Асель Казбековна Айтжанова
Ведическая и библейская теология
1.4 История христианства
Христианская религия появилась в лоне иудаизма в храмовый период, когда нарастающая борьба за политическое и экономическое господство между саддукеями и фарисеями привела его к духовной деградации. Возникновение христианства связано с личностью Иисуса, приход которого предсказывался в ведической литературе в Бхавишья Пуране (III век до н.э.) следующим образом:
«Однажды покоритель Саков отправился в Химатунгу, в центре царства Хуну (Хунадеш – район современного Манаса саровара и горы Кайлаш в западном Тибете), могущественный царь увидел благочестивого человека, который жил на горе. Кожа его была золотого цвета, а одет он был в белое.
«Кто вы?», – спросил царь.
«Ты должен знать, что я Иша Путра, Сын Господа, – ответил он блаженно, – я родился от девственницы. Я толкователь религии млеччхов, я строго следую Абсолютной истине».
Услышав это, царь спросил: «Каковы, по-твоему, принципы религии?».
Услышав вопрос Саливахары, Иша Путра ответил: «О царь, когда правда была разрушена, я пророк Масиха пришел в эту страну деградировавших людей, где нет ни правил, ни предписаний. Узнав о той ужасающей ситуации, когда варвары распространяли безбожие, я начал проповедовать».
«О, царь, послушай, пожалуйста, какие принципы я установил среди млеччхов. Живое существо подвергается разным загрязнениям: добру и злу. Ум следует очистить, получив должное наставничество и джапу. Воспевая Святые Имена можно достичь высочайшей чистоты. Также как недвижимое солнце привлекает живых существ со всех сторон света, так и Господь солнечной местности, недвижимый и всепривлекающий, притягивает сердца всех живых существ. Так, следуя следующим правилам, говоря правдивые слова, при помощи гармонии в уме и медитации, о потомок Ману, можно поклоняться недвижимому Господу.
Поместив вечно чистую, благоприятную форму Верховного Господа в свое сердце, о защитник планеты, я принес эти принципы млеччхам. Мою веру и меня самого стали называть «иша месиха». (Бхавишья Пурана. Чатурюга кханда. 2:22-30).
Таким образом, ведическая литература описывает Иисуса Христа как шакти-авеша аватару, наделенное полномочиями воплощение Господа. Его миссией было вновь восстановить в среде фарисеев и саддукеев изначальную цель религии – любовь к Богу.
Христианская традиция рассматривает Иисуса Христа как предсказанного пророком Исайей мессию. Появившись в разгар конфликтов между саддукеями и фарисеями, Иисус Христос пытался остановить обе тенденции к нияма-грахе и нияма-аграхе и напомнить, что изначальный смысл Торы – бхакти, любовь к Богу.
Его борьба с нияма-грахой, показным ритуализмом, описывается в Новом Завете следующим образом:
«1 Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного.
2 Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою.
3 У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая,
4 чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.
5 И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». (Матф 6:1 —5).
В то же время он не одобрял фарисеев, стремившихся обойти закон Торы методом различных уловок. Их лицемерие, как и ритуализм саддукеев, в равной степени отрицались в учении Иисуса Христа:
«Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное». (Матф.5:20)
«13 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете». (Матф.23:13)
«42 Но горе вам, фарисеям, что даете десятину с мяты, руты и всяких овощей, и нерадите о суде и любви Божией: сие надлежало делать, и того не оставлять». (Лук.11:42).
Отвергнув нияма-граху и нияма-аграху, Иисус Христос напомнил о главной заповеди Моисея:
«35 И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря:
36 Учитель! какая наибольшая заповедь в законе?
37 Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим» —
38 сия есть первая и наибольшая заповедь».
(Мф. 22:35-38).
Таким образом, Иисус напомнил, что основой Торы является принцип бхакти, любви к Богу. Однако после его распятия акценты вновь начинают смещаться. Как и в любой религиозной традиции человеческий фактор – желание опустить религию на свой уровень, оказал свое опасное влияние на христианство в Средние века.
Рассмотрим историю христианской церкви. Условно ее можно разделить на несколько периодов: 1) доникейский, 2) период Вселенских Соборов, 3) период расколов на самостоятельные ветви.
