Ася Мармеладова
Ты слишком похож на него
Глава 29
Мира
Вечером того же дня я сижу на своем любимом диване перед телевизором. В смысл фильма я не вникаю, да это и не важно. Я жду Таню Балашову. Мою лучшую и единственную подругу, которая спала с моим мужем. Которая говорила мне о его изменах, которая радовалась моему разводу, которая нагло мне врала все это время. Я кручу мысли в своей голове, как в мясорубке. Кажется, этот разговор будет сложнее, чем с Макаровым.
Стук в дверь выводит меня из раздумий. Я открываю дверь и впускаю подругу внутрь.
– Я принесла пиццу и колу, – радостно говорит она. – Вино тебе пока нельзя, поэтому так.
– А жаль…
– Что жаль? – переспрашивает Таня.
– Жаль, что вино нельзя, – отвечаю я. – Оно было бы очень кстати. Проходи.
Таня что-то суетливо щебечет, а я просто наблюдаю за ней. Если она спала с ним в настоящее время, неужели у нее нигде не болит от его смерти?
– Тебе его не жаль? – спрашиваю я.
– Кого? – не понимает она. Или претворяется, что не понимает.
– Пашу.
– Честно признаться, не особо. Он столько нервов тебе помотал.
– А тебе?
– Что мне?
– Тебе нервы не мотал?
– Ты о чем? – она действительно не понимает?
– Наверное, тяжело тебе будет теперь без спонсора? – я откусываю пиццу. Почему в стрессовых ситуациях я так налегаю на еду?
– Мир, я не понимаю…
– Да, все ты понимаешь, – говорю я, не переставая жевать. – Пашка содержал тебя все это время. Взамен ты платила ему своим телом и своей преданностью. Заодно и за мной следила. Думала, наверное, что он меня оставит и к тебе, наконец, уйдет?
Таня побелела, как мел. Зрачки бегают из стороны в сторону, а она мнет салфетку в руках. Нервничает. В уголках глаз скапливаются слезы.
– Мир, это… – Она запинается. – Это все совсем не так.
– А как? – я жую очередной кусок.
– Откуда ты вообще узнала?
– Паша сказал. В подробностях, как трахал тебя, как ты стонала. И что я до тебя не дотягиваю, – я усмехаюсь, а у самой все внутренности трясутся.
– Конченый…
– Это да, но это не меняет сути вопроса. Тяжело без спонсора будет? Ты хотя бы плакала после его смерти?
– Ты не поймешь все равно, – Таня опускает глаза.
– А ты попробуй хотя бы объяснить, – говорю я. – Зачем ты это делала? Почему мне не говорила? Он заставлял тебя с ним спать? Угрожал?
– Нет, ничего такого не было, – виновато говорит она. – Я просто любила его.
– Что? – я давлюсь куском и начинаю кашлять. – Любила?
– Да, – Таня поднимает на меня глаза. – Чему ты удивлена? Ты ведь его тоже когда-то любила.
– Я любила НОРМАЛЬНОГО Пашу. А не садиста.
– Я тоже полюбила НОРМАЛЬНОГО. Но он выбрал тебя! – Таня едва сдерживает слезы. – Я никогда не вмешивалась в ваши отношения. Вы любили, у вас было все хорошо. Я искала замену своей зависимости, но так и не нашла. У меня так никого постоянного и не появилось. Я ведь не просто так мужиков меняла.
– В какой момент ты предала меня? Когда ты легла под него?
– Вы были женаты третий год. Ты уже поговаривала, что он становится невыносим. Потом он сам зажал меня в машине. Если помнишь, он как-то предложил отвезти меня домой после наших с тобой посиделок.
– Ты серьезно?
