bannerbannerbanner
Поцелуй под омелой

Ася Лавринович
Поцелуй под омелой

Полная версия

© Ася Лавринович, 2019

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

* * *

Глава первая

Опубликовано в 16:59
Про ложь

«Я не боюсь перемен и правды. С первым я сталкиваюсь слишком часто, а второе от меня обычно тщательно скрывают. Думают, что ничего вокруг не замечаю. Маленькая еще, глупая, наивная, да и вообще… По мнению взрослых, сладкая ложь куда лучше горькой правды. И вот ты уже подстраиваешься под правила чужой игры.

Вся эта ситуация напоминает некрасивый колючий свитер, который связала дорогая бабушка. Он серый, неприглядный, немодный, нелюбимый. От него чешутся руки и спина. Не хочу! Не нравится! Но свитер снять нельзя, ведь бабуля обидится. Так и носишь его на себе. И миришься с этой ложью. Такой сладенькой и приторной, что аж зубы сводит…»

Kitsune (K): Сайонарочка моя, ты тут? Что за мрачные мысли?

Sayonara (S): Сколько раз я просила не называть меня так?))

(K): А как мне тебя называть? Ты скрываешь свое настоящее имя…

(S): А тебе оно интересно?

(K): Мне интересно все, что связано с тобой. Твое имя, твой цвет волос, твой голос.

(K): Молчишь?

(S): Думаю, когда-нибудь ты узнаешь обо мне все;)

(K): Когда же?

(S): Ты слишком нетерпелив, Кицунэ!

(K): Ok. И все-таки, что у тебя случилось? Хочу помочь.

(S): Не бери в голову. Просто устала. За окном все время темно. Целыми днями дождь лупит по крыше. От утреннего тумана болит голова. Еще и школа угнетает…

(K): Ты учишься в школе?

(S): Кажется, я тебе об этом уже говорила:)

(K): Так, за время нашего общения мы выяснили, что живем в одном городе. Может, еще и в одной школе учимся? Меня моя тоже угнетает…

(S): Все может быть;)

(K): Интересно, встречались ли мы в реальной жизни?

(S): Даже если не встречались, то обязательно встретимся…

(K): Иногда мне кажется, что я тебя уже люблю!

(S): А я люблю в кофе чайную ложку пломбира добавлять!

(K): Спокойной ночи! Не грусти, моя Сайонарочка!)))

(S): Издеваешься?) Ладно, сдаюсь! Можешь называть меня Олей…

* * *

Оля долго стояла у кабинета биологии, не решаясь войти. Слышала, как за дверью шумят ее будущие одноклассники. Девушка тяжело вздохнула и посмотрела на аккуратные наручные часы. До звонка оставалось десять минут.

В конце длинного коридора появилась высокая блондинка. Звонко стуча каблучками, она направлялась к этому самому кабинету. Подойдя ближе, блондинка притормозила и с ног до головы оглядела Олю.

– Привет! – дружелюбно проговорила она, не скрывая интереса. Отметила про себя симпатичную блузку и модные сапожки на девчонке. Внешний вид незнакомки ей понравился. Что ж, вкус определенно есть… Это уже хорошо.

– Привет, – осторожно отозвалась Оля.

– Ты сюда?

– Да, наверное. Тут десятый?

– Ага, десятый «А»! – кивнула блондинка. – Неужели ты новенькая?

– Ну да…

– И перевелась к нам в ноябре?

– Так получилось, – почему-то смутилась Оля.

В этот момент к кабинету подошли два парня. Один из них, высокий блондин, мазнув по девчонкам равнодушным взглядом, распахнул дверь и вальяжно прошествовал в класс. Гомон стал громче. Второй, невысокий коренастый шатен, притормозил возле блондинки и поинтересовался:

– Катюха, это кто? Твоя подруга? Познакомишь?

– Мы и сами еще незнакомы, – призналась блондинка.

– Меня зовут Оля. Оля Воробьева! – поспешно представилась новенькая.

– Воробьева? – обрадовалась блондинка. – А я – Синицына!

– Пернатое царство, – хмыкнул коренастый. – А я – Игнат!

– А я – томат, – передразнила шатена блондинка, оскорбившись на «пернатое царство».

Оля не удержалась от смешка.

– Ой, да ну вас! – покраснел Игнат, теперь действительно, напомнив помидор. – Уже спелись!

