Архелая Романова
Феникс
Глава 2
Я застыла, боясь шевельнуться, когда заметила темный силуэт на фоне посеребренных светом луны кустов. Сгорбленная массивная фигура слепо поводила головой, принюхиваясь – комок встал у меня в горле, когда я разглядела смертоносные рога, густую шерсть и звериные черты лица.
Я не знала, что это за монстр – такое я видела впервые. Он стоял на четверых лапах, но в его морде угадывалось нечто человеческое.
Чудовище медленно моргало – глаза его были белыми, как туман; оно двигалось тихо и осторожно, постоянно втягивая носом, похожим на волчий, воздух.
Искало.
Нет. Все внутри заледенело, когда я поняла, что оно охотилось. Но слабый дым от костра скрывал мой запах – я предусмотрительно бросила в костер пучок полыни, поэтому монстр не мог учуять меня и лошадь.
Минуты, пока он плавно обшаривал кусты, текли целую вечность. Я почти не дышала, понимая, что любой звук может выдать меня. Наконец существо повернулось спиной и начало отступать в лес; облегчение затопило меня с головой, но я по-прежнему была каменной статуей.
Монстр почти скрылся за изогнутыми, как руки мертвецов, ветвями, как Астар сначала всхрапнул, а потом – заржал. Следующие минуты слились для меня в одно целое – неимоверно длинную секунду, в которой я с широко раскрытыми глазами наблюдала, как он повернулся к нам, а затем бросился вперед – резко и быстро, как хищник, почуявший запах свежей крови.
Времени думать не было – я не знала, откуда взялась эта мысль, может, я когда-то слышала нечто подобное, а может, мой мозг сам подсказал, как уберечь хозяйку от верной смерти. Зачерпнув голой рукой тлеющие угли, я швырнула их монстру прямо в его слепые, смотрящие в пустоту, глаза, и перекатилась в сторону Астара, собираясь отвязать его от дерева.
Обожженные пальцы слушались плохо – я лихорадочно дергала узел, пока существо вопило от боли, извиваясь на земле – угли, которые едва тлели, вспыхнули жарким огнем. Драгоценное время ускользало промеж моих скользких, покрывшихся кровью, пальцев – а веревка все не поддавалась.
Я бросила взгляд на Астара. Крупный золотистый глаз смотрел на меня разумно, по-человечески. Если я оставлю его…
Если оставлю, то сумею сбежать. Судя по тому, что я видела, это не могло лазить по деревьям, а я – да. Я могу спрятаться в пышных кронах, и оно меня не достанет.
Конь всхрапнул и мотнул головой. Иди, – говорили его глаза.
Я сжала зубы так, словно хотела ими раскрошить что-то. Нет, нет, я не могу.
Рев монстра затих – вместо него послышался шорох. Я обернулась, готовясь к худшему – зная, что увижу, я все равно заставила себя медленно обернуться – вместо того, чтобы бежать.
Монстр поднялся, спина его изогнулась дугой, мех встал дыбом. Окровавленная морда смотрела прямо на меня – он жадно втягивал носом воздух, а его уши подрагивали, ловя каждый мой вздох. Его тело напряглось перед прыжком, острые когти вонзились в землю.
Следующим, во что они вопьются, будет моя шея, – подумала я, дотрагиваясь рукой до подарка Бо. Прохладная сталь принесла слабый огонек надежды. Стиснув рукоять покрепче, я ждала, когда оно нападет.
Миг – и массивное тело взмыло в воздух, чтобы одним прыжком преодолеть расстояние до своей добычи. А в следующее мгновение оказалось снесено потоком воды в сторону – врезавшись в дерево с такой силой, что оно жалобно застонало и задрожало, зверь рухнул вниз, издав звук, похожий на стон.
Перед моими глазами мелькнул синий плащ. Ослабевшие пальцы выпустили нож – он упал на землю, но я не заметила этого. Мой взгляд был прикован к Каллуму, который невесть как оказался здесь и пришел мне на помощь – стремительно преодолев расстояние до монстра, друг детства одним точным движением вонзил клинок ему в глаз.
Чудовище дернулось и обмякло.
Я сползла на землю – ноги не держали меня.
– Николина, – Каллум, обернувшись, заметил, что я сижу возле ног Астара. – Ты цела?
