Артур Раин
Город тысячи зеркал – 1. Селена
Глава двадцать восьмая
– Большое осеннее чаепитие, – голос ткота звучал чрезвычайно заинтересованно. – БОЧ. Если добавим «конкрето абалденное», получится БОЧКА.
– «Обалденное» пишется через «о», – задумчиво сказал Элемрос.
– Получается БОЧКО, еще смешнее, – парировал ни на секунду не смутившийся ткот. – Кстати, что это вообще такое?
Элемрос не ответил. Слова ткота вызвали в нем такую убойную смесь из воспоминаний, чувств и эмоций, что весь остальной мир словно покрылся дымкой, а сам Элемрос будто погрузился в теплую ванну.
Этот праздник, Большое Осеннее Чаепитие придумали родители в тот год, когда Элемрос пошел в детский сад. День, когда заканчивается лето и сам по себе не очень веселый, а когда к этому прибавляется еще и необходимость заканчивать летние игры и заниматься по большей части довольно скучными вещами почти каждый день, настроение далеко не радужное. Именно поэтому мама и папа решили 1 сентября устраивать званый ужин для всех соседей, ну и для своих домашних, разумеется. Когда вечером Элемрос вернулся домой после первого дня в детском саду, его встретил запах теплых свежеиспеченных булочек, жизнерадостные голоса соседей, пришедших со всей округи и улыбающиеся лица родителей, усадивших его за стол с веселыми криками. А потом было много вкусной и прямо скажем не очень полезной еды, много бенгальских огней, фейерверк на газоне во дворе и праздничное настроение, кружившее среди вечерних солнечных лучей вместе с теплым осенним ветерком… Это был самый лучший день года, который повторялся еще ровно два раза и с каждым разом не становился лучше, нет, это было уже невозможно, но всякий раз он приносил с собой счастье, такое же сильное, как и в самый первый раз.
Не нужно говорить, что после исчезновения родителей все это закончилось. Марта с Элемросом переехали за город, оставив за спиной прошлое, знакомых и друзей. Именно в то первое сентября без чаепития Элемрос впервые полностью ощутил ту огромную пустоту в сердце, которая походила на исчезнувший запах свежей выпечки, выветрившийся из комнаты.
Ладно, ладно. Думаю, я знаю, что у вас на уме. «Какого он нам тут рассказывает про всякие бочки?» Сейчас объясню. Когда Марта с Элемросом и ткотом вышли от лейтенанта Кравеца, Марта предложила устроить Большое Осеннее Чаепитие.
– Пусть сейчас и разгар лета, – сказала она, – думаю праздник от этого хуже не станет. Заодно отметим твой день рождения. Думаю, в качестве подарка это подойдет.
– Лучше и не придумать, – серьезно сказал Элемрос и, поддавшись внезапному порыву, крепко обнял сестру.
Марта неловко похлопала его по спине, после чего решительно отстранила.
– Ладно, тогда займемся приготовлениями, – скомандовала она.
Вот почему сейчас Элемрос катил к машине тележку из супермаркета, набитую всевозможными вкусностями, купленными к большому осеннему чаепитию. Двумя часами ранее, едва лишь солнце начало клониться к закату, Марта собственноручно водрузила на лужайку перед домом объявление, приглашавшее всех желающих посетить торжество ровно в шесть вечера. Элли взяла на себя труд разослать электронные письма всем знакомым Марты и Элемроса. Зная добродушный и веселый нрав соседей, Элемрос вполне законно предположил, что гостей будет немало. Следовало запастись продуктами в достаточном количестве, чтобы не упасть в грязь лицом. Разумеется, никто из соседей никогда не пришел бы с пустыми руками, так что еды будет гораздо больше, чем весь городок может съесть, тем не менее правила приличия требовали накрыть такой стол, который всем своим видом и содержимым показывал бы, что можно было вполне обойтись и без принесенной снеди.
– Кексиков не забыл купить? – кажется в десятый раз поинтересовался восседавший на куче еды ткот.
