Артем Лукьянов
Звездный Патруль. Книга III. Две битвы
Битва двух флотов
Лучи ярко-голубой Альхены выхватили из тьмы космоса 3 звездных крейсера, которые стремительно поглощали километры по направлению к 3-м кораблям-точкам противника. Двигаясь «клином», в центре которого был гигант тяжелый 220-тысячетонный флагман «Манта», по бокам средние 120-тысячетонные «Скаты», они вобрали в себя так же две 75-тысячетонные легкие «Камбалы», выстроившись по итогу в зеркальный прямой угол.
Стремительно поглощая километры и сохраняя строй, звено из 5-и крейсеров миновало орбиту Альхона и направилось к дальнему рубежу звездной системы, как бы выталкивая из нее неспешно отдаляющиеся корабли Патруля. Возможно с той стороны не ожидали такой прыти от ФСМ-а. Возможно просто не захотели подставлять под удар жителей «Альхона». Однако была еще одна немаловажная причина. Все крейсера Патруля класса «Утренняя звезда» от мало до велика имели уникальный комплекс спектрального поглощения и сжатия, позволявший им исчезать с радаров и становиться фактически невидимыми. Для нужного эффекта требовалось расположиться, как можно дальше от источника света, коим была двойная звезда Альхена. Именно тьма пространства могла дать максимальный эффект от маскировки. Отступив таким образом на приличное для себя и безопасное для «Альхона» расстояние, крейсеры Патруля замедлились почти до полной остановки и, активировав основные ускорители, двинулись на встречу напирающему флоту ФСМ-а.
Эти 3 звездных крейсера Патруля выбрали боевое построение подобно поднятой вверх игольчатой булаве, у изголовья которого расположилась «шипастая» 115-тысячетонная «Фурия». В центре двигался вытянутый в высоту флагман звездного флота тяжелый 200-тысячетонный крейсер «Примул». У основания как бы подпирал его легкий 95-тысячетонный боевой корабль «Жар-птица». Каждый крейсер класса «Утренняя звезда» был уникален и внешне сильно отличался от типовых новейших крейсеров Федерации класса «Повелитель глубин». Приблизившись на расстояние около полумиллиона километров и оставив искусственный спутник «Альхон» далеко позади, флот ФСМ-а неожиданно предпринял охватывающий маневр выворачивая как бы наизнанку свое построение чтобы охватить корабли Патруля с флангов дабы затруднить их маневры. В ответ на это «Фурия» и «Жар-птица» активировали спектральные поглотители и словно растворились в пространстве космоса, будто их тут никогда и не было.
4 фотонные тяжелые торпеды с активными сканнерами, отделившись от гигантской «Манты», устремились вдогонку за «невидимками» противника. Их высокочувствительные «головки-сканнеры» тут же взяли след и, разделившись по две, направились в противоположные стороны. «Примул», двигаясь на встречу, сократил расстояние и, поймав в прицел торпеды, ударил из сверхтяжелого высокочастотного лазерного излучателя. Ярко-рубиновый пульсирующий луч на предельном расстоянии в 100 тысяч километров «лизнул» одну, затем летевшую рядом вторую торпеду. Обе двигающиеся в одном направление параллельным курсом из 4-х выпущенных сразу же исчезли в яркой мимолетной вспышке. 2 другие, будучи в другой стороне, миновали зону поражения и на одной десятой световой скорости устремились следом за целью. «Почувствовав» рядом скрытую «Фурию» одна тотчас детонировала. Будто прозрачная рябь на воде, электромагнитное излучение накрыло пустое место в пространстве, где сразу же словно из ниоткуда материализовалась «Фурия» Патруля, полностью потеряв маскировку. В это же время другая торпеда резко сменила траекторию и, снова набрав огромную скорость, направилась в противоположную сторону. «Скаты» и «Камбалы» парами подкорректировали курс и двинулись на перехват с учетом нового местоположения «шипастого» звездного крейсера противника. «Жар-птица» неожиданно сама вышла из маскировки и, оказавшись во фланге на предельной дистанции атаки ударила «рубиновым пульсаром» по «Камбале». Быстро пульсируя ярко-алые лучи пробежались по корме крейсера, превращая в пар и раскаленные искры тонны брони.
