Арина Вильде
Беременна от нелюбимого
Стою на месте, словно истукан. Девочки поздравляют друг друга, радуются, а я ничего не могу из себя выдавить. Щипаю себя за тыльную сторону ладони, чтобы убедиться, что мне это не снится.
И это не сон.
Я прошла.
Контракт мой.
Господи-боже!
Глава 6
Первая, кому звоню, добравшись до отеля, – подруга. С ней почему-то захотелось поделиться хорошими новостями больше всего. Наверное, потому, что только она знает, что на самом деле происходит в моей душе, и понимает, насколько важно для меня это все было.
Про Матвея знает тоже только она. Родителям я сказала, что не сошлись. Просто не смогла сообщить им о том, что у него появился из ниоткуда ребенок, а еще он изменил мне с другой женщиной. Стыдно было. До безумия. Не смогла удержать, не смогла дать достаточно любви и тепла. Что ж я за женщина тогда такая?
– Ох, Милка, ну ты молодец! Я же тебе говорила, что все будет хорошо! Круто же! Как жаль, что я такая коротышка, может тоже получилось бы что. Богача бы встретила за границей, – мечтательно выдыхает Таня.
– Богачей и у нас найти не проблема, – фыркаю, вспоминая ее бывшего парня. Он был владельцем сети ресторанов, но что-то у них там не срослось, и их отношения даже года не продержались.
– Пф-ф-ф, у нас одни богатые жлобы, не то что иностранцы. У тех совсем другое отношение к женщинам.
– Я поняла, тебе нужен шейх. Будешь звездой его гарема. Они, говорят очень щедрые. Брюлики, машинки, – смеюсь над ней.
– Ну, от шейха я бы тоже не отказалась. Только без гарема, – ёрничает подруга.
– Ладно, Тань, мне пора. Вылет в четыре утра. Еще родителям хочу позвонить. Черт, не верится даже, что я получила такой контракт. Через две недели возвращаюсь в Париж, а потом меня ждет Нью-Йорк. Не могу уже дождаться. Прилечу – отпразднуем это.
– Ловлю на слове. Ты там хоть прими ванну, расслабься, а то знаю я тебя, небось весь день даже не ела ничего.
– Да нет, я отлично. Все вообще прошло словно во сне. Единственное, за что я переживала, чтобы у меня именно сегодня не начались «эти дни», еще на прошлой неделе должны были быть, из-за стресса, похоже, цикл сбился. – Я подхожу к холодильнику и достаю бутылку негазированной воды. Пытаюсь удержать телефон плечом, чтобы открутить крышку.
– Милка, так это, – взволнованно начинает Таня, – может, ты того?
– Что «того»? – Крышечка поддается с первого раза, я подношу горлышко к губам.
– Беременна, может? Вот это сюрприз для Матвея будет, если что.
Я резко выплевываю всю воду и начинаю громко кашлять.
– Господи, Семенова, ты меня чуть не убила, – вскрикиваю я. – Исключено. Абсолютно. Больше не шути так. Целую, пока.
Я быстро сбрасываю вызов, а у самой сердце грохочет словно сумасшедшее. Беременна? Я? Ну нет.
Прислушиваюсь к своим ощущениям. Все как прежде. Я бы однозначно почувствовала, если что-то было бы не так.
Успокаиваю себя, напоминая, что пила таблетки, пока была с Матвеем, так что никаких сюрпризов не должно быть. Правда, вот…
– Черт! Черт-черт-черт!
Я мечусь по комнате, открыв на экране мобильника календарь. Когда там была та встреча выпускников? Я от нервов прикусываю указательный палец, считаю дни. Изо рта вырываются ругательства.
Даня
Дьявол бы его в ад утащил!
Я перестала принимать таблетки сразу после того, как разошлась с Матвеем. Нет мужчины – зачем мне противозачаточные? Кто ж знал, что Кравцов припрется на ту встречу, а я по пути домой все мозги растеряю!
Падаю на кровать. С силой сжимаю телефон и закрываю глаза.
Пусть это будет просто сбой моего организма. Прошу!
