Артур Соценко
Трансформация. Африканская история
– А ведь они спасли нас, – тихо прошептала Алла.
– Олигарх, сука. Вернемся – придушу! – злобно сказала Анжела.
– Но мы ведь спасем его семью? – посмотрела на нее Алла.
– Еще чего! – буркнула в ответ стриптизерша.
– Но ведь они ни в чем не виноваты, и мы дали слово, – сжала зубы Элла.
– Хрен с вами, школята, – буркнула Анжела.
– Надеюсь, что котик попал в кошачий рай! – просипела тонко Алла.
– Как бы нам самим в собачий рай скоро не попасть – заметила ее сестра.
Спустя мгновение в салоне воцарилось гробовое молчание. Алла и Элла по очереди всхлипывали. Анжела держалась из последних сил, но иногда суровое сердце стриптизерши все же давало слабину, и скупая соленая слеза катилась по ее загорелой щеке. Так ехали еще примерно час.
– Мобила наконец-то заработала! – вскричала Алла и попробовала набрать родителей. «Данный вид связи запрещен», – ответил заботливый женский голос.
– Блин, попробую в инет выйти, – начала Алла загружать страницу «Вконтакте».
На самой первой новости большими красными буквами было написано «Бегите!». На этом связь благополучно закончилась.
– Толку с этих смартфонов, когда они не работают в самый нужный момент, – с раздражением отбросила устройство Алла на заднее сиденье.
– Как там мама с папой? – грустно посмотрела в окно Элла.
– Отставить нытье! Хныкаете, как бабы! – подала голос Анжела.
– Вообще-то мы и есть бабы! – деликатно вставила Алла.
Анжела не нашлась что ответить на этот вполне логичный маневр со стороны близняшек.
Наконец стал просматриваться Минск. По краям трассы повсюду стояли брошенные машины. Потом показался сожженный автомобиль ГАИ. Путники подавленно молчали. Внезапно на дорогу выскочили две крысы. Анжела, нахмурив брови, нажала на газ, и две хвостатые твари с писком улетели под колеса мощного четырехколесного монстра.
– Значит, эти мутанты добрались уже и до Минска, – упавшим голосом сказала Алла.
– Плевать на них, б…, едем по адресу олигарха этого е… – залихватски рулила Анжела «хаммером». Пролетев по пустынным улицам, они остановились перед баррикадой, возведенной перед старой пятиэтажкой. Выйдя из машины, Анжела с близняшками твердой походкой направились к зданию.
– Стоять! Стрелять буду! – раздался молодой голос.
– А если мы не будем стоять, то что произойдет? – с любопытством поинтересовалась Алла.
– Ну, как что? Стрелять буду, – не так уверенно ответил голос.
– Тогда мы идем к вам, – ответила Элла и направилась на звук голоса.
– Вот так всегда, – ответил печально голос, и навстречу им вышел паренек лет двадцати в милицейской форме.
– Ой, а ты кто такой? – удивилась Алла.
– Курсант академии МВД Михаил Мозгунов! – бодро отчеканил юноша.
– Вольно, курсант, доложите обстановку! – строго посмотрела на него Элла.
– За время боевого дежурства происшествий не было! Я и вверенный мне боевой отряд находимся на посту! Ой, а вы кто такие? – пришел в себя курсант.
– Мы от верховного главнокомандующего с проверкой! – нахмурилась Алла.
Курсант вытянулся по струнке. Потом покосился на Анжелу и спросил:
– И она тоже?
– И она тоже, б… – выпалила ему в лицо оскорбленная Анжела.
– Виноват! Не признал! – и курсант опять встал в позу руки по швам.
Они зашли за ограждения. Элла деловито осведомилась у курсанта:
– Где ваш отряд? Сделаем перекличку.
– Они все здесь, – кивнул курсант в сторону.
А там сидел с деловым видом пенсионер с лопатой и потрепанный мужик алкогольно-философского вида, который разливал горючую жидкость по бутылкам.
