Артур Арапов
Стихи и песни 1990 – 2020
Ах, как тошнит от чёртовой икры!
Ах, как тошнит от чёртовой икры!
И антрекоты застревают в горле!
Противны мне шампанского пары!
Столов фуршетных не желаю боле!
2009
Берёзы
Выйду в чистое поле я
где пахнет колосом,
Где природа всегда
так душевно светла,
Встречу пару берёз,
и спою тихим голосом
Им о том, что любовь
ещё не умерла!
Закивают мне в такт
головами Кудрявые,
И поймут мою песню
они всей листвой.
И не будут смеяться,
как люди лукавые.
И не вымажут песню
мою клеветой.
Невозможно не жить!
и любить есть желание!
А без песни нет жизни,
как счастья без слёз.
Если трудно найти
у людей понимание,
То всегда его можно
найти у берёз.
2005
Василий
Кого б вы не спросили,
Ответят точно вам,
Что Иванов Василий
Врагам не по зубам.
Врагов Василий мочит
В сортире день и ночь.
И очень, очень хочет
Он Родине помочь!
Враги под самым носом,
Что негде шаг ступить.
Их даже дихлофосом
Уже не уморить!
Рыдает баба Люба,
А с ней и дед Семён:
«Ох, сколько душегубов!
Ползут со всех сторон!»
Вот вырастет Василий,
Вот станет он большим,
И от врагов России
Останется лишь дым!
Ну а пока что рано,
Он мал и не силён.
Усатых тараканов
В сортире мочит он.
Полсотни в унитазе,
И в ванне сотен пять.
Ни одному от Васи
Врагу не убежать!
Декабрь 2007
Вдоль дороги
вдоль дороги собачьи трупы,
и кошачьи, конечно, тоже.
нет, стихи я пишу не грубо,
просто это – стихи без кожи.
режу правду – дурак, наверно.
умный мажет одни красоты.
я пытался – выходит скверно,
как обычно у всей босоты.
мог бы тоже рвать звёзды с крыши,
видя в плоскости, не в объёме,
нос задрав, даже неба выше,
сидя в тёплом уютном доме,
да живу посреди помойки
(не назвать мой район иначе).
отработав, дойти б до койки:
здесь народ день и ночь ишачит.
тугобрюхий заметит критик,
что в стихах моих стимул низкий.
что ему, что я весь в них вытек,
он в ударе от Жанны Фриске.
да, у членов из их союза
по три высших образованья.
к дипломантам, конечно, Муза
чаще бегает на свиданье.
мальчик выскажется ретивый
мол, нет смысла в подобной «пьесе».
он Поэзии моей вшивой
не поймёт и с бутылкой пепси!
ищет Музу он в Интернете.
для меня же всё очень просто:
прижимаясь спиной к планете,
обращаюсь глазами к звёздам.
сыпет мыслями мирозданье.
яркость звёзд и планет далёких.
и, хоть всюду и пахнет дрянью,
я дышу, всем объёмом лёгких.
2009
Вдруг, нежданно, случилась зима!
Вдруг, нежданно, случилась зима!
Снег упал, прямо с неба под ноги!
И засыпал, весьма и весьма,
Всё вокруг – норы, дупла, берлоги…
И, в курятнике, стадо курей
Горько плачет, рвёт перья друг другу!
Передали им, из «Новостей»,
Что зимой будет зимняя вьюга!
Предвкушая собачий мороз,
Вперемежку с собачею стужей,
Тузик в будке поджал уже хвост,
А с хвостом, так же лапы и уши.
Васька кот схмурил брови, зачах.
И уже замурлычет не скоро.
Бродит, прячется только в кустах,
Сдуру метит чужие заборы.
Чёрной кляксой, чернее всех туч,
Вон, ворона грустит на берёзе,
И не каркает – воздух колюч,
А сидит в скособоченной позе.
Лишь в хлеву громко хрюкает хряк.
Жрёт помои и весело чешет
О корыто свой грязный пятак.
