Артём Сергеевич Евсеев
Чистый воздух
– Не все высокомерны. – Ответила Келли.
– Теперь это уже не важно. Возвысившиеся, избранные – или как их еще можно назвать? – превзошли всех своим эгоцентризмом, очистив планету от заселившей ее и беспощадно эксплуатирующей «швали».
– А как же дети? В чем они виноваты? – Удивилась Келли.
– Погибло большое количество ни в чем неповинных людей, например, моя семья.
– Да уж. – Отрезала Келли, согласившись с мнением Эдгара.
Утолив жажду и набив желудок оставшейся в холодильнике едой, мы собрались в путь – за JM-200. На улице мы продолжили дискутировать, направляясь пешком за роботом, – в мою машину он бы не влез, так как мой Bentley представляет собой спортивное купе, нежели мини-вэн.
– Вы упомянули, что верили в бога. – Обратился я к Эдгару. – Что же получается, вы теперь не верите?
– Больше не вижу смысла. Самые близкие мне люди мертвы – я жил ради них и что теперь? Если это был судный день, то зачем всевышний пощадил меня? Если же это сделали люди, то почему бог не спас хотя бы моих внучек? В любом случае, я разочарован в нем. Церкви – порталы божьи – больше не будут принимать мучеников и грешников, приходящих на исповедь.
Я заметил, как у старика начали вытекать слезы, и решил поддержать его, переведя тему.
– Недостатков случившегося ни счесть. – Начал я. – Но как вы сами сказали, есть и плюсы.
– Само собой есть, однако прискорбно, что мои родственники не увидят их. Возьмем забастовки, которые в последние дни стали принимать разрушительный характер – бунтари устраивали на главной площади погромы, вели себя, как анархисты. Посмотрите, где они теперь вместе со своими стремлениями – лежат мертвыми на той же на той же площади. Вспомните про сплетников, которые всем твердили, что существует всемирный заговор, – что же теперь? Нет ни этих людей, ни правительства вообще – заговоры потеряли всякий смысл. Больше нет смысла никому ничего доказывать.
– Вы рады, что больше не надо работать? – Спросил я Эдгара.
У меня было такое ощущение, что я веду допрос. Мне же было приятно узнать мнение пожилого человека. Мне казалось, что он немало повидал за свою жизнь.
– Как и в прошлом, чтобы жить, мне придется работать. Вот только теперь не так часто, как раньше.
Мы зашли в кафе «Ланти». Взяв на себя роль лидера, я велел Келли набрать еды, которую можно съесть, не отравившись, а Эдгару – ждать, пока я включу робота. Нажав на «пуск» и услышав желаемое «чем могу помочь?», я спросил JM-200:
– Сколько ты можешь прослужить?
В машины его поколения была заложена программа, которая сама анализировала и регулировала состояние робота. Мне не создавалось никаких проблем в обращении с ним – лишь задавать вопросы и требовать результат – он выполнял все, что мог, а иногда даже превосходил свои возможности.
– Приблизительно пять лет. – Ответил JM-200.
Так как он создан, как саморегулирующая система, то за ним не нужно ухаживать: заряжать, смазывать детали – будучи включенным, робот все делает самостоятельно.
– Ну и находка! – Воскликнул Эдгар. – Когда я родился о таких даже не мечтали.
– А в каком году вы родились?
– В 2033.
Я быстро подсчитал в уме, что ему шестьдесят восемь лет, – почти угадал.
– Зато вы пережили не только свое поколение, но и последующие. – Сказанул я.
– Для меня это не предмет для гордости, скорее – для разочарования.
– Простите его за резкость. Он часто говорит, не задумываясь. – Извинилась за меня перед Эдгаром Келли.
– Следуй за мной. – Приказал я JM-200.
– Непременно. – Ответил он и пошел человеческой походкой.
Если бы я был инопланетянином и приземлился на Землю, то не нашел бы различия между человеком и роботом. Уж чертовски они похожи на людей: и внешностью, и поведением, – хвала инженерам-разработчикам!
