Артем Сергеевич Парсегов
Модератор
Федора отвели к туалету, чтобы он мог переодеться. В свертке находились черные штаны и синяя рубашка, а также ботинки. Хоть одежда и оказались немного велика Феде, ему понравилась её удобство – он почти не ощущал её на теле. Затем Ярослав обратился к Федору:
– Это мистер Нил Митчелл, сегодня ты поедешь с ним, а завтра мы расскажем тебе все, что необходимо, хорошо?
– Хорошо.
Хотя Федору было немного не по себе, он пошел вслед за Нилом. Они подошли к блестящей карете, рядом с ней не было ни лошадей, ни кучера. Нил открыл дверь Феде и сел рядом с ним. Он сказал что-то на английском, возможно, волшебное слово и карета пришла в движение. Федя уже познакомился с моторной лодкой и моторная карета его не так сильно удивила.
Карета уносила их вглубь сказочного города. Непонятно откуда играла странная музыка, Федя впервые слышал десятки новых для него звуков. Мимо проносились другие кареты, фигуры людей, стены домов-дворцов, украшенных живыми картинками. Как только Федя решал, что его уже ничего не удивит, перед ним появлялась какая-нибудь новая диковинка. Этот дивный мир не имел ничего общего с его прежним миром, лишь редкие деревья напоминали, что он ещё находится на земле.
Карета остановилась у одного из зданий – стеклянного замка. Он оказался таким большим, что его невозможно охватить взглядом. Нил открыл дверь и показал жестом Федору следовать за ним. Они вышли на улицу и десятки незнакомых запахов устремились к носу Феди, от удивления он чихнул. Они подошли к стене замка, и дверь сама раскрылась, приглашая их войти.
Внутри замок оказался не менее красивым, чем снаружи. Стены, пол, мебель сделаны из самых разных материалов, только не из дерева. Федя держался ближе к стене и проводил рукой по всему, что мог достать. Он никогда не встречал таких гладких вещей с настолько ровными линиями. Люди вокруг одеты так же, как и Нил, все они здоровались с ним и тут же спешили куда-то.
Нил с Федором зашли в волшебную комнату. На стене горели кнопки с цифрами, Нил нажал одну из них, и комната с мотором увезла их высоко-высоко. Двери раскрылись, они вышли из комнаты и направились по коридору со множеством дверей. У одной из них Нил остановился, открыл её и зашел внутрь. Комната служила местом для отдыха персонала и гостей. В углах стояли кровать и пара белых сундуков. Место одной из стен занимало окно, за которым горели сотни огней. Также здесь стояли пара стульев и странная ваза, прислоненная к углу.
– Жди до утра,– сказал Нил с сильным акцентом. Он показал на один из сундуков. – Там еда.
Уходя, он закрыл за собой дверь. Федор завороженно изучал вид из окна. Затем он изучил сундук, там он нашел несколько овощей. Остальная еда находилась в обертке, и Федя не рискнул её трогать. Вода в бутылке никак не хотела открываться, и Федя пробил её ножом, чтобы попить.
Он невероятно устал с дороги, и мечтал наконец поспать. Кровать оказалась очень удобной и мягкой, Федор просто провалился в сон. Ему снились большие дома, разноцветные люди и, конечно, семья.
Глава 5 Неделя 3
К следующей трансляции зрители подготовились основательно: кто-то подкопил денег, чтобы поучаствовать в глобальном противостоянии, кто-то закупился попкорном. Улицы заполонили зомби – маски из магазинов просто размели, не всякий зомби-вирус способен так быстро распространяться. Люди боялись выходить из дома, так как видели в каждом мальчишке в маске Того Самого Зомби – Оригинала. Несколько штатов в ускоренном режиме продвигали закон, запрещающий носить маски в непраздничные дни.
Про девушку-жертву раскопали все, что только могли. Она оказалось не такой невинной, какой она предстала на видео – в её биографии числились пьяные дебоши, две мелкие кражи и даже условный срок. Сторонники Зомби использовали эти данные, чтобы оправдать его жестокость и ждать новых актов справедливости.
