Ася Лавринович
Только попробуй уйти
© Ася Лавринович, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Глава первая
– Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, я люблю тебя». Это сложно…
Тася запнулась.
– Это сложно… – пробормотала она.
– Нет, не сложно, а трудно, – подсказала я.
Мы сидели на широком подоконнике, непринужденно болтая ногами. Был конец июня, за окном стояла невыносимая жара. Но в длинном просторном коридоре нашего университета ощущалась прохлада. Хотя солнце светило мне в спину, и перед глазами кружили крошечные пылинки.
– Блин, сбилась, – проворчала Тася. – Давай еще раз?
Я равнодушно пожала плечами.
– Я в глазах твоих утону, можно? – начала торжественно Тася. – Ведь в глазах твоих утонуть – счастье…
– Мухина! – гаркнул кто-то в конце коридора. Я обернулась. Кричал наш одногруппник, Олег Силицкий. – Ты уже сдала этюд?
Я закивала: мол, сдала-сдала.
– А Тася? – не унимался Олег.
– Ты нам мешаешь! – проорала Тася прямо мне в ухо. – Скоро пойду!
– Ауч! – воскликнула я. – Это было очень громко.
– Прости, Сань, – откликнулась Тася. – Силицкий – выскочка. В числе первых сдал, почему бы домой не топать, на заслуженные каникулы? Нет, он тут вертится… вынюхивает что-то вечно.
Я вновь растерянно оглянулась на Олега. Ну, поинтересовался человек. А что такого-то?
– Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, я люблю тебя». Это сложно… – вновь выразительно продекламировала Тася. – Нет, не сложно, а трудно. Очень трудно любить, веришь? Подойду я к обрыву крутому, стану падать…
– …поймать успеешь? – продолжила я, решив, что подруга опять забыла слова.
– Ага, – задумчиво откликнулась Тася, глядя куда-то в сторону.
– Ну, что опять? – рассердилась я. – Я бы уже как Силицкий на заслуженный отдых свалила. Мне на этом подоконнике голову напекло.
В коридоре стоял гомон. Одни студенты репетировали, другие что-то весело обсуждали.
– Посмотри на Быкову, – фыркнула Тася. – Вырядилась как девушка по вызову. Интересно, что у нее за роль?
Немного подумав, подруга громко рассмеялась:
– Хотя ей и играть никого не надо, она ведь и так прости…
– Тася, тише! – смутилась я.
– Прости! – весело подмигнула мне подруга. Тася – миниатюрная зеленоглазая блондинка с короткой стрижкой. Внешне – просто ангел. Но такая язвительная, сил никаких нет…
Тут же к нам подрулил еще один одногруппник, не отличающийся особой любовью к учебе. Парень всегда все делал в последний момент.
– Чего тебе, Симонов? – строго спросила Тася. – Твоя очередь подошла? Что там у тебя?
– Хемингуэй! – гордо отозвался тот. – «Старик и море».
– Поздравляем, – буркнула Тася, поворачиваясь ко мне.
– Девчонки, а у вас нет сети? – теперь уже жалобно проговорил Симонов.
– Конечно, Симонов. Снимай с меня сценические брюки, я же Валерий Леонтьев! – ядовито проговорила Тася. – А у Санька в рюкзаке гарпун завалялся, Мухина, доставай!
Я демонстративно полезла в свою сумку.
– Да ну вас, – протянул разочарованно парень.
– Ладно тебе, Симонов, – примирительно сказала я. – И, по-моему, старик в море не с сетью выходил. Он ведь рыбину на леску поймал.
– А? – отозвался парень.
– Ты что же, не читал разве? – растерялась я. Каким же образом он собрался…
– Симонов! – перебила мои мысли Тася. – Не мешай реальным студентам готовиться. Уйди!
Когда парень отошел к другим одногруппникам, подруга вздохнула:
– Что за люди? Тяжело заранее реквизит найти? На чем я остановилась? Ах да! Я в глазах твоих утону, можно? Ведь в глазах твоих утонуть – счастье. Подойду и скажу: «Здравствуй, я люблю…» Ты, кстати, с отцом разговаривала по поводу Турции?
