Артур Кинк
Предпоследний крестовый поход
– Были бы уже дома, если бы не чертова мина и кривоногий Саид.
– Твоим людям хватает лекарств? Одежды? Еды?
– Всего достаточно, Марго. Правда ребята скучают без женской ласки. – Ариф выпил кружку залпом и громко поставил на стол.
– Среди моих гостей есть пять сотен женщин. Они не так покладисты, как ваши, но в целом.
– В целом, дырка у всех одинаковая.
– Полегче, Ариф. Я могу и оскорбиться.
– Ты не женщина, ты – док. Не сердись Марго.
– Разве я могу сердиться. – Марго улыбнулась и махнула рукой. – Завтра у нас вакцинация. Послезавтра они должны покинуть госпиталь. Переставишь систему в другой пакет, как этот закончится и напиши, как все прокапает.
– Дойдешь сама? Возьми коня, он нам все равно не нужен.
– Спасибо, я лучше прогуляюсь.
Войско выглядело не выспавшимся. Они теребили скатерть грязными пальцами и зевали, ожидая завтрака. Наконец слуги внесли на подносах консервированную кашу с курицей, как было указано на банке, на деле же кашу с жиром и куриной кожей.
Сильвия постелила перед доктором кружевную салфетку и поставила на нее помятую банку энергетика. Не вынимая сигареты изо рта, Хейфиц влила в себя напиток, смяла банку кулаком и постучала ей по краю стола.
– После завтрака все офицеры пройдут в процедурные кабинеты, для вакцинации. Перед входом раздеться до пояса. После отправляйте свой состав и проконтролируйте, что бы каждая боевая единица была привита.
– А почему только до пояса? – спросил Морье и стол залился гоготом.
– Вы, капитан, можете раздеться полностью. – ответила Марго и смех сменился свистами и улюлюканьем.
– А те, у кого нет звания, прививаться не будут? – с конца стала донесся женский голос.
– Привиты будут все. Орден святой девы Марии в пятый кабинет, сразу после офицеров.
– А почему бы не пропустить дам вперед? – пререкался голос.
– Открывание дверей и пропуск женщин и пожилых вперед считается вежливостью и хорошим тоном, но, в древности. В те времена, что мы не застали, вперед пропускали слабых и больных, что бы в случае опасности не пострадали основные силы. Вы слабые? Или больные?
Ответом послужил лишь звон ложек о края консервных банок.
Зашел-вышел. Очереди на прививки двигались быстро во всех кабинетах, кроме того, где уколы делала доктор Хейфиц. Каждый офицер считал своим долгом отпустить пару сальных шуток, посидеть на кушетке, болтая ногами, показать болячку на гениталиях и попытаться выклянчить спирт.
– Здравствуйте Ричард, не видела вас за завтраком. Как вы себя чувствуете?
– Нормально. – буркнул Ричард. – Ставьте ваши уколы.
– Они ваши. Три укола. Два в плечо, один под лопатку. Если в течении суток вы почувствуете недомогание, немедленно обратитесь к сестрам, братьям или лично ко мне.
– Так точно.
Первая игла без предупреждения вошла под кожу. Ричард дернулся.
– Это не больно. Как мутировавший комар. Только после ничего не воспаляется и не гниет.
– Я просто не люблю, когда меня трогают посторонние люди.
Марго нарочито положила свою руку на чужую обнаженную грудь. Слегка погладила влажную кожу и резко спустилась к животу. Докторские грубые нажимы сменялись нежными поглаживаниями.
– Я надеюсь, вы больше не употребляли стимуляторы или другие препараты.
– Никак нет. – без запинки сказал Ричард.
– Кольцо нашли?
– Нет.
– Не расстраивайтесь. Скоро вы найдете столько заброшенных богатств, что сможете купаться в золоте и завалить им свою жену.
– Если она еще среди живых. Она исчезла прямо перед отъездом, а я не смог даже маленькую попытку предпринять, чтобы найти ее.
– Ваша жена жива и здорова. Они с вашим сыном могли отправиться к друзьям или родным. В такое время лучше держаться вместе. На ваших плечах сейчас тысячи чужих жен, детей, отцов и матерей. Вам обязательно воздастся.
– Надеюсь. Спасибо доктор.