– Ванильных, я правильно понял? – поинтересовался Элемрос.
Ткот вздыбил шесть и зашипел.
– Что, шоколад не чуешь? – поспешно сказал Элемрос. – Вон же они у тебя под носом.
– Я тебе не собака, чтобы сквозь упаковку унюхать, – сказал ткот, успокоившись. – Давай скоротаем время до дома, расскажи, что еще у вас шоколадного в мире есть.
Элемрос улыбнулся и, обрадованный возможностью отключиться от всего пережитого за последнее время, рассказал ткоту все, что знал о шоколаде. Тот сидел и завороженно слушал, время от времени поводя ушами и перебивая рассказ восторженными возгласами.
Даже не знаю, стоит ли вам рассказывать о приготовлениях к БОЧ или нет. С одной стороны для понимания последующих событий большая чаша пунша, стоявшая на входе к дому Марты и Элемроса чрезвычайно важна, но так ли вам уж нужно знать, что чашу эту принесла Элли и пунш приготовила она же…вот я в принципе все и рассказал. Весьма редко хоть кому-нибудь удается увлекательно описать приготовления к празднику. То ли дело само торжество. В силу своего весьма скромного писательского таланта я, пожалуй, перенесусь на несколько часов вперед, в то время, когда солнце висело над горизонтом уже низковато, ветер, прилетавший с моря, немного посвежел, а на лужайке перед домом Стефано или как их здесь знали Флоренц, начали собраться первые гости.
Длинный стол постепенно наполнялся всевозможными шедеврами кулинарного искусства. Как вы уже знаете, никто и никогда не приходил на торжество к соседям с пустыми руками. Это была негласная, но чтимая всеми традиция. Соседи всегда приносили с собой именно то блюдо, которым могли похвастаться. В каждой семье есть пирог, суп или что-нибудь еще, что обладает совершенно неповторимым вкусом и обязательно должно понравится всем вокруг. Во всяком случае так думает автор этого блюда. И совершенно неважно, так уж ли неповторим этот вкус или он обычен или вообще плох, еда, приготовленная от чистого сердца и принесенная в подарок, хороша по определению и без всяких сомнений.
Каждый пришедший гость оставлял свой подарок на столе, получал полную кружку пунша из рук Элли и шел поздороваться с Мартой, принимавшей гостей под высоким рябиновым деревом, выросшем на заднем дворе еще до рождения Элемроса.
Знаете что? А давайте сейчас перенесемся к лейтенанту Кравецу, который только что подъехал с двумя полицейскими к пансиону мадам Горман. События, которые развернутся там поинтереснее, чем начинающаяся вечеринка. Около пансиона весь день скрытно дежурили полицейские из команды Кравеца, в надежде, что кто-то придет за багажом, в то время, пока Кравец получал ордер на обыск у прокурора. К вечеру же, лейтенант тихо, без мигалок и сирен, подъехал к черному ходу и постучал в дверь.
– Здравствуйте, лейтенант, – холодно поприветствовала Кравеца мадам Горман, стоявшая на пороге.
Кравец лишь учитво кивнул в ответ. Они недолюбливали друг друга с тех самых пор, как Кравец неудачно пригласил тогда еще не мадам, а просто Селию Горман на свидание. С тех самых пор вот уже 20 лет они дулись друг на друга и закапывать топор холодной войны не собирались.
– Багаж прямо здесь, – мадам Горман открыла дверь в подсобку и пропустила лейтенанта вперед. – Я ничего не трогала.
– Прекрасно, – холодно сказал Кравец, останавливаясь перед двумя огромными чемоданами, словно доставленными сюда прямиком из музея чемоданной истории. Это были два кожаных монстра, почти в полтора метра высотой, усиленные металлическими рейками и уголками по бокам. На ручке каждого чемодана висело по внушительному замку, такого же доисторического вида. Не говоря ни слова, Кравец протянул руку, и, следовавший за ним полицейский, тут же вложил ломик ему в ладонь. Что ни говори, а подчиненные у лейтенанта были толковые.
