Арнольд Беннетт Отель «Гранд Вавилон»

Глава 3. Три часа ночи

Мистер Реджинальд Диммок, несмотря на свою юность, показал себя человеком светским, искушенным и опытным, а также блестящим собеседником. Разговор между ним и Неллой Рэксоул не прерывался ни на минуту. Они обсуждали Петербург, лед на Неве, оперного певца, которого сослали в Сибирь, качество русского чая, сладость шампанского, и разные другие стороны жизни в Москве. Когда разговор о России был исчерпан, Нелла поведала о своих собственных приключениях с тех пор, как встретила молодого человека в царской столице, и этот рассказ незаметно перешел на Лондон и продолжался до последнего кусочка бифштекса.

Теодор Рэксоул заметил, что мистер Диммок крайне скупо делится сведениями о собственных планах, как о прошлых, так и о будущих. Миллионер посчитал юношу типичным придворным бездельником и задавался вопросом, каким образом тот получил должность компаньона принца Ариберта из Позена и кто вообще такой принц Ариберт из Позена. Казалось, что Рэксоул когда-то слышал о Позене, но был не уверен. Может-быть, это одно из тех небольших безликих немецких княжеств, где пять шестых населения – дворцовые служащие, а остальные – углежоги или трактирщики.

Пока ужин не был почти закончен, Рэксоул говорил мало – возможно, его мысли были заняты многозначительным подмигиванием Жюля мистеру Диммоку. Однако, когда мороженое сменилось кофе, он решил, что в интересах отеля будет полезно хоть что-нибудь выяснить о друге своей дочери. Мистер Рэксоул ни на мгновение не сомневался в праве Неллы заводить собственные знакомства: он всегда предоставлял ей поразительную свободу, полагаясь на врожденный здравый смысл, который убережет ее от неприятностей. Однако, помимо подмигивания, его задело и отношение Неллы к мистеру Диммоку, в котором странным образом сочетались насмешливая снисходительность и явное желание расположить этого юнца к себе.

– Нелла сказала мне, мистер Диммок, что вы занимаете доверенную должность при принце Ариберте из Позена, – начал Рэксоул. – Простите невежество американца, но принц Ариберт – это правящий князь, или, как вы говорите в Европе, «принц-регент»?

– Его высочество не является правящим принцем и вряд ли им когда-нибудь станет, – ответил Диммок. – Великий герцогский трон Позена занимает племянник его высочества, великий герцог Евгений.

– Племянник?! – воскликнула Нелла с изумлением.

– Я почему бы и нет, дорогая леди?

– Но принц Ариберт, конечно, очень молод?

– По одной из тех прихотей судьбы, что иногда случаются в семейной истории, его высочество и великий герцог – ровесники. Отец покойного великого герцога был женат дважды. Отсюда такая необычная «молодость» дяди.

– Как мило – быть дядей человеку, который не старше тебя! Хотя, полагаю, для принца Ариберта это не особенно весело. Наверное, ему приходится проявлять страшное почтение и послушание племяннику?

– Великий герцог и мой светлейший хозяин как братья. Сейчас, разумеется, принц Ариберт числится наследником престола, но, как вам, без сомнения, известно, великий герцог вскоре женится на близкой родственнице императора, и, если появится потомство… – Мистер Диммок осекся и слегка пожал прямыми плечами. – Великий герцог, – продолжил он, не закончив фразы, – на самом деле предпочел бы видеть своим преемником принца Ариберта. Он вовсе не жаждет брака. По правде говоря – строго между нами, – он считает женитьбу скучной обязанностью. Но, разумеется, как германский герцог, он обязан жениться. Это долг перед страной, перед Позеном.

– Насколько велик Позен? – спросил Рэксоул прямо.

– Папа, – засмеялась Нелла, – такие неудобные вопросы задавать нехорошо. Ты должен был догадаться, что вежливость запрещает интересоваться размерами германских владений.

– Уверяю вас, – с вежливой улыбкой сказал Диммок, – сам великий герцог развлекается не меньше прочих, размышляя о размерах своей державы. Я не помню точной цифры, но однажды мы с принцем Арибертом прошли ее всю туда и обратно за один день.

– Значит, великий герцог не может много путешествовать по своим владениям? Можно сказать, что солнце садится над его империей?

– Так и есть, – ответил Диммок.

– Если, конечно, небо не затянуто тучами, – вставила Нелла. – А великий герцог всегда сидит дома?

