Аркадий Пасман
Чёрный дождь
эпилог
Долгая в этом году зима. Кузнец говорит, что такой долгой зимы не помнит. А он самый Старый, кому ж еще помнить… Холодно и жрать нечего. Ловушки проверяем чуть ли не каждый день, да все без толку – кроты и кролики в норах спят. Собаки и те, как сгинули. С тех пор, как я тогда от Стаи спасся, вроде и не видел их ни одной, – куда они подевались?
Ладно, переживем. Хлюста еще в кадушках много наквашено, коренья есть, ягоды сушеные… Это не мясо, конечно, но хоть с голодухи не помрем, а там и зима пройдет…
Все бы ничего, вот только руки у меня чесаться стали, сил нет. День и ночь чешусь, всю кожу ободрал – смехота! Старый Миха травы наварил, пить давал и прикладывать – помогает, но плохо. Ладно, пройдет, мне мать рукавички из собачьей шкуры сшила – тепло и рукам легче.
Миха из-за моих рук больше меня переживает. Вчера опять какие-то примочки делал и рассказывал, что там, где сейчас вход в Собачий Лог, раньше вода какая-то из-под земли текла, так вот этой водой намочить – любая хворь пройдет! А потом, говорит, гром был и земля тряслась, вода исчезла, и стал Собачий Лог. Давно, говорит, это было… И все Старые собрались, слушают его, головами важно кивают, соглашаются – так, мол, так, все точно.
А по-моему – ерунда. Как сейчас есть, так и всегда было!