– Посмотрим, что тут у нас, – сказал Кравец, решительными ударами сбивая сначала один, а потом второй замок.
Что именно увидел лейтенант, когда откинул крышку чемодана, полицейские не видели. Кравец заслонили спиной содержимое, но звук, который раздался в подсобном помещении был настолько необычен, что подчиненные Кравеца попросту растерялись.
Лейтенант тихо смеялся. Смеялся почти беззвучно. Вот почему поначалу полицейские приняли этот звук за шипение.
А потом Кравец обернулся и при виде его улыбающегося лица, полицейские немного попятились.
– Позвоните патрульным около дома Флоренц, – сказал Кравец, продолжая улыбаться настолько ужасной улыбкой, что его подчиненные усиленно подавляли в себе желание сбежать куда-нибудь подальше. – Скажите, что я велел снять наблюдение.
– Сэр? – недоуменно-вопросительно сказал полицейский, всматриваясь в странно подергивающееся лицо Кравеца.
– Делайте как я сказал, – отрезал Кравец, доставая мобильник и делая фото содержимого чемодана. – И вот еще что, давайте-ка попозже заедем на праздник… как его там… большое чаепитие. Будем незваными гостями, но что делать.
– А багаж? – робко поинтересовалась мадам Горман, осторожно выглядывая из-за дверного косяка.
– Закройте дверь и никого не впускайте, – сказал Кравец и ткнул пальцем в замершего на пороге полицейского. – Продолжайте дежурить в две смены в лобби пансиона. Кто бы ни пришел за этими чемоданами, арестуйте и отправьте в камеру.
Кравец улыбнулся еще шире и мадам Горман, раскрывшая было рот, чтобы поспорить мгновенно его закрыла. Тогда она не могла понять, что именно в лице Кравеца ее напугало. Это мадам Горман поняла позднее, когда пришла на большое осеннее чаепитие. Но снова, не будем забегать вперед.
Лейтенант резко развернулся на каблуках и вышел из подсобки.
БОЧ между тем шло своим чередом.
– Как ты думаешь, – спросил Элемрос ткота, – почему все нам так легко поверили? Пусть даже фокус мы с тобой проделали впечатляющий, но они же уже совсем взрослые. Должны были хоть для виду поупираться.
Они с ткотом сидели на подоконнике и наслаждались видом увеличивающейся толпы гостей.
– Людям всегда очень хочется поверить в волшебство, – сказал ткот. – Даже самый завзятый скептик стремится прикоснуться к чему-то волшебному хотя бы раз в жизни. Пусть даже и не подает виду.
С моря прилетел легкий ветерок и растрепал волосы Элемроса и шерсть у ткота на загривке. Подросток и кот посмотрели друг на друга и одновременно рассмеялись, чувствуя, как ощущение праздника и беззаботного веселья разливается внутри словно вкусный чай, выпитый за ужином.
Когда под аккомпанемент поющих сирен во дворе появился лейтенант Кравец, гости едва успели попробовать пунш. Лица всего лишь слегка порозовели, разговоры стали немного громче обычного. Лейтенант остановился посреди двора, широко расставив ноги. Челюсть его по-прежнему двигалась, глаза сверлили спокойно стоящую перед ним Марту.
Ни ткот ни Элемрос не слышали, что именно говорил Кравец, однако закончился разговор так же быстро, как и начался. Лейтенант вытащил из кармана какую-то бумагу и потряс ею перед лицом Марты.
Гости внезапно смолкли, как по команде.
– Какого… там происходит? – озадаченно спросил ткот, сильно вытягивая шею.
– Лейтенант, – в наступившей тишине голос Марты, хоть и не совсем четко, но все же донесся до окна, в котором недоумевали Элемрос с ткотом, – если вы всерьез думаете, что все это какой-то розыгрыш…
– Я всерьез полагаю, – голос Кравеца был слышен очень даже хорошо, так как лейтенант здорово его повысил, – что вы с вашим братцем морочили следствию голову.
