Ася Мармеладова
Ты слишком похож на него
Глава 25
Мира
Прошло два дня моего заточения. Паша ведет себя достаточно спокойно. После работы приезжает домой, целует меня, мы ужинаем, а после расходимся по своим комнатам. Он дал время мне принять решение. Можно подумать, что у меня есть выбор. Соглашусь стать его женщиной, снова попаду в мой личный ад. Откажусь – он превратит мою жизнь в еще больший ад, а в конце убьет, скорее всего. Попробовать поиграть в покорную даму в надежде, что за это время меня найдет Макаров? Я зажмуриваю глаза, глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю.
Я сижу на качели во дворе дома, когда внедорожник Котова въезжает в ворота. Он выходит из машины и направляется прямиком ко мне.
– Привет, малышка, – он целует меня в губы. Я беспокойно бегаю глазами по его лицу. Как я могла влюбиться в него когда-то? Внутри меня все сжимается от страха в его присутствии.
– Привет, – тихо отвечаю я.
– Чем занималась сегодня?
– Читала.
– Это хорошо. Пойдем, поужинаем. Анна все приготовила?
– Да, – отвечаю я, покорно следуя за ним.
Мы сидим в гостиной за накрытым столом. Перед нами аппетитный ужин и два бокала вина. Думает, что алкоголь меня расслабит?
– Ты подумала над моим предложением? – спрашивает Паша.
– Да.
– И?
– Что будет, если я откажусь? – я смело поднимаю на него взгляд. Знаю, что он не любит, когда во мне просыпается бунтарка.
– Думаю, что ты пожалеешь о подобном решении, – Паша вытирает губы салфеткой.
– Ты убьешь нас? И меня, и Макарова? – я делаю глоток вина, чувствуя, как пересыхает во рту.
Паша усмехается.
– Это слишком просто, милая. Скорее всего, я превращу вашу жизнь в ад. И да, в этом аду вы все равно не будете вместе. А вот если ты согласишься, я оставлю в покое твоего друга и его бизнес. Я даже позволю тебе общаться с твоей Балашовой. Хотя, считаю, что Таня не лучшая подруга для тебя.
– Она искала меня? Она тебе точно звонила, я уверена.
– Конечно, искала. Таня не глупая. Это я вынужден признать.
– Ты сказал, где я?
– Сказал, что ты со мной и все в порядке. Сказал, что ты ей позвонишь, как только примешь важное решение.
– А Ваня?
– Что Ваня? – Паша оскалился.
– Ваня звонил тебе? Искал меня?
– Это уже не должно тебя волновать.
– Скажи, Паш. Прошу тебя, просто ответь на вопрос. Он искал меня?
– Искал… Но …
– Спасибо, – я искренне благодарю мужа за правду. – Я знаю, что у меня нет выбора. Знаю, что ты лишь создаешь иллюзию. В любом случае я буду с тобой. Вопрос только в том, добровольно или насильно.
– Ты умная девочка.
– Значит, лучше это сделать добровольно. Но… Я могу сделать последний звонок Макарову? Я должна поставить точку и попросить его не искать меня.
– Звонок сделаешь при мне.
– Хорошо. Телефон дашь мне мой?
– Держи.
Паша дает мне мой смартфон. Я убираю номер Макарова из черного списка. Тут же набираю его, чтобы не передумать.
– Мира, где ты, черт возьми? – раздается крик в трубке, но черт меня уже взял.
– Вань, выслушай меня, пожалуйста, – тихо говорю я, стараясь не зарыдать.
– Где ты? Я за эти дни чуть с ума не сошел. Мира!
– УСПОКОЙСЯ, я говорю! – Крикнула я, и на том конце провода повисла тишина. – Вань, мы должны расстаться. Наши отношения были ошибкой.
– Что? – еле слышно спрашивает он, а у меня начинают трястись руки.
– Ты все слышал.
– Я ни черта не понимаю…
– Прости меня, – говорю я, еле сдерживая слезы, и бросаю трубку, еще раз запоминая цифры на экране. Мне нужно оставить в памяти его номер. Я смогу ему сообщить, что мне нужна помощь.
– Умница, – довольно говорит Котов. – Иди, переодевайся ко сну. Сегодня будет приятная ночь.
– Ты обещал не трогать меня без согласия, – я сглатываю комок в горле.
– Ты дала согласие мне пару минут назад, – он делает глоток вина.
– Но… это не касалось секса.
