Артём Белоусов
Алтарь
10. Альбина
Женщина начала суетиться вокруг Элли, не зная, что ей предложить.
– Проходи… О боже… Дай на тебя посмотреть, – не переставала верещать женщина, захлопывая за ней дверь. – Я сначала подумала, что это очередная проказа Мартина, но… это действительно ты. Прямо как на фотографиях.
Она положила свои мягкие тёплые руки ей на щёки, убеждаясь, что это не наваждение.
– Садись. Хочешь кушать или пить? Устала? Может спать? – вспомнила она про сонного Мартина. – Давно ты на Кораре?
– Мы прибыли вчера вечером, – ответила Элли, смущаясь таким вниманием. – Ребята нас встретили у монумента и проводили сюда.
– О божечки, – женщина прикрыла рот рукой. – Монумент… Вчера же была годовщина. А мы и забыли. Значит учёные промахнулись в расчётах на 32 года?
Она захлопотала на кухне. Справа от входной двери юрты находился кухонный стол, вплотную приставленный к стене у треугольного окна. Ещё дальше по стене располагалась сама кухня с раковиной и приборами. Остальная часть юрты была огорожена стеной с раздвижной дверью, за которую ушли спать дети.
– Все уже спят. Давай я тебя чаем напою. Или сразу отдыхать пойдёшь? – нерешительно спросила женщина.
– Можно чай попить, – согласилась Элли. – У меня много к вам вопросов. Ещё только вчера я была на Земле, а теперь мне говорят, что я переместилась в будущее.
– Господи, господи, – причитала женщина. – Надо же так.
Она поставила перед Элли кружку с горячим чаем и начала вытаскивать отовсюду угощения.
– Меня зовут Альбина, – представилась она, ставя перед ней тарелку с умопомрачительно пахнущими беляшами. – Давай, кушай. Совсем худенькая. В чём душа только держится?
Она погладила Элли по голове и уселась рядом.
– Ну что тебе рассказать? Столько всего произошло.
– Всё с самого начала, – ответила Элли, откусывая небольшой кусочек пирожка, стараясь соблюдать этикет.
– Ну что, отправили они тебя в капсуле, а когда пришло время возвращать, ничего у них не получилось. Такой был скандал, – Альбина покачала головой, держась за щеку.
– А в чём была причина? – спросил Ластик.
– Решили, что ошибки в расчётах. Начали расследование, да не тут-то было. Что там началось, – она опять покачала головой. – Как ты знаешь, в то время много людей потеряли работу из-за ИИ. На планете было 10 миллиардов человек, и огромная часть из них стала просто не нужной. Развитые страны с естественно убывающим населением быстро смогли приспособиться, начав выплаты регулярных безусловных пособий, что позволило снизить напряжение в обществе. В остальных странах, конечно же, творился ад с репрессиями. Затем изобрели принтеры для еды и одежды, и ситуация стала более-менее стабильной.
Она тоже налила себе чаю, чтобы промакивать горло.
– После того, как тебя потеряли, радикальные политические силы во многих странах объявили это грандиозным провалом Объединённого Совета и заговором против всего человечества. Правые, профсоюзы, нео-луддиты, ультрасы. Кого там только не было. Они воспользовались этим как предлогом, чтобы вывести людей на улицы. К ним присоединились все, кто не смог найти себе занятие по душе дома. Твоё лицо рисовали на флагах, как Че Гевару, – она нежно похлопала ладонями Элли по щекам. – Господи, какое же у тебя ангельское личико.
Элли покраснела от неловкости.
– Наступил такой хаос, – продолжала свой рассказ Альбина. – С людьми ничего нельзя было поделать. Начали поговаривать о крахе государственной системы. Многие готовились к наступлению апокалипсиса. В свете этих событий правительству пришлось существенно сократить финансирование Объединённого Совета и срочно искать козлов отпущения. Полетело много голов. Исследования Корары на долгие года почти сошли на нет. Учёные продолжали слать сюда зонды и выяснять причину твоего таинственного исчезновения. Они надеялись найти хоть какие-то следы твоей капсулы. Однако об отправке новых людей, конечно же, речи идти не могло. Надо было понять, что не так.
Альбина сделала жадный глоток чая и продолжила:
– Наконец, один физик нашел ошибку в моделях и доказал это математически. Он выяснил, что учёные ошибочно не брали в расчёт временные измерения балка, и поэтому тебя могло переместить во времени. По его расчётам, ты должна была прибыть на Корару через 32 года после отправки. Он даже получил за это Нобелевскую премию.