Уже к концу мерцающий луч полоснул боковой левый ускоритель, вызвав яркую вспышку детонации чего-то внутри. «Камбала» тот час сменила траекторию движения, пытаясь уйти с линии атаки крейсера Патруля. Идущий до этого параллельным курсом «Скат» даже не попытался как-то адекватно среагировать, сменить траекторию, чтоб направить жерло основного своего плазменного излучателя в сторону «Жар-птицы». Та, словно ожидая подобную ошибку, стремительно пошла на сближение направив основное свое орудие: нейтронную пушку прямо на противника. Однако на странное поведение своего подчиненного среагировал крейсер «Манта». Он, не меняя направления движения в сторону вражеского флагмана, выпустил еще 4 фотонные торпеды с боевой начинкой в сторону «Жар-птицы». Та успела сделать выстрел из нейтронной пушки и сразу же сменить траекторию, пытаясь уйти от торпед.
Черный шар покрытый ярко-белой пульсирующей полу-прозрачной оболочкой-плазмой, словно пузырем, окутанный множественными электро-разрядами устремился на «Ската» ФСМ-а. Расстояние было большим, и у крейсера имелись все шансы уйти от столкновения с неизбежным, просто изменив курс. Однако он летел прямо, будто им кто-то управлял из вне, подталкивая к неминуемому роковому финалу. Детонация рукотворной «черной дыры» произошло за несколько десятков километров до физического контакта, но этого оказалось вполне достаточно, чтоб огромная гравитационная сила скомкала много тысячетонный звездный крейсер как фольгу, мгновенно перемолов в пыль внутренности корабля, и уничтожив весь экипаж. Фотонные торпеды, тем временем, взяли след и стремительно приближались к «Жар-птице», и снова флагман Патруля пришел на выручку. Заработал перезарядившийся сверхдальний «рубиновый пульсар», который за секунду растворил торпеды в темноте космоса. По другую сторону от «Манты», тем временем, вторая пара «Скат» и «Камбала» попытались навязать ближний бой «Фурии» Патруля. И снова вместо маневрирования и уклонения «Скат» зачем-то просто пошел на сближение. Мощный удар плазменной дуги, образованной «шипами» «Фурии», резанул вражеский крейсер прямо по «лицу». Множественные всполохи от взрывов прокатились вдоль всей передней и центральной частей корабля, срывая многотонные куски брони, словно лепестки с лугового цветка. Жерло основного тяжелого протонно-ионного излучателя так же оказалось под ударом.
Фронтальные двигатели корабля, получив внутренние повреждения, покрылись множеством ярких вспышек и взрывов. Однако контурно-активная броня справилась с пробоинами на «Скате», «зацементировав» их все и предотвратив полную разгерметизацию корпуса. Положение так же спас вылетевший прямо из-за кормы того более маневренный малый крейсер «Камбала». Он тут же активировал основной тяжелый излучатель и ударил им «Фурию». Капитан крейсера Патруля пропустил вражеский выпад. Мощный ярко-оранжевый луч резанул «шипы» крейсера, вызвав цепную реакцию. Несколько ярких вспышек возникло и сразу же исчезло вдоль плоскости одного из антенн дугового излучателя корабля. Однако повреждения в итоге оказались хоть и неприятные, но не критичные.
