Аркадий Пасман
Слабосильный брат мой, неразумный брат мой
– Правильно, молодец,– глаза Бига забегали из стороны в сторону,– а ты не обратил внимания, там была еще такая металлическая коробочка…
– Как же не обратил,– усмехнулся Элфос – конечно, обратил.
– Ну и где она?
– А там же.
– Вот оно что… – глаза Айстренча сузились, а на скулах вздулись желваки.– Вот оно значит как… Ну, этого я тебе тоже не забуду…
– Не забудь, не забудь. И еще одно не забудь – другой раз увижу такое – доложу по службе. Понял?
– Как не понять… – задумчиво произнес штаб-сержант, глядя куда- то вдаль невидящим взглядом.– Тут все понятно…
глава восьмая
Длинная приземистая сигара реактивного бронетранспортера стремительно неслась по каменистой равнине, окутанной темным бархатом ночи. Луна уже зашла, но крупные низкие звезды были, так часто разбросаны по небосклону, что он, казалось, светился мягким жемчужным светом.
Эми повернул голову направо и выглянул в смотровое окошечко. В густом сумраке невозможно было ничего разобрать, только изредка мимо проносились высокие темные силуэты кактусов, похожие на кладбищенские кресты.
Элфос отвернулся от бойницы и закрыл глаза, мерно покачиваясь на подвесном сиденье. Позади был внезапный ночной подъем, быстрые сборы под наблюдением незнакомого сурового здоровяка с майорскими звездами на рукаве, вертолетный бросок на какой-то аэродром в горах, долгий ночной полет на старом штурмовике без опознавательных знаков и, наконец, эта гонка по спящей прерии. Куда спешим? Спросить бы у кого? Эми приоткрыл глаза и оглядел своих спутников. Нет, похоже, спрашивать не стоит, да и на ответ рассчитывать не приходится. Трое сержантов в таких же, как у него, пятнистых комбинезонах, давешний майор, судя по всему – командир группы, и какой- то щуплый, головастик в больших роговых очках. Военные спали, штатский глядел в потолок. На коленях головастик держал большой кожаный портфель, прикованный к широкому металлическому кольцу на его левом запястье тонкой металлической цепочкой.
Элфос заерзал, устраиваясь поудобнее, и больно ушиб ногу о стоящий на полу длинный прямоугольный ящик. Да, еще этот гроб, будь он неладен! Ящик этот доставила летающая платформа прямо к вертолету и Эми, вместе с другими сержантами, под пронзительным взглядом головастика уже трижды перетаскивал его из одного вида транспорта в другой.
«Интересно, что в нем?» – думал Элфос, опершись ботинками о верхнюю крышку. Двухметровый ящик был сварен из толстых плит бронепластика, в которых для непонятной цели было высверлено множество маленьких вентиляционных отверстий.
– Тяжелый какой… – продолжал размышлять Эми.– Золото? Да ну, откуда… Да и не поднять бы нам его тогда ни в жизнь. Оружие? Взрывчатка? Все равно гадать без толку, вот прибудем на место, там и разберемся…
Толстые дутые шины бронетранспортера зашелестели по шершавому бетону автострады. Майор тут же открыл глаза.
– Внимание! – негромко скомандовал он,– Приготовить оружие.
Эми ловко освободил от транспортного чехла свою автоматическую винтовку и быстро, но внимательно осмотрел ее. Все было в порядке, поэтому, проверив, поднят ли предохранитель и хорошо ли закреплен ночной прицел «совиный глаз», он бережно опустил М-22 на колени и вновь расслабился. Тут же в памяти всплыли слова его первого инструктора по стрельбе Пина Солстренча по кличке «Папаша»: «Винтовка для вас не враг, а друг. Поэтому нечего вцепляться в нее мертвой хваткой, как в глотку супостату, а браться нужно нежно и деликатно, как за девчонку, которая еще не решила, пойдет она с вами или нет…»
Да, Папаша знал свое дело, но и Эми недаром считался его первым учеником и любимчиком…
Бронетранспортер свернул куда-то влево, проехал немного и остановился. Все насторожились. Водитель, прильнув к инфракрасному окуляру, медленно оглядел местность и кивнул майору; тот сделал знак сидящим рядом с ним сержантам и они, перехватив поудобнее оружие, мгновенно исчезли в индивидуальных десантных люках. Спустя некоторое время голова одного из них вновь возникла в кабине и в ответ на вопросительный взгляд командира группы утвердительно кивнула.