– Выбирайте выражения, лейтенант, – Марту стало тоже хорошо слышно. – Так как вы, похоже, не в себе, предлагаю вам остыть и прийти в другое время.
– Я арестую вас и вашего братишку-сказочника, – прошипел, казалось, потерявший всякое самообладание Кравец, – и вы отправитесь прямиком…
Работодатель Элемроса, помните, та дама, о которой я вам рассказывал в самом начале нашей истории, владелец газеты, которую развозил Элемрос, так вот она подошла к спорящим и мило улыбнулась Кравецу.
После чего подняла руку, с зажатой в ней бутылкой какого-то вина и обрушила ее на голову лейтенанта. В ту же секунду то же самое проделали папаша Роман и Себастиан Горман с двумя полицейскими, пришедшими вместе с лейтенантом. Представители закона без звука рухнули на землю.
Первый раз в жизни Элемрос увидел, как его сестра прыгает. Марта отскочила от упавшего Кравеца и стремительно метнулась к дому.
Ткот в ужасе смотрел вниз во двор, а Элемрос… Элемрос чувствовал, как панический ужас снова будто погружает его в ледяную воду.
Все гости стояли внизу и смотрели вверх прямо на него. Белые как мел лица все как один склонились на левую сторону, судорожно дергающиеся пальцы рук, словно перебирали невидимую паутину, а глаза…
– Златоглаз, – взвизгнул ткот. – Полночное заклятье!
Глаза гостей будто залили расплавленным золотом. Пропали зрачок, радужка, белки, словом все, что принято называть нормальным глазом. На Элемроса были направлены жуткие маски, похожие на вылепленные из гипса копии человеческих лиц, закрытые веки которых зачем-то выкрасили сверкающей золотой краской.
Глава двадцать девятая.
Элемрос отпрянул от окна как ошпаренный. Нога его попала на валяющийся на полу шарик для пинг-понга и Элемрос растянулся на полу во весь рост. Ткот юркнул к нему под мышку.
Сразу же вслед за этим дверь в комнату распахнулась. На пороге стояла запыхавшаяся Марта, по всей видимости, взлетевшая на второй этаж со скоростью рекордсмена по бегу.
– Нужно уходить, – решительно скомандовала она, бросая Элемросу его рюкзак. – Здесь самое необходимое. Остальное купим на лайнере.
– Нас не выпустят, – громким шепотом сказал ткот. – Это, златоглаз, одно из полночных заклятий боевой магии. Эти люди ничего не видят, но все остальные их чувства обострены настолько, что они смогут услышать даже твое дыхание.
Элемрос быстро пересказал все это Марте. Давайте я не буду больше упоминать об этих пересказах, чтобы не надоедать, просто имейте ввиду, что все, что говорит ткот, знает и Марта.
– Что они будут делать… под воздействием этого… заклятья? – тихим голосом спросила Марта.
– Это очень подлый трюк, – сказал ткот, – придуманный во времена еще дарконианских войн. Златоглазые должны обезвредить всех, кто не подвергся заклятью. Обездвижить… максимально быстро и… любыми способами. Златоглаз использовали для диверсий.
– Так что, – спокойно сказала Марта, – они будут искать нас и…
– Попытаются обездвижить. – закончил Элемрос.
Он вспомнил, как рухнули полицейские под ударами гостей и ощутил. как желудок недовольно заворочался.
– Плохо дело, – сказала Марта, показывая небольшой черный пульт, с красной кнопкой в верхнем правом углу. – Я нажала тревожную кнопку, но никто не явился. Охрану, видимо, уже обезвредили.
