Аня Вьёри
Любовь по вызову
Ни тени улыбки, смотрит прямо в глаза, сжимает ее ладони своими… Татьяна не выдержала, выдернула руки, закрыла лицо, утерла слезы…
– Пей чай, – старалась не смотреть ему в глаза, а он, напротив, не отводил от нее взгляда.
***
Ушел от нее сильно за полночь. Болтали о всякой ерунде – не заметили, как пролетело время. Татьяна больше молчала, а он нес какую-то чушь про характеры и предпочтения в постели, приводя в пример образы женщин из фильмов. С этой темы перескочили на кино, мультики из детства, посмеялись со школьных анекдотов.
К метро бежал. Боялся не успеть до закрытия. Уже сел в вагон, достал телефон. От нее сообщение.
Татьяна: Успел?
Леха: Успел. Почему не спишь?
Татьяна: А вдруг ты вернешься!
Леха: Если хочешь, вернусь.
Он уже выходил на своей станции. Замер перед турникетами: сообщения долго не было. Охранница на него нетерпеливо посматривала. Ей хотелось побыстрее закрыть вестибюль.
«В другой раз», – наконец пропищал телефон.
Разочарованно вздохнул. Отправил смайл и пожелание.
Леха: Приятных снов.
Татьяна: И тебе.
Леха: Спокойной ночи.
Вышел из подземки, закурил, пару минут посмотрел на темное небо и пошел к дому.
***
Следующим утром смартфон ожил ровно в шесть.
Татьяна: Доброе утро!
Он спал, крепко спал, но телефон выдернул его в реальность. Вместо того чтобы выругаться, широко улыбнулся, зажмурился, тряхнул головой.
Леха: И тебе! Хорошей пробежки!
Прошла минута.
Татьяна: Откуда ты знаешь, что я бегаю?
В ответ много-много улыбающихся смайлов.
Татьяна: А что еще ты обо мне знаешь?
Леха: Немного. Хочу знать больше.
Теперь смайлик от нее. Потом тишина. Убежала.
Потянулся. Подумал, что тоже неплохо бы начать утро со спортзала. Собрал сумку и, не завтракая, ушел. Час на тренажерах, бассейн, душ. Достал в раздевалке телефон.
Непрочитанные:
Татьяна: Всему свое время.
Оператор: Заказ на ночь. Пара. Берешь?
Чуть не отшвырнул телефон. Ну надо же так испоганить настроение. Оделся, вышел из зала, купил кофе на улице. Вздохнул раз, еще… Подумал, что пара будет, наверное, легче, чем четыре бабы, а по деньгам столько же. Достал телефон. Открыл чат с оператором. Набрал: «Беру». Стер. Сплюнул, выругался, снова набрал. Отправил.
***
Ночь была омерзительная. Чуть позже шести вышел на улицу и, несмотря на красивое раннее утро, почувствовал себя крайне паршиво. Постоял, вдохнул ещё чистого весеннего воздуха, достал телефон и набрал сообщение:
Леха: Завтраком накормишь?
Он знал, что она уже не спит. Ответ пришел, к его удивлению, быстро.
Татьяна: Накормлю. Минут через двадцать.
Улыбнулся, услышал вдруг, что вовсю щебечут птицы, и облака по небу плывут красивые, розовые. Пошел к ней пешком. Как раз полчаса. По пути зашел в круглосуточный супермаркет, купил два кофе – ей капучино, себе американо, и какие-то плюшки с сыром.
Татьяна явно была только из душа. Влажные волосы, собранные в хвост, трико, знакомая футболка. Впустила его, как обычно, без вопросов и комментариев. Открыла дверь и ушла на кухню. Он скинул куртку, зашел в ванную, вымыл руки, умылся.
– Омлет будешь? – буднично спросила его из кухни.
– Буду! Я кофе купил!
– Капучино мне? – улыбнулась. – Спасибо!
– Пей, пока горячий, – Леха взял свой стакан и сел на стул у стены.
Татьяна скрылась за дверцей холодильника доставая яйца, молоко и что-то ещё на завтрак.
– Чего пасмурный? – она обернулась.
– Ниче, – мотнул головой, отвёл взгляд. – Все норм.
– Да ладно, – протянула она с ехидцей в голосе, – рассказывай!
Леха нахмурился, все так же не глядя на нее.
– Заказ дурацкий был. Не люблю такие, – и чуть раздосадовано протянул: – Пара…
– В смысле пара? Пара женщин?
– Муж с женой! Причем молодые, – поймал ее недоуменный взгляд. – Я ее ебу, а он смотрит и дрочит! И оба охренеть как довольны!