– Пошли,– коротко бросил майор Элфосу, и они выпрыгнули из машины.
Снаружи было совсем темно, но приглядевшись, Эми заметил, что они стоят на окраине какого-то городка. Все кругом спало, не доносилось ни звука и ни огонька не было видно в слепых окнах невысоких домиков.
– Стоять здесь,– тронув за плечо, шепнул начальник.– Если кто появится, немедленно стрелять.
Теперь Эми понял, отчего его винтовка была снабжена глушителем, а ведь он резко сокращает полетную дальность и убойную силу пули,– здесь, в ночном городе, грохот М-22 заставил бы подскочить даже мертвого… Расставив пошире ноги, Элфос стал пристально вглядываться в темноту.
Вдруг в сотне метров вспыхнули и тут же погасли огни автомобильных фар. Эми вскинул винтовку, но, судя по тому, что прожектор бронетранспортера коротко мигнул в ответ, эта встреча была запланирована. Послышался приглушенный звук мотора, и к боевой машине подкатил маленький крытый грузовичок. Из кабины выскользнул человек и подошел к майору. Они перебросились несколькими тихими фразами, после чего командир негромко свистнул и выросшие словно из-под земли сержанты ловко открыли заднюю дверцу броневика и быстро перенесли таинственный ящик в кузов автомобиля. Туда же переместился и головастик с портфелем, после чего водитель вскочил в кабину, развернул грузовик на месте и исчез в темноте.
Майор шумно выдохнул и с явным облегчением скомандовал:
– Все по местам!
Бронетранспортер, уже не скрываясь, взревел турбиной и, подняв целую тучу песка, рванулся прочь от города.
Эми сидел, недоумевая и пытаясь понять, в чем же собственно заключалось столь долгожданное задание. Он чувствовал себя обманутым, как мальчишка, которому пообещали поход в Парк Приключений, а вместо этого свозили на чинную экскурсию в Ботанический сад. Майор, незаметно наблюдавший за ним, понимал его переживания и, внезапно усмехнувшись, подмигнул вице-сержанту.
– Что, разочарован? Зря. Считай, сегодня нам просто повезло. Но ты не думай, далеко не все задания похожи на это. Нас просто ожидали в другом месте, и тогда, поверь, шуму было бы предостаточно. А пока – с боевым крещением тебя! – командир взглянул на по-прежнему вытянутое лицо Эми и настойчиво добавил: – Да не кисни ты! Говорю, все было нормально, всегда бы так. Успеешь еще пострелять. А сейчас спи,– и закрыл глаза.
Ночь еще лежала на земной груди тяжелым, плотным одеялом, но там, вдали, за горизонтом, уже разливался тонкой розовой полоской слабый дрожащий свет нового дня, навстречу которому бешено вращались ребристые шины бронетранспортера.
После первого ночного рейса Элфоса стали посылать на задания довольно часто – два, а то и три раза в неделю. Летать приходилось ночью и днем, в дождь и туман, и Эми даже устал от чехарды самолетов, вертолетов и машин, тем более, что поручения были несложными и, несмотря на многообещающие слова майора, довольно однообразными. Менялись только составы групп да места назначения, а задача была одна и та же – со всей возможной быстротой и осторожностью доставить в нужное место плотно закрытый ящик вместе с сопровождающим. Несколько раз Элфос пытался узнать, что же все-таки находится внутри, но ему очень недвусмысленно советовали не совать нос куда не следует, либо отвечали коротко: «Мыло». Так на отрядном жаргоне назывался и сам ящик, и его возможное содержимое. Иногда с задания группы привозили такие же по виду и по весу ящики, но чаще возвращались налегке.