– Что? – не ожидала я этого вопроса. – Нет, еще не разговаривала. Сегодня у него спрошу.
После сессии мы с Тасей и еще одной нашей знакомой решили махнуть на море. Хотя я не была до конца уверена, что отец меня отпустит.
– Ты давай не тяни, – предупредила меня Тася. – У моей тетки из турагентства немного дешевых путевок осталось.
– Да, я понимаю! – отмахнулась я. – Просто отец так о нас с братом беспокоится… К тому же у него отпуск впервые за несколько лет.
– И что? – перебила меня Тася. – Куда-то полетите?
– Да куда мы полетим, – поморщилась я. – Ты папу моего не знаешь. Он такой трудоголик, что в свой отпуск в лучшем случае будет ходить на работу не семь раз в неделю, а три-четыре.
– Да уж! – вздохнула Тася. – Но ты все-таки не забудь сегодня отпроситься, о’кей? Сань?
– О’кей! – откликнулась я, глядя в окно на тихий, залитый солнцем дворик. Только бы наша затея не обернулась провалом. Но в тот момент я даже подумать не могла, что отец подготовил мне такой «сюрприз».
* * *
Я долго возилась с замком. Похоже, брат уже дома – закрылся еще и на верхний. За дверью скулила моя любимая Пуговка – немецкий пинчер. Домашнего питомца мне подарили на пятнадцатилетие. Я все детство просила собаку, и вот отец сжалился надо мной. Правда, немного перепутал породы. Я просила карликового пинчера. Только спустя несколько месяцев мы с удивлением и поначалу неким ужасом обнаружили, что наша любимица из Пуговки вымахала в настоящую Пуговицу.
– Здравствуй, моя хорошая! – обняла я собаку. Краем глаза отметила, что в прихожей нет обуви отца. Как обычно, на работе. Вот тебе и отпуск. – Мить? Ты с Пуговкой гулял?
Брат не откликнулся.
– Митя-я! – проорала я так, что Пуговка прижала уши.
– Ну что? – гаркнул из своей комнаты младший брат. Опять в «FIFA» на приставке играет.
– Ты собаку выводил? – переспросила я, снимая босоножки.
– Выводил-выводил… Блин! А-а, черт! Саша, из-за тебя…
– Ничего страшного, – буркнула я себе под нос. Проходя мимо комнаты брата и мельком посмотрев туда, притормозила. У порога валялась раскрытая дорожная сумка. Я подошла ближе и заглянула внутрь. В сумку были заброшены парочка мятых футболок и шорты.
– Ты куда это от нас собрался? – удивилась я.
– Не от вас, а с вами, – вцепившись в джойстик, поправил меня брат.
– С нами? – непонимающе откликнулась я. С кем – с нами? Он что, про Турцию как-то пронюхал?
Брат поморщился:
– Саш, погоди! Ну! Ну! Ну! Го-о-ол! Ха-ха, на, выкуси!
Ясно. С Митей сейчас каши не сваришь. Кстати, о каше. Пообедать бы не мешало.
– А я сессию закрыла, – сообщила я брату, довольно скрестив руки на груди.
– Угу.
– Можно тортик сегодня испечь, отметить.
– Угу.
– А папа во сколько придет? Он тебе ничего не говорил?
– Угу-у, – вновь протянул брат.
Я только устало махнула рукой. Прошла на кухню, поставила кастрюлю с супом на плиту. Из распахнутого настежь окна доносились щебет птиц и крики соседских мальчишек, которые гоняли во дворе мяч. Впереди целых два месяца лета. Я закрыла летнюю сессию на «отлично»! И будет совсем круто, если отец отпустит меня с подругами на море. Я его уговорю. Точно-точно! Хотелось танцевать. И я закружилась по кухне, подхватив подол белого сарафана…
– Это еще что за снежинка-переросток на утреннике? – раздался насмешливый голос брата. От неожиданности я подпрыгнула на месте.
