Олег Авраменко
Все грани мира

Воспользовавшись благоприятными обстоятельствами, я вновь попытался образумить жену – на этот случай у меня в поклаже был женский дорожный костюм с брюками, а поменять седло на Лауре вообще ничего не стоило, достаточно было приказать ей: «Стань лошадью с мужским седлом». Но Инна по-прежнему не соглашалась с моими доводами и в очередной раз повторила, хоть уже не так убеждённо, свой коронный аргумент насчёт того, при каких обстоятельствах женщине подобает раздвигать ноги. Присутствовавшая при нашем разговоре Сандра засмущалась, как невинная барышня (впрочем, я подозревал, что она таковой и была), и принялась с жаром доказывать, что в ношении брюк нет ничего предосудительного. Я же, убедившись, что Инна ещё недостаточно настрадалась, чтобы прислушиваться к мудрым советам, оставил её спорить с Сандрой, а сам присоединился к остальным членам отряда, которые занимались обустройством нашей стоянки.

Мы остановились на ночлег в лесистой местности на одной спокойной Грани с ровным и мягким климатом. Время года в этом полушарии приблизительно соответствовало концу весны или началу лета – была как раз та благодатная пора, когда в средней полосе днём не слишком жарко, а по ночам уже не холодно. Ещё накануне мы решили, что будем выбирать для сна ночные стороны Граней, поскольку такой режим больше соответствовал человеческой природе. Я, хоть и был «совой», то есть предпочитал спать ранним утром и в первую половину дня, всё же не стал противиться мнению большинства и лишь мимоходом заметил, что ночью в диких местах гораздо опаснее, чем в светлое время суток, да и комары, если на то пошло, куда более назойливые твари, нежели мухи. В ответ Сиддх заверил меня, что непременно позаботится об этом.

На первой же стоянке инквизитор не замедлил исполнить своё обещание. Он установил над местом нашей ночёвки защитный силовой купол, который был совершенно прозрачным для воздуха и света, но не пропускал внутрь даже самых мелких комаров и мошек, не говоря уже о крупных хищниках. Вместе с тем, эта защита ни в коей мере не ограничивала свободы наших передвижений: Сиддх настроил её таким образом, чтобы все мы, включая Леопольда, могли спокойно проходить сквозь силовой барьер, даже не замечая его.

Пока Сиддх доводил до ума защитный купол, мы с Йожефом и ещё двумя загорянами, Младко и Бориславом, выгрузили из фургона часть поклажи, освободив внутри место для девушек. Чуть погодя, разобравшись с лошадьми и котами, к нам присоединился Штепан, и мы впятером поставили по соседству две большие палатки, в которых должны были разместиться все девять мужчин нашего отряда. Заметив, наконец, чем мы заняты, Инна и Сандра отложили свой спор об одежде на потом, забрались в фургон и взялись ещё засветло стелить себе постель.

Тем временем остальные трое загорян, Желю, Милош и Радован, собрали в ближайшем леске хвороста и дров и развели костёр. Затем Желю, который был в отряде Штепана штатным поваром, послал Радована к протекавшему рядом ручью за водой, усадил Милоша нарезать мелкими кусочками мясо, а сам принялся выуживать из нашего сегодняшнего «улова» пригодные для рагу овощи. По пути мы не напрягаясь собрали килограмм двадцать разных экзотических плодов, среди которых были и такие, что по своему внешнему виду и вкусу напоминали помидоры, баклажаны, свёклу и капусту, а время от времени нам даже попадались росшие прямо на деревьях клубни картофеля. Как и обещал с самого начала Сиддх, умереть в дороге от голода или недостатка витаминов нам не грозило. Соли, растительного масла и всяких специй у нас было более чем достаточно, с добычей фруктов и овощей никаких проблем не предвиделось, а мясные запасы мы предполагали периодически пополнять охотой и рыбной ловлей, благо все четверо колдунов в нашем отряде, включая меня и Инну, умели наводить на продукты стойкие чары против порчи.