И не знает, что скоро зарежут…
Бабка Клава накрыла на стол
(дед – любитель поесть спозаранку).
Лук, да яйца, да каши котёл,
Чайник с чаем, да хлеба буханка.
Загостился у них их внучёк,
Сын их старшего сына – Илюшка…
– Лежебока, вставай! Видит бог,
От тебя уж устала подушка!
Так, шутя, дед Степан голосит.
Бабка Клава в ответ: – Не бухти же!
Лучше, пусть его, малость поспит!
Всё в избе хоть немного потише!
Но Илюша услышал, привстал,
Полусонно глаза потирает.
– Ох… чего-то, и впрямь, переспал…
Щас… встаю… – потянулся, зевает.
– Ну, чё? дед! Похмелиться б, чуток…
Говорит внучек деду Степану.
Дед:
– Эх, Илья! Двадцать пятый годок!
А мудришь всё, то сдуру, то спьяну.
Помнишь хоть, что вчера учудил?
Вёл какие-то дикие речи!
И дома посносить всем грозил!
(Вон, заборы вокруг покалечил).
И соседку, Маруську, в сенцах
Запер… Что уж ты там с нею делал?
Только выскочила, вся в слезах,
Да, к тому же ещё, с голым телом!
А отец у неё то – кузнец!
Прибежал с молотком, разбираться!
Вот и всё, мол: Илюхе – кабздец!
Да – куда там! – с тобою тягаться!
Ты схватил вон, за низ, табурет,
Да надел кузнецу, вместо шапки!
Помнишь? Нет? Ну, понятно, что нет…
Пьян был, в стельку! спроси, вон, у бабки.
Бабка:
– А когда участковый прибёг,
Запер ты бедолагу в сарае…
А сарай то тот, взял, и поджёг!
Вон, смотри, до сих пор догорает…
– Что ж, – Илья говорит. – Я, сейчас,
Уже должен домой возвратится.
Загостился я, что-то, у вас.
Знать и честь надо, как говорится.
Щас, вот, опохмелюсь лишь чуток,
Соберусь, и поеду! Поеду!
Дед:
– Ты твердишь так десятый денёк!
Да и спирту уже больше нету.
Илья:
– Ух, ты! Так за окошком – зима?!
Я же, вроде, приехал к вам летом…
Так не долго сойти и с ума!
Всё! Пора на вокзал, за билетом!
Дед:
– А Маруське то, что передать?
Бабка:
– Да и бате её, что в больнице?
Обещал ты её в жёны взять!
Дед:
– Кто теперь на ней станет жениться?!
Илья:
– Да ведь я… это… вроде, женат!
Мне жена родила летом сына!
Я и ехал к вам (сильно поддат),
Чтобы вас пригласить – на крестины!
– Ах! – воскликнул и сел дед Степан.
– Ох! – воскликнула вслед бабка Клава.
Дед:
– Ну, Илюшка, ты и хулиган!
Бабка:
– Значит, прадеды мы?! Богу слава!
Дед:
– Ну-ка, бабка, тащи бутылёк!
Бабка:
– Я не бабка теперь, а прабабка!
Дед:
– Да, теперь у нас есть правнучёк!
А Илюша наш, стало быть, папка!
В двери стук. Отворили. Вошёл
Старший сын бабки с дедом… и… взвизгнул:
– Гришка! Ты тут?! Сопливый щегол!
И сюда уже нос свой протиснул!
Дед:
– Гришка?!
Отец:
– Гришка!
Бабка:
– А как же Илья?
Отец:
– Он во Флоте. Ещё год прослужит…
А вот этот – жульё из жулья! —
Друг! с которым давно он не дружит!
И подругу у сына увёл!
Соблазнил! Обрюхатил! И бросил!
Всё к чужим норовит сесть за стол!
Сам от армии третий год «косит»!
Снова стук. В двери входит кузнец.
Шея в гипсе, весь лоб перевязан.
Говорит: – Вы – Илюхин отец?
Отец:
– Я – Илюхин отец! Чем обязан?