Элли было лестно слышать, что из-за неё кто-то получил премию.
– Наступил ренессанс в исследовании Корары. Совету опять начали благоволить и накачивать деньгами. Новая попытка отправить сюда человека не заставила себя ждать. Его так же выбрали из числа обычных граждан. На этот раз всё прошло гладко. Совет начал отправлять на Корару исследователей и оборудование. Появились первые поселения.
– Мартин рассказывал про каких-то террористов. Это правда? – спросила Элли.
– Да, – кивнула Альбина. – В одной группе исследователей возник культ. Совет не обращал большого внимания на религиозные убеждения своих сотрудников, придерживаясь принципов свободы вероисповедания. Во время торжества у монумента 32 года назад, когда мы ждали твоего прибытия согласно расчётам, они совершили террористический акт и разом уничтожили все маяки на Кораре.
– Мартин сказал, что меня хотели убить? – осторожно спросила Элли.
– Это же фанатики, – развела руки Альбина. – Кто знает, что у них на уме.
– Ещё он сказал, что вы застряли здесь навсегда. Разве учёные не могут опять отправить сюда нейтрино через Пульсар и через него прислать новый маяк? – спросила Элли.
– Не могут, – горько вздохнула Альбина. – Это правда. Ещё в те тёмные времена было сделано одно маленькое открытие. Зонд с инфракрасным телескопом обнаружил тусклую звезду на небе, которая была совсем рядом с нами. Это оказался коричневый карлик в той же системе. Он вращается по вытянутой эллиптической орбите вокруг Амиры и Пульсара с наклоном в 10 градусов к орбитальной плоскости двойной системы. Такие звезды очень маленькие и тусклые, и светятся только в инфракрасном спектре, поэтому его и не видели с Земли. Масса у него сравнительно небольшая, всего одна сотая доли от солнечной. Однако даже небольшая гравитационная сила может со временем накапливаться и вызывать кумулятивный эффект, который может изменить ориентацию плоскости орбиты.
– Значит система нестабильна? – вмешался Ластик.
– Да, – поджала губы Альбина. – Воспользоваться гармонической конъюнкцией больше не получится из-за гравитационных возмущений, наводимых коричневым карликом.
Повисло тяжёлое молчание. Горло у Элли как-будто распухло, и она не могла проглотить больше и кусочка.
– Что же мне делать? – выдавила из себя Элли.
– Мы здесь уже привыкли. Это наш дом, – сказала Альбина, сочувственно глядя на Элли. – Может и ты приживёшься и когда-нибудь назовёшь Корару своим домом.
Элли залпом допила чай, судорожно размышляя, что ей теперь делать.
– Много здесь людей? – спросила Элли.
– Не очень много, – покачала головой Альбина. – В основном предки первых исследователей и их семей. Есть наше поселение. Некоторые семьи живут сами по себе в отдалении. Много отшельников и бродяг. У культистов раньше была довольно многочисленная коммуна на северо-западе отсюда. Культ со временем потерял былое влияние, и многие разбрелись.
– Почему же за такое время не смогли колонизировать всю планету? – спросила Элли.
– Надо понимать, что на этой планете мы чужаки, – ответила Альбина. – Мы зависим от мини-заводов для производства картриджей для принтеров, от термоядерных установок и очистных устройств для воды. Из-за высокой радиации, нам приходиться регулярно пить иммуностимулирующие таблетки, чтобы не заболеть раком. Тут можно умереть от банального дисбактериоза, так что нам приходиться содержать банк кала, чтобы спасать людей в случае чего. Люди стараются не удаляться друг от друга на большие расстояния и держаться вместе, пытаясь быть полезными. Абсолютно в одиночку здесь выжить нельзя.
– А если выращивать что-нибудь? – спросила Элли.
– Почва на Земле по сути представляет собой умершие и перегнившие растения и живые существа, как мы с тобой, – ответила Альбина. – Мы привыкли рассматривать себя обособленно от природы, как отдельное существо, но мы всего лишь частичка Земли, её дети. Мы проистекаем из неё, питаемся ей и туда же и возвращаемся после смерти. На Кораре мы чужаки. Мы как-будто букет срезанных цветов, который поставили в стеклянную вазу на столе: вроде есть вода и кислород, и заботливая хозяйка растворила пакетик с питательным порошком, который ей дали в магазине вместе с букетом, но рано или поздно цветы завянут и умрут, потому что их корни не способны пробиться сквозь стекло и дать потомство.
