Ася Невеличка
Ты мой пульс
Танец четырнадцатый
Я кружилась в объятиях Тараса и ловила на себе счастливый, несколько рассеянный взгляд Яра. После небольшого перерыва в съемках, он вообще не переставал улыбаться, забывал ругать пары, хвалил участников по малейшему поводу и смеялся над матерящимся режиссером, требующим от него «жести».
Вот и сейчас, его мечтательный взгляд, скользящий по моей фигуре, никак не вязался с реакцией на моё признание. Нет, я не ожидала, что он завопит от счастья, будет кружить меня по гримерке, пока не встанет на одно колено и не сделает предложение. Но, то как он себя повел, несколько остудило мой восторженный пыл. Яра сделал вид, что не слышал, слез с меня, подал салфетку и сам воспользовался такой же. Потом пообещал, что Юра всё исправит, заправил выбившийся из прически локон за ухо и ушел.
Я не знала, как реагировать. И вот сейчас видела, что Яра витает в облаках. Может, от моего признания? Может, он просто растерялся, а теперь осознал и ждет возможности снова уединиться, чтобы ответить взаимностью?
Прямой эфир проходил тяжелее. Номинанты откровенно нервничали и глотали успокоительное. Помощники режиссера постоянно бегали туда-сюда и гоняли всех подвернувшихся под руку. Организаторы сверялись с графиком, дирижировали выходами и следили за публикой.
К концу шоу я вымоталась не столько от физических нагрузок, сколько от царящей вокруг нервотрёпки.
Но вот, финальные аккорды и наших номинантов выводят на сцену. Яра спасает Веру, а Лена остается ждать результатов голосования. Я не совсем поняла, почему из наших именно Лена осталась ждать вердикта, но возможно с мест наставников лучше видны перспективы танцоров. Вероятно, Лена не дотянула.
Аркадий Симонов получил конверт с данными зрительского голосования и в своей манере стал накалять обстановку, делая трагические выпады голосом, играя модуляциями и проникновенно смотря в камеры, словно в душу каждого зрителя. Обожаю его! Не так как Яра, конечно, но этого-то я люблю.
Люблю…
Мне понятна растерянность Виля, я сама как-то не готова к такому. Но теперь уже не разлюбишь. Теперь это навсегда. Люблю. Виля Яра.
***
Ждала, что он найдет время после съемок, или предложит подвести до гостиницы, или приедет вечером. Но не дождалась. А еще накопившаяся усталость и слёзы на проводах Ленки… В общем, я вырубилась и даже не услышала звук пришедших смс.
Утром, только продрав глаза, сразу же увидела пропущенные сообщения:
0:04
«Я на парковке, выходи».
0:16
«Аверина, давай живее! Трусы можешь не надевать». И в конце подмигивающий смайлик.
0:23
«Лиза? Спишь?»
0:47
«Блин, Аверина, я с работы сбежал, чтобы пожелать тебе спокойной ночи, а ты…»
0:53
«Спокойно ночи, козявка».
На сердце сладко заныло от счастья! Я обнималась с телефоном и дико жалела, что проспала наше свидание. Но ничего. Сегодня выходной, а уже завтра я увижу его на съемочной площадке, если до этого он не приедет ночью на парковку. Ко мне.
Но он не приехал. А в понедельник нам ставили групповой танец, и снова я не видела Виля целый день. Во вторник не выдержала и написала смс, скромно намекнув, что скучаю. А в среду встретила его в большом зале, где он назвал двоих на номинацию: Антона и Юлю. Потом распределил всех по направлениям и познакомил с хореографами. Сам Яра взял на индивидуальный номер Юлю. Я была уверена, что с его хореографией Юлька пройдет.
На меня Виль взглянул только мельком и практически сразу после этого вышел из павильона.
Что происходит?!
Я искала Юру, но до четверга он так и не появился. Яра не отвечал на смс, не принимал вызов, когда звонила, и не подходил на репетициях. По вечерам я уже устала гипнотизировать телефон в надежде получить его «выйди на парковку». Причем несколько раз писала смс и объясняла, почему не смогла спуститься в субботу! Но от Виля все равно не было никакой реакции.
Значит, стоит обратиться к Юре и выяснить. Хотя после разоблачения на концерте, я даже представить не могла, как встретит меня стилист Виля.
