Asti Brams
Иные
Глава 3
С этого момента со мной не церемонились, как будто я исчерпала весь запас отведенных штрафных баллов и теперь пожинала плоды собственных ошибок. Оливия больше не ответила ни на один вопрос и отныне не утруждала себя объяснениями. Она хладнокровно отдала меня под контроль двух церберов-санитаров, рассчитывая выполнить свою миссию независимо от моего мнения и желания.
Нет, физическое давление не применялось. Но зато вовсю использовалось моральное. Я ощущала себя бесправной и абсолютно беспомощной, хуже тряпичной куклы. Страх и горечь комком собирались в горле и не позволяли оказать хоть какое-то сопротивление.
Ужасное состояние, подавляющее волю.
Первым делом меня привели в какую-то лабораторию, где стоял царапающий ноздри запах кварцевания. Здесь меня уже ждали две молодые женщины в белом, чтобы начать свое черное дело. Их лица закрывали маски, а в глазах застыли отстраненность и равнодушие. Каждое движение отлаженное и четкое, как у роботов.
Они посадили меня в кресло и взяли первые мазки из носа, рта и ушей. Затем срезали локон волос и кончик ногтя. А после начали тестировать… К нервным окончаниям прикрепили прозрачные детекторы, а на глаза надели белые очки с виртуальной программой, в которой биометрический тестер формировал индивидуальные задачи. Это была проверка дееспособности моего организма и возможностей разума: зрения, слуха, реакций, мышления. Не было нужды раздумывать над ответами или делать выбор! Тело само выдавало меня с потрохами, подчиняясь электронным сигналам, которые поступали из мозга. Сначала это даже казалось любопытным, но с каждой новой задачей все больше вгоняло в панику.
Лучше бы меня раздели догола на глазах у целого зала незнакомых людей. От детекторов ничего не скрыть. И сбежать невозможно, потому что они каким-то образом парализовали мои мышцы.
Страхи.
Жалость.
Привязанность.
Радость.
Гнев.
Отчаяние.
Я слышала, как меня пытались успокоить и сгладить впечатление от того, что я испытывала, но легче не становилось. Они увидели все. Зафиксировали каждое движение моей души и все раздражители, на которые я реагировала. Только потом меня, наконец, выпустили из клетки.
После этой унизительной процедуры меня отвели в отдельную комнату, чтобы накормить или просто дать возможность отойти после эмоциональной центрифуги… На самом деле еда – это последнее, о чем я могла думать в такой обстановке.
В любом случае, пришлось впихивать в себя кусок за куском. Я не теряла бдительности и знала, что силы мне понадобятся. Вкуса почти не чувствовала, но не смогла не заметить качество продуктов. Никаких соевых и синтетических заменителей. Овощной салат, где каждый кусочек морковки и брокколи пропитан настоящими живыми микроэлементами. Даже куриная отбивная оказалась волокнистой, как настоящее мясо! И запах… непередаваемый. Каждый овощ привносил аромат свежести, пряности или сладости. Я ощущала, как мой желудок осторожно принимает непривычную пищу и впитывает необходимые вещества.
Биологически чистый продукт – редкость в нашем мире. Но эту редкость мне предоставили здесь в неограниченном количестве.
После обеда или ужина – я уже потеряла счет времени – меня повели в очередной исследовательский сектор. Внутри все онемело от напряжения. Было страшно даже предположить, что ждет меня за следующей дверью… Но, к моему облегчению, в помещении, где я оказалась, лабораторное оборудование отсутствовало. А самое главное, я не ощутила запаха лекарств, заставлявшего меня замереть как при коротком замыкании.
Просторная комната, или, скорее, небольшая аудитория с несколькими рядами кожаных сидений, была такого же белого цвета, что и другие помещения. И, судя по всему, здесь меня никто не ждал. Однако я даже не думала расслабляться. Особенно, когда сопровождающий санитар заставил меня сесть в первом ряду и уверенно оставил в полном одиночестве.
Чем дольше длилась эта гнетущая тишина, тем больше я нервничала. Лихорадочно оглядывалась, будто ища кого-то взглядом, и перебирала пальцами скользкую ткань халата. В какой-то момент я чуть не вскрикнула, увидев в центре комнаты мужчину в белом халате, который появился из ниоткуда, словно призрак!
Невысокий, плотного телосложения, с залысиной и в странных квадратных очках. Он просто стоял, сложив руки за спиной, и с полуулыбкой смотрел на меня.
– Приветствую вас, Юнита – дружелюбно воскликнул странный незнакомец, а я впилась в него хмурым взглядом и невольно навострила уши. – Меня зовут доктор Коэн. Если вы находитесь здесь, значит, вам необходимо получить информацию определенного уровня для оптимальной адаптации и перехода к основному этапу исполнения протокола.
