных гостей, но и так было ясно, что предположение Марики подтвердилось. А насчёт того, каким путём они покинули замок, у Стэна были свои соображения, которые возникли сразу после того, как он увидел на своём столе свитки с планом замка.
Стэн прошёл в спальню и осторожно, чтобы не запачкаться, заглянул в камин. Задняя стена была немного отодвинута, и из узкой щели тянуло холодом и сыростью. Догадка Стэна оказалась верной. Он знал о существовании этого подземного хода, построенного по приказу его предка и тёзки, пятого князя Мышковицкого, который правил в смутные времена и (от правды не денешься) был немного не в своём уме. Лет пятнадцать назад Стэн, изучая план Мышковара, обратил внимание на странные изображения трёх каминов и спросил отца, что это значит. Тот рассказал сыну об их предке и о подземном ходе, однако заметил, что ни ему, ни его потомкам никакие тайные ходы не понадобятся – портал гораздо удобнее. Тем не менее, в отрочестве Стэн, из присущего всем подросткам любопытства, исследовал этот ход (правда, воспользовался другим камином), прошёл по длинному тоннелю до самого конца и этим удовлетворился. Кладку разрушать не стал.
«А этот Кейт сообразительный парень», – подумал он с невольным одобрением.
Выяснив всё, что его интересовало, Стэн вернулся в свой кабинет, вошёл в нишу и открыл портал, после чего задвинул за собой шкаф. Во время их предыдущей встречи Марика настроила брата на свой норвикский портал, но прежде, чем открыть его, он для подстраховки послал мысленный запрос. Сестра тотчас отозвалась и ответила, что путь свободен.
Пройдя через портал, Стэн обнаружил, что, кроме Марики и Алисы, в комнате было ещё двое человек – Анте Стоичков и Флавиан. Он поздоровался с ними, поцеловал сестру в щёчку, а Алисе тепло улыбнулся. Она ответила ему немного смущённой улыбкой.
– Ты был в Мышковаре, – произнесла Марика, не спрашивая, а утверждая; она определила это по «нити», которой воспользовался брат. – Что ты там нашёл?
Стэн сел в свободное кресло и принялся рассказывать о своих находках. Однако сестра не дала ему закончить.
– Где записки? – нетерпеливо спросила она, едва лишь он упомянул о них.
Стэн достал сложенные листы, короткую записку пока оставил у себя, а «писъмо боле подрбно» передал Марике.
– Читай и сразу переводи, – сказал он. – Вслух.
– Я помогу, – тут же вызвалась Алиса и присела на край кровати рядом с Марикой.
По тому, как смутилась сестра и одновременно с этим ухмыльнулась Алиса, Стэн понял, что письмо действительно начиналось с какого-то нежного слова. Впрочем, при переводе оно было опущено.
«Марика!
Мы с Джейн здорово влипли, и произошло это исключительно по моей вине. Во время нашего вчерашнего разговора я свалял дурака, мне следовало рассказать тебе обо всём, а не пугать туманными намёками. Когда мы встретимся, я так и поступлю, но на всякий случай (не хочется думать об этом „всяком случае”, но жизнь есть жизнь) прими мой совет: немедленно, если ты ещё не сделала этого, забери Алису и сэра Генри в свой мир, а портал в Норвике уничтожь. Забудь о нашем мире, не суйся туда, не ставь под угрозу себя, всех своих родственников, да и весь ваш мир в целом.
