Ава Хоуп
Аккорд
Глава 5
Taylor Swift – Bad Blood
Джессика
Открываю дверь своей квартиры и широко улыбаюсь, увидев Элизабет и Эбби, танцующих под Тейлор Свифт у барной стойки. На них – одинаковые белые фартуки, в руках у Эбс – пластиковая миска и венчик, который она держит как микрофон, а Лизи громко кричит в большую ложку. Они танцуют и даже не смотрят в мою сторону.
Каждый раз удивляюсь тому забавному факту, что Лизи потрясающе поет. Откуда в ней это – загадка, ведь пение любого из членов моей семьи скорее напоминает визг шин при торможении, и абсолютно такая же ситуация в семье Рика. У Элизабет же просто невероятный слух, и тембр голоса, которым она может брать любые ноты, несмотря на то что ей всего лишь шесть.
Наслаждаясь их пением, замираю в дверях и посылаю на небеса благодарность за то, что Эбби появилась в нашей жизни два года назад, когда я отдала Лизи на фигурное катание.
Ну, появилась не в буквальном смысле.
Элизабет увидела ее выступление на экранах Ледового дворца. Тогда Эбби еще каталась в паре с Диланом Пирсом. И глаза моего ребенка загорелись настолько, что с тех пор Лизи говорила о своей любимой фигуристке чуть ли не десять раз в час.
Я не преувеличиваю.
Иногда мне даже казалось, что Эбигейл живет с нами в одной квартире.
Каким же было мое удивление, когда мой брат Рид сказал мне, что Эбигейл Уильямс переехала в Штаты и теперь живет в его доме, ведь оказалось, что ее брат подписал контракт с хоккейным клубом «Орлы Лос-Анджелеса», забрав ее с собой из Канады.
Бывают же совпадения!
Это произошло всего лишь два месяца назад, а кажется, что прошла целая вечность. Эбби стала полноценным членом нашей семьи и моей единственной подругой в городе грехов.
Песня заканчивается, и они видят меня. Обе тут же запрокидывают головы и начинают смеяться.
– Мамочка! – кричит Элизабет и бежит ко мне навстречу. – Мы тебя не заметили!
Ловлю ее в объятия и благодарно смотрю на свою подругу, уменьшающую звук на портативной колонке.
– Знаешь, что мы печем с Эбби? – визжит Лизи.
– М-м-м… – Делаю вид, что задумываюсь, хотя мне прекрасно известно, что Элизабет снова уговорила Эбс испечь ванильное овсяное печенье с бананами. – Неужели ванильное печенье?!
– Да-а-а-а! – радостно прыгает на месте Лизи.
– А мне можно?
– Еще не готово, – дует губы она. – Нужно подождать!
Улыбаюсь и прохожу мимо них в спальню, где сбрасываю туфли, переодеваюсь в длинную футболку и босиком возвращаюсь обратно в гостиную.
– Мамочка, печеньки уже в духовке!
– Хорошо, милая.
– Можно мне пока посмотреть «Энчантималс»?[4]
– Можно, гномик, беги к себе в комнату. – Целую ее в макушку и подхожу к барной стойке.
– Как все прошло? – интересуется Эбби, когда я опираюсь на столешницу и беру из тарелки с фруктами зеленое яблоко.
– Неплохо, – коротко отвечаю я и откусываю яблоко. Усердно жую, чтобы Эбби не начала заваливать меня вопросами. Она уже открывает рот, чтобы что-то спросить, но я опережаю ее: – Кстати, куда ты вчера уехала?
Прошлым вечером мы с Эбигейл ездили в клуб на презентацию нового альбома Тиджея. Она должна была представить нас друг другу, но вместо этого куда-то исчезла. А вот если бы она не уехала, то я бы не напилась и смогла бы разглядеть в красавчике, с которым занималась сексом, того парня, что как эпилептик скакал по сцене. И тогда я бы не переспала с ним!
Во всем виновата Эбби!
Нужно бы высказать ей все, вот только тогда мне придется рассказать ей, что я переспала с Морганом.
Дважды.
Господи, стыд какой.
– Услышала, что Келли беременна, – вдруг произносит Эбби.
Давлюсь яблоком и начинаю кашлять:
– Что?