– Он это пить будет? – поинтересовалась Алла.
– Это наше спасение, «коктейли Молотова». Мы уже ими пару атак монстров отбили! – показал парень обугленные крысиные тушки.
– Я прошу прощения, коктейли не Молотова, а Розельфштейна. Розельфштейн моя фамилия. Учитель химии, – выдохнул философ алкогольные пары.
– А моя фамилия Круглов, и я пенсионер МВД в отставке. А ну-ка, родимые, покажь свои документы! – подскочил к ним бодренький пенсионер.
– Какие такие документы! Мы на задании! – возмутилась Элла.
– Я тебе дам задание! Западные шпионы вы! Агенты США! Вот вы кто! Бей их! – и он занес над девочками лопату.
Анжела быстрым оточенным движением ударила деду между ног. Пенсионер охнул и согнулся пополам.
– Тебе сказали, что мы, б…, на задании, значит, на задании, на… Еще вопросы будут, на…? – гаркнула она ему на ухо.
– Нет, вопросов нет, сразу видно уважаемых товарищей из органов, – кряхтя, отполз дед на скамейку.
– Нам нужны эти люди, – Алла показала курсанту бумажку с адресом и фамилиями.
– А, вам в этот дом в первый подъезд, – махнул он рукой в сторону пятиэтажки.
Анжела, повесив автомат на плечо, бодро зашагала в ту сторону. За ней посеменили близняшки.
– Какая хамка! Абсолютное неумение выстраивать диалог, – проворчал дед вслед Анжеле.
Поднявшись на второй этаж, Анжела нажала на дверной звонок. Через минуту встревоженный голос спросил:
– Кто там?
– Мы от Антона Павловича! – пропищала Алла.
Дверь открылась. На пороге стояла невысокая растрепанная женщина средних лет.
– Передайте этой скотине, что лучше бы его сожрали крысы. Никаких гавенных приветов мне от него не надо! – злобно сказала она.
– Как это вы так отказываетесь от своего мужа? Тем более, он сказочно богат! – удивилась Элла.
– Мы давно в разводе. И все судится со мной, чтобы алименты не платить. А сейчас вдруг вспомнил, что мы были семьей. Пусть идет куда подальше! – крикнула она и захлопнула дверь.
– Ну что, б…, выполнили просьбу? – повернулась Анжела к близняшкам.
– За все добрые дела рано или поздно прилетает суровая расплата! – философски заметила Алла.
– Ладно, пошли на, – ответила Анжела и плюнула в дверной глазок закрытой двери.
Выйдя из подъезда, они направились обратно к баррикадам.
– Что-то вы быстро, – ехидно заметил дед.
– Ты, б…, не успел соскучиться? – ответила Анжела.
Дед испуганно отошел в сторону, потому что ценил свое здоровье и спокойствие. В условиях непростой обстановки, когда он рисковал быть съеденным крысами в любой момент, лучше было бы поберечься лишний раз.
– А что с войсками и милицией, курсант? Где наша военная мощь? – поинтересовалась Алла.
– Связь потеряна между дивизиями, все генералы бежали в Россию. Получается, что некому командовать. Вот и воцарился полный хаос. Некоторые части вступили в бой, я слышал. Но эти крысы очень ловкие и живучие твари. Некоторых ставит в тупик их вежливость, – ответил курсант.
– Крысы крысами, но у них чувствуется европейский подход! Не то что мы, варвары отсталые. Европа – это всегда Европа! – с завистью заметил Розельфштейн.
Вдруг где-то вдалеке заиграла знакомая мелодия.
– Что-то мне эта музыка напоминает, – проговорила Элла.
– «Ах, мой милый Августин, Августин. Ах, мой милый Августин, все прошло, все». Это старая немецкая песенка, – просветил снисходительно дед близняшек.
– А, точно! Я слышала эту мелодию в фильме про партизан. Немец ее на губной гармошке играл, – воскликнула Алла.
– Это крысы так каждую атаку начинают, – напрягся курсант.