– А червяки? Можно их есть? – спросила Элли.
– Червяки – это анаэробные одноклеточные существа на основе кремния, – ответила Альбина. – Наши тела построены на основе углерода. Мы абсолютно разные. Ещё на Земле учёные предлагали проекты генномодифицированных бактерий, которые могли бы питаться червяками и перерабатывать их во что-нибудь полезное для людей. Но от этих идей быстро отказались. Представляешь, что будет, если такая бактерия вырвется на свободу? Она просто убьёт всё живое на Кораре. Всю её уникальную экосистему. Мы даже, извини за мой французский, посрать здесь на свежем воздухе не можем. В нашем кишечнике живёт около двух килограммов бактерий, помогающие нам переваривать пищу. И это ещё не говоря о слюне, коже и даже слизистой глаза. Бактерии, микроскопические грибы, простейшие, вирусы. В нашем теле содержится больше микроорганизмов, чем клеток, принадлежащих непосредственно нам. Земная жизнь настолько живучая, что какая-нибудь бактерия может с лёгкостью и без генных модификаций убить Корару.
– А откуда здесь кислород? Здесь же нет водорослей и растений. – спросила Элли.
– Он накопился в атмосфере естественным путём за счёт фотодиссоциации и выветривания горных пород, содержащих кислород, – ответила Альбина, промочив горло уже остывшим чаем.
– Фотодиссоциация происходит, когда солнечный свет расщепляет водяной пар на водород и кислород, – пояснил Ластик. – Но это очень медленный процесс. Кислород накапливался в атмосфере в течение долгого времени.
– Раз здесь нет организмов, которые могут его восполнять, как на Земле, значит он может кончится? – тревожно спросила Элли.
– Кислорода в атмосфере очень много. Для текущей популяции его хватит на тысячелетия, – успокоила её Альбина.
Элли рассматривала крошки на столе, собирая их указательным пальцем в кучку. Назвать Корару домом и остаться здесь навсегда? В памяти возникла картинка её маленького уютного домика, утопающего в зелене. Ей померещился сырой запах мокрого после дождя леса. Глупые белки. Дурацкий базилик. Велосипед, одиноко покачивающийся на ветру ей вслед. Глаза защипало и слёзы выступили против её воли. Она уже не могла сдерживать судорожные рыдания. Альбина нежно прижала её к себе к груди и шептала на ухо слова утешения.
11. * * *
Уже была глубокая ночь.
– Идём, я тебя уложу у себя в комнате, – предложила Альбина. – Там тебе никто не помешает. Отдохнёшь. А я сама с детьми лягу.
Элли безропотно встала из-за стола.
– Я не буду пока никому говорить про тебя, а то тебе покоя не дадут, – говорила Альбина, похлопывая Элли по спине. – Кроме того, здесь есть люди, которые чувствуют себя на Кораре запертыми в западне. Понимаешь? Твоё появление может им дать ложную надежду.
Она отодвинула раздвижную дверь, и они вошли внутрь. За дверью было темно, но по щелям из-за зашторенных окон-треугольников было видно, что комната была просторная. Вокруг слышались детские сопения. Наверное, среди детей где-то были и Мартин с Катериной. Они на цыпочках, чтобы никого не разбудить, прошли в глубь, и Альбина впустила её в комнату поменьше.
– Своих детей я отправлю с утра к сестре, а Мартину с Катериной скажу пока держать язык за зубами, – прошептала она, задвигая за собой дверь.
Они оказались в крошечной комнате, похожей на каюту космического корабля. Там была всего одна кровать, стоящая вплотную к стене, прикроватная тумбочка и полки прямо в стене. Альбина достала из встроенного шкафа свежее постельное белье и полотенце.
– Прими пока душ, а я сменю бельё, – сказала она протягивая ей полотенце. – Одежду оставь здесь, я к завтрашнему дню всё постираю.
Прямо в комнате находилась душевая кабина. Выйдя из душа, Элли забралась в кровать прямо в полотенце. Зря она не взяла с собой рюкзак. Альбина вернулась в комнату забрать её грязную одежду.
– Отдыхай пока. Утро вечера мудренее, – сказала она, натягивая одеяло Элли по самые уши, как-будто боясь, что она замёрзнет.
– Альбина, – прошептала Элли, – я не могу просто так сдаться. Неужели ничего нельзя придумать?