Как только Келли закончила набирать пригодные продукты, мы дружно вышли на улицу, и пошли в убежище. Я пробежался чуть вперед, чтобы проверить исправность робота, – он побежал за мной. Его манера бега выглядела такой нелепой, что я рассмеялся. Остановившись и подождав остальных, обратил внимание на птиц, напевающих приятный мотив под закат неугасаемого солнца. Догнав меня, Келли сказала, что хочет нарвать с клумбы цветов. Сорвав несколько азалий, сестра приободрилась. По ней было видно, что психически она неплохо переносит апокалипсис.
Если брать меня и ее в отдельности, то мы, кроме друзей, никого не потеряли. С того момента, как наши родители разбились в автокатастрофе, мы остались совсем одни. Больше у нас родных и не было. Будучи совершеннолетними, нас, не отправили в детский дом или не отдали под опеку. Лишившись родителей, мы утратили их былую поддержку – пришлось стать более ответственным. Нам довелось справляться со всеми проблемами и невзгодами в одиночку, и теперь перед нами стоит важнейшая задача – выжить в условиях, непригодных для жизни.
Дойдя до дома и успешно пройдя требования безопасности, мы занялись каждый своими делами. Эдгар взял себе дальнюю комнату и стал там приводить себя в порядок. Келли засунула цветы в небольшой сосуд, предварительно налив в него воды. Я же сел на кушетку и давал роботу разные распоряжения, для начала предписав навести чистоту в комнате. Жизнь налаживалась.
Сделав свои дела и приготовившись ко сну, я дал указание JM-200 следить за порядком в убежище. Лежа на кушетке, я чувствовал себя расслаблено, будто в нирване. Мне захотелось описать свое состояние – я начал тихо говорить.
– Все люди куда-то спешили, но зачем? Какой был смысл их канители? Они погибли – я остался. Сейчас мне ничего не хочется – приятное чувство, интереснее всех остальных. Оно помогает осознать бытие. Начинаю понимать медитирующих йогов, сидящих в позе лотоса. Звуки отдалены, все, как на заднем плане. Я могу сделать столько дел, но ничего не хочется. Голова не хочет больше отображать информацию.
Я заснул. Мне было на удивление хорошо. Я будто ощущал биение сердца Земли, которая радовалась тому, что ей больше не навредят себялюбивые людишки со своими корыстными целями. Забывшись, я пролежал на одном боку около восьми часов. Меня разбудила Келли. Проснувшись, я почувствовал, как левая щека затекла.
– Что случилось? – Спросил я ее.
– Мы с Эдгаром наткнулись на одну мысль. – Пояснила она. – Ты должен ее услышать.
– Вы вообще спали? – Поинтересовался я.
– Да. – Ответила сестра. – Но не это сейчас важно.
Я встал с кушетки, и мы прошли на кухню. JM-200 налил мне чашку кофе. Он, точно послушный пес, только умнее во много раз, выполнял команды хозяев – в данный момент меня. Эдгар сидел за столом и завтракал шоколадными шариками с молоком. Келли присела на офисный стул напротив старика. Я предпочел постоять у стены рядом с сестрой.
– Ну, рассказывайте, что вам пришло в голову? – Начал я беседу, и Эдгар выдал:
–Я скажу напрямик: нам нужно съездить к зданию парламента, а также прочесать основные достопримечательности города.
– Зачем? – Спросил я.
– Мы должны натолкнуться на выживших. – Сказал Эдгар с необычайной уверенностью.
– Они могут быть везде, – пояснил я, – нужно просто быть в годном противогазе.
– Прошло больше суток после того, как воздух отравили, – заметил старик. – Если даже кто-то и успел надеть средство защиты, он сейчас молит умершего бога о глотке воды. Окончательно сдавшись, он снимет противогаз и напьется, однако, вдохнув воздух – погибнет. Мало, кто успел попасть в убежища на случай газовой атаки.
– Мало кто о них вообще знает. – Включилась в разговор Келли. – О них никто не распространялся. Конец света вечно откладывали на потом.
– Откуда вы знаете, что в здании парламента есть убежище на случай химической атаки? – Полюбопытствовал я.
– Моя дочь работала там – она и рассказала о его существовании. – Ответил Эдгар.
– Когда выдвигаемся? – Спросил я, выражая свою поддержку.
– Когда ты поешь. – Улыбнулась Келли.
