Аня Вьёри
Любовь по вызову
1 часть
Визг тормозов, крутой вираж, звук удара, вылетел с трассы!
Леха выругался, снял наушники, бросил джойстик. Совершенно пустой вторник. Даже играть уже надоело.
Потянулся в кресле, потёр глаза, встал. За окном серое небо крупными каплями падало на землю. Выходить лень и противно. Посмотрел на спортивную сумку – в зале уже был. Не идти же ещё раз. Вспомнил, что вроде по вторникам в ближайшем кинотеатре снижены цены на билеты. Потянулся к телефону, посмотреть расписание и поискать компанию. Тот неожиданно призывно пропиликал.
Оператор: Леха, тетка до 40, одна, особых предпочтений нет. Сегодня в шесть. Берешь?
Взгляд сам собой скользнул на часы. Сейчас четыре. То есть, у него есть время на душ и на дорогу. Отлично! «Беру», – набрал в мессенджере и бросил телефон на кровать.
Он уже подхватил полотенце и бритвенный станок, когда телефон снова ожил. Леха знал, что это в чат пришел адрес клиентки. У него полчаса, чтобы привести себя в товарный вид.
***
Это был обычный спальный район. Стандартная панелька. Квартиры просторные, но без изысков.
Вызвала на дом. Значит, ни мужа, ни детей, ни престарелой мамаши. Уже хорошо. Леха не любил эти излияния про мужа-скотину или мать-тирана. Квартира – однушка. Чистая, просторная. В прихожей – гардеробная. Комната отдана полностью под спальню. Гостей если и принимали, то на кухне. Женщина впустила его в квартиру и замерла в коридоре.
Леха окинул ее оценивающим взглядом. Выглядит молодо. Косметики нет. Волосы густые, русые, очень красивые. Мордашка милая. Одета в футболку и трико. Фигура в норме. Едва ли есть тридцать. Ухоженная, но не лощеная. Классная, в общем. Зачем ей я? Интересно, что будет в этот раз, «мне вас подруги подарили» или «я так устала от одиночества!»? Женщина посмотрела на него требовательно и будто вопросительно.
– Я – Алекс, – представился парень.
Она кивнула. Себя в ответ не назвала. «Ну что ж. Пусть так. Будешь киско-птичко-рыбкой», – с досадой и нарастающим раздражением подумал Леха.
– Нужно в душ? – вместо имени.
– Вообще нет, но если настаиваете…
Она изучающе его осмотрела. Как товар на рынке. Лешка повел бровью, чуть приосанился.
– Не настаиваю, – хмыкнула и ушла в комнату.
Леха мысленно чертыхнулся и последовал за ней. И как прикажете ее удовлетворить, если никакого контакта нет?! Женщине же нужно, как минимум, расслабиться! А эта?! В голову, вперемешку с ругательствами, лезли самые радикальные идеи: от массажа и бокала вина до…
Зашел в комнату, огляделся. Темная железная кровать изголовьем к окну, журнальный столик, кресло в углу. Стены выкрашены в бежевый цвет, напротив кровати телевизор, на окнах плотные однотонные шторы. Красиво, стильно, лаконично. Посмотрел на ажурный столик у кровати. Вина не наблюдалось. Фигово.
– Может, включим музыку?
– Если хотите, – она разбирала кровать и ответила, не оборачиваясь.
Я хочу?! Я здесь вообще не для того, чтобы делать то, что я хочу, черт возьми! Одернул себя, выдохнул. Она обернулась и принялась стягивать футболку. Под ней – спортивный топ.
– Вы не будете раздеваться? – голос напряженный. Она нервничает.
Черт, зачем ты вообще меня вызвала?!
– А может, – Леха добавил голосу немного хрипотцы и опустил глаза, – поможете?
– А что, сам никак?
Да твою ж мать! С какой стороны к тебе вообще подходить?
Леха ухмыльнулся и принялся расстегивать рубаху. Сначала верх. Дать ей полюбоваться своим торсом. Потом стянуть носки, расстегнуть ширинку. Джинсы дамочки обычно стаскивали с него сами. Уж больно им нравилась его фигура и то, что под брюками. Носки уже отлетели в сторону. Она разделась до нижнего белья и села на край кровати. Смотрит на него. Оценивает. И сейчас он не мог бы сказать, нравится ей то, что она видит, или нет. Лицо было непроницаемым. Расстегнул джинсы. Нет, эта подходить не будет. Спустил. Остался в одних боксерах.
