bannerbannerbanner
Солнечная кошка

Ашира Хаан
Солнечная кошка

Полная версия

© Хаан А., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

* * *

1. Бабушка, пруд и диван

– Во сколько в субботу? – спросила я.

– М-м-м-м… Секунду… – отозвался Артем и начал что-то быстро печатать в телефоне.

Я скривилась от холодной боли в сердце. Потому что точно знала, что он ответит.

Так и есть:

– Прости, котеночек, наверное, не смогу. Бабушка запрягла обои поклеить в маленькой комнате. Там надо диван передвинуть, окна потом помыть. Ну, ты же знаешь мою бабушку.

И он посмотрел на меня светлыми честными глазами.

Бабушку я знала. Благодаря ей у нас и начался роман: прошлым летом ее положили на две недели в больницу, а ключи от квартиры вручили внуку, чтобы поливал цветы и кормил кошку. Свободная квартира для молодого человека в двадцать лет означает, разумеется, две недели абсолютного кутежа и разврата.

Кутежом была пьянка с бывшими одноклассниками в ближайшем лесу, а развратом он назначил меня, попавшую на ту пьянку совершенно случайно.

В тот вечер мы с моей лучшей подругой Инночкой шли к ней домой, планируя заказать пиццу и погрузиться в сериальный марафон на все выходные. Решили срезать дорогу и прогуляться по парку, благо ночь была теплой, и неожиданно встретили ее старого знакомого с курсов английского. Он-то и зазвал нас присоединиться к кутежу. Пиво у ребят было, костер был, отличное настроение, пруд для ночного купания, музыка из переносных колонок – все было. Кроме девушек.

А с нами – были и девушки.

На Артема я запала сразу. Он был такой красивый – просто моя мечта!

С непослушными вихрами темных волос, мощными бицепсами, рвущими рукава футболки, кривой улыбочкой и белым шрамом, рассекающим левую бровь.

Это потом я узнала, что бунтарскую прическу ему делает стилист в элитном салоне, рукава он специально надрезает при покупке футболок, а шрам с детства – ударился о край шкафа в два года.

Но в ту ночь я видела только, как играют отблески костра на его идеально вылепленном торсе, покрытом капельками пота, – он скинул футболку, чтобы доказать, что может подтянуться на ветке дерева над нами не меньше двадцати раз. Подтянулся двадцать пять, а его противник – всего пятнадцать. А потом они подхватили нас с Инночкой на руки и бросились бежать наперегонки вокруг пруда. Я обнимала его за шею, зажмурившись от ужаса, и слушала ровное мерное дыхание.

Артем, конечно, победил. Дотащил меня обратно до костра, собрался вернуть на постеленное в траве покрывало, но вдруг передумал и направился прямо к воде. Зашел почти по пояс в пруд и посмотрел на меня с этой своей кривой улыбочкой:

– Поцелуй или искупаешься.

– Ты что! – возмутилась я. – Я же промокну! И телефон утоплю!

– Не мои проблемы, – заржал он. – Ну, решай. А то у меня руки уже устали.

И в доказательство его слов горячие, твердые как камень плечи, за которые я судорожно цеплялась, вдруг задрожали от напряжения, хотя во время пробежки казались совершенно надежными.

– Поцелуй! – завопила я, когда он сделал вид, что сейчас разожмет руки.

Странно, но во время поцелуя мышцы у него уже не дрожали. Но едва его горячие твердые губы оторвались от моих, он фыркнул и окунулся в воду по шею. Вместе со мной.

– Дурак! Телефон! – Я оттолкнула его и попыталась выбраться на берег, увязая в илистом дне.

Артем легко обогнал меня, помог выбраться на заросший травой обрыв и поцокал языком, глядя на то, как я пытаюсь вытереть телефон промокшей насквозь футболкой.

– Поехали ко мне, – сказал он. – Такси возьмем, тут близко. Его надо срочно положить в рис, чтобы вода впиталась. И одежду твою высушить, а то простудишься. Мою, кстати, тоже.

Я посмотрела на его наглую рожу и почему-то согласилась. Мне было девятнадцать, и ни разу в жизни на меня не обращал внимания такой обалденный парень. Моим уделом были скучные задроты и унылые ботаники – прыщавые дрыщи в маминых свитерах.