Ричард вышел, громко хлопнув дверью и за ним в кабинет сразу же проскочил следующий. В коридоре стоял давящий на голову гул голосов. Капитан Морье, до сих пор не одевшись обсуждал доктора Хейфиц с другими офицерами. Размахивая руками он в красках описывал как бы он ее и в каких позах. На Ричарда нашла злость. Ревностная злость, до ломоты в кулаках. Как будто Морье говорил не о Марго, а о Марии, его жене. Говори он о любой другой женщине: сестре или служанке. Ричард бы и внимания не обратил.
– Капитан Ричард. Вы привились? – из фантазий, где Ричард разбивал в кровь лицо Морье и сбивал костяшки о чужие зубы, его вырвал пьяный голос Бруно.
– Да. Ты не видел магистра Антония?
– Никак нет, господин.
Ричард махнул на Бруно рукой и последовал к остальным офицерам, жадно слушающего пошлости Морье.
– Никто не видел магистра Антония?
– Сидит второй день в архиве.
– Наверное дрочит там на фото голых баб под наркозом. – рассмеялся Морье. – Эй, Готфри. Где это чмо? Кто видел моего сержанта?
На брань прибежал Готфри. Возрастом чуть младше Бруно, забитый худой подросток с заплывшими от конъюнктивита глазами.
– Вы звали, мой господин?
– Что ты ходишь как в штаны насрал. Пойди спустись в архив и возьми у магистра чего-нибудь для разгона. Держи. И не потеряй, скотина! – Морье вынул из кармана золотое кольцо и вложил в ладонь сержанта.
Кровь прилила к лицу Ричарда. Капитан только что отдал его кольцо. Это точно не снятое с трупа и не найденное. Вмятина от последней драки с заемщиками, царапины.
Ричард без раздумий выхватил кольцо. Морье не успел возмутиться, как Ричард бросился на него. Без обвинений, без слов. Он повалил капитана на пол и стал бить по лицу. Он успел нанести два хороших удара, перед тем, как его оттащили.
– Рич, ты нормальный?
Морье вскочил на ноги, вытирая кровь со лба и пнул Ричарда в грудь. Его тоже схватили под руки.
– Мужики, вы чего?
– Это мое кольцо. Крыса. Он украл у меня кольцо! – Ричард вопил и вырывался из хватки сослуживцев.
– Ты кого крысой назвал? Я его нашел. Просрал свое кольцо сам! Тебе тут папа не поможет. Так что держи клешни при себе.
Ричард дернулся и его успокоили ударом в челюсть. Яркий свет коридора гас. Морье разжимал его пальцы и забирал кольцо. Ричард висел на чужих руках как мокрая тряпка.
– Что здесь происходит? – сквозь шум в ушах Ричард услышал Марго.
– Ничего док.
– Здесь больница, а не ринг. Еще раз увижу…
– И что? Подмешаешь нам слабительного? Зашла в свой кабинет и утихла.
Ричард уже ничего не слышал и не видел. Его волокли по коридору.
– У вас железная выдержка, доктор. Я бы за такие слова ему череп проломила.
– Я не заметила ни у кого травм черепа. Или с вами обращались как с королевой Анной? И я кажется сказала раздеться до пояса.
Посреди кабинета стояла крепкая низкорослая женщина с обветренными щеками. Она была в майке и нелепо торчащем из-под нее грязном бюстгальтере, который то поднимался, то опускался. Он был женщине явно не по размеру.
– Руки открыты.
Марго пожала плечами взяла шприц и так не сделала укол.
– Елена, вы себя хорошо чувствуете?
– Прекрасно. – буркнула женщина. Голос звучал неестественно.
– Измерьте температуру. – Марго протянула ей термометр и позвала следующего.
Женщины под командованием Елены, были менее стеснительными. Они спокойно стояли с голой грудью и охотно общались с Марго. Даже шутили. Кабинет наполнился женским смехом. Они с доктором обсуждали офицеров, прыщи, менструацию и прочую дамскую чушь. Елена все еще сидела на кушетке с термометром подмышкой и волком смотрела на Хейфиц.
– Пять минут прошло. – Марго вытащила термометр, не дав Елене взглянуть на него.
– Тридцать восемь. Вы точно хорошо себя чувствуете?