– Напротив, он большой путешественник, куда больший, чем принц Ариберт. Могу вам сообщить то, чего пока никто не знает за пределами этого отеля: его королевское высочество великий герцог со свитой прибудет сюда завтра.

– В Лондон? – удивилась Нелла.

– Да.

– В этот отель?

– Именно.

– Ах, как чудесно!

– Вот почему ваш покорный слуга здесь сегодня.

– Но я полагал, – сказал Рэксоул, – что вы… гм… состоите при принце Ариберте, дяде?

– Так и есть. Принц Ариберт тоже прибудет. Великий герцог и принц намерены обсудить дела, связанные с крупными вложениями – в связи с брачным контрактом великого герцога… Высшие круги, сами понимаете.

«Для такого сдержанного человека вы довольно откровенны», – подумал Рэксоул. А вслух сказал:

– Не выйдем ли мы на террасу?

Когда они проходили через столовую, Жюль остановил мистера Диммока и вручил ему письмо.

– Только что доставлено курьером, сэр, – сообщил метрдотель.

Нелла на секунду отстала, чтобы прошептать отцу.

– Оставь меня с этим мальчиком наедине хоть немного, дорогой родитель.

– Я всего лишь пустое место, послушная тень, – ответил Рэксоул, незаметно ущипнув ее за руку. – Обращайся со мной, как считаешь нужным. Я пойду займусь своим отелем. – И вскоре исчез.

Нелла и мистер Диммок устроились на террасе, потягивая охлажденные напитки. Они составляли великолепную пару, утопая среди пышно цветущей зелени. Прохожие про себя отмечали, что здесь, кажется, зарождается роман. Возможно, так оно и было, но, чтобы предсказать, какую именно форму примет этот роман, следовало бы лучше знать характер Неллы Рэксоул.

Жюль собственноручно подавал им напитки, а в десять часов принес еще одно письмо. Принося тысячу извинений, Реджинальд Диммок, едва взглянув на него, поспешил откланяться, ссылаясь на неотложные дела своего высочества – дяди великого герцога Позенского. Он предложил вызвать мистера Рэксоула или сопроводить Неллу к отцу. Но девушка весело сказала, что не нуждается в сопровождении и собирается отправиться спать, добавив, что они с отцом всегда стараются быть независимыми друг от друга.

Тем временем Теодор Рэксоул снова оказался в личном кабинете мистера Вавилона. Прежде чем попасть туда, он успел заметить, что каким-то загадочным образом новость о перемене владельца проникла в самые низшие слои отельной вселенной. Коридоры гудели от слухов, и даже младшие слуги обсуждали событие так, словно оно имело к ним прямое отношение.

– Сигару, мистер Рэксоул, – любезно предложил мистер Вавилон, – и глоток самого старого коньяка во всей Европе.

Через несколько минут они уже оживленно беседовали. Феликс Вавилон был поражен способностью Рэксоула мгновенно усваивать тонкости гостиничного дела. Сам Рэксоул вскоре понял, что Феликс – настоящий король среди управляющих отелями. Никогда прежде миллионер не думал, что управление гостиницей, даже крупной, может быть делом не только интересным, но и требующим выдающихся умственных способностей. Однако теперь он понял, что сильно недооценивал возможности отеля. Деятельность «Гранд Вавилона» была колоссальной. Рэксоулу, со всем его организаторским талантом, понадобилось ровно полчаса, чтобы освоить устройство только одного отдела – прачечной. А она была лишь одним звеном в цепи десятков других, причем далеко не самым крупным. Механизм учета поставок и установления среднего соотношения между количеством продуктов, поступающих на кухню, и числом блюд, поданных в общем зале и частных комнатах, оказался необычайно сложным и тонким. Когда Рэксоул разобрался и в этом, то он сразу предложил несколько улучшений, что привело к долгой теоретической дискуссии. И вдруг Феликс Вавилон, в минуту рассеянности, зевнул.

Рэксоул взглянул на позолоченные часы на высокой каминной полке.

– Черт побери! – воскликнул он. – Уже три часа ночи! Мистер Вавилон, примите мои извинения за то, что я задержал вас так допоздна.

– Уже много лет у меня не было такого приятного вечера. Вы позволили мне вдоволь поиграть с моей любимой игрушкой. Это мне следует просить прощения.

Рэксоул поднялся.

