Август Котляр
Хроники турбулентости 2020-2023
Мы идём другим путём
Россия на рубеже 1980-1990-х годов добровольно отказалась от идей недопустимости эксплуатации человека человеком, отказалась от запретов на владение средствами производства и от уголовного преследования за предпринимательскую деятельность. Произошло это достаточно стихийно, граждане испускающего свой интернациональный дух СССР не могли больше ждать, когда ненавистная многим советская власть пропадёт пропадом со своими завоеваниями социализма и наконец-то наступит возможность покупать джинсы, жевать бубль-гум и курить «Мальборо». Поэтому ЦК КПСС и Совет министров СССР не успели всё предусмотреть и принять соответствующие решения на Политбюро, а затем спустить директивы нижестоящим органам.
Рыночным отношениям пришлось складываться из нужд практики, не принимая во внимание никаких научных теорий и обоснований. Граждан пришлось опять обобрать до нитки, отпустив некогда регулируемые цены на усмотрение спроса и предложения. Все накопления сгорели в одночасье, и даже самые образованные вынуждены были заниматься несвойственной им деятельностью, например, торговать «Сникерсами» в ларьках, чтобы не умереть со своим умищем и докторской степенью от голода. Поскольку суды не работали эффективно в новых условиях, то появились полчища юношей, бравших на себя полномочия арбитров и судебных исполнителей в спорах хозяйствующих субъектов. Их почему-то называли бандитами, хотя традиционным бандитизмом – уличными грабежами и разбоями – они не увлекались.
России пришлось строить новый общественный строй опережающими темпами. На что в Европе ушло четыреста лет, а в США двести, в России было выстроено всего лишь за четверть века. И при этом не было принесено такое количество жизней в жертву рыночным отношениям и насаждению демократии, как это было в Англии, Франции или США. Это стало возможным лишь благодаря феномену, который ошибочно именуют коррупцией, хотя это правильнее было бы называть если не государственно-частным партнёрством, то чиновничье-предпринимательским симбиозом.
Три персоны из 1990-х годов стали реальными архитекторами сегодняшней конструкции российской действительности – это Андрей Вавилов, Владимир Рушайло и Альфред Кох. Истинный вклад этих гениев не оценен до сих пор, и описание их истинных заслуг перед Отечеством требует отдельных развёрнутых историй; увы, они не только предаются забвению, но даже когда вспоминают о них, то непременно в негативных тональностях. Хотя благодаря Вавилову и Коху заработала российская экономика, были подняты из руин доведенные до ручки советским методом хозяйствования предприятия, и в России появился слой серьёзных собственников. А Рушайло переломил хребет организованной преступности, чтобы предприниматели могли физически жить и работать, не опасаясь за себя и своих детей. Если в своих трудах эти люди не позабыли и себя, то правильно сделали, ибо Родина не всегда оценивает заслуги своевременно. Горсть золотых монет гораздо нужнее живому человеку сегодня, чем бронзовый памятник от благодарных потомков послезавтра.
Почему борцы с коррупцией глупы как пробки
Многие борцы с коррупцией сходят с ума на почве борьбы с тем, чего не понимают. Один борец озвучил президенту, что какие-то там международные эксперты оценивали коррупцию в России на начало 2000-х гг. в 30 миллиардов долларов в год. Путин, при всём своём чувстве юмора, не спросил, что это за эксперты, и не спросил адресов, паролей и явок, как это было в случае с жалобой на нарушение прав человека. Но чувство юмора Путину не отказало – проверили самого этого борца на предмет коррупции, и нашли.
Другой делал себе имя громче, чем было у Паниковского в Киеве, на пересчёте денег в чужих карманах, считая себя вправе это делать, если эти карманы принадлежали государственным служащим. Либо разоблачал тех, кто это государство не ругал последними словами, и выставил себя фальсификатором, как это было про одного теле- и радиоведущего, где знаковые сюртуки, сохнущие на верёвке на балконе дома в Италии, были явно отфотошоплены.