***
– Предательница.
– Ну, Юра… Так получилось.
– Как получилось? Трусы сами съехали прям перед Яра? Платье само задралось до пупка?
– Нет, – я мучительно покраснела, не выдержав его презрительного взгляда.
– Жду подробностей, Лиза. Иначе, можешь забыть мое хорошее расположение к тебе. Кинула меня с деньгами, подставила перед начальником, еще и извиниться не пытаешься!
– Пытаюсь! – возразила я. – Прости.
– Не прощу. Уходи.
Я упрямо надула губы, демонстративно прошла вглубь гримерки и нагло уселась в кресло перед зеркалом. Юра с удивлением взирал на мой демарш.
– Я просто уснула в его ванне.
Юра скептически выгнул бровь. Ага, ему мало подробностей.
– И он вытаскивал меня из нее… Ну, конечно, заметил, что внизу кое-что не хватает…
– А как ты оказалась в его ванной?!
И тут пришлось выложить всю историю моего печального заработка.
– Но мне все равно не заплатили, прикинь? – возмущалась я. – Виль потом сунул две тысячи, но я не взяла. Посчитала неэтичным брать у него деньги.
– Посчитала она! Вообще-то, это были мои деньги. Это я мог отказаться и не брать их. А ты… Где, говоришь, оставила?
– В верхнем ящике прикроватной тумбочки.
– Правой или левой?
Тут уже я подозрительно сощурилась и уточнила:
– А откуда ты знаешь, сколько тумбочек в спальне Яра?
– Не твоего ума дело. Но все равно проверю… когда в следующий раз окажусь в спальне Яра, – язвительно закончил он и щелкнул мне по носу.
– Ну, хорошо, если дело улажено, могу я теперь кое-что тебя спросить?
Юра тут же отвлекся на раскиданную сценическую одежду и стал разбирать костюмы, развешивая их на вешалки.
– Попробуй. Хотя дело еще не улажено! Если я заберу деньги, вопрос будет закрыт.
– Юра… Ты не знаешь, что происходит с Вилем?
– А что с ним происходит?
Я замялась. Хм, как спросить, почему Яра вдруг стал меня игнорировать, хотя до этого чуть предложение не сделал?
– Он… Мы… Ну, понимаешь…
– Нет, – насмешливо произнес Юра, перестав возиться с костюмами и полностью сосредоточившись на мне.
– Короче, он больше ко мне не приходит, внимания на меня не обращает. Я думала мы вместе, но с субботы я даже не успеваю с ним поздороваться, не то чтобы поцеловаться. Что происходит?
Юра закатил глаза к потолку и задумчиво постучал по верхней губе.
– Дай подумать… Может, он всего лишь хотел присунуть тебе, и сразу после этого потерял интерес?
– Фу! Я понимаю, ты на меня злишься, но не до такой же степени!
Стилист громко засмеялся.
– Ладно, признаю, один раз для Яра маловато. Но тут вам придется потерпеть, дети. У Яра жесткие условия по контракту, а Сергей приставил к нему Алика, который ходит за твоим красавчиком по пятам. Вот потому Виль тебя избегает. Только раз сорвется и останется без копейки по контракту. Стоит ли ваша «любовь» такой суммы? Подумай?
Я закусила губу. В душе поселилась какая-то гадина, которая нашептывала, что ради любви можно пожертвовать гонораром, с другой стороны, умом я понимала, что жертвы должны быть соразмерны. А я пока ничем не доказала свою любовь, кроме как язык за зубами не удержала.
С твердым решением не будить в Виле страсть и в подтверждение своей любви – выиграть шоу «Танцы-шманцы», я с упёртым азартом включилась в проект, в гонку за зрительскими симпатиями.
Вот только гонку начала не я одна… Наши девочки после проводов Лены вдруг активно включились в соблазнение наставника, вспомнив своё давнее пари и будучи уверены, что я и Леська уже достаточно попользовались своим шансом.
Виль… прости!
***
Юлька заглянула к нам в павильон и позвала в гримерку к наставнику.
– Леська, Лиза и Антон, быстрее.
Там уже ждал Тарас и ухмыляющийся Алик. Леся мгновенно насупилась и смотрела куда угодно, только не на своего мучителя.