– У вас тут жарковато.
– Нужно сделать рентген. У вас может быть пневмония.
– Я не кашляю.
– Пневмония убивает человека за три дня. Будем ждать, когда начнете кашлять?
Елена неохотно кивнула и последовала за доктором.
Глава 16. Срывая маски, не урони свою
Ночь снова оказалась душной. Простыня под Марго уже была мокрой от пота, сколько бы та не каталась по кровати. Хейфиц лежала на спине, без подушки, держа над собой рентгеновский снимок и смеялась.
– Ну надо же. Нет, ну надо же! – крикнула Марго в темноту. По привычке она потянулась к телефону, но одернула руку. Ей теперь некому звонить. Марго отбросила снимок на пол и перевернулась на живот. О таком хотелось кому-то рассказать. Но кому? Эрлу? Он вздохнет и начнет причитать о своих потерянных ногах и правительстве. Как хорошо было еще пять месяцев назад. Когда можно было позвонить Хьюго и рассказать, что сегодня пришел паломник с гангреной на ноге. А Марго увеличила наркоз, после чего слила с него кровь и забрала все оружие и одежду. А Хьюго в ответ рассказал бы, как на утренней проповеди блеванул на землю, а фанатичная толпа дралась за возможность прикоснуться к его рвотным массам. Савелий плохой доктор и плохой друг. Сильвия как наседка. Во всем огромном госпитале совершенно не с кем поговорить. Хотя, не совсем.
Марго протерла лицо простыней, взяла снимок и отправилась вниз. Здесь в огромных палатах спали низшие чины и орден Марии. На пороге палаты без дверей ее встретила дежурная. У мужчин такого не было, и Марго даже похвалила Елену в своей голове.
– Позови командующую, это по поводу ее анализов.
Совсем молоденькая девчонка, вся в прыщах понеслась вглубь палаты и подняла Елену.
– Вот ваш снимок.
– Я здорова?
– Отойдем. – сказала Марго и они двинулись вдоль коридора к окну.
– У меня пневмония?
– Нет. Ваши легкие в отличном состоянии. Вы совершенно здоровый мужчина. – сказала Марго и сделала шаг назад, держа на изготовке скальпель за спиной.
– Доктор, вы что, не различаете пола? Как же вы закончили институт? – Елена пыталась сказать это с насмешкой, но на лице читалась паника.
– Отлично различаю мужчину и женщину по скелету. Не отводите глаз. Хотите меня ударить? Или вы за однополые драки?
– Сколько ты хочешь? – Елена не теряла надежду зацепиться глазами хоть за какое-то оружие в пустом коридоре.
– Вот такой разговор мне нравится, Елена, или как вас называть?
– Я Елена. Сколько? – лицо Елены белело от злобы. Вены выступили на лбу. Следы от бритья на лице покраснели. Даже в темноте коридора было видно. Перед Марго мужчина. С длинными волосами, нескладный, низкий, сколько не затягивайся корсетом не выщипывай брови и не брей щеки – мужчина.
– Сколько чего? Мне не нужны деньги. Что я буду тут на них здесь покупать? Песок? Птичий помет? Мне нужна маленькая услуга.
– Какая?
– Убей капитана Морье.
– Что? Это невозможно!
– Для истиной женщины нет ничего невозможного. И еще поправочка. Без оружия и без яда. Убей его голыми руками. Забей до смерти.
– Согласен. Согласна.
– И еще. Найди бюстгальтер своего размера. Не хочу, чтобы тебя разоблачил кто-то еще.
И женщины разошлись. Госпиталь снова погрузился в тишину без шепота и стука босых ног по плитке. Только в подвале, в архиве пыхтел магистр Антоний, набирая один и тот же номер и потирая изрытое шрамами лицо.
– Магистр. – долгожданный ответ послышался в трубке.
– Господин кардинал, у меня есть для вас важная информация.
– Надеюсь, реально важная. У меня во дворце цирк уродов. Король сегодня помочился в штаны, когда поздравлял горожан с началом пасхальной недели. Его святейшество отправился к вам.
– Речь идет о его святейшестве. У меня есть подозрения, что Юстин Паторс скончался во время эпидемии в госпитале святых Петра и Павла. Если не от инфекции, то от своих хронических заболеваний. Кто сейчас на папском престоле, одному богу известно. Перешлите мне отчеты доктора Болмана по погибшим в той эпидемии.