Проблема всех борцов за народное счастье в том, что они не понимают сути происходящих в стране политических процессов, и потому они брызгают против ветра исторических перемен. А ветер этот надувает паруса нового социального класса, добившегося или получившего собственность и влияние. Из собственности и влияния проистекает политическая власть. Ни одно нормальное общество не может полноценно функционировать без правящего класса. Если у правящего класса нет собственности, то его очень легко соблазнить джинсами и сигаретами «Мальборо», как это стало с партийно-хозяйственной советской номенклатурой. Британский правящий класс, у которого есть собственность и клановая спаянность, держится у власти уже тысячу лет. Немецкий правящий класс, аристократы, ставшие предпринимателями, пересидели обе мировые войны, кончавшиеся полным разгромом Германии, и опять главенствуют в Европе. Французский правящий класс пересидел Бурбонов, Робеспьера, Империю и четыре республики. Американский правящий класс, основу которого составляют так называемые «старые деньги», очень внимательно присматривает за страной, за неизбежными детскими болезнями «левизны» (по определению дедушки Ленина), и уравновешивает из-за кулис бешеных леваков несгибаемым упорством правоконсервативного Трампа.
Россия же за последние сто лет раз десять меняла правящий класс, и нынешнее руководство страны это прекрасно понимает. Не случайно Патрушев настаивает на исторически правильной и дальновидной идее формирования нового дворянства. Эти идеи были высказаны на языке, понятному каждому россиянину, независимо от образовательного ценза, как бывают понятны и доступны любому истории из Библии. В реальности же Патрушев призывал не к сословному делению и неравенству, а обозначал объективную необходимость вызревания отечественного истеблишмента. Неважно, из какого человеческого материала будет рекрутироваться этот класс вначале – из чекистов, из ментов, из предпринимателей повышенной проходимости или не особо щепетильных госслужащих. Это не имеет значения. Как не имеет значения, из каких баронов-разбойников 11 века сформировались нынешние утончённые лорды Англии, чьи потомки владеют Великобританией по сей день. Во втором поколении это уже будут приличные и образованные дети, а в третьем их внуки будут уже тратить деньги не на футбольные клубы и арены для боёв без правил, а на университеты и медицинские институты. Это тот случай, когда не природа науку одолевает, а наоборот. В США и Европах владение спортивным клубом воспринимается как потакание своим всё ещё низменным инстинктам и колхозным вкусам, а вот финансирование строительства музея или нового университетского корпуса как комильфо.
Для того, чтоб формирование нового класса шло быстрее, ему надо нагулять жирок побыстрее, иначе сравнительно честными способами богатство придётся накапливать в нескольких поколениях. У России нет этого времени, ей нужно обогнать остальной мир по скорости исторических процессов, чтобы стать вровень с другими супердержавами. И дело тут не в технологиях, которые можно разработать, купить, позаимствовать без спроса. А дело в кругозоре и в отношении формирующегося правящего класса к своей стране – либо мы на сафари и тогда браконьерствуем, либо это наш дом и на пол мы тут не харкаем и другим не позволяем.
Поэтому участие чиновников в деловых проектах с внесением элемента личной заинтересованности в благополучии предприятия не представляется абсолютным злом, которое нужно искоренять и выжигать калёным железом. Эта нехитрая мысль вроде бы понятна тем, кто «при делах» и постоянно решает вопросы. Но вот большинство населения этого не понимает, и потому политические прохиндеи, рвущиеся ко власти, создают себе политический капитал на борьбе с неопределённым кругом лиц, огульно классифицируемых как «партия жуликов и воров». Это очень напоминает нацистскую пропаганду, предшествовавшую Холокосту. Сначала обвиняли во всех смертных грехах еврейский капитал и провели «ариизацию» принадлежавших им предприятий, а потом все евреи поголовно поехали в печи Дахау и Освенцима.
И не надо думать, что фашизм – это варварство прошлого. Наоборот, это варварство будущего, когда меньшинства подавляют большинство, как это происходит в Европе и набирает силу в США. Это значит, что правящий класс этих стран слабеет, если отдаёт свою государственность и моральные устои на растерзание варварам и извращенцам. Россия пока держится. Но формирование правящего класса ставится под угрозу деятельностью самозваных борцов с коррупцией и сумасшедших либералов, готовых ломать чужие жизни и проливать чужую человеческую кровь ради неких прекрасных идеалов. Они своей убогой глупостью и прекраснодушными стенаниями тормозят и сбивают естественный исторический процесс, они пользуют незрелые и некомпетентные умы молодежи, подбивая её на бунт и кровопролитие, и если эту деятельность не ввести в рамки правовых политических процедур, то и России, последней на планете нормальной стране, быстро настанет полный крантец.