Когда Игнат вошел в класс вслед за блондином, Синицына повернулась к новой знакомой.

– Между прочим, мой бывший сосед по парте, – кивнула в сторону парня Синицына. – Только я от него недавно отсела. Достал меня!

– Ммм, – промычала Оля. – А-а-а… тот блондин кто?

Синицына обернулась в сторону распахнутой двери.

– Егор? Он тебе понравился?

Оля, почувствовав, что краснеет, уставилась в окно, за которым сплошной стеной лил дождь.

– Просто хочу всех узнать, – наконец пролепетала она.

– Ой, он на нас даже не посмотрит, – огорченно покачала головой Синицына. – Такой пижон!

– Ну и ладно! – рассмеялась Оля. – А ты, значит, Катя?

Оля припомнила, что Игнат назвал блондинку «Катюхой».

– Вообще-то мне больше нравится, когда меня называют Риной. Но это для близких…

– А мне тебя… – начала Оля.

– Называй Риной, – разрешила Синицына.

Девчонки улыбнулись друг другу.

«Все оказалось не так страшно!» – подумала Оля. Перемены – это волнующе, но не смертельно. Вот Синицына, кажется, отличная девчонка. Такая доброжелательная…

Рина, заметив, что Оля смущенно топчется у порога, схватила новую знакомую под локоть и повела в кабинет, где что-то бурно обсуждали десятиклассники. Одни, заметив вошедших, примолкли и с интересом уставились на девчонок. Другие не обратили на Олю и Рину никакого внимания.

– Моя парта – четвертая в первом ряду, – проинструктировала Синицына. – Тебе повезло: как раз одна сижу. Только чур я у окна!

Оля слабо улыбнулась. Она чувствовала на себе внимательные взгляды одноклассников, от волнения ноги стали ватными, щеки горели. Нет, все-таки первый день в новой школе – это очень страшно!

Оля села за четвертую парту и осторожно достала из сумки смартфон, тетрадь, яркий пухлый пенал…

– Пенал? – удивилась Рина. – Не думала, что ты такая зануда!

– Ну да, – смутилась Оля. – Пенал. А как еще? У меня тут и ручки по цветам разложены, два ластика с банановым и клубничным ароматом.

– Два ластика? Цветные ручки? – громко засмеялась Рина, привлекая к себе внимание остальных одноклассников.

Оля почувствовала, что снова краснеет.

– Игнатик! – обернулась к коренастому Рина. Парень сидел за пятой партой. – У тебя есть запасная ручка?

– Чего? – опешил Игнат.

– Ручка, говорю, запасная в наличии? Ты вообще андестенд меня?

Игнат озадаченно почесал широкую переносицу.

– Стержень где-то завалялся… Погоди!

Игнат полез в рюкзак и долго в нем копался, пока не выудил на свет стержень, чернила в котором уже почти закончились.

– Держи! – протянул он его Синицыной.

– Фу! Убери! Обгрызенный какой-то! – Рина пренебрежительно фыркнула и отвернулась. – Вот, видишь! А ты по цветам ручки раскладываешь. Больно собранная!

Оля растерянно пожала плечами.

– Еще с начальной школы привыкла, – в свое оправдание произнесла она.

– С начальной школы? Девочка моя, взрослей! Это старшие классы.

Рина снова расхохоталась. Игнат, заинтересовавшись, что происходит у девчонок, ткнул Синицыну пальцем в спину:

– Что там у вас? Катюха, расскажи!

– Отвалиссимо! – буркнула Рина. Затем наклонилась к Оле и прошептала ей на ухо: – Если хочешь стать популярной, лучше с Игнатом не общайся!

– Это еще почему? – озадачилась новенькая.

– Его не слишком уважают в классе, он – лошара! Учится хуже всех. Это уж я с ним так, по-соседски.

Оля осторожно обернулась и украдкой посмотрела на Игната. Парень в это время с самым презабавным выражением лица играл в телефон, высунув кончик языка. Вот так делить людей на достойных и не достойных общения… Крест на человеке ставить? Глупости!

– И с кем же мне еще не советуешь общаться? – осторожно поинтересовалась Оля у Рины, разумеется, не собираясь следовать ее советам.

– Так-так-так! – Синицына оглядела класс. – Игошина за первой партой – просто жу-у-уткая зануда! В секонде одевается. Носит старомодные шерстяные юбки, и туфли у нее забавные. Тупоносые такие, с пряжкой, как у Маркиза Карабаса. – Рина снова засмеялась.