На ее лице за пару мгновений промелькнуло удивление, возмущение, брезгливость, отвращение. Он это все увидел.
– Вот и я о том же, – прокомментировал еле слышно. Подумал и продолжил: – Знаешь, если бы тебя кто-то попробовал отыметь на моих глазах, я бы его убил, ну или, как минимум, покалечил. А там мужик просто счастлив был…
У нее округлились глаза от его признания. Она чуть вздрогнула, будто отряхиваясь.
– Ну, мало ли что у людей на уме. Может, им уже скучно!
– Может, – тихо отозвался Леха.
Она выключила конфорку, Леха потянулся за хлебом, выложил в корзинку, поставил на стол. Татьяна наблюдала за его движениями.
– А кто у тебя типичный клиент?
Он поднял на нее недоуменный взгляд.
– Ну, самый частый, – зачем-то пояснила она.
Леха пожал плечами:
– Женщины тридцать пять – сорок пять. Либо разведена, либо с мужем секс только по праздникам, а тело ещё чего-то хочет.
Татьяна поморщилась:
– А тебе нормально с женщиной, которая тебе в матери годится?
Леха резко обернулся, пристально посмотрел на нее, глаза сузились. Он тоже умел быть острым на язык.
– Слушай, давай не будем?
– Почему? – она невинно вздернула брови.
– Потому что я хочу спать с тобой, а не рассказывать, как спал с другими!
Она так и замерла с ножом в руках. Секунд пять внимательно на него смотрела. Потом улыбнулась. Без ехидства, но бесенята плясали в ее глазах. Протянула ему нож:
– Сыр нарежь!
А сама потянулась за тарелками.
Леха молча настругал сыр, выложил рядом с хлебом. Сел пить кофе. Если честно, не было сил на их обычную пикировку: сутки не спал. Валился с ног. Татьяна подняла на него взгляд:
– Мне в девять уехать надо будет.
Кивнул.
– На завтрак времени хватит, большего я не просил.
Она нетерпеливо поерзала на стуле, вдохнула, будто хотела что-то сказать.
– Что? – не выдержал Леха.
Татьяна кокетливо вскинула брови:
– А вечер у меня свободный!
Леха улыбнулся.
– Сходим в кино? – предложила она.
– Отлично, – довольный откинулся на спинку стула. – Выбери сеанс.
***
Домой приехал в начале одиннадцатого. Завалился спать. Сквозь сон подумал, что не завел будильник. Проснулся от звука открываемой двери. Подскочил. Первым делом посмотрел время. Два часа. Уф. Норм. Выдохнул.
– Серый? – позвал Леха.
– Ага! – откликнулся друг. – Кого другого ждал?
– Не… – откинулся на подушке. Потянулся. – Как дела?
– У меня норм, – Серый бросил ключи, зашел в Лехе в комнату. – Ты с ночи?
– Да-а, – протянул Леха. Сел на кровати, потер лицо руками. – Ночь мерзкая, зато утро хорошее! – резко встал. – Ты в душ пойдешь?
– Хотелось бы!
– Давай тогда ты первый, а я пока сделаю кофе.
– И на меня.
– Ага, – Леха уже ушел на кухню.
Они с Серегой снимали вместе квартиру уже третий год. Это был его единственный друг не из спортзала, они познакомились уже в конторе. В качалке таких не встретишь: мелкий, тщедушный, заостренные черты лица, темные короткие волосы, косая челка, падающая на неожиданно большие и красивые глаза. На вызовы надевал шелковую рубаху с отложным воротником, а иногда повязывал шейный платок. Для всех дамочек он был Серж, и ему это очень шло. Хозяйка квартиры сначала подумала, что они с Лехой парочка. В смысле «того», как она выразилась. А что? Живут вдвоем, девок не водят, один качок, второй задохлик… Парни, когда поняли, что она имеет в виду, долго ржали, но миф развеивать не стали. Пусть лучше так, чем правда, а то придется либо съезжать, либо бесплатно работать.
– Ты сегодня дома будешь? – Серый вытирал волосы полотенцем, выходя из душа.
– Через час уеду, – Леха прикинул, сколько ему добираться к Татьяне.
– Заказ?
– Не совсем.
Серый удивленно посмотрел на друга, но промолчал.
– Слушай, а вот если не трахаться, – Леха упорно отводил взгляд, делая вид, что увлечен хлебом и колбасой. – Вот прям реально, по чесноку, куда б пошел?
Серый отставил чашку, подумал.
– Да хрен его знает. Официантом, таксистом, продавцом в магазин… Если б сильно приперло, куда-нибудь бы устроился. Только ж по-любому бабло теряешь.