– Спустился бы во двор, в нормальный футбол поиграл, – проворчала я, направляясь к плите.
– С кем? С мелюзгой всякой? – отозвался Митя. Ну конечно. Он же у нас очень взрослый и самый умный. В одиннадцатый класс перешел.
– Садись за стол, – приказала я. – Пообедаем хоть вместе, как… как родственники.
Митя ухмыльнулся и выполнил мой «приказ». Я поставила перед братом тарелку с супом.
– Так куда ты собрался? – вспомнила я. – С двумя мятыми футболками… Они хоть свежие у тебя? Могу постирать.
– Я еще не придумал, что с собой брать, – лениво отозвался Митя. – Это начальная стадия моих сборов.
– А куда ты? В лагерь, что ли? – нахмурилась я. Что за интриган. Видит же, что я от любопытства сгораю. Хотя какой еще лагерь? Он ведь сказал: с вами. А я уже точно вышла из того возраста, чтобы других пастой по ночам мазать да у прощального костра сидеть. Хотя, может, он так заигрался в приставку и брякнул глупость, чтобы я быстрее от него отстала.
– На дачу, – лениво ответил Митя.
– На какую дачу? С кем? Надолго? А папа знает? Что говорит по этому поводу? – засыпала я брата вопросами. Если отец отпустил шмакодявку, то со мной проблем быть не должно. Правда, сомневаюсь, что Митькина дача находится тоже в Турции.
– Конечно, папа знает, – хмыкнул брат. – Мы же с ним на дачу едем.
Я совсем запуталась. Уставилась на Митьку. А он сидел и с невозмутимым видом ел суп. Ложка за ложкой.
– Вдвоем? – вытянулось мое лицо.
– Втроем, – беспечно бросил Митя. – Дай добавки!
Я растерянно остановилась посреди кухни с пустой грязной тарелкой.
– На дачу? Втрое-ем? – протянула я. – Но ведь у нас нет и не было никакой дачи.
– У нас нет, так у других есть, – пожал плечами брат. – Отец снял дачу, с утра забежал домой, говорит, собирайте с Сашей вещи, завтра поедем.
– И где эта дача? – нахмурилась я.
– Где-то в области.
– И надолго мы туда? – продолжала я допрос.
– Отец сказал, до конца лета.
– Зашибись! – процедила я сквозь зубы.
В этот момент мы услышали, как отец открывает ключом входную дверь. Втроем тут же кинулись в просторный коридор. Пуговка первая налетела с дружескими «объятиями» на папу.
– На вокзале был, билеты покупал, – счастливо сообщил отец.
– Туда еще и на поезде ехать? – удивилась я.
– Мить, ты ей все рассказал? – посмотрел на брата отец. – Саш, туда мы поедем на электричке!
Он произнес это так торжественно, что мы с Митей удивленно переглянулись.
– Что может быть лучше первой пустой электрички? – продолжил папа.
– Я бы тебе перечислила, – начала язвительно я, – но, боюсь, мы тут в коридоре до утра задержимся…
– Ты сказал, что электричка первая? – бесцеремонно перебил меня Митька. – Значит, мы с самого утра поедем?
– Именно, – довольно кивнул отец. – В пять тридцать.
Я простонала. Что это еще за новости такие? Какая дача? Какая электричка? Какие, черт возьми, пять тридцать?
Отец разулся и направился на кухню. Мы тут же увязались за ним.
– Пап, а я в Турцию хотела, – пропыхтела я, глядя в спину брату, который шел передо мной. Отец резко остановился. Митька тут же врезался в него, а я – в Митьку.
– Турция? – как-то отрешенно отозвался отец. – Нет-нет, не может быть и речи. Тебе только восемнадцать.
– Девятнадцать в августе, – подала я голос.
– Ох, велика птица! – Отец, покачав головой, продолжил путь на кухню. – Что б мы тут с Митей места себе не находили?
Митька хмыкнул. Ну да. Он, конечно, ночами спать не будет из-за волнения.