1) Первый период называется доникейским (I – IV вв.). Он начинается сразу же после распятия Иисуса Христа, с первых проповедей его ближайших учеников, и заканчивается принятием христианства официальной религией Рима и первым Никейским Собором. В этот период закладываются те тенденции, которые наложили отпечаток на все дальнейшую историю христианства. После распятия мы видим два подхода к проповеди учения Иисуса. Первое из них было заложено апостолами, прямыми учениками Иисуса, образовавшими Иерусалимскую Церковь. Они продолжали следовать практике иудаизма, но в правильном формате, понимая, что главная цель – любовь к Богу. Они не считали, что Иисус пришел, чтобы отменить старый Закон – Закон Моисея, но понимали, что его задачей было вернуть этот закон к его изначальному смыслу – любви к Богу. Иными словами Закон должен исполняться ради удовлетворения Бога, а не как тяжкий обременительный ритуал: «Не думайте, что Я пришёл нарушить закон или пророков: не нарушить пришёл Я, но исполнить». (Матф 5:17)
Таким образом, они не противопоставляли себя законам иудаизма, но считали, что Иисус вернул его к истокам, к изначальному пониманию, заложенному пророками. На первое место они ставили Писание, а Иисуса воспринимали как пророка и учителя, восстановившего и объяснившего суть Писания. Иными словами их подходом было: сначала шастры, а затем гуру. Принципиально иное понимание придал христианству апостол Павел. Он начал учить, что средством спасения является вера в Иисуса Христа, а не следование Писанию: «конец закона – Христос» (Рим. 10, 4). «делами закона не оправдается перед Ним никакая плоть» (Рим. 3, 20). «Человек оправдывается верой, независимо от дел закона» (Рим. 3, 28). Такое настроение апостола Павла можно объяснить двумя причинами: с одной стороны, как бывший фарисей он был воспитан в среде, направленной на обход закона Торы. С другой стороны он проповедовал за пределами Иудеи, жителям Рима, далеким не только от религиозных, но и от моральных правил. Римское общество в этот период опустилось на самый нижний уровень анамайи, поскольку разврат стал нормой жизни для его граждан. По сравнению с иудеями, очищенными религиозными правилами, римляне жили как животные, и не были способны принять строгие ограничения Торы. Для быстрого распространения христианства среди римлян, Павел был готов пожертвовать правилами и запретами, провозглашая, что одной только веры достаточно для того, чтобы угодить Богу. Иными словами, ради расширения проповеди Павел пошел на осознанное понижение стандартов, изменение философии и практики.
Для обоснования своей точки зрения Павел пишет Послание к евреям, то есть обращение к апостолам, прямым ученикам Иисуса. В одиннадцатой главе Послания он приводит множество различных примеров подвигов веры, через которые ветхозаветные подвижники стали праведниками: «верой Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака» (ст. 17). «Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев, не погибла с неверными» (ст. 31).
В ответ на это послание, епископ Иерусалимской Церкви, апостол Иаков, сформулировал свой ответ как предстоятеля христианской общины. В противовес акценту апостола Павла на спасающей силе веры, апостол Иаков спрашивает: «Если кто говорит, что он имеет веру, а дел не имеет; может ли эта вера спасти его?» (Иак. 2, 14). «Если вера не имеет дел, мертва сама по себе», «Поскольку вера непременно получает выражение в делах, наличность дел свидетельствует о наличности веры», «бесы веруют и трепещут». В ответ на аргументы Павла, апостол Иаков объясняет, что примеры, приведенные в Послании к евреям, свидетельствуют именно о важности дел, а не одной лишь веры: «Не делами ли оправдался Авраам, отец наш, возложив на жертвенник Исаака, сына своего… Подобно и Раав, блудница, не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив их другим путем» (Иак. 2, 21–25). Конечный вывод соборной Иерусалимской Церкви в изложении апостола Иакова: «Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва». (Иак.2.26)
Следующий отрывок из Послания Павла к Галатам показывает, что, в конечном счете, в апостольской среде победила точка зрения Иакова: «Когда же Петр пришёл в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию.
12 Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных.
13 Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием» (Гал.2:11-13).