25.08.2020. А было ли в СССР счастье?
В следующем, 2021 году, будут муссировать – но вряд ли праздновать – тридцатилетие роспуска Союза Советских Социалистических Республик, одной из немногих сверхимперий в истории человечества, такой же некогда мощной и обширной, как империи Римская, Британская, Золотая Орда и государство Тамерлана. Оправдана ли ностальгия, следует ли испытывать светлую грусть по этому поводу?
Мы не будем касаться вопросов простых человеческих радостей – счастья материнства, безоблачного счастливого детства или счастья только поженившихся влюблённых. И не будем рассматривать необоснованные ожидания – дескать, если мне за ту же самую работу кто-то начнёт платить в три раза больше, то вот оно, счастье. Мы рассмотрим проблему счастья с объективной стороны – были ли и появились ли условия для реализации каждым человеком своих возможностей и удовлетворения своих потребностей?
Была ли советская эпоха великой и поэтому счастливой?
Покойный бытописатель Эдуард Лимонов считал, что у нас была великая эпоха. С его нелёгкой руки эта фраза, которой он назвал одну из своих книг, стала идиоматическим оборотом, социальным мемом. Путин как-то сказал, что распад СССР – это геополитическая катастрофа. Да, по последствиям для стран бывшего СССР это стало катастрофой, но было ли это трагедией для России, вот в чём вопрос? И стало ли от этого больше или меньше счастья?
Структура советского государства была выстроена – или сложилась – таким образом, что только две республики служили донорами для остальных тринадцати – это РСФСР и Белорусская ССР. Эти две республики производили больше всех продукции и товаров, но при этом население жило беднее, чем в остальных, неважно, будь это республики Прибалтики, Закавказья или Средней Азии. Украина жила намного богаче, чем средняя полоса России. При этом Украина, бывшая всегда дотационной, невзирая на наличие аэрокосмической, судостроительной и автомобильной промышленностей, громче всех заявляла, что она кормит Россию и весь остальной Союз. Русскими, которые де-факто были кормильцами всех братских народов, были недовольны все братья поголовно. Прибалтийские народы не могли простить инкорпорирования своих государств в советскую семью, называя советскую власть «свинской русской властью». Эстонцы называли русских «тыблами» и считали скотами. Слово «тыбла» в основе имеет местоимение «ты» и часть непечатного слова, рифмующегося со словом «мля». По версии эстонских филологов, происхождением слово «тыбла» обязано неделикатному обращению сотрудников НКВД к любому эстонцу, которое звучало как «Ты, б..я!» и диссонировало с тонкой и ранимой эстонской душой, считающей себя европейски воспитанной. Можно подтрунивать над особенностями эстонской сельской жизни и стебаться над горячими эстонскими парнями. Справедливость же и честность требует признать контраст между русским и эстонским образами жизни даже при советской власти. Если кому довелось побывать в Эстонии ещё в середине 1970-х годов, то он замечал невероятный, режущий глаза контраст между русскими и эстонскими деревнями. Въезжая в Эстонию из Псковской губернии, разбив подвеску об поверхность, которую в России называли дорогами, вы, проехав республиканскую границу, оказывались на идеально ровном шоссе с идеально нанесённой разметкой и знаками ограничения скорости в 100 километров в час, при том что по России быстрее 60 километров в час ехать в направлении Эстонии было физически невозможно. И вот, несясь по шоссе, уже по эстонской территории, прямо в душу била несоотносимость русских деревень и эстонских. Русские деревни были как обычно, милые сердцу покосившиеся бревенчатые потемневшие дома, такие же сараи, такие же кривые заборы из горбыля, кучи мусора и хлама, валяющиеся в неживописном беспорядке во дворах, неухоженные и неаккуратные огороды. Эстонцы же словно плевали в добрую и широкую русскую душу – идеальные каменные дома-коттеджи, идеальные заборы, чистота и порядок во всём. Смотреть на это было поначалу невыносимо, потом как-то можно было привыкнуть и уже не замечать. Но посещение первой же придорожной столовой стало бы настоящей оскорбительной пощёчиной – там давали настоящий кусок мяса, прекрасно приготовленного, и вообще еда была такой, какую редко можно было отведать даже в московских ресторанах «Прага» или «Славянский базар». А ещё в Эстонии была своя жевательная резинка «Калевала», и в Таллине в храме играл на богослужении орган, а пиво везде было свежим, вкусным и без очереди. На всё можно было закрыть глаза и стойко перетерпеть, даже демонстративное презрение и нежелание говорить с русскими по-русски, но никак не пиво. Это пиво было ударом поддых, такой подлости от эстонцев не ждали даже самые стойкие и бывалые русские. Это было просто несчастье какое-то.