– Это да, – протянул Леха. – С баблом сложно.
– С баблом просто, без бабла сложно, – откусывая бутерброд, сострил Серый. – А ты же спортсмен, – он приподнял чашку, указывая на Лехины мускулы. – Пойди куда-нибудь тренером.
– Ага! В детскую школу. Главное, чтобы мамаши о предыдущем месте работы не узнали.
– Ну… Варианты всегда есть, – Серый пожал плечами. – Сильно припрет – найдешь.
У Лехи запищал телефон:
Татьяна: Слушай, в кинотеатрах смотреть нечего.
И тишина. Это что? Это она его отшила? Фиг вам!
– Серый, а у тебя ни на что билетов нет? Прямо сейчас?
– Есть две контрамарки с открытой датой в Театр Сатиры. Но что там идет, не знаю.
Леха открыл поисковик. «Ричард III». Театр Сатиры он не очень любил, а Шекспир вообще хорош именно в академических постановках, но тут уж выбирать не приходилось. Открыл мессенджер.
Леха: Театр Сатиры. Ричард Третий. Играет сам Райкин. Пойдешь?
Татьяна: Театр? Сегодня?
Леха: Да. В семь.
Татьяна: Пойду.
Леха: Заеду за тобой в полшестого.
Татьяна: Не надо. Я буду еще на работе. Давай встретимся сразу там.
Леха: Давай. Адрес знаешь?
Татьяна: Найду. В семь?
Леха: В половину.
Леха отложил телефон и протянул руку Сереге:
– Я твой должник!
– В который раз, – Серый достал из бумажника обещанные контрамарки.
***
Он надел костюм. Светлый летний костюм: серые брюки, голубой пиджак, рубашка без галстука, чуть расстегнутая у ворота. Прошелся гелем по волосам, поправил триммером контур небритости.
Она шла от метро, поглядывая в телефон. Деловая, чуть уставшая, быстрый шаг. Леха увидел ее первым, смотрел не отрываясь. Подняла глаза, увидела, дернулась, замерла. Парень, шедший сзади, чуть не налетел на нее, благо, она вовремя опомнилась. Леха ехидно улыбнулся про себя. Что, не ожидала, да? Мы еще и не так умеем. Сделал пару шагов ей навстречу, аккуратно наклонился, поцеловал в щеку:
– Привет, – протянул белые розы.
– Привет, – она уже пришла в себя. – Цветы?
– Угу. Если мешают – подаришь актерам.
Улыбнулась, взяла его под руку. Ну чем не пара?!
Постановка в театре Сатиры отличалась эмоциональным накалом. Режиссер убрал все возможные детали, оставив только грубые штрихи, отсылающие к обстановке. Одинокая железная кровать на сцене, дающая понять, что действие происходит в личный покоях короля. Цепь на ноге, намекающая на темницу.
Да, собственно, даже костюмов не было. Все актеры были одеты в черное. Это позволяло оторваться от условностей и окунуться в мир страстей, актуальный и в XVII веке, и сейчас. Особенно силен был образ королевы-матери, созданный мужчиной. Никаких трансгендерных намеков. Просто актер блестяще воплотил женские тоску и отчаяние. Тут и Леха аплодировал искренне.
Татьяна же была просто восхищена происходящим на сцене. Ее взгляд был прикован к действию, и Лешка мог не стесняясь ее рассматривать: это ему было интереснее, чем спектакль. Она задыхалась от восторга и украдкой утирала слезы. На финальных овациях она вскочила и аплодировала стоя. Отнесла свои розы королеве. Вернулась, посмотрела на Лешку горящими от восторга глазами:
– Они не мешали, я просто…
– Я понимаю, – кивнул, улыбнулся.
До метро шли не спеша, наслаждаясь послевкусием от спектакля.
– Спасибо! Я не ожидала, что это будет так…
– Ярко?
– Да! Несмотря на черные костюмы и пустую сцену. Ты прав. Ярко!
– Да, в театре Сатиры вообще стараются передавать именно эмоции. Как раз этого они и добиваются, убирая детали. Хотя, – чуть сменил тон, – я все же люблю академического Шекспира. Но королева, бесспорно, был шикарен!
Татьяна удивленно на него посмотрела.
– Что?
– Ничего… Я просто не ожидала…
– Чего? Что я знаю разницу между академической и режиссерской постановкой? Или что понимаю, чего добивался Райкин?
Она шумно выдохнула и покачала головой:
– Я чуть не забыла! Мы же умные!
– Ага! – Леха шутливо задрал подбородок. – И красивые!