– Да, я поднялась наверх и увидела твою стервозную подружку, которая наглаживала ее живот.
– Мой братец что, ее обрюхатил? – вскрикиваю я, широко распахнув глаза.
Келли Адамс – бывшая девушка Рида. Насколько я знаю, они расстались уже как пару месяцев назад, если вообще встречались. Думаю, она – элитная проститутка, услугами которой он периодически пользовался. Но братец в этом, конечно же, никогда не признается. Хотя для Голливуда это плевое дело и эскортом здесь уже никого не удивишь.
Но я убью Рида, если он потеряет такую девушку, как Эбби. Или если уже потерял.
Во-первых, она выглядит как сексуальная фантазия любого мужчины: блондинка с беби-фейс лицом, пухлыми губами, аккуратным носиком и голубыми глазами.
Во-вторых, у нее фигура богини: длинные стройные ноги, узкая талия, большая грудь и просто идеальная задница, за которую она определенно продала душу дьяволу.
В-третьих, она искренняя, добрая…
А знаете, к черту Рида, я, видимо, сама в нее влюблена!
– Сказал, что нет… но кто знает? – прерывает поток моих мыслей ответ Эбигейл.
– Так вы поговорили?
Она прикусывает губу:
– Вроде того.
– Хочешь обсудить?
– Не сегодня, ладно?
– Конечно.
Нет, я все же не буду убивать своего брата. Он так легко не отделается. Лучше кастрирую и сделаю из его мужского достоинства амулет. Подарю потом Эбби на какой-нибудь праздник. Да или даже просто так, зачем ждать праздника? Кастрация моего идиота-братца в том случае, если от него залетела Келли, – уже сама по себе праздник.
– Маккенди та еще сплетница, она могла и придумать все, – прочистив горло, неуверенно произношу я.
– Возможно, – шумно выдыхает Эбс. – Не понимаю, что у тебя общего с этой стервой. Это же ходячая задница.
Усмехаюсь.
Маккенди Райт – известная поп-певица, для которой я несколько раз устраивала мероприятия, когда та приезжала в Бостон. Она самая законченная стерва на планете, но я профессионал… Ладно, я сама та еще стерва, так что причина, почему я знаю к ней подход, именно в этом.
– На ее блог подписано восемьдесят шесть миллионов человек, милая. Мне нужны такие клиентки. Это бизнес.
– Неужели все эти восемьдесят шесть миллионов подписаны на нее, чтобы своими собственными глазами увидеть ошибки пластических хирургов?
– Все не так плохо.
Эбби вскидывает бровь.
– Ладно, я согласна, что она похожа на Изму из «Похождения императора»[5], – сдаюсь я.
Эбби запрокидывает голову и смеется. И я присоединяюсь к ней.
– Так что у вас с Тиджеем? – спрашивает Эбс. – Он тебе понравился?
О да. Так понравился, что я с ним сразу же переспала. Вот как сильно понравился.
– Да, он показался мне… хорошим парнем, – стиснув зубы, лгу подруге.
– Хорошим парнем? – Эбби вскидывает бровь.
Она слишком проницательна. Черт!
– Ну да, – поджимаю губы.
– Допустим. Так он нанял тебя?
– Да. В четверг подпишем все бумаги.
– И больше ничего интересного?
Отрицательно киваю.
– То есть просто хороший парень и все?
– Угу. – Я отвожу взгляд.
От унизительного признания меня спасает звонок айфона, раздающийся из сумки, которую я бросила на комоде у входной двери. Резко стартую с места и двигаю в сторону прихожей. Достав телефон, вижу на экране сообщение от Маккенди.
Райт:
Джесси, солнышко, сегодня в 22 жду тебя на выставке работ Алана Делона в центре Гетти. Будь секси!
Издаю стон отчаяния и уже готовлюсь печатать в ответ, что не смогу приехать, как рядом со мной оказывается Эбби с тарелкой печенья в руках.
– Печеньку?
– Нет, спасибо, – устало выдыхаю я, прижимая телефон к груди.
– Что такое?
– Мак приглашает на открытие выставки сегодня вечером.
– Так иди.
– А как же Лизи?
– Я останусь с ней, – пожимает плечами Эбигейл. – Мне все равно не хочется возвращаться… к Риду.
