Ава Хоуп
Аккорд
Глава 3
Jessia – I’m not Pretty
Джессика
Вскидываю голову к потолку и издаю стон отчаяния, когда вижу огромное пятно из-под кофе, который я только что пролила на свою шелковую блузку.
Господи, ты решил отыграться на мне из-за того, что натворила Ева?
Вопрос риторический. Я уже поняла, что да.
И вы тоже теперь в курсе.
О, эта блондинка на кухне, которая вцепилась пальцами в ткань и потряхивает ее, надеясь, что пятно чудесным образом сдует ветер, – это я, Джессика Шоу. И я победитель по жизни.
Нет, не из-за кофе. Черт с ней, с этой блузкой.
Копните глубже.
– Да что за день сегодня такой! – отчаянно кричу я.
– Мамочка, ты переживаешь, что тебе не удастся заполучить эту акулу?
– Акулу? – вскидываю бровь.
– Да, я слышала, как ты только что разговаривала с Эбби и обсуждала какую-то акулу, – поясняет моя шестилетняя дочь Элизабет.
Усмехаюсь, давая себе пометку, что нужно быть аккуратнее в выражениях при ней.
– Да, милая.
– А где она будет жить? – продолжает заваливать вопросами любознательный человек. – Наверное, нужно купить для нее большой аквариум. Мамочка, можно мы поставим его ко мне в комнату? Ну пожалуйста, пожалуйста, пожа-а-а-а-а-алу-у-у-уйста-а-а-а!
Ставлю кружку с кофе в раковину и опускаюсь на пятки, обхватываю ладонями маленькое личико Лизи, зеленые глаза которой сейчас жалостливо смотрят на меня, и, широко улыбаясь, произношу:
– Гномик, мы не будем покупать акулу.
– Но ты же сама сказала! – обиженно дует губы и морщится Лизи.
Тянусь к ней и оставляю поцелуй на ее маленьком носике.
– Ты все не так поняла. Мы с Эбби говорили об акуле шоу-бизнеса.
– Шоу… чего?
– Об одной знаменитости, милая.
– А почему она акула?
И как мне объяснить ребенку, что этот парень настолько богат и знаменит, что я смогу год не работать, если возьмусь за эту вечеринку?
– Тук-тук! – восклицает Рик, появившийся на пороге моей квартиры. – Ты готова ехать на тренировку, милая?
Рик – мудила. Редкостный ублюдок, за которого я по своей собственной глупости вышла замуж. А, ну еще потому, что залетела.
Как вы поняли, умом я не отличаюсь. Но вините в этом Господа. Мы ведь уже выяснили, что он просто мстит мне.
Мы с Риком начали встречаться, когда учились в школе. Потом он уехал в университет, а мне оставалось доучиться всего два года, и я бы поступила туда же. Но все буквально пошло через одно место, и после окончания школы я забеременела. Нам пришлось пожениться, и какое-то время мы даже играли роль идеальной семьи, но когда я выяснила, что мой муж перетрахал половину штата Массачусетс, пока я играла роль его идеальной примерной женушки, мое терпение лопнуло.
Наш брак и так продлился слишком долго. Целых шесть лет!
Это на год дольше средней продолжительности жизни ежа и на целых четыре года – осьминога.
Не спрашивайте, откуда у меня такие познания. Когда ты мать шестилетки, то владеешь слишком большим количеством ненужной информации.
В общем, хоть тут мне повезло, и теперь он стал моим бывшим мужем.
К слову, мужем он был конченым, но хотя бы отец из него вышел неплохой. В Лизи он души не чает.
– Папочка! – кричит Лизи и бежит в его объятия.
– Джесс, – кивает мне говнюк.
– Рик, – сдержанно отвечаю я.
– У тебя тут… – показывает кивком головы на пролитый кофе. И я едва сдерживаюсь, чтобы не вмазать ему.
А я, мать его, не заметила, что у меня на груди огромное пятно! Спасибо, что сказал, кретин.
Кидаю на него взгляд «поцелуй меня в задницу» и подхожу к Лизи. Протягиваю ей рюкзак с коньками и гимнастическим костюмом для занятий фигурным катанием с Эбигейл и целую в макушку.