В квартире, пахнущей валокордином и пылью, с коврами на стенах и полосатыми половичками в коридоре, где в жестяной гулкой коробке и правда нашелся рис, мы трахались как безумные до самого утра на продавленном диване, наспех застеленном крахмальной простыней. По полу разноцветными конфетти разлетались порванные обертки презервативов, на краю ванной развешивались использованные – их, разумеется, надо было забрать с собой.

Успел высохнуть не только телефон, но и джинсы, сброшенные как попало.

Выбрались на улицу мы, окончательно проголодавшись, только следующей ночью. Брели по темным улицам, хохотали и целовались, лапали друг друга в пустом супермаркете. Артем вжимал меня в угол между высокими холодильниками, заполненными йогуртами и молоком, и терся вставшим членом. Я спряталась за витриной с мороженым, дернула вниз молнию и облизала его по всей длине.

Он чуть не трахнул меня там же, усадив на холодильник с овощной смесью, но в конце прохода появился охранник, которому надоело это все наблюдать на черно-белых камерах. То ли прогнать хотел, то ли посмотреть вживую – черт его знает.

Следующие две недели мы провели в бабушкиной квартире – в основном голые.

Я влюбилась в него до одури, хоть и видела все его недостатки.

Ему нравилось со мной в постели, но, когда бабушку выписали, встречаться нам стало негде. Да и некогда – он был занят учебой в медицинском, и его гиперконтролирующая мама не обрадовалась бы прогулам.

На меня было выделено всего два дня в неделю. Вечер среды или, как сегодня, совместный завтрак утром четверга – иногда с ночью между ними, если было где остаться. И ночь с субботы на воскресенье. Тут «горячим влюбленным» помогала моя Инночка – ее родители неизменно уезжали на выходные на дачу, даже зимой, и она разрешала нам занимать гостиную с широким диваном.

Прошел почти год. Моя любовь стала только сильнее.

А он… Он, кажется, все больше скучал. По выходным мы теперь часто зависали на вечеринках почти до утра. Конечно, с неизбежным финалом в постели, но проводить время только вдвоем ему было не так интересно, как раньше.

Все реже болтали в промежутках между встречами. Он отговаривался тем, что надо заниматься, но в чатах это ему сидеть не мешало. Когда я как-то обиженно сказала ему об этом, он сменил чаты на те, о которых я не знала.

И вот сегодня он впервые отказался от нашей субботней встречи.

– Да, конечно… Бабушка – это святое, – кивнула я. – А в воскресенье тоже не сможешь?

Я знала, что так будет, но все равно было до одури обидно. Даже зная, почему он мне врет, я хотела увидеть его в выходные. Вдохнуть запах кожи, прижаться к горячему телу, замурлыкать, когда его язык начнет свое сладкое путешествие по изгибам моей ушной раковины, заснуть, спрятавшись за его широкой спиной.

– Не знаю. Как пойдет, – отмахнулся Артем, снова утыкаясь в телефон. – Я тебе напишу.

– Угу.

Я тоже залезла в свой телефон.

Там уже висело сообщение от Артема: «Ну что, я тебя встречаю в субботу у кинотеатра? Смотри, не забудь надеть свои чулочки, которые ты мне так опрометчиво пообещала».

Только писал он это не мне.

Точнее, мне, но…

Когда я поняла, что он общается в тех чатах, где точно нет меня, я завела второй аккаунт, взяла себе имя Стервелла, как у злобной тетки из «101 далматинца», и тоже туда пришла.

Именно ей Артем обещал жаркое свидание.

Не зная, кто скрывается за аватаркой с Эммой Стоун из будущего диснеевского ремейка фильма. Не догадываясь, что это я.

Слезы текли по щекам сами.

Если подумать – он ведь мне еще даже не изменил.

Стервелла с легкостью отбила его у остальных хищниц в чате.

Завлекла, очаровала. Заставила умолять о свидании.

Пожаловалась, что свободна только по субботам.

Втайне я надеялась, что он не зайдет так далеко, не отменит нашу единственную ночь в неделю.

Но он зашел.

Считается ли изменой, если он собирается изменять мне со мной же?

2. Стервелла

«В субботу? – ответила Стервелла в чате и добавила очень удивленный смайлик. – Разве ты сможешь в субботу? А как же бабушка? Обои? Диван подвинуть?»

Сердце грохотало в ушах, горло сжималось от сдерживаемых рыданий, но я улыбалась, глядя, как меняются выражения на лице Артема. Одно за другим:

Непонимание.

Осознание.