Я подняла на него глаза, медленно кивнула. Охрипшим голосом ответила:
– Да.
– Хорошо. Вставай, надо уходить отсюда. Скоро сюда сбегутся и остальные хищники, – Каллум огляделся, вытирая клинок, испачканный в крови, о мех монстра. – Отвяжи свою лошадь и собери вещи, я потушу костер.
Он словно не замечал состояния, в котором я находилась. Сделал круговое движение левой рукой, закручивая спираль в воздухе, а затем направил ладонь вниз, будто стряхивал капли – над тлеющими углями сверкнула вода, обрушилась веером брызг.
Тихое шипение – и костер полностью погас, оставляя нас на попечение круглой луны. Я уставилась на промокшие угли, над которыми вверх поднимался слабый дымок.
– Николина, – голос Каллума хлестнул меня, как кнут. – Быстрее.
Опомнившись, я поднялась и отвязала Астара. Закинула на него сумку, бросив взгляд на отцовскую куртку, лежащую на земле – она была испачкана и изорвана когтями, взяла коня под уздцы.
– Я оставил свою лошадь недалеко, пошли, – Каллум оказался рядом и первым вступил в ночную темноту. – Старайся идти тише.
– Без тебя знаю. Как ты тут оказался?
– Шел за тобой.
– Зачем?
Я споткнулась о корень и тихо выругалась. Каллум тут же обернулся, протягивая мне руку, которую я с гордостью проигнорировала.
– Зачем ты шел за мной? – повторила я вопрос.
– Бо сказал мне, что ты отправилась спасать Ташу. Я решил, что одна ты не справишься.
Мои зубы заскрипели.
– Надо же, какое благородство, но я тебя о помощи не просила.
– Ты была бы мертва, если бы я не подоспел вовремя.
– Ты не можешь этого знать, – возразила я.
Я собиралась сражаться с тем зверем. Да, Каллум, скорее всего, был прав – я бы погибла в острых когтях, но он не имел права говорить так, словно я ничего не стою.
– Могу. Николина, – Каллум прервался, чтобы тихо свистнуть, и из ближайших кустов, грациозно переступая ногами, вышла лошадь с белоснежной гривой. – Прекрати вести себя так. Я лишь хочу помочь. Одна ты не справишься. По правде, и вдвоем у нас шансов нет.
– Зачем ты тогда рискуешь своей жизнью?
Каллум не ответил, залезая на лошадь. Я последовала его примеру и тоже забралась на Астара, мягко погладив его шею. С появлением прекрасной кобылы Астар взбодрился и сейчас демонстрировал себя во всей красе: выпятил грудь, горделиво поднял голову.
– В часе езды отсюда есть старое поместье, в котором живет мой друг. Он сильный маг, – негромко проговорил Каллум. – Если он присоединится к нам, шансы значительно возрастут.
– С чего магу помогать людям?
– Не все маги плохие, Нико.
– Не называй меня так, – я выдохнула, ощущая, как злость разгорается внутри. – Ты потерял все права на это имя, когда уехал.
– Если тебя это успокоит, я не знал, что случилось с твоими родителям.
– Но узнал позже.
– Да, – глаза Каллума спокойно смотрели на меня.
Он сидел верхом на своей красивой лошади с белой гривой, в синем плаще, олицетворявшем власть магов – высокий, статный, могущественный. Способный взмахом руки повелевать водой.
И он бросил меня. Оставил, когда я больше всего нуждалась в нем.
Предатель.
– Я не мог прервать обучение, Николина. Но как только оно закончилось, я сразу вернулся. К тебе.
Я покачала головой.
– Ты вернулся слишком поздно. Мне не нужен ни ты, ни твоя помощь.
– Тебе – нет. Но что насчет Таши? Ей, как мне кажется, не помешают два сильных мага.
Мне хотелось кричать.
Хватит взывать к моему разуму, – я была бессильна, и он это знал. Знал, на какие точки нужно давить. Точку – одну.
Этой точкой была Таша. Моя слабость. Мое сердце.
– Хорошо, – я проговорила это с трудом, – я согласна принять вашу… Твою помощь.
Каллум улыбнулся, засияв, как звезды, что усыпали небосклон.