– С чего это? Ты согласилась стать моей. Будь умницей и тебе не будет больно.
Спустя полчаса Паша сажает меня на свою постель, проведя рукой по волосам. Легким движением руки он скидывает лямки белого пеньюара с моих плеч. Все мои нервы натягиваются, как струны гитары. Моя душа кричит, а я, молча, смотрю на своего личного дьявола.
– Ты же помнишь, как нам было хорошо? – Паша заваливает меня на постель и проходится губами по шее. – Ты так стонала подо мной…
– Мне никогда не было хорошо с тобой, я притворялась, – грубо отвечаю я.
Раздается звук пощечины, я усмехаюсь. Истерика бьется внутри меня, я почти не чувствую боли. Щека пылает, а я смело смотрю ему в глаза.
– Зачем провоцируешь меня? – Паша злится, сильнее сжимает мои запястья над головой.
– Ты же понимаешь, что взаимности ты не получишь? До Макарова я вообще не знала, что такое заниматься любовью. Удовольствие получал только ты от этого процесса.
Он еще раз ударяет меня по щеке.
– Дура, – кричит он, отпуская меня.
– Еще какая, – соглашаюсь я, не вставая с постели. – Только такая дура, как я, могла столько лет терпеть тебя, твои измены и твою тиранию.
– Если ты такая несчастная, тогда почему твоя Балашова тебе всегда завидовала?
– Таня никогда мне не завидовала, не неси чушь, – я снова усмехаюсь.
– Поэтому она трахалась со мной за твоей спиной? Поэтому наслаждалась бабками и подарками от меня? Потому что НЕ завидовала? И стонала она, кстати, более правдоподобно. Возможно, она просто не фригидная, как ты. И чтоб ты понимала, она до сих пор иногда приезжает ко мне потрахаться. Да-да, даже после нашего развода. И от денег моих она не отказывается.
Внутри меня что-то умирает в этот момент. Я не должна ему верить, ни единому слову, но я вспоминаю то, как смело Таня с ним общалась, а он не трогал ее. Он позволял ей быть рядом со мной. Он разрешил мне иметь одну-единственную подругу. Но имел ее ОН, а не я. А она просто всегда была у него под рукой.
– Вижу, как твой мозг анализирует ситуацию, – Котов смеется. – Да, именно поэтому я позволил ей быть рядом с тобой. Заодно и присматривала, чтобы ты глупостей не натворила.
Я сглатываю, зажмуриваю глаза и чувствую, как слеза скатывается на постель. Она была моим единственным шансом на спасение, а теперь все рухнуло.
Глава 26
Ваня
Это что сейчас было? Я смотрю на экран смартфона в полном недоумении. Да, я ей нагрубил при последнем разговоре, но я просто был занят, а она попалась под горячую руку. Потом два дня игнора, добавила меня в черный список. Ни дома, ни у Тани ее не было. Я искал ее, даже Котову звонил. Что происходит, твою мать?
Набираю номер Тани, запрыгивая в авто.
– Она объявилась? – нервно, без приветствия, спрашивает подруга Миры.
– Звонила только что, – отвечаю я.
– И? Где она?
– Она не сказала. Только объявила о нашем расставании. Я ничего не понимаю.
– Она у Котова. Сто процентов. Я дозвонилась до него сегодня утром. Он сказал, что с ней все в порядке, и она должна принять важное решение.
– Почему ты мне об этом сразу не сказала? – вскипаю я.
– Не знаю…
– Она явно звонила в его присутствии. Она бы не бросила меня.
Ведь не бросила бы? Я замираю, смотрю на дорогу. Или бросила бы? Я так сильно нуждаюсь в ней и в ее любви, что не допускал мысли, что она может оставить меня. Она, как мягкое облако, укутала меня своей любовью, и я принял это, как должное. Меня отрезвляет голос Тани:
– Макаров, что нам делать? Как найти ее? Он опасен.
– Я все решу, – я бросаю трубку и давлю на газ. Я все решу! Решу ведь? Что-то я сам себе перестал верить.
Я добираюсь до квартиры Котова, но его там нет. Сажусь на лестницу и набираю его номер.
– На проводе, – отвечает Паша.
– Где она?
– Кто?
– Моя женщина! Где моя женщина? – я кричу в трубку.
– У меня нет ТВОЕЙ женщины! – грубо отвечает он. – Поищи где-то в другом месте.
– Где Мира, ублюдок?
– Забудь ее имя.
