Артем Каменистый
Набирая силу
Афторр-тсурр активен только от рассвета до заката. На закате он скрывается в логове, где ложится на брюхо, подгибая под себя все конечности, после чего кожа его каменеет. В эту пору можно без страха приближаться к афторр-тсурру, он вас не почует, даже если вы устроите значительный шум. Но не пытайтесь нанести афторр-тсурру вред, пока он неактивен. Каменная кожа не позволит вам нанести значительный ущерб за короткий срок. Длинный срок воздействия невозможен, потому что афторр-тсурр при угрозе пробуждается. Вы не успеете досчитать до ста, как каменная кожа постепенно станет обычной и чудовище на вас нападет.
Если все же решите сразиться с афторр-тсурром, знайте, что голова – его уязвимость, а самые крупные бородавчатые выступы на голове – его слабейшие места. Два из них по бокам, один на затылке, прочие выступы заметно отличаются размерами, их атаковать бесполезно. Надо не просто их повредить, надо проникнуть в них на глубину, доступную минимум для короткого меча. Учтите, что даже в неактивном состоянии эти наросты неуязвимы. Да и в активном оболочка у них весьма прочна из-за остаточного эффекта каменной кожи. Разрушить каменную кожу на них можно только очень горячей водой, она развеивает защитный эффект за считаные секунды. Но если вы с этим промедлите или что-то не получится, вас ждет неминуемая смерть. Злить афторр-тсурра – весьма опасное занятие.
Слова были. Много слов. Но даже при первом беглом просмотре немаленькой простыни текста я не сдержался и довольно улыбнулся.
– Ты смирился со смертью и потому обрадовался? – пессимистично поинтересовался Бяка.
Я покачал головой:
– Ты снова ошибаешься, я же тебе говорил, что умирать не собираюсь. Просто кое-что полезное об этом красавчике узнал.
– Что?
– Да много чего. Придется разбираться. Но одно могу сказать точно: самое главное сейчас – дожить до заката. И тогда, скорее всего, мы отделаемся от этой твари.
Бяка покачал головой:
– Гед, до заката мы не доживем. Дерево упадет раньше.
Глава 4
Великая наглость
Без изменений
Бяка был прав и не прав одновременно.
С тем, что дерево не протянет до заката, спорить было сложно. Монстр, может, и колотил по нему без изначального энтузиазма, но и не сказать чтобы сачковал. Да, сосна прочная, но против такого прессинга долго не устоит.
А вот насчет того, что ее падение мы не переживем, – вопрос спорный. Это случится, только если станем покорно ждать, когда же она рухнет.
Но зачем ждать, если у нас есть работоспособный спиннинг?
Нет, я не настолько свихнулся, чтобы затеять рыбалку в нескольких километрах от реки. Объектом ловли на этот раз выступили не кайты и не панцирники.
Я поймал ветку ближайшей к нам сосны. Примерился, взмахнул удилищем и забросил блесну именно туда, куда хотел. Не первую попавшуюся подцепил на крючок, а именно ту, которая соответствовала моим запросам. И, увы, прогадал.
Зато следующая оказалась что надо. Подтянув ее, убедился, что худосочного подростка она выдержит. Сам при этом стоял на тонкой ветке, которая поддерживалась на двух вышележащих ветках. Для этой системы пришлось пожертвовать значительную часть шнура с поломанного спиннинга Бяки, но ради спасения я и не на такие затраты готов пойти. Благодаря импровизированным «подпоркам» получилось забраться далеко от ствола, не рискуя тем, что опора под ногами накренится на опасный угол или вовсе сломается.
По-хорошему мне следовало первому перебраться, но я опасался, что Бяка, оставшись один, запаникует и натворит фатальных глупостей. Пришлось становиться за ним в очередь, чему он не очень-то обрадовался. И его опасения оправданны, очень уж опасно смотрится затея путешествия с дерева на дерево на такой высоте, когда в паре метров под тобой беснуется ужасающее чудовище.
Но хотя захваченная ветка не выглядела идеальной, все прошло как по маслу. Времени на уговоры потратил в десять раз больше, чем продлился процесс спасения. Сам я покинул содрогающуюся от ударов сосну гораздо быстрее.