Он знал, что красив. Светло-русые волосы, серые глаза, высокий, статный. И природа не обделила, и годы тренировок давали себя знать. Хорошо накачанный торс, узкие бедра, длинные сильные ноги. Он нравился теткам, чем и пользовался.
На ее лице по-прежнему никаких эмоций.
– Классика? – он вздернул бровь. – Или хотите чего-то… особенного?
– Особенного? – О! Первая эмоция. Ей как минимум любопытно! – Например?
– Ну… Я могу вас связать, – Леха ляпнул первое, что пришло в голову.
– Садо-мазо? – она брезгливо скривилась.
– Зачем сразу садо-мазо? – Леха резко пошел на попятную. – Можно так… лайтово. Чисто перчинки добавить!
Обычно у него язык работал не хуже члена, но эта дамочка почему-то вывела его из себя, и сейчас у него в голове были одни ругательства. Понимал, что ведет себя по-дурацки, так же сейчас себя и чувствовал.
Она неожиданно хмыкнула:
– Лайтово? Ну, давайте попробуем!
Леха еле сдержал вздох облегчения. Хоть что-то! Потянулся к рюкзаку. Рука сама нащупала наручники. Нет. Не пойдет. Сейчас откажется, и всё насмарку. Отодвинул браслеты, нащупал поглубже шелковый шарф. Достаточно прочный и длинный. Дамочки его любят. Медленно подошел к ней, опустился на край кровати.
– Знаете, если не использовать руки, ощущения меняются, – говорил он уже вкрадчиво, уводя свои руки ей за спину,– Становятся острее, – перешел на шепот.
Потянулся ее поцеловать – отвернулась. Мысленно чертыхнулся, коснулся губами щеки, прихватил мочку. Она вкусно пахла. Не духами, а гелем для душа, но Лехе понравилось. Глубоко вздохнул, опустился по шее к ключице. Она чуть дрогнула, отозвалась. Обнял, потянул к себе только затем, чтобы схватить за запястья. Она, похоже, уже забыла, о чем они говорили. Но в одно мгновенье ее удивленный взгляд сменился понимающим. Леха снял с нее топ и хорошо отработанным способом затянул шарф вокруг правого запястья, налег на нее, чтобы подтянуть руку к изголовью кровати. Она шумно вздохнула, казалось, еще одно резкое движение, и начнет сопротивляться, но нет. Посмотрела, как он перекидывает шарф через перекладину, и подала другую руку.
– Умничка, – очень тихо прошептал ей на ухо Леха, за что тут же получил яростный, прищуренный взгляд, но ему было все равно, он уже затянул второй узел. Она была прочно зафиксирована. Могла крутиться вокруг своей оси, но не более.
– Добавляет ощущений, говорите? – она злилась.
– Угу, – на такие выпады он отвечать не будет. Его губы вернулись на ключицу. Мелкими частыми поцелуями он покрывал ее плечи, грудь, ухватил губами за сосок, чуть покатал его во рту, сжал зубами. Он затвердел, женщина шумно выдохнула, процесс пошел.
В какое-то мгновение, когда Леха опустился губами на ее живот, а руками стягивал трусики, ему подумалось, что, не будь она связана, не позволила бы ему этого сделать. Ухмыльнулся сам себе. Провел ладонью по бедру, горячо, сильно, настойчиво. Ухватил за ноги. Раздвинул. Провел языком между половыми губами.
Женщина застонала и попробовала увернуться, но он прочно держал ее за попу так, как ему было нужно. Снова лизнул, втянул в себя, нежно тронул пальцами, провел вглубь, добился, чтобы было влажно. Горячо и влажно – то, что нужно.
Она шумно дышала, выгибалась. Леха поднялся выше и встретил ее взгляд: ожесточенный, дикий, яростный. Наверное, ее чувства действительно стали острее, потому что на малейшее Лехино движение она отвечала дрожью. Сжимала его ногами, рычала, то старалась податься ему навстречу, то уворачивалась. Не играет, шестое чувство подсказывало – не играет. Вот это она и есть.
Что творилось в голове у этой женщины? На миг ему показалось, что он тут вообще лишний, и она отлично справилась бы сама с собой. Тут же осекся, запретил себе об этом думать и просто двигался, укрощая это тело, отвечая этой ярости, обуздывая эту страсть. Глубже, сильнее, быстрее.