– Да. Он стал приставать, целовать… А я ведь в тот момент была одинока. И мне так понравилось находиться в объятиях любимого мужчины, что я просто растаяла и поддалась ему. С тех пор наши встречи стали частыми. Он просто трахал меня, а я любила его. Да, он дарил мне подарки и подкидывал денег, но все это было не важно. Я его любила. После вашего развода, я думала, что он, наконец, посмотрит на меня, как на жену будущую, но он так и не отстал от тебя.
– Тебе что, было мало моих рассказов о том, как он меня бил и насиловал?
– Он и меня бил иногда. Реже, конечно, чем тебя, но…
– То есть ты кричала мне, что нужно себя уважать и бежать от него, а сама была в такой же роли?
– Да, – Таня плачет. – И да, я ревела белугой, узнав о его смерти. Сначала даже винила тебя в этом, но потом поняла, что это глупо.
– Какая же ты дура, – я сама удивляюсь, что перестаю на нее злиться.
– Знаю, – она ревет все сильнее. – Знаю, но я любила его.
– Ты была жертвой при больном психопате.
– Как и ты. Только ты разлюбила его, а я нет. Даже, когда я сделала аборт от него, не смогла закончить эти отношения.
– Аборт? Ты была беременна от Паши? – Мои зрачки расширяются до размеров пятирублевой монеты.
– Да, пять лет назад. И лучше бы я этого не делала. Сейчас у меня хотя бы был ребенок от него, а так я совсем одна.
– Таня, я в шоке.
– Прости меня, – она захлебывается слезами. – Прости, пожалуйста. Я виновата, я знаю.
– Виновата… Но это уже, наверное, не важно. Знаешь, я думала, что так много тебе выскажу, как мне больно. Но, кажется, ты сама себя наказала, полюбив его.
Таня снова всхлипывает.
– Я уеду на пару месяцев. – Зачем-то говорю я ей.
– Куда?
– Неважно. Отключу телефон и поживу в другом месте. Мне нужно все обдумать. Есть вероятность, что я вернусь, и мы снова сможем дружить. Но также вполне возможно, что я больше вообще сюда не приеду. Я пока не знаю точно.
– А Макаров?
– Мы расстались.
– Как? Но он любит тебя и…
– И я его люблю. Но мне нужно все переосмыслить.
Глава 30
Мира
Спустя две недели…
Переехав в другой город, подальше от прошлой жизни, я обустраивала съемное жилье, чтобы чувствовать себя комфортно. Ароматизированные свечи, милый коврик у постели, блокнот в красивой обложке, в который я записывала свои мысли. Расставила комнатные растения на подоконнике. Мне было хорошо. Я много гуляла и читала. За всей этой суетой я не заметила, что у меня случилась задержка. Сидя в туалете и глядя на две полоски на тесте, я была в ужасе. Я прекрасно понимала, что это ребенок Паши. Моя растерянность от ситуации рушила мою, казалось бы, налаживающуюся жизнь. Конечно, я прекрасно понимала, что нужно идти и делать аборт. Иначе я рискую стать ненормальной мамашей, которая отыгрывается на собственном ребенке лишь за то, что его отец скотина. Но ведь ребенок в этом не виноват.
Я выхожу из туалета и сажусь на кровать. В голове табуном мелькают мысли. Как жить? На что жить? Как растить маленького человека одной?
Табун мыслей крутился во мне неделю, пока я сдавала анализы, которые подтвердили мою беременность.
– Будем рожать? – спрашивает меня гинеколог, продолжая что-то писать в моей карточке.
– Я … не знаю, – честно отвечаю я.
– Как это? – врач поднимает на меня глаза. Милая женщина лет пятидесяти сверлит меня взглядом. – Отец есть у ребенка?
– Нет.
– Все понятно, – наверняка подумала, что я легкомысленная девица.
– Он погиб в автокатастрофе.
– Ой, простите, – извиняется врач. Ей неудобно, что она ошиблась в своем выводе. Но и тот вывод, что она сделала сейчас, тоже не верен. – Теперь ребенок – это главное, что осталось от вашего мужчины.