– Вот видишь? Совсем нетрудно, Николина.
Я бросила на него мрачный взгляд, в который раз напомнив себе, ради кого все это делаю. Все это время мы стояли на месте, отойдя совсем недалеко от места моего прежнего ночлега. Вокруг все еще царила ночь, однако сумерки уже не были такими густыми и темными – они постепенно синели, будто кто-то по чуть-чуть добавлял в чернила немного белого.
– Где дом твоего друга?
– Моего друга и наставника, – поправил меня Каллум. – Час езды на восток.
– Мы отклонимся от курса, – заметила я.
Озеро Натр располагалось на западе, и мы еще не догнали повозку. Я беспокоилась о том, что случится, когда Таша очнется.
Очнется ли?.. Вдруг магия Темного Фолкора усыпляет жертв навеки?
– Все вместе займет часа три, не больше. Повозка движется медленнее, чем лошади, – Каллум направил свою кобылу в нужную нам сторону. – Поскачем во весь опор и к вечеру догоним повозку. Обещаю.
– Побереги свои обещания до вечера, – негромко сказала я, но последовала за ним.
Дом наставника, о котором говорил Каллум, выглядел обычно – старый, сложенный из серого камня, он стоял на возвышенности, и из его окон, должно быть, открывался отличный обзор на чащу, однако и сам дом при этом был как на ладони. Деревьев, густо растущих в лесу, по мере нашего продвижения становились все меньше, словно бы они старались избегать дома.
Серые стены кое-где покрылись мхом, с южной стороны поросли лозами – оглядевшись, я почувствовала то же, что и вчера ночью: чей-то пристальный взгляд. Вокруг дома располагалась огромная терраса, не имеющая перил и ограждений.
– Ты хорошо придумала, – вдруг сказал Каллум. – С углями. Молодец, что бросила их в того монстра. Как рука?
Я хотела сказать, что это вовсе не я придумала, однако, боясь дальнейших расспросов, промолчала. Обожженная ладонь, щедро смазанная мазью, почти не болела.
– Так ты видел, – я прищурилась, – как он собирался напасть?
– Я видел, как он почти ушел, – резко ответил Каллум. – А потом Астар заржал.
Словно почувствовав свою вину, конь фыркнул. Я погладила его гриву и обвинительно сказала:
– Почему же ты тогда сразу не помог? Ждал подходящего момента, чтобы вмешаться, как благородный рыцарь?
Промедли Каллум еще на мгновение – и я, скорее всего, была бы мертва. Тело пронзила нервная дрожь, которую я попыталась скрыть.
Предатель.
– Я набирал воду из ручья, текущего неподалеку, – сухо произнес Каллум. – Я могу создавать лишь малое количество воды, и то – с большим трудом. Что касается использования той, что есть поблизости… Тут тоже имеются сложности.
– Как это работает? – полюбопытствовала я.
– Очень просто. Я чувствую воду, как…
Он запнулся, а потом продолжил:
– Как собственные пальцы. Легко управлять теми десятью, что у тебя есть, но если пальцев вдруг станет тридцать, начнешь путаться.
– Ты этим занимался пять лет обучения?
– Много чем, – улыбнулся он. – Были не только тренировки, но и весьма забавные случаи. Хочешь, расскажу как-нибудь?
Пока он веселился, я выживала, – прокралась горькая мысль. Я отвернулась, буркнув:
– Не хочу.
За этим разговором мы приблизились к дому, вокруг которого царила пугающая тишина. Я вдруг осознала: не было слышно ни щебета птиц, ни шума. Даже лес молчал.
– Твой друг точно будет нам рад?
– Да, – Каллум спрыгнул с лошади, не став ее привязывать. – Он дома.
Я тоже слезла с Астара, взяв его под уздцы.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, и все, – Каллум тряхнул головой так, что светло-каштановые пряди упали ему на лицо, и по-мальчишески улыбнулся.
Первый луч солнца упал на него, радуясь вместе с ним – чувствовалось, что Каллум действительно очень хочет увидеться с наставником.
Я прошла за ним, веля Астару вести себя хорошо и не приставать к красавице-кобыле. Астар в ответ хитро покосился на меня золотистым глазом.
