Николаевская Россия – Астольф де Кюстин

Очень противоречивые чувства вызвали эти воспоминания. На моём читательском опыте уже есть книга француза, правда о постсоветской России Pascalis Michel – Vingt Ans En Russie . Но всё мне кажется, что европейский менталитет хочет нам приписать уж слишком несвойственный нашей стране уклад жизни и образа мысли.Не смотря на то, что писался этот труд на деньги дружественной Польши, кажется, многое здесь, правда. Но речь о России николаевской и многое с тех пор поменялось. Редко когда Кюстин хвалит Россию, обычно это что-нибудь такое, что не создано руками человека, – какой-нибудь закат, свежий ветер или иные явления природы. Что уж говорить об архитектуре, если даже царский экипаж убог!Читая Кюстина, выражение «Россия – тюрьма народов» так и просится на ум. Жителю демократичной Европы всё кажется, что русские люди – это ходячие машины, слуги одного человека, у них нет воли, нет своих желаний, всё, что они говорят и делают – ни что иное, как приказ свыше.Но иногда Кюстин прав, говоря о России. Хотя бы в том, что такой жизненный уклад (речь идёт о временах правления Николая I) рано или поздно закончится революцией. Ещё, на мой взгляд, он верно подметил, что в России каждый раз при смене власти стараются забыть и перечеркнуть прошлое. Разве не так было в советские времена? И разве не пытается современная Россия избавиться от шлейфа советского прошлого?Крайне неожиданными мне показались суждения Кюстина о литературе. Дескать, серьёзная литература в России не нужна и никому не интересна. Почему-то мне сразу вспомнились современные французские писатели и смотря на франкоговорящих книжных блогеров, создаётся впечатление, что там проходных книг гораздо больше. В этом плане Россия перегнала просвящённую Францию.На удивление, о красоте русских барышень француз тоже не говорит. Женщины в столице ему кажутся скорее уродливыми и нелепыми, а сам Петербург он называет чем-то временным. Москве тоже достаётся, было довольно обидно читать о символе нашей столицы – Соборе Василия Блаженного. Мнение Кюстина я, конечно же, не разделяю, хотя где-то он прав. Книга по-своему интересная, но слишком много здесь тем для обсуждения – отличный вариант для читательского клуба. Думаю, эти воспоминания будут интересны каждому жителю России. По крайней мере, этот незамыленный взгляд состороны иногда справедливо замечает наши особенности и заблуждения.

Бывает такое у вас, когда вам говорят в лицо обидную правду, как будто обливают из ушата чем-то нехорошим, вы обтекаете этим, это неприятно, но прекратить слушать ее не можете? Мазохизм (или любопытство) не позволяет вам сделать лицо непроницаемым, резко развернуться и хлопнуть дверью. Или, вы очарованы обвинителем, он образованный, проницательный, один только слог, обороты речи вас уже обольстили, и такой прекрасный рассказчик говорит о вас, ну, разве не лестно? Или, вы сами эту правду знали, но не до конца, были вопросы, мучали, а тут ответы, и как не слушать? Как не слушать?!

Я внимательно «слушала». Я была получателем его тридцати шести пространных писем, которые месье де Кюстин написал невидимому другу, совершая путешествие по России в 1839 году в течение трех месяцев. Он побывал в Санкт-Петербурге, Москве, Нижнем Новгороде. Зачем он туда поехал? Жажда открытий. Жажда делиться впечатлениями об открытиях. Жажда показать себя и свои взгляды. Жажда быть услышанным и признанным. Что ж. Вполне обычный набор мотивов писателя-путешественника.

Месье де Кюстину, аристократу дворянского происхождения, роялисту, не понравилось в России. Он претерпел много бытовых тягот, таких как насекомые в гостиничных номерах, неопрятность, постоянные поломки транспортных средств, которыми он пользовался, тряски из-за плохих дорог. Но, больше чем бытовые неудобства, душевные мучения ему доставляло то, как в России устроено общество, то, как живут люди, как они выглядят, как устроено государство, как взаимодействуют сословия, во что эти люди верят, чем живут и чем утешаются. Перед поездкой, он основательно теоретически подготовился, прочел Карамзина. Кроме того, российско-французские отношения тоже оставили за собой исторический след, в виде воспоминаний разных уважаемых лиц, которые наш автор тоже изучил. Поэтому пишет он не только о том, что видит и что приходит ему в голову, а соотносит увиденное с теоретической частью. Мало того, он судит увиденное! Обвиняет. Вот, основные пункты обвинения:

– плохой климат, убогая природа; все это усиливается тем, что растянуто на долгие, бесконечные расстояния, в глуби которых «похоронены города»; великие просторы не могут вызывать почтения и не демонстрировать величие, но «величие без прелести» утомляет.

– неуместный античный архитектурный стиль; не имеющий ни генетических, ни культурных корней на местности; автор называет его «карикатурой на античность», ему кажется странным следование этому стилю, в ущерб тому, каким он мог бы быть, если бы культурное развитие страны было последовательным; историческая непоследовательность в развитии – тоже обвинение;

– отсутствие личных, коммерческих, политических свобод у большей части населения – крестьян; и как следствие этого – убогий образ жизни, убогий быт, внешний вид, убогие забавы; ну, и будто этого мало, жители смиренны, не ропщут, не амбициозны и не завидуют более успешным сословиям, знают свое место, их страх и смирение переросло в форму любви, религии; они скромны и нетребовательны настолько, что даже страшатся собственного героизма, когда до него доходит, что бы не навлечь ничей гнев.