Когда Радован принёс воду, Сиддх, который к тому времени уже освободился, с помощью нехитрых чар тщательно продезинфицировал её, потом удалил из неё все вредные минералы и в течение минуты довёл водружённый на огонь котелок до кипения. Моя жена и Сандра пытались давать Желю ценные указания, как нужно прожаривать мясо для рагу и в каком порядке бросать в котелок овощи, но повар-загорянин, вежливо поблагодарив девушек за полезные советы, тем не менее попросил их не мешать готовить ужин.

Сандра ещё продолжала настаивать на своём участии в кулинарном процессе, а Инна сразу смирилась с тем, что стряпня в походных условиях – не женское дело. Узнав от Радована, что шагах в двухстах ниже по течению ручей впадает в небольшую речушку, она предложила мне, пока ещё не стемнело, сходить искупаться, а мысленно добавила, что не только искупаться. Я, уже не чаявший побыть сегодня с ней наедине, принял её предложение с таким энтузиазмом, что слышавшие наш разговор Сиддх и Штепан украдкой заулыбались.

Прихватив с собой два больших полотенца, которые вполне могли сойти за одеяла, мы спустились к реке, хорошенько помылись в прохладной, но ещё не холодной воде, а потом спрятались подальше от посторонних глаз в прибрежных зарослях кустарника и свили там для себя уютное гнёздышко, где приятно провели следующие полчаса... Вернее, я провёл это время приятно – а Инна так себе, средне. Она была слишком уставшей для такого активного времяпрепровождения, и потому вяло, чуть ли не сонно, откликалась на переполнявшую меня страсть. Я, впрочем, привык к пассивности жены в сексе, и мне нравилась та спокойная нежность, с которой она отдавалась любви; однако понимание того, что сейчас мои ласки не столько доставляют ей удовольствие, сколько ещё больше утомляют её, не позволили мне сполна насладиться нашей близостью. А с другой стороны, Инна была бы огорчена, если бы я не захотел заняться с ней любовью, сославшись на её усталость. В глубине души она всё же чувствовала свою неправоту в нашем давнем споре о сёдлах и дорожной одежде, но наотрез отказывалась признавать это и во что бы то ни стало стремилась доказать мне, что и после целого дня, проведённого в дамском седле, она остаётся хорошей любовницей. Ну, а мне приходилось подыгрывать ей, чтобы не задеть её женское тщеславие. Я ещё мог сказать Инне, что она плохо выглядит, и говорил это, когда она действительно плохо выглядела. Но заявить ей, что она ни на что не годна в постели... Нет уж, увольте!

Когда мы вернулись в лагерь, ужин уже был готов, но наши спутники ещё не приступали к трапезе. Ожидая нас, они сидели вокруг костра и слушали Леопольда. К моему удивлению, кот говорил не о себе (хотя на эту благодатную тему он мог говорить бесконечно), а рассказывал какую-то сказку – или, может, быль – о слонах и гномах. Все загоряне, включая Штепана, ловили буквально каждое его слово, Виштванатан Сиддх вежливо изображал внимание, но явно думал о чём-то своём, Сандра откровенно забавлялась.

Мы с женой извинились за задержку и присоединились к компании у костра. Инна устроилась на раскладной походной табуретке рядом с Сандрой, а я, по примеру других мужчин, сел прямо на траву. Тем временем Радован поставил на огонь воду для чая, Желю и Милош раздали всем деревянные тарелки с горячим дымящимся рагу, и мы без дальнейших проволочек принялись за еду.

Леопольд, который с нашим появлением было умолк, теперь снова продолжил рассказ, то и дело прерываясь, чтобы съесть очередной кусочек мяса из своей миски. Поначалу я, целиком поглощённый едой (рагу оказалось великолепным), слушал кота лишь краем уха, но постепенно заинтересовался и стал прислушиваться внимательнее. И главный герой сказки по прозвищу Слоник Бульба, и старый мудрый колдун Гельфанд, и целая толпа гномов с именами, похожими на собачьи клички, и все их приключения вызывали у меня какие-то смутные ассоциации. Я был уверен, что где-то уже слышал эту историю, но вот так сразу не мог вспомнить, где и когда. По всей вероятности, это было давно.