– Эбби обещала позаниматься с тобой немного дольше, а потом она привезет тебя домой. Я как раз уже должна буду освободиться.
– Кла-а-а-асс! – протягивает Элизабет. – Спасибо, мамочка! Обожаю Эбби!
– Я знаю, гномик. Будь умницей! Я тебя люблю! – кричу им вслед, когда они выходят за дверь.
Смотрю на часы, которые уже показывают без пятнадцати пять, и, простонав, лечу в гардеробную, чтобы переодеться. Замечаю, что кофе попал не только на блузку, но и на лифчик. Выругавшись, в спешке раздеваюсь, бросаю вещи на пол и надеваю темно-синюю шифоновую блузку без рукавов. Хватаю папку с портфолио с барной стойки и выбегаю из квартиры, хотя бегом это сложно назвать, скорее плетусь как улитка, учитывая высоту моих каблуков, и ловлю такси.
За окном автомобиля проносится шумный Лос-Анджелес, многочисленные стеклянные здания которого светятся в лучах яркого солнца. Так непривычно видеть осенний город таким – теплым и светлым. Осень в Бостоне всегда была мрачной и тусклой, а здесь, в городе грехов, все настолько наполнено светом, что кажется – на календаре лето, а не начало ноября. Не знаю, буду ли я восторгаться всем этим зимой, когда вместо снега на елях буду лицезреть лишь бесконечно тянущиеся вдоль дорог веерные пальмы, но пока… пока это вдохновляет меня и заставляет улыбаться.
Кстати, нужно задуматься о покупке машины, раз теперь я чересчур сильная и независимая. В Бостоне я водила служебную машину Рика, потому что он постоянно был в разъездах и она была ему не нужна. Ему вообще ничего не нужно было, разве что присунуть куда-нибудь свой крохотный член.
К черту его.
Я подала на развод еще до переезда, но суд постановил совместную опеку над Элизабет, так что мне пришлось тащиться через всю страну в Лос-Анджелес за своим бывшим мужем, неожиданно получившим здесь работу. После переезда прошло еще мало времени, поэтому у меня даже не было возможности подумать о том, как это неудобно – передвигаться на такси. Но этим вопросом обязательно нужно заняться в ближайшее же время. Не могу ведь я все время просить Рида или Эбби.
Преодолев бешеный трафик Лос-Анджелеса и съехав с Оушн-авеню, мы подъезжаем к берегу океана, на котором располагается один из самых популярных среди местных селебрити ресторан. «Авеню» знаменит не столько своей изысканной европейской кухней, сколько проведением афтер-пати таких премий, как «Грэмми» и «Оскар». Небольшое здание с панорамным остеклением затаилось меж высоких пальм, верхушки которых сейчас качаются из стороны в сторону на легком ветерке, и невысоких кустарников, шелестящих ярко-зеленой листвой.
Быстро осматриваю себя в зеркальце и наношу на губы малиновый блеск, после чего, расплатившись с водителем, выбегаю на улицу. На часах уже девятнадцать минут шестого, а это значит, что я ужасно непунктуальна и мне повезет, если этот парень все еще ждет меня.
По дорожке из шоколадной плитки я подбегаю к ступенькам и поднимаюсь по ним к двойным широким дверям, украшенным стеклянной мозаикой, переливающейся в лучах уходящего за горизонт солнца.
Девушка за стойкой встречает меня оценивающим взглядом и интересуется, ожидают ли меня. Услышав, что у меня встреча с Тиджеем Морганом, она вскидывает брови и поджимает губы, а затем неохотно велит мне следовать за ней.
Господи, сдался мне твой альфа-самец. Мне и бесплатно не надо такого самовлюбленного придурка.
Хотя девушка моего брата, Эбби, считает Моргана хорошим парнем. А эта дамочка редко ошибается. Может, он и не такой мудак, каким его представляют в интернете?
Ведь вся эта Всемирная паутина полна слухов и продажных статей, чтобы знаменитости словили свой так называемый хайп. А может, он и в самом деле ублюдок.
Меня это вообще не должно волновать, ведь я здесь только ради работы, и главное, чтобы ему понравилось мое портфолио.