Я не люблю много есть по утрам – ничего особо не лезет в желудок, который сужается за ночь, – так что, съев банан, я был готов выступать в путь. Проверив в порядке ли противогазы, мы надели их. Я и Келли взяли пистолеты.
– Вам бы тоже не помешало иметь при себе оружие. – Сказал я Эдгару, вертя в руке пистолет.
– Мне не надо. – Ответил он. – Я не боюсь умереть.
Мы по очереди стали выходить в шлюзовой отсек.
– Остаешься за главного в доме. – Бросил я JM-200, закрывая входную дверь.
– Само собой. – Откликнулся он.
Выйдя на улицу, я заметил, что тучи сгущаются, а деревья сильно колыхаются – намечается шторм.
– Садимся в автомобиль. – Сказал я. – И не выходим без видимых на то причин.
Заведя машину, я направился к зданию парламента. Эдгар начал рассуждать о том, что приходило ему в голову – его вдохновляла обстановка: движение трех одиноких душ посреди лежавших повсюду тел.
– Все жили, не задумываясь, что умрут: прыгали по головам других ради более высокого социального статуса. Больше нет ни конкуренции, ни денег, ни правительства – только великий рок и беспристрастная справедливость. Начинать жить или умирать – выбор за теми, кто остался в живых.
Эдгар напоминал мне старого философа, который знает все о жизни. Наверное, он и был мудрецом, по крайней мере, хорошим оратором, который умеет заинтересовать слушателей.
Доехав до пункта назначения, я остановил машину неподалеку от входа – чтобы подобраться поближе, пришлось бы потревожить умерших. Мне не хотелось делать это понапрасну. Не заметив ничего подозрительного, все вышли из автомобиля. Я и Келли не выпускали из рук оружие.
Дождь все еще не начинался. Взглянув на залив, я заметил прозрачную дымку – это был туман, стелющийся над водой. В округе была поражающая тишина – все животные попрятались, предчувствуя раскаты грома и разряды молнии.
Зайдя внутрь здания парламента, я спросил Эдгара:
– Вы знаете куда идти?
– Нет, но догадываюсь. – Ответил он и повел нас вниз по винтовой лестнице, которую освещали настенные лампы.
Самому зданию больше ста лет. В 2078 году оно было реконструировано с расчетом на то, что прослужит еще столько же. Правительство вложило в него кучу средств, экономя в таких сферах, как образование и медицина. Многие были недовольны тем, что государство бездумной тратит деньги.
Спустившись до самого низа, мы увидели железную дверь с табличкой «бункер».
– Похоже, мы нашли еще одно убежище. – Улыбнулась Келли.
– Будь осторожна, здесь могут быть люди. – Сказал я с полной серьезностью. – Мы не знаем, в каком они состоянии. Будь готова ко всему.
Она кивнула. Я открыл дверь и понял, что впереди атмосферный шлюз. Осмотревшись, сказал:
– Здесь безопасно, проходите.
Я чувствовал, как у меня трясутся руки. Жизнь показалась мне дорога, как никогда.
Пройдя очистку воздуха, мы были готовы зайти внутрь. Эдгар захотел снять противогаз, как я его окликнул:
– Лучше не надо. Мало ли что.
– Хорошо. – Ответил он, поняв ситуацию.
– Я – первый. – Сказал я и открыл дверь в жилой отсек.
Не успев зайти, я услышал мужской голос:
– Без резких движений!
Глава 4
Я понял, что попался. Не желая подвергать себя риску, медленно вошел в помещение. Передо мной стояло двое мужчин – здоровый бугай средних лет и хиляк-подросток. Оба были в противогазах. Эдгар и Келли стояли позади меня, не зная, что делать – они пока не показывались неизвестным.
– Положи пушку на землю. – Сказал здоровяк. Я сделал то, что он попросил.
–Теперь пригласи остальных внутрь.
Удивившись тому, как он узнал, что я – не один, выполнил его требование. Чувствовалось, что все нервничают – один лишь бугай сохранял невозмутимое спокойствие.
– Оружие на пол. – Приказал он моей сестре, увидев ее.
– Вы тоже. – Сказал бугай старику, предостерегаясь.