– Сегодня заказ. Группа работает до семи, но мы в семь должны быть на месте. Тарас, ты сегодня на аппаратуре. Поддержки на Антоне. Программу делают девочки.
– Очередной мальчишник? – спросила Юлька.
– Нет, фан-сервис.
Когда все кивнули и собрались расходиться, я вспомнила:
– Я не смогу…
Яра резко повернулся ко мне:
– В связи с чем, Аверина?
Я подошла к нему ближе и потянулась к уху, чтоб шепнуть. Виль положил руки мне на бедра.
– Не могу, у меня трехдневное освобождение, – намекнула я, а он только сильнее, на секунду дольше, стиснул пальцы и прижал к себе.
– Едешь вместе со всеми, – Яра тут же отпустил меня, махнул рукой остальным и обратился к Алику. – Думаю, заказ пройдет без проблем. Можешь не сопровождать.
Тот только хмыкнул.
Так что без пятнадцати шесть мы все собрались на парковке перед кроссовером. Яра от самого ангара щелкнул сигнализацией и жестом приказал загружаться.
– Неужели и эта сволочь попрётся? – сквозь зубы процедила Леся, пропуская меня вперед, ближе к Тарасу.
Этой «сволочью» оказался Алик Адарян, который тенью преследовал Яра. И я, зная какую роль он играет в нашем отчуждении, полностью была солидарна с Леськой в отвращении к этому субъекту.
– …Привезешь в клуб. И Серега попросил освободить Овечкину. Антон все равно планируется на шоу, а пока ты не сменишь программу – пусть еще потанцует в проекте, посветит мордой.
– А Юля зачем нужна Крапу? – это уже спросил Яра.
– Она нужна мне, – и снова противная ухмылка, а Яра только кивнул.
Они оба не подозревали, что мы подслушали часть разговора и сейчас во все глаза вопросительно таращились на Юльку, но та сидела на переднем месте, рядом с водительским, и совершенно не спешила удовлетворить наше любопытство.
– После заказа, Юля и Леся едут работать в клуб. По расписанию ваши тренировки завтра в час, успеете отоспаться.
Обе синхронно поддакнули и мы тронулись с места.
Всю дорогу я размышляла о заказе и о планах на ребят. Вот Антона уже определили в шоу. Юля и Леся вовсю работают в клубе. Насчет Тараса и меня планы неизвестны. Может уточнить у Виля? Про планы на меня? Рабочие и личные? Или не стоит смешивать?
– Виль Натанович, в пятницу с проекта вылетит Юля? – вдруг нарушила тишину Леся.
Яра посмотрел на нее через зеркало заднего вида, потом повернулся к Овечкиной.
– Ты подписывала с Адаряном контракт?
Юля кивнула.
– Почему мне не сообщила?
– Он сказал, сам вас оповестит.
Яра кинул, процедив сквозь зубы:
– Оповестил. Ты знаешь, на что подписалась?
– Ага, но там и денег больше.
И снова воцарилась неприятная и непонятная тишина.
Леся наклонилась к моему уху:
– Похоже, она переходит с красного этажа на черный.
Я кивнула, но уточнять не стала. Я тоже как-то спутала этажи, и внизу было не очень приятно, но ведь такое не каждый раз случается и не с каждой девушкой?
В частном особняке Яра припарковался напротив широкой веранды, запланированной под вечеринку. Там уже вовсю работал бармен и официанты. Гости, состоящие из молодежи не старше двадцати лет, медленно подтягивались со стороны дома. Все в неформальной одежде, в джинсах, спортивных кофтах. В общем, вечер среди звезд для своих.
– Мы на полтора часа, потом другие артисты подтянуться. Группа «Вы-драйв» и Вероника Довженко.
Тарас присвистнул и заулыбался:
– Я не против задержаться.
– Задержишься как-нибудь в другой раз, – беззлобно оборвал его веселье Яра и дал распоряжения по аппаратуре, репертуару и костюмам.
– А я? – Виль ни словом не обмолвился, что на вечере буду делать я.
– Ты посиди в машине, – негромко проговорил он и кинул мне ключи.
Заинтриговал!
Через полчаса Яра залез ко мне на заднее сидение, вытянулся и положил голову на мои колени.
– Что? – не поняла я.