– Я убью тебя, – будь у меня в руке сейчас пистолет, а напротив Котов, я бы выстрелил, не задумываясь.
– Иди к черту, Макаров!
– Это Ваня? – я слышу ее голос. – Это Ваня???
– Мира! – кричу я. – Мира, где ты?
Звонок прерывается, а внутри меня сердце разбивает ребра. Я вскакиваю со ступенек и быстро бегу вниз к машине. Сажусь за руль, а внутри бунтуют мысли. Куда бежать? Что делать?
Глава 27
Мира
– Это Ваня? – вскакиваю я с постели, когда понимаю, с кем говорит Котов. – Это Ваня???
– Мира! Мира, где ты? – слышу я его отчаянный крик в трубке. Паша скидывает звонок и резко ударяет меня по щеке. Третья пощечина за полчаса – это рекорд. От удара я падаю на пол. Он очень сильный, кажется, у меня сотрясение. Голова кружится.
– Идиотка, – кричит он. – Что ты творишь?
– Паш, лучше сразу убей меня. Ты же понимаешь, что у нас ничего не выйдет.
Хватая меня за горло, он поднимает меня с пола. Я кашляю от нехватки воздуха.
– Какая же ты глупая. У тебя было все. И была возможность все это вернуть, но ты выбрала неверный путь.
– Что у меня было? – задыхаясь, шепчу я. – Муж, который меня бил и изменял мне, а потом задаривал брюликами? Подруга, которая меня предала? Что? Что я должна хотеть вернуть?
– Ты думаешь, что Макаров не такой? Он еще жестче, чем я. Я видел, как он трахал и бросал баб. Как играл их чувствами. Ты просто очередная дурочка, которая попалась на его крючок.
– Я лучше сдохну, чем снова буду с тобой, – я плюю ему в лицо, попадая прямо в глаз, после чего он отпускает мое горло и снова ударяет меня.
– На колени, – приказывает он, но я просто лежу на полу, свернувшись калачиком. – Я сказал, на колени! – Я зажмуриваю глаза, понимая, что сейчас мне снова будет больно. Только тело уже не реагирует на физическую боль. Я морально разбита.
Паша хватает меня за руки и поднимает, ставя меня на колени перед ним. Он расстегивает ширинку и я, зажмуриваясь, готовлюсь к своей участи. Его член врывается в мой рот, я упираюсь руками в его ноги. Мне хочется умереть, только не переживать все это снова. Но это ведь не в первый и не в последний раз.
– Работай ротиком, малышка, – стонет он от удовольствия.
Он трахает меня в рот, прижав мою голову к себе руками, держит за волосы. У меня не хватает сил вырваться. И, когда он, наконец, кончает, отпускает меня.
– Сходи в душ, – говорит он, вытирая член о мои волосы.
Я скатываюсь на пол и закрываю глаза. Он выходит из комнаты, а я продолжаю лежать на полу, свернувшись калачиком.
Я просыпаюсь утром на полу его комнаты. Его нет рядом. Меня так тряхануло от всех вечерних событий, что мой организм просто выключился, чтобы я перестала чувствовать боль. Я встаю, иду в душ. Стою под холодными струями воды, сердце глухо стучит внутри. Вена на шее пульсирует, сообщая, что я все еще жива. Но хочу ли я быть живой? Я осматриваю ванную комнату, в поисках острого предмета. Вижу ножницы, снова смотрю по сторонам. Выхожу из душевой кабинки. Осматриваю полочки и ящики. Ничего лучше ножниц здесь нет. Смотрю в зеркало. На щеке ссадина, губа разбита. Внутри все бьется в истерике, но я не боюсь смерти. Я беру в руки ножницы и резко провожу по запястью. На моей коже лишь царапина, ножницы слишком тупые, чтобы порезать вены. Кладу их на место. Вытираюсь полотенцем, смотря в пустоту, сквозь стены. Мне нужен нож или лезвие. Что-то более острое.
Надев халат, я спускаюсь вниз в гостиную. В доме тишина. Вижу, что за окном во дворе охранники что-то обсуждают. Анна поливает цветы возле них. Иду на кухню, нахожу маленький острый нож, кладу его в карман и тихо иду назад. Поднимаясь по лестнице, слышу открывающуюся дверь, оборачиваюсь и вижу Котова.
– Выспалась? – спрашивает он. Я сглатываю слюну и смотрю на него. – Ты не слышала вопрос? Мира? – Я молчу, моля высшие силы, чтобы он не увидел нож у меня в кармане. – Мира!