Кузнец:
– Вот! Возьмите назад табурет!!!
И, с размаху, кузнец табуретом
Перепортил «отцу» весь портрет!
И портрет больше не был портретом…
– Будешь знать, как уродов плодить! —
Произнёс он, и скрылся мгновенно.
Гришке было ль момент упустить?
Мыслил быстро он и современно!
Хвать, в охапку, еду, бутылёк,
Шубу, шапку и валенки чьи-то…
Прыг! да скок! за порог! и убёг!
Где отыщешь теперь паразита?!
2008 (меж январём и февралём)
В каждом знаке узнавая значение
В каждом знаке узнавая значение,
Слыша слово видеть звук – вот что важно!
Этот свет – не просто мировоззрение.
Этот шар – не просто глобус бумажный!
За любою буквой – сущность земная.
Человеческие радости, беды —
Всё, чем полнится планета живая.
Не забыть бы, вечно помнить об этом!
Август-2009
Владимиру Семёновичу Высоцкому
(прошу простить за некоторые «недодумки», обстрагивать некогда… очень хочется запустить сегодня… впоследствии, возможно, преобразим…)
В день Татьянин был он
Да в год тигра рождён.
Оба воздух мы – по гороскопам.
Да и я, как и он,2
И мой дед был Семён.
А Семён значит – слышимый Богом.
За окном кутерьма.
Да в сугробах зима.
Но сегодня, в его день рожденья,
Обуздав жизни прыть,
Сядем мы покурить,
Да попеть свои стихотворенья.
Засидимся вдвоём.
Да друг другу споём,
Про людской непокой, под гитару.
За весёлым словцом,
Разобьём в горле ком
Первачком, тем, что с пылу да с жару!
Семиструнку струня,
Заиграет звеня,
Запоёт – разорвёт душу в клочья!
Я в ответ на шести
Прозвеню – не грусти!
О свече, что поёт тёмной ночью!
Да, в год тигра был он,
В день Татьянин рождён…
Моей матери имя – Татьяна…
Совпадений закон?
Или божий резон?
Только, факт это всё, как ни странно…
Эх, ты Русь – свята мгла!
И темна и светла…
В високосный год – солнце высОко…
В сорок два – жизнь прошла.
Новой датой легла
Смерть Поэта …пророка… до срока…
25 января 2008
Вначале
Вначале было Слово.
И Слово было – Бог.
Потом того, кто говорил, распяли.
А где найти второго?
Такого, чтобы мог
Так исцелять от боли и печали?
Потом кричали долго:
«Распяли не того!»
И всё окрест крестя крестом Христовым,
Кровь пили втихомолку,
Да ели плоть Его,
Торгуя Его именем и Словом.
Но не пора ли боль
Распятую унять?
Воскресшую любовь
На сердце наваять.
И, наконец, живым,
Живым Его узреть,
Что бы пойти за ним
На жизнь, а не на смерть.
Чем глубже в сердце рана,
Тем и острей любовь.
Как заповедь пусть наполняет души:
Не притворись бараном,
Не ври и не злословь,
Укрась крестом внутри, как и снаружи.
Конец 2007
Вот ведь жалость!
В понедельник ли, в среду,
Шёл по улице где-то
Человек неизвестный
И, возможно, не местный.
Вдруг подул сильный ветер!
Раз, второй раз, и третий!
И сорвал с него шапку.
Превратил её в тряпку.
И заплакал прохожий:
«Что же делать мне, Боже?!
Ведь в той шапке осталась
Голова… Вот ведь жалость!
Март 2009
Вот обернуться б лёгким ветерком
Вот обернуться б лёгким ветерком,
Ну а потом медовый аромат
Всех полевых цветов внести в твой дом,
И на тебя накинуть, как наряд!
И претвориться солнечным лучом,
И всем теплом, проникнув в щель меж штор,
Твоё окутать утро светлым сном,
Раскинув над тобой лесной простор!
Берёзы, ели, тополя…
И, рой пчелиный веселя,
Среди бегущих вдаль ручьёв,
Растут, поют поля цветов!
