Полная версия:
Арнольд Беннетт Отель «Гранд Вавилон»
- + Увеличить шрифт
- - Уменьшить шрифт
– Думаю? Я знаю! Говорю тебе, вчера за ужином я видел, как этот негодяй подмигнул Диммоку так, что… ну, сама понимаешь…
– Так и ты заметил это подмигивание, папа?
– А что, и ты тоже?
– Разумеется, папа. Я как раз собиралась рассказать тебе об этом.
Миллионер что-то недовольно проворчал.
– Смотри, папа, – внезапно прошептала Нелла и указала на балкон прямо под ними. – Кто это?
Она показала на мужчину с лысиной на затылке, который облокотился на перила балкона и неподвижно глядел в зал.
– Ну и кто же это?
– Разве это не Жюль?
– Черт возьми! Да, это он!
– Может, мистер Жюль приглашенный гость миссис Сэмпсон Леви?
– Гость он или не гость, но из моего отеля он должен исчезнуть немедленно. И если понадобится, я сам вышвырну его.
Теодор Рэксоул молча вышел из комнаты, и Нелла поспешила за ним.
Однако, когда миллионер добрался до балкона, Жюля там уже не было, да и в самом бальном зале его нигде не было видно. Ничего не произнося вслух, но тихонько бормоча весьма недоброжелательные выражения, Рэксоул обыскал все вокруг, но безрезультатно и, наконец, по запутанным лестницам и коридорам вернулся обратно на свой наблюдательный пост, чтобы вновь сверху разглядеть зал. К своему удивлению, он застал в темной каморке человека, который столь же внимательно следил за балом, как и он сам несколькими минутами раньше. Услышав шаги, человек вздрогнул и обернулся.
Это был Жюль.
Они обменялись взглядами в полутьме.
– Добрый вечер, мистер Рэксоул, – спокойно произнес Жюль. – Должен извиниться за свое присутствие здесь.
– Сила привычки, полагаю, – сухо отозвался Теодор.
– Именно так, сэр.
– Я думал, что запретил вам переступать порог моего отеля?
– Я полагал, ваше распоряжение касается лишь моей профессиональной деятельности. Сегодня я здесь как приглашенный гость мистера и миссис Сэмпсон Леви.
– В новой роли светского повесы, так?
– Совершенно верно.
– Но, друг мой, повесам здесь не место.
– За то, что оказался здесь, я уже извинился.
– Тогда, раз уж извинились, советую вам удалиться. Это, поверьте, совершенно бескорыстный совет.
– Доброй ночи, сэр.
– И еще, мистер Жюль, – добавил Рэксоул, – если мистер и миссис Сэмпсон Леви или кто-либо иной – хоть иудей, хоть христианин – снова пригласят вас в мой отель, окажите мне любезность и откажитесь. Уверяю, так для вас будет безопаснее.
– Доброй ночи, сэр.
До полуночи Теодор Рэксоул уже удостоверился, что в списке приглашенных мистера и миссис Леви, хотя он и был достаточно длинным, фамилия Жюля вовсе не значилась. Рэксоул засиделся допоздна. Точнее – не ложился вовсе. Это был человек, который благодаря привычке и самодисциплине легко мог обходиться без сна, если того требовали обстоятельства. Всю ночь миллионер мерил шагами комнату, размышляя с такой сосредоточенностью, на которую был способен лишь он один. В шесть утра Рэксоул отправился прогуляться по хозяйственным помещениям отеля и понаблюдать, как прибывают поставки с Ковент-Гарденского, Смитфилдского и Биллингсгейтского рынков, а также из других примечательных мест. Дела кухни показались ему занимательными. Рэксоул мысленно отмечал, кого из работников стоило бы повысить в жаловании, а кому следовало бы его урезать. В семь утра, оказавшись у подъемника для багажа, он стал свидетелем, как вниз спускают целые горы чемоданов и грузят их в фургон «Картер Патерсон».
– Чей это багаж? – вдруг спросил Рэксоул.
Клерк, с оскорбленным видом, пояснил, что этот багаж ничей в частности – он принадлежал разным постояльцам и отправлялся назначенные ими места. Иными словами, это была партия «срочного» багажа, отправляемого заранее. Такая партия уходила каждое утро в этот час.
Рэксоул молча удалился. На завтрак он ограничился лишь чашкой чая и половиной ломтика тоста. К десяти часам хозяину отеля доложили, что его желает видеть инспектор полиции, который прибыл, чтобы проследить за перевозкой тела Реджинальда Диммока в морг при здании суда, где должно было состояться дознание. У черного хода уже ожидала повозка. Инспектор также принес повестки явиться на дознание для самого Рэксоула, принца Ариберта из Позена и для швейцара.