Описание, выданное ПОРЯДКОМ, не соврало, афторр-тсурр и вправду оказался глазастым. Тут же перестал сражаться с недобитым стволом, переключился на новое дерево.
– Мы все равно умрем… – потерянно пробормотал Бяка. – Здесь не очень много деревьев, когда они все закончатся, мы не сможем перебираться дальше.
Я покосился на солнце, висевшее низко над горизонтом, затем опустил взгляд на чудовище, раз за разом молотившее по стволу новой сосны, после чего показал твари неприличный жест и уверенно произнес:
– Нет, Бяка, я же тебе сказал, не в этот раз.
ПОРЯДОК о чудовищах сообщал немногое, но если уж что-то говорил, то четко по делу. То есть ни в едином его слове не следует сомневаться. Ненадежные данные в информацию попросту не попадают.
Вот и сейчас афторр-тсурр не обманул мои ожидания. Стоило солнцу коснуться горизонта, как чудовище нехорошо рыкнуло (можно сказать, что почти с сожалением вздохнуло), после чего оставило изуродованное дерево в покое и поспешно направилось прочь от сосновых зарослей. Я едва успел повесить на него метку, радуясь, что эта функция работает на приличном удалении от цели.
– Чего это с ним? – удивился Бяка. – Побежал куда-то. Зачем? Странный он какой-то.
– А ты покричи ему, попробуй уговорить вернуться, – пошутил я.
– Нет, я не стану кричать. Я ведь не хочу, чтобы он вернулся. И тебе этого тоже хотеть не нужно.
– Как же плохо у тебя с юмором…
– Нет, Гед, у меня хорошо с юмором. Это у тебя с ним плохо. Ты ненормальный. Нормальный не веселится так, как ты.
– Я бы с тобой насчет юмора поспорил, но некогда. Надо делом заниматься. Живо за мной.
С этими словами я начал спускаться с сосны.
Бяка, провожая меня взглядом совершенно круглых глаз, перепуганно пролепетал:
– Ты это куда собрался?
– Дело есть. Важное. Давай за мной, не тормози.
– Нет, Гед, не надо вниз, там чудовище.
– Да расслабься ты. Разве не видел? Оно ушло.
– Но оно быстро вернется.
– Нет, быстро ему не вернуться. Я кое-что о нем узнал. Оно идет к себе в логово и собирается там сидеть до самого утра.
– Честно?! – недоверчиво уточнил Бяка.
– Клянусь всем твоим добром.
Успокоенный столь сильной клятвой, упырь тоже начал спускаться, при этом радостно затараторив:
– Вот хорошо-то как. Только бежать надо прямо сейчас. Тогда до утра мы успеем далеко убежать. Если кто-то другой нас не съест, пока бежать будем.
А я, поджидая его уже внизу, добавил:
– Нет, Бяка, прямо сейчас мы никуда бежать не станем. Мы пойдем за чудовищем. Надо найти его логово.
Упырь – подросток ловкий, но после моих слов он почему-то не удержался на ветке и последнюю пару метров преодолел в свободном падении, шлепнувшись на покрытую хвойным ковром землю.
– Бяка, зачем ты так торопишься, – лениво протянул я. – Не спеши, я на него метку повесил, спокойно догоним.
– Но я не торопился за ним гнаться! – перепуганно воскликнул упырь, потирая ушибленное плечо. – Я хотел наоборот!
– Да ладно, не скромничай, ты ведь мечтаешь о великих победах.
– Нет-нет-нет! Я жить очень хочу! Я не мечтаю!
– Точно уверен, что не мечтаешь? Ну ладно, как хочешь, я тебя силком за собой не тащу. Если боишься, сам схожу.
– Но зачем, зачем тебе идти к его логову?! – чуть не рыдая, спросил Бяка. – Ведь он тебя сожрет.