– Рейган, – крикнул Каллум, поднимаясь по ступеням. Вокруг по-прежнему царила мертвая тишина, за исключением наших шагов. – Я знаю, что ты здесь.
– Видно, он не очень желает с тобой общаться, – ехидно подметила я, сложив руки на груди.
Невесть откуда появившийся ветер качнул пряди моих темных волос, выбивших из косы, и чей-то низкий, бархатный голос возразил:
– Это не так.
Я подпрыгнула от испуга, резко обернувшись. Мужчина, возникший за моей спиной, был одет в обычную одежду – никакого плаща или маски, но при этом спутать его с человеком было невозможно: иссиня-черные волосы, бледное лицо и глаза – невероятно глубокого темного цвета с серебристыми всполохами.
– Каллум, – мужчина перевел свой гипнотизирующий взгляд на него, – представь нас.
– Это Николина Дамаре, моя… Подруга. Николина, это Рейган.
Я настороженно разглядывала мужчину. От него веяло силой и чем-то еще – чем-то, что вызывало у меня страх. Позвоночника коснулась ледяная рука, когда Рейган улыбнулся, обнажив белые зубы. Внешне он был ненамного старше Каллума – лет тридцать, однако я знала, что это впечатление наверняка ложное – маги жили долго, гораздо дольше людей.
А взгляд этого мага был таким, будто он видел сотворение мира.
– Приятно познакомиться, Николина, – вкрадчиво сказал Рейган. – Судя по вашей одежде и ранам, вы ко мне не в гости пришли. Что случилось?
Каллум принялся объяснять своему наставнику, что от него требуется, а я молчала, прикусив губу. Этот Рейган даже в дом нас не пригласил – сразу спросил о цели визита, однако он был очень силен. Если кто и способен сразиться с теми магами, которые охраняют повозку, так это он.
– Нет, – решительно ответил Рейган.
Я вздрогнула и вынырнула из собственных мыслей.
– Почему? – не выказал удивления Каллум.
– Я не участвую в делах, которые обречены на провал.
– А я думал, ты всегда рад помочь друзьям.
Глаза Рейгана опасно сузились.
– Друзьям – да. Но эта девчонка мне не друг, а ты ввязался в смертельную авантюру только из-за нее.
Я вся подобралась, ожидая удара. Неприязнь, проскользнувшая в словах мага, ясно выражала его отношение ко мне.
– Допустим, – Каллум с достоинством выдержал этот выпад, – но помочь тебя прошу я. Помоги мне.
– Нет.
– Пожалуйста.
Я недоуменно переводила взгляд с бывшего друга детства на этого мага. Сколько я его помнила, Каллум всегда был… Гордым. Его родословная отмечена благословением богов, однако родители родились обычными людьми. Отец Каллума – строгий, властный мужчина, – возлагал большие надежды на сына, в котором проснулась магия. Когда Каллум был не в силах выдержать той гнетущей атмосферы, что царила в его доме, он сбегал – так мы и познакомились: он пришел к реке, спасаясь от отцовского гнева, а я устала возиться с Ташей, которая часто капризничала.
Мы подружились – меня влекло любопытство к тому, кто отличался от меня, а Каллум однажды сказал, что я принесла ему спокойствие. Он тогда не умел управляться с магией: максимум, на что были способны его руки – поднять веер брызг из реки, однако это казалось мне настоящим чудом.
Я помню, как заливисто смеялась в тот день. Счастье переполняло меня – у него не было причины, мне просто было хорошо: солнце, река, миллионы радужных брызг и робкая улыбка на лице Каллума. Я чувствовала себя так, словно вот-вот взлечу.
А потом мои родители оставили меня. И он. Осталась только Таша, дом и необходимость добывать себе еду.
Я упала и больше не поднималась.
– Ты меня слышал, – Рейган сделал жест ладонью в воздухе, поставив ее ребром.
Я напряглась и вмешалась:
– Каллум, пойдем отсюда.
– Подожди, Николина, – нетерпеливо бросил он. – Рейган, это ребенок. Маленькая девочка.
– А что до тех детей, которых забрали в предыдущем году? И тех, что забрали до этого? Этот ребенок имеет для тебя значение только, – он кивнул в мою сторону, – потому что имеет значение для нее. В противном случае ты бы и пальцем не шевельнул.