– Вы, видимо, с ними в детстве одни и те же фильмы про партизан смотрели, – заметил дед.
– Пусть сунутся, получат порцию свинца в жопу! – передернула затвор автомата Анжела.
Крысы, не зная о том, что в их попы будет лететь порция свинца от Анжелы, довольно-таки беспечно вышли на середину улицы и вразвалочку пошли цепью на баррикаду.
– Подождите, родненькие, подпустим поближе, – шептал дед, щурясь в щелочку между ящиками.
Когда мутанты уже были в двадцати метрах от баррикады, химик поджег фитиль на бутылке и с криком «За процветающую Беларусь!» кинул ее в нападавших. Огонь моментально охватил передние крысиные ряды.
Анжела, улыбнувшись, нажала на спусковой крючок. Автоматная очередь беспощадно жалила горящих и пищащих захватчиков. Оставшиеся в живых мутанты в ужасе побежали назад, побросав каски и оружие. Многие уже проклинали тот день, когда покинули теплые канализационные подвалы Чернобыльской АЭС, променяв их на противостояние с этими белорусскими варварами, которые не признавали европейских цивилизованных правил ведения войны.
– Лихо мы их, однако! – засмеялась Алла.
– Это им за развал СССР! – гордо поставил точку дед.
– А крысы-то тут при чем? – спросил удивленный курсант.
– Ни при чем, но для профилактики! – прокряхтел пенсионер.
Возгласы ликования защитников были прерваны странным зловещим лязгом со стороны, откуда недавно наступали крысы.
– Что это? – испуганно спросила Алла.
– По звуку что-то похожее на трактор вроде, – всматривался дед вдаль.
– Они тут картошку будут сажать? – встрепенулся курсант.
– Ага, и твоими потрохами удобрят эту землю, – хлебнул дешевого плодово-ягодного вина химик.
– Как вы можете пить эту гадость? – поморщилась Элла.
– Это не гадость. Этот напиток открывает мне врата в тайные миры моего подсознания! – певуче ответил Розельфштейн.
– Тише, смотрите! – прошипел дед.
Увиденное заставило всех широко раскрыть глаза, а Анжела открыла еще и рот. Из-за угла вырулил немецкий танк времен Великой Отечественной.
– Это что, «тигр»? – задрожала Алла.
– Нет, это Т-4, консервная банка! – важно ответил курсант, который свободное время проводил за игрой в World of Tanks.
Вслед за этой консервной банкой из-за поворота показались еще две такие же.
Презрительное замечание курсанта вовсе не успокоило Аллу. Она живо представила, как эта «консервная банка» превращает баррикаду и ее защитников в пятна на асфальте. Аллу передернуло от страха.
– Но где они взяли эту рухлядь, и каким образом они завелись и поехали? – недоумевал дед.
– Поставили движки от тракторов каких-нибудь, да и делов, – предположил химик.
– Сейчас как пальнет! – зажмурилась Элла.
На счастье осажденных, боеприпасов к этому танковому раритету у крыс не было. Они вполне могли использовать захваченные современные бронемашины военных, но предводитель крысиного воинства посчитал, что атака с использованием немецких танков вызовет древний ужас, глубинно сидящий в славянских душах, по отношению к победоносному оружию Вермахта.
До баррикады оставалось пятьдесят метров, сорок, тридцать. Расстояние предательски сокращалось.
– Бросай, бросай бутылку с зажигательной смесью! – повернулся дед к Розельфштейну.
Тот пошарил рукой в ящике и вынул бутылку с вином.
– Осталась только эта. Но вино кидать в танк не буду! Это варварство, так поступать с благородной жидкостью! – химик заботливо прижал бодрящий напиток к груди.
– Нам конец! Шухер, б…! – крикнула Анжела.
Резкий рев мотора сбоку заставил всех обернуться. Как призрачный всадник, из-за дома появился другой танк, с красной звездой на башне. На полном ходу он ехал наперерез группе крысиной техники.