Отлетав две недели, Эми прошел очередное обследование и получил недельный отпуск. Первые два дня он с удовольствием отсыпался, потом заскучал и стал с нетерпением ожидать нового вызова.
Очередное задание началось так же, как и предыдущие. Перегрузив на каком-то пустынном аэродроме «мыло» из самолета в вертолет, Элфос вместе с группой долго кружили на нем среди каких-то плоских холмов, поросших скудной растительностью. Наконец, вертолет пошел на снижение и через несколько минут приземлился на краю большой поляны, окруженной редким колком невысоких деревьев. Командир отдал приказ и все уже приготовились выйти, как вдруг снаружи послышались выстрелы, и пули загрохотали по обшивке вертолета. Сердце у Эми екнуло, но, подхватив отработанным движением винтовку, он следом за другими выпрыгнул через нижний люк вертолета и, быстро откатившись в сторону, огляделся.
Пули свистели где-то на уровне человеческого роста и особой опасности пока не представляли. Присмотревшись, Эми понял, что стреляют с противоположного конца поляны, и, тщательно прицелившись, выпустил несколько очередей по мелькавшим между деревьями фигуркам. Его товарищи тоже не теряли времени даром— несколько нападающих, нелепо взмахнув руками, рухнули на землю, остальные залегли и перенесли огонь на рассредоточившуюся группу.
Пули запели теперь гораздо ниже, заставляя Элфоса втягивать голову в плечи, часть из них впивалась в землю в нескольких метрах от него, поэтому, дождавшись короткого перерыва в выстрелах, Эми мгновенным рывком перебросил свое тело на несколько шагов влево, где в грунте была выбита довольно вместительная ямка, перед которой, как по заказу, лежало несколько крупных кусков песчаника.
Расположившись в удобном укрытии, вице-сержант повеселел и, аккуратно вытерев оптику винтовки специальной тряпочкой, приник к прицелу.
Среди иссеченных пулями стволов не было видно ни души, ничего не шевелилось, только чудом уцелевшие кое-где толстые ветви мелко, словно испуганно дрожали.
Но вот Эми показалось, что одна из веток начала медленно поворачиваться в его сторону. Внимательно вглядевшись, он коротко выругался сквозь зубы и торопливо полез в подсумок. Выхватив оттуда обойму реактивных патронов, он лихорадочно вставил ее в винтовку и, почти не целясь, нажал на спуск.
Воющий грохот пронесся над поляной, сила отдачи отшвырнула Эми к краю ямы, но все-таки на какую-то ничтожную долю секунды он опоздал. Перед тем, как развалиться на куски, замаскированная базука успела выплюнуть из своего ствола ракетный снаряд, который с визгом прочертил воздух и, врезавшись в самую середину вертолета, превратил его в клубок пылающих обломков.
Оцепенев, Элфос глядел, как из пламени выскочил человек, похожий на живой факел. Головастик (об этом Эми догадался, увидев болтавшийся на его руке горящий портфель) пробежал несколько шагов и упал на землю, суча ногами. Он еще слабо дергался, когда раздался новый взрыв, и в воздух взлетел разламывающийся на глазах ящик. Он медленно, как бы нехотя, кувыркался над поляной и вдруг распался на дымящиеся куски, а наружу вывалилось и камнем полетело вниз голое человеческое тело…
Эми видел, как совершенно целым оно стукнулось о землю, но в ту же секунду загрохотали выстрелы и реактивные пули, впившиеся в тело, в мгновение ока превратили его в кучку обгорелых костей, перемешанных с землей. Потрясенный Элфос обернулся и успел заметить, что стрелял кто-то из своих…
Бой продолжался уже больше часа. Нападавшие медленно, но верно сжимали кольцо. Несколько раз они пытались подняться в атаку, но, сраженные меткими выстрелами боевиков, вновь вжимались в землю. Но все же кольцо постепенно сжималось, тем более что патронов у оборонявшихся оставалось все меньше. Эми как раз озабоченно думал об этом, в очередной раз перезаряжая винтовку, когда вдали послышался знакомый стрекочущий звук, и из облаков вывалились два боевых вертолета.