Крепче прижимаю папку со всеми своими проектами и рекомендациями и следую за девушкой. Мы проходим через просторный зал с интерьером в стиле фьюжн и направляемся к столикам у окна, через которое можно полюбоваться открывающимся видом на голубой океан, ослепляющий своими мерцающими от солнечных бликов волнами.
Девушка останавливается у небольшого квадратного столика из дерева цвета «орех», освещенного низко висящей люстрой с бежевым абажуром. На одном из стульев, спиной ко мне, сидит парень с каштановыми растрепанными волосами. На нем черная футболка, из-под которой виднеются цветные татуировки, тянущиеся вдоль шеи. Он сидит, облокотившись на стол, и я замечаю, что его мускулистые руки тоже покрыты рисунками. Обхожу стоящее у столика светящееся белыми огоньками дерево и, широко улыбаясь, произношу:
– Прошу простить за опоздание, никак не привыкну к местному трафику.
Господи, если я получу этот проект, то клянусь начать посещать церковную службу по воскресеньям.
Парень поднимает голову и удивленно смотрит на меня глазами цвета ярчайшего изумруда. Мой рот приоткрывается, а сердце начинает бешено колотиться в груди.
Святые угодники!
Нет, нет, нет!
Господи, забудь, слышишь?! К черту воскресную службу!
Это же мираж?
Несколько раз моргаю, надеясь, что татуированный брюнет, как Камило Мадригаль в мультфильме «Энканто», вот-вот сменит образ на другого человека, но ничего не происходит.
Это и в самом деле тот красавчик, с которым я дважды переспала этой ночью.
Как меня угораздило из тысячи парней в клубе выбрать его?
Я же говорила, что я победитель по жизни. Вот видите – я не лгала!
Это ж как я была пьяна, раз не узнала Тиджея Моргана?!
Боже, с этого дня я в завязке. Никакого спиртного!
– Я, пожалуй, пойду, – едва слышно произношу я, все еще пытаясь осознать то, что все происходящее реально.
– Эй, эй. Погоди, – Тиджей поднимается со стула и хватает меня за руку. – Ты серьезно готова вот так просто уйти? И все из-за того, что прошлой ночью мы обменялись парочкой оргазмов?
– Ты можешь говорить тише? – шепчу я, озираясь по сторонам, хоть до нас никому и так нет дела.
– Ты предпочитаешь не говорить об оргазмах в целом или только о тех оргазмах, до которых тебя довел я? – еще громче говорит придурок.
Урод!
Пристально смотрю на дерзкую улыбку на его губах, проклиная саму себя за то, что не могу лишь одним взглядом превратить этого альфача в пепел, а затем вырываю из его хватки руку:
– Знаешь, я, кажется, поняла, кого ты мне напоминаешь.
– Джастина Бибера?
– Осла из «Шрека».
– Ты только что назвала меня ослом?
– Именно.
– Что ж, тогда получается, вчера ты совершила акт зоофилии? Причем дважды. – Кретин усмехается. – И даже не против повторить.
Наклоняю голову, пытаясь понять, куда он смотрит и почему смеется надо мной, и понимаю, что в спешке забыла надеть под прозрачную блузку лифчик. И сейчас мои соски торжественно приветствуют его сквозь тонкую ткань.
Просто. Мать вашу. Комбо!
Почему я вообще стою и выслушиваю весь этот бред, выливающийся из его сексуального рта? И, главное, какого черта Эбби сказала мне, что Тиджей хороший парень? Когда она говорила мне об этом, у нее был приступ шизофрении или как?
Наверное, я слишком долго копаюсь в своих мыслях, потому что Тиджей шумно выдыхает и произносит:
– Послушай, это был просто секс. Чертовски хороший секс. Но если тебе от этого станет легче, то давай сделаем вид, что между нами ничего не было прошлой ночью. Идет?
Невозможно сделать вид, что между нами ничего не было прошлой ночью, потому что трахается этот парень настолько искусно, что даже если я получу амнезию и забуду о том, на какой планете мы живем, то точно буду во всех подробностях помнить о сексе с ним.
И не говорите мне, что это невозможно. Вас просто не трахал Тиджей Морган.
(Надеюсь.)
Это было… грубо, жестко, неистово, словно в последний раз. Меня никогда так не трахали. И при этом это было так… чувственно. А как пристально он смотрел на меня своими зелеными глазами, проникая в меня полностью, высасывая душу и забирая к себе в коллекцию, насчитывающую души множества таких же сошедших с ума от его чар идиоток.
