Ася Рыбкина
Игла для Анархиста
– Так, мать! Баста карапузики. Я выхожу из мира большого рока, страшных сказок, интриг и фанатизма. Дальше сама.
– Что случилось?! – Пугается подружка.
Я коротко пересказываю ей моё «интервью» с матерью Алисы и говорю, что мои нервы таких вещей уже не выдерживают.
– Ну ладно. Ты мне хоть тогда запись вашего разговора пришли.
Это раньше было журналистам тяжко – сиди и записывай. Сейчас-то, конечно, удобно. На телефоне диктофон включил, потом переписал, редактор всё подправил и сиди опять в потолок плюй. Может, пойти на журналиста поучиться? Дело-то вон непыльное. Только на спортивного, чтобы без таких слезливых историй. Немного повеселев от мысли о новой профессии, я спускаюсь в метро и отсылаю Юльке файл с записью. Минут через 20 раздаётся звонок от Юльки. Сбрасываю. В метро, конечно, сеть нормально ловит, и даже вай-фай есть. Но слышно всё равно плохо. Ну на фиг. Ещё стоять орать. Отстучав подружке «перенаберу», включаю авиарежим на телефоне. Заодно, пользуясь случаем, ознакомлюсь с новым творчеством Графа. Чего они там поют? Может тоже что-то неплохое? Включив заранее скачанный альбом, прослушиваю пару песен. Делаю вывод, что не так уж всё и плохо. Зря, конечно, Юлька на него гонит… Да и старые фанаты тоже. Вполне мило. Попсовенько и танцевально. Особенно эта: «Не включай мне идиотку, наливай мне водку, водку!» А это что? Тыкаю на ещё одну песню, слушаю и холодею…
«Мне кажется, что выглядит поступок мой спонтанно.
И хохочу я в голос, что совсем недавно
– негоднику я, Гансу, проломил башку на даче.
Он сам давно же этого хотел, не мог я поступить иначе!»
Вот и ни фига ж себе! А что, никого кроме меня текст песни не смущает? Или старые фанаты творчество новой группы не слушают? Ой, зря. Это же почти что чистосердечное…
В тяжёлых мыслях выхожу на улицу и сажусь в машину. Дома же ещё гости! Но они совершенно ненапряжные ребята и вполне способны сами себя развлекать. На удивление быстро доезжаю до дома и наконец-то могу поболтать с гостями, как говорится, без лишних ушей. Дети играют наверху в телефонах, муж на работе, а мы наливаем себе по бокалу вина и усаживаемся веселить друг друга приключениями.
Наши гости – замечательная семейная пара. Приходятся Вадьке седьмой водой на киселе, но это никого не смущает. Мы хорошо дружим и считаем себя настоящей роднёй. Вместе они давно, лет 20 уж точно, двое детей. Что характерно, всё ещё любят друг друга. Причём «любят» не только фигурально. В один из своих приездов в гости, они сломали нам кровать в гостевой комнате. И это спустя 20 лет совместной жизни! Какой нонсенс! «Охренеть, живут же люди!» думала я, но секрет оказался прост – весёлая жена. Очень весёлая. Максимально.
– Короче, летим мы, Аська, из Парижу, – рассказывает мне отец семейства Борис. – Погуляли – зачёт: казино-мазино и всё такое… А до этого мы в Амстердаме были. Ну, ты понимаешь?
Конечно понимаю! В Ростове-то земли плодородные, прям для всех растений… А своим привычкам, даже на чужбине, изменять нельзя. Тем более, что много где всё это теперь совершенно законно.
– Но я девкам сказал: «Не дай Бог что с собой через границу потащите! Убью!». Париж – это не Амстердам, а Москва тем более, – продолжал историю Борис.
«Девки» – это жена Ксюша и её родная сестра, покивали красивыми блондинистыми головами с большими и красивыми губами и потопали громить дьюти-фри. На таможне случилось что случилось: наручники, сирены, водопад слёз, и фраза, которая звучит одинаково хреново на любом языке: «пройдёмте за мной». Борька, позеленев, тихонечко прошипел жене: «Ты охренела?! Говорил же, ничего не брать!!!» Ксюня мотает головой и клянётся, что ничего с собой из города «Красных фонарей» не брала. Заходят в «допросную», мулат в форме начинает заполнять бумажки: «Ваша жена обвиняется в незаконном провозе оружия!»