– Я думал, тело мистера Диммока увезли еще вчера вечером, – устало заметил Рэксоул.
– Нет, сэр. Дело в том, что фургон был занят в связи с другим поручением.
Инспектор позволил себе едва заметную профессиональную улыбку. Рэксоул, раздраженный, коротко велел ему заняться делом. Через несколько минут пришло новое сообщение: инспектор просил мистера Рэксоула подняться к нему на первый этаж. В комнате, где первоначально находилось тело Диммока, он застал инспектора, принца Ариберта и двух полицейских.
– Ну? – спросил Рэксоул, обменявшись с принцем поклоном. Затем заметил гроб, поставленный на два стула. – Вижу, гроб уже приготовили. Правильно. – Рэксоул подошел ближе. – Он пуст, – машинально вырвалось у него.
– Совершенно верно, – кивнул инспектор. – Тело покойного исчезло. А его светлость принц Ариберт уверяет меня, что, хотя он и живет в комнате напротив, через коридор, он не может пролить света на это происшествие.
– В самом деле, не могу, – произнес принц. И хотя говорил он с должным спокойствием и достоинством, видно было, что он глубоко потрясен и расстроен.
– Ну, я… – пробормотал Рэксоул и умолк.
Глава 7. Нелла и принц
Теодору Рэксоулу казалось попросту невозможным, чтобы столь громоздкий предмет, как человеческий труп, можно было вынести из его отеля, и при этом не оставить ни малейшего следа, ни намека, ни единой зацепки о том, когда и как было совершено это дело. Его изумление вскоре сменилось холодным, суровым гневом. Рэксоулу даже пришло в голову распустить весь персонал отеля без исключения. Он лично допросил ночного сторожа, горничных и всех прочих, кто мог или должен был что-то знать об этом происшествии, но все оказалось тщетным. Тело Реджинальда Диммока бесследно исчезло, растворилось, словно дух. Конечно, оставалась полиция. Но Теодор Рэксоул относился к ней с пренебрежением. Он сообщил им факты, ответил на их вопросы с терпеливым равнодушием и нисколько не рассчитывал на их помощь. Миллионер также несколько раз беседовал с принцем Арибертом из Позена. И, хотя тот был сама любезность и явно искренне переживал из-за судьбы своего покойного спутника, Рэксоулу казалось, что принц что-то недоговаривает, что он колеблется и не решается выложить всю правду. Рэксоул, по своему прозорливому обыкновению, заключил, что смерть Реджинальда Диммока лишь побочное событие какой-то гораздо более серьезной и темной тайны. Поэтому он решил ждать – но ждать с широко раскрытыми глазами, пока не произойдет что-то еще, что прольет свет на происходящее. Пока что Рэксоул предпринял только одну меру: добился того, чтобы исчезновение тела Диммока не попало в газеты. Удивительно, насколько хорошо можно сохранить секрет, если проявить к его обладателям и твердость, и уверенность. Рэксоул справился с этим весьма искусно. Дело было непростое, и собственный успех доставил ему удовлетворение. И все же он ощущал себя временно побежденным неизвестной шайкой заговорщиков, среди которых Жюль, в этом он был уверен, играл заметную роль. Ему было неловко смотреть Нелле в глаза. Дочь явно ожидала, что ее отец разоблачит весь заговор сразу, одним росчерком своей «миллионерской волшебной палочки». На родине Нелла привыкла видеть, как Рэксоул творит невозможное. Там он был «боссом»: люди трепетали перед его именем. Если он желал чего-либо, то это тут же воплощалось в реальность, если хотел получить какие-либо сведения, то в одно мгновение их получал. Однако здесь, в Лондоне, Теодор Рэксоул был уже не совсем тем Теодором Рэксоулом, каким его знали. Нью-Йорком он властвовал безраздельно, Лондон же, в сущности, практически не поддавался его власти. Более того, в Лондоне, как выяснилось, нашлись люди, которые могли безнаказанно щелкать пальцами перед лицом самого Теодора Рэксоула. Ни он, ни его дочь никак не могли привыкнуть к этой мысли.
Что до Неллы, то она на время занялась рутинными делами в бюро и с живым интересом наблюдала за принцем Арибертом. Она заметила то, чего не уловил отец: его высочество принял сдержанный вид лишь затем, чтобы скрыть внутреннее смятение и тревогу, которые его терзали. Нелла видела, что у бедного принца нет никакого определенного плана и что его что-то мучит, о чем он до сих пор никому не открылся. Девушка заметила, что каждое утро он одиноко и бесцельно расхаживает по набережной Виктории. На третье утро Нелла решила, что небольшая прогулка по набережной пойдет на пользу и ее здоровью, и потому велела подать карету. На ней был чудесный наряд светло-песочного цвета. Недалеко от моста Блэкфрайарс она встретила принца, и кучер остановил коляску у тротуара.