Дальше все происходило быстро и просто, как на учениях. Пока один вертолет, зависнув над поляной метрах в пятидесяти, бешеным огнем крупнокалиберных пулеметов обратил в бегство нападавших, другой приземлился около дымящихся кусков покореженного металла и принял на борт измученную группу. Сюда же занесли упакованный в пластиковый мешок обгорелый труп головастика, и винтокрылая машина взмыла в воздух. Там к ней присоединился первый вертолет, и, сделав крутой вираж, они легли на обратный курс.
Эми сидел на полу, устало откинувшись на выпуклую металлическую стенку, приятно холодившую его разгоряченную спину. Кто-то тронул Элфоса за плечо. Обернувшись, он увидел незнакомого пилота, который, дружелюбно улыбаясь, протягивал ему пузатую флягу. Эми благодарно кивнул и, закинув голову, стал жадно глотать холодную, отдающую железом воду. Попадая в рот, она как бы испарялась на шершавом языке и в пересохшем горле, не доходя до желудка, и чем больше он пил, тем больше хотелось. Элфос не мог остановиться, пока не высосал фляжку до дна. Только тогда ему полегчало, и он вновь откинулся назад, закрыв воспаленные глаза. И тут перед его мысленным взором вновь возник разваливающийся на куски ящик и летящее к земле человеческое тело…
глава девятая
После завтрака Эми направился в Медицинский Центр. В прошлый вторник, когда они возвратились в Отряд после столь неудачно завершившегося задания, он, уже переодевшись, заметил на левом плече здоровенный кровоподтек – след от пули или каменного осколка, контузии, не замеченной в горячке боя. Сперва Элфос решил никому не говорить об этом, но ночью плечо чертовски разболелось, а к утру сустав распух и побагровел. Пришлось обратиться к врачам.
Его как следует отругали за глупость и взяли в оборот. Уложив Эми в специальную кровать, над его рукой и плечом в течение трех суток почти непрерывно проделывали сложные манипуляции. Распыляли на кожу какие-то остро пахнущие аэрозоли, облучали лампами различной формы и цвета, ставили многочисленные уколы.
Особенно неприятной была одна процедура, во время которой из левого плечевого сустава Эми дважды с помощью толстой прозрачной иглы откачивали почти по полстакана грязно-бурой жидкости. Ночью дергающая боль почти не давала сержанту заснуть, несмотря на разноцветные порошки и таблетки, которыми его пичкали в палате, и он здорово вымотался.
Но вот спустя три долгих дня боль вдруг ослабла, а потом и вовсе прекратилась. Элфос лежал на белоснежной мягкой постели и блаженно улыбался. Время от времени он осторожно шевелил плечом все еще закованной в сентакрил руки и, не ощущая ставшей уже привычной резкой боли, улыбался еще шире.
Его посещало много людей, в основном врачи и ассистенты – словом, головастики, и некоторых из них Эми стал уже узнавать и даже (удивляясь сам себе!) по-настоящему уважать.
С самого раннего детства в нем воспитывали почтение перед силой мускулов, быстротой реакции, выносливостью тела, ведь из него готовили солдата, а долг настоящего солдата – выполнять приказы и действовать умело и хладнокровно. Действовать, а не думать, тем более не придумывать. Размышляют и придумывают пусть другие, они на это только и годны – выдумывать всякую всячину, голова-то большая, а вот все остальное – смехота да и только! Хлипкие, дохлые, худосочные – головастики, одним словом… Сколько раз их Эми еще пацаном гонял, сколько раз вместе с другими кадетами ловил зазевавшихся лицеистов и заставлял приседать или отжиматься, помирая от смеха. А сейчас он, может быть, впервые в жизни испытывал к не таким, как он, людям по-настоящему теплое чувство… Старый Эскулап не в счет – он хоть и врач, но свой, не хуже любого игрока, а эти – взять, например, Дока Филмайнда – на вид типичный головастик, только потолще, взгляд надменный, голос писклявый, а вот от одного его прикосновения легче делается, и глядит уже как-то по-другому, и веришь ему почему-то сразу…
Как только Эми разрешили вставать, он попросился домой, в 206-С, уж больно угнетающе действовала на него стерильная атмосфера медицинского блока, и теперь приходил сюда трижды в день на процедуры и перевязки. Плечо совсем не болело, и по глубокому убеждению Элфоса можно было бы уже без всего этого обойтись, но уважение и доверие к этим странным людям, возникшее за время болезни, было так велико, что Эми продолжал беспрекословно выполнять все врачебные рекомендации.