Наступило время третьей трансляции. Найти её оказалось непросто – эфир Сети кишел зомби. Блогеры, звезды, шутники одновременно решили примерить новое амплуа. И если самые безобидные из них просто кривлялись на камеру или вели свои привычные рубрики, то другие постарались полностью воспроизвести казнь Оригинала. Они тщательно подготовили орудие пытки, жертву и даже свои кошельки для «назад» и «вперед». Зомби – маньяк стал настоящим трендом. Полиция сбилась с ног, отслеживая их всех, но мало кто надеялся найти настоящего убийцу.
В эту ночь всем было очень весело: десятки Зомби проявляли свои таланты в пантомиме, пении, игре на гитаре, один даже жонглировал. Пожертвования составили приличную сумму. Но это не отменило работу «оригинала» – пусть он и затерялся в толпе, но все-равно расправился со своей жертвой. Второй труп за две недели. Петля висельника и две кнопки «вверх» и «вниз».
Смех стих. Наиболее известные личности извинились за свое участие в этом кровавом флешмобе и принесли соболезнования родственникам погибшего. В некоторых странах стали закрывать доступ к трансляциям в ночь со среды на четверг. Но каждый запрет лишь подстегивал интерес толпы.
На следующее утро Эмили ворвалась к своей начальнице:
– Он стал кумиром! Обычные блогеры подражают ему, каждый может стать их жертвой! – Эмили кипела от негодования. – Что с ними делать? Забанить их всех? Или пересажать?
– Эми, не горячись. – Аманда ещё не истратила запас спокойствия на день. – Люди всегда любили мочить друг друга, им просто развязали руки. Но пара громких арестов успокоит их – ты увидишь, на что способен страх.
– Они шифруются все лучше, мы теряем контроль над ситуацией. Люди боятся выходить из дома, что станет, когда Зомби станет ещё больше?
– Послушай, мы делаем все что можем! – запас подходит к концу. – Эми, ты не президент, не бери на себя слишком много.
Эмили вышла из кабинета с чувством горечи от собственного бессилия. Она пошла в зал, села в синхрокресло – торжество технологии, призванное отправить человека в виртуальный мир.
На заре виртуальной реальности пользователям жилось непросто: у кого-то уставали глаза от шлема, кого-то просто тошнило. Множество проблем казалось неразрешимым до тех пор, пока ученые не смогли взаимодействовать с мозгом напрямую. В середине тридцатых годов люди начали отказываться от громоздких шлемов виртуальной реальности в пользу нейроинтерфейсов. И впервые Виртуальный мир превзошел Реальность.
И если сначала процедура подключения требовала хирургического вмешательства, то со временем она стала не сложнее прививки. Люди уже привыкли к медицинским наноботам в своих сосудах и органах, а новая инъекция отправляла специальных нейроботов прямо в мозг. Эти боты не только следили за сохранностью нейронов, но и обменивались данными с внешним интерфейсом – тремя магнитными сферами, крутящиеся вокруг мозга пользователя.
Первые миры Сети были совсем простыми – грубыми, словно собранными из кубиков конструктора. Пользователи испытывали тошноту, головокружение, и даже чувство одиночества во время путешествия по виртуальным мирам. Со временем они становились все детализированней, в них появились новые чувства – тактильные ощущения, запахи и даже вкус. Развитие продолжалось до тех пор, пока цифровой мир полностью не сравнился с нашим привычным аналоговым миром. Но это не конец. Творцы продолжили эксперименты над восприятием человека и создали Миры с правилами, неподвластными законам физики. Сознание человека в таком мире может стать подобием волны в океане эфира или нейроном в составе гигантского мозга. Эти миры особенно обнажают незначительность отдельного человека, поэтому они не пользуются большой популярностью и продолжают существовать только за счет научных грантов.