– Как и ты, – резко бросила я.
– Рейган, – вновь заговорил Каллум. Голос его был сосредоточенным. – Ты во многом прав, однако… Неважно, кем является этот ребенок. Важно лишь то, что мы можем его спасти. Всех их. Жертвы Темному Фолкору должны прекратиться. Рано или поздно должен был отыскаться герой, который бы остановил это безумие.
– Так ты хочешь не просто спасти девочку, – на лице Рейгана появилось что-то между восхищением и злостью, – ты хочешь спасти всех?
Каллум кивнул. Я притихла, обдумывая сказанное.
Каллум хочет спасти всех?.. Конечно, это было бы чудесно. Но я даже представить не могла, чем это обернется для мира. Если одну жертву… Одного маленького ребенка Темный Фолкор, может, и способен простить, то лишить его всех двенадцати жертв – все равно что бросить вызов существу, одолевшему старых богов.
Самоубийство.
– Решил стать героем, значит? – голос Рейгана был пропитан ядом. – Герои умирают первыми. Запомни это, Каллум.
Я поежилась от того, с какой злобой были брошены эти слова. Они повисли в воздухе – густом и вязком – как пророчество, и я внезапно поняла, какой стихией повелевал Рейган.
Воздух. Это был воздух. Самая сложная в управлении стихия.
– Твой ответ, – на лице Каллума не дрогнул ни один мускул.
– Остается прежним.
– Ясно. Идем, Николина.
Каллум двинулся первым – повернулся спиной к Рейгану, поставил ногу на ступеньку… Не в силах сдержать свой гнев, я обратилась к магу, прошипев:
– Каллум назвал тебя своим другом. Лишнее подтверждение, что маги дружить не умеют.
– Закрой рот, – холодно процедил Рейган, колюче глядя на меня. – Или полетишь отсюда кубарем.
– Довольно, – рявкнул Каллум. – Ты не тронешь ее.
Взбешенный, он замер на ступеньках, смотря на меня.
– А ты, Николина…
Он хотел что-то сказать, но вовремя остановился и лишь хмуро произнес:
– Идем. Не стоит терять времени.
Я поспешила за ним, спиной чувствуя тяжелый взгляд между лопаток. На поляне перед домом, где мы оставили лошадей, Астар демонстрировал чудеса ухаживаний – изящно передвигаясь перед лошадью с белой гривой, он вскидывал копыта и махал хвостом, показывая всю свою красоту.
В другой день меня бы это насмешило, но сейчас я только подозвала Астара и, устроившись в седле, спросила:
– Ты не ожидал, что он откажет?
– Как раз ожидал, – отозвался Каллум.
Мое лицо вытянулось от удивления.
– То есть? Зачем тогда мы проделали сюда путь? Чтобы выслушать отказ?
– Рейган – один из братьев Карре. Ты должна была слышать о них.
Меня прошиб холодный пот. Братья Карре были одними из самых известных магов в мире – когда-то. Я была ребенком, но даже до меня доносились слухи и пересуды жителей – о силе братьев говорили с ужасом и восхищением. Если бы один из них не пропал…
– Я знаю, что пятнадцать лет назад они считались самыми сильными магами. А потом один пропал, – сдержанно ответила я, стараясь не выдать страха, который охватил мое тело.
Я только что была на волосок от гибели, посмев нахамить старшему Карре!
– Да, – Каллум пристроился рядом, пустив лошадь неторопливым шагом. – Рейган был ранен, и не смог поехать вместе с младшим братом на защиту Коринты. И тот сгинул в лесах. Наставник искал его много лет, но – безуспешно.
– Это все еще не объясняет, зачем мы приехали сюда, – осторожно заметила я.
– Рейган был прав, сказав, что это – провальное дело. Никто бы в здравом уме не согласился спасать тех, кого выбрал Темный Фолкор. Это был его голос разума. Но есть еще голос сердца. Сейчас, я уверен, Рейган думает о своем брате. Если голос сердца возобладает над голосом разума, он присоединится к нам позже, – пробормотал Каллум.
Я уставилась на Каллума, который, как я считала, был для меня открытой книгой. Но, очевидно, так было раньше – за время обучения он сильно изменился.