– Позвольте задать один вопрос, – сказал Вавилон. – Вам прежде приходилось иметь дело с гостиницами?

– Никогда, – ответил Рэксоул.

– Тогда вы упустили свое призвание. Вы могли бы стать величайшим из управляющих. Вы превзошли бы даже меня, а ведь я непревзойденный, хотя держу всего один отель, тогда как некоторые управляют дюжиной. Мистер Рэксоул, почему вы никогда не занимались гостиничным делом?

– Бог знает, – рассмеялся миллионер, – но вы мне льстите, мистер Вавилон.

– Льщу? Вы меня плохо знаете. Я не льщу никому – разве что иногда, по особому случаю, исключительным постояльцам. В таком случае я даю соответствующие распоряжения по счету.

– Кстати о знатных гостях. Мне сообщили, что завтра к нам пожалуют два немецких принца.

– Так и есть.

– Нужно ли что-то предпринимать? Встречать их официально, выстраиваясь в дверях с поклонами или что-то в этом роде?

– Совсем необязательно. Разве что по собственному желанию. Современный хозяин отеля – это не средневековый трактирщик, и даже принцы не рассчитывают увидеть его, если только что-то пойдет не так. По правде говоря, хотя и великий герцог Позенский, и принц Ариберт удостаивали меня честью останавливаться здесь, я никогда даже не видел их. Все приготовления уже сделаны.

– Позвольте мне проводить вас до номера. Лифты уже закрыты, коридоры пусты. Что до меня – я сплю здесь, – и господин Вавилон указал на дверь во внутреннюю комнату.

– Нет, благодарю, – сказал Рэксоул. – Позвольте мне исследовать мой собственный отель без сопровождения. Думаю, я сумею найти свою комнату.

Однако оказавшись в коридорах, Рэксоул уже не был так уверен, что сумеет найти свою комнату. Номер был 107, но он забыл, на каком этаже он находится – на первом или втором. Путешествуя на лифте, теряешь счет этажам. Рэксоул миновал несколько лифтовых дверей, но нигде не увидел лестницы. Во всех уважающих себя отелях лестницы вышли из моды, и, хотя архитекторы все еще продолжают строить их по старой памяти, но прячут в дальних углах, чтобы не оскорблять взор искушенной космополитической публики. Отель казался громадным и безлюдным. Электрические лампы горели лишь кое-где, на большом расстоянии друг от друга. На толстых коврах шаги Рэксоула были абсолютно беззвучны, и он бесшумно бродил взад и вперед, поражаясь этой особой ночной таинственности, что вдруг овладела им. Казалось, он точно слышит, как люди мирно спят в верхних покоях. Наконец он нашел лестницу – очень темную и узкую – и вскоре оказался на первом этаже. Быстро убедился, что номера комнат здесь ограничиваются семьюдесятью. Рэксоул наткнулся на еще одну лестницу и поднялся на второй этаж. По убранству стен он понял, что это его «территория», и, проходя по длинному коридору, тихо начал насвистывать задумчивый мотивчик.

Вдруг Рэксоулу показалось, что он слышит шаги в прилегающем коридоре, и он инстинктивно спрятался в нише, где стоял служебный шкаф и стул. Шаги действительно приближались. Осторожно выглянув, он заметил то, чего раньше не замечал: на дверной ручке одной из комнат была привязана белая ленточка. Затем из-за угла показался человек, и Рэксоул отпрянул. Это был Жюль – руки в карманах, надвинутая на глаза шляпа, однако в остальном он был одет как обычно.

В этот миг Рэксоул с особой ясностью вспомнил слова Феликса Вавилона при их первой встрече. Он пожалел, что не взял с собой револьвер. Почему ему вдруг понадобилось оружие в лондонском отеле с безупречной репутацией, он не знал, но ощущение необходимости было непреодолимым. Рэксоул решил, что если Жюль пройдет мимо его укрытия, то он схватит его за горло и в таком положении задаст этому подозрительному служащему несколько простых вопросов.

Но Жюль остановился. Миллионер снова осторожно выглянул. Жюль мягко повернул ручку двери, на которой висела лента. Дверь тихо поддалась, и Жюль исчез в комнате. Через короткое время ночной странник вновь вышел, так же мягко закрыл дверь, снял ленту, вернулся и исчез в коридоре.

– Забавно, – произнес Рэксоул, – забавно до крайности!

