Архелая Романова
Лицо ангела, разум киллера
Глава 1
Моя фотография с дырками вместо глаз была приклеена к входной двери малярным скотчем. Фотка была скачана со страницы из соцсетей, и получилась я там на редкость удачно – обычно на всех фото на меня без слез не взглянешь, а тут: пристальный взгляд, легкая полуулыбка на губах, вьющиеся кудри. Еще раз с удовлетворением полюбовавшись на себя, я содрала фотку с двери и зашла в квартиру.
Дом порадовал тишиной. Все на своих местах, никаких следов посторонних. Побродив по квартире на всякий случай, я проверила шкафы, холодильник и заглянула под кровать. Пусто. А потом позвонила Юльке.
Юлька – моя лучшая подруга, была тощей, высокой и рыжей. Цвет волос ненатуральный, Юлька красила волосы с пятнадцати лет, однако шел он ей необыкновенно. Прибавьте к этому зеленые глаза, хрипловатый голос и милое личико – и получится Юлька. Неудивительно, что она очаровывала мужиков на раз-два, однако на данный момент пребывала в длительных и серьезных отношениях, которые, как она надеялась, приведут к свадьбе.
Юлька заявилась через двадцать минут, водрузила на стол бутылку шампанского, потом подумала, и достала из пакета вторую. Мы чокнулись, выпили, потом еще раз выпили, и подруга изъявила желание взглянуть на фотографию. Минут пятнадцать она пристально ее изучала, а потом изрекла:
– М-да, дела. На кого думаешь?
Думать мне нечего – был лишь один человек, способный на такие изощрения.
– Гриша, – сказала я с вздохом и отпила шампанское. – Больше некому.
Гриша был моим бывшим молодым человеком. Познакомились мы банально – он написал мне сообщение в соцсети, у нас была парочка общих знакомых, которые отзывались о нем в положительном свете, а я в тот момент была в депрессии из-за Большой Великой Любви, поэтому ответила и пошла на свидание. Потом на еще одно, и еще одно, и в конце концов мы начали встречаться. Григорий был обходителен, заезжал за мной на своей машине, познакомил с родителями и через два месяца заговорил о женитьбе. Я к тому времени обнаружила в возлюбленном множество недостатков, и обществом его начала тяготиться. Разговоры о свадьбе мне надоедали, Григорий раздражал, я с трудом выносила посиделки с его мамой.
В общем, я маялась, и не знала, куда себя деть. Юлька, кстати, на мои робкие жалобы таращила глаза и махала руками.
– Такой мужик хороший, ты чего? Молодой, симпатичный, накаченный. Квартира есть, машина есть, тебя любит, работа нормальная.
– Он работает водителем, – напомнила я. Гриша и вправду был водителем у нашего мэра – ездил на дорогой служебной иномарке, и сливал казенный бензин, чтобы заправлять свою Хонду.
– И что? Деньги-то платят.
Я вздыхала, жалобы Юльку не пронимали, а Григорий приезжал ко мне все чаще и чаще, заводил разговоры о детях и женитьбе.
– Квартирантов выгоню, переедем, – мечтательно приговаривал он, наворачивая приготовленную мною пасту. Я морщилась и смотрела в окно: моя съемная квартира мне нравилась, жить одной нравилось еще больше, и съезжаться с кем-то я не планировала. Кульминационный момент пришелся на вечер пятницы, когда Гриша, в очередной раз съев все запасы в холодильнике, вдруг заявил:
– Мне не нравится, что ты куришь.
Я поперхнулась сигаретным дымом, вытаращила глаза и вышла с балкона в комнату. Постучала длинным ногтем по столу, подумала и сказала:
– Это хорошо.
– Что хорошо?
– Что у тебя есть собственное мнение. Тебе вполне может не нравиться, что я курю.
– И? – напрягся Гриша, лежа на диване. У него был обед, начальник в данный момент находился дома, и Гриша мог лежать на моем диване еще час.
– Но курить я не брошу, – отрезала я. – А если и брошу, то явно не по твоему указу.
С вредной привычкой я боролась три года – закурила, поступив в институт, а потом бросила, пока в моей жизни не случился срыв из-за Великой Большой Любви. Тогда я думать не о чем не могла, курила одну за одной, слушала грустные песни, и даже пыталась писать стихи о любви. И, если бы не Юлька, превратилась в одну из тех истеричек, которые заводят на старости лет четырех котов и называют всех симпатичных девушек проститутками.