Ты правильно поступила, отключив свой портал; но, к сожалению, как раз в этот момент здесь находились мы с Джейн. Почему мы здесь оказались – долгая история, при случае я расскажу её. Если же такого случая не представится, довольствуйся тем, что на данный момент только я знаю путь в твой мир. Выяснить это было моим заданием. Я выполнил его лишь частично: сам всё разузнал, но никому ничего не сказал. Так что остальные пока не в курсе. Пока – но я не берусь ничего предполагать даже на самое ближайшее будущее. Те люди, о которых я тебе говорил (кто они – тоже долго рассказывать), действительно очень могущественные и обладают большими возможностями. Они готовы на самые крайние меры не только в отношении тебя, твоего отца и Алисы, но в отношении всех твоих сородичей Конноров. Поэтому повторяю, требую, умоляю и т. д. и т. п.: если ты ещё не покинула наш мир, немедленно уходи! Если ты ушла сама, то вернись и забери Алису и сэра Генри, им также угрожает смертельная опасность. Впрочем, я надеюсь, что вы с отцом и Алисой уже находитесь в безопасном месте, и пишу эти строки лишь для очистки совести. И ещё для того, чтобы убедить тебя ни в коем случае не возвращаться в наш мир. А детали – при встрече.
Что же касается нас с Джейн, то мы не можем оставаться в твоих покоях. У нас нет достаточно пищи и воды, а судя по тому, что ты отключила свой портал, вряд ли следует ждать твоего появления в ближайшие дни. Это письмо и записку в кабинете твоего брата мы оставляем на всякий случай, а сами попытаемся выбраться из замка и попасть в город. Будем искать Конноров, чтобы они помогли нам отыскать тебя или твоего брата. Думаю, Конноры должны быть среди высших сановников княжества. Если твои родственники по материнской линии живут неподалёку, обратимся к ним. А если нет, то попробуем разыскать твоего жениха Флавиана. У меня есть предположение, что он тоже Коннор. Мы немного разговариваем на вашем языке, поэтому представимся чужестранцами, путешествующими по Западному Краю. Назовёмся нашими настоящими именами, так что найти нас будет нетрудно. Мы вынуждены позаимствовать у тебя и у твоего брата вещи и деньги. Обещаем компенсировать все ваши убытки. И ещё одно. Мы решили идти по подземному ходу, который начинается за камином в спальне твоего брата. Сообщаю это, опять же, на всякий случай – вдруг мы не сможем из него выбраться.
С надеждой и беспокойством,
Кейт».
Марика отложила в сторону последний листок и спросила у Стэна:
– Что у тебя ещё?
– Записка для меня, – ответил он и передал её сестре.
Марика пробежала глазами текст и произнесла:
– Здесь то же самое, только вкратце. Ничего нового.
Алиса утвердительно кивнула.
По сему в комнате воцарилось молчание. Стэну было что сказать, но по привычке он ждал, когда первым заговорит Анте Стоичков. Флавиан тоже молчал, на лице его застыло недоуменное выражение. Обе девушки выжидающе смотрели на мужчин.
– Итак, – наконец промолвил Стоичков. – Теперь нам, по крайней мере, ясно, что делают Кейт и Джейн в Ибрии. Они едут к Флавиану.
– Но как они узнали обо мне? – отозвался озадаченный Флавиан.
– По-моему, это очевидно, – пожала плечами Марика. – Кажется, мы все согласились, что в своём письме госпожа Уолш намекала на прослушивание разговоров Алисы с моим отцом. Видимо, они упоминали твоё имя...
– Да, – сказала Алиса. – Я точно помню, что однажды мы с дядей говорили о вас, Флавиан. Это было давно, полгода назад, а может, и больше. Если не ошибаюсь, мы обсуждали, как повлияет ваш брак на посещения Марикой нашего мира.
– Но в таком случае, – возразил Флавиан, – они должны были точно знать, что я Коннор.
– Не обязательно. Мы с дядей могли не упоминать об этом. Зачем лишний раз говорить о том, что и так хорошо известно. Это подразумевалось само собой. – Алиса хмыкнула. – Хотя, возможно, Кейт и Джейн слышали не весь наш разговор, а только его часть. Или не могли вспомнить наверняка, Коннор вы или нет. Но потом вспомнили. А может, просто положились на удачу.
– Так или иначе, – подвёла черту Марика, – сейчас Кейт и Джейн едут в Палланту. Если в дороге с ними ничего не случится, то дня через три-четыре по тамошнему времени они будут на месте.