«Чего-чего?» У мужа отвисает челюсть до пола. «Какое ещё оружие!?»
Представитель закона выкладывает из сумки жены электрошокер. А надо сказать, что этот агрегат он же ей в сумку и положил ещё полгода назад для самозащиты. Она про него благополучно и забыла. Все ж знают, что женская сумка – это бермудский треугольник. Боря, как единственный англоговорящий в семье, конечно же пытается отмазаться: «Да смотрите! Это ж фонарик! На «Алиэкспресс» купили.»
Надо сказать – почти не соврал! Фонарик на электрошокере действительно был. Мулатик недоверчиво смотрел, крутил шокер и никак не мог включить его правильно. Шокер сработал тогда, когда пацан как по закону подлости уцепился за электрические дуги. Долбануло его током конкретно! Это и обозлило служителя власти окончательно. Пришлось платить нехилый штраф, но хотя бы на самолёт ребята успели.
Вот вы думаете, что Ксюня на этом успокоилась? Не-а. Отплакав и умывшись, веселушки сели на свои места в самолете, отсадив злого как черт Борьку от греха подальше, к детям.
– Аська, знаешь, что они с сестрой дальше учудили?
– Не-а! – Покатываюсь я от хохота.
– Держись. Они в самолете успокоились, выпили втихаря и вспомнили, что у Ксюши уже наступил День рождения! Поэтому надо срочно праздновать – так решила сестра именинницы. Достала заранее приготовленный капкейк со свечкой и подожгла. Прям в самолёте!
– Ха-ха-ха-ха. Ну если тихонечко, может никто и не заметил?
– Щаз. Свечка была системы «фонтан»: ну как бенгальский огонёк, только крупнее. Гораздо, гораздо крупнее! На наш фейерверк сбежался весь персонал воздушного судна: орут, вопят, чуть с рейса нас не сняли снова.
– Ой не могу! Ну вы даёте!
– Даём, да-а. Точнее – жжём. Ксюха, для того чтобы затушить «именинный пирожок», решила сунуть его в сумку. Затушила. Теперь торба из бутика «Луи» не подлежит восстановлению. Отлично съездили. Мне теперь ещё и сумку новую покупать!Погуляли…
Сумку, конечно, очень жалко. Я, кстати, преданный фанат брендовых торбочек, поэтому часто вспоминаю покупку своей первой сумки. Ну это-то я сейчас знаю правильное название. А в тот вечер, придя домой, показываю, значит, покупку Вадику и гордо объявляю:
– Смотри, какой я Калач себе купила!
– Чего ты купила?! – Ржёт Вадик.
– Калач. Ну, сумка такая, во!
– Ася, это КЛАТЧ. КЛА-ТЧ. Ты что, в магазине его так же Калачом называла?!
Я грустно пошла в гардеробную плакать. И, главное, ни одна продавщица в ЦУМе меня не поправила! Даже бровью не повели! Представляю, как они тогда потешались. Но, надо заметить, выдержка у баб железная. Прям как у меня перед соревнованиями. Ни один мускул на лице не дрогнул. Ну Калач и Калач! У нас вот, прекрасная новая коллекция Калачей! Со двора раздался веселый лай Атосика и крик супруга «Фу, блин!». Отряхиваясь, Вадик заходит в дом и сразу нападает на меня:
– Почему у тебя телефон целый день отключен, можно узнать?!
А-а-а, точно! Я же его не сняла с авиарежима. Включаю «яблочко» и вижу штук сто пропущенных от Юльки и пару от Вадика.
«ПЕРЕЗВОНИ НЕМЕДЛЕННО!!!!!»
Приходит смс. Причем сразу во всех мессенджерах. Да что там такое-то?
– Ну?! Что за истерика? – Наезжаю я сразу на подружку.
– Гну! Ты издеваешься, что ли?! Ты сама-то слушала эту запись, что мне скинула?
– Ну как я её могла не слушать, если я сама с ней разговаривала?!
– Да не разговор. А то, что потом было?
– Ща, погоди.