Татьяна остановилась, ошарашенная, посмотрела на него, открыв рот, и засмеялась. В голос засмеялась!
Довел ее до самого подъезда. Внутрь не заходил. Чутье подсказывало, что лучше не спешить и сегодня на чай не напрашиваться. К тому же, ночью у него был заказ.
Татьяна так же замерла у памятной тяжелой двери:
– Чувствую себя школьницей, – пожала плечами она.
– Вернуться домой не позже девяти? – усмехнулся Леха.
– Вроде того, – Татьяна растерялась.
– Ну, значит, иди, – он даже не пытался ее поцеловать. Просто стоял и смотрел в ее красивые, растерянные глаза.
– Значит, пойду, – чуть бодрее, чем хотелось, ответила она.
Леха наклонился и поцеловал. В щеку. Так же, как и при встрече.
– Спокойной ночи, – отступил на шаг назад.
– Спокойной.
Она хотела его удержать. Это было видно. Хотела, но запрещала себе.
Леха улыбнулся, развернулся и пошел к метро. Он умеет ждать.
***
Татьяна: Вспомнила, где ещё видела королеву! Он снимался в «Острове»!
Татьяна: Привет!
Посмотрел на часы. 6:37. Вернулась с пробежки и решила написать. То есть, она всю ночь думала… Пусть не о нем, а о спектакле, но о спектакле, на который ее пригласил он! Леха победоносно улыбнулся:
Леха: Доброе утро! Не смотрел «Остров».
Татьяна: Как так? Его на каждом углу показывали.
Леха: Ну вот так.
Татьяна: Ты не много потерял.
В ответ смайл.
Леха: Уже раздразнила, поищу в интернете.
Татьяна: Хочешь, вместе посмотрим? Собирались же в кино.
Опа! Вот это поворот!
Леха: Хочу.
Татьяна: Только завтра. Сегодня целый день на работе. Ок?
Леха: Ок.
Ещё бы не ок! Леха перевернулся в кровати. Завтра! Усмехнулся, довольный, как кот. Надо будет на завтра заказы не брать. Потянулся, ушел в душ.
***
Приехал к ней ранним вечером. В этот раз никакого выпендрежа. Просто джинсы, футболка, ветровка. Купил две пачки попкорна и газировки.
– А кино без этого разве смотрят? – ответил на ее вопросительный взгляд.
Ничего не сказала. Указала ему на спальню, сама ушла на кухню – засунуть попкорн в микроволновку. На маленьком столике в комнате были расставлены закуски. На полу валялась куча подушек. Она не планировала трогать постель. Понял. Уселся, оперевшись спиной о кровать. Удобно, в общем-то. Фильм уже был включен, стоял на паузе.
– Прости, кресел, как в кинотеатре, у меня нет, – протянула большую миску с попкорном и два стакана.
Улыбнулся:
– И так пойдет.
Села рядом. Более чем на пионерском расстоянии. Нет, он на секс не настраивался, но безумно хотелось хотя бы обнять ее, взять за руку. Черт! Поставил миску между ними, поджал ноги, внимательно уставился на экран.
– Оператор просто великолепен!
– Угу, и спецэффекты хороши! Вот что за фигня? Почему он на блокбастер не тянет?
– Любой фильм складывается из работы режиссера, сценария, и воплощения.
– Воплощение нормальное.
– Да, согласен. И актеры неплохи.
– Сценарий вообще шикарен.
– Значит, режиссер.
– Ну да. Нет какого-то напряжения, непредсказуемости. Не ждешь «когда же вот, когда!» – развернулся к ней. – Но в целом норм!
– Да? Ты не зря потратил два часа времени?
Замолчал, посмотрел на нее внимательно.
– Это два часа рядом с тобой. Это не может быть зря, – взгляд не отвел.
Покраснела.
– Слушай, а ты говорил, что хочешь спать со мной, – вскинула подбородок, смотрит с вызовом.
– Угу, – мурлыкнул.
– Но при этом сидишь в метре от меня. И даже не пытаешься прикоснуться.
В голосе возмущение. Чем она возмущается? Тем, что лапать не пытаюсь? Может, я туплю? Посмотрел в ее глаза. Э, нет… Не готова ты. Отвернулся снова к экрану.
– Я в теории русского и в формах слов не очень силен, но слово «спать» подразумевает некую длительность действия. Хотел бы один раз тебя трахнуть, сказал бы «пере-спать», – замолчал, покосился на нее.
– Ну да, – смотрит на него чуть прищурившись, оценивает. – К тому же, один раз уже был.
– Первый, – поправил ее.
– Что? – нахмурилась.