Покосившись на Инну, я увидел, что она лукаво улыбается – точно так же, как Сандра.

„Тебе это знакомо?” – спросил я мысленно.

„Ещё бы!” – ответила жена. – „А ты разве не узнаёшь?”

„Узнаю, но не совсем. Вертится в голове что-то знакомое, но никак не могу понять, что.”

Инна была удивлена.

„Ну же, Владик! Напряги немного память и воображение. Не обращай внимания на имена, они ужасно исковерканы... Вот, послушай это.”

Леопольд как раз помянул некоего типа по имени Горло-Ум, у которого ещё до нашего с Инной прихода Слоник Бульба стибрил волшебное кольцо, что делало его владельца невидимым. Наконец-то меня осенило:

„Чёрт возьми! Да ведь он же пересказывает «Хоббита»!”

„Вот именно,” – подтвердила Инна. – „И притом безбожно перевирает. Бедняжка Сандра еле сдерживается, чтобы не захохотать.”

„Зато нашим друзьям-загорянам нравится,” – заметил я. – „Вон как слушают, уши развесив. И небось, принимают всё за чистую монету.”

„А почему бы и нет? На Гранях и не такое случается. К тому же Леопольд для них весьма авторитетная личность – как-никак, кот самого Мэтра.”

Я мысленно хмыкнул.

„Ну, ладно, я ещё могу понять, как Гэндальф превратился в Гельфанда, а Горлум – в Горло-Ума. Но почему Бильбо стал Слоником Бульбой? Откуда взялся «Слоник»?”

„От верблюда!” – рассердилась Инна на мою заторможенность. – „Я, кстати, моментально сообразила. Элементарная цепочка ассоциаций. Бильбо – хоббит, а отсюда недалеко до хобота. Ну, а хоботы бывают только у слонов.”

„Ага, ясно. Тогда выходит, что первоначальную версию «Хоббита», из которой получился весь этот кошмар, Леопольд слышал либо по-русски, либо по-украински.”

„Понятное дело. Это я ему читала – ещё до того, как мы с тобой познакомились. Леопольду очень понравились истории о хоббитах, и на какое-то время он стал заядлым толкиенистом. К счастью, ненадолго.”

„Могу представить этот ужас... Да, вот ещё что. Не вздумай читать ему «Властелина колец».”

„Увы, твоё предупреждение запоздало,” – ответила Инна с непритворным сожалением.

„Уже читала?!”

„Да. Все три тома. Почти весь февраль я регулярно устраивала Леопольду толкиеновские чтения,” – в мыслях жены сквозило раскаяние. – „Извини, я не думала, что так получится.”

Я внутренне содрогнулся. Похоже, этот вечер был только началом. Впереди нас ожидало ещё много захватывающих историй о слониках-хоббитах в вольном изложении кота Леопольда...

4

Между тем стремительно сгущались сумерки и на землю опускалась ночь. Поужинав и выпив чаю, Инна попрощалась с нами, легонько чмокнула меня в щеку и пошла спать. Следом за ней нас покинула и Сандра. Леопольд, который уже начал зевать и заговариваться, объявил перерыв до завтра и присоединился к своим подругам, мирно спавшим в траве неподалёку.

Ещё некоторое время в фургоне горел эльм-светильник, очевидно девушки переодевались перед сном, затем свет погас и мы услышали голос Сандры, громко пожелавшей нам спокойной ночи. Восприняв это, как намёк, мужчины прекратили свои разговоры и тоже стали расходиться. Дольше других задержались Штепан и Сиддх, решившие закурить напоследок, а также некурящий Желю, который собрал грязную посуду и тщательно вымыл её в тёплой воде. Наконец оба загорянина и инквизитор удалились в свои палатки, и у костра остался я один – следующие три часа мне предстояло провести в ночном бдении, оберегая сон спутников.