Как я уже и говорила, хорошо иметь дело с советскими совестливыми людьми. А если они ещё к тому же плохо разбираются в современной технике – тем более. Прослушиваю на быстрой перемотке наш диалог, потом хлопает входная дверь. Это, видимо, я ухожу. Потом шорох и тихий голос Анны Геннадьевны:
«Серёженька, привет! Как ты, дорогой? Ага, ага… Не жарко? Ну хорошо! А я тут дура старая чуть не проговорилась… Да журналистка какая-то приходила. Не помню уже откуда… Да ничего, просто боюсь, а вдруг узнают, опять вас полоскать все будут? Ага, ага. Ну хорошо. Нет, не переживаю, всё нормально. Поняла. Подожди, кто-то опять в домофон звонит, потом перенаберу…» Тут слышно, как открывается дверь, и звучит мой торопливый голос:
«Простите, ради Бога, я, кажется, у вас телефон забыла!»
В полной прострации набираю опять Юльке:
– Это чего?
– Чего, чего… Да, походу у Алисы и Серёги Маугли роман был…
– Офигеть!
– Ну у меня тоже был такой вариант. Слухи ходили и много.
Не в силах больше обалдевать, молча кладу трубку. Как у их там всё интересно… Вот по реальным событиям бы кино снять. Это был бы прям фильм!
Однако, вернёмся к делу. Срочно, срочно надо вылавливать Графа… Да как же мне в Ростов-то уехать?
– Аська! – Голос Вадика вернул меня в реальность. – Можешь с ребятами до Ростова доехать? А то у Ксюхи рука болит, она её где-то обожгла, а Боре будет тяжело 12 часов за рулём.
Где-то обожгла. Да когда капкейк в самолёте тушила, тогда и обожгла. Ну я прям ведьма! Как всё удачно получается, прямо как по заказу.
– Ой, ну я даже не знаю… И чего, сразу обратно потом ехать?
– Зачем? К Ленке заедешь, алычи своей любимой возьмёшь! – Ухмыляется Вадик. – Может на концерт какой сходите, в театр.
– Да? Ну тогда ладно. Сейчас посмотрю, что там есть интересное… О! Концерт группы «Граff». Купи нам билеты, пожалуйста!
– Это кто?
– Да это ж бывший солист группы «Вий» поёт.
– Странный для тебя выбор. Давно роком увлекаемся?
– Ты что?! Да я же их обожаю. Даже в караоке пою, вот эту «Съели бабу пастухи-и-и!»
– Господи, только не пой… Ну ладно, аккуратнее там. В вип-ложу заказывать?
– Да зачем? Мы на танцпол пойдём, там веселее!
Ну, пока всё отлично. Теперь только надо понять, как пролезть к артистам в «закулисье». И как заставить Графа говорить? Паяльник может взять? Надо у мужа спросить… Он-то точно знает – его юность как раз на 90-е пришлась. Ладно, буду импровизировать. На месте разберёмся. Два дня до поездки я провожу с друзьями. Походили по экскурсиям, заехали в Океанариум, и бесконечное количество раз ходили в модные рестораны. Да что там – я даже сходила с ними на Красную площадь! Кстати то, что москвичи не любят Красную площадь, это миф. Москвичи её любят. Потому что бывают там раз в пятилетку. И то, вместе с кем-то из приезжих родственников. А смотреть достопримечательности с человеком, который видит их впервые – это большое удовольствие! Ты как бы смотришь на привычную вещь чужими и восторженными глазами, поэтому и сам кайфуешь. Может быть, именно для этого мужики и заводят себе молоденьких любовниц? Посмотреть на мир неискушёнными глазами?
Доехали до Ростова мы быстро и без приключений. Бодро набрехав милому семейству, что мне есть где остановиться, звоню Вадьке.
– Котейка! Слушай, я от всех сбежав. Хочу снять гостиницу и спокойно отдохнуть.
– А чего ты им сказала-то? – Ржёт Вадик.
– Ну, одним я сказала, что к тем поехала, другим, что к этим.
– Хорошо. Только смотри, чтобы не узнали. А то будет обида смертная!
Это да. Тут надо аккуратнее. Южная родня необычайно хлебосольная. И почти точно так же – обидчивая. Все тебя хотят в гости! Не приедешь – всё, считай, предали анафеме. Поэтому я всё ещё не посмотрела как следует город, хоть и была там пять раз уже точно.
– А это, Ася, наш главный собор! Видишь какой красивый?
– Очень красивый! – Выдыхаю я совершенно искренне. – А мы туда сейчас пойдём?
– Та ты шо? Потом. Сейчас мы за раками, затем за пивом. И едем на Дон, на турбазу. Там Семен Семеныч уже ждёт с кумовьями!