Тот, в ответ, применил «рубиновый пульсар», который являлся частью базового арсенала любого крейсера класса «Утренняя звезда», к которым принадлежали все именные военные корабли Патруля. Огромной разрушительной силы яркий рубиновый луч с высокой частотой мерцания впился в корпус более легкой «Камбалы» и на расстоянии чуть более 20 тысяч километров пропорол ей «брюхо» вызвав внутреннюю детонацию. Судно из последних сил попыталась уйти из-под испепеляющего удара, однако этим она только добавила еще больше пробоин на корме. В итоге крейсер ФСМ-а не смог совладать с разрушениями внутренних систем и, покрывшись множеством ярких всполохов, спустя секунду превратился в огромный огненный шар. Тем временем «Манта», видя, что ситуация явно не в их пользу, немного изменил поворот лицевой части, как бы подставляя под удар «Примула» Патруля свой фланг. Затем он, активировав специальные скрытые ускорители, совершил резкий пространственный скачок, отдаливший его от вражеского флагмана, но сильно приблизивший к неожидающей этого «Фурии». 6 бледно голубых ровных молний вырвались из 6 тяжелых орудий Лоренца. На конце каждой из молний был огромный вольфрамо-бериллиевый стержень, раскалённый до бела в гигантской электромагнитной центрифуге каждой из пушек. «Фурия» попыталась уйти от огня, используя спектральный поглотитель, который тут же сжал пространство вокруг крейсера как бы уменьшив его в размере и объеме. Отчасти это помогло. 4 снаряда прошли мимо, но 2 других поразили «Фурию», срубив еще один «шип», почти у основания, и повредив задний правый маневровый ускоритель.
Удары были такой силы, что разбитые части корабля отделились от крейсера, выдав каскады искр и пара. «Фурию» раскрутило и она, потеряв маневренность на какое-то время, стала вращаться вокруг собственной оси. 2 остальных судна Патруля не теряя времени устремились на помощь «Фурии». Однако оставшаяся «Камбала», якобы вышедшая из боя по причине повреждения одного из двигателей, смогла нанести свой удар, выстрелив сразу из 4-х своих плазменных пушек. Средней дистанции, с которой они «работали», едва хватило, чтоб достать кормовую часть «Жар-птицы» и немного повредить маршевые двигатели. Легкий крейсер Патруля, получив прямое попадание в магнито-плазменный ускоритель, тут же среагировал на «дерзость» уже вроде как поверженного врага и разрядил пульсар, который предполагал использовать против «Манты». Высокочастотный сверхмощный излучатель «Жар-птицы» на дистанции менее 5-и тысяч километров просто испепелил «Камбалу», превратив ее в огромное облако искр и пара. Чтоб нанести этот роковой удар, легкому крейсеру Патруля пришлось совершить разворот, не меняя инерционной траектории движения в сторону «Манты». Таким образом корабль подставил под удар менее защищенную корму. Капитан флагмана ФСМ, окончивший разворот «лицом» к флагману Патруля, не упустил свой шанс и тут же, не меняя направления движения, выстрелил фотонными торпедами.
«Примул» снова пришел на выручку «Жар-птице», разрядив пульсар по ним. В который раз капитан главного корабля Патруля оставлял себя без энергии ради спасения своих подчиненных. Однако это же понял и капитан «Манты». Сократив дистанция до максимально допустимого, он на мгновение опередил капитана «Примула» с его «пульсаром», ударив мощным излучателем первым. Яркий подобный солнечному свет, вибрируя, вытянулся в длинный луч и полоснул «Примул» прямо по жерлу нейтронной-пушки. Флагман Патруля словно вздрогнул, моментально потеряв свое самое мощное оружие. Множественные вспышки озарили фюзеляж вокруг жерла орудия. Каскад внутренних разрывов цепочкой прошелся вдоль борта, деформировал броне-пластины по линии отсеков для вылета космолетов. Языки раскаленной плазмы нашли выход, выбив задвижки отсеков. Больше десятка штурмовиков класса «Сапсан» и «Кондор» ударной волной выкинуло наружу, словно песчинки. Контурно-активный доспех каким-то чудом буквально вытянул «Примул» с того света, остановив цепную реакцию. «Фурия», тем временем, сумев наконец совладать со своим управлением, начала спешно удаляться подальше от эпицентра боя. «Жар-птица», избежав удара фотонных торпед, активировала основное орудие и выстрелила. Миниатюрное «черное солнце», пульсируя, устремилось прямо на «Манту» со стороны правого фланга. Однако очередной пространственный скачок в сторону «Примула» спас флагман ФСМ от неминуемого поражения. Теперь, по сути, оба гиганта были в радиусе поражения друг друга всеми видами оружия. Дабы «связать руки» главному крейсеру Патруля, капитан «Манты» активировал «рой». Несколько сотен маленьких светящихся огоньков вылетели из многочисленных пор гиганта и устремились к «Примулу». Одновременно с этим тот, в свою очередь, выстрелил «цепным разрядом», и множество ярких рукотворных молний тут же «пробежались» между двумя исполинами. Однако для капитана Патруля, большинство из них с избыточной силой поразили часть «светлячков роя», причинив минимум повреждений самой «Манте».