– Это же советская Т-34-ка! – вскричал курсант.
– И вроде та, которая возле Дома офицеров стояла! – изумился дед.
– Боже, царя храни! – запел дед.
– При чем тут царь? – спросила Алла.
– Ни при чем, а для профилактики! – ответил пенсионер.
Между тем тридцать четверка на большой скорости приближалась к ближнему крысиному танку. Тот неуклюже попробовал увернуться, но было уже поздно. Раздался хлопок и скрежет стали о сталь. Подъезд к баррикаде был заблокирован. Оглушенные мутанты начали открывать люки и в панике покидать обездвиженный танк. Т-34 начал разворачивать башню в сторону двух оставшихся машин мутантов.
– Он сейчас ест стреляйт! Пежать, пежать фсем! – в ужасе закричал командир головного танка. Твари выскакивали через все щели и бежали прочь от своих, еще пять минут назад казавшихся им неприступными, боевых механизированных крепостей.
Через полминуты вся улица была чиста от этих серых существ. Т-34 стоял неподвижно.
– Эй! Эй, есть кто живой? – крикнул курсант.
Люк на башне стал медленно открываться. Наконец оттуда высунулась знакомая кошачья морда:
– Ну что, не надоело еще в тылу прохлаждаться, салаги?
– Себастьян, негодник ты эдакий! – радостно вскричали близняшки.
– Всем привет! – показалась за котом физиономия Мишки.
Открылся передний люк и из него вылез шофер автобуса, про которого, как ни странно, уже все давно забыли:
– Агась, усим добры вечар у хату!
– Восставшие из ада… б… на… – прослезилась Анжела.
– Это что еще за цирк приехал? – удивленно разглядывал кота пенсионер.
– Но-но, дедуля, попрошу без выражений, – бесцеремонно оборвал деда Себастьян.
– Все, бросаю пить, вместо белочки пришел кот, – вытаращив глаза на кошака, промолвил нетрезвый Розельфштейн.
– А меня точно не ждали! – вслед за Мишкой из танка вылез Антон Павлович.
– Вот ты у меня, сука, ща получишь по щам за то, что кинул нас в том доме! – заорала на него Анжела.
– Тихо, тихо, он, конечно, виноват, но потом он нас спас и затащил в свой бункер, – осадил ее Мишка.
– А как вы завели эту чудо-машину? – поинтересовался курсант.
– Добрые люди с тракторного завода помогли с движком и запчастями, – ответил Мишка.
– Ой, смотрите! – показала Алла в сторону улицы.
Крысы плотными шеренгами выходили из-за домов. Они несли красные знамена с изображением сыра и свастики. Ветер слегка шевелил шерсть на их суровых мордах.
– Ща мы этих тварей хорошенько на танке подавим! – возбужденно прокричала Алла Мишке.
– Не получится, гусеницы перебиты, – хмуро ответил он.
– Братки, товарищи! Не посрамим честь Отечества! Ляжем грудью за Родину! – вскочил на баррикаду дед.
– Да сядь ты уже! – стащил его химик. И вовремя, потому что спустя мгновение стены баррикады начал дырявить рой автоматных очередей.
– А й… вашу мать, – бухнулась на живот Анжела.
Ураганный огонь не стихал. Мутанты пустили в дело всю свою огневую мощь.
– Трузья мои, а фот и мы! – за край баррикады спрыгнула здоровенная крыса в черной офицерской фуражке с черепом.
– Смерть фашистам! – Элла метким ударом через сальто зарядила мутанту в челюсть.
– Больно же! – крыса полетела через нагромождения ящиков.
Серая крысиная масса начала переваливаться за защитные ограждения.
– Погибаю, но не сдаюсь! Передайте моим друзьям из подвала дома номер шесть, что Себастьян спас этот город! – ринулся кошак в гущу захватчиков.