Вот и сегодня он шел в Медицинский Центр и с усмешкой представлял, как его будут просить осторожно поднимать руку вверх и в сторону, ту самую руку, на которой он только что без труда подтянулся двенадцать раз…
Эми вошел в ставшую уже знакомой комнату и остановился у порога.
– Заходите,– махнул ему рукой Док Филмайнд, который стоял вместе с каким-то незнакомым головастиком возле большого светящегося экрана и рассматривал прозрачные темные листы с какими-то белыми пятнами.
– Раздевайтесь до пояса и присаживайтесь. Сейчас вас будет осматривать профессор.
Эми стянул через голову куртку и, расправив могучие плечи, осторожно опустился на паукообразный стул из тонких металлических трубок, обтянутых белым пластиком. Профессор подошел к нему и принялся внимательно осматривать и ощупывать поврежденный сустав, а Эми в это время с любопытством рассматривал его самого.
«Профессор, это надо же! иронически подумал он, глядя на невысокую щуплую фигурку. – А ведь ростиком не вышел, мне, поди, по грудь будет…»
И действительно, голова стоящего врача едва возвышалась над головой сидящего вице-сержанта.
Профессор закончил осмотр и, перебросившись с Филмайндом несколькими фразами на непонятном языке, пристально посмотрел в глаза Элфосу.
– Ну, что ж,– негромко сказал он, не отрывая взгляда,– будем считать, что на этот раз вам повезло. Все лечебные мероприятия мы заканчиваем, можете тренироваться с полной нагрузкой. Тем более, что вы и так это уже делаете…
Нельзя сказать, что немигающий взгляд врача нравился Эми, скорее он его раздражал, но в то же время было в профессоре что-то вызывающее почтение и даже симпатию, несмотря на маленький рост и хилую комплекцию.
Пока Элфос одевался, консультант написал что-то в его личной книжке и. протянув ее сержанту со словами: «Желаю удачи», вновь отвернулся к экрану.
Возвратившись в комнату, Эми открыл книжку и под синим штампом «ГОДЕН ВЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ» увидел четкую разборчивую подпись: «Профессор Кеви Кесмайнд».
– Где-то я это имя уже слышал… – нахмурил он лоб и тут же вспомнил: – Точно! Ведь мне про него говорил Эскулап! Кеви Кесмайнд, все сходится. Эх, черт, жаль, надо было с ним поговорить… Хотя о чем? Что я у него спрошу? И что я могу ему рассказать? Про человека в ящике? А может, мне все это померещилось, вот какая заваруха была… Ладно, подождем. Сперва самому надо разобраться, а уж потом совета у кого-то просить…
В эту ночь Эми долго не мог уснуть. Ничего не болело, но он чувствовал себя довольно паршиво, почти так же, как после контузии. Лежа на спине и глядя открытыми глазами в темноту, он раз за разом вспоминал подробности боя. Ясное дело, они вляпались в засаду, их явно поджидали. Но почему тогда те, кто поджидал, не уничтожили вертолет еще в воздухе, ведь базука-то у них была? Это что же получается – хотели уничтожить вертолет, а не людей в нем? Подождали, пока все расползлись, и шарахнули наверняка… А про головастика возле ящика то ли не знали, то ли решили заодно и его грохнуть. То-то я понять не мог – мы их сколько положили, а среди наших никто, кроме меня, даже не ранен, да и я-то, похоже, случайно подвернулся… А ведь если бы второго взрыва не было, то им бы ящик вместе с «мылом» целехонький достался, бронепласт огня не боится… И что же, кстати, второй-то раз рвануло? Бак с горючим? Нет, он сразу лопнул, ракета ведь прямо в середку врезала… А больше взрываться вроде и нечему, разве что сам ящик какой-нибудь приладой снабжен, как раз для подобных вот случаев… И кто же там внутри находился такой опасный, что его уже явно мертвого в клочья расстреляли, сожгли и пепел с землей перемешали… Нет, что-то здесь нечисто. Выходит, что в ящиках какие-то люди? Кого это мы по всему свету развозим и зачем? И почему иной раз такие же посылки, правда без сопровождающих, приходится назад доставлять, а иной раз нет… Непонятно, ничего непонятно. Разобраться надо, только осторожно, Торпеда, без суеты, как любил говорить «Папаша» – «шепотом». «Стрелять надо шепотом, не торопясь… Хлоп – и в лоб».