– Я безоружен. – Ответил старик на его обращение.
Хиляк, опустив дробовик и стянув с себя противогаз, сказал своего другу:
– Это выжившие. Они нам не враги.
– Да. Мы вам не враги! – Вскрикнула Келли.
Бугай прислушался к напарнику, снял противогаз и повесил винтовку на плечо. Я и Келли одновременно выдохнули.
– Простите, что пришлось заставить вас волноваться. Можете поднять свои пистолеты. – Сказал на удивление хладнокровный здоровяк.
Мы с Келли подняли оружие и положили на стоящий возле нас стол в знак дружелюбия. Я освободился от противогаза – за мной повторили Эдгар и Келли.
– Зовите меня Брамс. – Представил хиляк себя, а затем и своего товарища, разряжая обстановку. – А это мой друг на конец света – Флобер. На самом деле у него есть какое-то имя, но он не против такого прозвища – оно ему к лицу.
После того, как мы представились, Брамс пригласил всех присесть на стулья для разговора. Все присели за стол и для начала я решил узнать кто они такие.
– Почему вы в армейской форме? – Спросил я Флобера.
– Потому что я военный и был на службе, когда произошел теракт. – Ответил он.
Разговор начинал клеиться.
– Как вы выжили? – Задал я им вопрос.
– Эзра, а я тебя где-то видел. – Выдал Брамс, пытаясь отчаянно что-то вспомнить.
– Возможно. – Сказал я.
– Ты бывал в арткафе Dirty times? – Спросил парень.
– Редко туда заходил. – Ответил я.
– Там я тебя и видел. – Выпалил он. – Значит, ты из наших?
– А кто «ваши»? – Поинтересовался я.
– Спрошу по-другому: ты – наркоман?
– Нет. А ты?
– Разве по мне не видно? – Задал он риторический вопрос.
– Немного. – Отметил я, особо не задумываясь, и повторил изначальный вопрос. – Так как вы здесь оказались?
Его друг – военный дипломат и мастер по внештатным ситуациям – сидел с каменным лицом, предоставляя слово Брамсу.
– Друг, по сути, мы должны бы уже быть мертвы, как и все вокруг. Однако судьба предоставила нам шанс умереть по своему желанию. Я предпочитаю сдохнуть от передозировки. А ты?
Он в очередной раз ушел в сторону от вопроса – даже Флобер улыбнулся. Несмотря на то, что Брамс казался тощим, у него было много энергии – это было видно по тому, как он постоянно что-то делал: раскачивался на стуле, теребил волосы, вертел карандашом.
– Я предпочитаю алкоголь и сигареты, и то не слишком часто. – Ответил я.
– Даже коноплю не куришь? Она же законна. – Удивился наркоман.
– Только по праздникам. – Улыбнулся я. Мне нравилась его манера разговора – такая свободная, открытая. Болтливость с лихвой покрывала его исхудалость.
– Сколько тебе лет, Келли? – Поинтересовался Брамс.
– Двадцать два года. – Ответила она.
– А мне двадцать. – Подмигнул паренек. – У нас небольшая разница.
– Так как вы выжили? – Уже который раз спросил я.
– Ах да, забыл. – Брамс почесал голову и начал рассказ. – Дело было так. Я закинулся дозой прямо на улице и через дорогу обратил внимание на подъехавший большой фургон. Из него повылезало человек двенадцать – вооруженных до зубов и экипированных, как ратные черти. Они забежали в здание парламента, пробегая мимо трех молодых людей, побежавших в мою сторону. Тут я почувствовал, как наркотик начал действовать: меня настигла эйфория. Я направился к парадному входу – мне захотелось спросить, что происходит.
– Ты что, свихнулся? – Перебила его Келли, хлопая глазами.