Тяжело сглатываю. Одновременно испытываю благодарность и сожаление. Благодарю за то, что она так добра к Лизи. Сожалею, что мой брат такой тупой.
– Ну и? – вскидывает бровь подруга. – Ты забыла, как ходить?
Вместо ответа крепко обнимаю ее:
– Вы же помиритесь, правда?
– Мне хотелось бы ответить «да», но я уже ни в чем не уверена.
Плохой ответ. Очень плохой ответ.
– Знаешь, говорят, что когда близнец теряет своего близнеца, то вместе с ним уходит частичка души. Так вот я готова собственноручно придушить Рида и пожертвовать этой гребаной душой. Кому она вообще нужна, правда?
Эбби издает смешок и отстраняется от меня:
– Иди уже собирайся. У подписчиков твоей мегеры сегодня праздник: они наконец-то увидят в ее социальных сетях кого-то красивого.
Смеюсь.
– Гномик, как ты смотришь на то, чтобы Эбби уложила тебя сегодня спать? – кричу я Элизабет.
– Что-о-о-о-о? Правда? – сияет моя дочь.
– Ага, как насчет просмотра какого-нибудь ужастика и поедания наших печенек с молоком? – улыбается Эбби.
– Да-а-а-а!!! – кричит Лизи, крепко обнимая своего кумира.
Господи, дай моему брату мозгов, чтобы он не просрал эту идеальную девушку. Аминь!
– Спасибо, – одними губами произношу я и бегу в гардеробную.
Выставка пройдет в пафосном центре Гетти на холме в Брентвуде, а это значит, что там будет много представителей СМИ, и я должна выглядеть сногсшибательно.
Достаю из чехла эксклюзивное платье, украшенное золотыми кристаллами и стразами от «Диор», которое мне подарила одна из клиенток в качестве благодарности за свадьбу, что я устроила. Оно слишком облегающее и открытое, так что, вероятно, придется не надевать под него белье, а прошлый раз, когда я решила пойти на мероприятие без нижнего белья, закончился диким сексом.
Секс с Тиджеем, конечно, был просто невероятным, но я никогда не думала, что скажу такое: есть вероятность, что мне нужны те самые железные трусы с замком, чтобы не раздвигать свои ноги перед кем попало.
Не осуждайте меня. У меня и у Рика не было секса несколько лет. И думаю, причина моих трех оргазмов прошлой ночью именно в этом, а не в волшебном члене одного самовлюбленного говнюка.
Подбираю к платью золотые босоножки на высоком устойчивом каблуке и направляюсь в ванную. Быстро принимаю душ, мажу тело лосьоном с запахом ирисок, после чего наношу макияж и возвращаюсь в гардеробную.
Пятнадцать минут спустя я уже одета и выгляжу роскошно.
От скромности я точно не умру.
Мои глаза подведены золотой подводкой, на губах – нежно-розовый тинт, а волосы я уложила крупными локонами. Наношу хайлайтер с глиттером на скулы и веки и, смотря на себя в зеркало, набираю полные легкие воздуха и с шумом выдыхаю.
Господи, вчера я переспала с первым же встречным парнем. И, видимо, собираюсь переспать с кем-то и сегодня, ведь у меня на лице буквально написано: «Трахни меня». И это как-то… унизительно, что ли, ведь я только-только развелась.
Но все ведь трахаются, да?
Застегиваю на щиколотке ремешок от босоножек и выхожу в коридор, где на диване перед телевизором на коленях у Эбби спит Лизи. Увидев меня, моя подруга вскидывает бровь и открывает от удивления рот.
– Милфа вырвалась на свободу, – громким шепотом заявляю я с широкой улыбкой и, подмигнув и захватив сумочку с комода, выхожу из квартиры.
Глава 6
Jojo – High Heels
Джессика
Такси привозит меня к фуникулеру, который доставит меня на верхушку холма, где среди ярко-зеленых высоких деревьев расположился центр Гетти. Расплатившись с водителем, покидаю салон автомобиля и неторопливо направляюсь к одному из трех подъемников. На часах уже десять вечера, но вокруг светло, будто сейчас день. Так кажется из-за огромного количества фонарей, озаряющих территорию своим ярко-белым свечением.