– Златоглазые еще и очень быстрые. Заклятье задействует все ресурсы организма, – торопливо сказал ткот. – Через минуту они будут здесь, так что слушайте. Они обыщут дом, задерживаясь примерно по полминуты в каждой комнате. Мозг у них работает плохо, поэтому они не будут обшаривать комнаты, только прислушиваться. Раз в этом мире магии нет, златоглаз скорее всего не даст им полных способностей, биение сердца они расслышать не смогут, но, когда они зайдут в комнату, не шевелитесь, не дышите, даже не моргайте. Тогда у нас появится небольшой шанс, что они нас не найдут… Прижмитесь к стенам, думаю меня они не увидят, а вот вам лучше…
Дверь с грохотом раскрылась, едва Марта с Элемросом успели вжаться в углы комнаты и набрать воздуха в грудь.
Их было трое. Папаша Роман, и еще двое соседей, которых Элемрос не знал. Они встали посреди комнаты, склонив головы набок. Гипсовые лица были абсолютно неподвижны и лишь нижние челюсти златоглазых быстро-быстро двигались слева-направо. Странный и довольно мерзкий звук, непонятного происхождения доносился сквозь их стиснутые, побелевшие губы. Непонятным звук был недолго. Элемрос в секунду сообразил, что это и в то же мгновение понял, что этот тихий дробный скрежет трущихся друг о друга зубов теперь будет долго снится ему в кошмарах
Трудно было сказать, сколько простояли затаив дыхание прижавшиеся к стенам Марта с Элемросом. Если верить ткоту, около тридцати секунд, хотя, само собой, показалось, что целую вечность. И когда уже Элемрос подумал, что терпеть больше невозможно, златоглазые стремительно развернулись и выскользнули за дверь.
– Так, – тихо сказал ткот,– можете потихоньку дышать, но не шевелитесь, на всякий случай. Кажется нам повезло, либо зелье было слабовато, либо они еще не адаптировались к нему до конца. Сейчас вернусь.
Ткот шмыгнул за дверь, оставив Марту с Элемросом томиться в ожидании. По счастью, длилось это недолго.
– Они окружили дом, – доложил ткот, вернувшись. – Окружили его кольцом и дежурят. Значит это разновидность златоглаза для захвата пленных. И тот, кто его применил, сориентировал златоглазых именно на вас.
– Как вообще эта пакость появилась? – не хуже кота зашипел Элемрос. – Что-то наш мир без магии раз за разом оказывается очень даже с магией.
– Раз можно было принести батарейку, – огрызнулся ткот, – то и бутылек с зельем могли прихватить. Потом его можно добавить в любую еду или питье и дело сделано.
– И кто угодно мог это сделать, – бесцветным голосом сказала Марта и добавила. – Что будет дальше? Как скоро это зелье выветрится?
– Ни малейшего понятия, – покачал головой ткот. – Я вообще знаю о златоглазе только из книг и книги эти чертовски старые. Златоглаз не появлялся нигде кроме полуисторических источников уже много столетий.
– И что говорят книги? – терпеливо спросила Марта.
– День, может два, – нехотя сказал ткот.
– А если они уйдут? – спросил вдруг Элемрос. – В смысле, если они убедятся, что из дома никто не выйдет, где гарантия, что они не пойдут в город?
Ему никто не ответил.
– Ясно, – грустно сказал Элемрос. – Этого я и боялся. Полицию мы вызвать не можем, обязательно кто-то пострадает, либо наши заклятые соседи, либо полиция, и есть шанс, что златоглазые пойдут в город и натворят там дел… значит остается только одно.
– Элемрос, – тихо сказала Марта.
– Больше никто не должен пострадать, – твердо сказал Элемрос. – Никто.
– Мы не пройдем мимо них, – сказал ткот.
– Воспользуемся машиной, – сказал Элемрос. – В конце коридора лестница в гараж. Спустимся по ней, сядем в машину и уведем их из города.
– Как только мы начнем двигаться, – возразил ткот, – Они тут же придут за нами.
– Думаю в тех книгах, что ты читал, – вкрадчиво сказал Элемрос, – Должен быть способ как-то их отвлечь.
Ткот фыркнул и отвернулся.
– Это какое-то безумие, – безжизненно сказала Марта. – Полное безумие.