Оргазм был ярким. Она стонала и хрипела, вырывась из пут, стискивая его ногами, выгибаясь под ним. Он прижимал ее к себе и думал, что у него получилось! Она кончила! И… неожиданно для себя кончил сам одновременно с ней.
Женщина обмякла. Леха уперся лбом в ее плечо, тяжело дыша, сжимая ее в объятьях. Почувствовал, что она снова напряжена. Чуть отстранился.
– Спасибо, – не глядя ему в глаза, прохрипела она. – Теперь развяжите.
Развязал молча.
– Вы как? – спросил, когда она села на кровати, потирая запястья.
– Хорошо, – она смотрела на него без кокетства или заигрывания. Так разговаривают с врачом. Кивнула и повторила: – Хорошо. Спасибо.
Все, что обычно Леха говорил теткам на выходе, комом застряло у него в горле. Отвернулся. Кашлянул:
– Повторим? – посмотрел на нее вопросительно, – Время есть.
– Нет, спасибо, – мотнула головой, – Душ там, – его выпроваживали.
– Спасибо, – поблагодарил теперь он, и, ничем не прикрываясь, ушел в ванную.
***
Уже через пятнадцать минут он шел к станции метро, гадая, что это было. Она не шла из головы, со своей первобытной яростью. Звякнул телефон:
Оператор: Тебе, как обычно, пять баллов и большие чаевые! (куча смайликов)
Никак не мог понять, почему оператора это забавляло. В кои-то веки эти «пять баллов» вызвали не удовлетворение или гордость, а раздражение. Не было там пяти баллов. Он не выложился. Надо еще!
Черт! А вот это что-то новенькое! Одернул сам себя. Что значит «еще»?! Встречаться с клиентками без вызова строжайше запрещено.
Ладно. Она поставила ему пятерку. Если будет заказывать повторно, ей его предложат. Почему-то от этой мысли стало противно. Вздохнул, выругался, заткнул уши наушниками и зашел в вагон.
Надеюсь, сегодня больше вызовов не будет.
***
В выходные, как всегда, было плотненько. Дамочки устраивали девичники, отправляли детей на ночь к бабушке или папаше, если были разведены, гуляли в клубах. В общем, ночь с субботы на воскресенье всю неделю кормила. Это был третий вызов за сутки. Женщина в отеле. Леха знал, что это значит, но старался не думать о том, что дома у нее, скорее всего, муж и дети, а она «ночует у Маринки». Было противно. Леха давно сам себе пообещал, что никогда не женится, тем и успокоился, но сегодня почему-то было особенно мерзко.
Хихикая и жеманничая, дамочка завела привычную пластинку: у нее недавно был день рождения.
– Мне снова исполнилось восемнадцать! – заливистый смех. – Девчонки такие шутницы, – покраснела, глаза в пол.
Леха все эти спектакли знал на зубок. Ухмыльнулся, что-то ответил. Бархатным голосом, как умел. Подошел, приобнял, поцеловал в шею. Дамочка обмякла, а он чертыхнулся. Эта дура вся духами облилась! Запах резкий, на языке горько. Чуть отстранился, принялся расстегивать блузку.
– Давайте я вам помогу, – голос с хрипотцой, как положено, изнываем от страсти.
– Ах, какой милый мальчик! – дамочка закатила глаза.
Восемнадцать тебе, как же! Тридцать восемь минимум, раз я для тебя мальчик! Леха скривился и понял, что у него не стоит. Черт! И для виагры поздновато. Зажмурился, выдохнул. Опустился перед ней на колени, прошелся пальцами по кружевному лифу, коснулся губами ее тела. Вспомнил вторник. Живот, который все время пытался увернуться от его губ. Ноги, которые то обхватывали его, то отталкивали. Взгляд, который обжигал яростью и страстью. Кровь хлынула вниз, к пояснице. Леха открыл глаза, посмотрел на томную матрону, нависающую над ним с похабной улыбкой, и снова уткнулся носом в пупок, заставляя себя вспомнить совершенно другое тело. Член послушно вставал, а в голове крутилась только одна мысль: «Бля, брат, ты попал!»
***
Адрес у него остался. Да и не будь его в мессенджере, он бы нашел этот дом и так. И дом, и квартиру. Стоял поодаль, курил. Сам не знал, зачем, но наблюдал за подъездом. Никак не мог высчитать ее график. Похоже, работает удаленно, а выезжает из дома лишь на встречи. За те пару недель, что он шпионил, она раз пять выходила из дома на полдня или дольше явно в офис: костюм, туфли, тонкий портфель с ноутбуком. Несколько раз – в магазин или на прогулку: джинсы, футболка, джемпер. И она бегает по утрам.
