Артём Посохин
Исправители судеб
Глава 3.
Запоздалый рассвет
Лучи солнца известили жителей города о начале нового дня. Двухэтажное кирпичное здание гостиницы смотрело пустыми окнами в безлюдный двор. Ветер, гоняя листву и ловко подхватывая мусор, забрасывал всё это на высокое крыльцо, расположенное в центре фасада. Из дымохода на крыше вырывалась еле заметная струйка дыма. Любимое место постояльцев – терраса на втором этаже – пустовало. Пластиковый стол и стулья, стоявшие там, в этот момент выглядели покинутыми и блёклыми.
Иногда Ясмина баловала себя и, оставив на время бесконечные дела, пряталась здесь от суеты. На террасе можно было насладиться свежим воздухом, выпить кружку чая, кофе или провести время за интересной беседой с постояльцами.
– Доброе утро, мистер Лэнхри! – раздался детский голос.
Эон с трудом открыл заспанные глаза и посмотрел на Лили.
– Утро? – просипел он, поднимаясь.
– Ага. Утро! – она махнула в сторону окна, из которого лился яркий свет.
Эон подвигал головой, чтобы размять шею. Тело немного ныло – ковёр, на котором он проспал всю ночь, явно не мог считаться комфортной постелью. Но Эон не был неблагодарным. Он был очень признателен той, что укрыла его одеялом и заботливо подложила ему под голову подушку.
Он осмотрелся. Темнота, накрывавшая мир более суток, рассеялась, уступив место долгожданному утру. Этот факт бодрил сонный разум, но вопросов меньше не становилось.
Именно в этот момент, как будто демонстрируя Эону готовность дать ответы на мучившие его вопросы, судьба привела в их дом гостя. Раздался стук в дверь.
Продолжая разминать шею, Эон вышел в коридор и прислушался.
– Мистер Лэнхри! Вы здесь? – раздался хриплый мужской голос. – Откройте, пожалуйста, это полиция.
Эон запрокинул голову и, глубоко вдыхая, подошёл к двери. Немного помедлив, он открыл замок.
– Слава высшим силам, Лэнхри, вы не уехали из Эльтоса, – протараторил вошедший.
Долговязый худощавый мужчина, заложив руки за спину, начал прохаживаться взад-вперёд по коридору. На нём были тщательно вычищенные туфли, отглаженные брюки в клеточку и лёгкое стильное пальто. Он выглядел бы щегольски, если бы не взлохмаченные волосы каштанового цвета, переходящие в такую же взъерошенную бородку, которые придавали ему вид слегка неряшливый.
Эон молча наблюдал за гостем – это был заместитель начальника полиции, Жан Кюри. Тот выглядел растерянным и встревоженным, а поднятые вверх густые брови делали лоб более сморщенным. Хотя в его волосах были проблески седины, а лицо покрывали морщины, старым он не был. Просто издержки профессии: нервы и вечный недосып – наложили отпечаток на его внешность.
– Что происходит, Эон? – остановившись, спросил Жан. – Чувствую неладное, – он провёл ладонью по уставшему лицу.
– Я думал, вы мне расскажете, – ответил Эон, поглядывая на улицу в приоткрытую дверь.
Осенняя прохлада, бесцеремонно ворвавшаяся вслед за гостем в дом, принесла с собой и запах гари.
– Через час в кабинете мэра совещание и вы нам очень бы пригодились. Объяснить произошедшее, используя наши прежние представления о жизни, просто невозможно. Нужно мнение эксперта, – он отвёл взгляд в сторону, словно ему было неловко за то, что сейчас скажет, – консультанта полиции по вопросам, связанным с неординарными явлениями и обстановкой. То есть, ваше.
Эон старательно скрыл улыбку. Услышать подобное признание от человека, считавшего его работу никчёмной пустышкой, было приятно. Таких, как Жан, Эон не винил. Он понимал: поверить в нечто сверхъестественное, если лично не являлся его очевидцем и никто из близких с подобным не сталкивался, трудно. И Эон знал, очень многие не верили в научные объяснения, которыми он готов был поделиться.