Пытаюсь вспомнить ту ночь. Как это было? Использовали ли мы контрацепцию?
Ни черта не помню.
Я не могу найти себе места, мечусь по номеру, кручу в голове воспоминания, веду мысленные подсчеты. Таня поселила в моей голове зерно сомнения, и оно проросло настолько глубоко, что в десять вечера я срываюсь с места и отправляюсь искать круглосуточную аптеку. Сил ждать до утра нет. Я должна знать все сейчас. Должна убедиться, что не беременна, и уснуть со спокойной душой, мечтая о мировом признании в мире моделинга.
– Дайте мне три, – прошу девушку, протягивая карточку для оплаты.
На улице жуткий холод, но сейчас мне плевать на это. Кажется, я горю изнутри. Хочется поскорее вернуться в номер, раскрыть упаковку и увидеть одну красную полоску.
Обратно почти бегу. Не снимая верхней одежды, мчу в ванную комнату. Пробегаюсь глазами по инструкции и понимаю, что ни черта не понимаю. Чертов французский. Я только английский, немецкий и испанский знаю.
Психую.
Со всей силы бросаю картонную упаковку в стену. Как такой день мог превратиться в самый ужасный в моей жизни?
Приходится обратиться за помощью к интернету. Делаю все так, как написано. Слово в слово. Задерживаю дыхание, ожидая положенные пятнадцать секунд. И громко вскрикиваю, когда на белом тесте появляются две яркие полоски. Даже три минуты не пришлось ждать.
Жмурюсь, желая, чтобы это все было дурным сном. Ошибка. Случилась ошибка. Так и знала, что понадобится не один тест.
Этот летит в мусорное ведро. Распечатываю следующий. Но понимаю, что в туалет больше не хочу. Черт. Неизвестность невыносима. Начинаю гуглить, какая вероятность, что тест ошибочно показал беременность. Прогнозы неутешительные.
Какой кошмар! Я начинаю в полной мере осознавать, в какое болото попала. У меня на носу контракт с известным на мировом рынке брендом одежды, а я беременна. От Дани Кравцова. Худшего и быть не может.
Самолет мягко приземляется на посадочную полосу. Кто-то еще спит, кто-то лениво достает из ушей наушники, кто-то фотографирует пейзаж за иллюминатором, я же с силой сжимаю ручки сумочки, готовая рвануть к выходу первая.
Два сделанных мною утром теста прямым текстом намекали на мою беременность, и я решила не откладывать это дело, сегодня же записаться на прием к врачу в любую клинику, где будет свободное время. Еще день в неведении я не переживу.
Я стараюсь не думать о том, что внутри меня могла зародиться жизнь. О том, что Кравцов впустил в меня свои корни, которые благополучно прижились внутри. Мысли материальны – значит, нужно их гнать от себя.
На трап ступаю первой, слушая возмущения женщин, которых бесцеремонно обгоняю. Все внутри меня дрожит от напряжения. Низ живота покалывает ледяными иголками. Я делаю глубокий вдох через нос, резкий выдох через рот. Стараюсь успокоить бешено бьющееся сердце и предотвратить истерику.
Пока обвожу взглядом ленту в поисках своего багажа, обзваниваю клиники и записываюсь на прием после обеда. Вокруг ничего не замечаю, сажусь в такси, и кажется, что прошла всего минута, а я уже перед своим домом.
Если окажусь беременной, напишу Дане такое гневное сообщение, что мало не покажется!
Хотя нет, лучше буду молчать. Больше не хочу ничего о нем знать.
Остервенело жму на кнопку вызова лифта. Понимаю, что во всем случившемся есть и моя вина. Это злит меня еще больше. Я ведь всегда была такой недотрогой, а тут словно сам черт попутал. Вот тебе и контракт в Breeze. Теперь буду сидеть дома, стирать пеленки и обрастать целлюлитом. Болтать о памперсах и коликах – или что там делают молодые мамочки?
До приема оставалось еще пять часов. Я решила спуститься в аптеку и купить еще несколько тестов. Мало ли, возможно, во Франции попались бракованные. Ага, все три штуки.