Собственно, никаких предположений относительно уединения с ним в кроссовере у меня не было. Хотя вру. Я мечтала о поцелуях. Хотела обниматься. Мы могли бы поговорить. Нам было о чем поговорить. А еще я хотела расспросить его о Юле и разнице между красным и черным залом.
Но Яра ограничился тем, что повернулся на бок, устраиваясь поудобнее, обхватил меня за талию одной рукой и прижался лицом к животу.
– Я посплю. Посиди тихо, ладно?
И всё. Все полтора часа я сидела, перебирала его волосы, гладила по плечам, что-то шептала… В какой-то момент, мне даже показалось, что он мурлычет. И только потом поняла, что храпит!
***
Виль потягивался как большой довольный кот. Отправив девочек переодеваться, а парней – собирать аппаратуру, он утянул меня за машину и минут пять выворачивал душу своими поцелуями. Меня даже ноги держать перестали, и внизу живота потяжелело и заболело, что выть хотелось.
– Почему ты не обращаешь на меня внимания на шоу?
– Только на тебя и обращаю, – прошептал в висок Яра, последний раз стиснул в объятиях и подсадил в машину.
– Сейчас завезу парней в гостиницу, потом едем в клуб.
Почему-то я приняла это приглашение на свой счет, но у гостиницы Яра вместе с парнями высадил и меня.
– Всем удачного отдыха и до завтра.
Опечаленная побрела в душ и спать. Но перед сном еще долго ворочалась, не находя себе места от воспоминаний о сегодняшнем вечере. Даже не знаю, что было интимнее – целоваться с ним, запуская ладони под блейзер, и гладить горячую, покрывающуюся мурашками кожу, или чувствовать его дыхание на животе и как он трется носом, почмокивая губами во сне. Но эти мысли мешали заснуть.
Наутро, когда все разбежались по делам, я заглянула в соседнюю комнату, убедиться, что Леся и Юля на месте и спят без задних ног. А в час мы все уже были в ангаре и нас по полной протащили через интервью.
На этой неделе меня выворачивали в контемпе на воздушных полотнах. Я, конечно, знала, что Яра всегда ставит чувственные танцы, ни хип-хопчика тебе, ни брейк-данса. Но после латины наивно надеялась и дальше пройтись по бальным. Танго, пасодобль, бумба… Go-go, пол-данс наконец, хотя они к программе не относятся, зато отлично вписываются в клубное направление. Но Яра поставил меня на чёртовы полотна и весь мой танец состоял из набора акробатических трюков. Вот чем мне привлечь внимание зрителя? Как заставить полюбить себя и выбирать на голосовании?
В общем, я вывихнула запястье и под крепкий мат тренера побежала к медсестре. Краем глаза заметила Юльку, скользнувшую в гримерку наставников. По времени, сейчас никого кроме Яра из наставников не было. Но вот зачем Юле пробираться к нему тайком? Она на этой неделе и так чаще других видится с ним! У нее же индивидуальная хореография от наставника.
То ли любопытство, то ли подспудное желание снова увидеть Яра, но после обезболивания и наложения эластичного бинта, я заглянула в гримерку в приоткрытую дверь…
Юлька сидела сверху на Виле и недвусмысленно терлась об него.
– Сейчас поздно договариваться. Ты уже под контрактом. Мой расторгнут, – услышала я голос Яра и не сводила глаз с его рук. Он не отталкивал Юлю, не пытался скинуть с себя. Нет! Преспокойненько держал её за талию и разговаривал.
– Виль, но я хочу остаться на проекте. Пожалуйста?
– Зачем? Внизу танцы не нужны. Там ты заработаешь и без постановок и засвеченного личика.
– Неужели твоё слово ничего не значит? Раз Сергей с Аликом увели меня из-под твоего носа – ты сразу сдался? Даже не попробуешь противостоять им?
Вот теперь Яра снял Юлю с колен и сам поднялся с кресла. Наверное, её злой и обиженный тон вывел его из себя.
– Ты сделала свой выбор, знала, что подписываешь и на что соглашаешься. И я тратить свое время на тебя не буду. Оно не окупится. Или отработай финальную постановку и постарайся запомниться, чтобы будущие клиенты не жалели чаевых.
Я незаметно отскочила от приоткрытой двери и вернулась в свой тренировочный павильон. Съемочная группа, узнав о моей травме, решила сваять из случая трагическую историю девушки, которая все равно выступит на концерте с риском для здоровья.