Эми уже засыпал, когда внезапно ярко вспыхнул свет.
Резко вскинувшись, он сел на кровати и в этот момент дверь отворилась и в комнату вошел коренастый майор, тот самый, с которым Элфос ходил на свое первое в жизни задание. Одобрительно взглянув на вытянувшегося сержанта, он коротко приказал:
– Срочное дело. Быстро собирайся, через семь минут старт.
Толстые зеленые канаты лиан густо оплетали голые скользкие стволы деревьев, низкий колючий кустарник мертвой хваткой впивался в одежду, так что небольшой отряд должен был прорубать себе в этом тропическом месиве узкую тропу, по которой едва-едва можно было идти гуськом, затылок в затылок.
С неба джунгли казались Элфосу душистым мягким ковром, а вблизи это был самый настоящий ад, напоминавший кошмарный сон свихнувшегося ботаника, пахнущий как парфюмерный магазин, фруктовая лавка и гниющая выгребная яма одновременно. Глаза заливал едкий пот, вытереть который было нечем, так как одну руку оттягивал увесистый ручной пулемет, а в другой безостановочно ходил вверх-вниз и из стороны в сторону широкий нож с длинным тяжелым лезвием, врубающийся с сочным чавканьем в пружинящую паутину изумрудных канатов. От жгучего древесного сока, брызжущего из перерубленных лиан, правая рука начинала гореть, становилась скользкой и неуклюжей, и все чаще и чаще приходилось останавливаться и, зажав мачете под мышкой, вытирать ее о комбинезон.
«Ладно хоть москитов нет…» – вяло подумал Эми, чувствуя, как холодные струйки пота стекают по груди и спине под бронежилетом, отчего тело с каждой секундой чесалось все сильнее и сильнее. Ноги скользили по упавшим стволам деревьев и время от времени проваливались до колен в ледяную, отвратительно пахнущую жижу.
Уже больше двух часов группа, оставив вертолет на опушке леса, продиралась сквозь наполненную криками невидимых птиц и обезьян чащу в неизвестном направлении. То есть оно, конечно, было известно майору, но он, не оглядываясь, шагал впереди, по виду совсем не усталый, только дыхание его стало чаще и глубже.
Это задание явно было не таким, как предыдущие. Во-первых, с ними не было таинственного ящика с «мылом» и, следовательно, сопровождающего головастика, во-вторых, все, за исключением командира, были вооружены пулеметами, вместо обычных автоматических винтовок, в-третьих, Эми еще никогда не доводилось так долго шлепать пешком, да еще с соблюдением всех мер предосторожности.
Наконец, в тяжелую банную атмосферу джунглей ворвалась свежая струя речного воздуха. Элфос вздохнул полной грудью и облизнул запекшиеся губы. Вот сейчас бы искупаться, а потом хоть к черту на рога!
Замечтавшись, он натолкнулся на внезапно остановившегося впереди идущего и чуть не упал.
– Внимание! – услышал Эми голос майора.– Все ко мне!
– Даю информацию,– внимательно осмотрев пятерку, начал он.– Одна из наших групп, возвращаясь с задания, попала в засаду банды террористов. Командир убит, двое тяжело ранены, все захвачены в плен и тщательно охраняются. Предположительная численность банды от тридцати до сорока человек, но сейчас уже конечно меньше, – майор усмехнулся и продолжал: – Ставлю задачу: по возможности скрытно приблизиться к месторасположению противника, атаковать, интенсивным огнем подавить сопротивление, освободить пленников и, заняв круговую оборону, продержаться до прибытия вертолетов, что составит от силы 8—10 минут. А то и меньше. Все ясно?