При таком раскладе можно было потерять не только веру в человечество, но и в идеалы коммунизма. Не зря товарищ Сталин загонял в лагеря тех, кто был угнан на работы в Германию и видел другую жизнь, заодно доставалось и воинам-освободителям Восточной Европы – то, что они там видели своими глазами, могло вызвать невосторженный образ мыслей и породить неверие в колхозный строй.
Как потом загнать граждан обратно в советское стойло и убедить, что им выпало счастье жить в лучшем государстве при лучшем социальном строе? Чтоб не растрачивать впустую высоких слов, было принято соломоново решение – отправить многих в колымские и воркутинские концлагеря, чтоб остальные перестали верить глазам своим.
Особенности национального быта
Тем, кто сильно в России ностальгирует по советским временам, убеждая себя, что вот тогда-то было настоящее счастье, хотелось бы напомнить труд за усреднённые 120 рублей зарплаты. Двухчасовые очереди за колбасой по 2 рубля 20 копеек за килограмм из сырья неустановленного происхождения. Авоськи со слипшимися несъедобными пельменями по 72 копейки за пачку. Немыслимо дрянную водку по 4 рубля 12 копеек за поллитру. Войлочные полуботинки «Прощай, молодость» за 12 рублей. Автомобиль «Жигули» за пять-шесть годовых зарплат и несколько лет ожидания в очереди. И норму жилой площади в пять с половиной квадратных метров на человека – всего лишь в два раза больше, чем полагалось советскому человеку на кладбище. Кооперативные квартиры не разрешали строить, если человек располагал жилплощадью свыше 9 метров на члена семьи. А государственной квартиры можно было ждать 20 лет, и давали комнат из расчета по комнате на члена семьи минус одна комната. Если семья из трёх человек – им двухкомнатную квартиру, если из четырёх – им трёхкомнатную, если пять – то четыре комнаты. Это чтоб они друг у друга на головах сидели, чтоб было чем заняться в свободное от социалистического соревнования время. Недаром основным орудием бытовых убийств в советское время служила чугунная сковородка.
А бездомные советские офицеры, защитники завоеваний социализма со своими горемычными жёнами, к которым приходили всякие полковые комитеты офицерских жён и смотрели на чистоту унитазов и постельного белья? Проблемы бездомных офицеров уже решили после советской власти, только в 2010-е годы.
При феноменальном изобилии земли в СССР гражданам России выделялось лишь по шесть соток для садоводства и строительства дачного домика. Шесть соток – это полоска шириной пятнадцать метров и длиной сорок. Ни канализаций, ни водопровода, в лучшем случае электричество, 10-15 киловатт. Граждане рыли колодцы, а на соседнем участке, в нескольких метрах от колодца, другие дачники рыли выгребную яму под сортир (в большинстве штатов США для получения разрешение на установку септика и бурение скважины необходимо иметь участок площадью не менее 1 акра – это 45 соток). К слову, в 21 веке меньше трети населения РФ пользуется нужниками, а в последние годы социалистического рая нужду в очко справляло больше половины. И если бы не диалектическая природа советской экономики – социалистической по форме и полунатуральной по содержанию – граждане РСФСР голодали бы отчаянно. А так, после трудовой недели на заводе или в конструкторском бюро – милости просим на самобарщину, полоть картошку и опрыскивать яблони дихлофосом.