Наши отечественные тесты, на которые возлагалась такая надежда, тоже нагло врут. Я беременна. Не может быть.
Оставаться дома нет сил, поэтому я хватаю ключи от машины и спускаюсь в подземный паркинг. Завожу мотор, тихо включаю проигрыватель и просто кружу по городу. Это немного успокаивает. За рулем могу подумать о сложившейся ситуации, пораскинуть мозгами, что делать. Если внутри меня и в самом деле живет ребенок, то могу с уверенностью сказать, что абсолютно ничего к нему не чувствую. Мой материнский инстинкт молчит.
Представляю, если бы заявилась к Дане с такой новостью, он бы, наверное, рассмеялся в лицо и захлопнул дверь перед носом. Потому что общий ребенок означал бы, что нам с Кравцовым до конца жизни придется регулярно общаться. И я бы даже не обиделась на него, я бы и сама так сделала. Любоваться его наглой рожей несколько десятков лет, знаете ли, не самая лучшая перспектива в мире.
Я приезжаю в клинику за час до назначенного времени, на случай если гинеколог освободится раньше. Сажусь на мягкий диванчик и жду, когда меня позовут. Словно по насмешке, вокруг меня одни беременные женщины с огромными животами. И когда я понимаю, что у меня будет такой же, впадаю в настоящую панику. Сколько времени нужно будет на восстановление? Когда я смогу снова начать работать? Останутся ли на животе жуткие растяжки? Вдруг у меня случится гормональный сбой и меня разнесет как шар?
Все эти годы я не позволяла себе съесть даже кусочек торта. Страх потерять форму был отличным стимулом, чтобы следить за своим питанием, а тут такое… Я слышала, что во время беременности нападает жуткий аппетит и контролировать это невозможно.
Мне резко перестает хватать воздуха. Все эти страхи одновременно и глупые, и настолько оправданы, что у меня начинает кружиться голова. Или же это оттого, что я сегодня так ничего и не смогла съесть?
– Мила Решетникова, – звучит доброжелательный голос медсестры, которая выискивает взглядом меня.
– Да, это я. – Я поднимаюсь с дивана и на негнущихся ногах следую за ней. Она толкает дверь кабинета, кладет на стол Александры Ивановны распечатку и выходит, оставив нас наедине.
– Итак, какие у вас жалобы? – Женщина окидывает меня взглядом, и я прекрасно могу прочитать ее мысли. Она приняла меня за чью-то любовницу или избалованную папину дочку.
Длинные ноги, короткая юбка, высокие ботфорты, дорогие украшения, мои губы слегка «усовершенствованы». Не смогла устоять перед соблазном, будучи молодой и глупой, но внезапно привыкла к такой их форме и продолжаю поддерживать. Того, что они не натуральные, почти не видно. Лишь небольшая коррекция.
– У меня задержка, и… я сделала несколько тестов на беременность. Все они оказались положительными. Это может быть ошибкой? – с надеждой спрашиваю ее. Наверное, в моих глазах отображается реальный испуг, потому что выражение ее лица внезапно смягчается.
Губы Александры Ивановны растягиваются в легкой улыбке.
– Ну, шанс есть, но очень маленький. А вам чего бы хотелось? – мягко спрашивает она.
– Мне нельзя сейчас быть беременной. У меня работа, – ошалело качаю головой, наконец-то в полной мере ощущая ужас происходящего.
– Давайте я занесу кое-какие данные в компьютер, а потом сделаем ультразвуковое исследование. Тогда сразу поймем, есть беременность или нет.
– Да. Хорошо.
Доктор задает стандартные вопросы. Длительность цикла. Начало последнего. Есть ли какие-то недомогания, хронические болезни. Были ли перенесены мной какие-то операции.
– Срок у вас семь недель. Но давайте сделаем УЗИ, чтобы точно быть уверенными и исключить другие причины задержки. Хотя тесты, конечно, не могли соврать, тем более вы сделали не один.
– Погодите, как семь недель? – пораженно ахаю я. В голове сразу же кружат даты, семь недель назад я рыдала в подушку из-за расставания с Матвеем и никак не могла забеременеть.