Мои губы сжались в тонкую линию. Ах ты ж, чертова бездушная голограмма! Я даже не сразу догадалась – настолько реалистично он выглядел! Только различила механические нотки в интонации и этот отстраненный взгляд, который ни с чем не спутаешь. Ни одна искусственная проекция не сможет достоверно отразить последовательность настоящих человеческих эмоций. Да и смотрелся незнакомец как модель ученого из далекого прошлого.
– С самого рождения вы отличаетесь от других ценным даром, – благоговейно произнес ученый, будто завидовал этой небывалой и загадочной особенности. – И это дает вам возможность стать частью важного биологического процесса.
– Да что ты говоришь… – тихо огрызнулась я, настороженно глядя на него.
Неожиданно свет начал меркнуть. Доктор Коэн растворился, и передо мной возник неоновый экран, на котором появилось изображение нашей планеты с высоты птичьего полета.
Я осторожно огляделась по сторонам, будто этот очкарик мог каким-то чудом оказаться у меня за спиной. Затем сосредоточила внимание на экране, где мелькали какие-то люди в халатах, новорожденные в больничных кроватках и женщины с умиленным выражением лица – по всей видимости, их матери.
Эти кадры невольно приковали мой взгляд. Так много младенцев мне никогда не приходилось видеть…
– Еще в начале прошлого столетия ученые исследовали природу появления первых Праймеров – обладателей полезной мутации генома – и предсказали их первостепенное значение в эволюционной цепи человечества, – начал вещать бодрый голос Коэна. – В настоящее время шестая раса – это теория, которая достигла своего апогея и превратилась в реальность.
На экране появилась карта мира, заполненная синими и оранжевыми точками. Оранжевых было много, и они росли с каждой секундой, а вот синих явно не хватало.
В какой-то момент светящийся циферблат над картой начал постепенно ускоряться, отображая в быстром режиме течение минут, часов, дней, лет… Оранжевые точки практически перестали расти. Одна за другой, они замирали и тухли, тогда как синих, напротив, становилось все больше и больше!
– С каждым годом численность пятой расы приближалась к критической точке, что неизбежно затронуло баланс экосистемы, важный для существования нашего вида.
Я отлично понимала, о чем он говорит. Мы проходили все это в школе, но не в таком глобальном смысле. Как будто от нас намеренно скрывали происходящее!
– На фоне природных катаклизмов и мутаций биологических процессов на всех уровнях началось стремительное вырождение людей с нормальным геномом. Это проявлялось как в неспособности организма сопротивляться внешним факторам, так и в дисфункции деления клеток на этапе репродукции, – нагнетающий тон ученого начинал пробуждать во мне тревогу. – Однако мир уже разделился на две части. Одновременно происходило становление новой, более продвинутой расы. Пришло время новой эры. Эры Праймеров.
Меня бросило в жар, а сердце беспорядочно забилось в груди. На экране появились силуэты людей, подсвеченных фиолетово-синим, которые выделялись на фоне серой толпы. В тот же миг что-то электрической вспышкой пронеслось внутри меня. Но я упорно сопротивлялась бешеному сигналу интуиции.
Это нереально…
Это никак не связано с видениями, которые столько лет преследуют меня!
– Однако существует особенность, которая обязала нас проследить за становлением нового этапа эволюции, – сообщил очкастый наводящим тоном. – Чтобы поддерживать баланс демографических показателей шестой расы, понадобилось соблюдение основного условия. В сложившихся обстоятельствах мы не имели права на ошибку. На экстренном заседании парламента утвердили протокол, разработанный группой ученых высшей категории, который позднее был подкреплен рядом законов.
Теперь перед моим хмурым взглядом крутились две ДНК цепочки, одна из которых постоянно менялась, пока не сравнялась по всем параметрам со второй.
– Парность – главное условие, которое мы выявили в ходе естественного отбора шестой расы, – продолжал лекцию Коэн, а у меня уже голова шла кругом от набора непонятных терминов. – Это значит, что каждому Праймеру с доминирующим вектором необходим уникальный подчиненный вектор как гарант воспроизведения чистого типа. Для соблюдения условия была создана программа сбора биоматериала, чтобы на ранней стадии выявить Юнит и Юнитов, генетическая карта которых обладает единичной совместимостью.
Изображение начало уменьшаться, отдаляясь от цепочки ДНК, пока не достигло уровня деления клеток, постепенно ускоряющегося под влиянием некого процесса. Все это происходило в теле молодой девушки.