Ему пришло в голову взглянуть на номер комнаты, и он крадучись подошел к двери.

– Ну, черт побери! – пробормотал миллионер в изумлении.

Это был номер 111 – комната его дочери! Рэксоул попытался открыть дверь, но та была заперта. Бросившись в свой номер, 107-й, он схватил один из пары револьверов (того самого типа, что выпускают специально для миллионеров) и устремился вслед за Жюлем по коридору, в конце которого было окно. Оно оказалось открытым, а Жюль невинно смотрел наружу. Десять бесшумных шагов – и Теодор Рэксоул уже рядом.

– На пару слов, мой друг, – начал миллионер, небрежно размахивая револьвером в воздухе.

Жюль, несомненно, был поражен, но благодаря исключительному самообладанию через секунду овладел собой.

– Сэр?

– Мне просто хотелось бы узнать, что, черт возьми, вы делали в 111-й комнате минуту назад?

– Меня попросили туда зайти, – спокойно ответил тот.

– Лжете, и не особенно искусно. Это комната моей дочери. Ну – выкладывайте, пока я не решил, что лучше: застрелить вас или вышвырнуть на улицу.

– Простите, сэр, но номер 111 занят господином.

– Советую вам больше не совершать ошибки, противореча мне, мой друг. Мы пойдем туда вместе, и вы докажете, что в комнате действительно господин, а не моя дочь.

– Это невозможно, сэр, – сказал Жюль.

– Вряд ли, – холодно заметил Рэксоул и взял Жюля за рукав. Миллионер был абсолютно уверен, что Нелла занимает комнату под номером 111. Он сам осматривал ее вместе с дочерью и видел, что ее чемоданы, горничная и она сама благополучно прибыли туда.

– Откройте дверь, – шепнул Рэксоул, когда они подошли к 111-й комнате.

– Я должен постучать.

– Это то, что вы как раз и не должны делать. Открывайте. У вас ведь есть универсальный ключ?

Стоя перед револьвером, Жюль подчинился без колебаний, сопровождая движение ключом выразительным жестом, словно желая показать, что он не отвечает за столь дерзкое нарушение гостиничного этикета.

Рэксоул вошел. Комната была ярко освещена.

– Посетитель, который настаивает на встрече с вами, сэр, – произнес Жюль и исчез.

Мистер Реджинальд Диммок, все еще в вечернем костюме и с сигаретой в руке, поспешно поднялся из-за стола.

– О! Дорогой мистер Рэксоул, какое неожиданное – э-э – удовольствие!

– Где моя дочь? Это ее комната.

– Простите, что вы сказали, мистер Рэксоул?

– Позвольте заметить, что это комната мисс Рэксоул.

– Сударь, – ответил Диммок, – вы, должно быть, лишились рассудка, если позволяете себе подобные фантазии. Лишь мое уважение к вашей дочери мешает мне силой выставить вас за столь нелепое предположение.

На переносице миллионера внезапно побелело крохотное пятнышко.

– С вашего позволения, – произнес Рэксоул тихим и холодным голосом, – я осмотрю будуар и ванную.

– Послушайте меня хоть минуту, – примирительно сказал Диммок.

– Выслушаю вас позже, мой юный друг, – отрезал Рэксоул и принялся за осмотр. Но ни в ванной, ни в будуаре ничего подозрительного не оказалось.

– Чтобы моя позиция не выглядела двусмысленно, мистер Диммок, скажу прямо: я питаю к дочери полное доверие – она умеет заботиться о себе не хуже любой женщины, какую я встречал. Но с момента вашего появления в этом отеле случилось несколько загадочных происшествий. Вот и все.

Почувствовав легкий сквозняк на плече, Рэксоул повернулся к окну.

– Например, – добавил он, – вижу, что это окно разбито, причем снаружи. Как, позвольте спросить, такое могло произойти?

– Если вы согласитесь выслушать меня, мистер Рэксоул, – дипломатично произнес Диммок, – я постараюсь все объяснить. Ваш первый вопрос, когда вы вошли, показался мне оскорбительным, но теперь я понимаю, что у вас были основания. – Он вежливо улыбнулся. – Прогуливаясь по коридору около одиннадцати часов, я застал мисс Рэксоул в затруднительном положении с отельной прислугой. Мисс Рэксоул собиралась лечь спать в этой комнате, когда крупный камень, должно быть, брошенный с набережной, разбил окно, как видите. Помимо того, что окно выбито, ей стало не по себе. Она рассудила, что если уж один камень прилетел, то может прилететь и другой. Поэтому настояла на смене комнаты. Слуги ответили, что свободных комнат с будуаром и ванной нет, а для вашей дочери это было принципиально. Я тут же предложил обменяться комнатами. Ваша дочь оказала мне честь принять мое предложение. Наши вещи перенесли – и вот все. Мисс Рэксоул, смею надеяться, уже спит в 124-й комнате.