«Огоньками-мушками» были сверхмалые, всего лишь 2 метра в поперечнике, 3-тонные летающие дроны. Они не нуждались в координации или управлении из-вне. Имея высокоразвитый коллективный ИИ, они, сбиваясь в группы поменьше выискивали наиболее уязвимые места вражеских кораблей.
Словно кровососы-комары они прокусывали броню в наиболее пострадавших или тонких местах маломощными лазерами и посылали туда ЭМИ-импульсы, дабы нарушить само-восстановительную работу контурного слоя и вызвать внутренние повреждения. «Рой» опутал будто сетью флагманский крейсер Патруля, вынудив его срочно выпустить звено космолетов для купирования и нейтрализации угрозы. Тем временем, не меняя ни скорость, ни угол движения, «Манта» в очередной раз ударила фотонными торпедами по «Жар-птице». Несмотря на множество явных преимуществ у всех кораблей Патруля был один общий большой недостаток: это автономная энергетическая концепция, выражавшаяся в отсутствии не-энергетического вооружения, как класса. Вот и на этот раз «Жар-птице» пришлось отбиваться от торпед «рубиновым пульсаром», вынуждая расходовать еще не полностью восстановленные запасы кристаллидных накопителей. Более предпочтительные для ликвидации торпед космолеты прикрытия оказались всецело поглощены уничтожением «роя». В то время как покидавшая поле боя «Фурия» могла бы помочь отражать атаки «Манты», дав шанс напарнику закончить перезарядку и совершить удар более мощной тяжелой плазменной пушкой на средней дистанции, чем поспособствовать коренному перелому в битве. Теперь же, осознав всю опасность сближения с флагманом ФСМ-а, «Жар-птица» активировала фронтальные двигатели в попытке уйти с линии атаки, пока не будут восполнены энерго-потери. Все это понимал и капитан «Манты» и, не желая упускать свой шанс разобраться со всеми крейсерами Патруля по отдельности, он совершил маневр разворота в сторону пытающейся уйти «Жар-птицы» и дал залп из всех 6-и орудий Лоренца. Крейсер Патруля снова попытался избежать попадания при помощи спектрального поглотителя, однако на этот раз энергии его батарей хватило лишь на несколько секунд. Избежав попадания 3-х снарядов, 3 оставшихся, поразив одно и тоже крыло в нескольких местах, оторвали его, лишив крейсер левого маневрового ускорителя. Двигаясь по инерции, «Жар-птица» продолжала все дальше и дальше уходить от своего обидчика. Казавшееся безнадежным положение спас неожиданно вошедший в эвклидово пространство Альхены 4-й крейсер Патруля «Экскалибур». Быстро оценив всю плачевность ситуации он тут же произвел выстрел из «рубинового пульсара». 3 секунды он водил огневыми росчерками лазера по броне, по соплам двигателя, по жерлам орудий. Огромной «Манте» словно все было ни по чем. Сказалась предельно-дальняя дистанция огня, на которой тот находился, появившись как бы левее и выше флагманского крейсера ФСМ. Да и сам выстрел был продиктован не желанием максимального урона, а необходимостью срочно отвлечь вражеский корабль от «Жар-птицы». Более того слишком близкое нахождение «Манты» и «Примула» исключало применение нейтронной пушки, так как удар мог уничтожить оба корабля. На легком «Экскалибуре» знали, что делали. Он не собирался сближаться с «Мантой», но пытался найти оптимальную дистанцию, чтоб вынудить того оставить «Примул».