Шок.

Ярость.

Злое спокойствие.

Он отложил телефон в сторону и посмотрел на меня:

– Ну молодец, котеночек, молодец. Обыграла.

Кривая улыбка коверкала черты лица.

Если закрыть ладонью его левую сторону, оставив ту половину, что с улыбкой, Артем будет выглядеть как невероятно обаятельный дружелюбный парень, который вот-вот подхватит меня на руки и закружит, заливаясь веселым смехом: «Попалась, дурочка! Я знал, что это ты!»

А если правую, оставив улыбающуюся половину спрятанной, – то как хладнокровный маньяк с очень опасным огоньком в глазах. Предсказать, как он отреагирует на то, что я сделала, невозможно.

Настоящий Артем – смесь этих двух половин. Я никогда не знала, как он отреагирует сегодня.

Сейчас мне было страшно, как никогда в жизни.

– Артем…

– Нет, ты молодец… – он принужденно рассмеялся. – Иди сюда.

Он похлопал по дивану рядом с собой. Я подхватила рюкзак, телефон, кофту и перебралась к нему, сразу обняла, прижалась.

– Не делай так больше, – попросила тихо. – Я тебя люблю, мне больно.

– Котеночек, ну это ведь ты и была? Разве кто-то еще знает меня так хорошо? – он потрепал меня по щеке.

– Но ты с ней флиртовал!

– Слушай, я со всеми флиртовал, это ничего не значит. Это просто чатик в интернете, там так принято. Ты первая перешла к намекам пожестче. Разве я когда-нибудь мог перед тобой устоять?

Холодный твердый камень, застрявший в сердце, никуда не делся, но облегчение разливалось по венам горячим молоком.

 

Он меня любит, любит же?

– Артем, я тебе надоела? – жалобно спросила я. – Может, тогда бросишь меня?

– Даже не думай, котеночек. – Он обнял меня крепкой ладонью за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать – смачно и громко. – Куда я без тебя?

Поверить хотелось так сильно, что я зажмурилась и бросилась с головой в этот омут.

– Так, значит, в субботу…

– Конечно. У кинотеатра. В чулочках! – хохотнул Артем. – Пойдем в бильярд играть, я тебя научу. Тебе понравится…

Глаза его потемнели, и я задохнулась, уже представляя, какая горячая ночь меня ждет.

У всех пар бывают такие времена, когда кажется, что чувства прошли и истлели. Просто мы оба немного устали за долгую зиму, но, если бы я была ему не нужна, он бы меня бросил, я сама не раз это предлагала.

3. Неделимая неделя

– Соевый латте с малиновым сиропом для Инны! – Я поставила стаканчик на стойку и улыбнулась подруге. – Надеюсь, вам понравится.

– Но я хотела имбирный сироп! – надула она губы.

– Что ж вы не сказали?

– Надо было догадаться! – Инночка потрясла зонтиком-тростью в воздухе. – Дождь на улице, все нормальные люди пьют имбирный латте!

– Прошу прощения! Наша политика – чтобы покупатели уходили от нас полностью довольными! Сейчас переделаю ваш кофе.

Я отправилась заново делать большой латте – на этот раз с имбирным сиропом.

Больше никого, кроме меня и Инночки, в закутке торгового центра, где пряталась наша маленькая кофейня, не было. Утренняя волна покупателей схлынула, лекции в институтах еще не закончились. Инночка всегда приходила перед парами – выпить кофе и поболтать. Ждала, когда у меня закончится смена, и мы вместе шли на учебу.

Инночка поступила на вечернее, потому что на дневном слишком рано вставать.

Я – потому что конкурс был меньше, плата за обучение ниже и оставалось время для того, чтобы зарабатывать на институт, а в свободное время раскручивать свой ютуб-канал. Конечно, я мечтала, что однажды канал начнет мне приносить достаточно денег, чтобы не торчать полную смену бариста в кофейне, но пока у нас было всего двенадцать тысяч подписчиков.

Мы устроились у единственного окна в этом закутке, выходящего на зеленый садик на заднем дворе торгового центра. Инночка с имбирным латте, я с отвергнутым ею малиновым.

– И что – ты ему поверила? – скептически спросила она. Я с утра написала ей, чем закончился наш завтрак с Артемом, и она примчалась пораньше, чтобы обсудить проблему вживую. – Ярин, это не мое дело, но…

– Прекрати… – Я сморщила нос, в нем щипало от подступивших слез. – Он все правильно сказал. Мне ничего другого не нужно было. Только успокоиться и знать, что мы все равно будем вместе.