– Ало! Ало! Магистр. Вас не слышно. Все заикается. Повторите.
– Кардинал! – магистр со всей злости бросил телефон в одну из книжных полок.
Посреди пустыни, разрушенных дорог, полусгнивших машин и человеческих останков слепились две собаки. Одна была крупной и рыжей. Другая тощей и плешивой. Их вид успокаивал и клонил в сон. Но спать было нельзя. Кто знает водитель или охрана в любой момент могут накинуть на шею шнурок или просто запереть в машине и поджечь. Вместо закладки в библии формата шестьдесят на восемьдесят четыре лежит скальпель. В кармане пистолет. Перед лицом планшет. В два часа нужно выйти на связь. Неделя пасхи. Люди хотят видеть папу. Хьюго гладил торчащее из страниц острие пальцем и нажимал сильнее, когда веки предательски закрывались. Еще неделю он мог приказать что угодно кому угодно. Хоть самой королеве. А в случае отказа отлучить от церкви. А теперь он боится закрыть глаза, так его голову могут отлучить от тела в любой момент. В мысли лезли дурные воспоминания, об отце изверге и яме для рабов. Машина ехала, а слипшиеся собаки все еще не исчезали из виду. Еще неделю назад он мог позвонить Марго и сказать ей об этих животных. «Я читал проповедь и увидел слипшихся собак.» «С балкона сегодня заметил трех воришек. Поставил на брюнета, но его поймали городские.» Как же было хорошо неделю назад, когда было с кем поговорить. Где-то в книге, что в правой руке написано, что предаваться унынию – грех. Но это страница залита вином или прожжена сигаретой. Хьюго открыл библию и взглянул на закладку. Это его первый подарок. Ему никогда не дарили подарков. в детстве. Сейчас каждый день праздник, то пожертвования, то жополизы принесут сигар или водки. А в детстве подарков не было. Он знал, что такое день рождения. Он видел, как рабы отца делают своим детям игрушки из мусора и вручают в этот особый день. Он видел, как мать накрывала для сестер столы и созывала соседей. Для него это был обычный день, как и все другие. Он кормил собак, выслушивал насмешки от мужей сестер, снова кормил собак, получал затрещину от отца, еще раз кормил собак и шел спать. Если в обычный день ему удавалось почитать или поиграть с местными детьми, то в день рождения все шло наперекосяк.
Свой тринадцатый день рождения Хьюго встретил уже сиротой. С утра, после каши Сильвия отрезала всем по куску праздничного пирога и разрешила не помогать в этот день сестрам, а целый день провести на улице. Роману было дико, что чужая женщина поздравляет его с праздником. Желает здоровья, денег, хороших невест и счастья. Они с Марго запускали коляску покойного Юстина с горы, а потом Марго достала этот самый скальпель из кармана. Он был завернут в платок
– Я стащила его в операционной. С днем рождения. – Марго протягивает маленький сверток и смотрит на реакцию.
– Спасибо. А что мне с ним делать? – спросил Роман, осторожно развернув марлю. Он не знает, как распаковывать подарки. Он боится сломать, уронить, сделать что-то не так. – Резать людей?
– Режь все, что хочешь. Это ведь твой подарок.
Как так случилось, что зарезать он теперь хочет единственного друга. Что пошло не так? Эта мысль не давала Хьюго покоя. Где он оступился? Как снова спать по ночам, а не сидеть под дверью с пистолетом, выложив на кровати свою фигуру из подушек? Как походить вновь к окнам? Кому теперь рассказать о слипшихся собаках или папилломах в паху. С кем можно не быть чопорным его святейшеством? Что теперь будет? Неделю назад он имел отчетливое представление о том, что будет. Будет война, в которой Французское королевство станет единственным победителем. Будет больше христианских земель. Будет больше налогов, больше денег, больше храмов и больше правителей под папским каблуком. И все это сделают два человека. Только два. Праздновать будет вся страна. Последний христарадник будет подкидывать вверх дырявую шляпу на параде. А что будет теперь? Марго может уничтожить всю его армию, поставив не тот укол, если она еще жива. А если она уже мертва, то последний христарадник подбросит свою шляпу вверх на параде, его прогонят городские и изобьют дубинками за углом. А Хьюго сможет поговорить только с тупым мальчишкой из церковно-приходской школы, который коровьими глазами заглянет ему в рот, а потом натянет брюки и стыдливо сбежит на уроки.