– Акушерских недель, – снисходительно улыбается доктор. – Они считаются не с дня зачатия, а с дня последнего менструального цикла.
– А-а-а, – протягиваю я, понимая, сколько всего не знаю. У меня не было беременных подружек или знакомых, поэтому все это прошло мимо меня. А сама я никогда не интересовалась подробной информацией, потому что материнство в мои ближайшие планы уж точно не выходило.
– Точный срок плода сможем узнать на ультразвуковом исследовании.
– Хорошо.
Меня всю трясет, руки не слушаются, когда готовлюсь к УЗИ. Я чувствую себя каменной статуей. И ни одной связной мысли в голове. Я готовлюсь к худшему. Уже на подсознательном уровне знаю, что мне скажут. И это будет не киста яичника или гормональный сбой. Семь тестов не могли ошибиться. Я беременна.
– Та-а-ак, что тут у нас? – начинает доктор, нажимая на какие-то кнопки. – Плодное яйцо имплантировалось в стенку матки, никаких отклонений не обнаружено. Все соответствует норме. Вот эта маленькая точка – ваш ребенок. – Она, наверное, тычет пальцем в экран, желая мне показать очертания малыша, но я даже не поворачиваю голову в сторону экрана.
Просто не могу.
Лежу на кушетке, бледная, словно мел, чувствую, как грохочет мое сердце, и уговариваю себя, что ничего страшного не случилось. Жизнь продолжается.
– Вы ребенка оставлять будете? – поняв, что я не собираюсь радоваться наступлению беременности, внезапно спрашивает она.
Я молчу. Я не знаю. Пока вообще ничего не знаю.
– Что ж, если не собираетесь, то чем раньше сделаете аборт, тем лучше. У вас сейчас четыре недели, до пяти недель самый безопасный период. Так что решайте быстро, – со вздохом говорит она и разрешает мне подняться.
Какое же это страшное слово – аборт. Разве могла я когда-то предположить, что всерьез задумаюсь об этом? Но… Столько много этих но. А самое главное – ребенок ведь нежеланный. Я не хочу его. Не сейчас. Не от Дани. Как же все сложно!
– Вот, возьмите, это снимки и заключение УЗИ. Обдумайте все хорошенько и, если что, возвращайтесь, – кивает мне Александра Ивановна.
– Спасибо.
Я сразу же прячу все в сумочку. Не позволяю себе даже краем глаза посмотреть на черно-белое фото. Знаю, что в таком случае не смогу принять решение на холодную голову. Буду искать очертания ребенка, представлять его. А пока не вижу ничего, все кажется нереальным. Сном. Пусть так и остаётся. Чтоб потом совесть не грызла по ночам.
Глава 7
Я ничего вокруг не замечаю. Все звуки внезапно пропадают, и я словно нахожусь в вакууме, а не в своей квартире в оживленной части города.
Я не знаю, что делать.
С одной стороны, я без проблем смогу воспитать ребенка сама. Мне плевать на сплетни за моей спиной, на статьи, которые наверняка будут выходить обо мне, на все эти вопросы знакомых по поводу отца ребёнка. На то, что, возможно, никогда не выйду замуж. Я и так достаточно раздавлена расставанием с Матвеем, это было моим худшим кошмаром. Все кому не лень успели перемыть нам косточки и пожалеть меня, так что таким меня уже не испугать.
Если же возникнут когда-то финансовые трудности, с легкостью продам что-то из своих украшений, и хватит еще на год. Часики от Картье, например, которые мне подарил Матвей, стоят как хороший автомобиль. А украшений у меня много. А еще мне каждый месяц приходят отчисления от различных брендов за использование моего лица в их рекламных кампаниях. Ну и страничка в инстаграме. Когда у тебя есть аккаунт-миллионник, все хотят, чтобы ты что-то да прорекламировала. Скраб, парфюм, шарфик – неважно. Правда, сейчас я принципиально не сотрудничаю с интернет-магазинами, но если понадобится, то почему бы и нет?