– Блин, да что у тебя за разговоры вечно: съест, смерть, все умрем, прощай навсегда. Сплошная депрессия. Успокойся, жизнь прекрасна, и поэтому лично я умирать не собираюсь. Если ты со мной, значит, и ты жить будешь долго. А теперь представь, где-то рядом с нами логово чудовища. Слышал рассказы охотников? Говорят, что некоторые герои, найдя логово сильной твари, на всю жизнь себя обеспечивали. Некоторым не на одну жизнь хватало. Даже если не повезет с добычей, все равно с пустыми руками не останешься. А если повезет? Представляешь, сколько там добра может оказаться? Тебе что, это неинтересно?
Лицо Бяки перекосилось от невероятного возмущения:
– Как это неинтересно?! Ты что такое говоришь, Гед?! Хватит шутить! И хватит стоять! Идти надо!
Навыки, получаемые как от ПОРЯДКА, так и от Хаоса, работали так, что на трезвую голову разобраться было непросто. Их описания, увы, не блистали точностью, а уроки матери не отличались системностью и полнотой подачи информации. Бяка как источник сведений тоже не радовал, а от прочих обитателей фактории добиться пары приличных слов – задача непростая. Поэтому очень многое мне приходилось постигать на собственном опыте.
Стартовый навык – это как комель, от которого ввысь уходит в той или иной мере разветвленное дерево. И каждое последующее ответвление может не просто усиливать уже имеющееся, а привносить новые и зачастую неожиданные свойства.
То есть то, с чего началось изучение, на месте не стоит. Чем выше ты поднимаешься по выбранной ветви, чем лучше работает стартовый эффект навыка. Например, если взять в «метательных ножах» ветку «одновременный бросок», ты освоишь базу, позволяющую швырять два ножа одновременно. И изучив это, заодно улучшишь и обращение с одним ножом, с чего и начинался твой прогресс на этом поприще.
Навык «знаток чудовищ», полученный от Хаоса, на месте не стоял. Поднимая его, я выбрал ветвь «метка чудовища», прокачивая именно ее все дальше и дальше. Новые ответвления на доступных уровнях не полагались, но добавлялись полезные эффекты. Теперь подсвеченное живое создание я способен наблюдать даже за серьезными преградами, при этом постороннему даже с особыми умениями заметить повешенный на цель эффект куда сложнее.
Но то, с чего началось изучение, тоже совершенствовалось. Если раньше я мог наблюдать за помеченными чиками на весьма скромной дистанции, теперь она увеличилась значительно. Так что, несмотря на высокую скорость улепетывающего чудовища, затеряться ему не удалось. Да, нам с Бякой пришлось попыхтеть, преследуя афторр-тсурра, но и на самом большом удалении, где не получалось разглядеть видимые лишь мне отблески метки, я уверенно определял направление на цель.
Как и предсказывало описание, выданное навыком, преследование привело нас к расселине с крутыми склонами, и тянулась она от темного зева пещеры. В сгущающихся сумерках и снаружи темновато, а внутри царил непроницаемый мрак. Но, судя по метке, продолжавшей просвечивать даже через скальные породы, подземелье не из крохотных. Афторр-тсурр расположился метрах в сорока от входа и, судя по неподвижности, крепко спал, окружив себя защитным коконом каменной кожи.
Бяка, начав погоню с энтузиазмом, чем дальше, тем больше задавался вопросом, что, собственно, случится, если мы сумеем догнать столь непростую дичь.
Упырь решил, что самое время получить ответы.
– Гед, а что мы дальше будем делать? Ведь тут нет деревьев рядом. И под землей их тоже нет. Бежать некуда. Афторр-тсурр нас сожрет.
Оглядевшись, я указал на левый склон расселины:
– Там деревья есть. Наверху. И забраться туда легко вон по тому выступу. Чудовище по нему не пройдет, слишком здоровое.
– Но оно пойдет вниз, к выходу из этого ущелья, а потом вернется поверху, – сказал Бяка.
– Пока обойдет, мы успеем на дерево залезть, – заявил я.
– Но зачем мы тогда за ним гнались? Чтобы снова лезть на дерево? Это какое-то странное занятие.
– Бяка, успокойся, я никуда лезть не собираюсь, это просто запасной план.
– Запасной? Значит, есть какой-то другой план, который главный?
– Конечно, есть. Мы убьем чудовище.
Окончательно все осознав, Бяка обхватил голову руками:
– Мы умрем. Теперь мы точно умрем.