Центр Гетти – одно из самых популярных мест Лос-Анджелеса, где представлены картины Ван Гога, Ренуара и Рембрандта. Помимо постоянных экспозиций здесь также проходят культурные мероприятия, модные выставки и даже кинопоказы, устраиваемые сливками общества.
В окно фуникулера разглядываю комплекс, который представляет собой несколько зданий из бетона и стали с облицовкой из алюминия, ничего необычного. Но вот вокруг него вижу настоящие произведения искусства в виде зеленых зон. Территория засажена траволистными дубами, здесь же разбит сад кактусов и суккулентов, а в самом центре находится уникальный плавучий зеленый лабиринт, созданный художником Робертом Ирвином. Фуникулер начинает подниматься к холму, и я замечаю, что даже крышу паркинга превратили в художественный объект в виде сада скульптур.
Когда мы оказываемся на вершине, я пишу Маккенди, что на месте. Она присылает мне приглашение, которое мне необходимо показать на охране, и я следую к главному входу музейного центра.
По дороге решаю позвонить своему тупоголовому братцу и узнать, как он собирается мириться с Эбби.
Рид отвечает сразу же:
– Привет.
– Засунь этот привет себе в задницу. Чем ты думал?
– Поясни.
– Эбби рассказала мне о ребенке. За двадцать пять лет не удосужился узнать, как пользоваться презервативами?
– Не тебе мне об этом говорить. Это же ты в девятнадцать залетела.
Открываю от удивления рот. Зря он это сказал. Ему конец!
– Я не это имел в виду, – тут же выдыхает он. – Матерь божья! Джес, ребенок не мой.
Ладно, пусть пока живет!
– Тогда почему Эбби сейчас у меня дома, а не в твоей постели?
– И… как она?
– Спроси у нее сам.
– Не думаю, что она хочет со мной разговаривать.
– А ты пробовал?
Молчит.
– Ну?
– Не думаю, что я хочу с ней разговаривать.
– То есть дело не только в беременности твоей бывшей?
– Боюсь, что нет.
Нет, ему все-таки конец!
– Ты идиот.
– Вряд ли ты в курсе, что произошло.
– О, это очевидно, что ты напортачил.
– И какое тебе до этого дело?
– Ты почему такой засранец сегодня?
– Потому что мы сами разберемся, Джес. Занимайся своей личной жизнью.
И он бросает трубку.
Убью! Но сначала появлюсь на вечеринке, естественно. Зря я, что ли, столько времени потратила, для того чтобы выглядеть восхитительно?
У главного входа останавливаюсь и позирую для СМИ, а затем поднимаюсь по лестнице и благодарю охранника, открывающего передо мной дверь. Вижу, как у него текут слюнки при виде треугольного выреза платья, демонстрирующего мой третий размер, и усмехаюсь. Прохожу дальше по длинному коридору, освещенному тусклым желтым светом, к белой двери, которую украшает неоновое граффити. Открываю ее и оказываюсь в эпицентре разврата.
Здесь звучит громкая электронная музыка, оглушающая и стремящаяся взорвать барабанные перепонки. Яркий синий свет флуоресцентных ламп режет глаза. На больших кожаных креслах цвета фуксии сидят сливки города грехов, выясняя, кто из них потратил больше денег. Кислотно-желтые стены украшены большими полотнами с неоновыми надписями, созданными разноцветными баллончиками. На белых стойках в виде ладоней размещены странные экспозиции в виде стеклянных членов.
Святые угодники, это точно выставка картин?
Потому что смахивает на секс-шоп.
Официант в латексных белых трусах, подсвеченных неоновым светом, подносит мне коктейль «Маргарита», и я беру сразу два. Будь у меня еще руки, взяла бы больше. Находиться здесь трезвой – путь к самоубийству. Делаю глоток и морщусь от горечи во рту.
– Солнышко, как я рада, что ты смогла прийти! – слышу писклявый голос Мак и поворачиваюсь на звук.
На ней полупрозрачный топ, демонстрирующий ее грудь во всей красе, и кожаные белые легинсы, трескающиеся на гигантской сделанной заднице. Белые волосы она убрала в высокую дульку, а глаза, зрачки которых смотрят будто сквозь меня, подвела кислотно-зелеными стрелками. Судя по всему, она уже пьяна. Или просто под чем-то.
– Я тоже рада! – улыбаюсь я практически искренне.