Но сейчас… Сейчас же Жан смотрел на него, как на последнюю надежду человечества.
– Так вам известны причины произошедшего? – спросил Эон.
– Вы про это забвение?
– И про него, и про неестественно длинную ночь.
– Нет, – обречённо мотая головой, ответил Жан. – К сожалению, даже более или менее разумных предположений у нас нет. Вот и паникуем, мистер Лэнхри.
– Значит едем на собрание, – ответил Эон. – Мне и самому любопытно, что стряслось, а вернее, почему так тряхнуло реальность. В любом случае, сидя дома, ничего не выяснить. А здесь сам мэр приглашает… – он наигранно сжал губы и задрал нос.
Жан кивнул, не оценив сарказма, и вышел на крыльцо. Эон накинул пиджак, обернул шею шарфом и, на всякий случай, взял сумку с инструментами и починенным прибором для замера выплесков энергии на эфемерном уровне. Попрощавшись с Ясминой, Кейт и Лили, он вышел на улицу.
***
Машина ехала медленно и находившиеся в ней могли разглядеть гнетущую картину более детально. Город напоминал место военных действий: мёртвые тела, смердящие костры, тлеющие остовы машин, разбитые витрины и окна магазинов; разве что стены зданий оставались целыми, так как их не бомбили с воздуха.
В приёмной мэра было людно. Не считая секретаря – молодой смазливой девушки, – помещение было заполнено охраной и людьми высоких чинов. Разбившись на пары или небольшие группы, они перешёптывались о происходящем, то и дело тревожно озираясь по сторонам. Эон терпеливо ждал приглашения на совещание. Он молча разглядывал покрывавшую потолок изящную лепнину. Затем он взглянул в огромное арочное окно за спиной секретарши, через которое открывался вид на городскую площадь, где были видны дотлевающие костры, перевёрнутые машины и напуганные растерянные люди. Они сбивались в группы, размахивали руками, выкрикивали ругательства, утешали и подбадривали друг друга. На фоне неба, где-то совсем далеко, виднелись извивающиеся струйки чёрного дыма. С миром явно творилось что-то неладное.
– Пойдёмте, Эон, – тихо позвал Жан. – Сюда, – он приоткрыл дверь, ведущую в кабинет мэра.
Эон последовал за ним. Несколько охранников внутри кабинета расступились, позволив им пройти. Двери гулко захлопнулись за спиной и взору открылось весьма предсказуемое зрелище: большой стол из красного дерева у окна; на стенах картины и рамки с фотографиями, где были запечатлены личности, сыгравшие важную роль в истории страны.
Шторы были почти сомкнуты, поэтому дневной свет в помещение практически не проникал. Полумрак рассеивала пара больших круглых свечей, одна из которых стояла на столике, уставленном початыми бутылками с алкоголем, а вторая – посередине развёрнутой карты, лежавшей на столе мэра.
– День добрый. Хотя, навряд ли его можно таким назвать. Проходите, присаживайтесь, – сказал мэр, увидев вошедших.
Мэр сидел на стуле в самом тёмном и дальнем углу просторного кабинета. Положив ногу на ногу и подперев кулаком подбородок, он задумчиво смотрел на них.
– Здравствуйте, господин Фоули, – поздоровался Жан. – Как вы и просили – привёл специалиста по неординарным явлениям и ситуациям.
– Хорошо, – протянул Фоули, беспардонно разглядывая консультанта.
Жан самодовольно улыбнулся и покосился на серьёзного Эона.
– Наслышан о вас, мистер Лэнхри, – проговорил мэр. – Укротитель чернокнижников и чрезмерно талантливых фокусников, – добавил он, сипло усмехаясь. – Я прав?
– Ну, не совсем так, господин мэр, – ответил Эон.
– А вы скромняга, как я погляжу, – мэр прищурился и, уперев ладони в колени, подался вперёд. – Можно задать личный вопрос?
Эон неуверенно кивнул.