Флагман ФСМ-а, будто раскусив намерения противника, и накапливая энергию для протонно-ионного излучателя, снова использовал торпеды, которые сами устремлялись к цели по наведению ИИ, без необходимости маневрировать или вращать самим крейсером. 4-е тяжелые фотонные торпеды, как голодные собаки по команде «фас», понеслись к «Экскалибуру». Однако в отличии от «Жар-птицы» и «Фурии», тот даже не пытался сбивать их «пульсаром», высаживая и без того полупустые батареи. 5-ка легких «Стрижей» под управлением ИИ тут же вылетела на перехват вражеских боеголовок, и когда те вошли в зону поражения, успешно их ликвидировала своими излучателями. Понимая, что внимание «Манты» не так-то просто заполучить, капитан «Экскалибура» пошел на серьезный риск, направив свой крейсер на сближение. Тем временем, вместо того, чтоб попытаться поддержать пришедшего на помощь товарища, «Фурия» и «Жар-птица» спешно покидали «поле боя», разгоняя свои поврежденные суда до световой, чтобы уйти в ВК. Сам «Примул», кое-как совладав с роем, начал отдаляться, понимая, что следующий удар протонно-ионного излучателя может быть последним для него. Однако и «Манта» не дремала. Ее капитан, не долго думая, снова разрядил пушки Лоренца. Только в этот раз из 6-и орудий выстрелило лишь 4. 2 других озарились ярко белыми вспышками и каскадом искр, отключившись навсегда. Сказался удар цепного разряда «Примула» и пульсирующего излучателя «Экскалибура». Тем временем все 4 вольфрамовых снаряда поразили цель, угодив в центральную плоскость и вызвав, на этот раз, фатальные разрушения внутренней структуры флагмана Патруля. Цепочка яркий вспышек и всполохов окутала борт «Примула». Отстрелившийся с его кормовой части спасательный шаттл уносил с собой весь экипаж, включая самого Карлеона Фьюри прочь из системы Альхена. Не желая далее в одиночку сражаться с гораздо более тяжелым ударным крейсером «Экскалибур» совершил резкий разворот и, погасив инерционный ход корабля, так же отправился «на выход». «Манта» тем временем с оставшимся в строю сильно поврежденным «Скатом», наблюдали за огромным ярко-алым шаром окутавшим «Примул» и превратившим его в мириады мелких частиц, искр и пара. Это была первая, пусть ни разу не элегантная но, все же, победа нового революционного флота ФСМ.
Будучи у себя в номере в отеле на Альхоне, Мекелдоно пребывал в легком и приятном шоке от уведенного по холо-проектору. Наличие такого «крутого» адмирала у Федерации сильно удивило бывалого пилота, помнившего, как еще 3 суточных цикла тому тут набирали абы кого, просто чтоб умел хоть как-то рулить звездолетом. За окном послышались возгласы и ликования. Мекелдоно подошел, открыл его и выглянул наружу. Прямо по улицам ходили невесть откуда взявшиеся горожане-альхонцы с воплями радости и свалившегося на головы «счастья». «Пойти что ли и мне погулять. Угроза миновала». Только сейчас Мекелдоно по-настоящему ощутил, как же все-таки хорошо, что он, сбежав от СОП-цев, вернулся сюда. Капитан быстро скинул халат, в котором до этого спал, натянул свой комбинезон с нашивками пилота транспортной гильдии и вышел из номера.
Аресты и суды, ожидаемые и не очень
Беатрикс находилась в палате в госпитале на Аламахе, когда без стука и просьбы войти, к ней явился высокий кареглазый, гладковыбритый с копной темных волос мужчина в комбинезоне Патруля с нашивками «СОП». Он вошел не один. С ним была ее командир Андромеда «Туман». Беат совсем недавно отключили от интенсива. Ее мелкое всего 158 см ростом тело было полностью восстановлено. Она могла свободно передвигаться по палате, и к ней вернулась память.
– Беатрикс Нели, я Кирилл Викенз. У меня ордер подписанный самим Форкманом Громовым на ваш арест.
Рыжеволосая Беат хлопала своими большими зелеными глазами пытаясь понять, что такое могло случиться, пока была без сознания. Она вопросительно посмотрела на Андру. Та дала знак Кириллу, чтоб позволил ей объясниться с подчинённой.