Она тянется ко мне, чтобы поцеловать в щеку, а затем представляет высокого лысого парня худощавого телосложения, напоминающего мне гребаного Слендера[6]. В его маленьком носу торчит кольцо, и у него проколоты обе брови. На нем кожаные малиновые брюки, обтягивающие две ноги, которые определенно тоньше моего запястья, и блестящая майка-сетка из страз.
– Милая, познакомься, это Алан.
М-да уж, теперь у меня отпали все вопросы по поводу странности этой вечеринки.
– Рада знакомству, – вежливо приветствую его я.
Алан кивает мне, и от взгляда его глаз, зрачки которых скрыты белыми линзами, меня пробирает дрожь.
Святые угодники. Надо держаться от него подальше и молиться, чтобы к концу вечеринки он не телепортировался куда-нибудь поближе ко мне и не затащил своими руками-щупальцами к себе в логово.
– Как тебе вечеринка? – интересуется Маккенди, но даже не дает мне возможности ответить. – Я так разочарована… Знай я раньше, что ты в городе, обратилась бы к тебе. Эта стерва Тиффани ничего не понимает в искусстве. Отныне все мои вечеринки организуешь ты. И это не обсуждается.
Смеюсь. Но не по-настоящему.
Интересно, когда моей задницы нет на горизонте, она тоже так обо мне говорит?
– Я всегда к твоим услугам, Мак, – произношу вместо какой-нибудь гадости я, всем своим нутром презирая саму себя за это лицемерие.
– Я так рада, что ты переехала в Лос-Анджелес! – визжит она и начинает меня обнимать. – Мне так многим нужно тебя представить. Кстати, выглядишь бомбически.
Не успеваю ее поблагодарить, потому что она продолжает болтать:
– Так, солнышко, видишь эту блондинку, разговаривающую с Джей-Зи? Это Миранда. Она встречается с каким-то принцем Камбоджи. Или Кореи. Вечно путаю, – смеется, а я стараюсь не закатить глаза. – Поговаривают, что она спит и с принцем, и с королем. Но я подробностей не знаю. Ой, она идет сюда, улыбайся.
Прелесть.
– Солнышко, как я рада тебя видеть, – произносит Мак и целует Миранду.
– Вечеринка просто потрясная. А что это за сладкая тигрица рядом с тобой? Так бы съела тебя! Ар-р-р.
Съела бы меня? Напомните, что я здесь делаю?
– Это та самая Джессика, о которой я тебе рассказывала. Эта детка из всего сделает конфетку.
Миранда осматривает меня с ног до головы и улыбается:
– Так это ты устроила вечеринку Алана?
– Нет. Это была Тиффани.
– А, – кривится она. – Эта стерва… Ой, вот и она, улыбайтесь! – произносит Миранда.
Обожаю.
– Тиффани, милая! – протягивает Мак.
– Девчонки, не поверите, я только что встретила на входе Тиджея Моргана! Какой же этот парень горячий. Почему никто из нас еще не переспал с ним? Говорят, у него просто огромный член. – Она начинает смеяться, а я делаю глоток коктейля и начинаю кашлять, услышав конец фразы. – Вот бы проверить.
– Солнышко, с тобой все в порядке? – интересуется у меня Мак.
Киваю.
– Давайте выпьем за Алана! – кричит какой-то парень в укороченной майке, поднимая бокал «Маргариты».
– За Алана! – присоединяется толпа.
Я снова тянусь губами к бокалу, как вдруг знакомый голос шепчет мне прямо на ухо:
– Не пей. Они добавляют в «Маргариту» молли[7].
От неожиданности проливаю коктейль на свое платье и резко поворачиваюсь. Прямо передо мной стоит тот самый обладатель огромного члена, о котором только что распиналась Тиффани.
– Дамы! – широко улыбается Тиджей, пока я пытаюсь утихомирить свое сердцебиение.
Те самые дамы наверняка сейчас жадно пожирают его глазами, и я ничем не отличаюсь от них, ведь Морган выглядит так, словно только что сошел с обложки модного журнала. Каштановые волосы немного растрепаны, на лице – темная щетина, на пухлых губах – ухмылка, а яркие зеленые глаза сияют в неоновом свете ламп. На нем черная футболка и черные брюки-карго, но эта простая одежда каким-то непонятным образом лишь только добавляет ему сексуальности.