– Доброе утро, принц, – обратилась Нелла к нему. – Неужели вы приняли это место за Гайд-парк?
Ариберт поклонился и улыбнулся.
– Я обыкновенно гуляю здесь по утрам, – ответил он.
– Вы меня удивляете, – произнесла Нелла. – Я думала, что в Лондоне я одна предпочитаю эту набережную с ее видом на реку пыльному Гайд-парку. Не понимаю, почему все лондонцы так упорно выбирают для прогулок этот нелепый парк. Вот если бы у них был Сентрал-парк…
– Я считаю, что набережная – самое прекрасное место во всем Лондоне, – кивнул принц.
Нелла слегка выглянула, приблизив свое лицо к нему.
– Думаю, мы с вами родственные души, – прошептала девушка. – Au revoir[4], принц!
– Одну минуту, мисс Рэксоул, – поспешно выпалил он с мольбой в голосе.
– Я спешу, – слукавила Нелла. – Сегодня у меня не простая прогулка. Вы не представляете, сколько у нас дел.
– Ах! Тогда не смею вас задерживать. Но я покидаю «Гранд Вавилон» уже сегодня вечером.
– Правда? Тогда окажите мне честь и пообедайте со мной сегодня у отца в апартаментах. Его не будет – он проведет день с какими-то биржевыми дельцами.
– Буду счастлив, – ответил принц, и по его лицу было видно, что он говорит искренне.
Нелла уехала.
Если обед и можно было назвать удачным, то заслуга в том принадлежала отчасти Рокко, и отчасти самой Нелле. Принц говорил мало – не больше, чем требуют приличия светской беседы. Хозяйка же вела разговор оживленно и ловко, но так и не сумела оживить своего гостя. Когда подали кофе, он простился с ней довольно формально.
– Прощайте, принц, – сказала Нелла. – Я думала… то есть нет, не думала. Прощайте.
– Вы думали, что я хотел поговорить с вами о чем-то. Так и было. Но я решил, что не имею права отягощать вас своими заботами.
– А если… если я хочу, чтобы меня ими отяготили?
– Это проявление вашей доброй натуры.
– Садитесь, – властно сказала девушка, – и расскажите мне все. Слышите? Все до конца. Я обожаю тайны.
И прежде, чем принц сам понял, что происходит, он уже увлеченно рассказывал ей свой секрет.
– Почему я должен утомлять вас своими признаниями? – произнес он. – Не знаю, не могу объяснить. Но чувствую, что обязан. Чувствую, что вы поймете меня лучше, чем кто бы то ни было на свете. И все же – почему вы должны меня понимать? Не знаю. Мисс Рэксоул, я открою вам эту тайну сейчас же. Принц Евгений, наследный великий герцог Позена, исчез. Четыре дня назад мы должны были встретиться в Остенде. У него были дела в Лондоне, и он хотел, чтобы я сопровождал его. Я отправил Диммока вперед, а сам остался ждать Евгения. Но тот не приехал. Я телеграфировал в Кельн, где он останавливался в последний раз, и узнал, что он действительно выехал оттуда в назначенное время. Также я узнал, что его путь проходил через Брюссель. Значит, герцог исчез где-то между Брюсселем и вокзалом Остенде. Он путешествовал с одним адъютантом, который тоже пропал. Не стану объяснять вам, мисс Рэксоул, что, когда личность столь важная, как мой племянник, умудряется так испариться, действовать приходится крайне осторожно. Нельзя же дать объявление в «Таймс». Подобное исчезновение должно оставаться тайной. В Позене и в Берлине думают, что Евгений в Лондоне, здесь, в этом отеле. Вернее, думали до сегодняшнего утра. Но сегодня я получил шифрованную телеграмму от… от его величества императора, весьма странную телеграмму. Он спрашивает, когда Евгений вернется в Позен, и просил его прежде заехать в Берлин. Телеграмма была адресована мне. Если император думал, что Евгений здесь, зачем же тогда писать ее на мое имя? Я колебался три дня, но больше не могу. Я должен сам отправиться к императору и все ему изложить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
С французского: «до свидания».
2
С французского: «столовая».
3
С французского: Consommé Britannia – конценторированный прозрачный бульон из мяса и дичи по-британски; Saumon d’Ecosse – шотландский лосось; Sauce Genoise – соус «Дженовез», на основе масла, яиц и бульона; Aspics de Homard – заливное из омара.
4
Au revoir – (с франц.) До свидания.