Оля внимательно разглядывала Игошину. Серая водолазка, тугая темная коса до пояса. Оля тоже носит длинные волосы и часто заплетает их. А если и ее вдруг сочтут жуткой занудой? Вон же, за любовь к цветным ручкам высмеяли.

– Вон тот – Ромка Плетнев. Ага, косоглазый. Он с Игнатом дружит. В третьем классе кто-то спалил, что он козявки на уроках жует, с тех пор его у нас тоже не жалуют. А еще вот та, Вероника… У нее…

– Хорошо! – не выдержала Оля. Рина Синицына уже не казалась ей такой славной, как в самом начале их знакомства. Но Оля села с ней за одну парту, скоро прозвенит звонок, куда уж отступать… – А с кем мне можно общаться?

Этот вопрос она задала с сарказмом, но Синицына его не уловила и охотно продолжила:

– Например, я – крепкий середнячок!

Рина произнесла это так гордо, будто она, по крайней мере, серебряный призер чемпионата Европы по какому-нибудь виду спорта.

– Учусь нормально, авторитет в коллективе какой-никакой имею. Конечно, высший класс – это с Егором Власовым замутить, но, говорю ж, он на тебя даже не посмотрит!

Рина мечтательно вздохнула. Оля отыскала глазами блондина. Парень сидел в третьем ряду. В этот момент Егор, вальяжно откинувшись на спинку стула, с обаятельной улыбкой что-то рассказывал соседу по парте.

– Даже не пялься в его сторону, – предупредила Рина, перехватив взгляд своей новой знакомой. – Это дохлый номер.

– Он мне и не нужен! – Стараясь скрыть смущение, Оля пренебрежительно усмехнулась. – У меня вообще-то парень есть.

– Да-а? – оживилась Рина. – А вот это уже интересно! Студент? Или ровесник? Только не говори, что младше. Тогда это вообще отстой!..

Оля и слова не могла вставить в болтовню Рины Синицыной.

– Потом расскажу, – наконец угрюмо отозвалась она, поглядывая на настенные часы. С минуты на минуту должен был раздаться звонок на урок.

 

– А почему ты перевелась к нам аж после осенних каникул? – поинтересовалась Рина, распутывая наушники. Из чего Оля сделала вывод, что слушать учителя Синицына не собирается. Как же она тогда получает хорошие оценки?

– Мы жили в Тосно. Потом папа получил хорошую должность – и вот, переехали, – сообщила Оля.

– А кто он у тебя?

– Лингвист.

– Неинтересно! – вздохнула Рина.

Воробьева пожала плечами и отвернулась от Синицыной. А что ей было бы интересно? Если б отцом Оли оказался Леонардо Ди Каприо?..

От нечего делать снова принялась рассматривать одноклассников. Скользнула взглядом по Игошиной, чуть дольше положенного наблюдала за Егором. Нет, пусть он и симпатичный, но самовлюбленные снобы совсем не в Олином вкусе!

И тут в дверном проеме показалась высокая хрупкая девушка с густыми темными волосами до лопаток. Оля, неожиданно для себя, загляделась на вошедшую одноклассницу. Брюнетка будто плыла по классу, бережно прижимая к груди большой блокнот, из которого торчали яркие неоновые закладки. Дошла до третьего ряда и, ни на кого не обращая внимания и ни с кем не здороваясь, села за вторую парту. Оля тут же взглянула на Егора. Как чувствовала, что он тоже будет наблюдать за брюнеткой.

Девушка села на свое место как раз в тот момент, когда раздалась трель школьного звонка. Не вынимая из ушей беспроводные наушники, аккуратно разложила на парте вещи.

– Кстати, о популярности! – снова склонилась к уху Оли Рина. – Если хочешь добиться успеха в нашей школе, попробуй подружиться с ней! Пока это никому не удавалось.

– И кто она? – спросила Оля, не отрывая взгляда от темноволосой девчонки. Та, в свою очередь, раскрыла один из учебников и, плавным движением заправив за ухо темную прядь, склонилась над книгой.

– Это Цветолина! – ответила Синицына. – Самая популярная девочка в параллели.

– Цветолина? – переспросила Оля. – Интересное имя. Впервые слышу!

– Угу! Вроде болгарское! – хмыкнула Рина. – Интересное. Она и сама не простая. Перевелась к нам в девятом классе. Никто так и не понял, как к ней подобраться.