Позабыв о пролитом коктейле, разглядываю его накачанные бицепсы и большие руки, которыми он сжимает бокал с темной жидкостью. Вспоминаю, как этими самыми ладонями он сжимал меня за ягодицы, и начинаю гореть. Так сильно, словно вместо коктейля по моему платью растекается лава.
– Боже мой, сладкая, мне так жаль! – пищит Маккенди справа от меня и забирает из моих рук оба бокала «Маргариты». – Это же «Диор»!
Точно.
У меня коктейль по платью растекается, а я тут стою этого нахала рассматриваю.
Увидев самодовольную ухмылку Моргана, я наконец-то прихожу в себя.
– Все в порядке, Мак, – выдыхаю я, прекрасно осознавая, что лучше испортить эксклюзивное платье, чем подсесть на молли. – Я скоро вернусь.
Направляюсь в дамскую комнату. Прохожу мимо танцующих под электронную музыку торчков и оказываюсь в длинном светлом коридоре, но до дамской комнаты по нему я так и не дохожу, потому что крепкие руки сжимают меня за талию и затаскивают в какое-то темное помещение.
Глава 7
Daniel Di Angelo – Ride for Me.
Тиджей
Вечеринка – дерьмо.
Упоротые селебрити закидываются таблетками, растворенными в «Маргарите», и по очереди засовывают языки друг другу в глотки. Свингер-пати – это, конечно, забавно. Но не тогда, когда их проводят в объектах культурного наследия. У людей нет никаких моральных принципов. Безусловно, я догадывался, что парень Маккенди представит на выставке что-нибудь вроде картин, нарисованных своим членом, но уж никак не ожидал, что здесь повсюду будут стеклянные копии его пениса. Под каждым из них прям так и написано, если что.
Кто вообще говорит о своем члене «пенис»? Только мудаки.
Моника, видимо, меня ненавидит, раз заставляет посещать такие мероприятия. Пожалуй, скуплю все эти маленькие стеклянные члены и отправлю ей, пусть развлекается. Может, тогда перестанет быть такой недотраханной стервой и наконец отстанет от меня со своими безумными идеями.
Я здесь уже двадцать две минуты. Знаю, как здесь все устроено, так что пью колу. Пришлось солгать, что я на антибиотиках, чтобы от меня отстали. Смотрю, как эти привилегированные дамочки выкладывают по триста фотографий в свои социальные сети, выходят в прямые эфиры и издеваются над персоналом, который нарядили в латексные трусы и натерли переливающимся гелем.
Ладно, я уже достаточно засветился везде, где только можно, даже дал интервью какой-то блогерше, задававшей мне странные вопросы вроде «правда ли, что у меня большой член» и «какие звуки я издаю, когда кончаю».
Моника будет в восторге.
Ищу глазами, кого можно трахнуть, и вижу в углу двух девушек, которые то и дело посматривают на меня. У меня давненько не было тройничка, так что почему бы и нет?
Мои губы растягиваются в фирменной сексуальной улыбочке, и я начинаю движение в их сторону, как вдруг вижу Джессику, стоящую неподалеку.
Дьявол!
Дыхание становится частым, будто я уже трахаюсь. Зрачки расширяются. А член тут же поворачивается в ее сторону. Не буквально.
Она выглядит сногсшибательно: длинные светлые волосы локонами струятся по ее голой спине, короткое золотое платье с вырезом демонстрирует идеальные круглые сиськи, а на длинных стройных ногах – босоножки на высоком каблуке. И все, о чем я могу думать, – как хочу задрать эти ноги и трахнуть ее, не снимая этих самых босоножек.
Как думаете, Джес захочет присоединиться к нашему тройничку?
Кстати, с тремя малышками сразу у меня давненько не было.
Дерьмо.
Нет. Меня не интересует ЖМЖ, когда есть эта секс-бомба.
Меняю траекторию пути в сторону Джессики, но меня перехватывает одна порноактриса.
– Привет, сладкий, – мерзкий голос Тиффани Хил раздается прямо у моего уха.
Поворачиваюсь к ней и вижу, как ее взгляд следует по моему телу. Тиффани накручивает на палец свои темные волосы и надувает пузырь из розовой жвачки. Ее ладонь касается моего плеча, и она прикусывает губу:
– Хочешь развлечься?