Господи, что со мной не так?
Тело покрывается предательскими мурашками, пульс в бешеном ритме стучит где-то в висках, а дыхание… дыхание становится чертовски частым.
Мне следует взять себя в руки. Я… Я не хочу, чтобы все думали, что я получила эту работу через постель. Это унизительно. За несколько лет в организации мероприятий я заработала определенную репутацию. В кругах шоу-бизнеса знают, что я мастер своего дела.
И я ни за что на свете не дам одной-единственной ошибке разрушить свою карьеру.
Ни один член этого не стоит.
– Идет, – уверенно произношу я, вскинув подбородок.
Глава 4
Plvtinum – Coffin (Slowed + Reverb)
Тиджей
Знаете идиотскую поговорку «Смех продлевает жизнь»?
Так вот: это ложь.
На самом деле жизнь продлевает секс.
Правда, если речь идет о сексе с Джессикой Шоу, то вам конец.
Ну, не вам. Мне. Мне конец.
Продумываю в голове завещание, неожиданно осознав, что Эбби меня убьет.
Уже вижу, как сексуальный детектив Хлоя Декер[3] приезжает на место моего убийства. А в роли Дьявола рядом с ней – Эбигейл Уильямс собственной персоной. Делает вид, что ее интересует, кто меня убил. Ходит, спрашивает: «Чего ты желаешь?» – у подозреваемых.
Но на самом деле ее ни капельки не интересует моя смерть. Ведь это именно она меня прикончила. Связала, отрезала член, как я и предполагал, и села прямо передо мной за стол, ножом и вилкой разделывая деликатес, заставив меня наблюдать за этим, после чего, громко посмеиваясь, оставила меня умирать от кровоизлияния.
Да. Если Эбби узнает о том, что я трахнул Джессику, то я умру.
А она обязательно узнает.
Я труп. Никаких сомнений.
Обидно, что, вероятнее всего, после смерти я попаду в ад, а это значит, что Эбс достанет меня даже там.
Дерьмо.
Угораздило же меня из тысячи девушек в клубе трахнуть именно Джессику. Подфартило так подфартило.
Джес что-то говорит, но я ее не слушаю. Смотрю на эти пухлые губы и вспоминаю, какие они на вкус. Представляю, как они обхватывают мой член. Вместо слов, что она произносит, слышу лишь ее стоны прошлой ночью. Мой взгляд постоянно падает на эти восхитительные сиськи, скрытые от меня кусочком тонкой прозрачной ткани. Я едва сдерживаюсь, чтобы не перегнуться через стол и не начать посасывать эти упругие соски прямо здесь и сейчас.
Да, я озабоченный. И мне не стыдно. Если вам стыдно, то это только ваши проблемы. Тому, кто осуждает тех, кто трахается, просто не с кем.
Это простая истина.
Не завидуйте, и жить станет немного проще.
Так вот, последние пятнадцать минут у меня жуткий стояк.
Прошлой ночью мы с ней трахались. Дважды. Какого черта я хочу ее так, словно не был с женщиной несколько месяцев?
Хотя откуда мне знать, каково это. Я знаком со словом «воздержание» лишь из справочника. Не думаю, что когда-либо вообще не трахался хотя бы несколько дней подряд. Ну, разве что когда был студентом Гарварда.
Ладно, скоро мне полегчает.
Сегодня вечером одна популярная певица, Маккенди Райт, пригласила меня на открытие своей галереи в центре Гетти, где пройдет выставка работ ее парня Алана. Всем наплевать на эти работы, но нужно обязательно отметиться там с элитой, ведь будет пресса. Если я там не появлюсь, то Моника, мой агент, проткнет своими длинными ногтями сонную артерию на моей шее.
Так что схожу, пожалуй. Заодно потрахаюсь.
Уверен, что какая-нибудь подружка этой певички с радостью отсосет мне прям в туалете. Или даже у всех на глазах, лишь бы привлечь всеобщее внимание и хайпануть лишний раз в интернете.
– Морган! – пихает меня в плечо Джес.