Я повалю тебя в траву.
Пусть хулиганом прослыву
Пред стаей бабочек, стрекоз,
Защекочу тебя до слёз!
Как заблудиться рад я в тополях.
В рассветных снах зелёного шатра.
И, растворившись на твоих губах,
Забыться в лёгкой нежности утра!
И расплескаться каплями дождя,
Что, упадя на мир, отмоет грязь,
Затем, чтоб ты могла в нём жить шутя,
И радовалась, красоте дивясь!
Ковыль, осока, камыши
Плетут мелодию души.
Ползут по телу муравьи.
Не бойся их – они твои!
Я повалю тебя в траву.
Пусть хулиганом прослыву
Пред стаей бабочек, стрекоз,
Защекочу тебя до слёз!
Март 2002
В парке старом пустом
В парке старом пустом
Я, когда-то, гулял.
Вдруг, виляя хвостом,
Он ко мне подбежал.
Был он рыж и лохмат,
И на вид очень мил,
И его светлый взгляд
Сразу я полюбил.
Проглотив бутерброд,
Тот, что я ему дал,
Он так скорчил свой рот,
Как спасибо сказал.
Тут и понял я вдруг,
Что теперь у меня
Есть мой преданный друг,
Что родней, чем родня.
Как кружил листопад!
В парке старом пустом!
Где, смеясь невпопад,
Мы кружились вдвоём.
Это было давно,
Не вернуть жизнь назад,
Но забыть не дано
Мне его светлый взгляд.
Я с уроков сбегал,
И обед ему нёс.
Он всегда меня ждал
Возле пня у берёз.
Мокрым носом своим
Он меня целовал.
Так был счастлив я с ним,
Что про дом забывал.
Провожал до берёз
Он меня, всякий раз,
И прощанья без слёз
Не случалось у нас…
И, конечно, домой
Я б его пригласил,
Только папка мой злой —
Он б его не впустил.
Февраль-апрель 2002
Всё что на Земле – от Христа
Всё что на Земле – от Христа.
Лишь дурное от Сатаны.
И мечта, не просто мечта,
Ведь мечта – она от весны.
Не бывает моря без дна,
Так что, бога зря не гневи.
И весна, не просто весна,
Ведь весна – она от любви.
Что ж ты хмуришь, милая, бровь?
А не любишь, так и скажи.
Ведь любовь, не просто любовь,
Ведь любовь – она от души.
А душою жить не дыша
Смысла нет, видать не спроста,
Ведь душа, не просто душа,
Ведь душа – она от Христа.
Лето 2005
В цветочном магазине было пусто
В цветочном магазине было пусто.
На первое свиданье без цветов?!
О, боже! Что же делать? Вот конфуз-то!
По снегу ковыляя меж домов,
Вдруг, слышит: «Розы ищите, мужчина?»
Он вздрогнул. Голос вновь из темноты:
«Ведь, это Вы шли, вон, из магазина,
Что за углом, с названием «Цветы»?»
– Да, я… Зимой, увы, найти – проблема!
Мне – позарез! – букет живых цветов.
«Я, здесь, выращиваю хризантемы
И розы… рядом… через пять домов».
– Идёмте же! Скорей! Не опоздать бы…
Уже заждались, чувствую, меня!
«А вот уж и забор моей усадьбы…»
– Чёрт! Как темно! «Да, свету нет три дня!»
Вошли во двор. – А что же, света нету?
«Да провода стащили, на цвет. мет…»
– Вот сволочи! «Да… Сжить бы их со свету!
Вам попышней букетик? али нет?»
– Да, попышнее! Сколька я вам должен?
«Пятьсот рублей» – Пятьсот?! За пять цветков?!
Чтоб заработать, лезешь, вон из кожи!
У вас что? Поголовно без мозгов?!
Сто! Сто рублей! На больше не надейтесь!
«Да я растила их почти что год!
На сто рублей, идите – вон – напейтесь!
…Ещё орать тут будет! идиот!»