– Да.
– Отлично. Надевай платье, сейчас будем завтракать.
– Я не голодна.
– Я не спрашивал тебя.
– Хорошо, я быстро.
– Так-то лучше, – он довольно улыбается.
Я быстро прячу нож в своей комнате, надеясь, что никто до ночи здесь обыск проводить не будет. Ваня наверняка меня ищет, но это может занять слишком много времени. Да, и какая разница? Ну, найдет он меня. Даже возможно выкрадет отсюда. А дальше что? Котов не даст мне жизни. Я точно приняла верное решение.
Весь день я веду себя хорошо. Стараюсь не перечить ему. Охрана всюду следит за мной. Я жду ночи. Единственное, что мне нужно – это выпросить у него сон в своей комнате. Я порежу вены, и за ночь никто меня искать не будет, а на утро будет уже поздно.
– Пойдем в постель, малышка, – Котов целует меня в плечо и тянет за собой. За окнами уже темно, а значит осталось совсем немного.
– Паш, – тихо зову я.
– Что?
– Могу я об одном попросить?
– Конечно, – мягко отвечает он.
– После секса я могу сегодня поспать в своей комнате? Пожалуйста!
– Что ж, ты сегодня была умничкой. Если еще постараешься во время секса, то я позволю тебе переночевать в комнате.
Мы входим в комнату, я ложусь на постель, он наваливается сверху. Мне мерзко и противно, но я терплю, стиснув зубы. Он целует меня, стягивая одежду. Я зажмуриваю глаза и пытаюсь представить на его месте Макарова, чтобы не было так противно. Он раздвигает мои ноги и вторгается в меня насухую. Я всхлипываю, а он продолжает двигаться во мне. Движения становятся жестче и быстрее, он переворачивает меня на живот и продолжает свои издевательства. Секс очень долгий. Я чувствую, как между ног саднит и болит. Захлебываюсь слезами, только чтобы он не увидел их. Затем он ставит меня на колени, пристегивает руки к изголовью постели и говорит:
– Проси прощения за вчерашние слова.
Я зажмуриваюсь и тихо смеюсь. Истерика внутри нарастает.
– Я не буду этого делать.
– Ты уверена?
– Да!
Раздается звук ремня. Я знаю, что сейчас мне будет больно, но это только поможет мне покончить со всем этим сегодня ночью.
– Уверена? – снова спрашивает он.
– Уверена. Мне не за что просить прощения. – Паша всегда был садистом. Ему нравилось бить и душить меня во время секса. Он просто нашел повод сделать это снова.
Раздается удар по моей заднице, и я закусываю нижнюю губу, чтобы не закричать. Затем второй удар ремнем по спине. И я лишь вздрагиваю, не проронив ни звука. И третий удар самый сильный, снова по заднице. Я чувствую, как по лицу текут беззвучные слезы, а Паша, пристраиваясь сзади, снова трахает меня. Кончает он, не вынимая, чувствую, как по ногам стекает его сперма. Он отстегивает мои руки.
– Можешь идти к себе, – говорит он, уходя в душ.
Я быстро ухожу из его комнаты, натягивая халат. Забегаю в свою, заслоняя ручку двери стулом, чтобы ее не просто было открыть. Захожу в душ, включаю воду в кабинке. Быстро, не раздумывая, провожу полосы вдоль вен. Резкая боль пронзает мое тело, кровь капает на дно душевой кабины. Я опускаюсь под струи воды на пол. Чувствую, как тяжелеют мои веки, и как к моему телу подступает свобода. Улыбаюсь, умоляя, чтобы все скорее закончилось.
– Мира! – слышу я голос Котова, бьющегося в дверь. – Мира! Какого черта?
Дверь Паша выносит с одного удара и я вижу, как он подбегает ко мне, но не могу открыть глаза.
– Ты что натворила, идиотка? – его голос встревожен. – Психопатка!
Чувствую, как его руки подхватывают меня и прижимают к себе. Он бежит вниз по лестнице, не отпуская меня и сжимая запястье, пытаясь остановить кровь. Вот он кладет меня на заднее сиденье своего внедорожника. Перематывает какой-то тканью мои руки. Я не могу открыть глаза, все как в тумане.
– Глупая девчонка, – кричит он и давит на газ. Внедорожник срывается с места, и мы летим. Да, именно летим. Не чувствую дороги, но точно знаю, что скорость далеко за сотню. На улице хлещет дождь. Мокрый асфальт не сулит ничего хорошего при такой скорости. – Зачем ты это сделала? Зачем? – кричит он.
