Литературная мозаика (сборник рассказов) – Артур Конан Дойл

Автор одного произведения – что может быть хуже, чем остаться в памяти потомков именно таким творцом тому, чья фантазия создавала множество миров. Подобное мог сказать о себе Алан Милн, чье литературное наследие в конечном итоге свелось к описанию приключений игрушечного медвежонка в компании таких же плюшевых друзей. В случае с Конаном Дойлом ситуация такого замещения творца его творением выглядит ещё более устрашающей, потому что жизнь этого реального человека и по сей день находится в тени – не произведения, нет – одного выдуманного персонажа. Практически с момента публикации первого произведения о гениальном сыщике Шерлок Холмс зажил отдельной жизнью, начал диктовать правила, по которым его творцу следует выстраивать своё творчество и, в конечном итоге, обрёл статус неприкосновенной личности.А ведь Конан Дойл – это не только Холмс. Добавление сборника «Литературная мозаика» к списку прочитанных мной книг задумывалось как своего рода очередная «прививка» от раз и навсегда принятой установки «Конан Дойл = Шерлок Холмс». Я и раньше читала «нехолмсианские» произведения Конан Дойла, но редко, набегами. Настал момент применить оригинальную технику – прослушивание. Аудиокнига дарит новое ощущение от усвоения. В какой-то момент я начала получать удовольствие оттого, что не я сама читаю книгу, а «впитываю» прочитанное другим человеком. Это такой сознательный самообман – отказаться от своих установок и предубеждений и отдаться на волю звуковых волн. Помогло! Если можно так выразиться, то в данном случае произошел разрыв шаблонов – было такое ощущение, словно я знакомлюсь с автором впервые. Особенности построения фраз, часто используемые выражения – всё это схватывается слухом гораздо быстрее.Из-за этой особенности восприятия произошёл любопытный момент – в то время, когда я прослушивала повесть «Отравленный пояс», завершающую сборник. Неожиданно я почувствовала некий диссонанс между тем, каким я запомнила это произведение – а я уже читала его в прошлом году – и тем, как я воспринимала его сейчас, на слух. Всё разрешилось довольно просто. Повесть я читала в переводе Надежды Вольпин. А вот слушала, как выяснилось, в переводе Исай Мандельштама, который я бы назвала более архаичным. Всё-таки удивительная эта штука – то, как разные способы и методы изложения художественного текста способны вызывать различные нюансы в восприятии.