Глава 6 Столица
Федор проснулся на рассвете. Чтобы позавтракать он решил расковырять один из пакетов, добытый из холодильного сундука. Розовые кругляшки из мяса оказались противными на вкус, и Феде пришлось выплюнуть их, хлебные палочки – жесткие, а овощей не оставалось. Феде очень хотелось справить нужду, и он стал размышлять, как это делается в городе. Второй белый сундук для этого явно не подходил – на нем не было никаких углублений и ручек – совсем ничего. Большая белая ваза в углу подходила, но она стояла очень высоко, и Федя встал на стул для удобства.
Дверь открыли, и в комнату вошла девушка, одетая в белую одежду. Федя спрыгнул со стула и, не придумав ничего иного, поздоровался:
– Доброе утро.
– Доброе утро, – ответила девушка, с некоторым акцентом.
– О, вы говорите по-русски? – Федор улыбнулся.
– Немного. Пойдем со мной, – сказала она.
Федя захватил свой узелок, и они вместе пошли к лифту и отправились на другой этаж. Его привели в белую комнату, в которой находились лишь стол с парой стульев. Девушка села за один из них, а Федор сел напротив.
– Давай познакомимся. Меня зовут Линда, я помогу тебе освоиться в нашем городе и стать полезным для него.
– Я Федор, – произнес он твердо, насколько мог.
– Я задам тебе несколько вопросов. Не стесняйся, говори честно, хорошо?
– Хорошо.
– Расскажи о своём самом раннем детском воспоминании.
Он рассказал, как мама укачивала его спать, её лицо тогда ещё выглядело размытым, а её песня была непонятной, но она излучала обволакивающее тепло. Постепенно его глаза привыкали к свету, а уши научились различать звуки и мелодию.
– И ты всё это помнишь?
– Я ничего не забываю.
Линда задавала самые разные вопросы, и он рассказывал, все, что только знал о своей жизни, о семье, соседях и всем остальном. Рассказал, как начал записывать эти истории на бересте. Ему было приятно говорить на родном языке, тем более, когда собеседник проявляет интерес. Линда не перебивала его, лишь иногда задавала наводящие вопросы.
Он говорил несколько часов, и чувство голода постепенно сместило его истории в гастрономическую сторону. Рассказ о хлебе и супе, приготовленными мамой, раскрылся в интереснейших деталях.
– Что ж, думаю нам пора перекусить, – решила Линда. – Пойдем в столовую.
Федя расцвел. Он и по дороге продолжал рассказывать о жизни, но Линда попросила его отдохнуть и приберечь силы для белой комнаты.
В просторной столовой сидело несколько человек, их форма отличалась по цвету – синяя, зеленая, белая, черная. Пара человек в белом поздоровались с Линдой, когда проходили мимо.
– Что ты хочешь на обед? – Поинтересовалась она.
– Что есть, то и съем.
– Здесь есть всё, что угодно. Хорошо, что ты любил есть дома?
Федя мысленно вернулся домой, впервые он почувствовал одиночество в этом многолюдном зале, ему очень не хватало родных. Он представил, что сидит за столом, вместе с семьей, и все наслаждаются ароматом, доносящимся из печи.
– Борщ. Я хочу борщ.
– Как скажешь, – ответила Линда.
Она подошла к белому ящику в углу и нажимала на появлявшиеся картинки.
– Твой борщ почти готов. – сообщила она.
Федя удивился – он не чуял из печи никакого запаха. «Возможно, белая печка-самобранка как-то иначе готовит борщ…»
Через пару минут борщ уже стоял на столе. Он значительно отличался от привычного ему борща, но голод взял своё, и Федя с удовольствием съел все до последней ложки. Линда составила ему компанию и заказала такое же блюдо.
– Понравилось? – поинтересовалась она.
– Да, спасибо большое, спасибо, – сказал Федя.
– Здорово. Что нибудь ещё хочешь?
– Квасу бы, или воды.
– Сейчас.
Квас оказался совсем не похож на домашний, так обожаемый Федей, но он все-таки поблагодарил Линду за угощение.