– Я … ненавижу тебя, – тихо шепчу я.
– Зато я тебя люблю, – кричит он, – И этой любви хватило бы нам двоим.
Я усмехаюсь. Да, он любит меня. Только любовь его больная, неадекватная, убивающая. Он, как паук, оплетает меня своей паутиной. И, кроме смерти, такая любовь ни к чему не приведет. Машину начинает крутить. Все, как в замедленной съемке, Паша крутит руль, пытаясь выровнять машину, но нас выбрасывает в кювет, и мы летим прямиком в дерево.
– Прощай, моя девочка! – говорит Паша, и раздается жуткий скрежет металла. Я чувствую острую боль во всем теле. Надеюсь, я умерла, и все это, наконец, закончилось.
Проходит минута и кто-то пытается открыть дверь автомобиля.
– Живая? – слышу я голос Олега, но не могу ответить. – Мира…
– Котов все! – говорит второй охранник Андрей.
– Девчонка дышит, – отвечает ему Олег.
– Вынимай ее.
– Ты придурок? А если там перелом позвоночника?
– Куда Котов вообще ломанулся с ней? Что у нее с руками?
– Мира! – это точно голос Макарова. Я уверена. Я уже умерла?
После этого слышу звук сирены скорой помощи, а потом просто выключаюсь.
Глава 28
Мира
Как же все болит! Это единственная мысль в моей голове. Ничего толком не помню. После того, как автомобиль врезался в дерево, в памяти пустота. Что было дальше, не знаю. С трудом открываю глаза. Больничная палата. Очень светлая. Вижу перемотанные руки. Меня откачали? Очень зря! Где Паша? В голове проносится мысль о том, как перед аварией он сказал: «Прощай, моя девочка!» Что это значит? Он жив?
«Мира!» – слышу я отчаянный крик Вани в кромешной темноте. Я явно слышала его голос, но он не мог быть там. Мне наверняка просто показалось.
– Мира! – я снова слышу его голос. – Мира, детка, ты очнулась! Слава Богу! Я думал, с ума сойду за эти сутки. – Врач! Кто-нибудь сюда! Она очнулась.
Ваня подбегает ко мне, вставая на колени у больничной койки, берет меня за руку и, кажется, плачет.
– Детка, – он гладит меня по волосам.
– Что ты здесь делаешь? – тихо спрашиваю я.
– Я ехал за тобой. Я узнал, где он тебя держит. Не знаю, как бы я прорвался сквозь охрану, но был уверен, что все смогу. А потом у меня на глазах Пашкин внедорожник вылетел в кювет. Мира, если бы ты только знала, как я…
– Что с Пашей?
Ваня замолчал.
– Что с ним?
– Это важно сейчас?
– Да.
– Он погиб, – Ваня смотрит на меня, выжидая реакцию на слова. Я молчу. Пытаюсь понять, какие эмоции во мне вызывает эта новость. Боль утраты? Нет. Жаль мне его? Да. Облегчение? Наверное. Я, наконец-то, свободна. Я больше не должна бояться своего бывшего мужа.
– Понятно, – отвечаю я.
– Мира, с тобой все будет хорошо. У тебя лишь синяки и ссадины. Ты легко отделалась, можно сказать. Сотрясение мозга еще. И… Что с твоими руками?
– Все в порядке.
– Ты резала вены?
– Это уже неважно.
– Мира! – Ваня серьезно смотрит на меня.
– Я просто искала выход на волю. Все это уже неважно. Вань, я хотела сказать тебе…
И тут набежали врачи. Макарова выгнали из палаты, а вокруг меня засуетились люди в белых халатах. Время посещения оканчивается раньше, чем действия медперсонала, поэтому Ваню ко мне больше не пускают, хотя я слышу, как он пытается прорваться. Что ж… Подождем до завтра!
Но и на следующий день я не решаюсь заговорить с ним. Я все решила, но сказать все это сложно.
В день выписки меня встречают Ваня и Таня. Оба суетятся, получают выписку от врача, что-то спрашивают. А я смотрю на них пустыми глазами. Кто эти люди? Подруга, предавшая меня, но продолжающая строить из себя близкого человека. И Ваня! Любимый мужчина! Да, я люблю его! Но… Он слишком похож на него. На Котова. Такой же бесстрашный, самоуверенный, наглый. Эти его перепады настроения сводят меня с ума. То заботливый и добрый мужчина, то злой и холодный одинокий волк. Да, он вроде как, лучше Паши, но я ведь могу снова попасть в эти сети. Пашка тоже был поначалу заботливым, и меня не пугал его наглый напор, а скорее даже привлекал. Я просто не смогу ему довериться, поэтому не стоит мучить ни себя, ни его.