Мишка, курсант и Анжела в упор поливали очередями крысиные ряды, дед и химик били тварей лопатами, Алла и Элла отрабатывали трюки восточных единоборств, но все было тщетно – мутанты шли и шли нескончаемыми рядами. Антон Павлович с шофером начали отходить в сторону подъездов, но с обратной стороны тоже появились отряды грызунов. Защитники были окружены. Смерть улыбалась им своим беззубым ртом.
– Это конец, – дед сел на ящик и закрыл глаза.
В воздухе раздался резкий свист, и через секунду землю сотряс звук взрыва. Взрывная волна разметала всю баррикаду в радиусе ста метров. Черные точки далеко в небе превратились в три военных вертолета. Они выпустили еще несколько ракет в крысиную толпу и с ревом пронеслись над домами. Крысы в панике начали бежать назад. Через несколько секунд вертушки вернулись и начали рассеивать над ордами мутантов какой-то желтоватый газ. Крысы, кашляя, падали на землю и начинали дергаться в конвульсиях.
Алла пришла в себя, отряхнувшись, растолкала сестру, которая лежала на земле, прикрыв голову руками.
– Смотрите! – громко крикнула Элла защитникам баррикады, которые вставали на ноги, сплевывая песок.
Крысы быстро уменьшались в размерах и через минуту из обмякшей военной формы выскакивали обычные маленькие и серые зверьки, которые с испуганным писком бежали в сторону подвалов и канализационных люков.
– Моим хвостатым братьям по оружию еще предстоит долгая работа по очистке нашего города от этой нацистской нечисти! – грозно сказал Себастьян, наблюдая за происходящим.
Через несколько минут улицы города наполнились рокотом моторов армейских грузовиков и бронетранспортеров – в город входили военные.
Грязный «уазик» подкатил к остаткам баррикады и лихо затормозил, обдав всех уличной пылью. Из него выпрыгнул молодой офицер с уставшим лицом.
– Старший лейтенант Василий Казюкин, временный командующий Западным округом! – громко отчеканил он.
Все непроизвольно вытянулись по струнке, и Себастьян быстро отдал честь когтистой лапой.
Лейтенант, с подозрением покосившись на кота, продолжил:
– За проявленный героизм и стойкость от лица военного командования объявляю вам благодарность! Спасибо вам сердечное, родные мои!
Дед заплакал и выронил от чувств лопату, которая долбанула по ноге Розельфштейна, но тот мужественно сдержался, чтобы не портить торжественность момента.
– А что произошло с мутантами? – спросила Алла.
– Наши ученые из аграрного университета разработали уникальный газ, который запускает в мутирующих клетках обратный процесс! – прояснил ситуацию военный.
– Ах ты, сволочь, ах ты, кобелина! – раздался женский вопль со стороны подъезда.
Лейтенант удивленно обернулся. Антон Павлович расплылся в улыбке.
– Здравствуй, милая! Вот и я! – направился было он к своей супруге.
– Я тебе покажу «вот и я»! – с лицом фурии побежала она по направлению к олигарху. Тот, поняв, что прием будет более теплым, чем ожидалось, спрятался за Мишку и курсанта.
– Вот это чувства, вот это любовь! – умилилась Алла.
– Где бы мне найти такую, б… – смахнула слезу Анжела.
Через несколько дней Себастьян и Мишка сидели в своей минской квартире и вспоминали ужас прошедших событий.
– А все-таки неплохо было. Развеялись от скучной офисной рутины, – запрокинув задние лапы на табуретку, промяукал Себастьян.
– Я избавлю тебя от этой рутины, больше на работу позорить меня ты не пойдешь! – отрезал Мишка.
– И это говорит боевой товарищ! – оскорбился Себастьян и, гордо задрав хвост, ретировался на подоконник – наблюдать за бурлящей городской жизнью.
А где-то в полесских лесах по глухой тропинке двигалось странное существо, одетое в грязную немецкую офицерскую форму с черепом на фуражке.
– Радуйтесь, радуйтесь, людские сфиньи. Но это есть еще не победа! Я еще фернусь! – прошипело создание и пропало в густой чаще.