Хотя купол и защищал нас от всевозможных ночных посетителей, мы решили для вящего спокойствия оставлять на посту одного человека, сменяя его через три часа. А поскольку в нашем отряде было девять мужчин, то такие дежурства не должны были сильно обременять нас. Я говорю только о мужчинах, так как подавляющим большинством голосов – восемь против двух при одном воздержавшемся (в этом вопросе Сиддх предпочёл нейтралитет) – мы исключили Инну и Сандру из графика ночных дежурств. Девушки страшно возмущались, особенно негодовала моя жена, но мы оставались непреклонными и не отменили своего дискриминационного решения. На обеденном привале, когда и был рассмотрен и проголосован данный вопрос, Инна пообещала, что ещё припомнит мне это шовинистическое свинство, однако вечером, умирая от усталости, она ни единым словом не упомянула о нашей дневной перебранке. Наверное, всё-таки поняла, что я заботился о её здоровье, а не стремился подчеркнуть своё мужское превосходство.

Я добровольно вызвался нести вахту в первый же день и первым на очереди, чтобы в дальнейшем мои дежурства всегда попадали на первую треть ночи. Для меня это было самое удобное время: я не любил бодрствовать на рассвете, а ещё больше не любил прерывать свой сон на середине. Разумеется, спутники сразу раскусили мою маленькую хитрость, но восприняли это как должное. В конце концов, среди них были такие, кто предпочитал рассветные часы вечерним, они и выбрали себе третью смену; а самые старшие из нас и самые выносливые – Сиддх, Штепан и Борислав – без всяких споров согласились дежурить в середине ночи.

Штепан, который должен был заступить на дежурство сразу после меня, перед самым уходом дал мне понять, что я могу в любой момент разбудить его, как только почувствую, что меня одолевает сон. Я вежливо поблагодарил его за заботу о моём самочувствии, но для себя решил ни в коем случае не поддаваться слабости и честно продержаться положенные мне три часа.

Первый час моего дежурства тянулся с невероятной медлительностью. Сидя у костра, я прислушивался к звукам ночного леса, время от времени обшаривал внимательным взглядом окрестности и не забывал регулярно подбрасывать в огонь дров. От усталости меня клонило ко сну, но не так чтобы очень сильно, и пока мне без труда удавалось преодолевать сонливость.

Самой большой проблемой, с которой я столкнулся, была скука. Маясь от безделья, я принялся изучать строение защитного купола, но уже через четверть часа разобрался во всех наложенных чарах и понял, что при необходимости смогу установить точно такой же. По существу, это был сферический силовой экран, но не сплошной, а как бы сотканный из множества «нитей», наподобие густого сита или марлевой салфетки. Вся тонкость работы заключалась в правильном подборе расстояния между соседними «нитями», чтобы, с одной стороны, обеспечить беспрепятственный доступ воздуха, а с другой – надёжно перекрыть путь даже для самых крохотных паразитов.

Покончив с изучением купола, я переключил своё внимание на звёздное небо, которое здесь, в отличие от Агриса и Ланс-Оэли, было совсем непохожим на земное. Меня с самого детства завораживали звёзды, помнится, подростком я увлекался астрономией и при хорошей погоде подолгу глядел в ночное небо, с восторгом и волнением думая о бесконечности Вселенной и множестве миров, разделённых невообразимыми космическими расстояниями. Каких-нибудь три месяца назад я убедился, что за другими мирами далеко в космос ходить не надо, что они находятся совсем рядом – ведь фактически каждая Грань была аналогом Земли в другом измерении, – но звёздное небо по-прежнему манило меня. Как я уже знал из прочитанных в Кэр-Магни книг, ещё ни одному из земных колдунов не удавалось достичь хотя бы ближайшей звезды, а вчера Сиддх подтвердил это и заметил, что Космос как был, так и остаётся для нас terra incognita¹⁵, и никому из людей не известно, существует ли за пределами Земли или её аналогов на Гранях разумная жизнь. Возможно, это знали Великие, но они не были людьми...

В небе безымянной Грани звёзды сплетались в незнакомые созвездия, и от нечего делать я начал придумывать для них названия. После историй Леопольда мне в голову лезли всякие гномы, эльфы, орки и прочие сказочные персонажи. Вершиной моей изобретательности стала группа из трёх созвездий – Ступы, Метлы и Бабы Яги. Не исключено, что в дальнейшем я поместил бы на небосвод и Красную Шапочку с Серым Волком, Соловья-разбойника и Змея Горыныча, но неудержимому полёту моей фантазии помешал шум, раздавшийся у меня за спиной.