Это он выяснил, заявившись прямо из чужой койки. Часов в шесть. Так вот, как раз между шестью и половиной седьмого она бегает. Это была засада. Улица пустая, только редкие собачники. Они чуть не столкнулись нос к носу. Еле успел нырнуть в арку двора.
Сейчас она шла по улице с какой-то невероятной херней в руках. Легкой, но огромной, вроде вешалки. Зубы стиснула, мордашка серьезная, смотрит на свою «вешалку» строго. Чуть не роняя сумку, достала ключи, открыла железную дверь подъезда. Дверь, словно издеваясь, приоткрылась и попробовала снова захлопнуться. «Встречаться с клиентками без вызова запрещено, – напомнил себе Леха, когда она снова рывком открыла дверь, а та опять не захотела ее пускать. – Запрещено!»
Она сунула колено в проем, но дверь была слишком тяжелой. Видимо, больно придавила ей ногу. Женщина ойкнула, дернулась, чуть не роняя свою несуразную ношу. И тут Леха не выдержал. Подскочил, подхватил «вешалку» или что она там несла. Второй рукой уперся в дверь, не давая ей снова закрыться. Женщина подняла на него взгляд, сначала растерянный, но почти сразу ставший злым. Глаза сузились в щелочки.
– Ты?!
– Я, – смысла отпираться не было. Еще бы она его не узнала!
– Откуда ты здесь?
– Да вот, просто мимо проходил, – наглый взгляд, морда кирпичом.
– Мимо проходил? – сощурила глаза еще сильнее.
– Угу!
– Ну так и проходи, – вырвала у него «вешалку» и юркнула в подъезд.
Леха стиснул зубы, выругался про себя и закрыл дверь. Идиот. Просто идиот.
***
Несколько дней он в ее район не совался. Не то что боялся санкций, просто считал бессмысленным. Из конторы не позвонили. Значит, она не настучала. Сыпались обычные сообщения в мессенджере. Сначала с адресом, потом с оценкой и кучей дурацких смайлов. Леха все гадал, кто у них оператор, парень или девушка. С одной стороны, такой херней мужик заниматься не будет, а с другой, подколы иногда были совсем не женские. А потом ему дали заказ в соседнем доме. Его аж тошнило, когда он ехал. Шел и думал. Вот сейчас встречу ее на улице, и что скажу? Опять мимо проходил. Или не встречу? Тогда еще хуже. А почему хуже? Хрен знает. А ладони вспотели.
Вышел из метро, пошел знакомой дорогой. Здесь поворот, тут она срезает за гаражами. Какой-то крик и хохот! Черт, какие-то подонки бабу щиплют. Блин, и не поздно же еще. Леха подумал было вызвать милицию. Самому лезть недосуг. Во-первых, время, а во-вторых, фейс беречь надо. Но тут его взгляд упал на вырванный у женщины портфель. Тонкий портфель с ноутбуком. Он знал его. Совершенно точно знал!
– Э, мужики! – Леха свистнул и быстрым шагом пошел к ним. – Вы че, вдвоем на одну бабу?
– А ты че? – один из подонков осклабился. – Третьим хочешь?
Леха отступил на шаг, просчитывая его движения:
– Да ну, давайте лучше двое на двое!
В сумерках белой молнией блеснул нож. «Плохой нож», безо всяких эмоций успел подумать Леха. Она сам любил все хорошее.
Рывок, захват.
На тхэквандо Леха ходил с шести лет. Красивое тело не на пустом месте берется. Сейчас уже, конечно, в спарринг практически не вставал, но еще помнил годами отработанные движения. Звонко хрустнула вывернутая рука, подонок заорал на весь район. Второй подскочил, неумело вмазал Лехе по лицу. Тот уклонился, ударил его в живот, коленом в лоб. Слегка, чтоб порядочным людям фейс портить неповадно было. Второй тоже взвыл и не очень ровно побежал вдоль гаражей, догоняя уже умотавшего туда первого.
Сплюнув, Леха провел рукой по щеке. Все же губу разбили, твари. Перевел взгляд на женщину. Она стояла в оцепенении и ошарашенно смотрела на него. Он наклонился, поднял ее портфель, молча протянул ей.
– Опять скажешь, мимо проходил? – вся злость, что должна была достаться этим подонкам, вылилась на Леху.
Он грустно усмехнулся:
– Ты не поверишь!