– Правда, что в детстве вам довелось увидеть смерть? – лицо мэра сделалось напряжённым, он замер в ожидании ответа.
Эон как будто ссутулился, опустил плечи, провёл пальцами по короткостриженому виску. Раньше этот вопрос ему часто задавали, но прошло время и интерес к старой истории поутих. Он не любил говорить о том, что так старательно пытался выбросить из памяти; с чем разобраться не было возможности, на что были потрачены дни, недели, месяцы…
– Порой мне кажется, что это лишь игры разума, – заговорил осторожно Эон. – Испуганный ребёнок, каким я был, мог дополнить настоящие факты фантазией и домыслами. Иначе, как принять невозможное и одновременно жуткое? – он прокашлялся и, выпрямившись, посмотрел мэру в глаза.
– Уходите от ответа, мистер Лэнхри, – мэр наигранно улыбнулся. – Простите за настойчивость и прямолинейность. Ещё один вопросик. Хорошо?
Эон плотно сжал губы и опустил глаза. Он догадывался, о чём может спросить собеседник, слишком хорошо, похоже, осведомлённый о его прошлом.
– На вашем плече действительно есть след, оставленный костлявой с косой? – почти шёпотом спросил Фоули.
Эон закрыл глаза. От одной только мысли об этом по телу пробежали мурашки. В районе правого плеча несколько раз кольнуло, словно кто-то незримый вонзал в него невидимые иглы.
– Ладно, оставим эту весьма любопытную тему на следующий раз, – мэр картинно развёл руками, видя смятение оппонента. – Сейчас у нас другой повод, не менее загадочный и, плюс ко всему, глобальный, – он хлопнул пухлыми ладонями по коленям.
Глаза Эона попривыкли к полумраку кабинета. Он осмотрелся – кроме мэра, пары охранников и их с Жаном в помещении находился ещё один человек: мужчина в военной форме. Поняв, что на него обратили внимание, тот поднялся со стула и поздоровался с Эоном и Жаном.
– Прошу вас, господа, – военный указал на свободные стулья рядом с ним.
Эон и Жан молча кивнули и сели.
– Это генерал Виктор Йенсен, – мэр представил мужчину в форме. – Меня вы и так знаете, – он иронично усмехнулся, подмигивая Эону.
– Собрание будет проходить здесь? – поинтересовался Жан.
– Да, – коротко ответил мэр. – Все эти испуганные пустословы, – он кивнул в сторону двери, ведущей в приёмную, – вряд ли помогут нам понять сложившуюся ситуацию. Думаю, сначала поговорить, так сказать, в узком кругу.
Он взглянул в сторону охранников, шевельнул пухлой рукой. И двое крепких мужчин тут же покинули помещение.
– Позвольте начать, господин мэр? – громко проговорил военный.
– Начинайте, генерал.
– Как известно, примерно двое суток назад случилось землетрясение силой пять баллов, – он поднёс к свече листки бумаги, что-то бормоча себе под нос, прочитал написанное на них, а затем продолжил: – Из разрушений – в паре домов потрескались стекла, кое-где повалило столбы и деревья, но разломов почвы нет, по крайней мере, в черте города и ближайшего пригорода.
– Позвольте поинтересоваться? – перебил его Эон.
Генерал хмыкнул, глянул на собеседника недовольно, но кивнул – давайте, что уж.
Эон продолжил:
– Землетрясение – это физическое колебание литосферы – твёрдой оболочки земной коры, находящейся в постоянном движении. Чаще подобные явления происходят в горных районах, а Эльтос – это скорее равнинный город. Да и нет здесь рядом вулканов или гор.
– Повторяю – это всего лишь первичные данные от сейсмографов, по которым мы оцениваем ситуацию.
– Пусть будет так. Продолжайте, господин генерал, – попросил его Эон.
Военный поправил ворот кителя и продолжил доклад:
– Известно, что все люди одновременно потеряли сознание и находились в таком состоянии около трёх часов. Сознание возвращалось по мере возвращения физических сил, так мне сказал наш медэксперт.