– Не один, а первый.
Она опешила, чуть рот приоткрыла. А он по привычке нагло смотрел ей прямо в глаза. Но так и не притронулся.
Фыркнула, подхватила пустую миску из-под попкорна, унесла ее на кухню. Встал, прошел следом. Остановился в дверях, опершись плечом на косяк. Она бросила миску в мойку и так и замерла над ней, вцепившись руками в край столешницы.
– Тань, – позвал тихонько.
Обернулась. В глазах слезы.
Черт! Что творится у тебя в голове, женщина?! Медленно подошел, провел пальцами по щекам под глазами. Ни тени улыбки, никаких усмешек. Она скривилась, отвернулась, но тут же передумала и уткнулась носом в его грудь. У него дыхание замерло где-то под ключицей. Бережно, как нежный цветок, обнял ее. Склонился к волосам. Поцеловал, погладил. Она оторвалась, судорожно вздохнула.
– Что дальше делать будем? – в глазах боль и ярость.
Ты же моя девочка. Что ж ты себе навыдумывала?
– Мне ехать надо, – соврал он.
– Да? Работа?
– Нет, – в этот раз ответил честно.
Она, конечно, не поверила. Но напряжение спало. Резко выдохнула.
– Прости, – закрыла лицо ладонями. Еще раз вздохнула. Опустила руки.
Молча провел рукой по волосам. Безумно хотелось поцеловать. Безумно. Но черт, спугну же.
– Проводишь?
Кивнула. Уже в коридоре попросила:
– Пиши, когда будешь свободен. Я не каждый день на работу уезжаю, – пожала плечами.
Кивнул. Знаю, что не каждый. А ей просто сказал:
– Напишу, – помолчал и добавил: – Спасибо за вечер.
И ушел. Без поцелуя, без объятий. Уже в лифте гадал, почему же она так боится быть любимой?
***
Пару дней общались только в мессенджере.
Леха: Доброе утро.
Леха: Как прошел день?
Леха: Как настроение?
Леха: Смотри, сегодня солнце шикарное, пошли гулять?
Татьяна: Пошли.
Через пятнадцать минут.
Татьяна: Блин! Нет. Не могу уйти. Работа. (грустный смайлик)
Леха: Погуляем завтра?
Татьяна: Обязательно.
***
А назавтра лил дождь.
Леха придумывал, куда бы ее вытащить, чтобы не намочить, когда пришло сообщение:
Татьяна: Дождь. На целый день.
Леха: Да. Но можно куда-нибудь сходить пообедать. Например, на теплоходе. Сверху вода, снизу вода – романтика!
В ответ несколько улыбок.
Татьяна: Приезжай лучше ко мне. Я как раз обед готовлю.
Не поверил глазам.
Леха: Сейчас?
Татьяна: Ты занят?
Леха: Нет. Через полтора часа буду.
Татьяна: Жду. (улыбающийся смайлик)
У Лехи внутри все запело. Зовет к себе. Хочет его видеть. Вылетел из дома за десять минут. У нее был уже через час. У метро заскочил в ларек, купил букет цветов. Нежные эустомы. Белые с розовым. Специально выбрал такие. Просто красивые цветы. Безо всяких намеков.
Зашел в квартиру, отряхиваясь:
– Быстро ты! – забрала его мокрую куртку и цветы. Уткнулась в букет, чуть-чуть покраснела. Моя ты девочка!
– Ну… сама заметила, что на улице находиться приятного мало, – зябко поежился, смахнул капли воды с волос.
Улыбнулась:
– Проходи, сделаю горячий чай. Или лучше кофе? – донеслось уже из кухни.
– Не, давай чай.
Достала чашку. включила чайник. Пока тот закипал, подвинула к Лехе терку:
– Потри морковку.
Помешала что-то в сковородке. Леха не понял, что это будет, но пахло уже вкусно. Молча взялся за овощи.
– Потер! Что еще потереть? – в шутку скользнул взглядом по ее попе.
– Нет! Там тереть ничего не надо!
– Это еще почему?
– У тебя руки заняты! – она протянула ему горячую чашку и снова отвернулась к сковороде.
– Зато язык свободен! – сам не понял, зачем ляпнул.
– Да? И что ты языком тереть собрался? – она обернулась, улыбаясь.
Заигрывает! Она со мной заигрывает! Черт!
Забыл о чае и подошел к ней, развернул лицом к себе. Не ожидала – посмотрела удивленно, но не оттолкнула.
Можно! Вперед!