– Я понимаю, – не стану же я ей рассказывать правду. – Но у меня нет средств растить его. Я пока сама нахожусь в сложной ситуации. Недавно переехала в ваш город, мои накопления заканчиваются, а работу я еще не нашла.
– Милая девушка, трудности временны, а ребеночек навсегда.
– И все же…
– Я дам вам время. Неделю. Подумайте. Решите сделать аборт, приходите в следующую среду. – Она протянула мне карточку. – Свободны.
– Спасибо, – я вышла из кабинета и побрела по улице.
Мне даже посоветоваться не с кем. Подруги у меня теперь нет. Мужчины тоже. Ване я явно не буду нужна с чужим ребенком. Да, это уже и не важно. Мы расстались. Но, наверное, где-то в глубине души, мне все-таки хотелось, чтобы Макаров меня нашел и попытался вернуть. Рассуждаю очень банально. Все мы женщины такие. Хотим, чтобы нас любили, за нас боролись. Даже когда мы кричим «уходи», мы совсем не хотим, чтобы мужчина ушел.
Неделя прошла быстро. И в ночь перед походом к врачу, а я все-таки решилась на аборт, мне снится сон.
Я сижу на берегу моря, вода ласкает мои ноги. Я смотрю вдаль, думая о ребенке, которому не суждено родиться. Мне на плечо опускается чья-то рука, я поднимаю глаза и вижу Пашу.
– Прости меня, – тихо говорит он. – Я виноват перед тобой.
– Ты уже сам себя наказал, – отвечаю я.
– Да, но моя смерть к лучшему. Я портил тебе жизнь.
– Да, Паша. Ты много натворил.
Паша садится рядом.
– Я знаю, что много накосячил, но позволь попросить об одном. Считай, что это предсмертная просьба. Последняя. Пообещай, что выполнишь ее.
– Хорошо.
– Не убивай нашего малыша. Прошу тебя. Дашь нашему сыну свою фамилию, чтобы не было ассоциации со мной.
– Нет, я не могу. У меня нет денег его содержать.
– Я позабочусь об этом. У тебя все будет. Только не убивай его.
– С чего ты взял, что это сын?
Паша рассеивается в воздухе, и я слышу детский голос.
– Привет, мам, – маленький мальчик лет пяти смотрит на меня ясными серыми глазами.
Я изумленно смотрю на него, а потом нас резко накрывает волной, я пытаюсь глотнуть воздуха и найти сына. Я кричу, барахтаюсь в воде.
– Дима! – кричу я.
И резко просыпаюсь.
Все тело покрылось испариной, я жадно глотаю воздух и пытаюсь понять, где закончился сон и началась реальность. Руки трясутся, я иду на кухню выпить воды. Что это было? Моя воспаленная фантазия или Паша действительно просил меня сохранить ребенка?
Раздается телефонный звонок, я беру в руки смартфон. Незнакомый номер.
– Слушаю, – отвечаю я.
– Добрый день, Мирослава!
– Здравствуйте, а вы…
– Я адвокат господина Котова Павла Сергеевича. – Я вспоминаю седого мужчину, который занимался всеми делами Паши.
– Какое это имеет ко мне отношение? – не понимаю я.
– Самое прямое. Он оставил завещание, в котором указал вас, как наследника. Нам необходимо встретиться.
– Что? – ноги подкашиваются, и я приземляюсь на стул.
– Нам нужно встретиться, чтобы обсудить детали вступления в наследство.
– Но, – у меня в голове проносится мой сон и слова Паши о том, что он позаботится о моих финансах, только не делать аборт. – Я переехала. Меня нет в городе.
– Это не проблема, я могу приехать к вам.
– Хорошо. Скину адрес в сообщении.
– Договорились.
Я слышу гудки, но не могу пошевелиться.
– Ну, что ж, Димка, – говорю я, поглаживая живот, – кажется, аборт отменяется.