– Я не физик, – сокрушенно пожала плечами Альбина. – Если тебе кто и сможет помочь, так это Элден. Но я понятия не имею, что он сможет сделать.
– Мне надо с ним поговорить, – оживилась Элли. – Вдруг всё ещё есть шанс.
– Завтра я попрошу кого-нибудь свозить тебя к нему, – прошептала в ответ Альбина, гладя её по голову. – Но не питай больших надежд. Столько лет уже прошло. Спи пока.
Альбина наконец оставила её одну. За шторкой в окне были видны отблески авроры. Элли не сводила взгляда с мерцающих отсветов пока не провалилась в сон.
12. Вонючка
Альбина не обманула – Элли никто за всё время не побеспокоил. Она спокойно проспала почти весь день до самого вечера. Проснувшись, она обнаружила у себя в ногах свои свеже-постиранные штаны и футболку. Она оделась и потихонечку вышла в большую комнату. Там никого не было, но занавески всё ещё были задёрнуты. Она прошла дальше и вышла на кухню, где Альбина хлопотала у раковины.
– Проснулась? – встретила её улыбкой Альбина. – Садись, давай. Кофе будешь или чай?
– Можно чаю, – улыбнулась в ответ Элли, садясь на тоже самое место, где она сидела вчера ночью.
На улице уже смеркалось. В окне она видела толпу детей, играющих в какую-то непонятную игру. Они то замирали на месте, то с хохотом разбегались друг от друга в рассыпную. Среди них был и Мартин. Катерина сидела поодаль с двумя другими девочками. Они рассадили вокруг круглого плоского камня своих кукол и поили их чаем.
– Мартин сказал, что они живут одни? – спросила Элли, глядя в окно.
– Ох, сиротки, – запричитала Альбина, ставя перед Элли тарелку с яичницой и беконом. – Такая у них трагедия в семье. Отец у них такой мужчина был – золотые руки. Что угодно мог починить. Только вот проблемы с гневом у него были. Однажды он избил свою жену до полусмерти прямо на глазах у Мартина.
– Какой ужас, – выпучила глаза Элли.
– Вот так вот, – вздохнула Альбина. – Потом то да сё, и в итоге они одни совсем остались.
– Кто же о них заботиться? – спросила Элли. – Мартин сказал, что они грабят каких-то мух.
– Ну фантазёр, – засмеялась Альбина. – Мы привозим им еду раз в месяц. Они наотрез отказываются покидать свой дом. Иногда мы забираем их сюда на каникулы или сами приезжаем к ним в гости. У меня своя орава детей, и мне сложно ещё и за ними уследить.
– А если с ними что-нибудь произойдёт? – не унималась Элли.
– У них есть прямая связь с Букетом для экстренных случаев, – успокоила её Альбина. – Если кто-то мимо проездом оказывается, обязательно навещает их. Да и диких животных у нас нет.
Элли начала уплетать свой поздний завтрак. К чаю Альбина положила ей большую сладкую плюшку.
– А что там насчёт того физика? – спросила Элли, впиваясь зубами в воздушную плюшку.
– Элдена? – напомнила Альбина.
– У вас есть с ним связь? Можно с ним поговорить? – спросила Элли.
– К сожалению, у нас нет с ним связи, – ответила Альбина. – Он живёт отшельником на северо-западе от Букета. Я могу попросить кого-нибудь свозить тебя туда.
– Я могу отправиться прямо сейчас, – сказала с готовностью Элли, торопливо допивая чай. – Вдруг я теряю время.
– Не торопись, – осадила её Альбина. – Лучше дождаться ночи, чтобы не привлекать лишнего внимания. Тем более, надо сначала уложить Мартина с Катериной, а то, чего доброго, ещё увяжутся за тобой.
– Хорошо, – согласилась Элли.
Альбина убрала со стола, оставляя только тарелку с плюшками. Затем она заговорщицки посмотрела в окно.
– Я сейчас схожу загоню Мартина с Катериной домой, а ты их накорми и уложи спать, – давала указания Альбина. – Тем временем я отведу своих детей к сестре и поищу, кто сможет тебя отвезти. Договорились?
– Договорились, – кивнула Элли.
Альбина выбежала на улицу. Послышался строгий голос Альбины и недовольный крик детей, не желавших прекращать свою игру. Элли между тем нашла на полках две кружки, насыпала туда чайного порошка и залила кипятком. В дверь ворвались возбуждённые дети.
– Элли! – закричали они и кинулись её обнимать. – Ну ты и засоня!