После того, как каждый кивнул, командир приказал еще раз проверить оружие, и боевая группа быстро двинулась вперед.
Лес, между тем, поредел, уже можно было засунуть скользкий клинок мачете в ножны и перехватить пулемет поудобнее. Через несколько минут ходьбы впереди открылась залитая солнцем поляна, на которой стояла большая круглая глинобитная хижина, крытая пучками длинной серой травы. Вокруг хижины стояло несколько ярких разноцветных дакроновых палаток, похожих на севших на траву гигантских тропических бабочек.
Между палаток неторопливо расхаживали одетые в маскировочные комбинезоны смуглые, темноволосые люди. Кое-кто из них был с оружием – автоматами и винтовками, но большинство ходило налегке. Приглядевшись, Эми увидел в тени большого узловатого дерева составленные в пирамиду десятка полтора автоматических винтовок, среди которых было несколько М-22. Прислонившийся к стволу молодой курчавый парень, как видно, охранял оружие, но больше глазел по сторонам. Другой часовой, с пулеметом на коленях, сидел перед входом в хижину, о чем-то громко переговариваясь с расположившейся рядом худенькой девушкой в комбинезоне. Девушка, весело смеясь, что-то помешивала в большом дымящемся котле, стоявшем на двух ярко пылающих топливных шашках. Еще трое или четверо вооруженных людей стояли, озираясь, по углам поляны, очевидно для того, чтобы никто не смог подойти к отряду незамеченным.
И действительно, задача была не из легких – слишком много постоянно перемещающихся объектов необходимо было контролировать одновременно, и Элфос ломал голову, как же им впятером удастся сделать это. Пока он раздумывал, майор приблизился к нему и. прикоснувшись к плечу, молча указал пальцем на часовых у дерева и у хижины. Эми кивнул головой в знак того, что понял, и, стараясь действовать бесшумно, передернул затвор пулемета.
Командир, между тем, указав каждому боевику первую цель, скинул с себя темную куртку с орлом «Свободы» на рукаве и оказался в таком же, как террористы, пятнистом маскировочном комбинезоне. После этого он извлек из нагрудного кармана тонкую резиновую маску и, сморщившись, натянул ее на голову. Эми обомлел. Вместо рыжего белолицего майора перед ним стоял, разглаживая лицо руками, смуглый худощавый человек с длинными, вьющимися иссиня-черными волосами. Закончив приглаживать маску, которая, казалось, слилась с его кожей, командир отстегнул от ремня ножны с мачете и кобуру с пистолетом и повернулся к замершей группе.
– Когда подниму обе руки вверх,– услышал Элфос знакомый низкий голос,– всем зажмуриться изо всех сил, а через две секунды открывать огонь по своим объектам. Все.
Майор чуть помедлил, затем небрежно обмотал лоб невесть откуда взявшимся грязным, окровавленным бинтом и, не оглядываясь, двинулся к поляне.
Он уже был от нее метрах в пяти, когда его окликнул, вскинув автомат, один из часовых. Переодетый что-то слабо проговорил на незнакомом Эми языке и, пошатнувшись, оперся на ствол ближайшего дерева. Часовой, закинув автомат на плечо, подхватил его и повел на середину поляны, куда устремились почти все террористы.
Элфос наблюдал, как они плотной толпой окружили что-то им оживленно объясняющего майора. Бросив быстрый взгляд на «своих» часовых, он убедился, что и они изо всех сил вытягивают шеи, пытаясь разобрать, что же он говорит, но в эту секунду командир резко вскинул руки вверх и Эми зажмурился.
Даже сквозь плотно сомкнутые веки он ощутил ярчайшую, много ярче солнца, вспышку, услышал разноголосый людской вопль и, произнеся в уме: «Двадцать один, двадцать два…» – осторожно раскрыл глаза.