– Часы, – недовольно сказал ткот. – Златоглазые отреагируют на магию, тем более такую концентрированную как в этих часах. Если часы сбросить вниз, то, когда они разобьются, это будет как оглушающая бомба. На какое-то время это их вроде как отключит.
– На какое время?
– Теоретически на полминуты… – неуверенно сказал ткот.
– Что-то у тебя все по полминуты, – подозрительно сказал Элемрос.
– Не нравлюсь, ищи другого спеца, – фыркнул ткот.
– Это память о родителях… часы, – тихо и грустно сказала Марта.
– Никакая вещь не может быть драгоценнее человеческой жизни, – помотал головой Элемрос. – Папа с мамой одобрили бы, я уверен.
– Тогда вперед, – скомандовал ткот, запрыгивая на подоконник. – Так… лучше всего швырнуть их прямо под окно, там каменная кладка. Чем больше будет осколков, тем лучше. И как только бросите часы, не рассусоливайте, тут же бегом в гараж.
Марта стояла ближе всех к каминной полке. Несколько раз глубоко вздохнув, она схватила часы и одним прыжком подскочила к окну.
– Давай, – взвизгнул ткот и Элемрос рванул к двери.
Марта швырнула часы вниз.
Элемрос уже был на полпути к лестнице в гараж, когда приглушенный, но достаточно звонкий удар часов об землю раздался за секунду до того, как множество криков донеслись снаружи. Кажется, трюк подействовал.
Марта и ткот догнали Элемроса уже в гараже. Черный седан Марты стоял у самого входа. Сестра, видимо, нажала на пульт управления воротами на бегу. Створка начала подниматься вверх как раз в тот момент, когда Элемрос увидел, что в машине кто-то сидит.
Не буду вас томить, в машине сидела Элли. Вцепившаяся в руль двумя руками, смотрящая широко раскрытыми глазами в поднимающуюся дверь гаража, совершенно не похожая на себя Элли.
Повинуясь жесту Марты, Элемрос вместе с ткотом нырнули на заднее сидение, тогда как сама Марта плюхнулась на сидение рядом с водителем.
– Жми на газ! – громового голоса сестры, которая не повышала голос… в общем-то никогда, Элемрос испугался больше, чем златоглазых соседей.
Хорошо, что и с Элли произошло то же самое. Не говоря ни слова, она утопила педаль газа в пол и седан Марты выскочил из гаража, промелькнув мимо скорчившихся и зажавших уши златоглазых.
– Что происходит?! – взвизгнула Элли, выкручивая руль, чтобы вписаться в поворот.
– Не сейчас! – снова рявкнула Марта. – Просто выезжай из города.
– Но мы же должны увести их за собой, – запротестовал Элемрос.
– Они словно гончие, что взяли след, – тяжело дыша сказал ткот. – Так что не волнуйся об этом.
– Что ты имеешь в…
В зеркале заднего вида появилась толпа златоглазых, мчащихся за машиной с немыслимой для человека скоростью.
Элли снова вскрикнула и опять прибавила газу, вырулив на обходную дорогу. Мимо летели фонари и испуганные прохожие, которых, к счастью, было немного.
А расстояние между машиной и златоглазыми не увеличивалось. Подвернувшиеся заклятию люди бежали со скоростью автомобиля.
– Дальше что? – быстро спросил Элемрос у ткота. – Как снять с них это заклятие?
– Да я…– ткот почти заикался. – Сведений почти нет… в общем, в одной из книг говорилось, что снять златоглаз удалось лишь однажды в неизвестном мире с помощью посейдоновой стихии, но про какой мир шла речь и что это за стихия я не знаю… Простите.
Марта с Элемросом переглянулись.
– Едем к морю, – скомандовали они одновременно.
Элли раскрыла было рот, но под взглядами Элемроса и Марты тут же его закрыла, сосредоточившись на вождении.
– Надо заманить их в воду, – задумчиво сказала Марта,
– Направим машину в море с мола, – предложил Элемрос. – Там неглубоко, так что никто не утонет, а просто окунется в воду. Подушки безопасности нас защитят.