Я быстро обернулся и увидел Сандру, которая как раз выглянула из фургона. Она приветливо махнула рукой и послала мысль, которую мне удалось принять целиком:

„Мальчикам направо, девочкам налево? Или наоборот?” – С этими словами она легко соскочила на землю и пошла направо, поскольку так было ближе к зарослям.

Спустя пару минут Сандра вернулась, но не влезла обратно в фургон, а подошла ко мне. На ней был синий шерстяной костюм, типа спортивного, который плотно облегал её восхитительную фигуру, всклокоченные ото сна волосы приятно смягчали её красоту, а в её больших карих глазах плясали красноватые отблески костра.

– Можно я посижу с тобой? – спросила она, впервые обратившись ко мне на ты. – Мне что-то не спится.

– Пожалуйста, – ответил я, даже не пытаясь скрыть своей радости. За час с небольшим дежурства скука уже доконала меня, и я был в восторге от перспективы провести хоть какое-то время в обществе Сандры.

Я убрал со второй раскладной табуретки пачку сигарет, зажигалку и чашку с остывшим чаем. Девушка кивком поблагодарила меня и присела рядом со мной. Наши ноги соприкоснулись, но она сделала вид, будто ничего не произошло, и не стала отодвигаться. Я тоже не убирал ногу, боясь смутить Сандру. Пока я игнорировал это нечаянное прикосновение, оно оставалось совершенно невинным; но стоило мне заострить на нём внимание, как между нами возникла бы неловкость. А я хотел, чтобы наши отношения и дальше оставались непринуждёнными.

Наверное, большинство мужчин на моём месте испытывали бы волнение от близости такой прелестной девушки. Мне же было просто приятно. Я чувствовал к Сандре искреннюю симпатию, которая со временем обещала перерасти в глубокую привязанность. Я даже мог полюбить её – но не той любовью, какой мужчина обычно любит женщину, для такой любви у меня была Инна, – я мог полюбить Сандру как человека, как друга, как сестру. И прежде всего – как сестру.

Сколько себя помню, я всегда хотел иметь сестёр, это было мечтой всего моего детства. К сожалению, моя мечта не сбылась, и где-то годам к четырнадцати, убедившись, что родной сестры у меня не будет, и из-за этого чувствуя себя каким-то неполноценным, я принялся искать для неё замену. Несколько раз я вроде бы находил девушек, которые соответствовали моим представлениям о сестре, но впоследствии убеждался, что по той или иной причине они не годятся на эту роль. Даже Инна не годилась – она оказалась моей принцессой, а не потерянной сестрой. Я не мог и не хотел видеть в ней сестру, я полюбил её как женщину, и она стала моей женой. А место сестры по-прежнему оставалось вакантным – и его вполне могла занять Сандра...

– А знаешь, ведь я солгала тебе, – сказала Сандра, удобнее устроившись на табуретке и под этим благовидным предлогом отодвинув свою ногу от моей.

– Насчёт чего?

– Что мне не спится. На самом деле я специально настроила своего Стража, – она непроизвольно прикоснулась к маленькой серьге в левом ухе, – чтобы он разбудил меня через час после отбоя. Следующие три часа я буду бодрствовать – сначала в твоём обществе, а потом ещё час за компанию с бароном. Так я решила.

– А зачем, если не секрет?

Сандра фыркнула:

– Неужели не ясно? Я собираюсь дежурить наравне с остальными. Это дело принципа. Я, конечно, признательна вам за столь трогательную заботу обо мне, но я уже взрослая девочка и не нуждаюсь ни в вашей снисходительности, ни тех лишних часах сна, которые вы бросили мне, как подачку.

– Это не подачка, Сандра, – как можно мягче возразил я. – Не сердись, пожалуйста, но мы не могли поступить иначе. Ты же видишь, как сильно утомляет Инну дорога. Мы просто не могли допустить, чтобы она ещё и дежурила по ночам.