– А может, и раньше, – вставил Флавиан. – Если у Траяну хватило ума предложить им ехать вместе, то отряд Рэдэчану перехватит их уже завтра утром или даже этой ночью. А послезавтра вечером – в худшем случае, к утру следующего дня, – они окажутся в моей резиденции Флорешти.
– Будем надеяться, – сказал Стоичков. – А ты что думаешь, Стэнислав?
Стэн тотчас встрепенулся и обвёл взглядом присутствующих.
– У меня два соображения, – проговорил он. – И первое целиком основывается на том, что письму можно верить.
– Я думаю, что можно, – сказала Алиса. – Письмо написано искренне. В переводе это чувствуется слабо, но оригинал весьма красноречив. Да и элементарная логика подсказывает то же самое: ведь именно Кейт предупредил Марику, что за ней ведётся слежка. Причём сделал это не под нажимом, а добровольно. Он уже доказал, что хочет нам помочь.
– Хорошо. Допустим, что так оно и есть. Тогда из письма следует, что дела обстоят не настолько паршиво, как мы боялись. Если верить Кейту, то никто, кроме него, не знает, как к нам попасть. Его с сестрой появление в нашем мире – это ещё не начало вторжения Хранителей. По всей видимости, Кейт и Джейн сунулись в Мышковар либо одолеваемые любопытством, либо желая преподнести Марике сюрприз. И по стечению обстоятельств оказались в ловушке, из которой им пришлось выбираться... Гм-м. Надо сказать, они ловко выкрутились. И странно, что они знают наш язык. Очень странно.
– Не так уж и странно, – заметила Марика. – Мы с Алисой и господином Стоичковым обсуждали этот вопрос. Кажется, я говорила тебе, не могла не говорить, что здесь также живут наши соплеменники. Они называются славянами, правда, не считают себя единым народом. И у нашего языка есть много общего с их языками, особенно, с южнославянским. Например, серб или хорват, оказавшись в нашем мире, смог бы с грехом пополам объясниться на самом элементарном уровне – спросить дорогу, заказать обед и прочее. Возможно, Кейт и Джейн знают сербский или хорватский.
– Ладно, принимается. Будем считать, что письмо правдиво. А из этого следует, что ситуация не столь критическая, чтобы немедленно обнародовать Завет и поднимать всех Конноров на борьбу с Хранителями. Думаю, нужно подождать, пока не объявится Кейт с сестрой, а потом уже принимать решение. Впрочем, я не отрицаю, что Норвик стал опасным местом для Марики и Алисы... гм... а также для сэра Генри. Я вынужден смириться с тем, что они должны в ближайшее время покинуть замок и поискать более надёжное убежище.
– Мы уже готовимся, – сказала Марика. – Вчера вечером я говорила об этом с отцом, и он согласился. Он всё понимает. Он не хотел расставаться со мной, но я убедила его, что так надо. Надеюсь, когда он узнает, что нас будет сопровождать взрослый опытный Коннор, то и вовсе перестанет волноваться.
Стэн вопросительно посмотрел на Стоичкова:
– Так ты уже сказал им?
– Да, – ответил он со вздохом. – Но, боюсь, на Совете моя кандидатура не пройдёт. Я говорил об этом с Миятовичем, и он прямо заявил, я слишком стар для того, чтобы служить надёжной опорой двум прелестным девушкам. Вдобавок, Эндре считает, что в такое время Совет не должен оставаться без своего главы. Как ты думаешь, кого он предложил вместо меня?
– Себя?
– Ясное дело. И, скорее всего, Совет поддержит его кандидатуру. Во всяком случае, Флавиан на стороне Эндре. Правда, он и сам хотел бы сопровождать Марику, но прекрасно понимает, что это невозможно. Король подобен цепному псу: долг держит его на привязи у трона.
Флавиан молча развёл руками: дескать, увы, это так.