Исторический анализ спора между Иаковом и Павлом показывает, что речь здесь конкретно шла о том, должен ли христианин следовать религиозным правилам Ветхого Завета, или достаточно для него уверовать в спасение через Иисуса. Позиция Иакова и Иерусалимской Церкви, требующая соблюдение религиозного закона, представляла собой платформу гьянамайи. В то время, как отменяющая религиозные правила позиция Павла, заложила в христианство тенденцию к пранамайе. Эта тенденция усилилась несколько веков спустя, когда прикрываясь учением Павла, церковная верхушка начала злоупотреблять своим положением и полностью отказалась от принципов аскетизма и чистоты. Сравнивая этот период христианской истории с историей вайшнавизма, мы можем сказать, что средневековые последователи Павла сыграли ту же роль, что и сахаджии в гаудия вайшнавизме. Провозглашая высшую цель религии как идеал, они при этом отказались от метода, ведущего к ней, от правил и ограничений религии. В этом случае любовь к Богу начинает восприниматься слишком дешево и сентиментально. Последствия такого отказа от регуляций религиозными нормами выразились в том, что руководство Церкви в средние века, как и сахаджии, постепенно опустилось на уровень анамайя коши. О чем свидетельствуют исторические сведения о политизации и моральной деградации средневековой Церкви.
В дальнейшей комментаторской традиции спор о вере и делах рассматривался уже в другом контексте. Последующие богословы интерпретировали его как диспут о том, что более важно для спасения: собственные усилия или милость Христа, через веру в него. Мы можем найти в вайшнавской традиции соответствующий аналог в обсуждении прапатти между вадагалаи (школа обезьянки) и тенгалаи (школа кошки) в вишиштаадвайте Рамануджи ачарьи. Сиддханта гаудия вайшнавов объединяет эти противоречивые подходы, говоря о необходимости веры, выраженной посредством усилий, для привлечения милости Кришны.
Необходимо отметить, что для обоснования своей точки зрения Павел придал особый статус Иисусу, как явителя божьей милости, несравнимого с предшествующими пророками. Согласно ему, Божественная природа Иисуса так могущественна, что вера в него спасает человека от греха. Стоит отметить, что аналогичное явление в индуизме и суфизме получило название гуруизм, или пиризм. Джами охарактеризовал это явление одним афоризмом: «Больше всего о величии своего учителя говорит тот ученик, который ему меньше всех следует». Психологический контекст: чем меньше человек следует наставлениям учителя, тем больше ему хочется надеяться на уникальность своего учителя, который спасет его волшебным образом.
В Иерусалимской Церкви точка зрения Иакова победила. Однако, как более консервативная она не обладала массовым влиянием. В то время, как либеральный подход Павла постепенно привел к популяризации христианства в Римской империи. Поскольку на исторической арене христианство утвердилось именно через Рим, либеральный формат Павла стал официальной политикой христианства. Таким образом, в этот период закладывается тенденция к отходу от строгих правил закона Моисея к свободному образу жизни, ставшая в будущем основной причиной проблем Церкви. Формально провозгласив веру в Бога без поддерживающей силы религиозных регуляций, последователи Павла создали предпосылки, чтобы опустить возвышенное учение Иисуса Христа на платформу пранамайя коши.
Другой характерной чертой доникейского периода было существование первых христианских общин во враждебной среде римского политеизма. Многие христиане, начиная с апостолов, принимали мученическую смерть, и потому только достаточно искренние люди осмеливались принимать новую религию. Искренняя вера и преданность первых христиан защитили их в первые века от разлагающих интерпретаций либерального подхода. Однако совсем иное отношение возникло в следующий период.
2) Период Вселенских Соборов (VI – VIII вв.). С политической точки зрения это время начинается с легитимации христианства в Римской империи, благодаря Миланскому эдикту Императора Константина Великого. Однако из-за отсутствия единого Писания христианство к тому времени представляло собой достаточно большое разнообразие взглядов в теологическом аспекте. Желая унифицировать это разнообразие, Константин созывает Первый Вселенский Собор, с участием представителей разных епархий, для формирования единого символа веры. Этим самым он закладывает традицию образования теологических догматов под руководством светской власти. Основной вопрос, который обсуждался на Первом Соборе – это вопрос о сущности Иисуса Христа. К тому времени среди христиан существовало две точки зрения. Левийский аскет и пресвитер Арий говорил о том, что Христос не единосущен Богу-Отцу, и был сотворен Им. Его противники тринитаристы[13] обожествляли личность Иисуса Христа и считали Его равным Богу-Отцу. Несмотря на то, что на стороне Ария был самый образованный епископ и историк Евсевий Кесарийский, все же победа осталась за их противниками, которых было большинство. С этого момента Иисус Христос был признан Церковью не одним из иудейских пророков, а Сыном Божьим, равным Ему. В категориях вайшнавской философии, можно сказать, что его стали считать не шакти авеша аватарой, а вишну таттвой. Таким образом, на Первом Вселенском Соборе происходит окончательное отделение христианства от иудаизма путем последующих мер:
– формирование отдельного канона (Новый Завет) и отдельной догматики (символ веры[14]). Это теологическое отличие;
– выделение другого времени для празднования христианами Пасхи, отличного от Пасхи евреев. Это ритуальное отличие.