Глава 31
Мира
Мне никогда не снились вещие сны, тем страннее были все события, которые происходили позже. В завещании действительно было указано мое имя. Причем фамилия в завещании была Полянская, а не Котова, а это значит, что Паша составил его уже после нашего развода. Это удивляло еще больше. Возможно, он действительно меня любил, просто вот такой больной была его любовь. Наверное, странно оправдывать его поведение, осознавая, что он творил. Но, видимо, стокгольмский синдром захватил и меня. Я перестала его ненавидеть, как только узнала о его смерти. Я, кажется, простила все, что он делал. Жить с обидой в сердце плохо, это уничтожает человека изнутри. Нужно уметь прощать и отпускать. Ненавидеть невинного ребенка, мне вообще в голову не приходило. Я понимала, что вряд ли забуду то, как он был зачат, но ведь ребенок не виноват. В первую очередь это МОЙ сын, а не Пашин. Котов оставил мне практически все свое состояние и бизнес. Его родителей давно не было в живых, видимо, поэтому он решил, что все отпишет мне. Также я была приятно удивлена, что он отписал большую сумму и двухкомнатную квартиру Тане. Наверное, чуял за собой вину перед ней. Сломал девчонке жизнь.
Димка появился на свет легко, я почти не мучилась. Да и беременность я отбегала без проблем. Паша много причинил мне боли, а его ребенок, наоборот, скрасил мою жизнь.
Когда Димке исполнился год, я поняла, что пора браться за работу. Пришлось вернуться в родной город и вникать в бизнес, который мне достался.
Почти сразу по приезду, я решила встретиться с подругой. На нее я зла не держала уже давно.
Раздается стук в дверь, я открываю. На пороге стоит моя Таня, мнется с ноги на ногу.
– Проходи, – говорю я, улыбаясь.
– Спасибо, – она проходит.
– Рада видеть тебя, – я обнимаю ее и чувствую, как ее руки обнимают мои плечи.
– Я не думала, что когда-то еще смогу обнять тебя, – тихо говорит она.
– Тань, давай попробуем не ворошить прошлое. Что было, то было. Мы не можем ничего изменить в прошлом, но можем не рушить будущее.
– Ты к психологу ходила? – улыбается подруга.
– К психотерапевту, – отвечаю я. – Пойдем в комнату. Мне нужно тебя кое с кем познакомить.
Мы проходим в комнату, и я вижу округляющиеся глаза подруги. Димка стоит в кроватке и улыбается Тане.
– Познакомься, это Дмитрий Полянский.
– Но… когда ты успела?
– Ну, вот как-то успела.
– Это сын Макарова? Он знает? – Таня подходит ближе к кроватке.
– Нет, он не знает, потому что это не его ребенок.
– А чей? У тебя мужчина появился? – Таня смотрит на меня, не моргая.
– Никто у меня не появился. Единственный мужчина в моей жизни – это Димка. – я улыбаюсь.
– Кто его отец?
– Паша.
– Что? – Таня приземляется на кровать и хлопает своими огромными ресницами.
– Да, так получилось. Я не просила о таком подарке, но он мне его подарил.
– Но… Я ничего не понимаю. У вас был секс?
– Тань, это длинная и болезненная история. Мне не хочется вспоминать, как именно во мне зародилась жизнь, но она есть. Дима – МОЙ сын в первую очередь.
– Паша даже не узнал, что ты беременна? – Таня переводит свой взгляд на Димку.
– Не узнал. Я и сама узнала не сразу. За вереницей событий того времени сложно было это сразу заметить.
– И несмотря ни на что, ты все-таки оставила ребенка…
– Да.
– А я не оставила.
– Не вини себя.
– Как же не винить? – глаза Тани потухли. – Я ведь убила нашего малыша. Я дура.