– А что касается Завета Коннора, – продолжал Стоичков, – то тут я согласен с тобой. Нам следует повременить с решением о его обнародовании до встречи с Кейтом. Полагаю, его рассказ нам многое прояснит... Однако ты говорил о двух соображениях. Какое же второе?
– Второй вывод напрашивается сам собой. Мы ошибались, считая Кейта всего лишь соглядатаем Хранителей. Коль скоро он сумел открыть портал, коль скоро именно ему было поручено найти путь в наш мир, значит он сам и есть Хранитель. А стало быть, его сестра тоже... Если, конечно, дар Хранителей наследственный, а не благоприобретённый, как у друидов.
– Вполне вероятно, – согласно кивнул Стоичков.
– Но как же так? – произнесла Марика и в растерянности посмотрела сначала на Стэна, а затем на Стоичкова. – Кейт и Джейн всегда казались мне обыкновенными людьми. Я не обнаружила у них никакого дара.
– Ну и что? – отозвался Флавиан. – С друидами то же самое. Их дар нельзя обнаружить, пока они не приступают к колдовству. Если бы у них была нормальная внешность, они были бы неотличимы от обыкновенных людей. Возможно, для нас заметен только родственный дар. А в Завете Коннора ясно сказано, что магия Хранителей сильно отличается от нашей.
– В самом деле, – поддержал его Стоичков. – Наверняка в твоём присутствии Кейт и Джейн вели себя крайне осторожно, чтобы не выдать своей истинной сути. Так что не расстраивайтесь, Марика, и не обвиняйте себя в слепоте. Если бы их дар можно было увидеть, вы бы обязательно увидели его... И кстати. Каким-то образом Кейт должен был следить за вами. Вы не замечали ничего подозрительного?
Марика покачала головой:
– Нет. До того, как он сам открылся мне, я ровным счётом ничего не замечала. А когда я узнала о Хранителях, то сразу же тщательно обследовала портал Коннора. С ним всё в порядке, ни малейших следов постороннего вмешательства я не обнаружила. И во всём подземелье я не нашла никаких магических предметов.
– А его подарки? – спросил Флавиан с тщательно скрываемыми, но не до конца скрытыми нотками ревности в голосе. – Он же дарил тебе всякие безделушки?
– Дарил, – без всякого смущения, а скорее с вызовом, подтвердила Марика. – Многие мужчины дарят мне подарки и будут дарить впредь. Тебе придётся смириться с этим... Впрочем, ладно. Я осмотрела все подарки Кейта. Я осмотрела вообще всё, что ношу на себе и с собой. Также я осмотрела всё, что носит Алиса – ведь в последнее время она тоже пользовалась порталом.
– И что?
– Ничего. Абсолютно ничего.
– М-да, – произнёс Стоичков. – Если Кейт и использовал какой-то талисман, чтобы следить за вами, то, судя по всему, он его уже забрал или подменил на совершенно безобидную вещицу.
– Или это сделала Джейн, – вставила Алиса. – До нашей ссоры три месяца назад мы с ней часто менялись украшениями.
– Возможно и это. Надеюсь, через два дня мы всё выясним. А сейчас... – Стоичков сделал паузу, подался немного вперёд и внимательно посмотрел на Марику. – Сейчас меня волнует другое. Если Кейт и Джейн действительно Хранители, то их исчезновение должно было сильно взбудоражить всю их братию. А между тем, никакой явной реакции, кроме письма госпожи Уолш, нет. Это странно. Ведь по здешнему времени прошло уже две с половиной недели; и если раньше мы могли успокаивать себя тем, что Хранители не слишком обеспокоятся из-за бегства своих слуг, то теперь... В общем, Марика, я считаю, что пора распечатать пакет.
– Но...
