Артём Геннадьевич Медичи
Симфония для сковородки
– Демон, – пробормотал он.
Таверна «Колченогий орел» не входила в первую десятку питейных заведений Утранта. Не входила она и в первую полусотню, болтаясь где-то в девяностых-сотых. Не самый низ, откуда уже некуда падать, но и не звезда первой величины – разумеется, лишь в определенном смысле. Причина была проста: в «Колченогом орле» не пили. На столиках, круглых, точеных и в меру хрупких, можно было увидеть горячий сидр, едва-едва дающее в голову оствернайхское пиво, ледяную «жженку» – и не более. Злые языки поговаривали, что рыжий Стерх, хозяин «Орла», сам капли в рот не берет, оттого и вечно зол, мрачен и судьбою обижен. Никто, впрочем, не мог засвидетельствовать момент, когда подобные выражения были бы высказаны ближе, чем за полторы мили от таверны Стерха: когда громадные хваталки рыжего сжимались в кулаки, а на тыльной стороне ладоней вспухали вены, мало кто был способен договорить заготовленную заранее гадость до конца. С другой стороны, Стерх и сам признавал частичную справедливость заявленного. Зол – конечно же. Мрачен – всегда. Но вот насчет судьбы, братец, перебор. В качестве полновесного артумента у Стерха имелась Хельза и трое постреленышей – все, как на подбор, хмурые и с немаленькими кулаками. Собственно, одной Хельзы было бы достаточно… ну да не об этом речь.
В узком кругу ценителей хорошей кухни «Колченогий орел» всегда был на высоте. Несколько своеобразное меню с уклоном в южные традиции лишь добавляло экзотики в ощущения. Неофит выходил из «Орла» со стойким ощущением знакомого гула в голове – при том, что терпкая черная жидкость, поданная в чайнике с гравированным брюхом, почти наверняка была обыкновенным хеймским чаем – или же… Старожилы провожали новичка сочувствующими усмешками: день-два, и заявится снова, как миленький. Магия кухни Стерха была непроста и требовала тщательного изучения. Тем не менее, в нетрезвом виде, с раздрайным настроением или желанием порвать в клочья первую попавшуюся физиономию вход в «Колченогий орел» был заказан. Если же посетитель начинал бузить, над кофейной стойкой приоткрывала глаза – один, затем другой – причина названия таверны. Обычно Стервец дремал на насесте, не привлекая внимания, почти незаметный в сонме запахов, доносящихся с кухни. Шум заставлял орла нервничать. Давно сросшаяся нога охватывала насест, сыпалась стружка. Буян бледнел: все-таки Стервец был очень крупным даже для своего вида. К тому же, приоткрывшиеся глаза начинали оглядывать нахала с явным гастрономическим интересом. Если же и эти меры не помогали, то с тем же выражением на бузотера начинал смотреть сам Стерх. Этого уже не выдерживал никто. Дверь нервно хлопала, и сама память о грядущих неприятностях растворялась в закоулках судьбы.
Дикий, холодный осенний рассвет стоял на улице. Не рассвет даже – так, намек на возможность, игра мотыльков в руке случая. Сам не зная зачем, Стерх приперся в таверну ни свет ни заря. Брел по мокрети, клял себя: зачем? Нутром понимал: осень. Ноет душа. Тонкая натура с кулаками-гирями. Смешно, подавись свинья картошкой. Ну и Пятый с ним.
Повара, как ни странно, тоже явились рано. Не в такую темень, как Стерх, но все-таки. Видно, мерзкая погода, когда каждая кружка горячего какао кажется вратами в другую жизнь, выгнала на работу все население славного Утранта. Вон, за столиками аж четверо. Куда столько? Меняла Грох, к которому ежедневно пристает невероятное количество рифмованных дразнилок – хмурый и сосредоточенный. Вариль Колечко – дама с норовом, почтенный ювелир, обладательница роскошной копны крашенных в серое волос, старается выглядеть старше, в чем не знает меры – хмурая и озабоченная. Сифф Майтос, редактор «Светлого Пути» – по обыкновению, хмурый и очень грустный. Ну, и последний. Так, за компанию.
Псеудмант Каурр собственной персоной. «Белый лихоимец», свет и надежа, хулиган, сибарит и большой души человек. Как всегда, благостный, расслабленный и источающий добро.
Мельком Стерх подумал, что предпочел бы видеть своих посетителей раздельно. Троица хмурых знаменитостей вполне стоила охламона-псеудманта. Вчетвером… пожалуй, вчетвером эти бестии могли захватить Утрант. Или не только Утрант. Рыжий трактирщик бросил взгляд на мирно спящего Стервеца – лишь слегка ходят в пазухах когти – и мельком представил себе, как соседний Неукс падает на колени перед безумно хохочущей четверкой захватчиков. Брр… и куда запропастился Курц? Сказано же: одна нога тут…
– Я уже тут, дядя.
Стерх, не оборачиваясь, кивнул. «Я уже тут» – значит, мясо куплено, обработано, вычищено, разделано и почти готово. Дельный малый. Его одного хватило бы, чтобы заменить половину работников. А уж с Дольей… Нет, как же славно, что парень наконец-то прошел аттестацию! Славно на прошлой неделе погуляли… но вчерашний день – достояние истории. А аттестат – это надолго. Лет на восемь, если у парня не подкачает талант. А он не подкачает, старый Стерх таких за милю чует…