Мартин скинул свою шляпу и залез на стул, увидя аппетитные плюшки. Катерина уложила свои куклы аккуратно в углу и последовала за ним.
– Проголодались? – улыбнулась Элли. – Наигрались?
– Мы никому про тебя не рассказали, – с гордостью сказал Мартин с набитым ртом.
– Молодцы. Я спала как младенец, – поблагодарила Элли.
– А Ластик где? – спросила Катерина.
– Действительно. А где Ластик? – спохватилась Элли.
Она достала из карманов наушники и вложила себе в уши.
– Ластик, ты где? – спросила Элли.
– Ты меня в комнате заперла, – послышался голос в наушниках.
– Я его в комнате заперла, – звонко засмеялась Элли. – Идёмте его спасать!
Дети засмеялись, выпили залпом свой чай и побежали за Элли. Прямо за дверью в Альбинину комнатку висел серый Ластик и терпливо ждал когда о нём вспомнят.
– Спасён! – заорали дети, обнимая Ластика.
– Почитать вам книжку? – предложила Элли, улёгшись в кровать.
Мартин побежал за книжкой. Расположившись поудобнее в кровате, она начала читать:
«В одном домике на улице Колокольчиков жило шестнадцать малышей-коротышей. Самым главным из них был малыш-коротыш, по имени Знайка. Его прозвали Знайкой за то, что он знал очень много. А знал он много потому, что читал разные книги. Эти книги лежали у него и на столе, и под столом, и на кровати, и под кроватью. В его комнате не было такого места, где бы не лежали книги. От чтения книг Знайка сделался очень умным. Поэтому все его слушались и очень любили. Одевался он всегда в черный костюм, а когда садился за стол, надевал на нос очки и начинал читать какую-нибудь книгу, то совсем становился похож на профессора.
В этом же домике жил известный доктор Пилюлькин, который лечил коротышек от всех болезней. Он всегда ходил в белом халате, а на голове носил белый колпак с кисточкой. Жил здесь также знаменитый механик Винтик со своим помощником Шпунтиком; жил Сахарин Сахариныч Сиропчик, который прославился тем, что очень любил газированную воду с сиропом. Он был очень вежливый. Ему нравилось, когда его называли по имени и отчеству, и не нравилось, когда кто-нибудь называл его просто Сиропчиком. Жил еще в этом доме охотник Пулька. У него была маленькая собачка Булька…»[3]
– Булька?! – Мартин громко засмеялся и просунул голову под руку Элли, чтобы убедиться, что там написано именно это.
– Булька, – улыбнулась Элли, приближая к нему книжку в доказательство.
«…и еще было ружье, которое стреляло пробками. Жил художник Тюбик, музыкант Гусля и другие малыши: Торопыжка, Ворчун, Молчун, Пончик, Растеряйка, два брата – Авоська и Небоська. Но самым известным среди них был малыш, по имени Незнайка. Его прозвали Незнайкой за то, что он ничего не знал.»[3]
– Совсем ничего? – озабоченно спросила Катерина.
– Абсолютно, – грустно вздохнула Элли.
Вскорости дети уснули, а за окном совсем стемнело. Элли потихоньку высвободила руки из под детских голов и осторожно поднялась с кровати. Надо не забыть опять Ластика. Она на цыпочках вышла из комнаты и аккуратно задвинула дверь. На кухне её уже ждала Альбина.
– Уснули? – спросила она.
– Спят, – кивнула Элли. – Ну что, нашли проводника?
– Да, Вонючка тебя проводит, – ответила Альбина, – Вон он, на улице стоит, тебя ждёт.
– Вонючка? – удивилась Элли.
Она взглянула в окно и тут же отпрянула назад. На улице стоял тот самый лохматый парень, которого они вчера ограбили. Она вопросительно взглянула на Альбину.
– Он вчера ещё прилетел сообщить, что Мартин с кем-то на дирижабле по округе разъезжает, – сказала Альбина. – Хороший фингал вы ему, однако, поставили.
– А зачем ему топор? – испуганно спросила Элли.
– Какой ещё топор? – удивилась Альбина. – Здесь же нет деревьев. Может лопатка, чтобы кристаллы выкапывать?
Элли опять выглянула в окно. Теперь он не казался ей таким уж страшным, как в первый раз, и даже, скорее, симпатичным.
– А почему вы его Вонючкой называете? – удивлённо спросила Элли.
– Ну… потому что от него воняет, – развела руками Альбина.