Не отрывая взгляда, поднял ее и усадил на столешницу, сдвинув в сторону разделочную доску. Развел ноги, подтянул ее вплотную, практически прижав к своему животу и впился в ее губы. Целовал долго, сильно, страстно. Она не оттолкнула. Потянулся к плите, выключил конфорку. Сейчас уже было плевать на обед. Существовала только Татьяна. Он обводил кончиком языка ее губы, чуть прикусывал, дразнился. Думал о том, что первый раз она себя целовать не позволила. О том, что у него все переворачивается в животе, как у школьника. О том, как же ему кайфово с ней. Отстранился, поймал ее взгляд. Удивленный, если не сказать ошеломленный, – и голодный. Улыбнулся одними глазами и опустился перед ней на колени.
Она попыталась отодвинуться, но он не дал. Удержал ее бедра на краю стола, залез под трусики и провел кончиком языка у нее между ног.
– Ай, – она вся напряглась, а его язык продолжил путь вглубь, он прижался губами, подвинул ее попу ближе к себе. Она запрокинула голову и застонала: – Лешка…
Чуть отстранился, посмотрел на нее снизу вверх, хитро улыбаясь. Она прерывисто дышала:
– Пошли в кровать, – голос не слушался ее, заметно дрожал.
Он улыбнулся шире, довольный результатом:
– Пошли.
В этот раз она сама снимала с него рубаху. Дрожа от нетерпения, подставляя плечи для поцелуев, лихорадочно расстегивала пуговицы и стягивала рукава. Трусы Леха снял вместе с джинсами. На ней была только длинная футболка, которая слетела в одно мгновенье. Татьяна упала спиной на кровать, а он попытался вернуться к тому месту, которое до этого целовал.
– Нет, иди ко мне! – она потянула его за руку. Поцеловала сама, обхватила ногами.
– Да? Прямо к тебе? – ему нравилось, когда она сжимала его коленями.
– Ага, – она хитро прищурилась, и, оттолкнувшись, перевернулась. Он оказался на спине, а она сверху.
– Даже так? – Леха был приятно удивлен.
– Не ожидал?
Он не ответил. Устроился на спине поудобнее, уперся ногами. Обхватил ее бедра, сдвинул ее вниз, туда, куда ему хотелось. Она чуть выгнулась, и глубоко вдохнув, села на его член. У Лехи все внутри превратилось в напряженный комок. Черт, как долго он этого ждал. Наблюдал за ней из-под полуприкрытых век. Она двигалась, ерзая на нем, чуть приподнимаясь, подкручивая бедра.
Поскакала, наездница. Леха знал, что ему сейчас лучше не шевелиться. Просто не мешать ей. Поднял руки на ее грудь, поймал в ладонь, сжал сосок. Она застонала, стала двигаться быстрее. Ух ты! Какая резвая. Сейчас кончит. Татьяна вдруг замерла, открыла глаза и посмотрела на Леху.
– Черт! Не тормози! – он приподнял ее за бедра и зашевелился сам, не давая ей остановиться. – Пожалуйста!
Двинулась неуверенно.
– Таня, – смотрит на нее с мольбой. – Давай до конца.
Она закрыла глаза и снова заерзала на члене взад-вперед, вгоняя его в себя глубже, прижимаясь плотнее, ускоряясь. Замерла на вдохе, застонала, впилась ногтями в его грудь, и, медленно выдохнув, упала, уткнувшись носом в его ключицу. Он обнял ее, погладил по волосам, по спине. Татьяна чуть отстранилась:
– А ты? – спросила, еле выравнивая дыхание.
– А мне не обязательно, – отмахнулся, не подумав.
– Да? – что-то нехорошее послышалось в ее голосе. Полежала пару секунд у него на груди, отдыхая, потом поднялась. – А в этот раз платить так же в агентство? Или тебе лично?
Вдох тяжёлым камнем собрался в лёгких и опустился куда-то в солнечное сплетение. Во рту стало горько. Кашлянул, чтобы выдохнуть это все. Ещё раз вдохнул.
– В этот раз можно не платить.
Она усмехнулась, поймал ее взгляд:
– А можно спросить?
– Спроси, – голос напряженный.
– А ты издеваешься по привычке или тебе так нравится?
Глаза моментально сузились, оперлась руками на его грудь, воинственно опустила подбородок.
– Обидно, да? – выкрикнула. – А нехрен выпендриваться! Мы вдвоем в постели! Что значит, тебе не обязательно?
– Да? – несмотря на колкость, не смог сдержать довольную улыбку. – Вот так, значит?
– Вот так! – подтвердила с вызовом.