– Пора возвращаться к нашим делам,– сказала она.
Они вернулись в белую комнату.
– Теперь мы должны узнать, насколько ты умный. – Линда положила на стол целую пачку бумаги. – Заполни эти тесты.
На листах изображены непонятные символы, таких Федя никогда не встречал. Он не мог понять, что от него требуется, но когда Линда вместе с ним решила одно из заданий, дело стало спориться. Федор превратил тест в веселую игру и с азартом разгадывал задачки. Он потерял счет времени, пока не разобрался с последним листком.
–Ты молодец,– похвалила его Линда. – Теперь тебя нужно обследовать, пойдем.
– Что такое «обследовать»?
– Мы проверим насколько ты здоровый.
– Я здоровый, – ответил он уверенно.
– Я знаю, но правила есть правила. Следуй за мной.
Они снова отправились на другой этаж. Белая комната напоминала все остальные, но в ней стояла большая труба.
– Ложись сюда и не двигайся, совсем-совсем, хорошо?
– Хорошо.
Федя лежал внутри трубы. Она гудела и звенела, и он зажмурил глаза, стараясь не обращать внимания на свет и звуки внутри. Процедура продолжалась несколько минут. Линда вернулась, в руке у неё находилась стеклянная штучка.
– Протяни ручку. Закрой глаза, не двигайся.
Федя послушно делал всё, что его просили. Боль разлилась по руке – что-то сильно кольнуло его палец.
– Ой! – вскрикнул он.
– Всё, всё, всё… Подуй на ручку. Не болит?
– Нет, – свободной рукой Федя вытер слезинку.
– Хорошо, почти всё готово. Осталось немного.
Они снова отправились по коридорам небоскреба и пришли к очередной белой комнате. В её центре стояло черное кресло, похожее на трон.
– Садись,– Линда указала жестом на трон
Федя робко остановился рядом с ним, глубоко вздохнул, и все-таки решился залезть на него. Трон оказался очень удобным, он подстроился под фигуру Федора и занял полулежащее положение.
– Постарайся не двигаться, хорошо?
– Хорошо,– ответил он.
Вокруг его головы закрутились металлические шарики. Поначалу Федор опасался, что один из них попадет ему в нос, но впоследствии убедился, что их траектория весьма надежна. От их назойливого мельтешения ему стало немного муторно, впрочем, это состояние быстро прошло.
– Вот и всё. Остался короткий тест и на сегодня ты свободен.
Они вернулись в комнату со столом, и сели напротив друг друга.
– Расскажи, пожалуйста, какое твоё самое раннее воспоминание?
Федор снова рассказал о маме и её песне, он с удовольствием послушал бы её ещё раз.
Она задала ещё несколько вопросов, как утром, и убедилась, что получает те же ответы.
– Очень интересно…– произнесла она, обращаясь самой к себе.
Федор снова заполнил тест, неотличимый от первого, проходившего несколько часов назад. Он помнил свои ответы и молниеносно расправился со всеми листами.
– Умничка. С такими способностями тебя ждет великое будущее,– похвалила его Линда.
Федя немного засмущался. Он не видел особой сложности в проделанной работе.
– Ты сегодня так много успел сделать. Давай-ка я отведу тебя в комнату отдыха.
Комната, в которую они пришли, оказалась меньше вчерашней, но в ней находилось много мебели и всяких штуковин, о назначении которых Федя мог только догадываться. Главное – здесь находился отдельный туалет, и даже дождь, работающий от мотора. Ручка в стене позволяла менять силу и температуру дождя. Линда показала ему, как что работает и помогла подогреть лепешку в печи. Лепешка была слишком тонкой, зато с начинкой – сыром и помидорами.
– А книжки тут есть? – поинтересовался Федор.
– У нас тут не так много книг…– сказала Линда.
– У нас в деревне тоже,– вздохнул Федя.
– Ну, кое-что всегда найдется.
Она ушла и вернулась минут через десять.