– Да говорю тебе, успокойся. Я же не самоубийца.
– А похож именно на него, – возразил упырь.
– Ты вообще на монстра похож, а на самом деле хороший человек, просто временами очень жадный. Так что не надо придираться к внешности.
– Я не придираюсь к внешности, я жить хочу.
– Все хотят, кому природа хотя бы ложку мозгов подарила, – мудро заметил я. – Но нас не всегда спрашивают. Некоторым приходится умирать, а некоторым убивать. Сегодня мы сами принимаем решение. Сегодня мы будем убивать чудовище. И если мы все сделаем правильно, оно умрет. Да-да, я знаю, ты, как обычно, думаешь, что у меня бред. Но вспомни, ты ведь точно так же говорил, когда мы готовились убивать шарука. И где теперь этот шарук, а где мы?
– Три шарука, три, – жадно напомнил Бяка.
И судя по выдавшему его голосу, он в этот момент мысленно сосчитал, сколькими трофеями я с ним тогда поделился.
– Вот-вот, три шарука сгинули, а мы до сих пор живы. И с афторр-тсурром будет то же самое. Ты только представь, сколько нам с него достанется. Сам ведь говорил, что шаруку до афторр-тсурра далеко.
Бяка стянул с плеча арбалет и пожаловался деловым тоном:
– Болтов мало осталось. Надо было не бежать сразу, надо было под деревом собрать те, которыми стреляли. Чудовище не все растоптало.
Я покачал головой:
– Арбалет здесь не поможет. Понадобится что-то посерьезнее.
– Что? – уточнил упырь.
– Факелов побольше и котелок с кипятком, – радостно ответил я, скидывая рюкзак на землю.
Бяка снова ухватился за голову:
– Факелы, кипяток – и убийство чудовища? Нет, Гед, ты точно ненормальный.
Если доверять описанию, окрестности логова афторр-тсурра – самое безопасное место, какое только можно вообразить. Ведь эта тварь никого не терпит рядом, и ее страшным запахом здесь провоняла каждая пядь земли. И будто мало ему запаха, он еще и автографы тысячами оставлял, исписывая когтями большие деревья и сдирая покров лишайников с валунов. Не просто так на верховых болотцах поблизости почти не встречаются следы. Лишь на одном их оказалось немало, но оно почти на берегу Черноводки раскинулось, а это граница владений твари. Надо быть очень страшным монстром, чтобы рискнуть приблизиться. А здесь, в Лихолесье, что бы кто ни говорил, такие встречаются не на каждом шагу. Ведь против них работают обычные законы биологии, предписывающие крупным хищникам держаться в обширных личных угодьях, где хватает добычи для пропитания такого существа.
Разумеется, о безопасности здесь можно говорить только в ночную пору. Но так как дело происходило именно после заката, хозяин угодий спал крепким сном, а мелочь вроде крысоволков и прочих обитателей страшных земель вряд ли рискнет приблизиться к логову.
Впрочем, я обнаглел не до самой последней степени наглости. Поэтому костерок мы устроили скромный, разведя его меж валунов в глубине расселины. Разглядеть его здесь можно лишь со стороны реки, где левый берег затянут непроглядным туманом над цистосами, а до противоположного далеко и перебраться с него очень непросто.
Воду долго искать не пришлось, верховые болотца здесь не редкость. Даже напились наконец, профильтровав сомнительную жидкость через мох.
Пока котелок закипал, без дела не сидели, настрогали несколько десятков примитивных факелов. Обычная сухая палка, часть которой многократно обработали об вонзенный в упавшее дерево нож. Получаемые при этом стружки не подрезали до конца, так и оставляли торчать в стороны десятками и сотнями. Если поджечь, полыхать они будут неугасимо и ярко, но и прогорят быстро. Потому и приходилось компенсировать низкое качество большим количеством.
Помимо факелов пришлось позаботиться об оружии. Арсенал у нас не сказать чтобы мизерный, но из всего, что имелось, для намеченной цели подходила лишь одна вещь – копье.
Точнее, его местная разновидность – ари. Удачно прикупил в фактории. Кузнец делал с любовью, для любимого сына, душу в работу вкладывая. Так что вещь качественная.