Поправляя ладонью зачёсанную назад чёлку, Эон одобрительно кивнул. Пока что его выводы сходились с фактами из доклада генерала.
– Но, очнулись не все, – сказал Фоули. – Многие так и не пришли в себя, а десятки считаются пропавшими без вести. Например, ваш начальник, – он указал на Жана кивком головы.
Полицейский опустил глаза, тем самым подтвердив слова мэра.
– Не все, – подхватил генерал. – Есть те, кто не пережил эти три часа. Причины тому разные: кто-то был за рулём и попал в аварию, нескольких всадников затоптали их собственные лошади – животные совсем обезумели от страха. Самая распространённая причина смерти – сердечная недостаточность. И знаете, что? – он окинул взглядом сидящих. – Эти свечения, исходящие от тел…
Он запнулся. Взглянул смущённо на мэра, потом перевёл взгляд на Эона. Тот кивнул:
– Говорите, как есть.
– Души. Ду-ши, – повторил как будто через силу генерал: – Они потихоньку исчезали, а к рассвету и вовсе испарились, как будто их и не было. Солдаты, сотрудники полиции и добровольцы из горожан сейчас собирают тела и вывозят их за город. Нужно их сжечь, чтобы избежать эпидемии.
– Пра-а-авильно, – довольно протянул мэр. – Этого нам ещё не хватало.
Только сейчас Эон заметил в его руке бокал с жидкостью янтарного цвета. Скорее всего, господин Фоули снимал напряжение при помощи хорошего виски. Неплохой вариант скоротать ночь, тянувшуюся почти двое суток: усиленная охрана и отличный алкоголь.
– Кроме свечения, вашим людям больше ничего странным не показалось? – поинтересовался Эон.
– Да всё здесь непонятно, господин Лэнхри, – громко ответил Виктор.
– Но всё же, – не унимался Эон, – тёмные фигуры, клубы чёрного дыма. Может кто-то видел подобное?
– Ммм… – генерал провёл сомкнутыми пальцами по идеально выбритому подбородку. – Один любопытный солдат пытался подойти к свечению или… в общем, к душе. Слабоумие и отвага, мать его, – генерал недовольно помотал головой. – Рассказывают, что он стал орать, словно его резать начали. Потом попятился назад и, выхватив пистолет, принялся стрелять перед собой. Только вот перед ним никого не было. Очевидцы утверждают, что он погиб мгновенно. Три выстрела в никуда, а потом просто остолбенел и замертво рухнул. Сейчас с его телом работают патологоанатомы и наши специалисты. Но, отвечая на ваш вопрос: чёрных клубов дыма и прочей чепухи из моих людей никто не видел, как и я сам.
– К чему этот вопрос, мистер Лэнхри? – спросил мэр.
– Просто… – брови Эона слегка поднялись, а губы крепко сомкнулись. Он выдержал паузу. – Я видел посланника смерти или, как говорят, жнеца – не знаю, как будет правильнее. Мне известно только, что это существо может самостоятельно перемещаться и собирать души.
– Существо! – выкрикнул мэр. – В-видели? Эт-той ночью? – от удивления он начал заикаться.
– Да, – ответил Эон. – Пропадающие свечения над телами доказывают, что эти существа собирали души погибших. Думаю, вступить с ними в бой, как это сделал ваш солдат, – он покосился на генерала, – равносильно самоубийству.
– Вот это да, – Фоули громко выдохнул и отпил из бокала. – Приплыли мы с вами, товарищи… или приехали, – он махнул рукой.
– Но мы не видели никаких посланников смерти, – возразил Виктор, – ни я, ни мои солдаты.
– Потому что не прикасались к свечению, – ответил Эон. – Могу поспорить, такие глупцы нашлись. Боюсь, мы обнаружим не одного такого. Нужно только опросить побольше очевидцев или чудом уцелевших, а затем сопоставить показания.
– В этом есть логика, – сказал Жан. – Обратное не доказано, а значит, слова мистера Лэнхри можно принимать за правду.