Эти мысли ели Хьюго изнутри. До боли в костях. Было страшно закрыть глаза. Было страшно ехать с теми, кто может в любую секунду убить его. Было страшно приехать в госпиталь святых Петра и Павла и обнаружить что Хейфиц нет в живых. И еще страшнее обнаружить ее здоровой и готовой к мести.
Глава 17. Непредвиденные расходы
Как намекнуть засидевшимся гостям, что пора бы и честь знать? Начать убирать за ними тарелки, сказать, что завтра рано на работу. Помаячить врагами с сирийской границы.
Ничего не помогало от христианского воинства и увязавшегося за ним сброда. Они как саранча пожрали уже все запасы госпиталя Петра и Павла, убили всех птиц и бродячих собак на милю, портили белье своими орлиными когтями и грязными пятками, воровали алюминиевые ложки и спирт.
Марго высунулась в окно процедурного кабинета покурить и увидела перед воротами госпиталя танк. Это был приятный сюрприз. Ни одни из паломников, что пытались достать его из песчаного плена так свою работу и не закончили.
– Вот это да! – Марго перемахнула через подоконник и оказалась на улице. – Что это?
– Абрамс M1A2 SEP V2. Американский танк. – ответил магистр.
– Господь с вами, магистр, нельзя произносить название страны, что разгневала бога!
– Но скажи я, что это французский танк или любой другой, это было бы ложью. А отец наш всевышний не терпит лжи. Не так ли, доктор?
– Это так, магистр. Безусловно.
– Вы говорили, что уничтожаете дьявольское оружие и мы выделяем вам деньги из бюджета на его уничтожение. Что этот делает здесь?
– Он, наверное, был под землей. Да и заметь мы его, вытащить столько тонн не смогли бы самостоятельно.
– А мне показалось, что вы доктор, можете вытащить что угодно и куда угодно. Каждый божий день вытаскиваете людей с того света. Юстина Паторса, например.
– Его преосвященство? Его исцелил сам господь, для себя.
– Скажите мне, доктор… – магистра оборвал истошный крик сержанта Готфри.
– Капитан мертв! Капитан Морье мертв!
Марго и остальные рванули внутрь. Капитан Морье наполовину торчал из дверей деревянного сортира. Грязные белые волосы слиплись от крови. Из лица торчали щепки.
– Никому не подходить! – приказал магистр. – Доктор Хейфиц.
Марго опустилась на колени перед телом и проверила пульс. Тело уже остыло, даже с поправкой на жару, но Марго надавила на грудь мертвеца. Несколько секунд на то, чтобы вспомнить все лица, что вошкались у танка как муравьи и кто на сколько отлучался.
– Носилки!
Сильвия качала головой. Много она видела странностей, работая с Хейфиц, но что бы трупу ломали пальцы.
– Время смерти пятнадцать двадцать три. Причина смерти множественные внутренние кровотечения и ушибы органов.
– Что ты задумала, Марго?
– Пригласите магистра, сестра.
– Смерть наступила в результате внутренних кровоизлияний, в том числе в мозг, – повторила доктор Хейфиц. – Не нужно быть врачом, чтобы догадаться, что капитана Морье избили до смерти.
– Это вопиющий случай. Мы должны немедленно найти виновника и казнить. – раздавались крики за спиной магистра.
– Магистр, вы знаете всех офицеров, как своих детей. Кто мог желать Морье смерти?
– Никто из наших офицеров не способен на такое.
– У него сломаны пальцы на руках, будто кто-то пытался что-то отобрать. Поговорите с его сержантом, может он знает, что пропало? К тому же вчера, во время вакцинации у них произошел конфликт с капитаном Ричардом.
Не можешь уйти от неизбежного, отсрочь это самое неизбежное. Теперь мысли магистра заняты жестоким убийством. Он отстанет от Марго на время, а там, дай бог, встретит шальную пулю или дизентерию.