На поляне, где еще несколько секунд назад находился опасный боеспособный отряд, царил хаос. Кричащие от боли и ужаса люди хватали себя за лицо, терли веки ладонями, по-детски рыдали. Некоторые стояли неподвижно, словно остолбенев, широко раскрыв невидящие глаза, другие попадали на землю, извиваясь, как черви.
Среди ослепших людей пантерой метался майор, нанося руками и ногами страшные удары, от которых окружающие беззвучно валились, как кегли.
Над поляной загрохотали выстрелы. Сперва гремели только пулеметы, но потом раздался сухой треск автоматов и винтовок.
Двумя короткими очередями уничтожив обоих неподвижно сидящих часовых, Эми повернул ствол оружия, пытаясь понять, кто оказывает сопротивление, но тут ему стало понятно, что сопротивления практически нет. Просто те, кого вспышка застала с оружием в руках, стреляли наугад, вслепую, ориентируясь по звуку вражеских пулеметов.
Уже не скрываясь, боевики вышли на поляну и, взяв оружие наперевес, деловито и быстро завершили избиение.
Элфос нажимал на курок, стараясь подавить в себе растущее отвращение – стрелять в беззащитных нравилось ему еще меньше, чем самому лежать под свистящими пулями.
Остановившийся посреди поляны майор выпрямился, потянулся всем телом и, отлепив резину от шеи, стянул маску с головы. Вытерев багровое, потное лицо клетчатым носовым платком, он призывно махнул рукой Эми и еще одному сержанту и неторопливо двинулся к хижине.
После яркого солнца поляны прохладный полумрак хижины показался Элфосу кромешной тьмой, но приглядевшись немного, он заметил в углу два подвешенных гамака и две кучи тряпья на полу. В гамаках чуть виднелись белые пятна бинтов на слабо стонущих человеческих фигурах, еще двое, на этот раз крепко связанные, лежали ничком на одной из охапок тряпья. Вторая была пуста, но, подойдя поближе, Эми увидел выглядывающие из-под дерюги подошвы крепких армейских ботинок.
Командир тем временем подошел к гамакам, поглядел на раненых и негромко произнес в темноту:
– Все нормально, ребята. Потерпите еще немного. Скоро будем дома.
Тут он обернулся и указал на связанных:
– Ну-ка, распутайте их, а то, поди, все бока отлежали…
Эми подошел к одной из неподвижных фигур, вытащил из ножен мачете и осторожно просунул клинок под веревки, густо опутавшие тело пленника. Раздался скрип перерезаемых волокон, и нелепо скрюченный мужчина распрямил затекшие руки и ноги и с трудом сел. Неловко царапая онемевшими пальцами по лицу, зацепил и сорвал повязку со рта и вдруг так резко вскочил, что Элфос невольно отшатнулся.
Лицо пленника оказалось на одном уровне с лицом Эми и тот узнал Айстренча.
– Ты? – хрипло выдохнул Биг, вперев в него бешеные, налитые кровью глаза.– Опять ты… Ладно, после поговорим. Ну-ка дай, – и, выдернув из руки Элфоса мачете, штаб-сержант выбежал из хижины.
Проводив его взглядом, Эми помог своему напарнику поднять на ноги второго пленного и тут заметил слева, возле самой стены, знакомые очертания. Ящик стоял, наклонившись на один бок, судя по всему, небрежно кем-то брошенный, но самое главное, что его массивная крышка была сдвинута чуть в сторону, так что образовалась щель пальца на четыре.
Элфос осторожно оглянулся. На него никто не смотрел. Майор о чем-то вполголоса переговаривался с ранеными, второй сержант вел прихрамывающего пленника к выходу. Эми неторопливо, стараясь не привлекать к себе внимания, сделал несколько шагов влево и присел над ящиком. Мимоходом подивившись толщине стенок и крышки, он засунул руку внутрь, готовый ощутить вязкий холод трупа или живое тепло человеческого тела, но вместо этого пальцы коснулись чего-то гладкого и шуршащего и, ухватив какой-то мягкий предмет, Элфос вытащил его наружу.