– Вот, пока это всё, что есть, – она держала в руках три толстых книги и одну тоненькую, цветную.
Глаза Феди заискрились в ожидании буквенной трапезы. Он перестал обращать внимание на Линду и изучал найденные сокровища. Они написаны на его родном языке, пусть и немного непривычном. Он знал, что в них хранится множество историй.
– Библия, Коран, Гарри Поттер, мода и стиль,– зачитывал он вслух названия на обложках. – А ещё есть?
– Почитай пока эти книжки, выбери, что больше нравится. Завтра что-нибудь придумаем.
– Спасибо большое.
Яркая книжка привлекла его больше остальных, в ней уместилось совсем мало текста и много картинок с красивыми девушками и юношами. Они одевались так необычно…
Он читал и остальные книги. И каждый раз, когда ему встречались слова «мама» и «папа», вспоминал о семье. Как же он хотел, чтобы они очутились рядом, радовались вместе с ним. «Наверное, они волнуются, думают только обо мне…» Федя сам не заметил, как заснул. Ему нужны силы, ведь завтра его ждет ещё больше открытий.
Его работа закончилась, а работа Линды только начиналась. В отчете о пациенте RS-6234 она сравнила тесты Федора, описала его реплики и реакции на все, что происходило с ним в лаборатории. За цифрами скрывался один единственный вывод – стирание памяти не подействовало на Федора. К отчету она прикрепила результаты анализа крови и комплексного молекулярно-резонансного анализа. В конце, после множества таблиц и диаграмм она вывела краткое резюме: «мутация MF-39: врожденная устойчивость долговременной памяти к электромагнитному воздействию. Регенерация нейронных связей. Стирание памяти невозможно.
***
На следующее утро к Федору пришел Нил. Без всяких объяснений, он повез Федю в другой конец города. Тот метался между любопытством и страхом того, что ждет впереди. Будет ли это очередное здание с белыми коридорами и таинственными комнатами, тестами и странным борщом? Или он привезет его в совсем другое место? Возможно, в библиотеку, или в школу? Он надеялся встретить Богдана и Ярослава – может быть, они все ему объяснят?
Карета мчалась по идеально ровной дороге, иногда сворачивая на кольцах дорожной развязки. Федор видел множество карет, но ни одной лошади – «по-видимому, они дешевле и удобнее».
Дома становились все ниже, ярких вывесок оставалось меньше, их заменили горы мусора. Наконец они приехали к невысокому, но широкому дому. Он не походил на дворец, как другие здания в городе – в его фасаде не было ничего примечательного – простое пожелтевшее здание.
В коридорах оказалось много детей самого разного возраста, они играли, бегали, смотрели мультфильмы на компактных проекторах. Отовсюду разносились детские смех и крики, жизнь просто бурлила в бесконечных комнатах центра. В одной из них Нила и Федора ожидала женщина с уставшими, но добрыми глазами. Она говорила на английском, но Федор уже немного понимал некоторые слова и догадывался о значении остальных.
– Здравствуй, Федор, меня зовут Джоана Кано. Пойдем, я покажу твою комнату.
Все вместе они отправились по хитросплетениям коридоров. Федора привели в вытянутый зал с парой десятков двухъярусных кроватей и несколькими столами и ящиками. Он ещё не догадывался, что задержится здесь надолго. Несколько ребят неподвижно лежали на своих кроватях, поглощенные чтением и играми, совсем не замечая нового соседа – на теплый прием можно было не рассчитывать.
Джоана подошла к ящику, достала какие-то черные штуковины и вернулась к Феде.
– Вытяни левую руку,– попросила она, дублируя слова жестами.
Она закрепила на его руке тонкий черный браслет, переливающийся яркими символами. Затем она дала ему вторую штуковину, похожую на крупную подсолнечную семечку.
– Засунь его в ухо.