Понятное дело, что «потом» не наступает никогда. Потому что все ждут, раки свежие, шашлыки жирные, наливка домашняя… Ну а обтекаемым словом «кум» или «кума» можно именовать любую родню или просто хорошего знакомого. «А кто это? Да кумовья». Я сначала честно пыталась разобраться в многочисленной родне и друзьях, потом поняла, что это невозможно и плюнула.
Заселилась в отель и немного поплавала в открытом бассейне под офигевшие взгляды персонала мол «Вам что, не холодно?!» Да как бы нет – на улице 23 градуса. Для москвича такая погода как манна небесная, а для петербуржца – прямо-таки эфиопская жара. Но местные до сих пор кутаются в кожанки. Странные какие-то. Замотавшись в халат и развалившись на лежаке, набираю Юльке.
– Юлико, привет! А я в Ростове! И сегодня на концерт Графа иду.
– Как?!
– Да всё так удачно сложилось. Планирую пробраться в закулисье, и потрясти его хорошенько…
– Хреновая идея. Он тебе ничего не скажет.
– Почему это? Ну прикинусь фанаткой, может, бухнём вместе. Так и разговорю!
– Ну, во-первых, он сейчас вообще не пьёт. Завязал лет как пять тому назад. Я ж тебе говорила, читай интервью, а то опять как дебилка будешь.
– Ты шо! Откажешь такой женщине? – Говорю я голосом Папанова из «Бриллиантовой Руки».
– Ну-ну. Там таких как ты, да ещё и помоложе – целый выводок.
– Ну и ладно, – говорю я, слегка расстроившись, – тогда просто с Ленкой на концерт схожу.
– С бывшей женой Вадика? У вас куда билеты-то? В ВИП-ложу, небось?
– Нет, на танцпол. Хочу поближе к сцене быть.
– Ну это тебе тогда надо часа за три-четыре до концерта приходить.
– Даже так? Ладно.
Погуляв наконец-то по городу и так ничего путного и не придумав, звоню Лене:
– Леночка, привет! Слушай, мне тут умный человек сказал, что на концерт надо заранее приходить. Чтобы места около сцены занять.
– Ой, Ась. А я ж на работе до 19. Думала как раз после неё сразу и прибегу.
– Ну хорошо, я тогда пораньше буду и места займу. Сейчас тебе билет в WhatsApp скину.
Вечером, переодевшись во все чёрное и молодежное, добираюсь до концертного зала. Надо сказать, рокерский стиль одежды мне идёт! Я прям даже как-то моложе выгляжу что ли. По крайней мере, пока ждала такси, мне раза три побибикали и показали «класс» из проезжающих машин. Пустячок, а приятно.
Или это просто южный темперамент?
Прохожу в зал, народу пока очень мало. Прекрасно, осмотрюсь. Только воды надо взять, в зале уже душно. Что же будет на концерте-то? Подхожу к барной стойке, только собираюсь открыть рот как бармен меня спрашивает:
– О, привет! Новенькая? На собеседование?
Рот сработал быстрее, чем мозг, поэтому я выпаливаю:
– Да, куда пройти?
Бармен улыбается и указывает мне на дверь с табличкой «Только для персонала».
Пройдя мимо лифта для доставки блюд с кухни, я весело ухмыляюсь, вспомнив свои приколы с первой работы. Не знаю, вполне возможно, что работники казино были самыми натуральными энергетическими вампирами. Но факт есть факт: либо убегали после первой смены, либо оставались навсегда.
Прикол первый. Когда я работала официанткой, любили мы новеньких отправить на кухню за березовыми дровами. Зачем? А что б вип-гостю сделать березовый фреш. Новенькие бегали, прибегали все красные. Под наш счастливый гогот.
Прикол номер два, уже лично мой. В то время (примерно 2005-2006 год) казино любили бомбить с проверками, поэтому частым гостем был ОМОН с их фирменным «мордой вниз, всем лежать и каяться в грехах».
Я весело говорила, что чуть что – прыгну в служебный лифт для доставки блюд из кухни (большой и крепкий), прихватив с собой из бара бутылочку Хеннесси XO. Буду лежать в лифте и прихлёбывать. Так, глядишь, ОМОН и пережду.
Я-то говорила это в прикол! А вот нашему тихоне-бармену эти речи запали в душу. Напившись как-то халявной водки с банкета, это чудо решило воплотить мои смелые планы в жизнь. Он залез в лифт и начал на нем кататься. По этажам. Кончилось всё, конечно, печально. Открывшая лифт посудомойка видит перед собой пьяную харю и слышит «гав!». И всё это вместо привычных грязных тарелок.