– Погодите. Пожалуйста, не перебивайте меня. Я понимаю, что это личное письмо. Но обратите внимание: это личное письмо Хранителей. Разница есть – и большая. Что бы ни было в этом письме, оно затрагивает и наши интересы, поскольку касается дел Хранителей, пусть даже их личных дел. Госпожа Уолш полагала, что вы помогли Кейту и Джейн бежать. Это было не так; и тем не менее оказалось, что в некотором смысле она права. Ребята попали в наш мир – хоть и без вашей помощи. Теперь мы должны знать, почему их мать так уверена, что они находятся в нашем мире, почему она не сомневается, что вы помогли им, почему, наконец, она считает, что её дети не погибли, не были похищены... гм, не заблудились в лесу – а именно бежали. И от кого бежали. Я не сомневаюсь, что кроме личного, действительно личного, там будет сказано и о том, как остальные Хранители восприняли их исчезновение. А это уже не личное! Понимаете?
– Да, понимаю...
– И кроме того, госпожа Уолш просила не читать письмо лишь в том случае, если вы не знаете, где Кейт и Джейн. Разве не так?
– Ну, если понимать буквально...
– Теперь вы знаете, где они. И сможете извиниться перед ними, что прочитали адресованное им письмо. В конце концов, госпожа Уолш не запрещала вскрывать пакет, если вам известно, где находятся Кейт и Джейн. Верно?
Алиса ухмыльнулась и молча покачала головой. А Марика робко произнесла:
– Но ведь осталось всего два дня. Можно и подождать.
– Нельзя ждать, девонька, поймите это. Вдруг Кейт и Джейн задержатся в дороге? А время не ждёт. Я не настаиваю, чтобы вы прочли нам всё письмо целиком. Прочтите его сами – а потом скажете нам то, что сочтёте нужным. Или пусть это сделает Алиса.
Стэн решил, что пора, и присоединился к уговорам Стоичкова. Флавиан же ничего связного не говорил, но одобрительно кивал и время от времени поддакивал.
Первой сдалась Алиса. Оставшись в одиночестве, Марика сопротивлялась недолго и, в конце концов, с тяжёлым сердцем согласилась прочитать письмо. Однако выдвинула условие: она расскажет только то, что, по её мнению, важно для Конноров, и присутствующие не станут давить на неё, пытаясь выяснить дополнительные подробности. Условие было принято.
Марика вышла из спальни и отправилась в кабинет Алисы, где хранился пакет. В ожидании её возвращения никто не проронил ни слова. Флавиан с нетерпением уставился на дверь, за которой скрылась Марика. Анте Стоичков, удобнее устроившись в кресле, прикрыл глаза и, казалось, задремал; но лёгкое подёргивание век свидетельствовало о том, что он нервничает. Стэн смотрел на Алису и откровенно любовался ею. Она отвечала ему быстрыми взглядами, а её щёки то и дело заливались краской.
Минут через пять Марика вернулась. Стэн отметил, что сестра выглядит как-то странно: она не то что взволнована, а скорее озадачена. Марика молча подошла к кровати и села на своё прежнее место рядом с Алисой.
– Ну? – спросил Стоичков, раскрыв глаза.
– Письмо действительно очень личное, – ответила она. – Но вы оказались правы: в самом конце есть кое-что важное для нас.
– Что же?
Некоторое время Марика в задумчивости рассматривала свои тонкие, изящные пальцы. Наконец она положила руки на колени и нерешительно произнесла:
– Даже не знаю, с чего начать. Если совсем не касаться личного, то... В общем, новости для нас утешительные. Лишь немногие Хранители подозревают меня в причастности к исчезновению Кейта и Джейн.
– Так они в самом деле Хранители? – отозвался Флавиан.
– Несомненно. Хотя в письме госпожа Уолш ни разу не употребила этого слова. Она везде пишет «наши».
– И что же думают об этом деле «ихние»? – спросил Стэн.
– Ну, в первые дни они всё-таки подозревали меня. Не вдаваясь в подробности, госпожа Уолш пишет, что были разные версии того, как они попались и какая участь их постигла. И было много предложений, что предпринять в ответ. Но чуть позже выяснилось, что Кейт давно готовился к бегству. Ещё полгода назад он забрал из банка почти все свои деньги. Я не знаю, о какой сумме идёт речь, но, думаю, что о большой.