Это был не тот Каллум с робкой улыбкой, что сбегал к реке. Это был кто-то другой.
– Ты уже думала, как будешь вызволять сестру? У тебя есть какой-то план? – резко перевел он тему.
– Да. У меня есть, – я запнулась, но продолжила: – У меня есть сон-трава. Когда повозка остановится на ночлег, маги наверняка соберутся, чтобы перекусить и выпить. Если подмешать ее в питье или еду в достаточном количестве, они уснут крепко и проснутся с жуткой головной болью.
– Как же ты собралась подмешивать им ее?
– Это я не продумала, – призналась я.
Каллум оценивающе посмотрел на меня. Я отвела взгляд, неожиданно почувствовав смущение.
– Тебя и близко не подпустят к повозке или костру, потому что ты – человек. Но вот я, – наконец заговорил он. – Притворюсь, будто еду в храм Несдержанной богини – наверняка они пригласят меня.
– Ты правда сделаешь это?
Мне все еще не верилось, что Каллум вызвался помогать мне. И что он пойдет против магов, подмешав им сон-траву. Хоть он и спас меня от того монстра… Это уже совсем другое.
– Да, – твердо ответил Каллум.
– Спасибо, – прошептала я.
Он усмехнулся.
– Как ты там говорила, приберечь обещания до вечера? С благодарностями тоже можешь пока повременить.
Глава 3
Притаившись в кустах, я лежала, ощущая животом ледяную, промерзшую землю и смотрела на костер, чьи танцующие языки пламени извивались на фоне темного неба. Шестеро магов, сопровождающие повозку, сидели возле огня и негромко расспрашивали Каллума, который присоединился к ним час назад.
Он притворился, будто едет к храму Несдержанной богини – ему поверили, едва увидели синий плащ на плечах, в складках которого хранилась сон-трава.
Повозку мы догнали двумя часами ранее, и неотступно следовали за ней, осторожно двигаясь по лесу. Как только маги остановились на ночлег, Каллум направился к ним, оставив меня в тени деревьев на достаточном расстоянии, чтобы я могла видеть все, что происходит, но ничего не слышать.
До меня долетали лишь обрывки – голоса и смех. Распознать сказанное я не могла – что было к лучшему, потому что, подозреваю, моя кровь вскипела бы в жилах, стоило мне услышать хотя бы слово.
Мне оставалось только ждать и надеяться, что Каллум справится. Трое из магов, как и он, владели водой, двое – землей, и один повелевал огнем – я определила это по цвету повязок на их запястьях. Мой взгляд то и дело соскальзывал с них на повозку, в которой находилась Таша. Сердце учащенно билось – сестра была так рядом и одновременно далеко, отрезанная от меня стражниками. Но как только они уснут…
Я прикусила губу. Ледяная земля и неудобная поза перестали иметь значение, остатки сна испарились – все мои мысли были о Таше. Как она себя чувствует? Спит или бодрствует? Не издевались ли над ней?
Маги не выглядели зверьми – скорее, теми, кто просто выполняет свою работу, однако внешнее впечатление обманчиво. Власть развращает, а чужая слабость неизменно вызывает желание ею воспользоваться.
Сверля взглядом повозку, я едва не пропустила момент, когда Каллум подсыпал в котел над костром сон-траву. Теперь осталось лишь дождаться, пока она подействует. Маги продолжали пить душистый настой, не замечая легкой горечи, а вот Каллум отставил свою кружку в сторону.
Спустя час их начало клонить в сон. Первым не выдержал маг земли – совсем юный, с золотистыми волосами, он сидел в стороне и почти не участвовал в разговоре. Заметив, что он уснул, маги накрыли его плащом и стали разбредаться на ночлег.
Каллум тоже последовал их примеру – но я знала, что он только притворился спящим. У костра остался огненный маг – дежурить, однако спустя полчаса и он не выдержал, уронив голову на грудь.
Я выждала еще десять минут. Ничего не происходило. Мое тело дрожало от нетерпения – хотелось броситься вперед, к повозке, но я уговаривала себя подождать. Совсем немного – если сон еще недостаточно крепок, кто-то из магов может проснуться.
Наконец, в свете костра появилась фигура. Каллум осторожно обошел всех своих собратьев, а затем, повернувшись лицом к лесу, вытянул руку вверх. Это был знак, что мне можно приблизиться.