– Спасибо, Жан, – сказал Эон и тут же задал вопрос: – А что в других городах? Есть информация о происходящем в столице?
Генерал помотал головой и взглянул на мэра.
– Телевидение не работает, телефонной связи нет. Поезда и рейсовые автобусы, ожидаемые нами сегодня по расписанию, так и не прибыли в Эльтос. Хотя, думаю, в связи с происходящим, это не странно, – заключил мэр Фоули.
– Насчёт электричества, – Виктор цокнул языком. – Я направил комиссию из нескольких человек разбираться с этим, по вашему распоряжению, господин мэр.
– Если не секрет, введите и нас в курс дела, – попросил Эон. – Мне интересна любая мелочь, вся имеющаяся информация. Иначе, как составить верную картину происходящего и начинать искать ответы.
Мэр задумчиво кивнул, а затем сказал:
– Не секрет, мистер Лэнхри. Только сначала скажите: как сами-то, думаете… ну, как представляете себе причину отсутствия электричества?
– Смею предположить: произошла остановка станции, – ответил Эон. – Наверняка, гидравлическая турбина повредилась из-за вибрации земной коры.
– Возможно, – мэр дёрнул плечом. – Лично мне доложили следующее: водохранилище не пополняется, так как в реке внезапно… – он поднял руку с вытянутым указательным пальцем, – необъяснимо и резко понизился уровень воды. Река практически иссякла… пересохла. Как вам такое?
Эон нахмурился и, прикрыв глаза ладонью, попытался представить, как должна выглядеть причина, по которой быстрая и недавно полноводная река потеряла своё течение. Он сразу откинул мысли о гигантской дамбе, о поваленных деревьях и прочих объектах, способных препятствовать движению воды. Более или менее интересной показалась мысль о разломе дна, куда уходит большая часть воды – ведь, если верить докладу генерала, было землетрясение.
– Нужно отправиться вверх по течению и проверить, – предложил генерал. – Дам распоряжение своим бойцам, как только закончим наше совещание.
– Хорошо, – ответил мэр. – А что насчёт резервной станции? Почему она не запустилась, господа? – он рассёк рукой воздух и вопрошающе уставился на выключенный торшер.
Ответа на этот вопрос, сидящие в кабинете градоправителя, само собой, не знали, как и он сам.
Из приёмной донёсся громкий галдёж. Послышались выкрики, затем двери кабинета приоткрылись и к ним заглянула секретарша.
– Простите, что прерываю, но тут молодой человек ищет генерала Йенсена. Говорит, вопрос серьёзный и…
Молодой человек в военной форме, до этого мгновения стоявший за спиной девушки, беспардонно отодвинул её плечом и вошёл в кабинет.
– Вопрос серьёзный и, на мой взгляд… мне кажется, сэр…
– Как твоё имя, солдат? – спросил генерал, поднимаясь со стула.
– Том Варезер, – тут же отчеканил вошедший, вытягивая руки по швам и задирая подбородок.
– Вольно, Том, – сказал генерал. – Надеюсь, это действительно важно, потому как ваши манеры вызывают негодование, а если вопрос пустяковый, то пеняйте на себя, – он прокашлялся в кулак. – Слушаем вас.
– По вашему распоряжению, отданному несколько часов назад, машины выехали в ближайшие города. Задача стояла простая – разузнать и доложить об обстановке за пределами Эльтоса.
– Так, – буркнул Виктор. – И? – он подошёл к солдату и посмотрел в его испуганные глаза.
Подчинённый снова вытянулся в струнку.
– Нам не удалось добраться до Горанда – города, расположенного западнее…
– Я знаю, где находится Горанд. Перейдём сразу к делу, солдат, – генерал слегка повысил голос.
– Там стена, – неуверенно проговорил Том.
– Что там? – переспросил генерал.
– Стена, сэр.
Мэр поднялся со стула, поставил стакан с недопитым виски на столик у стены и, не поворачиваясь, спросил:
– Такая длинная и высокая, что вам не удалось её преодолеть или объехать?