– И тебя устраивает, что он тебе изменяет?

– Он мне не изменяет! Теперь и не изменит, будет в каждой девке из чата подозревать подставу.

– Ярин, я тебя не понимаю… – Она качнула головой, слизывая взбитые сливки с длинной ложечки.

– Конечно не понимаешь… – я опять почувствовала, как свербит в носу, и быстро отхлебнула кофе. – Ты никого никогда не любила. Ты не знаешь, как это – существовать только рядом с ним.

– Ну объясни мне! Журналист ты или где?

Я вздохнула. Журналист. Но нас учат, что журналист должен наблюдать со стороны, а не участвовать. Он не должен вмешиваться. Изнутри не расскажешь историю так, чтобы все прониклись, запутаешься в деталях, расплачешься сама вместо того, чтобы заставить плакать всех остальных…

– Не знаю, Ин… Это какая-то неделимая неделя. Она всегда начинается в субботу вечером. Мы встречаемся, что-то пьем, где-то танцуем, потом едем ночевать к тебе, и это те часы, которые я даже не помню. Абсолютное сияющее счастье. Зато утром у Артема звонит телефон, он смотрит на меня грустными глазами и говорит: «Прости, котеночек», и я провожаю его до остановки и ухожу не оглядываясь. И улыбаюсь. Еще час или два улыбаюсь, пока меня не скручивает от невыносимой боли. Потом я называю это: «Я немного скучала по тебе, радость моя».

Я судорожно вдохнула, чтобы загнать слезы внутрь. Самая острая тоска всегда сразу после счастья, потом немного привыкаешь к боли, уже полегче. За толстым стеклом весенний дождь немо барабанил по новеньким, свежевылупившимся листьям. Вот пусть дождь плачет, а я потерплю.

– В понедельник он часто звонит мне ночью, и я сбегаю на холодную кухню, закрываю плотно дверь и сижу там, подобрав ноги, засыпающая, но счастливая. Просто смотрю, как он занимается своими делами, попутно рассказывая о своих проблемах, и не могу закончить разговор. Хочется поцеловать его, обнять, напомнить, что я всегда рядом, что помогу, что люблю его… Но это невозможно, и я плачу в ванной, включив воду, чтобы не разбудить родителей.

Во вторник я прощаю его за вчерашние слезы, а он вдруг шлет мне голосовое прямо посреди дня, когда у меня ни секунды свободной, чтобы послушать. Но я выскакиваю в туалет, и на записи только шум метро и болтовня, а потом он так небрежно: «Я просто подумал, что давно не говорил, что люблю тебя». И все. И я переслушиваю его пять раз вместе со всем шумом, ради этих слов. В среду мы встречаемся, и я снова живу рядом с ним, а в четверг мечусь по квартире, ломая ногти, но ничего не могу с этим сделать – в следующий раз я увижу его только в субботу…

– Ярин… – Инночка сочувственно накрыла мою руку, но я отдернула ее, чтобы вытереть все-таки пролившиеся слезы.

– И понимаешь – между средой и субботой, между субботой и средой ничего не вклинить. Я пыталась не встречаться с ним в очередную среду, но, когда он мне звонит и спрашивает: «Ты хочешь меня видеть?» – губы сами выговаривают: «Да!» Мне его мало! Я счастлива, только просыпаясь рядом с ним по утрам. Все остальные пять дней я ищу его теплое плечо рядом в полусне, не нахожу и…

Сегодня четверг.

– Ярин, но это же ненормально уже, – Инночка придвинула ко мне свой кофе, его я тоже выпила – холодный, одним глотком, и попыталась высморкаться в салфетку и вытереть слезы одновременно. – Нельзя так на мужиках циклиться, они же чувствуют и борзеют.

– Это не какой-то мужик, это мой Артем… Он обалденный, он… просто мечта, у меня такого никогда не было и уже не будет.

Инночка вздохнула. Некоторые вещи ей действительно было сложно понять – за ней бегала вся мужская часть журфака, но ее не интересовало вообще ничего – ни цветы, ни подарки, ни приглашения на редкие концерты и VIP-вечеринки.

– Ну попробуй как-то переключиться. Разнообразить. Сходи на свидание с кем-нибудь другим.