– Беат, вспомни операцию на Би-Проксиме. Ты должна была запустить «Эмбро» в крейсер класса «Манта», забравшись внутрь вдоль жерла. Помнишь?
– Да. Все так и было сделано, мэм – тут же ответила «Плазма».
– Пару дней тому тебя подключили к «Орфею». С тобой поработал специалист из спец-отдела, и он выдал заключение, что ты утаила плохое состояние дрона после перехода через сверхплотность.
– Андра! Мэм! Это не совсем так! Вы же сами знаете, что сны – это наши переживания, которые могут не иметь ничего общего с реальностью! – взволновано заговорила та.
– Беат, то, что внедренный тобою дрон был не в порядке, мы знаем уже и из других источников. Почему сразу не сообщила «Золе» о своем состоянии до начала основной фазы операции? – строго посмотрев, спросила «Туман».
Вместо ответа та, сидя на своей постели, опустила глаза и проговорила:
– Мэм, я не хотела собой срывать всю операцию. Я не знаю, что со мной случилось тогда, но меня действительно вырвало. И, да, я утаила это. Я виновата.
– Ну, а степень вины определит суд! – резко вмешался Кирилл.
Два цикла ожидания пролетели незаметно. Мекелдоно неплохо провел время в ночном клубе неподалеку от своего отеля, познакомившись с компанией таких же пилотов-транспортников, которые уже какую неделю работали на износ, увозя из Альхона жителей. Там он узнал много интересного, возможно и не совсем правдивого. Слухи были таковы, что сам адмирал Карлеон не погиб, а сбежал, покинув свой «догорающий» флагман. Якобы он даже поклялся отомстить этому Саймону. Да и сам командующий флотом ФСМ-а та еще «темная лошадка», хотя для альхонцев он стал теперь национальным героем. Однако сейчас, сидя в кафе напротив в назначенное время Мекелдоно больше волновало успешное завершение сделки по его новому «автэнтикату».
Дорнье явился точно в срок. Всё так же слегка улыбаясь в своем потертом костюме сел напротив него, активировал обруч и положил некий пакет подле себя.
– «Здравствуйте капитан. Рад вас видеть в хорошем настроении. Тут новые документы. Как только вы переведете оставшиеся 50% – они ваши» – обратился к нему тот.
– «Посмотреть-то хоть можно?» – поинтересовался Мекелдоно.
– «Конечно. Смотрите».
Дорнье пододвинул пакет капитану, продолжая все так же с улыбкой смотреть тому в лицо. Мекелдоно вскрыл конверт и заметил добротно выполненную кристаллидную пластину. Он приложился к ней ладонью, и тот час через браслет в его уме отобразилась вся информация на некоего мистера Маока Муава, пилота транспортника класса «Мул», родившегося и выросшего тут среди трущоб Альхона и занимающегося развозом пассажиров и грузов в ближайшие системы.
– «Маок Муав»!? 33 года!? … Дорнье, да вы издеваетесь!? Что-нибудь получше вы не могли придумать!? – возмутился Мекелдоно через нейро-линк.
– «Капитан, при всем уважении. Я не придумываю красивые имена, а изготавливаю настоящие документы… Сделаете омолаживающую пластику и, поверьте мне, с этим автэнтикатом вы спокойно пройдете любую проверку. Любой запрос на Альхон тут же подтвердит все данные по Маоку… А теперь я жду от вас 50% оплаты и, после этого, внесу туда параметры колебаний ваших мозговых волн через обруч, чтоб закрыть вопрос окончательно».
Мекелдоно еще покрутил какое-то время кристаллидную пластинку, размером с ноготь большого пальца руки. Затем вернул ее обратно в конверт и совершил перевод. Дорнье, широко улыбнувшись, достал небольшой прибор, подобным некоему ручному сканеру, вставил туда пластинку и направил ее на шею капитана. Подержав так прибор около минуты, он вручил пластину Мекелдоно, пожелал удачи и был таков.
Покинув кафе и усевшись в шаттл, Дорнье активировал свой обруч и в уме произнес:
– «Донки», «Холту» … Он документы принял. Оплату внес полностью. Теперь его зовут Маок Муав. Хотите, чтобы я навел на него «Сатьяна»?