Древко из какой-то редкой и дорогой древесины, украшено затейливой резьбой. Выглядит стильно и, самое главное, меньше скользит в ладонях. Длина невеликая, немногим больше моего роста, и наконечник занимает больше трети от общей длины. Это если считать не только заточенное с одной стороны лезвие, а и насадочную трубку.
Само оружие выглядит непросто именно за счет наконечника. И дело тут не столько в его размерах, сколько в функциональности. Насадочная трубка удерживает его на древке, а также является второй рукоятью. Только рукоять эта не для полноценного копья, а для его съемной части.
Да-да, держится наконечник на хитроумных стопорах. Его можно быстро стащить с древка, и вместо копья получится увесистый кинжал с односторонней заточкой. На металле кузнец тоже не стал экономить, это какая-то приличная разновидность местной бронзы. Темно-желтое лезвие достаточно острое, чтобы удачным взмахом выпустить кишки противнику, и при этом очень прочное. Его тупая сторона непомерно расширенная, благодаря чему согнуть его или поломать непростая задача.
Вот этот наконечник я и отделил от древка. Длина у клинка приличная, прочность тоже, есть шанс, что он соответствует условиям, изложенным в информации, полученной от навыка.
Но при всем моем уважении к ПОРЯДКУ доверять ему полностью свою жизнь – это как-то чересчур. Надо всегда понимать, что замысел, основанный на знании от навыка, может не сработать или сработать не так, как мне представлялось. Поэтому помимо возни с факелами и костром я заставил Бяку трижды подняться по склону расселины. И сам, разумеется, тоже проделал это столько же раз.
Убедившись, что на преодоление кручи у нас уходит не больше двадцати секунд, я решил, что лучшего результата нам за короткий срок не достичь. Нет времени тренироваться снова и снова, мы быстрее вымотаемся, чем сумеем прилично ускорить восхождение.
Оттягивать неизбежное дальше нет смысла. Мы сделали все, что могли сделать.
Пора заняться тем, ради чего сюда заявились.
Сжимая зажженные факелы, мы направились к зловещему зеву логова афторр-тсурра. Два смехотворных создания, намеревающиеся сразить чудовище не силой и оружием, а знанием.
И несусветной наглостью.
Глава 5
Логово
Без изменений
Углубившись на пару десятков шагов, я, осматривая сглаженные изломы камней, что выпирали на стенах, задумчиво прошептал:
– Интересно, как он это выкопал? Тут ведь сплошная скала везде.
– А у него точно есть добро ценное? – невпопад ответил Бяка.
– Должно быть, – уверенно выдал я, хотя ни малейшей уверенности не ощущал. – Он ведь к себе добычу стаскивает. Представь, если ему попался рыцарь. Он ведь не станет жрать его с доспехом и оружием.
– Как это не станет? Он что, попросит рыцаря раздеться, а потом съест? – удивился Бяка.
– Необязательно. Может пожевать немного и выплюнуть то, что несъедобное. И будет оно потом валяться в углу пещеры.
– Здорово! И доспехи и оружие мы себе забе… То есть они нашими станут. Зачем им по углам валяться. Жаль, что помятые, но, может, кузнец починит. А не починит, продадим на металл. Металл в доспехах хороший должен быть. Но, Гед, откуда здесь рыцарю взяться?
– Как это откуда? Это ведь Лихолесье. Сюда хотят попасть многие сильные воины, ведь здесь для них раздолье. Очень много дорогих вещей можно добыть, если умеешь хорошо сражаться. Посмотри на наших охотников. Не видел, чтобы они бедствовали. А ведь им до настоящих воинов очень далеко.
– Да, они не воины, – признал Бяка. – Вот Мелконог хороший воин. Но я не уверен, что он богатый. Говорят, он портянки никогда не меняет.
– Может, он в них и прячет свое великое богатство, – предположил я, заставив глаза спутника алчно вспыхнуть. – И вообще, ему до рыцаря далеко. Есть такие воины, которые в одиночку могут всю факторию разнести.
– А ты таких видел? – заинтересовался Бяка.
– Нет, – ответил я.