С другой стороны, я абсолютно не стремлюсь стать матерью. Еще и ребенка, отец которого Даня. Не чувствую никакой материнской любви, ничего во мне не меняется. Я даже до сих пор не осознаю, что беременна. И, что главное, я не хочу, чтобы моя карьера пошла под откос из-за одной глупой ошибки.
Я столько лет была независима, распоряжалась сама своим временем, делала что хочу, шла к своим целям, училась самоконтролю, наслаждалась жизнью, а теперь…
Но ребенок ведь не виноват в том, что его папаша оказался таким несдержанным?
Я с силой бросаю подушку в стену и чувствую, как вскипает мозг. В голове крутятся слова врача: «Решить нужно срочно». Но такое ведь не решается за день.
Мои метания по квартире прерывает трель звонка. Я вздрагиваю. Вдруг это Кравцов? Ведь по классике жанра сегодняшний день именно так и должен закончиться. Его появлением.
Я отрываюсь от дивана и иду к входной двери. К моему облегчению, это всего лишь Таня. С бутылкой в руках и едой навынос. Как же она вовремя, мне срочно нужно с кем-то поговорить.
– Что-то лицо у тебя больно недовольное для той, кто совсем скоро станет звездой! – широко улыбается подруга и обнимает меня, переступая порог.
– Да как-то… после перелета устала, ну и нервы, – криво усмехаюсь я, не в силах вот так сразу вывалить на Таню всю информацию. Оказалось, произнести вслух о своей беременности не так уж и просто.
– Ой, Милка, завидую же я тебе! По-хорошему завидую! – эмоционально произносит она, снимая с себя верхнюю одежду.
Таня проходит в квартиру, безошибочно открывает шкафчик, где я храню бокалы. Откупоривает бутылку с вином, перекладывает еду из пластиковых контейнеров на тарелки и ставит все передо мной.
– Ну что, подруга, давай за тебя. Чтобы все твои недоброжелатели подавились от зависти, когда увидят тебя на обложках журналов и на экранах телевизоров!
Я не напоминаю ей о том, что до этого, вообще-то, мелькала в рекламе, что меня не раз приглашали на телевидение и что мое лицо и так украшает обложки журналов. Правда, не заграничных.
Подруга салютует мне бокалом и подносит его к губам. Я же к своему даже не прикасаюсь. Сижу, словно в гостях. Спина ровная, натянута как тетива, руки на коленях сложены. Неопределенность пугает.
– Я знаю, что тебе теперь даже воздухом нельзя дышать, чтобы не дай бог не поправиться, но мне компанию могла бы и составить. Для приличия. Ну же, один бокальчик, – словно искусительница, произносит подруга, двигая ко мне бокал.
– Я не поэтому не пью, – прочищаю гордо я и отвожу взгляд в сторону. – Я… я беременна, Тань, – произношу севшим голосом и закрываю глаза.
– Ты шутишь, что ли? – недоверчиво спрашивает она, выпучив глаза от удивления.
Отрицательно качаю головой и тяжело вздыхаю. Если бы.
– Вот это да, – протягивает подруга и возвращает на тарелку кусочек сыра, так и не поднеся его ко рту. – Представляю реакцию Матвея на такую новость. Ты ему уже сообщила? Теперь он точно обязан на тебе жениться.
– Нет.
– А когда скажешь? – допытывается она и деловито скрещивает руки на груди.
– Не скажу, Тань, потому что, – я сглатываю ком, что стал поперек горла, не давая сделать вдох на полную грудь, – потому что ребенок не от него.
Наконец-то выдыхаю. Я это сказала.
– Не от него? А от кого тогда? – Подруга выглядит настолько ошарашенной, словно я рассказала ей о визите инопланетян.
Поигрываю бровями, намекая ей: догадайся сама. Таня умная девочка, быстро сообразит.
– О нет, подруга, только не говори…
Она замолкает, пораженно смотря на меня. Поняла. Правда, развеивать ее уверенность в том, что ресторан я покинула с блондином, не спешу.
– Вот черт! И что ты собираешься делать? У тебя же на носу контракт. Нет, это ж надо было!
Я неопределенно пожимаю плечами. Сама знаю, что контракт.
– Еще не решила, что буду делать. Это все так не вовремя, Тань. – Потираю ладонями лицо и откидываюсь на спинку стула.