С той стороны ответили, но не сразу:
– «Патруль назначил награду за него».
Потом тот же голос, помолчав немного, добавил:
– «Грех упускать возможность еще раз заработать. Сбрось-ка лучше анонимно все данные им и укажи ГТА-кошелек нашего подразделения для награды. Пусть лучше Патрули его упакуют. А тебе, «Донки», не зачем пока светиться, кто знает, как все обернется».
Тот, поразмыслив, ответил:
– «Хорошо. Отличная идея. Так и сделаю… Во имя Одина!»
– «Во имя Вальхаллы!»
Изолятор временного содержания на КСП Патруля был вполне себе комфортным местом пребывания. Была койка, столик, паровой душ с туалетом и даже холо-проектор. Правда пользоваться последним не представлялось возможным, потому что тот включался сам, когда нужно было и выключался тоже сам. В изолятор попадали злостные нарушители или преступники, ожидавшие суда и приговора. Однако приговор был, как правило, одним и тем же – либо мусорные свалки Гиммеры, либо шахты где-нибудь на астероидах в поясе Минтаки или другой какой системы Ориона. Отличия заключались во времени. Получил заключенный 3 годичных цикла, 5, 15 или 25. Меньше 3-х получить было не реально, потому что другие сюда не попадали.
Мекелдоно был доставлен недавно, в результате проверки его «Мула» по прилету на Аламах. Зачем его потянуло на Аламах, Мекелдоно и сам не знал. То ли с Квиком захотел попрощаться, то ли взять еще какое задание. Из-за потери «Ковчега» финансовое благополучие капитана прилично подорвалось. На домик в Эдэмии уже не хватало, а Квик не раз его выручал каким-нибудь очень выгодным с финансовой стороны контрактом. Мекелдоно был в шоке, как Патрули быстро его раскрыли несмотря на новый «автэнтикат», будто навел их кто. Еще были свежи воспоминания от посещения ночных клубов Альхона. Всего несколько циклов тому назад он был свободным человеком, а сегодня его ждал скорый суд за нелегальный пролет системы и убийство офицера Патруля при исполнении. Рассчитывать на что-то ниже 25 было бы безумием. Мекелдоно более-менее знал Гиммеру. У него там были некоторые связи. «Если пошлют туда, может отсижусь лет 5, а потом откуплюсь. Только бы не шахты Ориона». Лежа на кровати, он размышлял сам с собой. Неожиданно ожил холо-проектор, и ИИ лаконичным и четким голосом объявил, что к нему посетитель, и свидание разрешено на 15 минут. Мекелдоно вскочил с постели, услыхав о госте. Он откровенно не ожидал никаких посетителей. Да и кто бы к нему пошел. Однако еще более он обомлел, когда увидел на пороге Квика.
– Квик! Ты ли это!? Не верю своим глазам! – обрадовался Мекелдоно и просто повис на шее гостя.
Однако тот не испытывал столь бурных эмоций. Улыбка на его гладко выбритом лице была скорее натянута, чем искренняя. Квик отстранил Мекелдоно, присел на стул и внимательно посмотрел на своего попавшего в переплет приятеля.
– Как!? Ради всех денег Аламаха, скажи мне, как тебя угораздило столько натворить дел и так вляпаться!? – начал он и, не давая себя перебить, продолжил: – Чтоб просто попасть к тебе на аудиенцию мне пришлось прилично раскошелиться! Благо, что у меня есть свои связи и в Патруле! … Но даже они разводят руками! … Шахты на 25-ку минимум! … Твой «Ковчег» недавно тоже доставили сюда на Аламах.
Услыхав слова про возможный приговор, Мекелдоно присел на постель и опустил голову. На нем не было лица. Бледный, как полотно, Мекелдоно сидел, застыв будто свеже-вылепленная статуя самого себя. Когда Квик сказал ему про корабль, Мекелдоно немного оживился, приподнял голову и спросил:
– И как он? Летать будет?
– Ну, ты даешь!? А что с ним сделается!? Даже, если его там расковыряли немного, подлатают! Было бы кому на нем летать!