– Я думаю, что ты их тут и не увидишь.
– Это почему не увижу?
– Потому что им нечего у нас делать. Не хотят они оставлять свои богатства в таких логовах. Сильным воинам на юге хорошо платят те, кому нужны воины. Зачем им рисковать здесь, в Лихолесье? На юге денег больше, а опасностей меньше. А самые сильные воины – это, говорят, аристократы в империи. Но им до Лихолесья тем более дела нет. Они заняты тем, что друг с другом дерутся. Или еще с кем-нибудь. Они все время дерутся, все так говорят. И вообще, аристократов на север не пускают. Договор какой-то есть, политический. Северные земли принадлежат людям севера. Слышал, что южане все равно как-то лезут. Но их мало, их здесь никогда не видели.
– Неужели здесь вообще рыцари не появляются? – нахмурился я, заметив, что с каждым шагом уклон увеличивается.
– Не слышал про такое, – ответил Бяка. – Чтобы добывать специи, есть фактории. Может, у факторий и нет рыцарей, зато они дешево добывают много специй. Купцам это выгодно. Говорят, сильные воины южан иногда высаживаются на ледяных побережьях. Это далеко на севере и далеко от нас. Побережья, где вода соленая, а лодки нужны очень большие и крепкие. Там южане быстро хватают то, что успеют, и уплывают. Простой способ добычи получается. Не знаю, правда ли это.
– А что там такого ценного, что хватать надо? – спросил я, поджигая новый факел от почти погасшего старого.
– Это я тоже не знаю. Всякое говорят. На севере везде много разного. Даже лес у нас такой, какого нет в других местах. Лучшая древесина. Но, конечно, лес стоит недорого. Воины приходят не за бревнами. Дорогие специи, древние вещи, заготовки для артефактов, трофеи Хаоса. Всякое. Здесь тоже такое можно найти, но не везде можно быстро уплыть на лодках. Где нормальные берега, там по Красноводке и по Черноводке давно еще все обыскали. Не осталось дорогого. А если уходить далеко от реки, потом можно не успеть убежать назад.
За очередным поворотом проблески от метки слились, образовав громадное пятно.
– Стоп разговоры, – прошептал я. – Чудище рядом.
Бяка, поджигая новый факел, старый отбросил в сторону. И тут случилось неожиданное и страшное. Пол подземелья при ударе деревяшки дернулся на значительном участке, после чего с омерзительным шуршанием рванул прочь, противно при этом запищав. И направлялся он чуть ли не прямиком на меня.
Тело сработало без подсказок от опешившего разума. Взмах руки, еще более омерзительный хруст – и кошмарное создание извернулось, забилось в агонии, разбрызгивая черные внутренности из панциря, пробитого лезвием разделенного ари.
Вы наносите значительный урон стивверрсу. Вы наносите фатальный урон стивверрсу. Стивверрс мертв. Вы победили стивверрса. Частично хаотическое создание (вторая ступень мощи Хаоса).
Получен малый знак Хаоса – 5 штук.
Получена малая мощь атрибутов – 1 штука.
Получена малое средоточие энергии бойца – 1 штука.
Получено малое воплощение атрибута Хаоса Разрушение – 1 штука.
Захвачен личный знак навыка Хаоса «неприхотливый гурман» – 1 штука.
Получен малый универсальный знак навыка Хаоса – 1 штука.
Получено малое состояние Улучшение просвещения – 1 штука.
Захвачена малая первородная суть – 1 штука.
Стивверрс – частично хаотическое создание
Получено символов доблести – 1 штука.
Бяка при всех этих событиях шарахнулся в сторону и невероятным образом сумел заорать практически беззвучно.
Я, уставившись на извивающегося уродца и одновременно прогоняя из поля зрения информацию от ПОРЯДКА, так же почти безмолвно ухитрился рявкнуть:
– Стоять! Все нормально!
– Н-н-н-ничего н-н-н-не нормально, – сильно заикаясь, возразил упырь.
– Сказано тебе, успокойся. Это стивверрс, он безобидный.
– К-конечно, б-б-безобидный. Т-т-ты же его у-у-убил.