Я неотрывно следила за картинкой на экране, но воспринимала информацию с трудом, словно через мутную призму. Как будто что-то блокировало мой разум и упорно сопротивлялось страшному осознанию.
– Вы – подчиненный вектор, Юнита, – констатировал вездесущий голос, заставив меня разом подобраться. – До определенного момента считалось, что парой доминирующего вектора может стать лишь фемальная единица шестой расы. Однако позднее были выявлены необъяснимые исключения – Юниты с геномом пятой расы. Это отклонение до сих пор не изучено, но, так или иначе, вы являетесь равносильной единицей, пригодной для воспроизведения доминантной расы.
Прерывистый вдох вырвался из груди. Смотревшая на меня с экрана девушка словно радовалась тому, через что ей предстоит пройти! Ее красивые глаза отражались в моих – испуганных и полных замешательства.
Экран вдруг исчез, и в комнате вновь стало светло. Растерянно озираясь и часто моргая, я инстинктивно вжалась в спинку сидения. Изменилось ли во мне что-то после этого замудренного видеоролика для избранных? О да. Теперь я смотрела на голограмму ученого, как будто он нацелил на меня оружие и вот-вот убьет зарядом электрода.
– Итак, мисс Ривер, наверняка сейчас у вас много вопросов, – благосклонно заметил он. – Для этого я здесь. Вы должны получить максимум информации, прежде чем приступите к основной миссии.
Если у меня и были вопросы, то я не могла их озвучить. На глазах выступили слезы, а во рту появился привкус крови, так сильно я закусила губу.
– Не стоит волноваться, Кристин, – настоятельно рекомендовал мне ученый, резко переходя на неформальный тон, но его хитрость не сработала. – Мы хотим помочь вам адаптироваться…
– Чего вы хотите от меня?.. – выдавила я дрогнувшим голосом. – Не понимаю… Что все это значит?!
– Вы обязаны стать частью репродуктивного процесса доминантной расы, – отчеканил он как заевшая пластинка.
– О, Боже… – выдохнула я отчаянно, приложив прохладные пальцы к болезненно пульсирующим вискам. – Какой-то бред… Бред…
– Чем раньше вы примете свое предназначение, Кристин, тем легче пройдете все этапы протокола.
Мой растерянный взгляд недоверчиво замер на голограмме.
– Значит… Я должна родить ребенка?! – неверяще произнесла я.
– Все верно, мисс Ривер. Это ваша основная задача.
В голове прошла болезненная волна, а грудь сдавило так, что стало больно дышать.
– Нет!.. – рявкнула я, вскочив с места. – Я не буду этого делать! Вы же… Вы же не можете меня заставить!?
– Вы подчиняетесь закону, Юнита. У вас нет права выбора.
– Плевать я хотела на законы! – крикнула я, начиная пятиться к двери. – Немедленно отпустите меня!.. Чтоб вас… Я не собираюсь становиться живым инкубатором!
– Возьмите себя в руки, мисс Ривер, и сядьте на место, – голос очкастого перестал быть дружелюбным. – Ваше сопротивление может привести к вынужденным мерам.
– Это нарушение человеческих прав! – выпалила я. – Ваши чертовы законы – полная чушь! Никто о них не знает!
– Мы поступаем так из лучших побуждений, – уверенным тоном парировал Коэн, поддержав утверждение долбаной докторши. – Люди не были готовы к подобным изменениям, а волна паники грозила разрушить хрупкий баланс мирового порядка. Но вы должны знать, что уже в текущем квартале законы относительно данного протокола будут утверждены на главном референдуме и озвучены во всех странах мира.
Я замерла и уставилась на ученого дрожащим взглядом. Почему этот кошмар не кончается?! Почему не проходит ощущение, будто меня бросили в тёмную пропасть, не оставив даже крохотного источника света?
– А если я не соглашусь? – спросила я на одном дыхании.
Он нахмурился и ответил не сразу, как будто стыковал мой вопрос и имеющиеся ответы.
– Этот выбор повлечет за собой необратимые последствия, – выдал наконец доктор Коэн. Кажется, я услышала в его голосе разочарование. – Вы все равно родите ребенка, но уже в лабораторных условиях, в качестве эксперимента для исследования бесконтактного зачатия. Если же ваше сопротивление будет вредить организму или беременности, вы подвергнетесь смертной казни, а плод заморозят для дальнейшего изучения.
Паника и адреналин жгучей волной прошли по телу, закручивая каждый нерв. В глазах застыли жгучие слезы, а в груди сквозь густое недоверие начал проступать парализующий страх.