– Слушай, но мы ведь пара, – сообщил мне очевидную истину Гриша. – Должны принимать решения вместе, скоро свадьба, а как ты детей собираешься рожать? Ну сама подумай, это же вредно и плохо, свое здоровье…
Гриша все бубнил и бубнил, я меланхолично кивала, а сама думала: какая свадьба? Какие дети? Никаких детей я рожать не собиралась, мне только двадцать четыре года, я хочу пожить для себя. И вообще, никакой тяги к материнству я не чувствовала – пухлощекие младенцы в колясках вызывали у меня только боязнь из-за хрупкости и маленьких размеров.
– Дети – это ответственность, – ответила я на очередной перл возлюбленного. – А я пока к ней не готова.
Затем последовал новая порция бубнежа, хватания за голову, и прочие мытарства. Я пропускала все мимо ушей, и в конце ушла на кухню – готовить очередную пасту. Спустя час Гриша уехал, а вечером о том разговоре забыл, и больше мы к нему не возвращались. Зато у него появилась новая идея – мое общение с Юлькой. После того, как мы с ней напились в баре в субботу, потом поехали в караоке, и вернулись утром счастливые и с больной головой, Гриша заявил:
– Твоя подруга тебя портит.
Я икнула, присосалась к банке с соленым рассолом, а Гриша продолжил:
– На уме у нее одни бабки, она постоянно зовет тебя куда-то, и работает в клубе. Разве это нормально? Женщина должна дома сидеть, готовить борщ, стирать носки.
Я окончательно ошалела и с удивлением воззрилась на возлюбленного. А потом позвонила Юльке. Юльку данные речи проняли настолько, что она прискакала ко мне домой со сверкающими глазами, отходила Гришу мокрым полотенцем и выставила вон. Так мы с моим возлюбленным расстались, я вздохнула полной грудью, но не тут-то было – Гриша свихнулся.
Да, именно так я могла охарактеризовать все, что с ним происходило. Гриша приезжал ко мне домой, ломился в дверь, плакал, шантажировал меня самоубийством. Потом проехал по всем моим подругам, где жаловался на меня, рыдал в три ручья, рассказывал о великой любви и свадьбе. Закончилось тем, что он добрался до моей мамы, наплел ей с три короба, и мама позвонила мне рано утром со словами:
– Дочь, не дури. Лучше партии тебе не найти. Хороший, работящий, любит тебя до безумия. Ну чего тебе надо?
– Я его не люблю, – отрезала я и пошла открывать Грише, который ждал под дверью. Диалог получился короткий – бывший орал, грозился убить то меня, то себя, а под конец схватил меня за горло. Я пнула его в коленку, вывернулась и позвонила Юльке, закрывшись в ванной. Юлька приехала, когда Гриша начал ломать дверь, да не одна, а со своим парнем, который быстро объяснил, что так делать не нужно. С этой истории прошло десять дней, и сегодня на входную дверь в квартиру наклеили мою фотку с выколотыми глазами.
– Точно он? – усомнилась Юлька, подливая игристое в бокал. – Он же тюфяк. Только болтать и может.
– Ну а кто еще? – вздохнула я. – Врагов у меня нет, ни с кем я не ссорилась. Гриша это, больше некому.
Юлька замялась, повертела в руках бутылку и с печалью уставилась в окошко.
– Слушай, тут такое дело. Гриша-то твой девку себе нашел.
– Да ну? – не поверила я, вспомнив, как возлюбленный клялся в любви и ползал на коленях.
– Ага. Олька из нашей школы, на два года старше. Беленькая такая, на крысу похожа.
Ольку я не помнила, и Юлька показала мне фотку, где мой бывший со счастливой физиономией обнимает какую-то страшненькую девицу, держащую букет белых роз.
– А грозился себя убить, если с ним не буду. Вот и верь после этого людям, – мрачно констатировала я.
Новость меня мало тронула, места для Гришки в моей душе не осталось, поэтому с обсуждения бывшего мы плавно перешли на другие темы, потом и вовсе забыли, зачем собрались. В общем, вечер прошел хорошо, Юлька уехала около двенадцати, а я собралась спать.
Звонок на мобильный разбудил меня в два часа ночи. Чертыхнувшись, я оторвала голову от подушки, нашарила телефон и взглянула на экран. Сердце тут же екнуло и рвануло куда-то вниз, дыхание сперло, а я еще раз взглянула на телефон, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Звонила моя Великая Большая Любовь. Номер был не записан – я удалила его в припадке злости и отчаяния, но знала наизусть. Тем более номер был блатной, запоминающийся – одни тройки и семерки.
– Алло, – ответила я ровным голосом, стараясь ничем не выдать себя. – Кто это?