– Да, – тихо ответил солдат. – Мы проехали вдоль стены примерно полсотни километров, но она не закончилась, а если смотреть вверх, то конца края её не видно.
Фоули истерически всхлипнул, а затем захохотал во всё горло.
– Стена! – выкрикнул он через смех, барабаня ладонями по столу. – Высоченная и бесконечная. Нет, ну вы слышали? – он окинул взглядом находившихся в его кабинете.
Эон и Жан переглянулись, а затем посмотрели на Тома. В дверь снова негромко постучали.
– Да кого ещё черти принесли? – истерично выругался мэр.
– Разрешите войти! – донёсся голос очередного появившегося на пороге военного.
В этот раз девушка стояла в стороне и даже не пыталась делать из себя живую преграду.
– Виктор, можно подумать это не мой, а ваш кабинет, – мэр повернулся к генералу, усмехнулся и кивком головы пригласил стоявшего на пороге. – Только давай коротко и по делу, – попросил он.
– Так точно! – выкрикнул военный. – Я – командир тридцать седьмой группы, подполковник Дон Патрис. Генерал отправил нас…
– Давайте без этой официальной части, – попросил Виктор, видя, что терпение мэра вот-вот лопнет.
Подполковник перевёл дыхание, сглатывая слюну, кивнул и продолжил:
– Там, на востоке, появилась стена. Конца края ей не видно и, судя по всему, она очень прочная.
Патрис замолчал.
– И высокая, аж упирается в облака. Да? – мэр громко и несвоевременно рассмеялся.
– Так точно! – ответил удивлённо Дон Патрис.
Повисла затяжная пауза.
– Нужно съездить и лично взглянуть на эти стены, – сказал Эон, глядя в растерянные лица собеседников.
Словно сговорившись, все уставились на мэра. Фоули свёл брови и поджал нижнюю губу. Холёное лицо сделалось задумчивым и серьезным.
– Дело говорите, мистер Лэнхри. Едем, – сказал мэр. – Все вместе поедем, господа, – он наполнил бокал почти до краёв и, осушив залпом, направился к выходу.
***
Старинный автомобиль покорно гудел двигателем, проезжая по улицам города, погрязшего в хаосе.
Эон расположился на заднем сиденье рядом с Жаном и Виктором, мэр, как и положено по статусу, сидел впереди. Все погрузились в молчаливый режим ожидания – поэтому долгий путь напоминал ритуал: скорбь по умершим и исследование покалеченной реальности.
Эон слышал о чрезмерной тяге господина Фоули к старинным вещам. Потому теперь, оказавшись в машине мэра, он с любопытством оглядел её: обивка салона, бархатные спинки сидений и хромированные ручки дверей – всё выглядело исключительно хорошо сохранившимся.
Как и многим мужчинам, господину Фоули больше всего нравились раритетные и представительские авто. В нынешнее время владение автомобилем приравнивалось к роскоши, как и пара вороных с хорошей каретой. Хотя, сами лошади всё же стоили ненамного дешевле, чем железный четырёхколёсный конь. Причины, из-за которых цены на автомобили кусались, были просты: углеводородный голод, появившийся на планете несколько десятилетий назад, и цена на электричество, учитывая себестоимость его добычи и обслуживания станций. В любом случае, всё это было не по карману даже средним слоям населения.
Эону же лично нравилось путешествовать верхом или по железной дороге.
И дело тут было вовсе не в принципах или финансовой несостоятельности. В первом случае, его радовали свежий воздух и возможность добраться до мест, куда не проехать машине, во втором – комфорт и атмосфера мчащихся локомотивов. В железнодорожных переездах Эон видел лишь два минуса: назойливые собеседники и частые остановки. Большие скопления людей его даже немного пугали, но городская жизнь такова – здесь не спрятаться. «Преодоление тревоги – далеко не простая задача, однако надежда есть», – именно так высказался Нэл: психолог и по совместительству приятель Эона из столицы.