О картошке. Она продавалась в бумажных пакетах, расфасованная по три килограмма и стоила 30 копеек. После того, как с неё смывали землю, выбрасывали гниль и срезали шелуху, оставалось килограмма полтора. Эту картошку колхозы и совхозы не могли собрать самостоятельно, приходилось студентов каждый год в сентябре отрывать от занятий и посылать на сельхозработы. Также привлекали к уборке картошки молодых учёных и армию. А потом, как на государственную барщину, горожан из всяких НИИ и учреждений отправляли на овощные базы – перебирать мёрзлую картошку в хранилищах и отдирать гнилые листья от капусты. За это могли поставить зачёт или дать отгул, однодневный отпуск. А могли просто заплатить несколько рублей, например, целых два, за день работы. На овощных базах кормились когорты так называемых «рублёвых» – это нищие старухи, которые были готовы каторжно работать за рубль в день. Что неудивительно – у колхозниц бывала пенсия всего 12 рублей в месяц, и это уже в 1970-е годы, уже было лет пятнадцать, как бесправным колхозным рабам стали выдавать паспорта – до этого у них паспортов не было, чтоб они не могли сбежать от своего деревенского счастья по-советски. А нормальная пенсия простого советского труженика – 40 рублей в месяц. Стипендия студента – 30 рублей. Этого могло хватать лишь на жизнь впроголодь – бутылка кефира, батон хлеба, несколько кусков сахара, кусочек масла и сто грамм либо колбасы, либо сыра. Иногда можно было сходить в кино за 25 копеек.
Развлечения были не очень увлекательными. СССР производил кинолент не меньше Голливуда, но смотреть и вспомнить, кроме пары десятков фильмов, нечего. Несколько шедевров Гайдая, понятных только советскому зрителю, да несколько высоконравственных фильмом про войну и любовь. Даже патриотическими боевиками не могли толком осчастливить – такие фильмы как «Пираты XX века» или «В зоне особого внимания» появились лишь на излёте советской власти; но даже с такими современными им голливудскими безделками как «Рокки» или «Рэмбо» их не сравнить. В театр билетов было не достать, приходилось покупать либо у спекулянтов, либо искать каналы через знакомых. В театральных кассах можно было купить билеты только на спектакль про Ленина или про драматизм жизни на производстве. За границу было не выехать простому человеку – надо было пройти партком, профком, заседание общественности в виде старых маразматиков в выездной комиссии, получить визу на выезд в ОВИРе (Отделе виз и регистраций МВД). Отдыхать ездили в Крым «дикарями» – палатка, спальный мешок, консервы, нужду справлять в кустах или в море. Сомнительная и дешёвая романтика для тех, кому не повезло достать путёвку в профилакторий или санаторий, где спали в комнатах без кондиционеров и три раза в день давились гнусной жрачкой в санаторной рыгаловке. Это ли было счастьем?
По телевизору с утра до вечера по трём каналам гоняли унылую муть. По воскресеньям, между двумя идиотскими передачками, «Служу Советскому Союзу» и «Сельским часом», по первому и главному общесоюзному каналу показывали «Утреннюю почту», где ведущий Юрий Николаев шутил несмешными, но бодрыми шутками, дабы заполнить вакуум между музыкальными клипами. И иногда, среди советской лабуды, могли показать что-нибудь западное – это был глоток воздуха в удушье официальной советской эстрады. А первые две передачки названы идиотскими потому, что для тех, кто служил в Советской Армии, или жил на селе, очевидная ложь и профанация официальной пропаганды были ясны как божий день.
Армейская служба с её дедовщиной, непосильным рабским трудом и отвратительной кормёжкой делала из молодых людей нравственных и физических калек. Выйти из армии озлобленным хорьком, со сломанным носом и выбитыми зубами, с гастритом или язвой желудка, с сорванной поясницей, с грибком на ногтях и стрептодермия на заднице – обычное дело. У солдатиков был постоянный авитаминоз, ссадины и царапины не заживали, гноились. Денежное довольствие солдата срочной службы составляло 5 рублей 50 копеек, из них два с половиной рубля вычиталось на подшивку (куски белой ткани, подшивавшиеся ежедневно к гимнастеркам в качестве воротничков) и на подписку на советские газеты – «Красную Звезду», «Правду» и «Известия». Оставшуюся трёху отбирали «деды» – копили на дембель.