Несколько боязливо, Федор послушался её. Он знал, что эта семечка волшебная, и она не прорастет, и не причинит ему вреда. Внезапно, из семечки раздался приятный женский голос на чистом русском языке:
– Привет, Федор. Я – Алиса, твой личный работник.
Федор с удивлением осмотрелся по сторонам – рядом стояли лишь Нил и Джоана. Теперь у него не осталось сомнений, что с ним говорит сама семечка.
– Здравствуйте.
– Добро пожаловать в школу,– продолжал голос. – Здесь ты получишь самые важные знания.
От слова «знания» у Феди загорелись глаза. Он представил, как сидит в библиотеке со стопкой книг и путешествует по страницам вместе с героями.
Алиса голосом повела Федора в конец корпуса. За дверями слышались голоса и звуки неведомых музыкальных инструментов. Один из них так пленил Федю, что он с трудом подавил желание приоткрыть дверь и заглянуть внутрь.
Он пришел к неприметной двери. Она оказалась незаперта, но внутри не было ни души, лишь десяток стульев, окруженных белыми стенами.
– Садись,– произнесла Алиса.– Мы начинаем урок.
В воздухе закружились уже знакомые символы – английские буквы. Федор принял голографический проектор за магию и завороженно смотрел на буквы. Когда одна из них проплыла совсем близко, он попробовал коснуться её, но пальцы прошли насквозь.
Алиса начала лекцию:
– Английский язык – самый распространенный язык в мире. Он объединяет людей, позволяет общаться во всем мире. Девяносто людей из ста в мире знают английский, и это число растет. Этот краткий курс английского языка поможет тебе влиться в общество и начать полноценную жизнь.
Алиса обучала Федора буквам, произносила, как они звучат, а Федор повторял следом и отвечал на контрольные вопросы. Такого способного ученика эта школа ещё не принимала. Алиса произносила слова и показывала их модели на проекторе. Очень скоро Федор смог обходиться без русских пояснений и Алиса продолжала курс на английском. Через неделю он уже читал книги на английском, а через месяц он смог бы справиться с любым научным трудом.
Он так сильно хотел повидать родных, рассказать о волшебном мире, в котором он очутился, но Джоана сказала, что он не может прервать обучение.
Он изучал историю, литературу, физику и химию. Знания стали для него деликатесами, а в свободное от занятий время он листал приключенческие книжки. В его памяти нашлось место всему, и со временем разрозненная информация в его голове сложилась в единую картину мира. Природная любознательность вкупе с феноменальной памятью творили чудеса.
Мир оказался очень большим и разносторонним, что-то Феде нравилось, а что-то он отвергал всем сердцем. Он узнал про небывалый технический прогресс, начавшийся в конце девятнадцатого века и ставший лавинообразным в середине двадцать первого века; узнал про Сеть, объединившую весь мир. Со временем он понял общие принципы работы большинства устройств, ещё недавно казавшихся волшебными. Но одно внезапное знание больно ударило его, лишив сил.
Вся его деревня – всего лишь резервация, историческая реконструкция, оторванная от жизни так же, как и плуг для скота, который нынче можно встретить лишь в музее. Единственная цель их монотонной жизни – стать экспонатом.
Резервации разбросаны по всей земле. В 2035 году фонд ЮНЕСКО учредил программу по организации по всему миру этнических резерваций, в целях сохранения культурного наследия народов. Все три крупнейших союза поддержали инициативу и вызвались создавать резервации за свой счет. Согласно формулировке председателя ЮНЕСКО Шэнли Циня: «Резервации принадлежат всему миру».
При этом, каждая из Резерваций сохраняла самоуправление и статус независимого объекта государства.
Резервации призваны сохранить древний уклад жизни, народные традиции. Как говорил профессор Вильям: «Прошлое – великий учитель настоящего, упустить прошлое – значит идти назад». Количество независимых стран продолжает уменьшаться, народы стекаются в более крупные союзы, теряя индивидуальность. Для её сохранения и организовали этно-исторические поселения – резервации.