– Ах, ты… змея! барыга! тунеядка!
Ну и оставь себе свои цветы!
«Да чтоб ты здох! Да чтоб жилось не сладко
Тебе, покуда не издохнешь ты!!!»
И в темноте, крича, вцепясь друг в друга,
Летят! Теплица – в клочья! Клумбы – в пух!
«Козёл!» – Коза! «Баран!» – Овца! «Пёс!» – Сука!
«Сорняк! Репейник!» – Резеда! «Лопух!»
…Сбежал! Весь дранный! Нет одной штанины!
Покусан галстук… На носу – ушиб…
Рукав – в рваньё! На шапке – куст малины!
Из башмака торчит от розы шип!
В ближайшей лавке с горя выпил пива.
Потом, по нарастающей, вина
И водки… и, уже вполне счастливый,
Вдруг, вспомнил: «ведь, меня же ждет Она!»
– Иду! Иду! К чему все эти сопли?!
Я сам – букет!!! Итак… Бегу! Бегу!
И побежал! Забыв про страшный облик.
И полетел! Сквозь зимнюю пургу.
Она ждала! Там, где и назначалось.
– Простите! – он взмычал. – Я без цветов…
В её глазах была любовь и жалость.
А под глазами… Туча синяков!
«О, нет! Цветов не надо!!! Что вы! Что вы!
Пообещайте, на своём веку,
Мне о цветах не проронить ни слова!
О них теперь и слышать не могу!!!»
Они от счастья оба были пьяны!
И вскоре, вместе зажили – семьёй!..
Вот так бывает в жизни, как ни странно,
В провинциях объятых темнотой.
Январь 2008
Глупая бессонница моя
Глупая бессонница моя,
Что же ты вредишь опять глазам?
На кого обиду затая
Разучилась спать ты по ночам?
Иль сошёл с ума я по весне?
В суете пустых мирских забот,
Видя, как созвездья в вышине
Посыпают златом небосвод.
Сколько раз я их пересчитал!
Только что-то, вдруг, произошло-
Словно кто-то полночь разорвал:
Стало всё вокруг светлым-светло!
И, среди созвучья тишины
С этой, нереальной, новизной,
Мне явилась Ты, как часть страны,
Что на карте не найти Земной!
Ангел с грустными глазами
Прилетел ко мне сквозь ночь.
Белоснежными крылами
Разгоняя сумрак прочь!
Белоснежными мечтами
Окрыляя мою жизнь…
Ангел с грустными глазами,
Улетать не торопись!
Глупая бессонница моя
Расплескалась радостным дождём!
Об одном теперь мечтаю я,
Чтоб не оказалось счастье сном…
Дай тебя, покрепче, обниму!
Я хочу сберечь твоё тепло!
Пусть на карту нанесут страну-
Ту, где от любви светлым-светло!
7 – 8 апреля 2005
Глядь, и вылупится стишок!
Мне дано исписать тетрадь,
Закатавшись в причуды рифм.
Но с тоскою не совладать —
Эта догма стара, как Рим.
Проживаю не знаю что.
Все прикрасы затёр до дыр.
Что Пегас мне, что конь в пальто!
Музу прячу в бачок, в сортир.
Как пойду (мол, справлять нужду),
Отхлебну из горла глоток —
Раскимарюсь, сижу и жду…
Глядь, и вылупится стишок!
2009
Горсть грусти гнездовьем звёзд
Горсть грусти гнездовьем звёзд
Рассеяна по росе.
Проймусь, прослезясь насквозь,
Сим зельем, от сель до сель.
Кресс-космос косматых трав
Щекочет кольчугу чувств!
С утра, задарма, нутра
Лачугу лучом лечу.
Парит параллелограмм
Челночно-чердачных чуд!
Буровит Альдебаран
Заоблачную парчу.
Речистость рябых ручьёв
Алкают гурьбой миры.
Венчают учить ничьё
Посланцы иной ноздри.
Строча за строкой строку —
Нетленной вселенной тлю —
Дар берега берегу!