В армии на срочной службе очень даже хорошо было заметно, насколько братскими являются отношения между советскими народами – все держались землячествами по национальному признаку. И, как ни странно, только русские были сами по себе. Они сбивались в стайки в основном по уровню культуры и образования, по уровню общей цивилизованности – умники к умникам, колхозники к колхозникам. И прекрасно ладили, без надменности, с людьми своего же круга из других этнических групп, с цивилизованными грузинами, армянами или узбеками, что свидетельствовало о высокой степени имперской толерантности со стороны системообразующего народа.
Одна из причин того, что при распаде СССР все народы остались в проигрыше, и только русские в выигрыше – это отсутствие этнической надменности и национального снобизма у русских, в отличие от других имперских народов, римлян или британцев. Когда русские были рядом, никто их не ценил – это были либо оккупанты, либо урусы проклятые. Когда же их не стало, то хватились все национальные окраины – а кто же будет работать? По сути, русские были нищими и бесправными рабами в собственной империи.
Хуже было только евреям – к ним советская власть вообще относилась как к шелудивым собакам: при Сталине их травля началась с дела врачей-вредителей и клеймили евреев как безродных космополитов, то есть фактических изменников и предателей, а с 1967 года началось почти официальное ограничение допуска евреев к образованию и карьере. Притом, что заслуги евреев в создании мощи СССР и формировании высочайшей культуры в стране были абсолютно бесспорными. Коммунисты-интернационалисты сделали всё, чтоб евреи почувствовали себя лицами третьего сорта, создавали им невыносимые условия, но при этом не давали возможности спокойно выезжать на историческую родину. Американский закон Джексона-Вэника, отсёкший СССР от импорта высоких технологий, явился следствием государственного животного антисемитизма.
Что такое «не жужжит и в рот не лезет»? – Это советская машинка для жужжания во рту!
Считается, что на Западе производительность труда была выше, чем в СССР. Это не так. Человек может за единицу времени произвести определенное количество движений. Или написать некоторое количество страниц текста. Или произнести какое-то количество слов. Американский или германский рабочий работали не больше советского. Все дело было изначально в организации трудовых процессов и слаженности производственных цепочек. Отсюда бесконечные перекуры на стройке и производстве – не подвезли комплектующие. Отсюда надо ждать издания книги несколько лет – нет лимитов на бумагу у типографии, из-за этого издательство завалено подготовленными к печати, но не изданными текстами. И так далее.
Изначально отличная идея – распланировать всё, чтоб не переводить впустую человеческий труд и природные ресурсы – на практике превратилась в свою полную противоположность. С добавлением идеологического идиотизма, маразматических социалистических соревнований и поощряемого стремления превысить план система советского производства превратилась в систему по переработке труда и сырья в дерьмо. Никому не нужные ржавеющие груды металла и гурты гниющего продовольствия. Ботинки и костюмы, которые стыдно и страшно надеть. Женское бельё, отбивающее всякое сексуальное влечение. Еда, которую потреблять если и не вредно, то неполезно. Бесконечно ломающаяся и выходящая из строя любая техника – хоть комбайны с тракторами, хоть танки и тягачи, хоть самолёты и ракеты. Это только по телевизору советскому обывателю рапортовали, какая отличная и безотказная советская космическая техника – в реальности косяков там упарывали столько же, сколько во всем остальном народном хозяйстве.
Киножурнал «Фитиль» и журнал «Крокодил» могли до бесконечности высмеивать бесхозяйственность, безалаберность и бездарность, но эти вещи превратились в имманентные, неотчуждаемые характеристики и свойства системы. Вынужденно крупные хозяйственники вводили элементы рыночных отношений, при каждом серьёзном предприятии появлялись специальные люди – толкачи, то есть лоббисты, которые в обход плановой системы и централизованного снабжения находили сырьё, ресурсы, комплектующие.
Перекос промышленности в сторону группы «А», то есть средств производства, в ущерб группе «Б», продуктам потребления, привёл к возникновению целого слоя теневиков и цеховиков, которые под страхом расстрела производили товары для населения в обход официальной социалистической экономики. Добавляло ли людям счастья убийство предпринимателей?