И так как подвоха милейшая тётенька никак не ожидала, её увезли с инфарктом. Всё хорошо, откачали. Но работу в казино она бросила, а бармена уволили с «волчьим билетом». Мне сказали больше вслух не фантазировать, а то мне тоже кабзда придёт. Но угрозы ещё меня никогда не останавливали. Только раззадоривали. Бармен проводил меня к парнишке-менеджеру, и началось стандартное собеседование: где работали, и чего ушли, а как долго? А очередность подачи блюд, а стандартное время приготовления? Удивительно, но за годы безделья я совсем не растеряла знания о работе официанта! Поэтому на все вопросы отвечала быстро и весело, и даже почти правду. Только поменяла Москву на Ростов. Типа тут жила и работала, дабы не было лишних вопросов. Хорошо хоть все дорогие местные харчевни я уже знаю.
– Ну хорошо, когда Вы готовы приступить к работе?
– Да хоть сейчас! – Не задумываясь, выпаливаю я.
– Мне нравится Ваше воодушевление, но пока не выучите меню, и не принесёте документы, я не могу допустить Вас до работы.
Да вашу же дивизию! Ну ты погляди, какой уровень. Только я собираюсь начать уговаривать менеджера дать мне работу и даже возможно предложить взятку с первой зарплаты, как у пацана звонит телефон:
– В смысле – не можешь?! Да у нас же сегодня концерт! Ну и что, что 38,9, я с температурой под 40 работал зимой. Ясно. – Пацан выдыхает, затем задумчиво смотрит на меня.
– Тяжело с персоналом? – Сочувственно киваю я.
– Да не говорите, этого не понять пока сам начальником не поработаешь.
Мне-то как раз очень даже понятно. У меня недавно салон красоты прогорел. Эта информация вертится у меня на языке, но я просто киваю.
– До обслуживания столиков я Вас, конечно, сегодня допустить не могу, Вы меню не знаете. Но я Вас очень попрошу помочь с артистами и быть на подхвате. Это будет считаться первым днём стажировки. Чаевые потом на Вас тоже поделим.
– В подсобке сегодня поработаешь, там и улыбнешьси! – Цитирую я бессмертный фильм «Дайте жалобную книгу».
Но пацан видимо его не смотрел, потому что сильно молодой. Поэтому просто устало кивает. Выдав мне незатейливую форму (по сути, только фартук и бейдж с именем), меня отправляют готовить ВИП-ложи. Видел бы меня сейчас Вадик… Час беготни и подготовки выматывают меня так, как не выматывают часа три фитнеса. Теперь понятно, почему во времена работы официанткой я выглядела дрыщом и весила 48 кг! Только перевела дух около барной стойки, с тоской смотря как постепенно заполняется зал, как ко мне бежит менеджер:
– Асенька! Спасительница Вы наша! Очень доволен Вашей работой. Считайте, что стажировка пройдена. Завтра выходите в смену! А сейчас отнесите, пожалуйста, артистам водички и что там им ещё не донесли по райдеру, спросите.
Пацан сует мне напечатанный листок. Однако. Для ЗОЖников как-то многовато алкоголя. И виски, и вино, и коньяк. Ну вино-то понятно, для скрипачки, видимо. А вискаря-то вам, непьющим, зачем столько? Микрофоны и струны протирать? Беру поднос с водой и стаканами и иду закулисы.
Около одной из гримёрок прыгает тощенький и очень симпатичный парнишка… Видела его на сайте. Гитарист или басист что ли. А может и барабанщик, не помню уже. Но точно кто-то из группы.
– Алексей Сергеевич! Открывай, дорогой! – Стучит пацан в гримёрку. На что получает в ответ непонятное бормотание.
– Дядя Лёша! К Вам официантка пришла! Водички принесла!
Из-за двери слышится: «Симпатичная?» Пацан окидывает меня взглядом и резюмирует:
– Ничего. Губастенькая.
– Ща.
За дверью слышится шум и возня. Пацан смотрит на меня, но говорит как бы ни к кому не обращаясь:
– Вот, каждый год одно и то же! Стабильно.
– Что?
– Да напивается наш дядя Лёша в день смерти Черпака. Однако концерт всегда играет.
Точно. Сегодня же памятная дата. А я и забыла. Точнее, тяжело забыть то, чего и не знал. Не детектив, а сокровище.