– абсолютная монархия и как следствие этого – тирания, где не так страшен тиран, он, кстати, в глазах автора обольстителен, как страшна общественная модель, в которой личность человека ничего не значит даже у высокопоставленных лиц; но и тут странная закономерность – чем деспотичнее власть, тем больше к ней почтения; чем больше она неправа, тем больше ее поддерживают.

– отношение к собственной истории как к политическому инструменту, как к «казенному имуществу»; к собственному искусству тоже!, поэтому оно и пребывает толи в детстве, толи в дряхлости.

– христианская религия в вариации греческой схизмы, в лице административного учреждения Русской православной церкви, действующей заодно с тиранией, не способствует прогрессу, в том числе гуманистическому, не признает право человека на свободу и таким образом, нельзя рассчитывать, что свободный человек будет повиноваться ей, но свободных то и нет, поэтому адресат обвинения по этому пункту не совсем ясен, хотя мысль достойная упоминания.

– самосознание русских – тема для отдельного разговора, они считают себя цивилизованными, добрыми, милосердными, но автор считает, что они сами себя морочат, приписывая себе возвышенность в чертах; обвиняет же автор русских людей в бытовой повсеместной жестокости.

Размышления, восклицания на вышеуказанные темы содержатся в каждом письме. Автор многословен и часто повторяется. В каждом последующем письме он добавляет к обозначенному вопросу очередную заметку, довод, размышление, подтверждающие верность ранее сделанного вывода. И так 36 раз. Мало того, он добавил к письмам свои заметки, где тоже не в состоянии сосредоточиться на выводах, вновь уходит в подробности. Не ясно кому, все таки, были адресованы эти письма, но прочитало их много адресатов, написанное имело успех в 19-м веке. Письма несколько раз издавали. Надо признать, шпионская сеть «обвиняемого» сработала из рук вон плохо, несмотря на то, что и ее обвинитель безжалостно обличил в своих письмах. Успех обвинения России месье Кюстином принес славу и самому месье Кюстину. Что ж, это справедливо. Умение наблюдать, анализировать, запас знаний и эрудиция, позволяющих установить истину, вычислить формулу общественной жизни, которая и сейчас бы во многом объяснила происходящее. Одно не пойму – откуда такой азарт в исследовании? Откуда такая настойчивая потребность изобличать и обвинять? Откуда такое неравнодушие у постороннего человека к предмету исследования? Наверное, для того, что бы ответить на этот вопрос, надо так же основательно изучить жизнь исследователя. Но что нам до жизни какого-то исследователя, если и сам предмет исследования – Россия – нами не исследован, а это согласитесь, важнее?

Говорят, критика не только обижает, но развивает. И необходимо быть благодарным тому, кто критикует. В том случае, конечно, если критикуемый не считает себя развитым (как будто можно в этом процессе остановиться). Еще, критику иногда скрывают. Но зачем ее скрывать, если неправда? Если критика неправдива – посмеялись и забыли. Но страшнее сокрытий и цензуры, это когда у развитых нет желания и интереса знакомиться с тем, что не запрещено и не скрыто. Равнодушие к своей истории или идеализация ее доблестей. Или, когда обвинение прочитал, а сказать в свою защиту нечего, кроме как «а сам-то, сам-то, не лучше, свою историю изучи и заплачь!». Но он то как раз изучал и, возможно, даже плакал. А мы только плакали, периодически плачем и будем плакать.

Делюсь своими впечатлениями о полном варианте в сравнении с соответствующей аудиокнигой.

Во-первых, то, что я слушала, – это действительно сильно сокращенный вариант. Думаю, что вдвое по сравнению с оригиналом. С другой стороны, в этих сокращениях я не заметила какой-то идеологической составляющей. По-моему, составители равномерно сократили авторские рассуждения и то, что им казалось длиннотами. Если идеологическое впечатление от книги и пострадало, то лишь случайно. К примеру, в аудиоварианте полностью выпустили пересказ Кюстином истории Ивана Грозного. Посчитали видимо, что россиянам, знакомым с его биографией, будет неинтересно слушать ее пересказ для иностранцев. Но попутно вылетели интереснейшие рассуждения и обобщения Кюстина.

Что касается отношения к Николаю I, то, в принципе, все противоречивые мотивы в аудиоварианте прослеживаются. Но, опять же, из-за сокращений, не воспринимаются так ярко. То же и с исторической ролью России, характером русского народа и т.д. Так что в принципе, аудиовариант слушать можно. Можно и то и другое. Мне например, совсем не скучно было «перечитывать».Меня уверяли, что Кюстин все наврал, а что не наврал – перепутал. Я прочла все комментарии и почти не увидела каких-то неподтвержденных фактов. Да, он путает с датами и именами, иногда объединяет два случая в один, но принципиально это картины не меняет. С его рассуждениями и выводами можно не соглашаться, но факты, о которых он пишет, имели место.Очень рекомендую цитаты