– Не хочу! – всхлипнула я. – Зачем мне другие?

– Чтобы вспомнить, что на одном твоем Артеме мир не заканчивается! – рассердилась она. – Он же видит, что ты ради него на все готова. Конечно, ему становится неинтересно, ему хочется веселья и игры.

– Я не хочу ему изменять…

– И не надо! Просто походи по свиданиям, пофлиртуй. У тебя даже взгляд другой станет, ты изменишься, и он это почувствует.

– Просто на свидание сходить? – недоверчиво спросила я.

Если это вернет интерес Артема, я смогу.

Я вообще на все готова, чтобы спасти наши отношения.

4. Пашка и сайты знакомств

– Всем привет, с вами Солнечная Кошка, и сегодня я расскажу вам, какие породы кошек самые умные!

На экране ноутбука я повела нарисованными розовыми ушками и махнула пушистым хвостиком.

– Лапку лизни! – посоветовал Пашка.

Я высунула язык и сделала вид, что облизываю тыльную сторону ладони. На экране на моих щеках тут же расцвел румянец, а глаза стали большими и глупыми.

– На десятом месте, вы не поверите, обычная сибирская кошка! – Я поймала огромного мехового зверя, которого Пашка кинул мне в руки, и показала его в камеру.

Сибирский кот Одиссей сощурил зеленые глаза и с глубоким наслаждением на всю длину воткнул когти в мое предплечье.

– АААААА! – Я тут же выпустила Одиссея и рассказала ему, как он от своей матери произошел, как она произошла от своей матери, как поучаствовали в процессе их отцы и что сделали они это совершенно зря.

Но запись пришлось остановить.

Во-первых, обработать мои рваные раны.

Во-вторых, успокоить ржущего напарника.

В-третьих, все равно этот дубль придется клеить из кусочков, потому что наши зрители не поймут всей моей экспрессии. Нас же дети смотрят!

Канал на «Ютубе» мы завели два года назад. Пашка, мой коллега-бариста, все пытался нащупать секрет успеха и делал каналы то про игры, то про кофе, то про то, как он ест яичницу, стоя на голове. Нет, не шучу.

Но почему-то их никто не смотрел.

Но однажды он сделал простенький ролик про то, как я мяукала с уличной кошкой и та мне отвечала, – и он стал вирусным!

Сотни тысяч просмотров! Горы лайков!

Куча мерзких комментариев про меня и кошку!

Успех!

Повторить пока не удалось. Но у нашего канала про кошек уже двенадцать тысяч подписчиков, а заработанных денег даже хватает на рекламу. Однажды мы раскрутимся, и уж тогда-то мне не придется впахивать каждый день по восемь часов на ногах в кофейне, чтобы платить за институт. Может быть, буду даже питаться чем-нибудь кроме списанных остатков молока и сахара.

Пока Пашка заново ловил Одиссея, я залезла в телефон. Вчера вечером накачала приложений для знакомств, чтобы сегодня со свежими силами взяться за поиски героя для свидания, от которого у меня должны были иначе заблестеть глаза.

Сделала парочку симпатичных селфи, поставила на аватарку и пошла смотреть, кто там водится. В одном приложении у меня сразу все запестрело сердечками, в другом была тишина, а в третьем пришло одно-единственное сообщение с могучим восставшим хреном в лучах закатного солнца.

Как открыла, в общем, так и закрыла обратно.

– Паш, – спросила я, когда он вернулся с запеленутым в полотенце Одиссеем. – А ты в «Тиндере» знакомился?

– Было дело… – буркнул он и почему-то опустил голову. И уши покраснели. Я решила не углубляться.

– Паш, они там балованные все? Почему мне никто не пишет?

– А ты сама кого-нибудь лайкнула?

– Нет, а надо?

– Там можно написать, только если у вас взаимность.

– Аааа!..

– Давай еще дубль, – он поправил камеру и подтащил кота поближе. Снимали мы на даче, устав за зиму от домашних интерьеров. К тому же тут в траве постоянно шмыгали дикие кошки – если они попадали в кадр, комментов всегда было больше.

– Погоди… – я махнула рукой. – Секунду. Дай хоть одного лайкну, что ж они страшные-то такие…

– Зачем тебе «Тиндер»? – вдруг проснулся Пашка. – Ты с Артемом рассталась?

– Нет, конечно! – почти вскрикнула я. Если б я с Артемом рассталась, я бы не котиков тут тискала, а с моста бросалась. – Просто… ну надо. На свидание сходить.