Эон задумчиво глядел в окно – они проезжали пригород. Ровный ряд похожих друг на друга домов тянулся вдоль узкой дороги. Солнечные лучи, отражавшиеся от уцелевших после землетрясения окон, рисовали на асфальте золотистые прямоугольники и ромбы. Но и эти яркие пятна теперь не радовали душу. Слишком много вопросов роилось в его, Эона, голове. И слишком мало ответов он находил. Что он должен был теперь делать? Чем помочь рухнувшему в неизвестность миру?
Мир дрогнул так, что жертв и ущерба не сосчитать – вот факт. На сто процентов никому и ничего неизвестно, по крайней мере, на данный момент – вот ещё один факт.
«Уж очень глобально и жутко», – думал Эон, разглядывая фасады зданий, мимо которых они проезжали.
И когда его взгляд упал на женщину, сидевшую на краю проезжей части, он, в первый момент, отнёс её мысленно к тому же неодушевлённому посткатастрофическому пейзажу за окном. Женщина выглядела опустошённой. Она сидела на бордюре, безвольно свесив руки между коленей, едва прикрытых подолом платья, смотрела растерянно на босые ступни. Эон заметил три неподвижные фигуры, лежавшие за спиной женщины. Было сложно разобрать, кто это: дети, взрослые… Проходящий мимо человек, не обращая внимания на лежавших, перешагнул через них и продолжил торопливо идти. Эону захотелось выбежать из машины, сделать прохожему замечание, осмотреть пострадавших, поговорить с очевидцами… накинуть на плечи растерянной женщины пальто.
Но Эон удержался. «Всем не помочь, как ни старайся», – подумал он.
Как бы ни было противно перед самим собой – Эон признавал: ему до жути симпатична неизвестность, а эта чертовщина – самое, что ни на есть, очевидное проявление госпожи неизвестности. Происходящее шокирует, но, в то же время, заставляет учащаться пульс от вызванного любопытства. Вчерашние выдумки фантазёров и немыслимые происшествия происходят наяву.
***
Пройдя сквозь каменную кладку стены, советник Гунли оказался в комнате Кейдана. Он не стал произносить приветственных речей и ни слова не произнёс относительно беспорядка в комнате, ему хотелось посмотреть, понаблюдать за подопечным Айриса. Гунли не стремился быть замеченным сразу. В последнее время Кейдан вёл себя странно и это не давало покоя советнику.
Кейдан стал много времени проводить за чтением книг, а в иные дни, надеясь остаться незамеченным, пробирался к тем стеллажам и полкам, куда не следовало и даже было запрещено соваться. Правда, запрет этот был больше похож на совет и исходил не лично от Айриса, а, опять же, от Гунли. Авторитет советника был явно ниже, чем его господина и Кейдан это понимал. Парень давно принял это как данность и при любом удобном случае пользовался этой лазейкой. Гунли добрый, он не воспринимается всерьёз, Гунли часто преувеличивает и не стоит обращать внимания на его бесконечные переживания и причитания.
Гунли замер, продолжая наблюдать.
Кейдан не спал. Он сидел за столом, на котором стояла яркая лампа с тканевым абажуром оранжевого цвета и лежала большая раскрытая книга. Краешек толстого чёрного переплёта виднелся из-под тяжёлых страниц старинной книги. Брови Кейдана были сведены, глаза прищурены, указательный палец водил по строкам. Гунли стало жутко любопытно, что он там читает. Он вернулся в коридор и, подойдя к двери, ведущей в спальню подопечного, постучался.
– Открыто, – крикнул Кейдан.
Гунли прошёл сквозь дверь. Не то, чтобы он не мог, как положено, войти по-человечески – просто внутри этого здания подобные действия Гунли считал лишними.
– А, это ты… – Кейдан взглянул на советника и вернулся к чтению.
– Ты не явился на ужин, – тихо произнёс советник. – Айрис просил узнать, как у тебя дела.
– Всё хорошо, – ответил он, дёргая плечом. – Зачитался и потерял счёт времени.
– Что читаешь? – поинтересовался Гунли.
Кейдан с трудом оторвался от книги и нехотя ответил:
– Зачатки магии «Первых». Том одиннадцатый.