Никогда.
– Не сегодня, милая, – ухмыляюсь я.
Она пожимает плечами и направляется в сторону Джессики и Маккенди, говоря им что-то о том, что у меня огромный член.
Но тебе не светит с ним познакомиться, детка, извини.
Джес тянется к бокалу своими сочными губами. Она наверняка знает, что в городе грехов на молли не сидят разве что те, кто сидит на кокаине. Но я все-таки решаю сообщить об этом ей и подхожу ближе, чтобы прошептать на ухо:
– Не пей. Они добавляют в «Маргариту» молли.
Джес резко поворачивается ко мне, и я вижу, что от испуга она пролила коктейль на платье. Черт, наблюдаю за тем, как капли «Маргариты» стекают по ложбинке между ее сногсшибательных сисек, и едва сдерживаю стон.
Когда я отрываюсь от этого невероятного зрелища, наши взгляды встречаются, и я вижу, как расширяются зрачки Джессики, ведь она тоже чувствует это сексуальное напряжение между нами.
– Дамы! – широко улыбаюсь я.
Девушки тут же оборачиваются на мой голос и начинают стрелять в меня глазками.
Вот только я не вижу никого, кроме Джессики. И мой член тоже.
– Боже мой, сладкая, мне так жаль! – пищит Маккенди. – Это же «Диор»!
– Все в порядке, Мак. Я скоро вернусь, – выдыхает Джес.
Быстрым шагом она направляется к выходу мимо меня, и я тут же следую за ней. Когда она покидает зал и оказывается в коридоре, кладу руку на ее талию и заталкиваю в служебное помещение. Закрываю дверь на ключ, торчащий в дверях, и прижимаю ее к стене.
Она вскрикивает, но этот звук теряется у меня во рту, потому что я набрасываюсь на ее пухлые губы, смакуя их сладкий вкус. Мой язык дерзко двигается в унисон с ее, а руки сильно сжимают задницу. Я двигаю бедрами вперед, чтобы она почувствовала, как я тверд, и прикусываю ее нижнюю губу.
Джес сильно кусает меня в ответ и упирается ладонями в мою грудь, отталкивая меня от себя. Я отстраняюсь и удивленно смотрю на нее.
Ее взгляд кажется безумным, наполненным яростью. Хорошо, что поблизости нет ничего быстровоспламеняющегося, иначе она сожгла бы меня дотла. Пока я любуюсь пламенем в ее глазах, она отрезвляет меня и дает звонкую пощечину.
– Серьезно? Не можешь и нескольких часов без меня прожить? – шипит она.
– Да. Умру, если сейчас же не увижу, как закатываются твои глаза, когда ты кончаешь.
– Ты обещал, что будешь паинькой.
– Я сказал, что постараюсь. Не вышло, – пожимаю плечами я, пока она наверняка представляет себе, как делает из меня шашлык.
– Мы не можем заниматься сексом.
– Почему?
– Потому что я на тебя работаю.
– Ты уволена, – просто произношу я.
– Какой же ты мудак.
– Какая же ты стерва, – подыгрываю ей я и снова прижимаю к стене.
Покрываю поцелуями ее шею, покусываю, провожу языком, пока Джес тихо стонет:
– Я тебя ненавижу.
Запускаю руку ей под платье и одним движением вставляю в нее палец.
Дьявол, на ней снова нет белья.
Потрясающе.
– Я и не должен тебе нравиться. Главное, чтобы тебе было хорошо на моем члене. А тебе хорошо, да, Джесси? – Начинаю насаживать ее на свой палец и ухмыляюсь, когда сквозь стоны она произносит:
– Пошел к черту.
Я добавляю второй палец и немного смещаю угол наклона. Джессика громко кричит и вцепляется мне в плечи. Она на грани, но так дело не пойдет. Резко вытаскиваю пальцы и делаю шаг назад:
– К черту так к черту, раз ты настаиваешь.
– Осел, – сквозь зубы произносит Джессика, пытаясь отдышаться.
– Хочешь, чтобы я трахнул тебя, попроси.
– Поцелуй меня в зад.
Вскидываю бровь, когда она проходит мимо меня и тянется к ручке двери.