– Это я понимаю. Но ведь меня дорога не утомляет... вернее, не сильно утомляет. Во всяком случае, гораздо меньше, чем тебя или Инну. Почему же вы так обошлись со мной? Я-то здесь причём?

Вопреки заверениям Сандры, что она уже взрослая девочка, в её голосе прозвучала чисто детская обида.

– Иначе было нельзя, пойми. Мы не могли отстранить от дежурств одну Инну, в то же самое время позволив дежурить тебе. Она бы восприняла это, как личное оскорбление.

– А она и так злится.

– Да, но сейчас она злится не за себя конкретно, а за женщин вообще. Такая злость быстро проходит. К тому же Инна убеждена, что мужчины только и ищут случая продемонстрировать своё превосходство над женщинами, и не воспринимает подобные выходки всерьёз. Так что к завтрашнему дню она уже остынет... – Я хмыкнул. – Кстати, Инна знает о твоём решении дежурить этой ночью?

– Да, я ей сказала. И даже спросила у неё разрешения. Инна совсем не возражала, чтобы я составила тебе компанию. – Сандра внимательно посмотрела на меня. – А ты боялся, что она будет ревновать?

Я отрицательно покачал головой:

– Вовсе нет. Мы с Инной никогда не ревнуем друг друга.

– В самом деле? – недоверчиво спросила девушка. – Почему? Ведь вы любите друг друга, я вижу. Или у вас... ну, как это называется... свободный брак?

Я ухмыльнулся:

– Нет, ни в коем случае. Мы с женой придерживаемся консервативных взглядов на семью и брак. Один мужчина – одна женщина. А почему не ревнуем друг друга... – Я в растерянности умолк. – Честно говоря, не знаю. Не ревнуем, и всё тут. Всерьёз не ревнуем, я имею в виду, всякие шутки-прибаутки не в счёт, иногда мы так забавляемся. Но чтобы ревновать по-настоящему... нет, такого ни разу не было. Что касается меня, то я просто не могу представить Инну с другим мужчиной, это не укладывается в моей голове. Вообще-то у меня богатая фантазия, но в данном конкретном случае она напрочь отказывается работать. Я не верю, не надеюсь, а точно знаю, что для Инны я – единственный мужчина, и так будет всегда. – Я ещё немного помолчал, сам удивляясь своей откровенности, затем добавил: – Только пойми меня правильно, я отнюдь не считаю себя идеальным мужем, мне очень далеко до идеала. Я не обманываюсь на свой счёт и прекрасно понимаю, что Инна могла найти себе и лучшую пару; но раз уж она выбрала меня, то это – на всю жизнь. Мне просто сказочно повезло с женой, и она знает, как сильно я дорожу своим счастьем. Поэтому, наверно, не ревнует.

Всё так же пристально глядя на меня, Сандра слегка улыбнулась:

– Если только ты не кокетничаешь, то ты явно недооцениваешь себя. Я знакома с вами всего лишь два дня, но уже могу с уверенностью сказать, что Инне повезло с тобой не меньше, а может даже больше, чем тебе с ней. Вы такая замечательная пара, вы оба такие милые, такие хорошие... – Вмиг погрустнев, она отвернулась и горестно вздохнула.

Обескураженный резкой переменой её настроения, я обнял Сандру за плечи и погладил её всклокоченные каштановые волосы. На ощупь они оказались очень мягкими и шелковистыми. Вьющиеся белокурые волосы Инны были немного жёстче.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил я. – Почему ты вдруг загрустила?

Сандра снова вздохнула и склонила голову к моему плечу.

– Да так, мелочи, – сказала она. – Некоторые личные проблемы, а ещё... Я сравнила себя с вами, и это сравнение оказалось далеко не в мою пользу. Вы такие чистые, такие безупречные, а я... у меня... я и в подмётки вам не гожусь...

– Что за глупости! – запротестовал я, краснея от смущения. – Не бери дурного в голову. Не надо идеализировать нас и уничижать себя. Ты замечательная девушка, Сандра, ты очень нравишься нам, и я рад, что у моей жены появилась такая прекрасная подруга. Я был бы счастлив, если бы ты была...