Теодор Рэксоул несколько секунд внимательно смотрел на молодого человека, не проронив ни слова.

В дверь тихо постучали.

– Войдите! – громко сказал Рэксоул.

Дверь приоткрылась, и на пороге, не переступая коврик, появилась горничная Неллы в пеньюаре.

– Мисс Рэксоул передает свои извинения, но в этой комнате на каминной полке осталась ее книга. Она не может уснуть и хотела бы почитать.

Когда девушка ушла с книгой, Рэксоул произнес:

– Мистер Диммок, приношу вам свои извинения… формальные извинения. Спокойной ночи.

– Прошу, не стоит, – учтиво отозвался Диммок и с поклоном проводил его до двери.

Глава 4. Появление принца

Тем не менее, разные мелочи не давали Рэксоулу покоя. Прежде всего – подмигивание Жюля. Потом – белая лента на дверной ручке, визит Жюля в номер 111 и разбитое окно… разбитое снаружи. Рэксоул также помнил, что все это случилось в три часа ночи. Спал он той ночью мало, но все же был доволен, что купил отель «Гранд Вавилон». Это приобретение обещало немало веселья и острых ощущений.

Следующим ранним утром новоиспеченный хозяин отеля столкнулся с господином Вавилоном.

– Я освободил свой кабинет от всех личных бумаг, – сказал тот, – теперь он в вашем распоряжении. Я намерен, если вы не возражаете, пока остаться в отеле как гость. Нам нужно уладить немало вопросов, связанных с завершением сделки, да и, возможно, у вас будут вопросы ко мне. К тому же, сказать по правде, я не хочу слишком внезапно расставаться со старым местом. Это будет ударом для меня.

– Буду рад, если вы останетесь, – ответил миллионер, – но только как мой личный гость, а не постоялец отеля.

– Вы очень любезны.

– Что касается консультаций, без сомнения, я обращусь к вам, но, должен признаться, похоже, все здесь работает само по себе.

– Ах! – задумчиво произнес Вавилон. – Я слышал об отелях, которые «работают сами». Если это так, будьте уверены, они подчиняются закону тяготения – и катятся вниз. Вам точно скучать не придется. Например, вы уже слышали о мисс Спенсер?

– Нет, – нахмурился Рэксоул. – Что с ней?

– Она таинственным образом исчезла прошлой ночью, и никто не может пролить свет на то, что произошло. Ее комната пуста, чемоданы исчезли. Придется искать ей замену, а это будет непросто.

– Хм! – произнес Рэксоул после паузы. – Ее должность сегодня не единственная, что окажется вакантной.

Чуть позже миллионер расположился в кабинете прежнего владельца и позвонил.

– Позовите Жюля, – сказал Рэксоул мальчику-пажу.

Пока он ждал, то обдумывал исчезновение мисс Спенсер.

– Доброе утро, Жюль, – приветствовал он невозмутимого метрдотеля.

– Доброе утро, сэр.

– Присаживайтесь.

– Благодарю, сэр.

– Мы уже встречались сегодня, Жюль.

– Да, сэр, в три часа ночи.

– Странная история с исчезновением мисс Спенсер, не находите? – заметил Рэксоул.

– Действительно удивительная, сэр.

– Вам, разумеется, известно, что мистер Вавилон передал мне все свои знания в этом отеле?

– Меня уведомили об этом, сэр.

– Полагаю, вы знаете обо всем, что происходит в отеле, Жюль?

– Как метрдотель, сэр, моя обязанность – держать все в поле зрения.

– Вы прекрасно говорите по-английски для иностранца, Жюль.

– Для иностранца, сэр! Я англичанин, родился и вырос в Хартфордшире. Возможно, мое имя ввело вас в заблуждение. Я зовусь Жюлем только потому, что метрдотель любого действительно первоклассного отеля обязан носить французское либо итальянское имя.