Резервации стали живым памятником прошлому. Развитое постиндустриальное общество не стремится забыть о своем прошлом, стереть черные страницы истории, а выставить их напоказ, в назидание недовольным.
Если некоторые народы сохранили свою первозданную культуру, то иные исчезнувшие народы пришлось восстанавливать из обломков. Потенциальным жителям стирали память, заселяли в резервацю, где и обучали их новой культуре. По сути, жизнь в резервации – дорога в прошлое в один конец, и лишь в редких случаях, детям-гениям предлагали отправиться во внешний мир, резонно полагая, что во внешнем мире они найдут лучшее применение своим способностям.
Уклад жителей резервации полностью совпадал с укладом их предшественников. Люди своими руками вспахивали землю, охотились, пряли, шили, готовили еду и строили жилища. Жителям запрещалось пользоваться не то, что Сетью, но и любыми другими устройствами, не существовавших в их эпоху. Поэтому отбор в резервации был довольно серьезным, благо, количество желающих это позволял.
Идею сохранения исконных языка и культуры народов начали разрабатывать в середине века. За основу взяли опыт индейских резерваций в северной Америке. По всему миру выделяли место, и одна за одной, стали появляться резервации самых разных культур, в том числе исчезнувших. Первыми поселенцами стали добровольцы, подходящие по происхождению и здоровью. Это были люди, мечтавшие о прошлом, не сумевшие найти себя в мире технологий. Им стерли долговременную память, включающую всю их прошлую жизнь, оставив лишь краткосрочные воспоминания, хранивших необходимые знания о культуре. Подобно первым путешественникам на Марс, они выбрали билет в один конец, вместе с осознанием, какую пользу их жертва принесет всему человечеству.
Контакт резервации с внешним миром осуществлялся лишь в трех случаях: исследовательские экспедиции, торговля и экстренная помощь. Ученые тщательно готовились к экспедициям, чтобы не нарушить уклад местных жителей, не испортить их культурную микрофлору. В жизнь поселений старались не вмешиваться, контроль ограничен лишь базовым спутниковым наблюдением и редкими экспедициями. Охотники, решившие заглянуть за пределы резервации, сразу же попадали на радары надзорной службы, где им стирали кратковременную память, впрочем, случалось такое нечасто.
Иногда в одной из резерваций вспыхивала катастрофа: эпидемия, голод или гражданская война. Зрители с любопытством следят за развитием событий, а многие организации по защите прав человека выступают за закрытие резервации. В таком случае Юнеско отправляет необходимую гуманитарную помощь или вмешивается в дипломатию поселения. Каждая из операций проводится так расчетливо и искусно, что жители даже не догадываются о существовании более развитых соседей.
Ученые историки присматривали за резервациями, выступая в качестве бродячих торговцев либо отдаленных соседей. Они меняли товар, производимый в резервации на их мастеровые поделки и украшения, которые затем продавали на аукционах.
В экстренных случаях наблюдатели вмешивались в жизнь резервации, если их постиг внезапный холод, или голод. При этом они придерживались жесткого правила, помогать не чаще чем раз в пять лет и в случае крайней необходимости.
Жителей резервации, по сути, держали на поводке. Небольшой поселок не мог даже в теории развиться до крупного поселения или княжества. Дети родившиеся в резервации навеки оставались в ней, служа для остальных живым символом прошлого.
Федор заплакал. Он понял, что его, всю его семью, друзей, соседей обманули, заставили жить в сложнейших условиях, болеть и голодать, оставив на произвол стихии.
Ещё одна догадка поразила его – бабушка Прасковья стояла у истоков деревни – значит, она сознательно променяла развитое общество на простую жизнь на опушке леса. "Конечно, это её решение, но моего-то согласия не спросили! И родителей никто не спросил, и всех остальных. Они обманывали нас!"
Федору хотелось как можно скорее вернуться домой. Лишь в родной хате он чувствовал себя защищенным. К тому же, он должен поделиться с близкими правдой об их деревне. Захотят ли они остаться, или нет – их дело, но они обязаны узнать правду.
