Аринель Волшебная
Любовь, чай и кофе
Моя осень
Ты пишешь раз в месяц , и то не связно,
Когда догорает костёр октября под вечер.
Почерк всегда абсолютно разный,
День как сон и, похоже, он тянется вечно.
Ты потухла внутри вместе с листьями возле парка.
Догорела давно и теперь не умеешь любить.
Дверь в душе заварила, как будто, сваркой,
Чтоб холодной, бесчувственной, сильной быть.
Сердце просит тепла и погреться ночью,
Разум давно позволяет тебе отвлечься.
Ты оттаяла, правда… но верить не хочешь.
В голове третьи сутки та самая встреча.
И замки все поломаны, ключ потерян.
Лёд растаял, глаза почему-то горят, как искра.
Слышен скрип той, когда-то заваренной двери…
И куда-то девалась знакомая сердцу тоска.
Театр абсурда
Доведённый до абсурда театр абсурда,
Битая посуда, любимое блюдо -
Месть, поданная холодной.
Твоя кажущаяся свобода
Сковывает в тиски, без шанса на оправдание.
Ты вечно хочешь его внимания.
Твоя душа бегает по квартире
Как ребёнок и ты смеёшься.
Вспоминаешь игрушку из детства в тире,
А потом как взрослая жмёшься
И просыпаешься. Сон дурацкий.
Да, дурацкий, ведь он не вещий.
Голова болит. Дурно адски.
Кофе холодный и тёплые вещи.
Опаздываешь на учебу,
Но зато успеваешь ему смс-ку скинуть.
Берёшь кофе в кафе на пробу,
Чтоб мысли глупые в сторону отодвинуть.
Он ответил и ты как дура на паре
Улыбаешься, слушая очень серьезные вещи.
В голове и в сердце баталии,
А в жизни и вовсе какая-то трещина.
Дела не клеятся, ты взрослеешь
И делать все почему-то самой приходится.
Стоишь на кухне и ужин греешь,
А ночь опять куда-то торопится.
И утро как пантомима без слов.
Ветер в уши, в наушниках что-то тихо.
Месть уже не нужна, а нужна любовь.
В голове и в душе так болит до крика.
Собирай осколки, кидай в окно,
Пусть мир бесится, и планета бредит.
Дорогая моя, скоро будет тепло,
Он приедет. Он скоро приедет.
Леди
Тебе не нужна была девочка леди,
Ну а я не нужна, тем более.
Она курит в толстовке и кепке на кухне в пледе,
Пепел летит мне в душу и делает больно.
Тебе так надоели мои эти длинные платья,
То каре, то длина, то не та фигура.
Знаешь, милый, пожалуй на этом хватит.
Ведь любить тебя может ну только дура.
Каблук поустойчивей, гордость покрепче,
Чай несладкий, манеры, часы, ресницы.
Я ошибка твоя, и наверно от этого легче.
Лучшее, что могло бы с тобой случиться.
Томный взгляд, милый жест и характер скверный.
И фигура в порядке, и я, и мысли.
Я и ты очень зря… наверно.
Только прошлое больше не пишет писем.
Снова куплено длинное платье,
Пара туфель и волосы выше плеч.
Пары сломанных лет мне, пожалуй, хватит.
Мечтаю, что больше тебя не встречу.
Не тот
Ты переживаешь, что он не тот
А он правда не тот до последней капли.
И по венам не кровь, а давно уже ток,
Только села зарядка, и силы иссякли.
Бесконечно смотреть на часы надоело.
В пять утра и в три ночи ты думала, он придёт.
А внутри, где-то слева так тупо болело,
И ты снова боялась, что он не тот.
Он приходит, и вроде так тихо…
Перед бурей всегда так бывает, слышишь?
Душа охрипла уже от крика.
Он не тот, так зачем ты им дышишь?
___________________
Так легко и так сложно себя понять.
Научиться читать между строк
Отражению в зеркале больше не надо лгать.
Он не тот, милая. Правда, совсем не тот.
После прочтения сжечь
На стихах твоих чёрным написано:
«После прочтения, сжечь».
Рифма в утиль за испорченность списана,
Больше уже ничего не сберечь.
Ручка бумагу царапает от испуга,
Ты не пишешь, но рвёшь тетради.
Вы давно уже друг без друга
И это вряд ли когда-то осядет.
Накипь в чайнике или в мыслях?
Кофе скверный и жить не сладко.
Там в бокале налито давно игристое
И бумага лежит, что не будет как прежде гладкой.
После прочтения снова сжечь
Как записку на Новый год.
Наша игра, разве, стоила свеч?
Только пламя давно потушили об лёд
И теперь я тону в этом озере холода.
Хоть рубашку оставил бы или свитер.
Я пишу на дороге уснувшего города,
Что ещё год назад не уместила в твиттер.
После прочтения сжечь окончательно.
Том второй или третий, но души мертвые.