– Но, папа! – возмущалась я. – Девчонки едут. По горящим путевкам. Сдачу сессии отметить хотели…
– А мы и отметим, – кивнул отец. – В Николаевке.
– Супер! А там есть Средиземное море? – буркнула я.
– Нет. Но там есть превосходная речка. А какие ерши… – Отец мечтательно вздохнул. Мне стало стыдно. У человека впервые за несколько лет отпуск… Он так любит рыбалку. Хотя почему из-за этого мы теперь должны страдать? Нам-то какое дело до ершей?
– Николаевка – это деревня? – решил уточнить Митя.
– Частично, – уклончиво ответил отец.
– Это как? – хором спросили мы.
– С одной стороны, деревня, с другой – дачный поселок.
– Значит, там есть цивилизация? – с надеждой спросила я.
– А то как же, – довольно ответил отец.
Мы выдохнули…
– Только предлагаю всеми этими благами цивилизации во время отпуска не пользоваться.
– Ну нет! – нервно хихикнула я. – Пап, я надеюсь, ты несерьезно?
– Серьезно-серьезно, – проговорил отец, усаживаясь за стол. – А теперь шагом марш по комнатам собирать вещи. Нам завтра очень рано вставать. А отцу дайте спокойно пообедать.
– Пап, а я сессию-то на «отлично» сдала, – решила я в последний раз попытать удачу.
– Умница! – кивнул отец.
– А я в своей комнате генеральную уборку сделал, – подал голос Митя. Похоже, идея отказаться на два месяца от благ цивилизации не очень вдохновила братишку.
– И ты, Митя, молодец, – отозвался папа. – А я, между прочим, тоже закончил очень важный проект. Раз уж мы все на славу потрудились… Самое время как следует отдохнуть.
И опять это уточнение, от которого зубы сводит:
– В Николаевке!
Мы с братом обреченно переглянулись. Кажется, что спорить с отцом бесполезно. Он уже все решил за нас. Обычно мы старались не перечить родителю. Папа воспитывал нас один, к тому же неприлично много работал. Мы всячески старались оберегать его. Придется вместо ярких коктейлей с утра идти на колонку за водой, а вместо пенной вечеринки ловить ершей…
Я распахнула шкаф. Вряд ли в Николаевке мне понадобятся любимые платья. Куда там наряжаться-то? Отец что-то говорил по поводу речки… Я без всякого энтузиазма закинула в рюкзак купальник, который купила накануне специально для Средиземного моря.
В этот момент в кармане сарафана завибрировал телефон.
– Да, Тась?
– Привет! Ну что, ты поговорила с отцом? Тут тетка такой отличный вариант подобрала. Правда, четыре звезды, но тянет на пятерку. Отель расположен на первой береговой линии…
– Тася, облом! – перебила я подругу, не желая слушать все преимущества этого отличного варианта. – Мы завтра с утра всей семьей уезжаем. До конца лета.
– Куда это вы собрались? – растерялась Тася.
– Судя по всему, куда-то в девяностые, – проворчала я. – Деревня Николаевка. Ты слышала о такой?
– Если честно, нет.
– И я – нет. Отец дачу снял на два месяца, представляешь? Теперь переться черт-те куда, в полшестого утра на электричке.
– Вот это отстой! – воскликнула Тася.
– Спасибо, что поддержала, – вздохнула я.
– На самом деле, может, это и неплохо… – начала задумчиво Тася.
– Что неплохо? Николаевка?
– Ну да. Я в детстве каждое лето ездила к бабушке в деревню, было весело. Правда, у меня там всегда много подружек было.
– Вот-вот! – встряла я. – А мне где взять подруг?
– Но ты же сама все время жаловалась, что с отцом практически не видишься. Говорила, ему нужно отдохнуть от работы, – напомнила Тася.
– Ты права, кажется, только из-за него мы туда с Митей и едем, – согласилась я. Захотелось тут же перевести неприятную тему. – Ну, а что там у вас с путевками? Ленку родители отпустили?