– Не знаю, как ты примешь мое предложение, но мне бы хотелось, чтобы ты стала крестной мамой моему ребенку. Ближе тебя у меня все равно никого нет. Но если ты откажешься, я пойму.
– Не откажусь, – Таня посмотрела на меня, и в глазах я увидела радостные искорки. – Я согласна. Можно его на руки взять?
– Конечно, можно. Я налью чай пока, а вы знакомьтесь.
Таня весь вечер играла с будущим крестником, а я улыбалась, глядя на них. Никак не могла собрать мысли в кулак и спросить про Ваню. Таня наверняка знала о нем что-то.
– У него кто-то есть? – выпаливаю я, сама не успевая сообразить. Просто мысли вслух.
– У кого? – не понимает подруга.
– У Макарова,
– Не знаю, – она понимающе смотрит на меня. – Правда. Давно о нем ничего не слышала.
– Уехал куда-то?
– Вроде нет. Занимается бизнесом.
– Понятно.
– Хочешь увидеться с ним?
– Сама не знаю.
– Если думаешь о нем, то ответ ясен.
– А вдруг у него уже кто-то есть, а тут я… да еще и с ребенком от Котова.
– Если любит, то примет тебя и с ребенком.
– Если… – повторяю я и вспоминаю о том, как он мог холодно со мной говорить.
– Он вряд ли сменил номер.
– Да, я понимаю, но не смогу позвонить, – я рассматриваю узор на кружке, которую держу в руках.
– Если хочешь, я узнаю, свободен он или нет.
– Нет, не нужно, – тихо говорю я. – Наверное, мне не стоит связываться с ним.
Глава 32
Ваня
С тех пор, как Мира оставила меня, я полностью погрузился в работу. Восстанавливал свой бизнес. После смерти Котова дела быстро пошли в гору. Я много думал о Мирославе и о том, могли ли мы спасти наши отношения. Для нее я – Котов номер два. Она видит лишь наше сходство, а не различия. А что я могу с этим поделать? Мы с ним действительно многим похожи. Мы были лучшими друзьями и росли в одной компании. Мы одинаково решали проблемы, в основном кулаками. Конечно, я никогда не ударил бы ее, но она слишком сильно не доверяет мужчинам после Пашки. Я дал ей достаточно времени, чтобы вернуться. Но ее до сих пор нет. Даже спустя два года. Я не искал ее, хотя может и зря. Старался не давить и дать самой принять верное решение. Видимо, ее решением было не возвращаться ко мне. Знаю, что весь бизнес Котова перешел к ней. Как ее хрупкие плечи вывезут все это? Непонятно. Да, надо признать были у меня кое-какие интрижки, но все-таки я по-прежнему люблю Миру. Она стала какой-то родной. Только она понимала и принимала меня таким, какой я есть. Несмотря на мой дурной характер, она всегда была рядом, поддерживала меня и просто любила. Мне нужно найти ее. Тем более, что мне уже сообщили, что она вернулась в город.
Я приехал в Пашкин спортивный комплекс, в котором Мира должна была находиться в данный момент. Сижу в машине, думаю, что сказать. Здесь явно неуместно простое «привет, как дела». Проходит, кажется, уже вечность, а на самом деле всего час, когда я вижу Миру, спускающуюся по лестнице. На ней нежный бежевый брючный костюм и белые кроссовки на массивной платформе. Моя девочка прощается с директором комплекса и двигается в сторону парковки. Я выскакиваю из машины и быстро догоняю ее. Беру за локоть и поворачиваю к себе.
– Мира…
Она слегка вскрикивает, напугавшись от неожиданности, а потом смотрит мне в глаза. Мое сердце быстро тает под его взглядом. Она слегка наклоняет голову, после чего прикасается ладонью к моей небритой щеке. Проводит пальцами по щетине, потом большим пальцем нежно скользит по нижней губе.
– Ванька, – тихо говорит она. – Родной мой.