– Со мной сходи.

Я опустила телефон и посмотрела на Пашку. Пристально. Долго. Со значением.

– Понял! – Он поднял ладони, сдаваясь. – В чем там проблема?

– Ну смотри! – я сунула телефон ему под нос. – Видишь, написано – Михаил, 27 лет.

– Нормальный шестидесятилетний мужик, что не так?

– Вот именно! Зачем он пишет, что ему двадцать семь?

– Так ты ж не ищешь шестидесятилетних, как ему еще с тобой встретиться?

– А тут решу, что просто плохо сохранился… – пробормотала я. – Вот смотри еще. Жека, телосложение спортивное, говорит. Не курит, не пьет, говорит.

– Сумо тоже спорт, – защитил пухлощекого Жеку мой напарник. – А в бутылку от водки он «Спрайт» налил.

– Паш, ну я серьезно. Вот еще один пишет, что мужчина должен быть симпатичнее обезьяны. Посмотри на него.

– О боже! – Пашка отшатнулся от экрана. – За что так обижать обезьян?

– Вот и я о том… А что они пишут! Ты видел, что они пишут?! «В наше непростое время ищу легкую и позитивную. Желательно наличие дачи – соскучился по шашлыкам».

Я возмущенно посмотрела на Пашку, сидящего передо мной на корточках.

– Скажи мне, он девушку ищет или с кем побухать?

– Два в одном? – Пашка пожал плечами. – Ну, там должны быть нормальные?

– Вот на вид симпатичный. Глеб, тридцать лет. «Хамоват, дерзок, эгоистичен, никому ничего не должен». Вот как нам надо рекламировать наш канал! Два идиота не умеют снимать, зато ржут над кошками и пересказывают мемы из интернета. А? А?!

– Ну, ты придираешься…

– Я придираюсь? Я?! Как тебе: «Путешественницы, инстаграмщицы, блогерши, любительницы кофе и татуированные – мимо!»

– Человек знает, чего хочет.

– Чем ему кофе-то не угодил?

– Ты просто бесишься, что по всем пунктам пролетаешь.

– Кроме татуировок.

– Кроме татуировок, – согласился он. – Давай дальше. Кто там у тебя еще?

– Максим, двадцать три года. «Без нужды не доставай, без славы не высовывай». Вот он к чему?

Пашка заржал:

– Это про оружие!

 

– Какое ору… Блин! Это оружие мне уже сегодня присылали!

– Ну вот же… – Пашка вынул у меня из руки телефон и долистал до интеллигентного вида Алексея двадцати пяти лет. «Ищу жену». Коротко и ясно. Не прикопаешься.

– Но мне надо не это… – Я отправила в отстой еще нескольких дедулек, которые скрутили себе пробег лет этак на тридцать, и протянула телефон обратно. – Ну вот скажи, как это понимать?

– «Вы все такие обалденные, спортсменки, везде ездите, доход высокий, машина есть, утонченные натуры с интеллектом, какого хера вы тут выпендриваетесь, думаете, все мужики хуже вас, что ли? Да пошли вы!» – Пашка покачал головой. – Ну поговорить пришел человек, больше не с кем, жаль его.

– Мне нет! – Я отложила телефон. – Мне просто хотелось сходить на свидание! Не замуж, не покорной рабыней, не оправдываться за любовь к кофе. Как вообще там кого-то лайкнуть?

– А ты не глядя, – предложил Пашка, возвращаясь к камере. – И не читая. Просто листай всех вправо, а выбирать будешь, когда они тебе напишут.

– Вы, парни, так делаете? – удивилась я.

– Конечно.

– Вам вообще все равно с кем?

– Ну почему… – Пашка развернул ноутбук, запуская запись. – Главное, чтобы не жирная. Давай сразу с девятого места, потом перебивку с Одиссеем сделаю.

– Окей… – Я натянула улыбку до ушей, махнула хвостиком в камеру и мурлыкнула: – На девятом месте в рейтинге самых умных пород – русская голубая кошка. Видимо, в нашей средней полосе в суровых зимних условиях без интеллекта просто не выжить!

Приложения с телефона я снесла.

Если Инночка хотела доказать мне, что лучше Артема никого нет, – у нее получилось. Завтра меня спасут чулочки, а дальше еще что-нибудь придумаю.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23 
Рейтинг@Mail.ru