Он надавил ей на плечо, направляя:
– Тогда вниз…
Смешно, но поняла не сразу. Секунда недоумения, а потом, улыбнувшись, спустилась, стянула резинку с его ещё твердого члена и хищно облизнулась. Леха откинулся на подушку и расслабился.
***
Ночью были заказы. Пытался об этом не думать, вспоминал вечер, ее губы, ее грудь, ее искаженное удовольствием лицо. Вернулся домой под утро, еле отмылся, упал спать.
Проснулся уже в обед. Первым делом достал телефон и написал ей.
Леха: Я приеду?
Ответила быстро.
Татьяна: Я не дома.
Черт!
Леха: Когда вернешься?
Татьяна: После восьми, наверное. Может, и позже.
Может и позже? Намек, чтобы вообще не собирался? Рыкнул от досады. Вздохнул.
Леха: Жаль. Соскучился. (анимированный поцелуйчик)
В ответ смайлик. Просто улыбка. Теперь уже реально зарычал!
Ладно. Где наша не пропадала. Справимся и с тобою.
На следующий день молчал. Чуть не бил себя по рукам, но не писал ничего. Ушел в спортзал, вернулся, затеял дома уборку, запустил стиральную машинку. Ближе к вечеру ожил телефон. Чуть не подбежал к нему. Она? Нет… Вызов. Сначала отбросил смартфон в сторону, закурил от досады. А потом подумал: «А какого черта!» Ответил оператору: «Беру», – и пошел в душ.
Было тяжело. Всего два вызова за ночь, но тяжело. Материл сам себя на чем свет стоит. Два раза открывал мессенджер и перечитывал переписку. Она не хочет его видеть! Не хочет! Внутри все саднило и обрывалось. Да что за хрень?!
Утром вернулся в квартиру, не раздеваясь, подхватил сумку и поехал в спортзал. На татами был Андрюха.
– Пошли в спарринг?
– Давай! – Андрей был разогрет, подтянут. Видно, уже давно в зале.
– Фига се, ты злой! – уже после первого блока крикнул ему партнер.
– Да не, – отмахнулся Леха. – Давно не боролся.
И тут же подсечка, рывок. Андрей выставил защиту, увернулся, отпрыгнул.
– Так, але, не калечим друг друга!
– Сорян, – Леха примирительно выставил руки. – Сбавлю обороты.
Дальше бой прошел в молчании. Леха заставил себя думать о технике, Андрей хмурился и отражал его атаки. Будь они на соревнованиях, им бы присудили ничью. Но суть была ясна каждому зрителю: Леха нападал, а Андрей защищался.
– Выпить вместе не хочешь? – уже в раздевалке спросил Андрей.
– Ты ж знаешь, я не пью, – у Лехи не было сухого закона. Просто не пил. Не любил.
– Ну как знаешь, – уже накидывая полотенце на шею протянул товарищ. – Захочешь выговориться, я до семи вечера свободен.
И ушел, оставив Леху наедине с несчастным жестяным шкафчиком.
Остаток дня Леха провел дома. Отбивал сообщения от оператора и серфил интернет в поисках работы. От предлагаемых зарплат хотелось не то что плакать, а просто выть. Он привык тратить на себя в месяц вдвое больше и еще и откладывать. Ближе к вечеру нашел пару приемлемых вакансий, отправил резюме и зашел на сайт своего института. Подумал, а не восстановиться ли?
***
Леха: Доброе утро.
Без всяких смайлов. Просто доброе утро. Не мог не написать!
Татьяна: Привет!
И молчит, коза! И он будет молчать. Встал с постели, ушел на кухню, достал турку. Дзи-инь! Аж подскочил к телефону!
Татьяна: У меня сегодня в пять вечера встреча. А до того совершенно свободна.
Твою мать! Леха расплылся в улыбке, победоносно вскинул кулак. Да! Посмотрел на часы. Время – начало девятого. Он мог бы быть у нее через сорок минут, но не-ет. Положил перед собой телефон и стал ждать. Минута. Две. Все, больше сил не было.
Леха: Могу быть у тебя к одиннадцати.
Ответ пришел сразу.
Татьяна: Пойдет. Жду.
Отложил телефон, довольный вернулся к турке. Снова схватил, перечитал переписку. Какого черта? Почему к одиннадцати? Хотя бы к десяти написал. Сам себя одернул, выпил кофе и пошел в душ. Не выдержал и подпрыгнул в коридоре, коснувшись потолка. К одиннадцати!