– Конечно, не вовремя! И ладно бы, если от Матвея, а тут не пойми кто. Может, у него наследственность плохая.
Я усмехаюсь. Про «не пойми кого» подруга, конечно, переборщила, а вот про плохую наследственность очень даже в точку попала.
– А может, это не точно? – с надеждой произносит она, подаваясь вперед ко мне.
– Я у врача была сегодня. Беременность подтвердилась.
– И что врач говорит?
– Что если не планирую оставлять ребенка, то решать надо сейчас. Чтоб потом без последствий.
– Ну и правильно говорит, – с прохладой в голосе произносит она, я замечаю, как изменяется ее настроение. Губы сжаты в тонкую линию, хмурится, думая о чем-то своём несколько мгновений. – Зачем тебе ребенок от неизвестного мужика? У тебя вон впереди какое будущее вырисовывается, только жизнь себе поломаешь этой беременностью, – жестко рубит с плеча Таня.
– Не знаю, Тань. Страшно мне. Вдруг пожалею потом?
– Я ж не жалею? – И быстро, пока я не успеваю среагировать на ее внезапное признание, добавляет: – Да-да, и не смотри на меня так. Помнишь Женю? Ну, бармена этого?
Я утвердительно киваю. У них с Таней был короткий роман года четыре назад. Но… при чем тут он?
– Ну мы с ним разочек встретились, парень что надо, но у него даже квартиры нет своей. А тут мой Леша как раз на горизонте нарисовался. И куда мне ребенка? В его съемную однушку в хрущевке? Вот я и… ну, ты поняла. И не жалею. Ни разу, – хмыкает она, с вызовом смотря мне в глаза.
Я растерянно сморю на Таню. Мы всем всегда делимся, но почему она ничего не сказала об этом? Как она пережила это сама? Почему не обратилась ко мне за поддержкой?
– А это больно? – выдавливаю из себя, не зная, что казать.
– Нет. Главное – не затягивай. Вот завтра и запишись.
Я отвожу взгляд в сторону. Может, она права?
Мы сидим до поздней ночи, болтаем о всяких мелочах, время от времени касаемся темы моей беременности, и решительный настрой Тани передается и мне. Да, она права. Завтра же со всем и разберусь.
Но утром не нахожу в себе смелости. Утром все играет совсем другими красками и я снова впадаю в хандру. Один раз все же записываюсь на процедуру. И не прихожу. В последний момент сворачиваю в другую от клиники сторону и впервые за долгое время позволяю себе съесть кусок торта и мороженное. Сладкого хочется нестерпимо. Наверное, это беременность сказывается. Такими темпами превращусь в настоящую корову.
Это злит.
Чертовски.
А еще не удержалась и зашла снова на страницу Дани. У него новое фото. С девушкой. И это распалило во мне такую лютую ненависть, которую я в жизни еще не ощущала внутри себя.
Во вторник мне звонят из агентства, сообщают, что отправили на электронную почту билеты до Парижа, и я возвращаюсь в реальность. Понимаю, что ребёнка оставить не могу. Принимаю решение мгновенно. Да, жестокое, но я абсолютно не чувствую себя в роли матери, понятия не имею, что буду делать с этим ребёнком, да и не питаю к нему никакой любви.
В клинику приезжаю на такси, потому что не знаю, смогу ли после процедуры сесть за руль и доехать до дома. Дотянула до шестой недели. Дура. Чего ждала, спрашивается? Вдруг последствия будут?
Я расплачиваюсь с водителем и выхожу из автомобиля. Страшно. Медленным шагом пересекаю двор клиники и повторяю себе, что это правильно. Тем более пени за невыполнение условий контракта и преждевременный разрыв слишком большая, так что послезавтра я улечу в Париж и никогда не вспомню об этом маленьком недоразумении.
Но все же я останавливаюсь на крыльце, чтобы в последний раз вдохнуть колючий морозный воздух. За себя страшно, боли боюсь до безумия. Всего минутная заминка перед входом в клинику, но я даже не представляю, насколько она изменит мою жизнь в будущем.