– Как… как вы можете?! – прошептала я дрожащими губами. – Это бесчеловечно!..
– Выпейте воды, Кристин, ваше волнение превысило допустимый уровень, – спокойно предложил бесчувственный урод.
Я вздрогнула, когда сбоку что-то заскрежетало, и машинально повернула голову. Из стола выполз стакан, а пузатый графин в нише за несколько секунд наполнился кристально чистой воды.
– Будьте благоразумны, мисс Ривер, иначе мне придется вызвать ассистентов для экстренной инъекции, – предупредил ученый, а у меня началась тихая истерика от абсурдности происходящего.
Так бывает, когда сообщают, что тебя будут заживо жечь на костре и вежливо предлагают попить водички!
И тогда во мне словно что-то щелкнуло…
Не знаю, что это было: внутренний протест, который достиг критической точки, или состояние аффекта, но я как будто превратилась в куклу без эмоций и чувств. Медленно покосилась в сторону голограммы и послушно направилась к нише в стене. Наполнила стакан, сделала пару надрывистых глотков и аккуратно поставила его на место. Но отходить не спешила.
– После прохождения полной проверки вы встретитесь со своим доминирующим вектором, чтобы приступить к первому этапу. Он уже ожидает завершения вашей идентификации.
Я даже не взглянула на говорящую картинку и проигнорировала ток, медленно опустившийся по позвоночнику. Дрожащими руками взяла графин и не спеша двинулась в дальнюю часть аудитории. Очкастый тут же замолк, провожая меня внимательным взглядом.
– Мисс Ривер, вам лучше сесть на место, – бросил он очередной вежливый совет, но я никак не отреагировала.
Упрямо передвигала ноги в направлении голографического проектора возле стены.
– Юнита. Вы усугубляете свое положение, я настоятельно…
Искусственный ученый так и не довел свою мысль до конца: я начала щедро заливать мерцающий лазер.
– М-м-миииииииии-с-с-с-с… Я вынужден вызв-в-в-в…
Вода быстро закончилась, но адреналин уже кипел в моей крови. Я ухватила обеими руками пузатый сосуд и с размаху смяла головку проектора тяжелым стеклом.
Крупные осколки разлетелись по полу. Голограмма исчезла, а в воздухе повисла мертвая тишина.
Слушая гулкие удары сердца, я лихорадочно оглянулась и даже не сразу ощутила теплую влагу на пальцах. Лишь когда неосторожное движение вызывало дискомфорт, мой взгляд упал на ладонь, и я увидела, что она рассечена от ребра до середины.
– Ох, черт… – выдохнула, зажав рану второй рукой.
Кровь текла по предплечью и крупными каплями разбивалась о пол. Я не могла это игнорировать и, мгновенно расставив приоритеты, начала искать способ остановить кровотечение. Подбежала к ящикам в углу и принялась дрожащими руками выдвигать их один за другим, но ничего, кроме канцелярского хлама и буклетов не нашла.
Некоторые ящики вообще оказались закрыты. Я решила не терять времени и рванула к выходу. Но мне пришлось резко остановиться, когда дверь неожиданно зашипела, и на пороге аудитории возникла женщина в маске.
– Без глупостей, Кристин, – произнесла она предостерегающим тоном и подняла руки ладонями вверх.
Незнакомка медленно наступала, а я синхронно пятилась назад.
– Не подходи! – рыкнула, глядя на нее исподлобья.
– Не бойся, я просто хочу осмотреть твою рану.
Она явно пыталась расположить меня к себе заботливым тоном.
На моем лице отразилось искреннее замешательство. Я остановилась и опустила растерянный взгляд на кровоточащую ладонь, а потом подняла глаза и неуверенно кивнула женщине. В светлых глазах появилось одобрение. Медсестра заметно расслабилась и продолжила приближаться.
Когда она оказалась достаточно близко, я послушно протянула дрожащую руку. Однако стоило незнакомке сосредоточить взгляд на ране, как я со всей силы оттолкнула женщину и что есть мочи понеслась к двери.
Перед глазами все прыгало. Я бежала наугад и чувствовала себя подопытной мышкой, заблудившейся в лабиринте. Длинный коридор был пуст, но почти сразу за спиной послышались звуки приближающейся погони. Единственное, что я успела придумать, это попытаться укрыться от преследователей в одной из открытых палат.
Два ассистента нагнали меня слишком быстро. Лишь на секунду застыв на пороге, они начали уверенно приближаться. Я прижалась к дальней стене, испуганно следя за тем, как один из моих преследователей достает пистолет с инъекцией.
– Спокойно, малышка, – сказал мужчина, глядя на меня с предупреждающим блеском в глазах.