Больше нет сил сдерживаться, и я, притягивая ее к себе за талию, страстно впиваюсь в ее губы. Они на вкус, как сладкая клубника. Она вся рассыпается в моих руках, как лепестки роз. Голова кружится от выброса эндорфина. Мы целуемся, как сумасшедшие. Плевать на людей вокруг. Кажется, что если бы тут была постель, мы бы уже рухнули на нее, срывая одежду, но она отрывается от меня. Я будто теряю почву под ногами.
– Остановись, – просит она, когда видит, что я тянусь к ней. – Здесь много людей. Они смотрят.
– Плевать, – говорю я, снова притягивая ее к себе, будто боюсь, что она растает в воздухе.
– Нет, – снова тормозит она меня. – Подожди. Нам о многом нужно поговорить. Я понимаю, мы долго не виделись. Возможно, чувства не совсем утихли, но есть много новых факторов.
– Я знаю, что Паша оставил все тебе и …
– Дело не в этом.
– А в чем?
– Пойдем. Тут через дорогу варят отличный кофе.
Мы проходим в кофейню, делаем заказ и занимаем столик в окна. Мира оглядывается, будто за нами кто-то следит. Нервничает, переминает руки.
– Как ты? – спрашиваю я ее.
– Нормально, – отвечает она.
– Ты вернешься ко мне?
– Не наседай, – она смотрит в глаза. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.
– Я слушаю. Надеюсь, ты не скажешь сейчас, что вышла замуж?
– Нет, – нервно смеется она.
– У тебя кто-то есть?
– Да, – Мира опускает взгляд.
– Давно вы с ним?
– Больше года, – она улыбается, а у меня внутри все нервы, как струны, натянуты. Тупой идиот. Думал, что она свободна. Разве такие девушки бывают свободны?
– Понятно.
– Ничего тебе не понятно, – она берет меня за руку. Хочется отдернуть руку от обиды, но не могу. – У меня есть мужчина уже чуть больше года. Но он тебе не соперник. Скорее препятствие.
– Что? – теперь я уже действительно ничего не понимаю.
– Когда я уехала из города, чтобы побыть одной и понять, как быть мне дальше, я совсем не заметила задержку. Вернее, думала, что это от стресса, но…
– У тебя есть ребенок? – быстро понимаю я.
– Да. – Она смотрит на меня, ожидая реакции.
– Мой? – уточняю я.
– Нет, – грустно отвечает. – Я бы очень хотела, чтобы это было так, но …
– А чей?
– Когда я была у Паши в доме… – твою мать, что она сейчас скажет? – Он… – Она набирает воздуха для храбрости. Вряд ли сейчас будет история о сексе по любви.
– Он тебя насиловал? – я беру ее за руку, давая понять, что я рядом и приму любую информацию. Я уже, кажется, понял все и мне плевать, чей это ребенок. Потому что это моя женщина и все, что прилагается к ней, тоже мое.
– Да, – тихо говорит она.
– Тварь…
– Я не хочу все это сейчас вспоминать. Просто ребенок не виноват в том, что его отец подлец. Я не смогла сделать аборт. Поэтому Димке сейчас год и три месяца.
– Мира, это мой сын. И, пожалуйста, давай забудем все остальное, как страшный сон. Я люблю тебя. Я очень ждал, когда ты вернешься.
По ее щекам потекли слезы. Слегка всхлипывая, она уставилась на меня, кажется, не веря, что я сейчас говорю на полном серьезе. Я готов в лепешку разбиться ради нее.
– Вань, это большая ответственность. Все то, что ты сейчас сказал.
– Я когда-то боялся ответственности?
– Нет, но…
– Я решу все твои проблемы, – тихо говорю я. – Ты же помнишь, что твои проблемы – это мои проблемы. Твой сын – мой сын. Ты – моя женщина. Я люблю тебя.
– И я… люблю.
– Поехали с сыном знакомиться.