Люблю! Люд любой люблю!
2009
Грязь в квартире, как в сортире
Грязь в квартире, как в сортире,
Корку таракан грызёт,
Рожи ржут в телеэфире,
Разорвал рот бутерброд.
Кривоногая уродка
Крекер хрумкает кряхтя.
Старичок, тряся бородкой,
Чертыхается пердя.
А в деревне всё в порядке!
Куры каркают, скворцы…
Хрен дуром растёт на грядке,
Помидоры, огурцы!
И рогатая Бурёнка
Куролесит до утра!
Срок придёт – родит ребёнка!
Пир горой! Кричи «ура-а-а!»
Июнь 2009
Да будет так. акростих
Добрый день! А как иначе?!
А иначе и никак!
Бог сегодня не заплачет!
Улыбнись, Иван-Дурак!
Дарит праздник день воскресный!
Ели Свет из речки пьют!
Там, над рощею чудесной,
Трель по ветру птицы льют!
Ах, как солнцу в сердце тесно!
Как прекрасен день воскресный!
7 июня 2009
Давайте на прямоту
Давайте на прямоту —
Оставим нелепый лепет! —
Что б виделась за версту
Суть правды, как туча в небе.
Приспела пора взрослеть —
В естественном смысле корня! —
Иначе, природы плеть
Сметёт нас, как пыль с ладони!
Что вся эта пестрота,
Напыщенность, показуха,
Когда поглотит вода
Весь мир наш, как лужа муху?!
Не верить, пока есть срок,
Иллюзиями питаться,
Приятно… Но, видит Бог,
Планета одна лишь, братцы.
17 сентября 2009
Давным-давно, когда я был Ньютоном
Давным-давно, когда я был Ньютоном,
Ты яблоком упала мне на темя.
Свалились мы под яблоню со стоном,
Но ты сказала: «Нет! Ещё не время!»
Не помню, что случилось, но в итоге
Открылись мне великие науки:
Я понял, притяженье там, где ноги
Твои мои притягивают руки!
Купаясь в ванне, пел я про Ларису,
Овал лица Ларисы воспевая,
И не заметил, как соседа снизу
Залил водой! – Оказия какая!
Но я не буду цацкаться с соседом!
Кто он такой?! Куда посеял семя?!
Меня – Века запомнят Архимедом!
Его – лишь Тузик, да и тот на время.
2009
Да, я не Пушкин – это факт
Да, я не Пушкин – это факт.
Печальный факт, но что поделать!
Писал стишки я, так и сяк,
Вот только Муза мне не пела.
Я выпил с горя, как-то раз…
И утром встал, и обнаружил,
Что у меня подбитый глаз,
И нос… И выбит зуб к тому же…
Со мною рядом – боже мой! —
Лежит какая-то уродка.
Кривые ноги, глаз косой,
Воняет пивом и селёдкой!
– Ты кто? – спросил в испуге я.
Она, беззубо улыбнувшись,
Сказала: – Муза я твоя!
Садись, пиши! Пиши и слушай!
Я буду петь! – и начала.
И я бы помер в то же время,
Когда она бы не ушла
Забрав с собою моё семя…
О, да! Вы вправе, знаю я,
Сказать, что стих мой грязи ниже.
Но, с музою моей, друзья,
Навряд ли красочней напишешь.
18.08.08
Девушка Ночь
В платье сверкающем стразами звёзд,
С видом мечтательным – фея точь-в-точь —
Что-то мурлыча тихонько под нос,
Ходит по улицам девушка Ночь.
Переполняясь её глубиной,
Чувствуя сущность такою, как есть,
Хочется в ней раствориться душой,
В чём-то незримом приют приобресть.
Ноги торопятся из дому прочь.
Жадно глаза бороздят пустоту.
Вдруг натыкаясь на девушку Ночь,
Вмиг замираешь, поверив в мечту.
Пахнут ладони её тишиной.
В странной улыбке, в углах её губ,
Столько загадок, что страшно порой.
Жаль, что минуты так быстро бегут.