– Но почему же она тогда популярна? – удивилась Оля.

– Мы с бабами прозвали это явление «феномен Цветолины»! – хихикнула Рина. – Все негласно хотят быть похожими на Цвету, а почему – фиг знает. Давай порассуждаем?

Оля кивнула. Почему бы и не порассуждать? Тем более учитель биологии задерживается.

– Будем объективны: Цвета красивая. И учится хорошо. При этом не занудливая заучка, вроде той же Игошиной. А еще Цветолина круто одевается. В конце прошлого учебного года стала носить белые «Мартинсы» со светлой подошвой. Угадай, кто с этой осени носит точно такие же?

– Кто? – спросила Оля.

– Да все старшеклассницы!

– Но почему?

Рина только пожала плечами:

– Говорю же: «эффект Цветолины» в действии.

Тут в класс вошел учитель, и девчонкам пришлось замолчать.

Весь урок Оля, то и дело отвлекаясь от лекции, мыслями возвращалась к загадочной Цветолине. Интересно, почему эта девочка ни с кем не дружит? Оля снова посмотрела в сторону одноклассницы, а затем перевела взгляд на Егора. Тот ничего не записывал, только гипнотизировал спину Цветы. «Ага! Власов точно к ней неравнодушен!» – отметила про себя Оля. И это открытие ее почему-то обрадовало. Всего лишь первый урок в новой школе, а она уже в курсе кое-каких местных сплетен. Она, толком не зная этих ребят, успела их раскусить! Мысли Оли перебил строгий голос учителя:

– А у нас внезапно появилась новая ученица? Я сразу и не заметил. Представьтесь, пожалуйста!

Растерянная Оля поднялась с места. Тут же к ней обернулись все одноклассники. В том числе и Цветолина. Девочка совсем смутилась.

– Здравствуйте! Я – Оля Воробьева!

– Очень приятно, Оля Воробьева, – улыбнулся пожилой учитель биологии. – В какой школе вы учились до этого?

– Мы с семьей переехали из Тосно. Совсем недавно, – откашлявшись, проговорила Оля.

Ребята не спускали с новенькой внимательных глаз. Только Цвета с равнодушным видом отвернулась и снова обратилась к книге. Оле почему-то стало обидно.

К счастью, учитель не стал подробно расспрашивать новую ученицу о предыдущей школе. Оле и без того было неуютно стоять перед ребятами, изучающими ее с ног до головы.

Оставшуюся часть урока ей некогда было разглядывать новых одноклассников. Оля едва успевала вести конспект, подчеркивая важное цветными ручками.

После звонка Цветолина одной из первых покинула класс. Оля так долго собирала вещи, что Рина начала в нетерпении подпрыгивать на месте.

– Пока все свои ручки в пенал сложишь, – проворчала Синицына. – Перемена после первого урока, между прочим, всего пять минут!

– Я готова! – пропыхтела Оля, закидывая за спину рюкзак. – Бежим!

У доски они столкнулись с Игошиной, которая сосредоточенно изучала плакат «Строение мышц человека».

– Иго-гоша, ты чего подвисла? – хмыкнула Синицына. – Юль, оглохла, что ли?

Тут же за спиной Оли и Рины возник Егор.

– Она впервые мужика голого рассматривает, – подал голос Власов. – Не мешай!

Синицына снова громко расхохоталась, а Егор продолжил:

– Игошина, тебя какая мышца тут особенно заинтересовала? Большая ягодичная?

Юля от громкого смеха Рины словно очнулась, подскочила на месте и уставилась на одноклассников.

– Это для моей научно-исследовательской работы, – залепетала она, – по анатомии.

– По анатомии? – тут же откликнулся сосед Власова по парте – невысокий подкачанный шатен. Оля на уроке даже его рассматривать не стала. С постакне на щеках, губастый и с неприятной улыбкой, похожей на оскал. А самомнения, кажется, хоть отбавляй. – Иго-гоша, строение мышц ты можешь и на мне изучить!

С этими словами парень схватил Юлю за руку и приложил ее ладонь к своему сердцу.

– Слышишь, как отчаянно стучит? – заглядывая в глаза однокласснице, усмехнулся он. – Это все из-за тебя!