– Не узнаешь? – Тимур говорил с насмешкой, будто знал, что я две минуты пялилась на экран и пыталась унять свое непослушное сердце.
– А, это ты.
– Я. Как дела?
– Нормально, ты как?
Я в досаде прикусила язык – не нужно было спрашивать ничего в ответ! Я планировала казаться гордой и равнодушной, однако желание продлить разговор затмило мой разум.
– Скучаю. Не хочешь приехать?
Я откинулась на подушку, и сцепила зубы. Понятно, богатый папа уехал, и оставил в распоряжение сыночка загородный дом с сауной и бассейном. В былые времена мы проводили там дни и ночи – купались, парились в сауне, жарили шашлык и занимались любовью.
– Нет, не хочу, – как можно равнодушней ответила я и бросила трубку. Стараясь не разреветься, выключила телефон. Черт! Посыл Тимура был мне понятен – ему скучно, и он хочет, чтобы я приехала и развлекла его. Желательно голая. Хренов козел.
До самого утра я так и не уснула, пялясь в потолок и мысленно ругая себя за желание включить телефон обратно. Вдруг Тимур что-то написал? Может, я все надумала, и он действительно скучает и хочет вернуть наши отношения?
Кончилось все тем, что я пила кофе на кухне и курила, а потом вырубилась в обнимку с книжкой. Часы показывали пять вечера, когда я открыла глаза и поморщилась – кто-то со всей дури звонил в дверной звонок.
За порогом обнаружилась Юлька. Отодвинув меня в сторону, она прошлась по комнате – я снимала однокомнатную квартиру, проверила ванную и сурово уставилась на меня.
– Где он?
– Кто?
Спросонья я ничего не соображала, поэтому поведение Юльки вызвало у меня недоумение и интерес.
– Тимур, разумеется.
– Нет его тут, и не было? Что за блажь? – рассердилась я, а Юлька села за стол и заискивающе улыбнулась.
– Не сердись. Просто мы вчера выпили, а Тимур вечеринку у себя устраивал, мой тоже был, но уехал в одиннадцать, ты телефон отключила…Вот я и подумала…
– Что я не выдержала, и бросилась к нему в объятия? Хороша подруга, – кивнула я. Юлька потупилась, и принялась разглядывать свой маникюр.
– А я к тебе по делу, – брякнула подружка. – Кофе нальешь?
Пока я варила кофе и делала бутерброды, Юлька вводила меня в курс дела.
– Помощь твоя нужна. Сходи в «Шапито», пообщайся с Эдичкой.
– Зачем?
– Врагов нужно держать близко, – вздохнула подруга. – У нас крыса завелась. В «Шапито» все сливает.
Юлька работала директором в ночном клубе «Монро», главным конкурентом которого был бар «Шапито». Заведения воевали между собой, периодически устраивая подлянки – дурные отзывы, хамоватые клиенты, наезды и прочее. Городок у нас маленький, платежеспособной публики немного, поэтому война была яростной и затяжной. Владельцем «Шапито» был некий мужчина из другого города, а директором числился Руслан – близкий друг Тимура. Там же работал Эдичка, который был без ума от меня, и периодически приглашал меня то в кино, то погулять. Эдичку я вежливо игнорировала – парню почти тридцать, а работает официантом в баре, в голове ветер, зато красив, зараза, как греческий бог. Но с лица воду не пить, а в целом он был туповат, целей и амбиций не имел, и во всем слушал Руслана – прощелыгу и хама.
– Не хочу с Эдичкой общаться. Он потом не отлипнет. Мало мне Гришки?
– Ну Адка, – заныла подруга. Мамочка назвала меня при рождении Аделаидой, имя мне не нравилось, и с легкой руки я превратилась в Аду. Вообще-то мне повезло – мама выбирала между Аделаидой и Степанидой, и если бы не бабушка, быть бы мне Степкой.
– Не хочу, – отрезала я, но Юльку таким не проймешь. Минут пять она ныла, потом шантажировала, и под конец я сдалась, мечтая отвязаться от подруги.
– Схожу, но ничего не обещаю.
Юлька взвизгнула и кинулась обниматься. Объятия я стерпела, а потом выпроводила ее восвояси и пошла собираться. В «Шапито» ходит много знакомых, туда часто заглядывает Тимур, поэтому абы как идти не стоит.
Через два часа я, стоя перед зеркалом, удовлетворенно вздохнула.
– Пусть знает, кого потерял, – я подмигнула своему блондинистому отражению. Отражение подмигнуло в ответ, и я вызвала такси – в туфлях, что так подходили к платью, передвигаться пешком затруднительно.