А что – и выступлю. Только завтра на записи напрягаться не буду, а в субботу отработаю в прямом эфире. Пф!
Но там где кому-то нужно придумывать интригу, другие её расхлёбывают.
Я уже возвращалась из кухни-столовой в комнату, когда услышала всхлипы. Вот было мое удивление, когда на запасной лестнице между этажами я обнаружила плачущую Леську.
– Ты чего?
– У меня задержка…
Танец пятнадцатый
И все же Леська как ни в чем не бывало вечером собралась в клуб.
– Поговори с ним! – настаивала я, наблюдая, как она собирает сумку со всякой мелочевкой: тональник, помада, ватные диски, расческа и прочее.
– Только хуже будет…
– Хуже уже не будет! Давай я с Вилем поговорю?
Леся горько усмехнулась и замотала головой.
– Яра здесь вообще ни при чем, не впутывай его.
– Аборт будешь делать? – спросила и тут же пожалела, потому что губы Леськи мелко задрожали, и она снова всхлипнула.
– Я домой уеду… Через неделю. Или две. Сейчас попробую заработать побольше, чтобы не с пустыми руками.
И тут мне пришла в голову гениальная мысль!
– О! Я тоже пойду поработаю, а чаевые отдам тебе.
Леся пыталась остановить, но сунув ей в руки остатки роскоши в четыреста баксов, я осталась непреклонной. Поэтому в клуб мы приехали к восьми втроем. Отстояли очередь к девушке на ресепшн. Я с Леськой получила по красному жетону, а Юлька черный, поэтому разъехались мы на разных лифтах.
До одиннадцати посетителей в красном зале было не густо. Как мне объяснила Леся, в девять открывают дискотеку на первом, более солидные гости сидят в вип-зале на втором, а в красный зал уже выкупают билеты из вип-зоны, в полночь большинство покидают наш этаж и перемещаются на четвертый, смотреть бурлеск-шоу.
– А потом?
– Потом Ад. Откровенный стриптиз, приваты, пошлые постановки…
– Алик?
Леся скривилась, но кивнула.
– То есть Юлька будет теперь в порно-театре участвовать?
– Вряд ли сразу. Сначала на шесте отработает, как и мы здесь, а потом на усмотрение Алика.
Что-то меня опечалил данный расклад. Получается, что в красном зале реально заработать можно только в течение одного часа. Это просто в прошлый раз мне повезло взять три щедрых столика, а так, средний чек у девочек из красного был двести-триста баксов за ночь. Не густо, прямо скажем.
Вот и сегодня я проводила пару парней, сжав две сотни баксов в руке, и направилась к раздевалке.
– Стоять, – окликнул меня метрдотель.
– Я должна идти…
– Половину чаевых сюда и иди.
– Половину?!
Вот еще чего не учла! Теперь понятно почему Юлька выбрала черный зал, там можно заработать больше денег, а Яра и не отрицал. Не каждый же раз приходят такие извращенцы как Георгий? В черном, наверняка, сидят и приличные парни, которые хотят танцы поэротичнее, подумаешь. И если Юльку не смущает танцевать топлесс, мне то что!
А сейчас пойду найду Алика и поговорю с ним. Если он безответственный придурок, то хотя бы стрясу с него бабло для Леськи. Эта сумасшедшая похоже собралась от него рожать.
Переоделась и спустилась на ресепшн.
– Аверина? Нет, Виль Натанович лично пропесочил всех. На нижние этажи не пущу.
– Что значит пропесочил? То есть я могу работать на любом из верхних, но вниз спускаться нельзя?
– Почему нельзя? Я имела в виду, что работать на нижних тебе нельзя.
Я постояла с минуту, решая вмешивать ли Яра или сама обойдусь?
– Мне нужно поговорить с Адаряном. Виль Натанович в курсе, а Алик ждет.
Главное лицо сделать уверенное!
Девушка посмотрела в компьютер и с сомнением произнесла.
– Господин Адарян сейчас в сауне…
Ну, нифига себе – еще и сауна есть?! Дом разврата, а не клуб.
Я посмотрела на время, сейчас как раз началось бурлеск-шоу и меньше шансов столкнуться в клубе с Яра. Так что откладывать разговор с Аликом нельзя.
