Артем Викторович Козлов
вгрудислева
Любовь забирается в нас этой ночью,
Чтоб после на свет, любовью клейменный,
Явился, рассвет за окном приурочив,
Наш маленький мир и счастье – ребёнок.
СПОКОЙНОЕ
А с неба спокойная осень
Спустилась, держась за перила.
И кажется мне, что Иосиф
Здесь так же встречался с Марией.
И так же на небо смотрел он,
Из дома себя выпуская.
А небо, как плоскость тарелок,
А звёзды, как пища кусками.
Года всё быстрее несутся,
Face-App* – как экскурсия в старость.
Я верю в любовь и в Иисуса,
И кажется, что не исправлюсь.
ШКОЛЬНОЕ
Расстанемся здесь, пока осень
Всё лето не выпила залпом.
Пока я с тобою вынослив,
Пока я тебя не залапал.
Хлопчато-бумажное время
Даёт понемногу усадку.
Пока я июль себе мерил,
Сентябрь примерил осадки.
Расстанемся здесь, пока дружим,
Пока между нами есть юмор.
Пока не попадали груши
И август-бедняга не умер.
Повесится день на верёвке,
Скользя на промыленом ворсе.
И осень придёт к нам воровкой,
Понятия новые бросив.
Расстанемся здесь поневоле,
Сердцам своим делая пирсинг.
Пока не закончили школу,
Пока я в тебя не влюбился.
АВТОМОБИЛЬНОЕ
Страстью наполненный влажный посох
(он властелин над постельною смутой),
Театр теней на окне и позы,
Прежде невыученной камасутры.
Время оправданных недосыпов,
Встреч на парковках и секса на заднем.
Звезды, вечернее небо осыпав,
Будут курить, выдыхая оргазмом.
ПИЛИГРИМЫ
I
Плавно, заборами Третьего Рима
Шли, невидавшие сна, пилигримы.
Шли каблуками чесавшие землю
Двое, начавшихся в шесть или в семь ли.
(Каждый, кто спал, до сараев и стойл
Чтоб побыстрей, не скупился на доллар.)
Небо над ними с просветом веснушек,
Месяц винтажный в нём, спину прогнувший.
Двое, попсой осквернив акапелла,
Были друг другу царём и лакеем.
Считывать души, как текст в караоке,
Мог беспристрастно фасад кареокий,
Спины проулков хранят отпечатки
Тел этих в куртках под свет Ильича там…
Лампы фонарных свисающих тронов;
Мимо пронёсся патруль, их не тронув.
II
Вяжем маршруты из улиц-веревок.
«Будем к полуночи» – видишь, мы врём как?
Врём безустанно мы тем, с кем годами
Рядом ложимся, живём и скандалим.
Спелый рассвет белизной прополощет
Город: вокзалы, аллеи и площади.
Строгий мой вид мужика искалечит
Женская сумка на правом предплечье.
Нежный твой стан неслучайно испортят
Шпильки – походкой от бортика к бортику.
Синий хёндай в приложении яндекс,
Как привиденье «Летучий Голландец».
После не будет ни планов, ни слухов —
Тело под душем, как бренная рухлядь.
И до обеда лежать на диванах —
Пусть так проходят все дни после пьянок.
ОСЕНЬ
Улицы made in осень.
Нам от неё зависеть.
Где-то внутри елозит
Шорох осенних листьев.
Город меняет имидж —
Более целы джинсы.
И не так часто видишь,
Кто из них в секс-меньшинствах.
Похолодало резко.
Яндекс-Алиса пишет:
Шапку надень, не брезгуй.
Зонтик не будет лишним.
Дань предпочтенья нынче
Грогу, глинтвейну, пуншу.
Время – с Москвы на Гринвич,
Чтобы побыть капушей.
Камни, цыплята, обувь
Будут стоять на стрёме,
Я их приму взахлёб и
Слева в грудиприемник.
ОСЕННЕЕ X
Лето ещё случится,
В нескольких днях хотя бы.
Будут его частицы
Отображать сентябрь.
Будут слетаться листья,
Не нарушая табель.
Медленно будет литься
Зябких дождей октябрь.
Самое время к пледу
Переместиться нам бы,
Раз календарь уведо-
мил, что пришёл ноябрь.
Перемещая числа
От Рождества Христова,
Осень опять случится,
Нас по домам рассовывая.
ЯБРЬСКИЙ ПЕЙЗАЖ
I
Небо свисает над городом-трюмом,
Прям как половник над крышкой кастрюли.
Листья сжигают по скверам и паркам,
Город запареный, как скороварка.
Ленты бордюров с неровной брусчаткой,
Как орфография неучей в чатах.
Шелест машинных шипов на покрышках
Слышен из дома – с шестого и выше.
Ябрь квартирами улицы топит —
Окна открыты, как души сироток.
Вид на проезжую, словно в цирюльне,
Выбрит неспешно – то дворник-патрульный.
Столб телеграфный, как замерший циркуль,
Ветер по аркам протяжную цыкнет.
II
Утро, такси, невозможности плача,
Льдом на перроне асфальт был залачен.
Солнечный шар плыл за облаком-лузой,
Паперть вагонная сажей залузгана.
Воздух морозный и воздух вокзальный,
Окна вагона намазаны салом.
Комом по горлу слова, будто дольник.
Сжатые сроки и сжаты ладони.
Поезд растянутой длинной лианой —
Всё это помнит пейзаж расставаний.
ЧАЙНОЕ НЕДОПИТОЕ
Опять остался чай не выпит,
Прирос к стакану чайный хвост.
Будильник бьётся, как «Столыпин»
О рельсы с отраженьем звёзд.
И даже днём луна на небе —
Она как новая мозоль.
А по тебе скучает мебель
И носовой аэрозоль.
Скучает вечер в комнатушке,
А с ним – постельное бельё.
И небо тут же, поднатужась,
Мне акапельно в душу льёт.
Грустит под пылью вентилятор —
Он этим летом обречён
На антресоли быть запрятанным.
И осень вовсе ни при чём.
Холодных лет не так уж много
Из прожитых мной тридцати,
Чуть больше, чем «горячих» кнопок
На пульте (около пяти).
Придумал я скучать под телик,
С обмана прыгать на обман,
Как пару неудобных стелек,
Меняю кресло на диван.
В остывшем чае больше истин,
Чем тайн в изысканном вине…
С напитком из цейлонских листьев
Скучаешь так же ты по мне.
ПО ПАСПОРТУ
На ночь паркуются мысли,
Прям как блондинка на гелендвагине.
Я им пастельное выстелил,
Мне они штопают валенки.
Я занавешивал окна,
Даже проветривал комнату.
Им бы, чтоб я больше мокнул
На простыне этой скомканной.
Громко звенят, как трамваи,
Как телефон на ресепшене.
Перевернулся на правый,
Обнял любимую женщину.
На» ночь паркуются рифмы
Во избежанья бессонницы.
Раз подобрали тариф мне —
Не засыпаю с любовницей.
Солнце паркуется к тучи
Временно и если пасмурно.
Я припаркуюсь получше,
Чтоб на всю жизнь и по паспорту.
ОСЕННЕЕ ПРОСТОЕ
Нетерпеливы ливни —
Грянули в сентябре.
Время тепла любимых
Женщин и матерей.
Время, когда устанут
Клёны держать листву,
За упокой фонтанов
Вновь напишу строфу.
За энергичность мётел,
Ветренного ушу,
Осенью я, напротив, —
Больше всегда пишу.