Квик смотрел прямо на мертвецки погрустневшего Мекелдоно и неожиданно сказал:
– Эй, Мекело, дружище! Ты ж меня знаешь, я никогда не прихожу просто так! Слушай меня внимательно, потому как время на исходе!
Капитан тут же приободрился и посмотрел прямо на собеседника.
– Скоро будет суд. Тебя обвинят в пролете Минтаки и убийстве офицера Патруля с отягчающими. У них есть рапорт от тех, кто взял тебя на «Ковчеге». Есть у них и записи всего, что ты сделал, и вещ-доки… Но они их утеряют. Об этом я уже финансово договорился… Твоя линия должна сводиться к тому, что офицер Брод вероломно высадился на твоем корабле и принудил тебя лететь на Парпланд с грузом списанного военного имущества, который ты вез на Аламах для должного оформления, чтоб потом взять курс на Гиммеру для утилизации… Выгрузив все там, ты полетел обратно на Аламах, а потом на Альхон, где тебя и взяли. Ясно?
Услышав такое у Мекелдоно округлились глаза. Правая ладонь прошлась по щетине на лице. Какое-то время он просто не знал, что ответить. Но быстро собрался с мыслями и выдал:
– Как? Я ж летел с Гиммеры, а не на Гиммеру. Вектор движения наверняка сохранился у Патрулей на «Раме».
– Мекело, времени мало, чтоб все объяснить. Просто держи в уме у себя, что вез военный хлам на утилизацию в Гиммеру. Все как я сказал… И ничего не бойся. Если не облажаешься, будешь свободен, отделавшись штрафом за нарушение пролета Минтаки. Понял?
На это раз капитан аж подпрыгнул от радости и обнял крепко своего благодетеля.
Бьондэ спала у себя в каюте на базе СОП-а на Аламахе, когда коммутатор просигналил срочный входящий вызов. Прошло всего 3 часа как она легла спать. Еще были свежи воспоминания от посещения палаты с сестренкой Беат в госпитале. Она сделала над собой усилие и попросила ИИ вывести звонок на проектор. Входящий был от командира «Теней» Андромеды.
– «Шило», вставай! Ты должна знать сестру твою «Плазму» арестовал ОВБ час тому назад! … Буду у тебя через 10 минут! Конец связи!
Услышав это, Бьондэ вскочила с постели, как ужаленная. На автомате она приняла паровой душ и впрыгнула в свой серебристый комбинезон. Пристегнула обруч и уже сидела за столиком, нервно попивая из стакана мета-напиток, чтоб успокоиться. Андра зашла ровно через 10 минут. Она села на свободный стул возле Бьон и крепко обняла ее.
– Бьон, твоя сестра сильно прокололась на миссии у Би-Проксимы и утаила это от меня. После провала «Перформанса», полетели головы многих в руководстве Сектором в том числе и моя. Все лишились своих постов. А вот Кирилл Викенз получил особые полномочия по ликвидации и купированию всех последствий. Но если Адриан, Карлеон, Розалинда и Форкман со связями отделаются, то я уже отстранена от руководства «Тенями». У меня был с ним жесткий разговор. Я настаивала, что проблема была в дефекте экзо-костюма, и что Беат выполнила свою работу даже несмотря на проблемы. Однако у него на руках были результаты экспертизы, которые свидетельствуют против твоей сестры, Бьон. Она обязана была доложить о проблемах по инструкции… Люди Кирилла даже подключились к ее мозгу пока она была на интенсиве в отключке. Кирилл лично санкционировал, хотя сам полгода тому всем доказывал, что сны не могут служить доказательством.
– Что ей грозит? – тихо спросила Бьон, вытирая ладонью выступившие слезы с глаз.
Вместо ответа Андра еще раз обняла ее за плечи и прижала голову к своему плечу.
– Ей дадут много, несоизмеримо больше, чем должны были бы, если бы не серьезные последствия для всей организации.
– Сколько? – не унималась Бьон.
– Думаю, не меньше 10 лет шахт с исключением из СОП-а – так же тихо ответила Андра.
Услышав это, Бьон заплакала еще сильнее.