В порыве чувств я собирался прямо сейчас предложить Сандре стать моей названной сестрой, но в этот самый момент невдалеке раздался протяжный вой. Какой-то лесной обитатель взвыл так горько и тоскливо, что я осёкся на полуслове и зябко поёжился от пробежавшего по моей спине жутковатого холодка. Сандра тоже передёрнула плечами.

– Это волк, – сказала она. – Наверное, отбился от стаи...

А в следующую секунду, уже совсем рядом, послышался шорох в траве. Мы оба немедленно вскочили, приготовившись к самому худшему. После того душераздирающего воя мои нервы были взвинчены до предела, и я едва не поднял в лагере тревогу. Только в самый последний момент я сдержался, обнаружив, что причиной шума был не враг, а всего лишь Леопольд.

Выглядел кот неважно. Его короткая шерсть была вздыблена, глаза ярко горели в темноте, уши и хвост нервно дёргались, и вообще, весь его вид выражал крайний испуг.

Леопольд прыгнул ко мне, но немного промахнулся и врезался в ноги Сандры.

– Владислав, Сандра, – дрожащим голосом заговорил он, прижимаясь к ногам девушки. – Я почувствовал что-то плохое, очень плохое! Оно было таким же плохим, как и то, которое хотело убить меня в башне. Мне так страшно!

Пока я переваривал это известие, Сандра опустилась на корточки и взяла Леопольда на руки. Весь вздрагивая, кот ткнулся мордой в её грудь.

– Успокойся, котик, – ласково сказала она, – мы не дадим тебя в обиду. Где сейчас это плохое?

– Его больше нет. Оно разбудило меня и сразу исчезло. Я так испугался!.. И тот волк испугался.

– Который выл? – машинально уточнил я.

– Да. Он выл от страха. Если бы я мог, я бы тоже выл.

– А твои подруги? – спросила Сандра. – Они ничего не почувствовали?

– Нет. Оно так быстро исчезло, что киски не успели проснуться. А я очень, очень чувствительный... – И кот ещё крепче прижался к её груди.

Я вопросительно посмотрел на девушку:

– Ты догадываешься, что произошло?

Сандра ответила не сразу, а сначала присела, не выпуская из рук Леопольда. Немного успокоившись, тот удобно свернулся калачиком у неё на коленях.

– Мы называем это «адским взглядом», наконец произнесла она. – Где-то поблизости на мгновение открылся инфернальный канал, по которому в Нижний Мир поступила информация о происходящем на этой Грани в радиусе нескольких миль. Контакт был слишком коротким, чтобы потревожить нас или спящих кошек, но оказался достаточно сильным, чтобы его засёк Леопольд. Он у нас молодчина.

– Ага, – отозвался польщённый кот. – Я очень восприимчивый.

Почувствовав внезапную слабость в ногах, я сел рядом с Сандрой.

– И что же нам делать?

– Утром я расскажу господину Сиддху. Он будет очень огорчён.

– И это всё? – удивился я.

– А что ещё? – пожала плечами Сандра. – «Адские взгляды» весьма распространённое явление, и единственный способ борьбы с ними – закупорка всех ближайших инфернальных каналов. В нашем случае это было бы напрасной тратой сил, так как мы путешествуем и каждый раз останавливаемся на новой Грани. К тому же сам по себе «адский взгляд» безвреден, он лишь способен вызвать у человека состояние тревоги, да и то далеко не всегда. – Девушка пару секунд помолчала. – Хотя, конечно, приятного здесь мало. Мы с господином Сиддхом надеялись, что сумеем избежать слежки, ведь в Нижнем Мире не могли знать, что происходит на Агрисе, который вашими стараниями стал защищённым как от проникновений, так и от подглядываний. Но, к сожалению, нас всё-таки вычислили. Очевидно, Вуали на всех соседних Гранях держались под пристальным наблюдением, и мы проехали через одну из них, тем самым выдав себя.

– Так вы знали, что за нами будут следить?

Она кивнула:

– Да, мы это подозревали.

– Но... почему? С какой стати?

Сандра убрала со лба прядь волос и быстро взглянула на меня:

– А ты не догадываешься?