Егор и Рина снова негромко рассмеялись. Юля Игошина покраснела до кончиков ушей. А Оля с недоумением переводила взгляд с Синицыной на Власова. Они серьезно? По их мнению, это смешно? Одноклассники откровенно веселились над Игошиной. Оля думала сказать что-нибудь в защиту бедной смущенной девчонки, но смолчала. Не хотелось в первый учебный день лезть в чужой монастырь со своим уставом.

– Сейчас сердце из груди выскочит, вот, потрогай еще раз! – прохрипел друг Егора Власова, пытаясь затолкать ладонь Игошиной под свою футболку. Юля резко отдернула руку, слово уколовшись о шипы, и пулей выскочила из опустевшего класса, громко хлопнув дверью.

– Вадик, офигеть, ты ее смутил! – смеялся Егор.

– Я думала, она головой дверь выломает! – веселилась рядом Рина.

Оля неуверенным движением подтянула широкие лямки рюкзака на плечах. Вадик, самодовольно улыбаясь, обратил внимание на новенькую. С интересом осмотрев ее, проговорил:

– Добро пожаловать в наш класс, Оленька Воробьева!

– Спасибо! – отозвалась девочка, внутренне поежившись от «Оленьки».

– Идем на алгебру, – потянула Олю за рукав нарядной блузки Синицына.

Выйдя в коридор, Рина протянула:

– Ну-у, все с вами понятно, голубки!

– Голубки? – растерянно отозвалась Оля, оглядываясь.

– Между тобой и Вадиком явно искра пробежала! – довольным голосом проговорила Рина. – Он так откровенно на тебя пялился! Думала, сожрет взглядом.

– Что? – задохнулась от возмущения Оля. – Нет же! Неправда!

Человека неприятней, чем этот болван Вадик, Оля Воробьева в ту минуту и назвать не могла. Так насмехаться над бедной Игошиной…

– Не такая уж ты недотепа, как я сначала подумала. Молодец, выбрала правильную тактику! – подмигнула новенькой Рина. – Не сможешь подобраться к Егору, замути с его лучшим другом.

– Фу, не хочу я ни с кем мутить! – искренне воскликнула Оля. Кажется, чересчур громко, на весь коридор. Встретившись с удивленным взглядом незнакомой женщины, смутилась.

– Наша математичка! – шепнула Рина. Оля только вздохнула. Час от часу не легче. – Но почему ты не хочешь замутить с Вадиком? Классный, подкачанный, с чувством юмора. Кожа проблемная, ну так и пофиг! Популярность того стоит!

Оля не могла поверить, что об этом можно говорить всерьез.

– Ах да! У тебя же есть парень, – внезапно помрачнела Синицына. – Я уж думала благодаря тебе вольемся в их тусовку. Слушай! – Лицо Рины снова просияло. – А вы долго встречаетесь? Может, ты его бросишь? Ради Вадика.

Оля только головой покачала. Вообще она этого парня только сегодня выдумала, чтобы Синицына не приставала с разговорами по поводу Егора. А теперь вот и Вадика записали в потенциальные ухажеры.

– Понимаю, сейчас ты не готова обсуждать это, – продолжала воодушевленная Рина. – Вернемся к разговору после уроков. Хватит такого срока?

Оля только укоризненно взглянула на одноклассницу.

– Что? Мало? День? Неделя?

Воробьева молчала.

– Блин, Оля, думай быстрее! Вадик может к тебе остыть.

– Вот жалость-то будет! – буркнула Оля, заходя в класс математики.

На следующих уроках Рина то и дело снова пыталась завести подобный разговор, но Оля преимущественно отмалчивалась. К концу занятий Синицына сделала вид, что смертельно обиделась на новенькую, и больше с ней не разговаривала.

Несмотря на то что первый учебный день обернулся для Оли настоящим стрессом, домой девочка возвращалась в приподнятом настроении. Ноябрь в этом году выдался теплым. С утра шел сильный дождь, а сейчас – ни намека на непогоду. В прозрачных лужах отражаются нарядные фасады домов, огромное небо с бесформенными облаками и тусклое осеннее солнце. По дороге Оля зашла в магазин и купила плитку молочного шоколада, чтобы за ужином разделить ее на три равные части. Одну ей, вторую маме, третью папе. Вдали от родного дома и привычной жизни нельзя забывать про семейные ритуалы.