Эти догматические и обрядовые изменения, придали христианству статус самостоятельной религии, независимой от иудаизма, что с политической точки зрения облегчило переход в нее римской империи. Арий и его сподвижники был осуждены и высланы в ссылку, а в христианстве с этого времени утверждается традиция коллегиального формирования религиозных догматов.
Христианская теология, сформированная в доникейский период и период Вселенских Соборов, называется патристикой, поскольку ее творцами были Отцы Церкви (pater – лат. отец). Многие из них были не просто теологами, но и святыми аскетами, строго следовавшими принципам самопожертвования, целибата, отречения и милосердия. Основной задачей Святых Отцов было желание описать в теологических категориях опыт Иисуса и христианских святых. Благодаря суровой практике отречения они ясно понимали отличие души от тела и имели практический духовный опыт. В категориях вайшнавской лексики можно сказать, что большинство святых в раннем периоде христианства достигло уровня вигьянамайя коши, уровня чистого духа. Описывая свой опыт богопознания они сформировали два гносеологических подхода: апофатический (Бога невозможно описать позитивными категориями: «нети нети») и катафатический (Бога возможно описать через свойства этого мира). В обоих подходах преобладал имперсональный аспект. Разница заключалась в том, что апофатическое богословие отрицало всякую умопостигаемую сущность у Бога, и этим было схоже с философией шуньявады. А катафатическое богословие гласило, что Бог есть любовь (Новый Завет. 1 Ин 4:8), или Бог есть Свет (Новый Завет. 1 Ин.1:5), и потому Его можно постигнуть в этих категориях. Наделяя Господа положительными, но имперсональными характеристиками это направление было схоже с ведическим учением брахмавады. Апофатика и катафатика в христианстве этого времени показывают, что общий уровень богословия находился в рамках вигьянамайя коши.
В заключение, необходимо сказать, раннее христианство развивалось в двух направлениях. Одно из них представляли святые аскеты и подвижники, строго следующие заповедям Писания и достигавшие высокой духовной реализации. Их опыт и лег в основу ранней христианской теологии – патристики. Другое направление, это официальное руководство Церкви, занятое политическими и экономическими вопросами, и стремящееся к контролю человеческих ресурсов за счёт религии. Его развитие привело христианство к обмирщению религии. Многие рядовые христиане принимали религию слишком дешево, как формальный обряд крещения и принятия Символа веры. Такой подход снимал с большинства последователей личную ответственность, и потому уровень сознания христиан в это время начинает понижаться.
3) Следующий период характеризуется церковными расколами и появлением самостоятельных ветвей христианства. В 1054 г. христианская церковь разделяется на православие и католицизм. Формальным поводом этого раскола было несогласие в богословских и ритуальных обрядах, а фактическим – территориальная борьба за власть и деньги. Папа Римский хотел обосновать единоличную власть Папы над всем христианским миром, основываясь на следующих аргументах:
«так как вся Церковь основана на твёрдости Петровой, то удаляющиеся от этой твердыни ставят себя вне таинственного тела Христовой Церкви;
кто посягает на авторитет римского епископа и отказывает в повиновении апостольскому престолу, тот не хочет подчиняться блаженному апостолу Петру;
кто отвергает власть и первенство апостола Петра, тот ничуть не может уменьшить его достоинства, но надменный духом гордости низвергает самого себя в преисподнюю».
Восточная византийская церковь желала независимости и отвергла авторитет римского Папы на основании следующих доводов: брадобритие у латинян; обязательное безбрачие всего духовенства и нежелание их причащаться у женатых священников; филиокве[15].