Девушка Ночь скрыла брошку-Луну,
Чтобы глаза не слепила она.
В бархатном шлейфе её утонув,
Город укутался таинством сна.
Встретится взглядами просто невмочь!
До неприличия хочется жить!
Вот бы позволила девушка Ночь
Хоть до подъезда себя проводить!
А проводив, и сказав ей «пока»,
И не рискнув напроситься на чай,
К тайнам её прикоснувшись слегка,
Поцеловать её вдруг невзначай.
Вспыхнет румянцем рассвет на щеках.
Губы прошепчут: «к заре не ревнуй!»
А на душе, как на новых стихах,
Счастьем незримым её поцелуй.
Май 2009
Девочка
Девочка – пирсинг в пупочке,
В бледно-зелёных очках,
Попа в коротких порточках,
Палочки на каблучках.
С грудью, размера скелета,
С ветром в головке пустой.
В красных губах сигарета,
Бычье кольцо под ноздрёй.
В левой руке – руль машины,
В правой руке – телефон…
Чудо с реальной картины —
Страшный уродливый сон.
Июнь 2009
Девчонка
Осенней ночью под Луною
Давно все спят и видят сны,
А мне не спится, ведь тобою
Все чувства порабощены.
Обняв гитару, гриф лаская,
Прижавшись к дереву спиной,
Опять пою тебе, родная.
Услышь меня сквозь сон ты свой!
Девчонка.
Услышь скорей, как плачут струны на гитаре!
Ведь стали ночи холодней у нас в Самаре.
Допелся я до хрипоты.
Как те несчастные, дворовые коты.
Девчонка.
Ты принца ждёшь, а он не скачет,
Сломалось, видимо, седло.
А у меня душа всё плачет
И рвутся струны, как на зло!
Я знаю, я не принц из сказки,
И ты вольна меня прогнать.
Но без твоей помру я ласки.
И потому приду опять.
Девчонка…
Оставить глупую затею
Давно пора – твой дом забыть.
Ведь ты не хочешь стать моею
И не спешишь окно открыть.
Пока тебе пою я песни,
Во сне с другим ты на коне.
Даря душе моей болезни.
И не даря надежды мне.
Девчонка.
Услышь скорей, как плачут струны на гитаре!
Ведь стали ночи холодней у нас в Самаре.
Допелся я до хрипоты.
А твой сосед меня облил ведром воды.
Девчонка.
Февраль 2002
Для чего предназначено нам
Для чего предназначено нам
Обрастать в суете толстой кожей?
Чтоб в себе своё «я» изничтожить,
Превращая хорошее в хлам.
Для чего предназначено нам
Понимать всё, когда уже поздно?
Ко всему относиться серьёзно
И прислушиваться к небесам.
Для чего предназначено нам
Умереть, чтобы снова родиться?
Человеком ли, зверем ли, птицей,
Как дождям, как весенним ручьям.
2009
Долго-долго
Серым цветом, осени в угоду,
Крыла небо полоса невзгод.
Завывал наш пёс на непогоду
И вздыхал сквозь сон на печке кот.
Выпал снег. Застряли дни в печали.
У окна, сверля глазами даль,
Потихоньку их мы коротали
Грустью песен, как сама печаль…
Долго-долго, целые века,
Жили мы в зиме.
И, казалось, не пройдёт тоска.
И утонет мир во тьме.
Вырастали за окном сугробы,
Заполняя бледностью пейзаж.
Равнодушно, без особой злобы,
Стерегла нас грусть, как грозный страж.
Вспоминая лета комплименты,
Ты порой садилась за рояль.
Я тебе дарил аплодисменты.
Заглушал их вьюгою февраль…
Долго-долго, целые века,
Таяла зима.
И, казалось, не пройдёт тоска.
И сойдёт весь мир с ума.
Долго-долго пряталась весна,
Обходя наш дом.
Знала ли, беспечная, она,
Как давно её мы ждём?!
2004—2005
2. тут: «Да и я, как и он», имеется в виду – в год тигра.