***
А вот теперь ему хотелось намекнуть. Хотел купить большой букет красных роз. Громадный! Весь вчерашний доход готов был спустить на цветы. Но понимал, что скорее всего смутит ее. Взял одну. Крупную, темную. Очень красивую. Не стал ни во что оборачивать, забрал так. В супермаркете взял два кофе с булочками и поднялся на знакомый этаж. Она открыла дверь, отступила в коридор и… не ушла на кухню, как обычно. Смотрела на него и улыбалась.
– Привет, – он шагнул внутрь, потянулся к ее губам.
На поцелуй ответила, но несмело. Зажато. Что за хрень?
Поднял розу, провел лепестками ей по шее, по ключице:
– Это тебе.
Опустила глаза, покраснела. Розу взяла и потянулась за бумажным пакетом.
– Давай кофе, – не поднимая взгляда.
Так. Не понял, она меня стесняется, что ли? Глазки в пол, краснеем тут, целоваться не хотим. Догнал ее в проеме кухни и прижал к себе спиной, целуя волосы. Вся сжалась в пружину.
– Эй, кофе разолью, – вывернулась.
Точно стесняется. Черт! Черт! Выдохнул.
– Тань, а пошли на улицу?
– Что? – явно не ждала такого предложения.
– Погода шикарная, там в парке какая-то движуха. Музыка играет, народ танцует, – он пожал плечами. – Пошли, мороженого поедим, на роликах покатаемся.
– Я не умею, – растерялась, как ребенок.
– Мороженое есть? Я научу!
Улыбнулась! Пожала плечами.
– Сейчас, переоденусь, – ушла в комнату.
Он остался стоять в кухне.
– Там ветренно, – крикнул ей. – Солнце яркое, но ветер холодный.
– Возьму куртку, – отозвалась уже из коридора.
Джинсы, яркая футболка. Из макияжа – только ресницы накрашены. Волосы собрала в высокий хвост. Какая же классная! Леха смотрел на нее и улыбался. Татьяна обувалась:
– Только надо будет вернуться не позже четырех! А то я опоздаю.
Кофе забрали с собой. Пили по дороге, занимая неловкие паузы. Тему для разговора найти было трудно.
– Спасибо, – она приподняла стакан с капучино. – Я с утра без кофе. У меня молоко кончилось, а в магазин идти было жутко лень.
– Могла бы мне написать, я б принес, – посмотрел на нее.
Вскинула бровь, улыбнулась.
– Да? Уже можно?
– Что значит «уже»?
– Ну, анекдот знаешь? Про стадии развития отношений в смсках. Когда «Люблю, целую, жить не могу» меняется на «Купи батон».
Леха рассмеялся.
– Мы будем двигаться в обратном порядке. Сначала батон, потом «жить не могу». К тому же, хлеб ты уже заказывала, – напомнил ей.
– Да? Точно! – Татьяна шутливо удивилась, но посмотрела укоризненно.
Леха ругнулся про себя и потянул ее к ларьку с мороженым у входа в парк.
– Пошли! Я обещал тебя научить!
– Нет! – она засмеялась. – Я не смогу! Это выше моих сил.
– Ну смотри, там нет ничего сложного, – он на полном серьезе состроил умное лицо и повернулся к ней, будто собирался читать лекцию, чуть понизил тон: – Сначала аккуратно облизываешь снизу вверх.
Она заливисто расхохоталась.
– Ай, нет! Я не смогу!
Он засмеялся в ответ:
– Тебе какого?
– Фруктовое есть? – она подошла к прилавку, утирая слезы. – Вон, фруктовый лед, возьми.
Он взял ей фруктовый лед, себе шоколадное. Татьяна без задней мысли сняла упаковку, потянулась к мороженому и поймала его внимательный изучающий взгляд. Не выдержала, опять прыснула со смеху!
Он хитро улыбнулся и отвернулся. Нет, после такого есть мороженое было совершенно невозможно! Она коснулась льда губами, опять поймала его взгляд, опять хохотнула. Потом, собрав волю в кулак, демонстративно откусила. Леха состроил страдальческую гримасу:
– Боже, жестокая женщина! Разве так можно?
Она довольно ухмыльнулась, взяла его под руку и повела к пруду.
– Расскажи о себе? – попросила.
Леха задумался. Что рассказать?
– Эммм. Родился, вырос, живу!
– Как познавательно!
– Не, ну а что рассказать… – помолчал. – Мне двадцать пять. Я не москвич. Приехал сюда на учебу. В общем, все неплохо получалось, пока легкие деньги не вмешались в мамин план, – в голосе звучали и смех, и досада, – бросил, считай, на последнем курсе. Точнее, на предпоследнем, – пожал плечами. – С тех пор живу вот так. Снимаем с товарищем квартиру, хожу в зал, периодически путешествую, езжу к матери. Обычная жизнь.