«Я должен им всё рассказать!» – промелькнула мысль. Он выскочил из школы, не обращая внимания на предостережения Алисы. Он выкинул семечку-гарнитуру, снял браслет-терминал и побежал, не зная дороги, желая лишь быстрее оставить город за спиной.
Улица казалась бесконечной. Он ненавидел этот город, этих прохожих, живущих в своем волшебном мире. Он уже знал, сколько обмана хранят красивые фасады дворцов. Сейчас ему была милее старая печь.
Он один среди множества прохожих бежал, ловя удивленные взгляды. Хотя он и не знал направление, но торопился оказаться подальше и побыстрее. Эта спешка не могла не привлечь внимание всевидящих камер, и вот уже город объявил на него охоту.
Первыми прилетели три дрона, они кружились вокруг него, как коршуны, ожидающие расправы. Его снимали со всех сторон, и сомнений в правильной идентификации личности не осталось.
Путь Федора преградили огромные фигуры в темно-синей форме. Федор свернул в сторону соседнего квартала, но и там его ожидала полицейская застава. Он постарался обежать их, но они оказались проворнее, и с легкостью повязали его. Федя знал, как обычно поступают с задержанными, и сгруппировался, ожидая ударов, но полицейские лишь подняли его, отвели в машину и отвезли обратно в школу. Он сгорал от обиды, и в то же время проникался уважением к служителям правопорядка, действовавшим с точностью автоматов. «Но ведь я не преступник! Я всего лишь хочу домой!»
Тогда он и понял, что школа – вовсе не храм знаний, это тюрьма, клетка, защищающая общество от него и остальных детей. Федор никак не мог собраться, его перестали интересовать точные науки и истории из книжек, все, что его заботило – желание поскорее увидеть близких.
Этот город, наполненный жизнью, казался мертвым, в нем не было ничего по-настоящему ценного. Здесь роились миллионы людей, но ни одного из них Федор не мог назвать другом или семьей. Он возненавидел Сеть, позволявшую ему общаться с любыми людьми на свете, кроме родных. Лежа в своей кровати, он перебирал в уме все возможности, как попасть домой, не попав в розыск.
«Они ждут меня… Должен быть выход» – решил он, – «и я обязательно найду его».
Глава 7 Неделя 4
С начала недели полиция изъяла все партии злополучных масок из магазинов и складов. Всех одетых в подобные маски на улицах задерживали и даже оправляли в участок. Охота на зомби шла полным ходом.
Эмили безуспешно просила подкрепления для расследования и тогда ей пришлось привлечь к работе Ли и Нэйджела – стажеров-модераторов с её мира. «Canada-4 остался совсем без присмотра, но десяток егерей вряд-ли поднимут восстание охотниов в наше отсутствие».
Новый тренд не спешил гаснуть, напротив он стихийно перерос в целый жанр. Появились обзорщики, составлявшие рейтинг Зомби, вычисляли звезд в масках по голосу и строили догадки, какова тайная цель Оригинала. Стриминговые сайты сидели с завязанными руками, ведь каждый школьник добавлял подпись « прерывание трансляции = вперед » и никто не собирался брать на себя ответственность, прикрыв сомнительную трансляцию.
К моменту четвертой казни сообщество развернуло собственную Зомби инфраструктуру – умельцы соединяли в один поток по шестнадцать видео-каналов, четыре ряда по четыре, чтобы успевать отслеживать максимальное количество Зомби. Наскоро слепленные сервисы принимали ставки на то, какой из них окажется Оригиналом. Началась большая Охота на Зомби.
Ставки на Охоту стали превышать количество пожертвований. Число Зомби-подражателей перевалило за сотню. Охотники тщательно вглядывались в маски и окружение трансляций. Каждый надеялся не просто заработать денег, но и найти убийцу. Активные споры велись и насчет того, будет ли жертва по-настоящему убита на этой неделе. Решит ли Зомби устроить кровавую баню или простой розыгрыш?