– Мир, пойдем, садись в машину, – говорит Ваня.
– Сейчас домой поедем. Наконец-то, отдохнешь. Столько ты пережила, милая, – слова Тани звучат искренне.
– Тань, – говорю я.
– Да?
– Ты не могла бы оставить нас с Ваней наедине? Поезжай домой. Вечером приезжай ко мне, посидим, поговорим.
– Да, хорошо.
Таня целует меня в щеку, я натянуто улыбаюсь в ответ. Она уходит, а я сажусь в машину Макарова.
– Почему ты прогнала ее? – недоумевает самый красивый мужчина в мире. Я смотрю на него, и мне хочется кричать от боли.
– Нам нужно поговорить. Давай посидим где-нибудь. Кафе уютное найдешь?
– Да, конечно. Но мне не нравится это твое «поговорить».
Он давит на газ и выезжает с больничной парковки. Мы едем в тишине, я смотрю в окно и пытаюсь придумать с чего начать разговор. Как объяснить ему?
Автомобиль тормозит у милого кафе. Мы входим внутрь. Маленькие столики со светло-зелеными скатертями. Нежные занавески на окнах. Мы присаживаемся за стол, и нам дают меню. Заказываем какую-то выпечку и кофе. Ваня все это время следит за каждым моим движением.
– Мира, в чем дело? Ты меня бросить хочешь? – он выжидающе смотрит.
– Я не знаю, – честно отвечаю я. Я ведь действительно сомневаюсь в своем решении. Я люблю его.
– Почему ты хочешь меня бросить?
– Вань, за те дни, что я была у Паши, много всего произошло. Я не хочу все это вспоминать и рассказывать, но я о многом думала.
– Он бил тебя? Ты поэтому вены порезала? – он кладет свою руку на мою.
– Я прошу тебя, не задавай вопросов. Мне больно об этом говорить.
– Хорошо, – тихо говорит он.
– Понимаешь, Паша ведь не всегда был таким… Он был заботливым и добрым когда-то. Да, возможно, тирания и склонность к садизму всегда была в нем, но… Сначала-то он был другим. Я ведь влюбилась не в тирана и абъюзера. Меня привлекала его самоуверенность и наглость. То, что у него все получалось, за что бы он ни брался.
– Кажется, я понимаю, к чему ты ведешь. Я – не он! – Ваня отпускает мою руку и отворачивает лицо к окошку.
– Я знаю, что ты – не он! Но ты слишком похож на него…
Воцаряется тишина. Я знаю, что делаю ему больно этими словами, но он должен понять меня. Я слишком много пережила. Я вообще, кажется, теперь боюсь мужчин.
– Ты даже не хочешь дать мне шанс? – Он снова смотрит мне в глаза.
– Не сейчас…
– А когда? – он повышает голос.
– Я… – я перевожу дыхание,– не знаю. Мне нужно время. И я не уверена, что смогу снова строить отношения. Снова довериться мужчине.
– Одна будешь всю жизнь?
– Не знаю. Я ничего не знаю. Единственное, что я решила, это попробовать начать снова жить. Заняться каким-то делом, чтобы просто забыть этот ад. Прости. Прости меня, родной! – По щекам бегут слезы, и я, наконец, вижу в его глазах понимание. Он больше не злится. – Я очень люблю тебя, но я не могу… Прости!
Я встаю из-за столика.
– Не ходи за мной, ладно? – он вскакивает из-за стола. – Пожалуйста. Вещи пришли с курьером, а я доберусь на такси.
– Я просто отвезу тебя домой.
– Нет, я потом не смогу больше тебя отпустить и мы оба попадем в паутину моих сомнений. Мне нужно время, чтобы вылечить душу. Прости…
– Я подожду тебя, сколько будет нужно! Обещаю.
– Живи своей жизнью, Вань, – я подхожу к нему, провожу рукой по щеке. – Если где-то на небесах наши имена стоят рядом, то мы еще встретимся. Не держись за меня, живи.
Я обнимаю его, крепко прижимаясь, вдыхаю запах моего мужчины, целую его в щеку и ухожу, не оглядываясь.