– Не поверю!
Он все так же, не отрываясь смотрел на нее. Ее трясло от пережитого. Чуть не плакала. Хотелось обнять, успокоить. Но тронуть не смел. Она, наверное, что-то прочла по его взгляду. Выдохнула, взяла сумку, обхватила себя руками.
– И что теперь? – уже чуть тише, но все еще с вызовом, спросила она.
– Можешь на чай пригласить! – глядя ей прямо в глаза предложил Леха.
– А могу и не пригласить! – опять повысила голос.
– Можешь и не пригласить. – чуть дернув головой, согласился он и остался стоять на месте.
Женщина резко развернулась и направилась к дому. Он остался стоять. Она замерла. Крикнула, не оборачиваясь.
– И что ты стоишь?
– Так ты не пригласила, – он все так же стоял.
Она вернулась на два шага. Внимательно посмотрела на него.
– Приглашаю, – чуть тише, но все же с вызовом.
Он ухмыльнулся и пошел за ней. По дороге достал телефон.
Леха:
Серега, можешь подменить на вызове?
Ответное сообщение пришло мгновенно.
Серый:
Давай. Адрес?
Нашел в переписке с оператором адрес. Переслал.
Серый:
Буду через двадцать минут.
Леха:
Я твой должник.
Она шла рядом, косо поглядывая на телефон, но молчала.
– Хочешь что-то спросить? – он усмехнулся. Опять ждал нападок.
Она подняла на него взгляд.
– Где драться научился?
Смешно. Такого вопроса он не ждал. Пожал плечами:
– Всю жизнь спортом занимаюсь.
– По тебе видно.
Одобрение? Он улыбнулся. Опять шли молча, неотрывно смотрел на нее. Она не выдержала.
– Что?
– Как тебя зовут?
Хмыкнула, закатила глаза, помолчала.
– Татьяна…
– Итак, она звалась Татьяной, – довольно продекламировал Леха.
– Ох, надо же! – удивленно вскинула брови. – Мы умные.
– Угу! И красивые! – не стесняясь, смотрел ей прямо в глаза.
Она усмехнулась и потянулась открыть ту самую непослушную дверь, которую теперь Леха, совершенно не таясь, для нее придержал.
***
Тот же коридор, только теперь не комната, а кухня. Просторная. Красивая. Темно-серый гарнитур, белые жалюзи, белая посуда и какой-то цветок на окне. Очень чисто. Лехе нравилось.
Она швырнула сумку на пол и ушла в ванную. Шум воды. Возня. Переодевается. Ее всю трясло, хотя старалась не подавать виду. Леха молча ждал. Вышла быстро. В знакомом трико. Смыла косметику. Плакала? Прошла мимо Лехи, не глядя на него. Набрала в чайник воды, включила. Полезла за чашками. Посуда нервно вздрогнула у нее в руках и полетела вниз. Чашка, тоскливо взвизгнув, разбилась вдребезги. Леха вскочил, присел на полу. Она тоже опустилась, но руки явно дрожали.
– Слушай, давай я сам.
Он не трогал ее, но голос мягко обволакивал. Успокаивал. Татьяна отпрянула и кивнула. Села на стул, зажала руки между коленями. Посмотрел на нее, спросил:
– У тебя есть что-нибудь типа коньяка?
Отрицательно помотала головой.
– Мне еще работать.
– Просто добавь немного в чай, не обязательно же напиваться.
Зашипел, выключаясь, чайник. Она так и сидела, рассматривая осколки чашки у Лехи в руках.
– Хочешь, сбегаю?
Опять мотнула головой. Подняла на него резкий взгляд:
– А ты сам никуда не спешишь? Тебе не нужно… работать? – последнее слово произнесла с нажимом, сквозь зубы.
Леха хмыкнул. Неосознанно коснулся разбитой губы.
– Сегодня уже нет.
Она нахмурилась:
– Лед дать?
– Давай.
Встала, чем-то зашуршала в морозилке. Он достал две чашки с полки, налил кипяток, оглянулся в поисках заварки.
Татьяна протянула ему лед, завернутый в кухонное полотенце, потянулась к нему за спину, достала чайные пакетики. Старалась не смотреть в глаза. Не касаться.
– Ты бы заявление написала.
– А толку?
– Ну, если не написать, точно толку не будет.
– Они ничего не украли, ничего не сделали.
– Как не сделали?! – Леха аж повысил голос. – Было совершено нападение!
Она ехидно на него посмотрела.