Все забыли про свою находку. Улица опустела и танк остался сиротливо стоять у свинарников. Магистр проводил расследование. Слуги попрятались в кухнях и подсобках. Солдаты не смели вынести ведро. Выдалась свободная минутка и Марго совершенно не знала, чем ее занять. Она тупо пялилась на телефон. Хьюго наверняка будет занят. И почему магистр так интересуется Юстином Паторсом и документами о эпидемии тридцатилетний давности. Марго пялилась на яркий экран. Если он знает, что она жива, почему бы не позвонить. Потому что они больше не друзья. Потому что им будет нечего друг другу сказать. А может что-то осталось?
– Доктор Хейфиц! – в кабинет вбежал взъерошенный и трезвый Бруно. Марго одернула руку от телефона.
– Что с вами, сержант?
– Доктор! Помогите! Капитана Ричарда обвиняют в убийстве и хотят повесить.
Марго вскочила с кушетки и побежала за Бруно.
– Что здесь происходит? – Марго вбежала в палату. Койки были поставлены на попа. Посередине сидел Ричард с парой свежих кровоподтеков на лице. Остальные стояли вокруг.
– Доктор, покиньте помещение.
– Это мой госпиталь. И я имею право находиться в любом помещении. И беспокоится за состояние своих пациентов.
– Этот человек убил офицера, доктор. Он будет казнен.
– Это храм господень и дом больных и заблудших. Я не позволю здесь чинить расправы!
– Это военный суд, а не расправа! – магистр замахнулся, но Бруно вскочил перед Марго и принял пощечину на себя.
– Прошу вас. Вы ведь не знаете наверняка, что именно Ричард семнадцатый убил Морье. Что если вы казните невиновного?
– Вы не королевский следователь.
– И вы тоже.
– Уведите доктора Хейфиц. – приказал магистр и Марго подхватили под руки и поволокли в коридор.
– Вы не можете убить его без доказательств! Он спас самого папу от смерти, стал бы он убивать офицера! – кричала Марго, пока ее не бросили на пол.
Двери в палату закрылись. Марго отряхнула халат и поднялась на ноги. Все прихвостни магистра глядят ему в рот, пока тот оглашает смертные приговоры. Есть время похозяйничать в собственном госпитале. Марго спустилась в архив, собрала все документы и поспешила в подвал.
Эрл раздобрел на харчах сестры Сильвии. Бока упирались в подлокотники коляски. Он играл в какую-то старую стрелялку, забыв про дроны и видеонаблюдение.
– А я думал про меня уже все забыли.
– Прости. Никак ноги до тебя не доходили. – Марго свалила стопку бумаг в ведро, вылила туда пол бутылки антисептика и подожгла.
– Что ты делаешь?
– Исправляю свои ошибки. Старая идиотка.
– Ты не такая уж и старая. Очень даже ничего.
– Деньги переводишь?
– В процессе. Я перевожу небольшими суммами и не напрямую, а через мертвые счета. Что бы отследить похитителя было сложнее.
– А можешь сделать так, чтобы связи здесь не было вообще?
– Марго, ты хоть представляешь себе, что такое связь?
– Сделай так, чтобы никто отсюда не смог позвонить.
– Я могу вывести из строя отдельные устройства. Если они доступны в общественной сети. Сейчас посмотрю, а ты мне скажешь какие отключить.
– Отключай все, что найдешь.
– Мне стоит бояться? Ты говорила, что войска задержатся здесь на пару-тройку дней. Но вот уже почти неделя, – Эрл откатился от компьютера. – Тебя что, били?
– Немного помяли. Я не рассчитала кое-что. Я вообще совершила огромную глупость.
– У тебя голова другим занята. Может я тебя плохо знаю, но ты показала себя расчетливой сукой. А сейчас ты потеряна и кидаешься из крайности в крайность.
– Ты успел сходить выучиться на психолога?
– Может хватит шуток про ходьбу?
– Может займешься делом. – Марго залила догорающие бумажки в ведре водой и вышла наверх. Гремели ведра, солдаты спешили на ужин, кто –то зажимал девку из ордена святой девы Марии в углу, а она неуверенно отказывалась и картинно толкала грубияна.
Марго выцепила из толпы Бруно.
– Ну что?
– Ничего. Повесят завтра. Нужно управиться к приезду папы.