Выпрямившись, я едва не застонала от боли – но то была приятная боль. Все мышцы затекли – я похлопала себя по бедрам, пару раз присела и направилась вперед.
– Они спят, – Каллум говорил шепотом. – Мы можем связать их и угнать повозку.
Я бросила взгляд на предмет нашего спора.
– Сначала я хочу убедиться, что с Ташей все хорошо.
По мере приближения мое сердце билось все быстрее и быстрее. Я прикусила губу, уговаривая себя не нервничать. Дрожащими руками отворила дверцу – это была не обычная карета, поскольку внутри не имелось сидений, лишь пол, на котором лежали люди.
Мой взгляд отыскал Ташу. Она лежала на покрывале, возле молодой девушки, которая приобняла ее – бледная, как смерть, с закрытыми глазами и испариной на лбу, она и вправду казалась мертвой. Но я видела, как вздымается ее грудная клетка.
Из меня вырвался вздох облегчения. Жива – это главное.
Я хотела забраться внутрь, чтобы осмотреть сестру, но за спиной раздался встревоженный голос Каллума:
– Николина, беги.
Я резко обернулась. Маги медленно поднимались – двое: тот, что владел огнем и его товарищ, повелевавший землей – я уставилась на браслет на его руке, сплетенный из нескольких длинных и гибких веток ивы. В сражении он часто использовался как оружие.
Этот маг не был исключением – ухмыльнувшись, он стянул с руки браслет.
– Что же у нас тут, две крысы? – пропел второй низким голосом.
Я посмотрела на него – из прорезей маски на меня уставились два блекло-серых глаза. Это был тот самый маг, что обжег мое плечо – одного взгляда хватило, чтобы вспыхнула боль, напоминая о ране.
– Чего вы хотели добиться, ребятки? – продолжил он. – Хотели выкрасть одну из жертв? Вы всерьез считали, что вам такое по плечу?
Каллум настороженно следил за ним. Я прижалась спиной к повозке, загнанная в угол.
– Даже если бы я не распознал привкус сон-травы, – маг неприятно засмеялся. – Темный Фолкор такого не прощает. Думали, вам бы сошла с рук столь дерзкая выходка?
В разговор вмешался маг земли:
– Фенрис, что ты с ними болтаешь? Оба нарушили закон.
Гибкие ветви ивы в его руке ожили и распрямились. Я сглотнула, представляя, какую боль они причинят, если маг стегнет ими по моим пальцам.
– Но один из них не человек, – Фенрис перевел оценивающий взгляд на Каллума. – Мы не можем убить мага.
Внутри меня все похолодело. А меня, значит, они убить могут? Вслед за холодом пришла ярость. Дрожа от гнева, я процедила:
– Вы можете быть хорошими людьми, а не ходячим дерьмом, если опомнитесь и поймете, что приносите Темному Фолкору своих друзей, как скот!
Маг земли неприятно улыбнулся.
– А вы и есть скот, – сказал он.
И в ту же секунду в его сторону устремился водяной кнут, мгновенно сбив сначала всю спесь с лица, а после – мага с ног. Ожесточенно зарычав, он поднялся, собираясь нанести ответный удар Каллуму – оба сцепились в схватке, используя магию.
– Стало быть, мы опять встретились, – отвлек меня скрипучий голос Фенриса. – Ты та девчонка с площади. Мало тебе было?
Он кивнул на мое плечо. Я покрепче сжала рукоять кинжала, молясь всем богам, чтобы он не увидел во мне угрозы и спокойно приблизился на то расстояние, где я смогу до него дотянуться. Но маг не спешил нападать – вместо этого он решил поговорить со мной:
– Ты хоть понимаешь, девчонка, что ставишь под угрозу весь мир? Мне тоже жаль этих людей. Но эта плата несравнима с той, которую нам придется заплатить, если Фолкор решит отомстить за нарушение договора. Сто лет мы исправно соблюдаем условия, благодаря чему на нашей земле царит мир. Все опасные твари держатся подальше, а самых страшных Фолкор удерживает в своей темнице, не давая пробраться к людям. Вы же все, – он презрительно сплюнул на землю, – первыми умрете, если разразится битва.