В этот момент в дверях возникла Оливия. Губы поджаты, из груди вырывается частое дыхание, а устремленный на меня взгляд странный и настороженный.
– Стойте! – неожиданно крикнула она, привлекая внимание ассистентов.
Те неохотно обернулись.
– Сюда едет Праймер.
От этой новости мужчины застыли точно роботы, которых внезапно обесточили.
– Что?! – очнулся наконец один из них.
– Ее Праймер скоро будет здесь! Что тут непонятного?! – повысила она голос.
Подчиненные переглянулись, на их лицах отразилось волнение. А у меня болезненный спазм снова сжал внутренности в комок.
– Что это еще на хрен значит? Они же не суются сюда!
– Дело – дрянь, вот что это значит, – напряженно выдала Оливия. – Давайте на выход. Девчонка останется здесь.
– Нужно бы ее успокоить, – упрямо напомнил ассистент с инъекцией.
– Нет! – резко возразила докторша. – Нельзя ее трогать. Даже прикасаться.
Растерянно глядя на эту троицу, я переводила взгляд с одного лица на другое. Весь мой запал словно растворился. Я готова была даже сдаться, если мне объяснят что происходит!
Они действительно оставили меня в палате и оперативно заблокировали дверь, к которой я беспомощно прильнула. Слезы наворачивались на глаза от ощущения собственной беспомощности и нарастающей паники. Не давало покоя жуткое предчувствие, разъедавшее мои нервы словно кислота.
Боже, Боже… Что же делать!?
Секунды превратились в вечность. Я бестолково металась по палате, пытаясь найти выход и остановить кровь. Нашла запасы марли на полках и, кое-как сдернув обертку зубами, обмотала руку.
Некоторое время я не сводила глаз с двери. Пульс зашкаливал, а виски жгло от нервного напряжения. В конце концов я не выдержала и не нашла ничего лучше, чем спрятаться за громоздким медоборудованием.
Внезапно мое сердце замерло, а тело начала бить мелкая дрожь. Где-то вдалеке раздались голоса. Хотя, возможно, у меня начались галлюцинации от длительного пребывания в помещении с высокой звукоизоляцией. Однако совсем скоро дверь комнаты зашипела, а затем я ясно услышала взволнованный голос Оливии:
– Простите господин Форд, это какое-то недоразумение! Мы… мы просто пытались…
Она резко замолчала, как будто шквал ее оправданий остановили одним жестом. А я перестала дышать, потому что увидела через щелку между проводами тяжелой конструкции мужские ноги. Крепкие, как у атлета, и обтянутые идеально выглаженной темной тканью.
Он же меня не видит, верно?! Однако незнакомец лишь на секунду замер в дверном проеме, а затем не спеша и уверенно двинулся в мою сторону.
Желудок скрутило узлом от приступа паники. Господи… Пульс бешено стучал в ушах, но я слышала каждый шаг незнакомца! Даже не замечала, как больно врезается царапающая обшивка в мое колено. А в какое-то мгновение я и вовсе перестала дышать, потому что мужчина остановился в шаге от моего укрытия. Он был так близко, что я смогла разглядеть строчки на его идеально сшитых кожаных ботинках.
Сердце замерло… Атмосфера накалилась настолько, что мышцы свело судорогой. Нет никаких сомнений – он с самого начала знал, что я здесь!
На пике безысходности я зажмурилась и принялась взывать ко всем богам, мечтая пропасть, исчезнуть, раствориться. Внезапно щеку обожгло холодом, и все мысли словно парализовало. Я распахнула глаза и безмолвно ахнула, встретившись с пристальным пронзительно-синим взглядом.
Зрачки расширились от резкого скачка адреналина, а в голове барабанила лишь одна истеричная мысль: "Это ОН!!!" Я инстинктивно попыталась отползти, но оказалась в тупике и лишь беспомощно вжалась спиной в стену. А мужчина неотрывно смотрел на меня. Взрослый, широкоплечий, облаченный в дорогой деловой костюм, недоступный простым смертным. Он сканировал меня исподлобья своей насыщенной синевой в угольно-черной оправе.
Незнакомец не поленился присесть, но, даже когда наши глаза оказались на одном уровне, я чувствовала себя маленькой и никчемной.
В какой-то момент его взгляд медленно переместился на мою раненую ладонь. Я по-прежнему сжимала её другой рукой, но кровь все равно просачивалась через марлю. Не знаю, почему моя рана так заинтересовала мужчину, но его лицо, точно каменная маска, не отразило ни единой эмоции.
– Выходи, – услышала я низкий, спокойный голос, и по телу пробежала волна мурашек.