– Но у меня срочное. Можно же как-то увидеться с ним?
Она неуверенно кивнула и все же не выдала жетон, проводила лично к лифту и отправила меня вниз. Какой же Виль заботливый, оберегает меня от разврата и грубой действительности.
Створки лифта разъехались и я вышла в холл стилизованный под русскую избу. Неизменный привратник, который сразу же уточнил в какой именно сауне искать Адаряна. Девушка с ресепшена расторопная, уже предупредила.
Кивнула, с благодарностью оставила у парня сумку и переобулась.
Седьмая сауна обдала меня плотным паром и жаром. А когда за моей спиной закрылась дверь, то я утонула в хлюпающих звуках и стонах. Он там не один? Парится с веником?
Я постучала в тонкую дверь, обитую деревянными панелями и попробовала позвать Алика, но за охами и ахами меня никто не услышал.
Неудивительно. Там банщик так отхаживает его, что Алик за своими криками никого не услышит.
Расправив плечи, уверенно толкнула дверь и остолбенела от увиденной картины.
В небольшом жарком помещении на широких скамейках по двум деревянным стенам сидели и лежали четверо обнаженных мужчин, а на них гроздьями висели, стояли, лежали, двигались голые девочки. На одном красном и потном мужике прыгала Юлька. Откидывала голову и ненатурально стонала в голос, а он нахлопывал ее по заднице и подбадривал голосом.
– Давай, детка, еще, еще. Ух, сладкая!
Юлька хваталась за его потные, скользкие плечи и продолжала прыгать на коленях, теснее прижимаясь к партнеру.
– Что ты тут делаешь?
От резкого вопроса я подпрыгнула, а сердце ухнуло в пятки. Оказывается, за всем этим бесячеством, я не заметила главного черта преисподней! Полностью обнаженный Адарян сидел в стороне от порно-веселья и дымил кальяном, погладывая на развлекающихся гостей.
– Поговорить, – промямлила я.
Он выпустил из ноздрей струйку дыма и заржал.
– Здесь не самое удобное место для разговоров, Лиза. Яра в курсе, где ты?
– Нет.
Вот так всегда, сначала скажу, потом подумаю.
– То есть в курсе, конечно.
Алик недобро улыбнулся и похлопал по коленке, приглашая… подойти? Присесть? Он в своем уме?
Но я неосознанно посмотрела на его руку, хлопающую по ноге, и конечно скользнула взглядом дальше. И даже немного присвистнула. В мыслях. Потому что Адаряну было чем похвастать.
– Пожалуй, тут постою, – я уверенно перевела взгляд на лицо.
Он все также ухмылялся.
– Не получится. Или присоединяйся или уходи.
И снова выпущенный им дым только подчеркивал, что он в своих владениях, недалеко от котла и адского пламени. Я вся вспотела.
– Тогда выйди со мной. Мне нужно кое-что сказать.
Он лениво помотал головой и снова похлопал себя по колену, а я опять как дура опустила взгляд и вздрогнула, увидев, что его не забавляет, а возбуждает наша перебранка.
– Про Лесю, – припечатала я.
И только упомянула подругу, как настроение Алика заметно изменилось. Он подобрался и стал злым и резким. Моментально отложил трубку, поднялся и, схватив меня за плечо, вытолкал из сауны в тамбур.
– Что ты себе позволяешь, сопля? Если тебя трахает Яра, думаешь, ты неприкосновенность? – зарычал мне в лицо Алик, больно стискивая плечо.
Я попыталась сбросить его руку, но не получилось. Пальцами второй он схватил меня за подбородок и повернул к себе.
– Причем здесь Яра? И что тут делает Юля?
– Работает. Что с Лесей? Она наверху?
Вот, наконец-то мы перешли к делу.
– Да, работает, – тут я споткнулась. – Не так как Юля, но… Она беременна!
Алик дернул подбородком и отпустил мой.
– Кто – Юля?
– Нет, Леся.
На его лице не отразилось никаких эмоций, и голос стал на удивление ровным:
– Леся беременна?
– Да, залетела от тебя! Ты вообще отдаешь себе отчет, в какую ситуацию поставил Лесю?
Алик отцепился от меня и я, поморщившись, растерла плечо. Синяки наверняка останутся, объясняй потом Вилю откуда они.