– Мы хотя бы погибнем гордо, сражаясь за тех, кого любим.
– Ты молода и глупа. Если сражения можно избежать, то лучше так и сделать.
И он послал в меня несколько огненных шаров – каждый размером с крупное яблоко. Подозреваю, это была не вся его мощь, однако для меня, человека, и этого бы хватило с лихвой – но шары, не достигнув моего тела, вдруг рассыпались искрами.
На лице Фенриса возникло глубочайшее недоумение. Он посмотрел сначала на свои руки, потом – на землю, где еще вспыхивали искры, не понимая, что произошло.
Воспользовавшись его заминкой, я бросилась вперед, крепко сжимая кинжал. Рядом боролся Каллум – я слышала плеск воды и глухие удары, вызывающие дрожь по всему телу.
Замахнувшись, я атаковала Фенриса, метя в плечо, однако он смог увернуться и отшвырнул меня, как котенка – упав, я коротко вскрикнула от боли, но тут же встала на четвереньки.
– Все никак не уймешься, – процедил Фенрис. Его глаза полыхали жаждой крови.
Земля вдруг дрогнула. Инстинктивно посмотрев в сторону Каллума, я увидела, что он по пояс провалился в дыру, которую сотворил его противник.
Фенрис хрипло рассмеялся. Огонь заплясал на кончиках его пальцев.
– Твое последнее слово? – спросил он меня.
– А каким будет твое? – вдруг раздался сверху вкрадчивый голос.
Мы оба посмотрели в небо. Фенрис побледнел, а я радостно выдохнула. В метре над головой огненного мага непринужденно парил Рейган – его темные глаза сулили Фенрису медленную и мучительную смерть.
Грациозно опустившись вниз, Рейган оказался между мной и Фенрисом.
– Не вмешивайся, Карре. Ты знаешь, что они переступили закон и заслуживают наказания. Ты можешь начать со мной драться и, без сомнения, победишь, – Фенрис недобро прищурился, а Рейган лишь кивнул. – Но потом все маги Совета начнут искать вас.
– Не нужно говорить мне то, что я и так знаю, – лениво взмахнул рукой Рейган.
Фенрис от его жеста еще больше напрягся.
– Тогда зачем ты пришел?
– Я заберу девчонку и мага, – Рейган заговорил нетерпимым тоном. – А вы забудете об этом недоразумении.
– Что? Нет, – вмешалась я.
Вся радость тут же померкла. Я думала, что один из братьев Карре пришел нам на помощь, как и предсказывал Каллум, а вместо этого он предложил отступить. Сдаться. Оставить Ташу в руках этих ублюдков.
– Я никуда не пойду, – крикнула я, сжав кулаки. – Никуда…
Я открыла рот, пытаясь вдохнуть воздух – но он почему-то застревал в глотке, не проходя дальше. В глазах потемнело – прижав ладони к горлу, я изо всех сил старалась облегчить удушье, я боролась, пока не поняла, что падаю.
И темнота поглотила меня без остатка.
Глубокая, беспросветная тьма ощущалась как прохладное озеро – ни вкуса, ни запаха, ни цвета. Ничего. Сплошная вязкая, обволакивающая пустота. И в этой пустоте я плыла, не чувствуя даже собственного тела. Мысли становились плавными, легкими – они разбредались в разные стороны, и я никак не могла ухватиться ни за одну из них.
А потом меня позвал кто-то. Тихий и мелодичный голос шепнул мое имя – ласково, как матери произносят имена детей. Матери…
Воспоминание озарило спасительной вспышкой темноту: мама целует меня в лоб и говорит, что скоро вернется. От нее пахнет горькими травами и немного – душистыми цветами, а глаза – светло-зеленые, как луга ранней весной, точно такие же, как у меня, смотрят с любовью.
Мама. Таша. Фолкор, – эти имена за короткий миг пролетели у меня в голове.
Я застонала и распахнула глаза. Все тело болело. В горле было сухо, язык распух и с трудом ворочался. Разлепив веки, я увидела низкий потолок, под которым сушились травы – в воздухе терпко пахло полынью и еще чем-то знакомым.
Дом, – спустя мгновение вспомнила я. – Так пахло дома, когда родители еще были… Были со мной.