– Ты с ума сошел! – воскликнула Элли.
– Если есть другой план, как окунуть этих людей в воду, я готов выслушать.
– Это же глупость! Сумасшествие! Марта, скажите ему.
Элемрос уже приготовился было снова спорить, однако сестра преподнесла ему сюрприз.
– План хороший, – спокойно сказала Марта. – Мы все пристегнуты, подушки безопасности недавно проверяли, а мол невысокий. Все должно получиться.
Элли ошеломленно покачала головой.
– Вы все сбрендили, – ее голос дрожал почти истерично. Как вы понимаете, ткота она слышать не могла, никто ей ничего не объяснил, так что, по сути, ей предложили сброситься на машине в море.
– Элли, – Марта положила руку ей на плечо, – нужно спастись самим и спасти тех, кто гонится за нами. Единственный способ привести их в чувство – окунуть в воду. Сама понимаешь, сейчас не время для вопросов, просто сделай то, что нужно, поверь, если бы был другой выход, я никогда не просила бы тебя участвовать в этом безумии.
Элли глубоко вздохнула, посмотрела в зеркало заднего вида на толпу, по-прежнему неутомимо несущуюся за машиной, и покрепче сжала руль.
– Ладно, – едва слышно прошептала она, – будь по-вашему.
Молом жители городка называли фундамент старого кафе, снесенного несколько десятилетий назад. Никто все еще не выкупил эту землю и не построил на ней очередное кафе или вообще что-нибудь по той же причине, по которой разорилось предыдущее заведение. От расположенного неподалеку рыбоперерабатывающего заводика периодически исходил… скажем так, не очень приятный запах. Это я сейчас здорово преуменьшил. Для нашей с вами истории печальная судьба всяких бизнес-проектов не важна, а важно то, что во время отлива, вода лениво лизала гальку неподалеку от фундамента бывшего кафе, когда же начинался прилив, вода подбиралась к фундаменту вплотную.
Сейчас был как раз прилив.
Элемрос прижал к себе ткота, Марта вцепилась руками в сидение, Элли же затаила дыхание и резко выкрутила руль влево, съехав с дороги к молу.
– Подпусти их поближе, – сдавленно сказала Марта. – Чтобы не успели затормозить перед водой.
– Черт, черт, черт, – тоненьким голоском сказала Элли, когда златоглазые начали стремительно приближаться.
– Гони! – крикнула Марта, когда до несущейся толпы осталось всего несколько метров.
Элли вновь утопила педаль газа в пол. Взревев словно раненое животное, седан пронесся по молу и красиво нырнул в «посейдонову стихию».
Удар машины о воду, благодаря хорошей звукоизоляции был практически не слышен. Хлопок от сработавших подушек безопасности был гораздо громче. Седан Марты с лихвой оправдал свою репутацию самой безопасной модели в мире. Даже не успев толком испугаться, Элемрос ощутил лишь сильный толчок, после чего оказался лицом в мягкой подушке.
Глубина воды оказалась меньше метра. Машина лениво покачивалась на маленьких волнах, словно миниатюрный катерок. Правда ничего этого пассажиры «катерка» не чувствовали. Когда вы попадаете в аварию, даже если сами же эту аварию и устроили, мыслить ясно довольно-таки трудно. В голове остается, по большей части. лишь звенящая пустота. У Элемроса же из пустоты постепенно выплыло еще и сильнейшее желание проснуться. Прямо до жути захотелось закрыть глаза и открыв их, обнаружить себя в теплой постели.
Однако вместо этого дверь машины внезапно распахнулась и…
Прямо на Элемроса смотрел папаша Роман. Его лицо было самым обычным, глаза нормально испуганные и с него потоками стекала вода.
– Вы в порядке? – испуганно спросил Роман.
– Я то же самое хотел спросить у вас, – машинально сказал Элемрос и внезапно зашелся в приступе совершенно истерического смеха.
– Кажется, – донесся со стороны водительского сидения приглушенный подушкой безопасности голос Элли, – мне нужен отпуск