* * *
Я разлеглась на лужайке, прикрывая ладонью глаза от утреннего солнца. Отец сидел рядом, вытянув длинные ноги. Митя вместе с Пуговкой уже навернули несколько кругов вокруг двухэтажного небольшого дома.
– Класс! Я такое только по телевизору видел, – восхищенно проговорил брат.
– Что? Ты серьезно? – Я приподняла голову и внимательно посмотрела на Митьку. – Все, перестань!
Я улеглась обратно на траву и вновь закрыла глаза.
– Ну, как вам? – спросил довольный отец. Впрочем, наш ответ его, кажется, не очень интересовал. – А воздух тут какой, а? Саша, мне кажется, твое лето пройдет не хуже, чем у подруг.
– Ага, – буркнула я. – Они полетят в Кемер, а у меня будут… каникулы в Простоквашине.
– В Николаевке, – серьезно поправил меня Митя. Я поморщилась.
– Тут даже дом выглядит как в мультфильме, – продолжила я, не открывая глаз. – Из разряда «Дом свободный, живите кто хотите».
Это правда. Наше жилище казалось таким старым и ветхим… Хотя в округе стояли крутые современные дома. Даже взять соседний участок – рядом с нами возвышался стильный кирпичный замок.
– Почему дом покрашен голубой краской? – не унималась я.
– Наша голубая мечта! – вновь встрял Митька.
– А внутри хороший ремонт, – сообщил мне отец. – По крайней мере, хозяин обещал… Я за эту дачу кругленькую сумму выложил. Пусть наш дом не пентхаус, но посмотри вокруг – какая природа. Лес, чистая речка в двух шагах…
– Хочу посмотреть, что там внутри, – заявил Митя, кивнув на дом. Отец достал из кармана брюк ключи и бросил их прямиком брату в руки.
Митька долго копошился с замком, затем они с Пуговкой скрылись в доме. Спустя пару минут брат выскочил на крыльцо, держа в руках…
– Пап, это че такое? – выкрикнул брат.
Отец сощурился, чтобы разглядеть находку Митьки. Я тоже с любопытством приподняла голову.
– О, это же радиоприемник «Альпинист». Давненько я таких уже не встречал.
– Круто! – восторженно отозвался Митька, обожающий всякую технику. – Интересно, он рабочий?
До нас тут же донеслось тихое шипение, а затем позывные радио «Маяк»: «Не слышны в саду даже шорохи…»
– Отлично! – ликовал Митя.
– Не пойму, чему ты радуешься? – рассердилась я. – Вряд ли тут включат твоего любимого Скриптонита.
Митя продолжил вертеть в руках шипящий радиоприемник.
– По-моему, все складывается просто отлично, – спокойно проговорил отец. – Хорошую вещицу Митя отыскал в доме. Можно расстелить плед под этой яблоней, слушать радио, читать книги…
На этих словах я вновь почувствовала, как от усталости гудит моя спина. А все из-за тяжелого рюкзака. Я взяла минимум одежды и максимум книг. Чем еще заниматься в Николаевке без интернета?
– Уж куда лучше, чем ваши айфоны, – продолжил отец. – Уткнетесь в них вечно…
– Кстати, об айфонах, – подала я голос. – Это, конечно, очень здорово – все лето не сидеть в телефоне. Но как же мы будем звонить в… хм…
Я задумалась.
– В пожарную охрану, – подсказал Митя, по-прежнему сидя на веранде с древним приемником в руках.
– Вы собрались подпалить дачу? – испугался отец.
– Нет, конечно, – отозвалась тут же я. – Но всякое бывает.
– На такой крайний случай на даче есть стационарный телефон, – невозмутимо сообщил отец.
– Что? – удивилась я.
– Вау! – откликнулся Митька.
– Вы как из дикого леса! – рассмеялся папа.
– Ты уверен, что мы сюда приехали на электричке? – улыбнулся в ответ Митька. – Кажется, это была машина времени…
Отец встал с травы и протянул мне руку:
– Подъем, Александра. Осмотрим твои владения. Все-таки хозяйкой здесь будешь целых два месяца.