Я тяжело вздохнул:

– Значит, я не ошибался. Это всё из-за нас...

Между нами повисло молчание. Сандра ласково поглаживала Леопольда, который в ответ довольно мурчал, и смотрела, как вместе с дымом от костра ввысь уносятся мелкие искорки. Некоторые из них достигали границы силового купола и там, ярко вспыхивая, гасли, натолкнувшись на непроницаемый барьер.

Заметив, что огонь ослаб, я подбросил немного дров. Леопольд раскрыл глаза и поднял голову.

– Так плохое больше не вернётся? – спросил он то ли у меня, то ли у Сандры.

– Мы не знаем, – ответил я, поскольку девушка молчала. – Может, вернётся, а может, и нет. Но, в любом случае, не пугайся, а немедленно сообщи нам. Мы сумеем защитить тебя и твоих подруг. Договорились?

– Ага... – Кот встал и сладко потянулся. – Ну, ладно, я пойду к кискам. Они спят, и за ними нужно присматривать. Если понадоблюсь, зовите.

– Хорошо, котик, – сказала Сандра.

Леопольд потёрся головой о ладонь девушки, затем соскочил с её колен и, взмахнув напоследок хвостом, скрылся в темноте. Я подождал, пока утихнет шорох в траве, и, желая расставить все точки над «i», напрямик спросил у Сандры:

– Стало быть, Прорыв на Агрисе произошёл по нашей вине?

Она устремила на меня задумчивый взгляд.

– Я бы выразилась иначе: вы послужили катализатором этого процесса. Ваше с Инной появление дало толчок Прорыву, скажем прямо – довольно сильный толчок, но оно не было единственным определяющим фактором. Окажись вы на относительно благополучной, устойчивой Грани, ничего подобного не случилось бы. А Агрис ещё задолго до вас был «расшатан» стараниями Женеса де Фарамона. Я имею в виду не только эти Ничейные Годы, но и предыдущие. Свыше тысячи лет Женес готовил Агрис для принесения в жертву Нижнему Миру.

– А мы едва не помогли свершиться закланию, – мрачно подытожил я. – С какой стороны ни глянь, мы кругом виноваты.

– Ну, не скажи, – с горячностью возразила Сандра. – В конце концов, вы спасли Грань от гибели, избавили её от Женеса и вернули ей былую устойчивость. Теперь, даже после восстановления всех инфернальных каналов, Агрису не будет угрожать глобальный Прорыв.

– Пока не появится новый Женес, – добавил я.

– Если он появится, то ему придётся начинать всё заново, с чистого листа. А это уже не ваша забота. Вы с Инной сделали всё, что могли... нет! вы сделали всё, что можно было сделать для Агриса. Пусть вы своим появлением спровоцировали Прорыв – но ведь вы же и остановили его! С вами или без вас, Женес рано или поздно попытался бы совершить жертвоприношение, которое так долго и упорно готовил. Но не будь вас, кто знает, чем бы всё это закончилось. Скорее всего, уничтожением Грани. Как вы сами видели, дядя Ривал не смог в одиночку остановить Женеса. – Сандра печально вздохнула при упоминании крёстного. – Он никогда не просил, чтобы ему прислали подмогу... А если бы попросил, отцу пришлось бы отказать.

– Почему?

– У нас слишком мало людей, а Лемосский архипелаг, который курирует наше командорство, включает в себя три с половиной тысячи населённых миров. Агрис не последний из них, но и далеко не первый. Постоянно мы охраняем лишь ключевые Грани архипелага, а всем остальным приходится полагаться в основном на собственные силы. Мы помогаем им только от случая к случаю, когда в этом возникает острая необходимость и когда у нас есть такая возможность. При всех прочих равных условиях преимущество имеют те Грани, где родились инквизиторы. Это немного отдаёт кумовством, но такова политика ордена: наши люди не должны слишком сильно переживать за родных и близких, иначе они не смогут как следует исполнять свои обязанности вдали от дома. А за последние три столетия на Агрисе не родилось ни одного достаточно сильного колдуна, который мог бы стать инквизитором, так что...