– Учитывай, что я был под действием наркотиков и не контролировал свои поступки. Я подошел к водителю фургона и спросил, почему он припарковался в неположенном для этого месте. Он лишь засмеялся в ответ. Я подвалил к входу и встал у парадной двери, как ни в чем неприкаянный. Внутри здания слышались выстрелы и крики. Зазвонил мой телефон – я взял трубку. На телефонной линии была тишина. Я положил мобильник в карман и захныкал. Мне стало грустно за то, что никто не хотел со мной разговаривать. Внезапно, весь город взревел – люди принялись метаться из стороны в сторону, как обезумевшие. Я подумал, что у меня галлюцинации, но все происходило на самом деле. Вооруженные люди выбежали из здания, запрыгнули в фургон и укатили восвояси. Они сделали вид, что не заметили меня. Через несколько секунд подбежал Флобер и спросил, почему я стою и ничего не делаю. Я ответил, что наблюдаю, как мир сходит с ума. Он взял меня за шкирку и потащил внутрь здания – в бункер. Там, где мы сейчас.
Брамс закончил говорить – видимо, у него пересохло в горле. Он встал из-за стола и, поинтересовавшись, кто хочет газировку, удалился.
– Его история правдива? – Спросила Келли Флобера.
– По крайней мере, та часть, где я присутствую. – Заметил он. – В момент атаки Брамс находился в наркотическом опьянении и не мог сказать ничего толкового.
– Что произошло дальше? – Вопросил я.
– Я закрыл шлюзовой отсек изнутри и стал ждать, пока парень придет в нормальное состояние. Пока ждал, принялся готовиться к худшему: нашел противогазы, проверил работоспособность систем безопасности бункера.
– Как вы оказались у здания правительства? – Поинтересовалась Келли.
– Я возвращался домой после командировки. Проходя неподалеку от здания парламента – услышал, как кто-то закричал во весь голос, что на город движется волна с ядовитым газом. Я знал, что рядом находится бункер на случай нештатных ситуаций, так как сам принимал участие в его проектировании.
Вернулся Брамс и раздал каждому по освежительному напитку.
– Расскажи что-нибудь повеселее. – Сказал он, усевшись на стуле.
– Мне интересно узнать, что было дальше. – Заметил я.
– Все люди стали бежать в разные стороны. Мало кто знал о существовании бункера под парламентом, так как он был рассчитан на пятнадцать человек – первых лиц республики. Когда я подбегал к зданию, то увидел уезжавший большой скоростной грузовик, а у входа встретил Брамса.
– Да, я был тогда под кайфом. – Подчеркнул парень-наркоман.
– Это мы уже поняли. – Сказала Келли.
– А чем вы занимались после того, как Брамс пришел в себя? – Поинтересовался я.
– Протрезвев, он рассказал мне то же, что и вам. – Начал Флобер, отпил газированного напитка из бутылки и продолжил. – Мы надели противогазы, и пошли искать выживших, но никого не нашли. Осмотрев здание парламента изнутри – просмотрели почти все коридоры и зал заседания, после чего не видели смысла в поисках живых – обнаружили тела главы республики и его первых заместителей. Вот только было видно, что умерли они не от газа, а от пуль. Выйдя на улице, поразились количеству трупов – особенно на главной площади. Я понимал, что в зданиях умерших еще больше – ведь большинство успело спрятаться. Мы весь день искали спасшихся, но никого не нашли.
– Эпоха, когда человек был господствующим видом на планете, исчезла. – Заговорил Эдгар.
– Ты что такое говоришь, дед? – Насупившись, выпалил Брамс.
Никто не понял упрека парня. Старик спросил:
– Прости, не понял?
– Как же ты можешь утверждать, что человек будет пресмыкаться перед другим видом? Где же твоя объективность? – Вопрошал Брамс. Все к нему прислушались, даже мудрый Эдгар стал восхищаться глубиной мысли юноши.
– Ты думаешь, что у человечества есть будущее? – Полюбопытствовал старик, желая узнать мнение парня.
– До тех пор, пока жив хоть один человек. – Отметил парень.
– Откуда у тебя такая проницательность? – Спросил его Эдгар. На лице старика было написано удивление, будто он никогда не встречал таких людей, как сидящий перед ним наркоман.
– Просто не парюсь. – Ответил Брамс. – Понимаешь, о чем я говорю? О полной расслабленности. Мой разум витает в стороне – я как бы смотрю на мир от третьего лица. Вот только пьяным в стельку эта способность теряется.
– Чем ты занимался до того, как здесь оказался? – Поинтересовался я у парня.