– Сумма внушительная, – подтвердила Алиса. – Дед Кейта и Джейн по матери был богатым человеком и после смерти завещал всё своё состояние внукам.
– Так вот, – продолжала Марика. – Почти все деньги Кейта исчезли без следа, будто растворились в воздухе, и проследить их путь не удалось. Когда Хранители узнали об этом, то провели более тщательное расследование и установили, что в течение последнего года Кейт проявлял обострённый интерес ко всем их делам, чего прежде за ним не замечалось. Его бы заподозрили и раньше, но до сих пор его повышенную активность считали естественной, поскольку он участвовал в проекте. Что это за проект, в письме не сказано; просто говорится о каком-то проекте. Но я рискну предположить, что речь идёт о слежке за мной. В конечном итоге, Хранители пришли к выводу, что Кейт передавал секретные сведения правительству одной из здешних стран; правда, что это за страна, установить не удалось. Насколько я поняла, такое уже случалось. А что до Джейн, то тут единого мнения нет: одни считают её сообщницей брата, иные убеждены в её невиновности и полагают, что она случайно узнала о его предательстве и заплатила за это жизнью. Сейчас поисками Кейта и Джейн заняты не только Хранители, но и спецслужбы всех крупных государств мира, а их правительства подозревают друг друга в сепаратном сотрудничестве с Кейтом и стараются выяснить, какая из стран нарушила договорённость. Короче, творится настоящий бедлам. Хранителям пока не до нас; помимо всего прочего, они опасаются, что Кейт всё-таки нашёл путь в наш мир, но сообщил об этом не им, а правительству, на которое работал.
Некоторые детали в рассказе сестры были не совсем понятны Стэну. Кое-что он хотел уточнить, но расспросы по мелочам решил отложить на потом. В данный момент его заботило другое.
– А разве Хранители не допускают возможность того, что Кейт работал на нас?
– Кое-кто допускает. Но, по словам госпожи Уолш, к подобным предположениям не относятся всерьёз. Почему – не знаю.
– А я догадываюсь, – произнёс Стоичков. – Сами посудите: если бы Кейт работал на нас, и мы знали о Хранителях и об их слежке, то за год подыскали бы более надёжное убежище, чем Норвик. Притом не одно, а несколько. И Марика давно исчезла бы вместе с отцом и Алисой, оставив Хранителей у разбитого корыта.
– Но госпожа Уолш, похоже, уверена, что Кейт сотрудничает с нами, – заметил Стэн.
Стоичков хмыкнул:
– М-да, это слабое место в моих рассуждениях. – Он посмотрел на Марику: – В письме что-нибудь сказано об этом?
Она замялась:
– Ну... сказано. Госпоже Уолш точно известно, что Кейт уже нашёл путь в наш мир. Также это известно ещё одному человеку со смешным именем Смирнов – как водка.
– Это русская фамилия, – заметила Алиса. – От неё возникло название водки. Ничего смешного в самом имени Смирнов нет.
– Тебе виднее, – сказала Марика. – Так вот. Только госпожа Уолш и господин Смирнов знают, что Кейт сумел выследить меня. Но как они узнали об этом, в письме не говорится. Лишь одно ясно: они не собираются делиться своими догадками с остальными Хранителями, у них есть на то веские причины. Госпожа Уолш полагает... даже не полагает, а убеждена, что Кейт открылся мне и попросил для себя и Джейн убежище. И я его предоставила.
– Зачем им могло понадобиться убежище? – недоуменно произнесла Алиса. – Неужели мать тоже считает их предателями?
Марика отрицательно покачала головой:
– Нет, это совсем другое... И вот тут-то начинается личное, которое, по моему мнению, нас совсем не касается. Ведь мы, кажется, договорились, что я сама буду решать, что важно для нас, а что нет, и где мне следует остановиться.