Неумение советского руководства создать условия для выпуска сколько-то приличных товаров для граждан вынудил закупать обувь, одежду, мебель, парфюмерию и косметику за границей. Это привело к жутким ценовым перекосам, когда молодая девушка, получающая в месяц 100 рублей, должна была за туфли выложить 60 рублей, за зимние сапоги 120 рублей, за флакон французских духов «Клима» или «Фиджи» 70 рублей. Народ полюбил джинсы, но советская промышленность не в состоянии была выпускать простые холщёвые штаны цвета индиго, в результате американский «Ливайс 501» стоил у фарцовщиков 180 рублей. Это около 300 долларов по тогдашнему официальному курсу 66 копеек за доллар. И это в пять-шесть раз дороже, чем эти джинсы стоили в США.
В нынешние времена считается, что это козни зловредного Запада привели к краху советскую экономику и проигрышу в Холодной войне. На самом деле, это простые человеческие радости победили закостенелую идеологию, в хвосте у которой плелась не менее замшелая и косная советская экономика. Люди не хотели курить мерзкие советские сигареты, даже если это была «Ява Явская» по тридцать копеек или «Космос» за семьдесят. Люди не хотели пить гадкую водку «андроповку» за пять пятьдесят. Люди не хотели ездить на одной из двух мировых автомоделей – заднеприводных купе с воздушным охлаждением двигателя – на ЗАЗ-969 «Запорожец». Их сердце выбирало другого одноклассника – «Порше 911».
И дело тут не в том, что русские как народ никуда не годится, ничего у них никогда не выходит, и всё делается через одно место. Если взять титульное германское племя – пруссаков – и посмотреть, что из них получилось за 40 лет социализма, то результат будет близким к русскому. Восточные немцы из нации, делавшей «Майбахи», «Хорьхи», «Мерседесы» и «БМВ», деградировали в нацию «Вартбургов» и «Трабантов». И эпоха социализма стала столько глубокой травмой, что даже сейчас, спустя более 30 лет после объединения Германии, разделение на «осси» и «весси» сохраняется.
Может, хоть удача улыбалась иногда вместо счастья?
Удача пыталась улыбаться русским пару раз, но ей зашивали рот. Первый раз – это когда академик Глушко в 1960-х годах предложил внедрить самоусложняющуюся кибернетическую систему управления экономикой. Получил по умным мозгам за это. Члены Политбюро, эти мощнейшие интеллектуалы с несколькими классами образования, с недоверием отнеслись к идее, что их руководящая и направляющая роль может несколько ослабнуть. Второй раз удача улыбнулась, когда между СССР и США возникло нечто вроде взаимопонимания, пиком этого явления стала космическая программа «Союз-Аполлон», даже приличные сигареты выпустили с таким названием. СССР мог бы тогда повторить свой рывок первых пятилеток, который был сделан американскими мозгами и американскими технологиями – ведь все индустриальные гиганты СССР были спроектированы американцами и возведены под американским авторским надзором.
Советскому Союзу не помешал бы научно-технический прорыв, который могли бы обеспечить американцы – у них уже вовсю развивалась компьютерная техника, а в СССР продолжали считать на деревянных счётах. США, как всегда в трудные времена, протянули руку помощи и дружбы. СССР в эту руку плюнул. А ведь они хотели помочь чем могли – взялись раскручивать водку «Столичная» на мировом рынке и предоставили технологии компании «Пепси». Водка была одним из немногих произведенных в СССР товаров, за которые можно было получать много-много живых денег, а не давать в долг без надежды получить его когда-нибудь. И в то время «Столичная» держалась в тройке лидеров самых продаваемых водок мира (сейчас её вытеснила украинская «Хортица»). И ещё по мелочи: наладили обмен учёными и студентами по многим направлениям, пытались продавать на рынке США советскую машиностроительную продукцию. До сих пор где-нибудь в Техасе на ремонтной базе для сельхозтехники можно найти логотип тракторов «Беларусь» – их туда поставляли, их там обслуживали.
Но компьютерную революцию и возможности ускорения научно-технического прогресса советские руководители прохлопали, с Америкой рассорились по идеологическим причинам (вторжение в Афган-1979 – бойкот Олимпиады-1980), а когда во второй половине восьмидесятых помирились, то уже было не до технологических прорывов – из-за ускорения перестройки всё в СССР посыпалось, том числе и сама государственность.