– Доставал левой рукой правое ухо. – Сказал Брамс и засмеялся.
– Ты где-нибудь учился? – Спросил я.
– Поступил в университет на философский факультет. Преподаватели медленные, как овцеводы, студенты глупые, как мартышки – в общем, училось легко, но скучно, поэтому я стал пробовать наркотики. Получая стипендию, тратил деньги не на еду, а на дурь. И не подумайте, что я жалею, о том, что подсел, наоборот, я рад, что не живу вашими жизнями, потому что мир прост до безобразия.
Он напоминал мне отшельника, скитавшегося по просторам дикого запада в поисках смысла жизни.
Все допили напитки и выкинули банки в мусорное ведро. Флобер поинтересовался у нас:
– Расскажите, как вы здесь оказались?
– Искали уцелевших. – Ответил я. – Эдгар подсказал, что здесь есть бункер. Вот мы и здесь.
– Как вы спаслись? – Спросил здоровяк.
– Я и Келли успели надеть противогазы. После атаки мы переселились в убежище, похожее на это. Затем наткнулись на Эдгара.
– Вы должны знать, что находиться здесь рискованно. – Оповестил нас Флобер. – Я думаю, что террористы убили первых лиц республики с целью уничтожения власти, как таковой. Они наверняка знают об этом бункере и могут появиться здесь в любую минуту.
– Почему вы тогда еще не ушли отсюда? – Спросила Келли из любопытства.
– Нам было некуда идти. – Перебил Брамс Флобера, который хотел что-то сказать. – Теперь, видимо, есть.
– Тогда пойдемте же, скорее! – Воскликнула Келли.
– Мы не можем прятаться вечно. – Сказал парень. – Нам нужно избавиться от них.
– Как же вы хотите это сделать? – Поинтересовался я.
– Поначалу мы планировали ждать их здесь и встретить, как вас. Однако у меня появился план немного лучше. – Заявил Брамс.
– И какой же? – Спросил его Флобер, который, как и мы не понимал, на что намекает юноша.
– Давайте рассуждать логически. Террористы убили людей, используя газ, волна которого была невероятных размеров.
– Их было две. – Отметил я.
– Даже так?! – Удивился Брамс. – Отсюда следует, что теракт был, как минимум, на всю страну, а, скорее всего, даже планетарного масштаба, потому что не видно ни летающих самолетов, ни ездящих автомобилей, ни одного ходячего человека, знающего, что происходит.
– Так какой у тебя план? – Спросила Келли.
– Мы заберемся на самое высокое здание в городе и осмотримся – небось найдем выживших, а может и соучастников преступления. В последнем случае, мы проследим их и нападем, когда они не будут этого ожидать.
– На «Соколиный глаз»? – Поинтересовался я. С высочайшим зданием у меня ассоциировался лишь этот был пятидесятиэтажный офисный центр.
– Да. На первый небоскреб в республике. – Сказал Брамс.
– Я за! – Воскликнул Эдгар. Несмотря на то, что он был стар, в его душе еще горела свеча задора и приключений.
Все поддержали идею парня.
– Когда выдвигаемся? – Спросил я.
– Сейчас – не будем терять времени. – Ответил Флобер и встал из-за стола.
– На улице намечался шторм. Лучше подождать до завтра. – Предупредил я.
– Я устал ждать. – Выразил Брамс свои чувства, встав со стула. – Вы, как хотите, а я не могу здесь сидеть и ничего не предпринимать.
Наркоман был холериком – он постоянно был в возбужденном состоянии – из-за этого и подсел на иглу.
– Я с тобой. – Выразил Флобер свою готовность следовать за Брамсом.
Я посмотрел на Келли и Эдгара: они кивнули, выражая решимость помочь новым друзьям.
– Мы с вами. – Сказал я Брамсу и Флоберу.
– Тогда прошу всех надеть противогазы – а то на улице стоит ужасная вонь. – Улыбнулся парень-наркоман.
После того, как все по очереди справили нужду, мы дружно вышли на улицу. Моросил дождь.
– И где же твоя буря? – Спросил меня Брамс.
– Как видишь, уже прошла. – Ответил я, показывая в сторону грозовых облаков, которые уходили вдаль.