Вечером Оля сделала уроки, перепроверив ответы несколько раз. И все параграфы по устным предметам заучила, чтобы не ударить в грязь лицом перед незнакомыми учителями. И так утром раскричалась по поводу Вадика на весь коридор. Оле не хотелось, чтобы математичка сочла ее ветреной и глупой.

Расправившись с уроками, Оля подошла к зеркалу и критически осмотрела себя. И хотя на нее обратил внимание популярный Вадик, в этот вечер она показалась себе очень уж посредственной. Низкий рост, парочка лишних килограммов и эти ненавистные веснушки! Оля приподнялась на носочки. Вот стать бы такой же высокой, длинноногой, как Цветолина… Оля узнала фамилию одноклассницы – Константинова. Сегодня Цвету вызвали к доске на уроке литературы, и Оля с удовольствием прослушала ее анализ стихотворения Тютчева. А как выразительно Константинова читала наизусть!

 
Я встретил вас – и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…
Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас…
 

Во время ответа Цветолины все взгляды были прикованы к ней. Но всех мечтательней на девушку смотрел красавчик Егор Власов.

«Почему на некоторых любуются, затаив дыхание, а другим достается непозволительно много веснушек на лице? – с тоской подумала Оля. – Хотя мама говорит, что они меня совсем не портят!»

Девочка снова покрутилась перед зеркалом. Единственное, что ей, несомненно, нравилось в себе – это длинные волосы. Они были такими густыми и тяжелыми, что чаще всего Оля носила их распущенными. Чтобы не лезли в глаза – натягивала ободок. Заплетать тугую косу, как у Игошиной, почему-то больше не хотелось. Подумав об этом, Оля нахмурилась. С каких это пор ее стало волновать общественное мнение?

В комнату заглянула Ксения Борисовна, мама Оли.

– Что ты делаешь? – улыбнулась она, глядя, как дочь стоит на носочках перед зеркалом и придирчиво осматривает себя.

– Мне надо похудеть! – капризно отозвалась Оля.

– Глупости! – поморщилась мама. – Куда худеть? Хочешь совсем исчезнуть?

– У меня большие бока! – упрямо проговорила Оля. – И ляжки толстые!

Мама негромко рассмеялась.

– Вижу, первый день в новой школе прошел плодотворно. Тебе понравился какой-то мальчик?

Первым делом Оле на ум пришел симпатичный Егор Власов. Потом она вспомнила про противного Вадика и поморщилась. Даже фамилию его не запомнила. Но на желание измениться скорее повлияла Цветолина. Вот бы про нее, Олю, кто-то рассказывал с таким восхищением!

– Нет, мамочка, мне никто не понравился! – покачала головой Оля.

– Тогда к чему эти стенания? – удивилась женщина.

Оля присела на край кровати вместе с мамой.

– Как тебе новый класс?

– Не знаю, – честно сказала девочка. – В моем прежнем классе такого не было. Все дружные и доброжелательные. А тут… деления какие-то! Этот популярный, тот изгой… Не могу понять, с кем мне дружить. Голова кругом!

 

Ксения Борисовна подавленно молчала. Затем проговорила:

– Что ты хочешь, большой город.

– Папе об этом, разумеется, не стоит говорить? – спросила Оля.

– Он так переживает из-за того, что нам пришлось оставить прежнюю жизнь, – вздохнула мама. – У тебя новая школа, я пока не могу найти работу. Боюсь, папа еще больше расстроится, если узнает, что ты ни с кем не можешь подружиться.

– Почему это не могу? – улыбнулась Оля. – Очень даже могу! Уже подружилась. С Катей… Синицыной!

– Хорошая девочка? – спросила Ксения Борисовна.

Оля вспомнила, как Рина злорадно хохотала над бедной заклеванной Игошиной и неуверенно кивнула.

– Хорошая, – сказала она, чтобы не расстраивать маму. – Они все хорошие. Не переживай! Это был только первый день. Разберусь!

Когда мама вышла из комнаты, Оля легла на кровать и уставилась на высокий белый потолок. Ее новая комната в квартире, которую сняли родители, казалась девочке неуютной. Но больше всего пугал подъезд. Темный, мрачный, с огромными лестницами и облупившейся старой краской. Хотя вид из окна Оле нравился: небольшой сквер с парой скамеек и старыми могучими липами. У родителей окна выходили на двор с помойными баками. Унылое зрелище.

Оля, вздохнув, потянулась к ноутбуку, который лежал на кровати…

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11 
Рейтинг@Mail.ru