Просторная веранда мне понравилась. Недавно выкрашенные в белый цвет деревянные перила придавали нарядности. Еще и кресло-качалка в углу.
– Здесь ты будешь сидеть по вечерам, смотреть на закат и думать о нем, – засмеялся Митя, когда я вслед за папой зашла на веранду.
Я приподнялась на цыпочки и легонько отвесила брату подзатыльник. Нечего над старшими хихикать. Тем более не о ком мне вечерами думать. Так что пусть не сочиняет.
Перейдя порог дома, мы сразу очутились на кухне. Небольшой, но очень уютной. Круглый деревянный стол с тремя стульями, кружевная скатерть, хрустальная ваза… Со станции мы шли через поле с ромашками. Здесь недалеко. К тому же папа говорил, что в чулане стоит велосипед. В крайнем случае можно до поля доехать, нарвать цветов.
Заметив электроплитку, я расстроилась.
– На такой штуке я буду готовить два месяца? Долго вам ужин придется ждать.
Зато Митька уже облюбовал старую печь.
– Блин! Как в сказке! – Брат тут же полез на нее.
– Ну чем не Илья Муромец? – улыбнулся папа.
– Угу! – хмыкнула я. – Он больше на Емелю похож.
– Пойдемте на второй этаж, – поторопил нас отец. – Покажу, где спать будете.
Мы поднялись по невысокой крутой лестнице.
– Ночью в туалет пойдешь – шею сломаешь, – проворчала я.
– А ты поставь тут ведерко, – кивнул отец.
– Что? Ведерко? Ну уж нет. До утра потерплю.
– Или меньше на ночь жидкости пей, – добродушно подсказал брат. Я наградила его убийственным взглядом.
На втором этаже было две комнаты. На одну из них указал папа. В комнате друг напротив друга стояли две кровати с металлическими сетками. Кажется, на такой я спала в детстве в летнем лагере.
– Мы что, будем ночевать здесь вдвоем? – поморщился Митя. У нас с ним всю жизнь были разные комнаты.
– Он храпит, – сообщила я.
– А она во сне бормочет! – не остался в долгу брат.
– Почему вдвоем? – удивился отец. – Втроем. Пу с вами!
В этот момент в комнату заглянула Пуговка. Собака с любопытством обнюхала одну из кроватей. Митька бросил свою сумку на вторую кровать. Отлично, кажется, койки разобрали без меня.
– Ну, вы чего такие кислые? – посмотрел на меня отец. – Где лучшие тусовки?
– В Николаевке! – хором ответили мы с Митей.
Отец рассмеялся.
– Обещаю: скоро вы полюбите это место. И лето будет казаться вам самым невероятным и неповторимым приключением в жизни. Митя, пойдем, поможешь мне разобрать вещи.
Я осталась в комнате одна. Пу, конечно же, увязалась за мужчинами. Она у нас та еще помощница. Куда все, туда и собака.
Я переложила свои книги на старую прикроватную тумбочку, подошла к окну и отдернула легкую ажурную занавеску. Из этой комнаты открывался вид на соседний участок. Меня немного удивило, что от нашего он не был ничем огорожен. Там же я обнаружила светловолосого парня, развалившегося под тенистым дубом в гамаке. Меня не покидало ощущение, что где-то я его уже видела… Я внимательнее пригляделась к новоиспеченному соседу. Несмотря на то что он был в зеркальных солнечных очках, я узнала в нем парня из своего университета, с продюсерского факультета. Кажется, в начале года Тася даже была в него влюблена… Пока не переключилась на Демида с актерского. Вот она удивится, когда узнает, кто живет рядом со мной. Да я и сама была поражена. Такое совпадение! Встретить знакомое лицо в Николаевке.
Кажется, парень тоже заметил меня. Обаятельно улыбнувшись, он стянул очки и с помощью них начал пускать солнечного зайчика в мое окно. Я засмеялась, прикрывая глаза ладонью. Тут же задернула занавеску и отошла от окна. Вдруг папа прав и это лето действительно может оказаться самым невероятным в нашей жизни?