– Ой беда, беда… Говорю я с явным южным акцентом. А шо делать-то? Я у него, пожалуй, вискарь-то отберу.
– Ну, попробуй. Будем признательны. Медиатор хочешь подарю? С автографом.
Лицом выражаю сильную радость и киваю. Знать бы ещё, что такое этот медиатор. Не заразно ли?
Дверь открывается, на пороге стоит сам Граф. Нет, ну так-то выглядит очень прилично. Особенно, если не принюхиваться. В красивой яркой-красной футболке с черепами и джинсовых бриджах. Футболка Филипп Плейн что ли? Не пойму.
Мужик, конечно, мало походит на свою юношескую фотографию, но в целом ещё достаточно симпатичный. Яркие зелёно-голубые глаза чутка на выкате смотрят приветливо.
– Заходи.
И добавляет, обращаясь к пацану:
– Нормально всё. Концерт отыграем. Адьё!
Мелкий попытался что-то вякнуть, но дверь закрылась так же быстро как и открылась.
– Алексей Сергеевич! Я Вам тут водички принесла, лимончик! Сюсюкаю я, расставляя бутылки на столе и немного наклоняясь.
Вдруг чувствую ощутимый щипок. В месте чуть ниже поясницы, прям сразу после моего лордоза. Рефлексы мастера спорта по ушу, меня ещё ни разу не подвели. Достаточно крупный и упитанный Граф летит к противоположной стенке.
– Ещё раз клешню протянешь, я тебе её на хрен вырву. Понимаешь, да?
Выпаливаю я злобно, пристально глядя в офигевшие глаза артиста. Потом он почему-то начинает дико хохотать.
– Похоже, молодец! Долго репетировала?
– Чего репетировала? – Искренне не врубаюсь я. – Не сильно тебя ушибла?
Почему-то после случившегося, обращение на «Вы» показалось мне излишне формальным.
– Да ничего. Мы, анархисты, народ незлой. Выпьем?
– А давай! – Недолго думая, киваю я.
Следующий час мы как самые лучшие друзья пьём вискарь и треплемся о всякой ерунде. Периодически в дверь пытаются стучать остальные члены банды, но мы их поочерёдно ласково посылаем.
– Дядь Лёш. А как ты петь сейчас будешь? – Удивляюсь я.
– Да нормально, Аська! Ты бы знала, как мы раньше пели! Я половину концертов просто не помню.
– Да я видела на ютубе, – отмахиваюсь я, – как ты башкой аппаратуру таранил. Так ты же вроде это, завязал?
– Завязал. Почти. Раз в год вот, срываюсь.
– Так может не надо было его тогда убивать? – Брякаю я быстрее, чем успеваю сообразить. Глаза Графа тут же наливаются кровью:
– А ну пошла отсюда на …!
Конечно, вискарь даёт о себе знать, мне тяжеловато. И Граф больше меня раза в два. Но всё же, мастера спорта по ушу я не за губы получила, и мне очень повезло что Граф был уже прилично пьяный. Быстро хватаю мужика за руку, достаточно сильную, надо сказать, начинаю заламывать и шиплю:
– Рассказывай, падла! Я всё знаю! Сейчас выломаю тебе кисть, а потом сломаю пару рёбер. Да так, чтобы лёгкие пробить. Ни петь, ни играть больше не сможешь. А я месяц в дурке полежу, да и отпустят. «Его светлость» посмотрел на меня большими и внезапно очень уставшими и грустными глазами.
– Как я от вас, идиотов, устал! Думаешь, ты что, первая приходишь ко мне с таким вопросом? За десять лет я какого говна только не выслушал… Во всём я виноват! И не уследил, и не спас, и ушёл из группы. И песни хреновые пишу. Но ты прям дальше всех пошла! Такого ещё не было. Напрямую меня не обвиняли. И ничего, что я в день Гришкиной смерти был на гастролях в другом городе? Меня, дебилка, первого проверили, после жены.
Твою дивизию!!! Приеду – всё Юльке выскажу. Почему она меня не предупредила, что у Графа стопроцентное алиби?
– Вы могли заказать киллера! – Не сдаюсь я, но руку отпускаю.
– Чего?! Да ты вообще, что знаешь-то, сопля?! Да я чуть сам не помер, когда Гриша ушёл…
Граф начинает рассказывать всё: как они подружились с Черпаком, как жрали и пили что придётся, писали друг другу письма, когда Граф был в армии, как спорили, радовались общим успехам. Постоянное дело, что ссорились, но тут же и мирились.