В «Шапито» было немноголюдно. Интерьер заведения радовал глаз необычностью – стены украшены портретами известных личностей нашего города, на полу – турецкие ковры, мебель дорогая, из массива, столы накрыты скатертями. Над моим столиком широко улыбался мэр, а я нахмурилась – кто-то считал эту затею гениальной, а мне казалось, что Руслан просто хотел подлизать кому надо.
К счастью, сегодня была смена Эдички. Завидев меня, он чуть не умер от счастья, и приспустил к моему столику, на радостях позабыв блокнот с ручкой. Это он зря – память у Эдички была ни к черту, зато благодаря внешности пожилые дамы ходили в «Шапито» как на работу, оставляя ему щедрые чаевые.
– Ада, какой сюрприз! – расцвел Эдичка. – Что желаешь?
– Латте, салат с семгой и минеральную воду, – хмуро ответила я, зная, что больший список Эдичка запомнить не в силах. Излучая позитив, Эдичка кивнул, скрылся в недрах кухни, а через минут пять уже бодро рысил к моему столу с подносом.
– Твой кофе.
Я посмотрела на американо и вздохнула, поминая недобрым словом Юльку. Американо я не любила, но скандалить было нельзя, поэтому я ласково улыбнулась и спросила:
– Как дела?
Эдичка от такого расцвел еще больше, минут пять мы поговорили на отстраненные темы, я начала вспоминать про салат и злиться, и наконец Эдичка выдал то, что я так хотела услышать:
– Может, сходим куда-нибудь?
– Можно.
В глазах Эдички появился сначала шок, потом – недоверие, но парень быстро справился с собой и деловито продолжил:
– Давай завтра, в семь вечера? Я зайду за тобой.
Я согласно кивнула, мы поболтали еще минут пять, потому Эдичка вспомнил о том, что он на работе и торжественно принес мой салат. Кухня в «Шапито» была хорошей, салат я съела с удовольствием, и уже хотела попросить счет, как в зале появился Руслан. Окинув помещение цепким взглядом, он задержался на мне и подозвал Эдичку, а я нахмурилась. Видеться с Русланом в мои планы не входило, в отличие от моего поклонника он был не глуп, и наш план с Юлькой мог разгадать быстро.
Разговор с Эдичкой занял у Руслана минуту, после чего он направился ко мне, нехорошо улыбаясь.
– Привет, – нагло присев за мой столик, Руслан кивнул на пустую тарелку и насмешливо спросил: – Как тебе у нас? Все понравилось?
– Отлично, – ответила я, покривив душой.
– Давно не была, – глубокомысленно отметил Руслан. Я поморщилась: в последний раз я приходила сюда с Тимуром, и это было четыре месяца назад, но воспоминания были свежи, как и раны в моей душе.
– Да. Вот, решила заглянуть. Соскучилась по божественному салату.
– Рад слышать. Кого-то ждешь?
В словах Руслана я четко услышала подозрение и разозлилась на саму себя: чего, спрашивается, одна поперлась? Надо было какую-нибудь подружку взять для отвода глаз. Выход из трудной ситуации был один, и он мне не нравился, но чего только не сделаешь ради дружбы. Напустив на себя скорбный вид, я опустила глаза вниз и проблеяла:
– Вообще-то да. Тимур ведь часто сюда заходит?
Руслан расслабился, нехороший блеск из очей исчез. Ну да, бедная брошенная Ада так страдает по Тимуру, что пришла в «Шапито» в надежде мельком взглянуть на любимого.
– Последний раз на прошлой неделе был. У него отец уехал, так что Тимур пока загородом.
– Понятно. Ну, приятно было повидаться, – скромно ответила я и попросила счет. Руслан тут же замотал головой, сказал «за счет заведения», и я покинула «Шапито», направляясь в клуб, где работала Юлька.
«Монро» от «Шапито» не отставал, и над интерьером тоже потрудился: белые кожаные диваны, черная плитка, диковинные ламы из проволоки и живое дерево в центре зала. Юлька ждала меня в своем кабинете, который больше походил на кладовку: маленькое помещение на втором этаже, куда влезло два стула, стол и шкаф.
– Ну, – уставилась на меня подруга. Я подробно рассказала о своем визите, а Юлька ахнула: – Какой подлец!
Подлецом, очевидно, был Руслан, потому что Юлька еще десять минут костерила его на чем свет стоит, грозясь прибить барной ложкой. Успокоившись, подруга вернулась к своему любимому занятию – продумыванию планов мести.