– О! – удивился Гунли. – Но ты не знаешь языка, на котором написаны эти книги, насколько мне известно.
– Я его изучил, – махнув рукой, ответил Кейдан. – Понадобилось много времени, но… – он натянуто улыбнулся и взглянул на Гунли.
Взгляд юноши показался советнику слишком бесхитростным и легкомысленным. И Гунли почувствовал угрозу.
Не в первый раз он испытывал нечто подобное. Не в первый раз ему казалось, что Кейдан затевает что-то, что может оказаться опасным. Но всякий раз Гунли отмахивался от подозрений.
– Почему тебе так интересны эти книги и записи о «Первых»? – поинтересовался советник.
– Это что, допрос? – Кейдан высокомерно усмехнулся и, скрестив на груди руки, откинулся на спинку стула.
– Нет, ни в коем случае, – Гунли улыбнулся.
– Тогда я могу не отвечать, – с вызовом в голосе сказал Кейдан.
– Ответь, и я уйду, – натянуто улыбаясь, произнёс советник. – Удовлетвори любопытство старого призрака.
Кейдан погладил пальцами напряжённый лоб, размышляя о том, что ответить. Было видно, что сейчас ему не нужна компания и пустая болтовня.
Гунли же тревожился всё больше. Ему очень хотелось думать, что он беспокоится напрасно. Но надежды на это оставалось всё меньше. Он никогда не ошибался раньше. Так что, шансов, что он ошибается теперь, практически не было. Опасность существовала. И она исходила от Кейдана.
– Хочу познать истоки и понять… – Кейдан провёл ладонью по странице, – каждый момент, элемент, слабые и сильные места в истории мироздания и «Первых». Очень хотелось бы прочитать написанное Айрисом. Только вот эти загадочные иероглифы и неровные строки не поддаются переводу.
– Но для чего это тебе? – удивился советник.
– Гунли, – Кейдан склонил голову набок, брови приподнялись, – я ответил на твой вопрос, теперь прошу, не отвлекай меня от интересного чтива. Айрису передай: я обязательно явлюсь на завтрак и у меня всё хорошо. Просто засиделся с книгами.
Советник поджал губы и кивнул.
– Что ж, доброй ночи, Кейдан, – сказал он, проходя сквозь дверь, ведущую в коридор.
Кейдан подождал около минуты, с опаской поглядывая на дверь и стену, за которой находился коридор и лестница. Убедившись, что снаружи тихо, а назойливый Гунли действительно ушёл, он приподнял увесистые страницы огромной книги и достал из-под них томик поменьше.
Твёрдый матовый переплёт красного цвета был увенчан надписью: «Под небом Вотума». Парень провёл пальцами по выпуклым золотым буквам и с трудом её открыл. Все книги, написанные Айрисом, имели невидимую защиту. Как выяснилось, она была хитрой, но не настолько сильной, чтобы знающему язык «Первых» не удалось её разгадать.
Тяжело вздохнув, Кейдан посмотрел на витиеватые символы, внутрь которых были вписаны чёткие геометрические фигуры. Он сотню раз сравнивал эти символы с кнопками на печатной машинке Айриса, но всё было тщетно. Как-то раз он даже попался с листом бумаги и карандашом. Идея была простой: положить лист на кнопки и поводить мягким грифелем, чтобы увидеть невидимые символы. Они там были – это Кейдан ощутил, коснувшись пары кнопок вскользь, как бы случайно. Теперь ему будет сложно забыть испытанные ощущения: страх, сковывающий сердце не столько перед наставником, сколько от внутренней тревоги при касании… Айрис поймал его с поличным. Срисовать символы так и не удалось. С тех пор ему строго-настрого запретили подходить к печатной машинке. Мало того, Айрис перенёс её в свой кабинет, а туда без него заходить никому нельзя. Странности наставнику не занимать, а скрытности и строгости, тем более.
Подопечный Айриса молча кивнул своим мыслям, спрятал заветный томик в выдвижной ящик стола и продолжил читать о зачатках магии «Первых».