– Мы уважаем ваше решение, – мягко сказал Стоичков. – И не оспариваем его. Думаю, мы узнали всё, что нам нужно. Однако, кроме нас, есть ещё девять членов Совета. Я не хотел бы пересказывать им содержание письма Кейта по памяти. Если вам не трудно, Марика, сделайте его перевод.
– Сейчас? – с готовностью спросила она.
– Нет, девонька моя, не торопитесь. Письмо мне понадобится лишь к утру, тогда я и ознакомлю остальных братьев и сестёр с его содержанием. – Он повернулся к Стэну и Флавиану: – Я отменю сегодняшнее собрание Совета. Я считаю, что в свете новых фактов нам следует обождать с решением, пока мы не поговорим с Кейтом.
– Да, – кивнул Стэн. – Я полностью согласен с тобой. Сейчас не стоит пороть горячку. Судя по всему, ситуация не настолько критическая, как нам казалось, и за четыре-пять здешних дней вряд ли что-то изменится. Пусть Марика с Алисой будут готовы к отъезду в любой момент, но сперва нам нужно найти Кейта и поговорить с ним. Он может стать для нас ценным союзником.
– Вопрос только в том, какую плату он потребует за сотрудничество, – хмуро промолвил Флавиан, глядя исподлобья на Марику. – Сомневаюсь, что он будет помогать нам бескорыстно. В этом деле у него есть свой интерес.
Марика покраснела и смущённо опустила глаза.
А Стоичков сказал:
– Между прочим, Флавиан, ты должен быть благодарен судьбе, что в этом деле у Кейта оказался свой интерес. Иначе бы он действовал в интересах Хранителей, а мы пребывали в неведении, пока не стало бы слишком поздно. Насколько я понимаю, только из-за этого интереса Кейт скрыл от своих собратьев путь в наш мир и предупредил об опасности Марику.
– Так что же получается? – с этими словами Флавиан вопросительно посмотрел на Стэна. – Мы должны уступить ему?
Стэн промолчал. Он не знал, что ответить.
Тогда Флавиан поднялся с кресла. У него было такое по-детски обиженное выражение лица, что, казалось, он вот-вот захнычет.
– Ладно, я ухожу. Кто откроет портал?
Это сделала Алиса. Ни с кем не попрощавшись, Флавиан вступил под сияющую арку и исчез. Спустя пару секунд портал погас. Алиса осталась стоять возле шкафа.
– Ты совершил ошибку, Стэнислав, – произнёс Стоичков, нарушая затянувшееся молчание. – Я не хотел бы вмешиваться в ваши семейные дела, но мне всё же казалось, что в этих неопределённых обстоятельствах у тебя должно хватить здравомыслия и осторожности не давать Флавиану никаких определённых обещаний.
– Это я согласилась, – сказала Марика, по-прежнему глядя в пол.
– Вы поступили так по настоянию брата.
– По его просьбе.
– Не важно – по просьбе или по настоянию. Важно то, что вы оба поступили опрометчиво, не подумав, не взвесив всех последствий.
– Я всё взвесил, всё обдумал, – возразил Стэн, впрочем, без особой уверенности. – Этот брак политически выгоден.
– Не спорю, – сказал Стоичков. – Однако согласись, что брак Марики с наследником одного из крупных княжеств, например, того же Инсгварского, принёс бы гораздо больше пользы для нашего рода. Тем не менее мы, я имею в виду Совет, не настаивали на этом, потому как считали, что брачный союз с Ибрией тоже неплохо. Вдобавок, это позволяло совместить приятное с полезным – брак по взаимной любви с браком по расчёту; в жизни князей такое нечасто случается. – Он немного помолчал, переводя задумчивый взгляд со Стэна на Марику и обратно. – Но сейчас обстоятельства изменились. Сейчас для нас самое главное – борьба с Хранителями. И всё, что поможет склонить чашу весов в нашу пользу, является политической выгодой наивысшего приоритета. Ты понимаешь, к чему я веду, Стэнислав?