С момента раскола каждая из церквей начинает двигаться в своем собственном богословском направлении. Существенным предметом для спора был для них вопрос о богопознании. Православные святые отцы говорили, о том, что познание Бога невозможно с помощью разума, но человек может постигнуть Его через Его энергии, главным образом посредством строгого следования практике древних христиан-отшельников. Продолжая традицию патристики, православный мистицизм находился на платформе вигьянамайя коши. Восточное христианство в догматике отдавало предпочтение духовному опыту святых аскетов-отшельников и приняло как основу богословия панентеизм Григо́рия Паламы. В рамках православия было широко развито учение исихазма – монашеская практика, основанная на отречении от мира и подвижничестве. Христианские монахи закрывались от мира, концентрировали ум на молитве «умном делании», развивали в себе равнодушие к миру, смирение и терпение. В результате этой практики они начинали видеть Фаворский Свет – свет Преображения, схожий со светом Брахмана в ведической философии.
Католическая догматика двигалась в направлении аристотелевского рационализма[16]. Дискуссируя с Паламой, Варлаам Калабриец утверждал, что Бог – трансцендентная непознаваемая сущность, которая, оставаясь Перводвигателем творения, пребывает в бездействии относительно его бытия и предоставляет ему полную самостоятельность. С Богом общаться можно только посредством мысли, науки и знания, через гипотезы о Нем, а не с Ним Самим. Никакого более полного и реального общения с Богом быть не может. В отличие от восточных христиан, основывающихся на практике, он обосновывал свои убеждения философией Аристотеля и доверял только интеллектуальному методу. Таким образом, это учение обезличело Бога, придав Ему статус безразличного механизма. Ученик Варлаама, Франческо Петрарка становиться родоначальником Эпохи Возрождения, когда европейская мысль оставляет духовные идеалы средневекового аскетизма и обращается к античной культуре и философии.
В полной мере рационалистический подход в гносеологии католической Церкви нашел свое отражение в работах Фомы Аквинского (1225 —1274 г.), теология которого стала доминирующей в католицизме. Философия Аристотеля, обезличивающая Бога и переводящая внимание на чувственный мир, прямо противоположна платформе гьянамайя коши, религии. Сформировавшийся под ее влиянием томизм, привел к преобладанию в западном христианстве имперсонального понимания Бога и рационализма в познании. Это преобразование историки христианства назвали переходом к схоластическому (умозрительному) богословию. В категориях вайшнавской гносеологии можно сказать, что с этого момента теология начинает опираться на метод ануманы, умственных размышлений.
Впрочем, наиболее острой проблемой в это время были не столько догматические разногласия, сколько общая деградация руководства Церкви, проявляющейся в ее политизации, коммерциализации, борьбе за власть и тд. Инквизиция, продажа индульгенций, разврат священства дискредитировали средневековую Церковь. Этот период показной религиозности в христианстве был проявлением нияма-грахи.
И также как и в любой религии в период кризиса в католической традиции появляются святые, пытавшиеся возродить изначальный смысл христианства, основанный на чистом бхакти. Примерами таких возвышенных святых являются Франциск Ассизский (1182 – 1226 гг.) и Тереза Авильская (1515 – 1582 гг.), осмелившиеся, воплотить в своих жизнях и учении пример жертвенного служения Богу, свободного от нияма-грахи и нияма-аграхи.
К сожалению, их пример не смог изменить общую ситуацию в церковной верхушке, которая продолжала злоупотреблять властью, запугивая и эксплуатируя людей. Как реакция на действия Церкви, в XVI веке появилось движение Реформации, лидером которого был Мартин Лютер (1483 – 1546 гг.). Его учение было проявлением обратного процесса нияма-аграхи. После продолжительной борьбы с папством, Лютер образовывает протестантизм (от латинского pro-testament – лат. завет), то есть учение, опирающиеся непосредственно на свидетельство Библии, без посредства Папы. Появление протестантизма было реакцией на желание папства держать людей в невежестве, под своим контролем. Изучение Библии было недоступно простым людям, и, пользуясь их невежеством, католическая церковь собирала большие доходы, продавая индульгенции. Желанием Лютера было сделать Библию доступной мирянам. Для этого он переводит ее с латыни на германский язык, а также возглавляет реформационное движение против Папства. Однако сделав акцент на самостоятельном изучении Библии, он отвергает необходимость духовного наставничества. Отвергнув папскую власть, он, к сожалению, также отверг духовный опыт христиан подвижников, и их руководство. В этом формате основой его учения стала протестантская мораль, которая была направлена уже не на духовный поиск Бога, а на спасение души от наказания. Вкратце учение Лютера основывалось на следующих трех принципах:
1. учение о радикальном оправдании человека одной лишь верой (линия апостола Павла),
2. учение о непогрешимости писания, как единственного источника истины,
3. доктрина универсального богослужения и находящейся в связи с этим свободы самостоятельного толкования Писания.