Дерьмо!
Резко останавливаю Джес, прижимая спиной к своей груди. Провожу подушечками пальцев по внутренней стороне ее бедра, а затем мои пальцы снова проникают в нее, и я медленно вожу ими внутри, пока большим ласкаю ее чувствительную точку.
– Попроси, – шепчу я, покусывая мочку ее уха. Ей нравится, когда я так делаю. Я уже успел выучить язык ее тела.
Джес стонет, сама двигаясь на моих пальцах. Все быстрее и быстрее. Чувствую, как она кончает, сжимая мои пальцы, и матерюсь ей в шею. Член горит в боксерах так, словно я намазал его гребаным тобаско, и я умоляюще стону:
– Детка, я сейчас кончу в брюки. Молю, не дай мне этого сделать!
– Закрой рот и трахни меня уже, – приказывает она.
Дьявол, как мне это нравится! Молниеносно вытаскиваю из заднего кармана резинку. Джес поворачивается ко мне лицом и нетерпеливо расстегивает пуговицу и молнию на брюках. Она спускает их мне до колен вместе с боксерами, после чего выхватывает презерватив из моей руки и быстро раскатывает по моей твердой длине.
Дерьмо.
Таких девушек у меня еще не было.
Я снимаю футболку, а затем и верх платья Джессики, оголяя ее грудь. Громко выругавшись, кладу обе ладони на эти потрясающие сиськи и начинаю поглаживать. Джессика останавливает меня и закидывает ногу мне на плечо.
На ней – босоножки на высоких каблуках, отчего разница между нами в росте не больше десяти сантиметров. Но ее растяжка все равно меня впечатляет.
Резко вхожу в нее и начинаю жестко трахать, прекрасно осознавая, что кончу быстро. Пытаясь сдержать крики, Джес снова и снова кусает меня в плечо, пока я вонзаюсь в нее как потерпевший. Трахаю ее в диком безудержном темпе, еще немного – и пробью спиной Джессики дыру в двери.
Наклоняюсь, чтобы обхватить губами сосок Джес, и она поощряет меня громким стоном. Ее тело покрывается мурашками, и я начинаю покусывать, лизать, посасывать ее идеальные соски, отчего мои толчки становятся не такими глубокими, как до этого.
– Глубже… Морган, глубже… – умоляет Джессика и впивается ногтями мне в волосы.
Как мне нравится, когда она приказывает!
– Как скажешь, детка… – сдавленно произношу я, а затем набрасываюсь на ее рот.
Наши языки жадно переплетаются друг с другом, заставляя нас обоих постанывать. Подсобное помещение наполняет запах похоти. Перед глазами все плывет, когда я понимаю, что вот-вот кончу. Я прерываю поцелуй и выдыхаю ей в шею:
– Джесси, я очень близок…
Кусаю ее за мочку уха, одновременно надавливаю на набухшую точку, и Джессика содрогается в моих руках, вцепившись ногтями в мои плечи и крича так громко, что наверняка каждый на вечеринке теперь знает, что мы трахаемся.
– О боже, Морган… боже!
Ощущаю, как она сжимает меня изнутри, и тут же получаю свое освобождение. Кончаю так мощно, что удивляюсь, как не порвался презерватив. Утыкаюсь ей в шею и пытаюсь отдышаться.
Ее нога все еще на моем плече, так что, придя в себя, я отстраняюсь и аккуратно опускаю ее к себе на бедро, поглаживая голень. Наши глаза встречаются, и Джессика тут же отталкивает меня, опуская ногу на пол и поправляя платье:
– Это не должно повториться.
– С чего ты взяла, что я захочу повторения? – ухмыляюсь я, застегивая брюки, а затем поднимаю футболку с пола.
Не смотрите так на меня.
Я люблю секс. Это отличный способ расслабиться, сбросить напряжение, получить удовольствие.
Но секс с Джессикой мне противопоказан.
И дело не в том, что она будет на меня работать. Мне плевать на это. Просто я люблю разнообразие. Да и множественный секс с одной и той же девушкой не приведет ни к чему хорошему.
Она хмурится, вскидывает бровь и удивленно смотрит на меня.
– Какой же ты все-таки осел, – выплевывает она и, повернув ключ в замке, уходит.