– Знаешь, Аська, а он же ко мне во сне приходит… Мы с ним разговариваем. Даже выступаем иногда! Я смотрю на него и думаю: вот мы как выйдем сейчас на сцену вместе, все аж офигеют! А потом понимаю, что его ж «там» вроде уже и нет. Ну, в реальном мире.
– Извини, – чуть не плачу я.
Просто нереально стыдно. ТАК не сыграешь. У человека от горя почти что кукуха поехала… Вон, он с ним даже во сне разговаривает.
– Да ничего. Сколько времени?
– Через полчаса концерт. Скажи пожалуйста, а тогда с Алисой перед смертью, Маугли что ли встречался?
– И это накопала? – Искренне восхитился Граф. – Журналистка что ли? Впрочем, уже по хренам. Да, он в неё сразу влюбился. Безумно. Просто не мешал, когда они вместе с Черпаком были. А потом, когда развелись… Но Алиса внезапно умерла. Здоровье подорвали они с Грихой тогда сильно. Цирроз печени.
Затем, перехватив мой взгляд, он быстро добавил:
– Нет, в день смерти Алисы, меня тоже рядом не было! Можешь проверить. И это, по возможности, не поднимай эту историю… Мать опять будет переживать. Я и так перед ней виноват. Алису хрен знает кем в сериале выставили.
– Так ты ж продюсером был! – Не удерживаюсь я. – Куда смотрел-то?
– А мне что, блин, разорваться?! У меня, на минутку: группа, гастроли, новый альбом. Семья ещё! – Подумав, вспомнил Дядя Лёша. – Там вообще Ренатка больше в процессе участвовала, она рулила.
Понятно всё с тобой, подумала я. Ушёл от одного «агрессора» прям в руки второго… А точнее – второй. Такой тип привязанности кто-то гениально окрестил «Шея мёрзнет без ошейника».
– Ладно. А правда, чего ты тогда из группы ушёл?
– Я устал. У тебя был парень-алкоголик?
– Был. Через год сбежала.
– Ну вот. А я через 25 лет. Когда уже не мог бороться…
Киваю и молча хочу выйти, но потом всё же оборачиваюсь.
– Ок. Тогда какого ж хрена ты его через песню «хоронил», раз такой друг? – Не удерживаюсь я от шпильки.
– Ты знаешь, я полдетства в деревне провёл. Оттуда у меня и текстов много, старики любили всякие ужастики рассказывать. Верили во всю дичь и поверья. Есть примета такая, что дурной сон надо рассказать как можно большему количеству народа, тогда он не сбудется. Я всегда боялся, что Черпак умрёт. Для меня это как дурной сон был. Поэтому я и старался поделиться своим кошмаром через песни со всеми слушателями. Черпак же любит меня пугать, что уйдёт рано…
Граф улыбается, и я опять вижу того лопоухого молодого пацана, который так и не смог смириться с потерей друга. Даже говорит о нём как о живом.
Как оплёванная поворачиваюсь и выхожу. Блин, надо было хоть автограф взять для Юльки. Или этот… Медитатор? Меридатор? Снимаю фартук и бейдж, и запихиваю его в какой-то угол. Всё, хватит, наработалась. Вот же удивительный народ эти мужики. Дружат, бухают, играют в группе, однако же, это вообще не мешает басисту Маугли замутить с бывшей женой коллеги. А ещё говорят, что «женской дружбы не бывает». Да судя по рассказам моих подруг, процентов 90% «друзей» не упустят возможности подкатить к жене товарища… А уж тем более – к бывшей жене!
Выхожу в зал, народу-у-у битком. Звоню Леночке, она тоже уже тут. Надеюсь, ко мне не подлетит бывший «начальник». А то сложно будет ей всё объяснить. Обошлось. Послушав концерт, попев и попрыгав, мы немного посидели в ресторанчике и разошлись. Кстати, ну каков профессионализм Графа! Даже ни разу не запнулся. В жизни бы не поняла, что он в щи, если бы сама с ним вискарь часа два не хлестала. Профи, просто профи. Добравшись до номера, звоню Юльке и быстро пересказываю свои приключения.
– Офигеть мы с тобой сыщики, конечно!