– Давайте прокатимся на этом внедорожнике? – Предложил Флобер, подойдя к первому попавшемуся автомобилю и заведя его двигатель.
– Мы с Келли поеду на Bentley. – Выразил я наше предпочтение.
– Как хочешь. – Сказал Брамс, не поинтересовавшись моей машиной, и спросил Эдгара, – дед, ты с кем?
– С вами. – Ответил старик, сев во внедорожник
– Увидимся у «Соколиного глаза». – Сказал я, сел с Келли в Bentley и поехал вверх по дороге. Остальные ехали прямо за мной – Флобер сидел за рулем.
Пока я ехал по магистрали, иногда проезжая по трамвайным путям, вспомнил момент из прошлого. В начале лета этого года я часто засиживался в центральном парке. Мне хотелось ходить туда по единственной причине – замедлять ход жизни. Там я сидел на скамейке, катался на колесе обозрения, наблюдал за движущимся миром. Сейчас же я куда-то тороплюсь, спешу, выживаю. Страшно предположить, что будет через месяц.
Добравшись до «Соколиного глаза», мы с Келли подождали других членов нашей группировки уцелевших. По пути она не проронила ни слова – была очень сосредоточена. Это качество в ней проявляется, когда она стремится чего-то добиться любыми путями. Все вместе мы зашли в небоскреб, и подошли к лифту. Брамс нажал на кнопку вызова, и мы увидели, как двери открылись. Все выдохнули – подъемная машина работает (не придется идти пешком) – и поехали на последний этаж. Оказавшись на верхотуре, мы подошли к закрытой смотровой площадке. Флобер достал из большой сумки, которую он прихватил с собой, бинокли последнего поколения.
– Откуда ты их взял? – Поинтересовался я.
– В предыдущие дни, колеся по городу, заезжал в магазины и брал, что хотел. – Сказал он.
Все взяли по ручному оптическому прибору и уставились в окна. Серое небо и поволока потихоньку ушли, и процесс поиска людей упростился – город был, как на ладони. Мы определились, кто за каким участком будет следить. Все наблюдали, не смыкая глаза ни на секунду.
День заканчивался, и мы, досмотрев закат, поняли, что сегодняшние поиски остались безуспешными. Собрав бинокли, Флобер сказал:
– Нам нужны силы, чтобы держать город под надзором. Завтра вернемся сюда снова, а пока надо подкрепиться и поспать.
Будучи уставшими, все поддержали его предложение. Спустившись к автомобилям, мы стали решать, куда поехать на ночевку. Я предложил всем поехать ко мне, так как не хотел подвергать никого опасности. Никто не стал отказываться, и сев в те же автомобили, на которых приехали сюда, двинулись в наше с Келли убежище. Работая сплоченно, мы стали коллективом, и я чувствовал ответственность не только за себя и сестру, но и за всю команду.
Подъехав к корпусу медицинского факультета, я поставил машину – Флобер сделал то же самое. В ночной темноте и безмятежной окружающей обстановке, мы подошли к нашему с Келли пристанищу. Я спустился в тамбур и, включив свет, пригласил всех пройти в шлюзовой отсек. Пройдя систему очистки воздуха, мы оказались в преобразившемся помещении – таким его сделал JM-200, превратив лабораторию в жилище.
– Где откопал это чудо? – Спросил меня Брамс.
– Встретил в «Ланти», неподалеку отсюда. – Ответил я.
– Удачная находка! – Воскликнул парень.
– Чувствуйте себя, как дома. – Сказал я всем. – Робот к вашим услугам.
Все поблагодарили меня за предоставленный уют, и начали заниматься своими делами – Флобер сразу пошел спать, Брамс и Эдгар ушли в самую дальнюю комнату, обсуждая какую-то выбранную тему. Келли и я остались на кухне, чтобы поесть перед сном.
– Ты в порядке? – Справился я у Келли.
– Да. – Ответила она и спросила. – Как думаешь, завтра мы найдем выживших?
– Будем надеяться. – Сказал я.