По сравнению с деградировавшим в то время католичеством (анамайя) протестантизм был моральным возрождением христианства (пранамайя). Однако акцент на писание, и отвержение духовного наставничества привел его к потере духовного опыта святых и к рациональному, прагматическому подходу к религии. Этот подход был схож с идеей фарисеев и бхадралоков: религия должна служить благу народа. Поскольку основной ценностью христианства в этот период становиться следование моральным нормам, можно сказать, что на уровне практики христианство постепенно переходит к уровню пранамайи.
Поскольку рационализм католицизма и этика протестантизма существенно отличались от духовной основы раннего христианства, ведущие умы Европы в этот период теряют интерес к богословию и обращаются к философии. Говоря категориями вайшнавизма, отвергнув карма-йогу (религиозную практику) западное общество обращается к спекулятивной гьяне и переходит в сферу умозрительных рассуждений. Вопросы Богопознания и служения Богу, уже не интересуют Европу. Перейдя на уровень пранамайи, философы Нового Времени (Бэкон, Спиноза, Гоббс, Локк) рассуждают и спорят о том, какой метод лучше эмпирический (пратьякша) или рационалистический (анумана). Затем идеологи немецкой школы (Кант, Гегель, Лейбниц) возводят мораль в роль основного закона. Например, И. Кант критикует поступок Авраама, согласившегося принести своего сына в жертву. Согласно Канту, пророк Авраам, основываясь на этическом законе, должен был возразить: «Я уверен, что не должен убивать моего доброго сына. А вот в том, что ты, явившийся мне, действительно Бог, я не уверен, и не могу быть уверен[17]». (И. Кант. Спор факультетов). Французские и английские философы эпохи Просвещения разрабатывают в своих трактатах социальные принципы пранамайи: свобода, равенство и братство. Одним словом, дискредитация средневекового христианства привела к тому, что европейское общество лишь формально сохраняет религиозность, но, по сути, обращается к ценности социума.
Однако, в конечном счете, без духовной практики, ни одно общество не способно пребывать на нравственном уровне. В XIX веке европейская цивилизация постепенно скатывается с пранамайи на уровень анамайи. Наука в это время полностью отвергает религию, формируя атеизм. В философии анамайя побеждает благодаря ее основным идеологам: Маркс (на социальном уровне); Ницше (Бог умер, вместо Него Сверхчеловек); Фрейд (отвержение морали и провозглашение сексуальной свободы).
Таким образом, анализ истории религий с точки зрения Тайттирия-Упанишад, показывает, что, прежде всего они возвышают своих последователей на платформу гьянамайи. С этой платформы, люди имели возможность подняться либо на четвертый уровень знания (о душе), либо на пятый (о любви к Богу). Бхактивинод Тхакур говорит об этом следующим образом: «Так знание о Боге превращается в знание о безличном Брахмане, которое представляет собой четвертый вид знания. Те же, кто более терпелив и уравновешен, пытаются познать Бога в Его чистом духовном облике. Они обретают пятый, неоскверненный вид знания». Таким образом, возвышение общества на уровень религии и очищение ее законами было предназначено для того, чтобы дать людям возможность достичь более высокой ступени преданности и любви к Богу. К сожалению, во всех традициях существует и обратная тенденция – опустить общество с более высокой платформы на материальный уровень, осуществляемая самими последователями. Таким образом, вся история религии состоит из этих двух противоположных тенденций: попыток Бога и святых поднять сознание людей и попыток людей опустить их учение на свой уровень.
В настоящей главе мы, в общем, рассмотрели историческую динамику ведической, иудейской и христианской традиций. В следующих главах мы более подробно проанализируем основные положения различных духовных традиций в соответствующих теологических разделах:
– знание о Боге;
– знание о душе;
– знание о мире;
– духовная практика;
– цели жизни.