– Я дам ей денег.
– Вот это правильно…
–…На аборт.
– Что?
Мне не понравилась его злобная ухмылка, и я взвизгнула, когда он уже двумя руками схватил за плечи и прижал к стене.
– А как, по-твоему, должна закончиться эта сказочка? Я сделаю ей предложение, и мы умчимся в закат? А потом залетит другая и тоже выйдет замуж? Это работа. Леська мне нужна в рабочем состоянии, она только на время шоу будет в красном зале, а потом спустится сюда и оттрахает тех клиентов, которых покажу.
– То есть Юля… не танцевать?..
– Танцевать? – Алик хрипло рассмеялся. – Никто не платит за танцы. Зато отлично оплачивают секс. Даже твое место уже определено и Виль только оттягивает время. Так что заткни свои принципы и пришли ко мне Лесю.
– Подожди…
Я стояла как по голове стукнутая, мысли скакали вспуганными галками и не хотели искать логическое объяснение его словам.
– Виль?.. Я буду работать в этом клубе? Не в шоу Виля, а здесь?..
– Все начинают с шоу. Но потом спускаются в Ад и остаются. Потому что заработать реальные деньги можно только внизу.
– А.
Я кивнула, когда Алик отпустил меня, отлепилась от стены и, не оглядываясь, пошла к лифту.
– Лесю пришли ко мне.
– Д-да…
Парень в холле впустил меня в лифт, сунул в руки сумку и сам просканировал брелок. Я даже не спросила, на какой этаж меня отправили. Зато не удивилась, когда лифт остановился на седьмом, и там меня встретил Яра.
Рука сама замахнулась и отвесила ему звонкую пощечину, а я завопила, хватаясь за растянутое запястье. Эх, другой надо было ударить!
***
– Какого хрена?..
– Сутенёр!
Яра не спускал с меня язвительного взгляда, провёл языком за щекой, как если бы слизывал кровь с разбитой десны.
– Что?
– Что слышал, – процедила я.
– Ладно, потом поговорим.
Схватил меня за локоть снова в том месте, где уже расцвели синяки после Алика, и потащил к себе в апартаменты.
– Пусти!
– Обязательно. После того как поговорим.
Отпустил меня, неприятно улыбнувшись.
– Располагайся на ночь. Дверь я запру. Окна заблокированы. К утру вернусь и поговорим.
И закрыл у меня перед носом дверь. Я даже проверять не стала, а сползла по стене на пол и заплакала.
Мне было ужасно жаль себя, со всеми моими идиотскими надеждами и большими светлыми мечтами. Жаль, что я вместо сказки вляпалась в грязь. Жаль, что моё сердце пело при каждом взгляде на Виля, а он всего лишь попользовался мной, чтобы потом передать на пользование другим. Но еще горше от того, что я не видела выхода из ситуации, и мне совершенно не к кому было обратиться за помощью. Ведь до сегодняшнего дня я считала, что Яра мой друг… Больше чем друг.
Поплакав до полного опустошения, умылась в гостевой ванной и, тупо простояв в дверях спальни пару минут уставившись на его постель, пошла искать другой вариант. Хоть на полу лягу, но не в спальне собственного сутенёра.
В кабинете нашла кожаный диван, притащила из зала подушки с кресла, в шкафу нашла плед и снова зависла, разглядывая личные вещи Яра. Аккуратно сложенные свитеры, брюки, развешенные рубашки, свернутые галстуки, носки, трусы…
Хмыкнула. Педант! Он даже трусы сворачивает.
Закрыла шкаф и ушла в кабинет на диван совершенно неприспособленный для ночевки. Поняла я это, когда проснулась, свалившись на пол. Минуту таращилась в подсвечиваемую неоном и лазерными огнями темноту и соображала где нахожусь. Потом вернулась на диван, а проснулась в очередной раз оказавшись на полу.
Чертова кожа слишком скользкая и я съезжаю с дивана. Наверное, спала бы голой – прилипла к коже и не падала, но в его квартире я раздеваться больше не буду. Обойдётся.
Может это знак свыше? Что упавший уже не поднимется?
Горько усмехнувшись ночным несветлым мыслям, стащила подушку на пол и легла у дивана. Все равно завтра буду разбитая, так может пару часов сна хоть немного добавят сил?