– Приезд папы? – нижняя губа Марго глупо отвисла, а глаза округлились.
– Да. Его святейшество сказал, что собирается благословлять лично каждого и на каждую битву.
– А я и не знала. Нужно подготовить госпиталь. Нужно… – Марго засуетилась, затопталась на месте. На щеках появился нездоровый румянец. Губы безмолвно шевелились, то расплываясь в улыбке, то поджимаясь, делая лицо чопорным и сухим.
– Спасибо вам доктор. Ричард правда пальцем не трогал Жака. Ну да, начистил ему рожу, за то, что тот стащил у него кольцо. Но не убил бы. К тому же я был с ним рядом все это время. Но кто бы меня послушал?
– Твои показания не приняли?
– Все плевать хотели на прислугу. Еще и Мария здесь. Это жена Ричарда. Она оказывается ехала с нами все это время. Я еле успокоил ее, а то бы закрыли вместе с капитаном.
– Жена Ричарда здесь! Ну надо же. Какое совпадение. – воскликнула Марго.
– Да уж.
– У тебя есть звание! Ты не прислуга, Бруно.
– Прислуга. Мое звание позволяет мне отдавать приказы рядовым солдатам. В присутствии офицера я рта не могу открыть без разрешения. Меня передадут капитану Ниссону, как только Ричарда повесят.
– Магистр казался мне более рассудительным.
– Магистру плевать. Ему главное найти виновного, повесить и отправить отчет. За ним все равно проверять не будут. Он сказал, что грядут большие перемены. Я не понял, что это значит.
– Когда его святейшество должен прибыть?
– Через два дня. Мы были с Ричардом у него там красивее чем в музее. Он давал нам личные поручения. Ричард был у него на хорошем счету.
– Идем. – Марго потянула Бруно за руку в узкий коридор, где были натыканы кабинеты.
Марго открыла шкаф и стала шарить среди флаконов и ампул.
– Не хорони капитана раньше времени. Ты ведь все еще служишь ему и понесешь ему ужин?
– Так точно.
– Сможешь передать? – Марго протянула Бруно упаковку авентила. – Пусть выпьет все за раз, только коробку уничтожь.
Два дня. Два дня это непозволительно много. Оттянуть казнь Ричарда, а главное оттянуть свою. За окном все еще стреляли в темноту. Вибрация телефона на железном столике заставила Марго подпрыгнуть.
– Привет. Как все проходит? Кардинал сообщил мне, что магистр не может ему дозвониться и у него какое-то важное сообщение. Все хорошо?
Все совсем не хорошо.
– Паломники разгулялись. Бьют друг друга насмерть. Чем ты занимаешься? – Марго пыталась сохранить беззаботный тон.
– Собираюсь принимать ванну, – соврал Хьюго. – Все здоровы?
– Совершенно И каждый девяносто килограмм христианской ярости.
Звонок оборвался. Вместо полосок связи в верхнем углу экрана красовался крест.
– Долбаный Эрл. – Марго села на стул. Все планы катились к чертям. Хотелось сделать что-то еще. Хоть идти пешком в Бейрут, и доложить Ах Шаду, что сам папа приезжает на блюдечке с голубой каемочкой. Хоть идти встречать кортеж Хьюго с одним автоматом бутылкой спирта с тряпкой. Но безумно хотелось спать. Марго не помнила, когда спала в последний раз. Три дня назад полтора часа. Или четыре дня назад сорок минут. Она опустила голову на грудь Свет экрана телефона мерк.
Розовый горизонт, как на картинке и вода. Километры воды до горизонта. Ноги вязнут в песке. Марго в каких-то огромных шлёпанцах. Песок доходит до лодыжек и трудно доставать ноги. Бедра как деревянные. Марго падает в мокрый песок и снова поднимается. Позади толпа. Толпа коричневых мантий белых плащей и черных масок.
– Давай поднимайся. – Роман, с отросшими черными волосами, в грязной рясе бежит впереди и кричит ей.
– Вставай.
Каждая нога весит целую тонну. Марго падает и зарывается в песок словно страус. А под песком пустота. Марго летит вниз и просыпается.
– Доктор Хейфиц!