– Да он и живой никого не тронет. Это не хищник, это даже не падальщик, это хуже. Он и побежал только потому, что ты по нему факелом попал. Это вроде чика тварь, только не чик. Ни ты, ни я ему не интересны.
Упырь с сомнением уставился на затихающего стивверрса. Тот походил на мокрицу размером почти со среднюю собаку. Лапки длинные, паучьи, с загребущими лопаточками на концах, из-под выступа уродливой головы свисают жгуты тонких щупальцев, похожие на крупных дождевых червей. Лезвие ари рассекло панцирь посредине, но не до конца. У меня не хватило силы раскроить уродца на две части, хитин у него крепкий.
– Так ты говоришь, это стивверрс? – неожиданно деловым тоном поинтересовался Бяка.
– Да. Он полностью безобидный, я это точно знаю.
– А ты не обидишься, если я кипяток вылью?
– Что?! – чуть не подпрыгнул я. – Не вздумай хоть каплю пролить!
– А куда тогда желчь девать? – удивленным голосом спросил Бяка.
– Какую желчь?
– Вот его. – Упырь указал на притихшую тварь.
– Какая желчь?! Да что с тобой, Бяка?!
– Со мной все хорошо. Желчь собрать надо, пока тушка свежая. Желчь у него в мокром мешочке, надо во что-то такие мешочки складывать. Потом высушим мешочек на солнце, и котелок освободится.
– Она что, дорогая? – начал догадываться я.
– Конечно, дорогая. За полный котелок таких штучек квадратиков пять дадут. А может, и больше. Надо еще двадцать стивверрсов найти и убить.
– Почему именно двадцать?
– Может, и не двадцать, но я думаю, двадцати хватит, чтобы котелок заполнить. Пошли искать.
– Да стой ты! Бяка, у нас добра на сотни квадратиков, если не на тысячи. Сколько ты там грибов насушил? Забыл, что ли? А теперь из-за лишних пяти штук жмешься.
– Квадратики лишними не бывают. – Бяка алчно покосился на тушку. – Надо брать, чего им просто так валяться.
– Ничего мы брать не будем, – решительно заявил я. – Забыл, что ли? Мы сюда не за желчью тупых мокриц пришли. Давай бегом за мной, пока кипяток совсем не остыл.
Шагнув вперед, я взмахом лезвия ари отсек башку еще одному стивверрсу. Его неровный темный панцирь идеально сливался с каменным полом, местами покрытым засохшей грязью. Мелкое создание Хаоса происходящее полностью игнорировало, хотя мы довольно долго находились чуть ли не в метре от него.
Да уж, действительно не хищник и не падальщик.
Продолжив путь, на ходу запустил руку в «переносную сокровищницу», зачерпнул верхние трофеи, покопался, вытащил причудливую пластину нового навыка, выпавшего из стивверрса. «Неприхотливый гурман» – звучит подозрительно, непохоже, что сильно полезен. И, увы, покуда не изучишь, много информации от материального воплощения умения не получишь.
Но хватило и тех крох сведений, на которые расщедрился ПОРЯДОК. Он любезно уведомил, что, если я использую знак, у меня появится прекраснейшее умение, позволяющее питаться всевозможными отходами жизнедеятельности без ущерба для здоровья и присасываться к тсуррам и некоторым другим обитателям севера.
Пожалуй, я бы и в голодный год не рискнул забивать слот под навык столь сомнительным умением. Ну да, логично, чего еще можно ожидать от ленивой мокрицы-переростка? Магический навык огромной ценности? Смешно. Тем более что описание от ПОРЯДКА еще до этого намекнуло на неприятные особенности диеты стивверрсов.
Вспомнились чики. Они ведь тоже питались не очень-то качественно (очень мягко говоря). Похоже, подобные создания традиционно крутятся возле серьезных хищников северных территорий. И, учитывая их слабость и многочисленность, охотникам частенько предоставляется возможность избавить их от ценных ингредиентов. Вон даже Бяка знает, что из этих мокриц следует извлекать.
Впрочем, упырь, похоже, знает обо всем, что имеет мало-мальскую ценность.