Поев, я велел JM-200 помыть посуду и прибраться на столе. Мы с Келли направились готовиться ко сну, как услышали взрыв хохота в дальней комнате. Нам стало интересно, что там происходит. Открыв дверь, мы улицезрели Эдгара и Брамса, сидящих на кровати, на которой были рассыпаны таблетки белого, красного и синего цветов. Оба находились в состоянии наркотического опьянения.
– Вы что тут делаете? – Спросил нас Брамс.
– Я хотел задать вам тот же вопрос. – Ответил я.
– Мы закинулись эмоцем. Разве по нам не видно? – Сказал паренек и снова засмеялся.
Эмоц – наркотик, который по эффекту очень психоделичен. Согласно Конвенции с 2063 года он не является объектом международного контроля. Этот психостимулятор обладает весьма сильным воздействием на мозг человека, активируя лишь участки, отвечающие за радость и смех: префронтальную кору и гиппокамп.
– Ты тоже принял таблетку? – Спросил я Эдгара.
– Да, и не одну. – Осклабился он.
– Зачем? – Поинтересовалась Келли и старик ответил:
– Я больше не верю в бога, а, значит, могу делать все, что захочу. Верно, Брамс?
Юноша сделал усилие, чтобы предотвратить громкий смех, но у него не получилось. Старику снова попала смешинка в рот, и он предался власти безудержного веселья.
– Откуда у тебя эти эмоц? – Поинтересовался я у Брамса.
– Кустарным методом. – Выпалил парень в перерывах потехи. – Для этого не обязательно быть искусным химиком или фармакологом.
– Хочешь попробовать? – Спросил я сестру, шутя.
– Нет. – Ответила Келли, и пояснила. – Мне дорога своя жизнь.
– Не шумите сильно. Мы пошли спать. – Сказал я Эдгару и Брамсу, но они меня не уже не слышали, как будто находившись в другом измерении.
Закрыв дверь в их комнату, мы с Келли пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по кроватям. JM-200 стоял подле меня в ожидании новых приказов, выполнив заданную работу.
– Отдыхай, – отрезал я ему, воодушевив, – осталось несколько часов до новых дел.
– Спасибо. Жду не дождусь. – Ответил робот.
Я закрыл глаза и, сквозь доносившийся гомерический смех из дальней комнаты, медленно заснул.
Проснувшись, как и все, в районе семи утра, привел себя в порядок и был готов выдвигаться в путь. Брамс и Эдгар выглядели на удивление бодрыми. Казалось, что они и не принимали наркотики.
– Как вы себя чувствуете? – Справился я у них.
– Прекрасно! – Ответил Брамс.
– Вы помните, чем занимались прошлой ночью? – Спросила их Келли.
– Вы, наверное, думаете, что мы должны быть в удрученном состоянии после бессонной ночи. -Однако эти таблетки обладают поразительным свойством – они помогают быстро восстановиться даже после самых тяжелых физических нагрузок.
– Удивительно, до чего же очарователен этот мир. – Сказал Эдгар, восхищаясь новым днем.
– Как он может так говорить после всего случившегося? Ведь он потерял своих самых близких людей? – Недоумевая, вопрошала меня шепотом Келли так, чтобы никто больше не услышал.
– Эдгар обрел счастье в момент уныния. Это редкий, но оправдывающий себя случай. – Шепнул я сестре на ухо.
Набравшись сил, мы выдвинулись в путь. Перед уходом из убежища, я дал JM-200 мелкие хозяйственные поручения, Келли съела последний шоколадный батончик, а Брамс начал крутить самокрутку своими руками. Надев противогазы и выйдя на улицу, мы с Келли сели в Bentley, а остальные, как и в предыдущий день, залезли во внедорожник. Двинувшись к небоскребу «Соколиный глаз», я обратил внимание на то, какой была хорошей погода. Не чувствовалось ни холода, ни жары – было нейтрально приятно. Безоблачное небо ласкало глаз – я понимал, что благодаря ясной погоде и нашим биноклям со смотровой площадки будет видно абсолютно все, включая пробегающего муравья и пролетающей трясогузки.
Доехав до пункта назначения, мы вышли из автомобилей и поднялись на верхний этаж – город был, как на ладони. Не прерывая наблюдения, мы непринужденно общались.
– Как думаете, что будет с городом? – Начал с нами полемизировать Брамс.