В кабинет врываются несколько солдат и слуг. На ржавой каталке лежит Ричард, прикованный наручниками к ножке. Лицо мокрое и бледное. Зрачков невидно в щелочке глаз. Изо рта льется белая пенистая слюна.
– Сестра Сильвия. Готовьте интубационную трубку, преднизолон и диазепам! – Марго вскочила со стула, натянула уже использованные перчатки и наскоро протерла их антисептиком.
Сильвия без разговоров вошла в вену. Марго вытащила язык двумя пальцами и ввела трубку в глотку капитана.
– Что вы с ним делали?
– Ничего.
– Я зафиксирую в историю, то что именно во время ареста у него случился припадок. Капитан был полностью здоров, во время моего первого осмотра. Вы применяли к нему насилие? Электрический ток?
– Я отправился унести грязную тарелку после ужина, а когда вернулся у него пена изо рта валила, и он дергался как ненормальный! Я ничего не делал! – вопил конвоир. Он и сам был бледный от случившегося. Умри приговоренный к показательной казни в его смену и ему самому головы не сносить.
– Ждите снаружи! – Марго дождалась, пока конвоир закроет за собой дверь и вытащила из кармана Ричарда ампулы.
Сильвия наблюдала за тем как Марго быстро сбрасывает их в ведро неопасных отходов.
– Марго. Можно мне сказать.
– Что такое, Сильвия?
– Ты рассказала магистру Антонию о ссоре капитана с тем убитым офицером, и я видела, как ты сняла с него то кольцо из-за которого они устроили мордобой в коридоре. Зачем ты пытаешься спасти его от виселицы?
– Не твоего ума дела.
– Марго. Ты заработала достаточно. У нас было все, о чем другие мечтают. Еще недавно мы жили в роскоши. А теперь вы пустили сюда всех этих людей. Еще одного нападения мы не выдержим.
– Все под контролем. Сильвия. Этот госпиталь и не такое переживал.
– Оборудование сломано, стены обрушаются. Провизия кончается. Нам нужен ремонт, а вы принимаете на себя удары со всех сторон. Остановитесь. Посмотрите на себя в зеркало Марго. Ты не спишь, не ешь. Пьешь кофе и эту химию! Твои действия неадекватны. Может я старая дура, но я вижу, что ты не можешь больше работать. Еще месяц назад я бы выполнила твой приказ без раздумий. Но ты теряешь контроль, над собой, над госпиталем, над происходящим.
– Сестра. Введите больному еще девяносто преднизолона.
– Нет. Я не буду ему ничего вводить. Он до смерти забил своего сослуживца. Он конченный наркоман. Ты губишь себя и нас всех. Я пойду к магистру и скажу, что у тебя помутился разум.
– Ты мне угрожаешь? – Марго неспешно подошла к столику. На нем была только упаковка ватных шариков, пинцет и бутылка антисептика.
– Я уже старуха, для того что бы бояьтся или угрожать. Ты сходишь с ума Марго! Опомнись! Ты пустила под откос всю нашу репутацию. Ты подвергаешь опасности жизни всех, кто здесь работает. Бедные девочки, что остались здесь, все они погибли! Эти европейцы ведут себя как животные. Я иду к магистру. Я буду молить о том, чтобы тебя отправили к докторам. Тебя уважают ордены, и правительство. Они помогут тебе.
– Ты права Сильвия, – Марго опустила руки. – Я все чаще совершаю ошибки. Иногда я не могу понять зачем я сделала ту или иную вещь. Я не знаю, что мне делать. – Марго подошла к Сильвии у уткнулась в ее мясистое плечо.
– Все будет хорошо, дорогая моя. Все будет хорошо. Тебе помогут. – Сильвия прижимала Марго к себе. Словно тридцать лет назад, когда Марго была маленькой сиротой.
– Все будет хорошо. – повторила Марго и воткнула пинцет, спрятанный в рукаве халата в шею сестре Сильвии.
Она замерла и вытянулась как струна. Кровь потекла вниз по шее она била тонкой струйкой из двух отверстий. Сильвия упала на затопанный конвоиром белый пол, так и не дотянувшись руками до раны.
– Прости. – все что смогла сказать Марго и оттащить сестру в дальний угол кабинета. Спокойно подошла к столику, набрала преднизолон и сделала Ричарду инъекцию.