– Ага. Хорошо ещё, что этот Граф нормальный мужик оказался. Ни в морду не дал, ни милицию не вызвал…
– Только за жопу ущипнул! – Ржёт Юлька. – Ну то, что он – любитель женского пола, это все знают. По крайней мере раньше был. Сейчас поутих вроде.
– Знаешь, чего я думаю? Надо найти бывшую девушку Гриши.
– Надо. Иветта поможет?
– Попрошу, должна помочь.
Звоню Иветте.
– Привет, красотка! Ну что, получилось что-то по нашему делу? Пришлёшь подробности, или ещё не нашла?
– Господи. Нашла давно уже всё. Почту надо хоть иногда проверять. Сама не звонила, думала тебя попустит. Ан нет!
– «Взялся за гуж – не говори, что не дюж!» Я тебя обожаю! Но у меня ещё к тебе ма-а-аленькая просьба. Надо найти адрес и телефон бывшей девушки Черпака!
То, что мне в ответ сказала Иветта, в приличном обществе вслух не произносят. Меня так только тренер один раз материл… И то, когда я умудрилась перед отборочными соревнованиями порезать ногу до кости, купаясь в речке.
– Ух как ты завернула-то! – Искренне восхитилась я. – А хочешь то колечко с «изумрудом»? Тебе же понравилось!
Интернет-магазин бижутерии – это ещё один мой «удачный» бизнес. Украшения лежат мёртвым грузом. Хорошо ещё, что есть масса подруг и знакомых, кому можно подарить, а то и продать «блестяшку».
На том и сторговались. А я всегда говорю: широкая улыбка вкупе с небольшой взяткой способны решить в этом мире всё. Подумала я и села изучать материалы дела… Ну что могу сказать. Передоз-то явно был. Точнее, в крови найдено какое-то опиоидное лекарство. Быстро погуглив, я поняла, что обычно оно используется для наркоза, но также может и для кайфа. А что же не как всегда, героин? По поводу разбитой головы, следствие решило, что это от падения с высоты своего роста. На даче как раз был каменный пол. Так, что ещё? У Графа стопроцентное алиби, как он и сказал. Он в ту ночь был на гастролях на другом конце России. Жену подозревали, но после полностью реабилитировали, потому что смерть наступила в 3-4 часа утра. Это подтвердили патологоанатомы и выгрузка телефонного разговора.
Получается так: разругавшись в хлам с Черпаком, Оксана уезжает в Москву. Потом, остыв, звонит мужу на мобильник примерно часа в два ночи. Они спокойно разговаривают, мирятся. Далее Черпачок, видимо на радостях, делает себе инъекцию какой-то отравы и уходит в мир иной, разбив себе сильно голову напоследок… Ну может и так. Пытаюсь прокрутить действия в голове, видела этот метод в каком-то детективном сериале, может про Коломбо. Встаю, беру шприц, сажусь обратно… Стоп. В деле написано, что он падал с высоты своего роста, но кто будет делать укол стоя? Это же неудобно, тем более рядом стоит мягкий диванчик. И вроде достаточно складно. А вроде и не очень. Ну, получается тогда, что жена тоже отпадает. Он же не мог с ней с того света говорить? И умер гораздо позже. Может, кто в дом залез и подставил всё как передоз? А может, это его любовница не простила примирения с супругой?
Утром, садясь в поезд Ростов-Москва, у меня в голове уже сложился план дальнейшего действия: трясти быстрее Иветту, просить номер и адрес той самой Мироши. Мне кажется, она точно что-то знает… Не зря пропала так стремительно. Видимо, чего-то боится. А кто боится – тот обычно что-то знает. Вот я, например, ни фига не знаю, поэтому ничего и не боюсь! Очень удобно, кстати, всем рекомендую. Пока еду в поезде, просматриваю новый документальный фильм, посвящённый группе. Так, матушка Черпака, по сути, рассказывает всё то же самое, что и мне. Красивый, полный, темноволосый мужчина – брат музыканта Илья Черпаков. В детстве тоже играл у них в группе, но потом ушёл в медицинский бизнес. Граф, весело рассказывающий о своём творческом гении… Понятно, почему тебя поклонники Григория не любят, меньше бы якал – больше бы уважали. Просмотрев интервью, сильно задумываюсь… Что-то цапануло, не пойму что. Так не поняв и не вспомнив, мирно засыпаю. Доехав до дома и расцеловав всю свою стаю зверушек, быстро переодеваюсь и закидываю вещи в стирку. Придёт домработница – постирает.