Отрываю взгляд от ее идеальных сисек и поднимаю глаза на не менее идеальное лицо.
– Да, детка? – я откашливаюсь.
– Ты слышал хоть слово из того, что я говорила?
Впадаю в ступор. Джессика пристально смотрит на меня своими небесными глазами и отводит взгляд в сторону окна.
– У нас ничего не получится, – она закрывает папку с портфолио и намеревается встать, но я тут же накрываю своей ладонью ее хрупкую руку. Джес поднимает глаза на меня и коротко выдыхает.
Дьявол, какое же между нами сексуальное напряжение.
– Извини. Я… – «Хочу тебя во всех гребаных позах Камасутры». – У меня жуткое похмелье, а здесь душно и шумно. Не хочешь прогуляться вдоль берега?
Она смотрит на часы, а затем закусывает губу:
– Мне нужно быть дома к восьми.
– Значит, будешь, – улыбаюсь я и жестом подзываю официантку, чтобы расплатиться. Оставив щедрые чаевые, хотя мы лишь выпили по стакану минеральной воды с лимоном, встаю и кладу руку на поясницу Джессики.
– Убери руку, – шипит она.
– Я лишь проявляю учтивость и провожаю даму к выходу.
– Думаешь, без твоей ладони я не смогу добраться до выхода?
– Именно так, – ухмыляюсь я, опуская ладонь немного ниже.
– Твоя ладонь на моем бедре никак не влияет на функционирование моей локомоторной системы.
Сексуальная, да еще и умная. Просто огненный комплект.
Широко улыбаюсь и опускаю руку ей на задницу.
– Морган, я сейчас тебе по яйцам дам.
– Мне будет не больно.
Вскидывает брови.
– Детка, они каменные. Ты специально не надела под блузку лифчик?
– Не называй меня деткой, детка! – морщится она.
– А ночью тебе нравилось, – усмехаюсь я и все же убираю руку, но лишь для того, чтобы открыть перед Джессикой дверь.
Когда мы оказываемся на улице, в лицо тут же дует свежий вечерний ветерок. На часах уже половина седьмого, и солнце норовит полностью исчезнуть, сливаясь с водой в единое целое на линии горизонта. В полной тишине мы с Джессикой подходим к океану, волны которого наперегонки стремятся к песчаному берегу, становясь у песка все тише. Джес снимает свои туфли на высоком каблуке и берет их в руку, после чего делает шаг по песку к воде.
Я наблюдаю за ней, но ничего не произношу вслух. Остановившись у берега и убрав прядь распущенных волос за ухо, Джес поворачивается ко мне. В ее глазах отражается розоватый свет неба. Черты ее лица утонченные, а движения такие грациозные, что я ловлю себя на глупой мысли: несмотря на то что я уже видел ее без одежды, в одежде я нахожу ее не менее красивой.
– Ты знал, что один миллилитр воды океана содержит примерно один миллион бактерий и десять миллионов вирусов? – неожиданно спрашивает Джессика.
Придаю своему лицу самый невозмутимый вид, чтобы не начать смеяться в голос, и, сжав губы, отрицательно качаю головой. Обычно девушки романтизируют океан, наслаждаются шумом волн и считают пляжи отличным местом для свидания. Но, очевидно, Джес не входит в эту категорию женщин.
Она садится на песок и устремляет взгляд на красное солнце, растворяющееся где-то между небом и океаном.
– Как думаешь, русалки существуют? – спрашивает Джес, и я прыскаю от смеха. Она закатывает глаза и произносит: – Я серьезно. Большая часть океана до сих пор не исследована. Вот гигантских кальмаров считали выдумками вплоть до две тысячи первого года, когда удалось обнаружить и сфотографировать одного из них.
Широко улыбаюсь, сажусь с ней рядом и спрашиваю:
– А если русалки существуют, то как они размножаются?
Она вскидывает брови и устремляет на меня скептический взгляд:
– Сколько часов в сутки ты проводишь в размышлениях о сношении морских монстров?
– М-м-м… Сложный вопрос. Никогда не засекал, но если это потребуется, то… – Не успеваю договорить, потому что Джес начинает смеяться. Так искренне, что я невольно улыбаюсь. – Колумб видел русалок у берегов Доминиканы, – неожиданно для себя самого произношу я. Джес вскидывает бровь. – Сказал, что они похожи на коров.