***
Я парила, даже летала во сне, а приземлилась на мягкое облако, пахнущее вкусно-вкусно, как Виль. Облако пахло моим Вилем и я улыбалась, зарываясь носом в мягкие складки. Оно меня гладило и целовало в висок, в щеку, в макушку. Даже что-то пробасило, что-то забавное про «отшлёпать и поставить в угол на колени». Ну, какие углы на небе?
И я смеялась, с головой зарываясь в облако и постанывая от приятной неги, накрывающей тело… Или лёгкого нетерпения? Или зудящего возбуждения?
Я поёрзала, уже отрываясь от сна и сосредотачиваясь на ощущениях тела. Наверное, хочу в туалет… Но нет. Почувствовала, как моё «облако» перестает быть мягким и нежным, и становится очень настойчивым и твердым. А главное запах Яра никуда не делся, только плотнее забивая нос.
Я застонала в голос, когда сознание стряхнуло с себя морок, ошарашив грубой реальностью. Яра моментально переключился с моих ключиц на губы и поцеловал, прикусив и оттянув губу, прежде чем снова перекрыть кислород своими изводящими поцелуями.
Несколько минут лежала без движения, пусть думает, что я не до конца проснулась, потому что когда я «проснусь» придется оттолкнуть его, а мне этого не хотелось… Вопреки здравому смыслу хотелось как раз противоположного – прильнуть к нему еще плотнее, обвить руками, взъерошить волосы, подставить шею под горячие губы Яра…
Но…
– Убери от меня свои грязные руки, – процедила я, подкрепляя требование действиями.
Виль на секунду замер, потом снова потянулся к губам, но я отвернулась и оттолкнула его, уперев ладони в грудь.
– Как скажешь.
Он перенес меня в спальню, но раздеть не успел. Вот и отлично, не придется терять время на одевание. Сейчас поставим точку в наших отношениях, и я уйду, хлопнув дверью.
– Отдай мне паспорт.
Виль сидел на краю постели и молча смотрел на меня.
– О чем ты с ним говорила?
– С кем?
Но «дурочка» с Яра не прокатывала.
– Какая тебе разница? Просто у меня появились ответы на некоторые незаданные вопросы. И стало мерзко, оттого что я… что ты…
– Что я?
– Использовал меня, вот что!
Пока говорила, на меня снова накатили эмоции и затрясло.
– Как я тебя использовал?
– Так же как Юльку, так же как Алик использовал Леську. А ты – меня.
Яра грустно усмехнулся, встал и отошел к окну, сунув руки в карманы.
– Лиз-за, а может лучше спросить меня, а не делать выводов только из ответов Адаряна?
Скривилась, потому что Яра явно разозлился, хотя сейчас злиться должна была я.
– Если ты ответишь мне честно…
– Отвечу. Спрашивай.
Ненадолго подвисла. О чем его спросить? Первое, что пришло в голову, девчачье «ты меня любишь», но это явно не те вопросы, которые стоит задавать.
– Про Юлю… Я видела её в сауне.
Яра вздохнул и уперся лбом в окно.
– Ну?
– Она трахалась с каким-то мужиком! Их там было много… Не знаю, три или четыре или… Я не считала. Это ужасно!
– Это одна из сторон жизни. И в клубе такое можно встретить. Ты же не ханжа, Лиз-за! Есть некоторые услуги, которые можно купить и получить в нашем клубе. Так в чем проблема, только в том, что на это подписалась Юля?
Меня просто убил тон, с которым он отвечал мне. Яра считал проституцию нормальным актом, рядовым рабочим процессом, прибыльным делом, где офисные сотрудники выполняют заказанные услуги и получают за это заработную плату.
Я как рыба бесшумно открывала и закрывала рот, не находя слов, чтобы выразить свою растерянность.
– Юля подписалась?!
Яра кивнул.
– Так же как и я? Добровольно-принудительно? С изъятием паспорта?
Теперь Виль нервничал, даже по комнате прошелся туда-сюда.
– Как ты? Кроме того контракта со мной, ты подписывала еще какие-то бумаги? От Алика или Крапа?
– Крапа?.. Нет, ничего не подписывала.
– А Овечкина подписала. Контракт с оказанием интим-услуг. С оплатой за эти услуги. Добровольно. Теперь, что с Лесей? Она тоже была в сауне?