Прикончив еще несколько омерзительных созданий, я вышел к очередному повороту, за которым открылось, как мне поначалу показалось, огромное пространство. Света неказистого факела не хватало, чтобы рассеять тьму на всей площади подземелья.
Но тут подошел Бяка, и стало полегче. Два факела – это не один. Не скажу, что стало светло как ясным днем, но во мраке проявились смутные очертания стен по другую сторону от большого зала. Форма в плане почти круглая, диаметр шагов сорок пять или все пятьдесят, потолок полусферический, высокий, на три моих роста по центру. Там и сям виднеются глубокие ниши или проходы, ведущие неизвестно куда. Каменный пол почти полностью покрыт неровным слоем земли или чего-то на нее похожего. Запах стоит неприятный, резкий, будто под носом вонючего клопа раздавили.
Но эти подробности я анализировал краешком сознания. Все мое внимание было приковано к тому, что располагалось по центру подземного зала.
Афторр-тсурр, даже спящий, смотрелся так, что резко захотелось удалиться отсюда на цыпочках и больше никогда не возвращаться. Хищник подогнул под себя две пары задних лап, а боевые передние выставил вперед, уперев их острия в пол. И в таком положении свесил голову, чуть задрав зад. Смотрелось это так, будто он изображал спортсмена на низком старте. То есть по сигналу готов сорваться с места, что конечно же напрягало.
Впервые за все время я усомнился в разумности своего поведения. И даже вспомнилась первая охота на шарука. Я ведь тогда был полностью в себе уверен, а это ненормально.
Совершенно ненормально.
Похоже, чувство страха у меня отбито до такой степени, что проявляется нечасто. Возможно, виной тому неослабевающая эйфория, которую я ощущаю с тех самых пор, когда из ни на что не способного калеки превратился в стремительно развивающегося подростка. Тут тебе и водопад прибавок от ПОРЯДКА, и свойственный этому возрасту гормональный шторм, и неистовая радость от самого приятного в мире ощущения.
Ощущения того, что у тебя полноценное тело.
Страх попросту задавлен всем этим. Но сейчас он сумел чуть приподняться и нашептать мне, что я намереваюсь сотворить немыслимую глупость.
А что, если описание от ПОРЯДКА врет? В таком случае, попытавшись напасть на монстра, я стану пищей.
Точнее – двойной пищей.
Сначала для афторр-тсурра, потом для его мокриц-уборщиков.
Кстати, почему о них сказано в первом описании как о падальщиках? Да и дальше тема не меняется. Как по мне, это чистые симбиоты. Разве что невнятное упоминание о присасывании настораживает. Или я не все знаю, или ПОРЯДОК что-то путает? И в этом и в другом случае информация грешит неполнотой. Мелочь, конечно, но если неточность допущена в мелочах, где гарантия, что ее не встретишь в критически важных сведениях?
Но, если не доверять ПОРЯДКУ, как здесь вообще выживать? Я очень сильно сомневаюсь, что мне удастся тихо отсидеться в фактории или другом медвежьем углу. Тело, которое мне досталось вопреки моему желанию, не только набор мяса и костей, на нем еще и немалый груз проблем висит. В том числе таких, за которые на дне моря достанут.
И все эти проблемы теперь мои. Рано или поздно они дадут о себе знать. И будет неплохо, если в этот момент я не буду смехотворным слабаком.
Хочешь стать сильным, одерживай настоящие победы.
То есть противники у меня тоже должны быть сильными.
Значит, мокриц давить – не вариант.
– Г-гед, – прошептал Бяка, вновь начав заикаться. – М-мы п-победители и-или б-будем у-убегать?
Странное дело, страх при словах упыря будто прессом придавило. Исчез бесследно.
Воткнув факел в сомнительную почву пещеры, я решительно перехватил у Бяки котелок и пусть негромко, но и не шепотом рявкнул:
– Мы будем побеждать! Как всегда!
Котелок у нас не такой уж и маленький. Хотя спускались мы медленно и с задержками, остыть не успел. В этом я убедился, потрогав закопченный бок. Но только ПОРЯДОК знает, достаточно ли он горяч. Увы, подсказок от него не дождешься, так что придется готовиться к самому нехорошему варианту развития событий.