– Значит, завтра поболтаешь с Эдичкой, узнаешь, с кем он сейчас дружит, что Руслан говорит и так далее. Нужно выпытать, что за крыса у меня работает. Представляешь, только придумаю акцию, отдам распоряжения – а она на следующий день уже в «Шапито»!
– Подозреваемые-то хоть есть?
– А то, – Юлька приосанилась и развернула ко мне комп. – Вот, смотри.
На экране высветились две фотографии: парень в шортах с бутылкой пива в руке, и девчонка с темными волосами в строгих очках.
– Это Радик, наш бармен. А это, – палец Юльки ткнул в девчонку, – Мила. Администратор. Оба работают недавно. Стас, второй бармен, с нами с открытия, охранники и официанты вне подозрений, потому что с ними я информацией не делюсь, а второй админ сейчас в отпуске. В общем, подозреваю я этих двоих. Упомяни их в разговоре с Эдичкой, может, он чего путного и скажет.
Я согласилась, мы с Юлькой поболтали еще минут пять, пока ее не начали дергать работники. Чего-то там намудрили с поставками, Юлька орала и грозилась всех поувольнять к чертовой матери, потом обещала выдать премии, в общем, дурдом. Из «Монро» я поспешила удалиться, поехав домой, а перед дверью в квартиру замерла. На черной поверхности было мелом выведена надпись «Шлюха». Я разозлилась, сходила за тряпкой, стерла это безобразие и набрала номер бывшего.
– Слушай, придурок, еще раз ты к моей двери подойдешь, я на тебя заяву накатаю. И просто так тебя уже не выпустят, – ласково пообещала я, как только Гриша взял трубку. О том, что у бывшего были проблемы с полицией, я узнала случайно – в припадке бесконечной любви ко мне Гриша поведал, что в юности его взяли с наркотой – баловались в подъезде. Его отец, охранник ЧОПа, сына отмазал, но Гришу взяли на заметку, поэтому ментов он боялся до дрожи.
– Чего? – бывший опешил и рявкнул: – Ты чего, больная? К чему я там подходил?
– К двери моей, придурок. Ты автор надписи?
– Какой надписи? У меня свадьба скоро, что ты несешь, ей-Богу, больная…
Я вздохнула и положила трубку. Бывший признаваться не желал, валял дурачка, но главное, что я его предупредила. Через полчаса позвонила его мать, Любовь Викентьевна, но я трубку не взяла – общение с ней было каторгой, и слушать патетические вздохи: «ты моему сыну жизнь сломала, неблагодарная!» я не желала. Вместо этого пошла работать – после окончания универа, получив диплом журналистки, я устроилась в Интернет-журнал, где писала статьи. Писала хорошо и быстро, поэтому оклад мне повысили, деньги я зарабатывала хорошие, снимала квартиру и ни в чем не нуждалась.
Закончила я поздно – часы показывали двенадцать, телефон молчал, дверной звонок тоже. Попив кофе и вспомнив, что кроме салата ничего не ела, я быстро соорудила себе бутерброды и легла спать.
Тимур позвонил, когда я уже видела пятый сон. Звонок разорвал ночую тишину, вторгшись в сладкие грезы, я недовольно прищурилась, но ответила.
– Чего тебе?
– Спишь, дорогая? – заворковал Тимур. Голос его был весел, и я точно знала: он пьян.
– Сплю.
– Надеюсь, я тебе снился?
– Нет. Мне снился твой друг. Мы с ним катались на машине и признавались друг другу в любви.
– Это который? – Тимур слегка обиделся, а я невольно подумала: не стоит так с ним, мужское самомнение – вещь хрупкая…
– Не скажу. Что надо?
– А я вот соскучился, – бархатным голосом сообщил Тимур. – Может, завтра сходим куда-нибудь?
В наших отношениях наметился прогресс, но это не точно: вполне может быть, что Тимур отведет меня в ресторан с намерением после затащить в койку, но это лучше, чем приглашение в загородный дом. Я помялась – встретиться с Тимуром очень хотелось, но завтра мне предстоял важный разговор с Эдичкой. Юльку подвести я не могла, поэтому вежливо отказалась:
– Я завтра занята.
– Ну что ж, жаль, – со смешком ответил Тимур. – Спокойной ночи, Ада.
– Чтоб ты провалился, – выругалась я, смотря на потухший экран смартфона. Больше Тимур не звонил, я погрустила еще часок, вспомнила моменты, когда мы были счастливы, сходила за наушниками и уснула под любимую музыку.