Джессика начинает громко хохотать, и я присоединяюсь к ней.
– Что? Я читал.
И как только мне кажется, что сексуальное напряжение, возникшее между нами, исчезло, мой взгляд случайно снова падает на ее соски, смотрящие прямо на меня.
Джессика – самый настоящий ходячий секс. Она даже смеется сексуально, не наигранно с придыханием, как делают фанатки, с которыми я провожу время после своих концертов, а звонко, искренне, но так, мать его, игриво и возбуждающе. А эти ее пухлые губы, такие сладкие на вкус…
Дьявол.
Мозг сразу же проигрывает в памяти все те звуки, что срывались с ее губ, пока я доводил ее до исступления.
Наверное, я слишком громко думаю, потому что Джессика вдруг перестает смеяться и пристально смотрит на меня своими большими глазами цвета океана. Затем она отводит взгляд и прикусывает губу.
– Я не хочу, чтобы ты думал, что я переспала с тобой ради того, чтобы получить этот проект, – тихо произносит она.
– А я так и не думаю. Ты переспала со мной, потому что я слишком обворожительный, – ухмыльнувшись, отвечаю я.
Джесс закатывает глаза:
– Ты изучал астрономию в колледже?
– Вроде было что-то подобное, а что?
– Просто интересно, в курсе ли ты, что Земля вокруг Солнца вращается, а не вокруг твоего раздутого самомнения.
Усмехаюсь:
– Ты мне сейчас глаза раскрыла.
– Была рада помочь. Обращайся.
– В чем еще ты хороша?
– В каком смысле?
– Я про твои познания в области океанологии и астрономии. Ты на досуге изучаешь какую-то энциклопедию вроде «1001 факт о нашей планете»?
– Ага, подарю по экземпляру каждому гостю на твоей вечеринке.
– Плохая идея. Половина из этих мажоров вряд ли умеет читать.
Джес улыбается и хочет что-то сказать, но ее прерывает звонок телефона. Она тянется к заднему карману брюк, достает айфон и отвечает на звонок:
– Эбс, вы закончили? – Она смотрит на часы на своем запястье, а затем поднимает взгляд на меня: – Черт, я совсем потерялась во времени. Уже бегу к такси.
Джессика сбрасывает звонок и встает на ноги. Я подрываюсь следом за ней:
– Давай я тебя подвезу?
– Не думаю, что…
– Я просто подвезу тебя до дома, Джессика. Клянусь, что мой член останется в джинсах всю поездку.
При упоминании моего мужского достоинства Джессика округляет глаза и шумно выдыхает. Она точно вспоминает о том, как он ощущался внутри нее. И я думаю о том же.
Дьявол.
Сейчас бы нагнуть над капотом своего автомобиля и жестко…
– Этого не будет.
Я сказал это вслух?!
– Чего не будет?
– Этого.
– Скажи.
– Черт бы тебя побрал, Тиджей, прекрати.
– Тебе же понравился секс со мной, Джессика, – усмехаюсь я.
Она тяжело выдыхает и своими голубыми глазами пытается разрубить меня пополам, как в игре Fruit Ninja. Осознав, что бессильна, Джес проходит мимо меня и, дойдя до выложенной плиткой тропинки, обувает туфли.
Я нагоняю ее и обнимаю за талию:
– Детка, я буду паинькой.
Джессика поворачивается ко мне, и наши лица оказываются так близко, что я ощущаю аромат ирисок, исходящий от нее. За эту ночь я насквозь им пропах. И мне это нравится. Он такой сладкий и так меня манит, что я уже не могу обещать, что буду паинькой.
– Я постараюсь быть паинькой, – исправляюсь я.
– Ты просто обязан быть паинькой.
Просто киваю, провожая ее к своей машине. Мы подходим к «Феррари», и я открываю перед Джессикой пассажирскую дверь.
– Двухместная? – вскидывает бровь она.
– Что не так?
– А как же твое эго? Оно не поедет с нами?
Издаю смешок.
– Хотя оно бы все равно не поместилось бы здесь, да? – фыркает Джес.
– Подумываю о покупке мотоцикла. С отдельной тачкой для него.
– Разумное решение.