– Никто этим заниматься не будет.
– А ты как домой ходить будешь?
– По прямой освещенной дороге!
Леха стиснул зубы. Бессмысленно. Не пойдет в полицию. Очень аккуратно накрыл ее ладонь своей. Напряглась, но руки не отдернула.
– Ты хоть по ночам не ходи.
Одарила его презрительным взглядом. Отошла. Села за стол.
– Постараюсь.
Хотелось обнять. Прижать к себе. Погладить по волосам. А она даже за руку не дает подержать! Твою мать, он ее трахал две недели назад, а сейчас она его коснуться боится. Сидит молчит.
Убрал лед от губы.
– Мне уйти?
Пожала плечами.
– Спешишь?
– Сказал же, что нет, – он сам начинал злиться.
– Тогда нет, – подняла на него взгляд. – Не уйти.
Шумно выдохнул, взял свою чашку, сел за стол напротив нее. Посмотрела каким-то странным взглядом.
– Алекс?.. Это Алексей? Александр?
– Леха.
– Значит, Алексей, – удовлетворенно кивнула.
– Леха, – с трудом сдерживая улыбку, поправил он.
– Леха, – только она умела говорить еле слышно, но с вызовом. Кивнула. – Спасибо. Большое спасибо, что помог.
Он в ответ просто улыбнулся.
***
Этот вечер они провели вместе. Сначала долго молча пили чай. Потом она почему-то решила, что Леху обязательно надо накормить ужином, потому что уже поздно, а он явно не обедал. Залезла в холодильник, разозлилась, что там ничего нет.
– Я не собиралась есть, я собиралась работать!
В общем, Леха все же пошел в магаз за сыром и куриной грудкой. Конечно, купил и спиртного. Они жарили курицу. Вдвоем. Он резал, она стояла над сковородой. Потом он-таки налил ей полчашки коньяка в чай, добавил лимона, а она позволила укутать себя в одеяло. Унес ее на кровать, укрыл, как замерзшего котенка.
– Дай ноут.
– Какой тебе ноут? Ложись спать, – пытался уговорить ее.
– Мне завтра презентацию сдавать! Она, сука, громадная.
– И что, совсем не сделана?
– Текст набит, надо картинки и диаграммы вставить, – завозилась, высвобождаясь из одеяла.
– Давай помогу.
– Ты?
– А что, по-твоему, я не способен фотографии по слайдам разнести?
– Да кто ж тебя знает, на что ты способен?! – возмутилась она яростным шепотом.
Он уселся на пол, оперевшись спиной о кровать, поставил ноут себе на колени и укоризненно посмотрел на нее снизу вверх.
– Ну ладно, – она свесилась и набрала пароль. – Вот с этой папки прямо в том же порядке по слайдам. Потом три слайда с диаграммами. Вот видишь, график. А потом снова дальше фото. Комментарии к ним уже есть.
– Если что накосячу, утром поправишь.
– Поправлю, – согласилась она.
Леха привычно взялся за мышку и навел курсор на презентацию. Фотографии объектов недвижимости, склады, какие-то скрины из интернета. А еще рабочая визитка с ее мейлом и телефоном. Обернулся, чтобы что-то спросить, но она уже спала. Расставил все, что понял, подумал, списал себе ее номер телефона, оставил ей на листе блокнота свой, тихо закрыл крышку. Хотел поправить одеяло, но побоялся разбудить. Посмотрел на нее минуты три и ушел, захлопнув дверь.
Утром написал ей смску.
Леха: Привет. Это Леха. Ты как? Презентация в норме?
Татьяна: Да, все в норме, спасибо.
Вот же!.. Что он без спроса ее номер стащил – не возмутилась, но… Ни «как дела», ни «я отлично, а ты?» Сука! Начальница, стопудово! Отшвырнул телефон. Да на кой черт она мне вообще сдалась?!
Собрал сумку, ушел в спортзал. Таскал железо до седьмого пота, пока тренер не остановил его:
– Э, але, спину сорвешь! Полегче.
Тряхнул головой, посидел на лавке и ушел в душ. В раздевалке достал телефон, открыл мессенджер. Там, конечно, сообщение.
Оператор: Заказ возьмешь?
Леха: Не могу. Губу разбил в зале. Пара дней простоя.
Оператор: Замажь тонаком! Это твоя постоянная. Она простит.
Посмотрел на себя в зеркало. Поморщился. А! Какого черта!
Леха: Возьму.
Забросил телефон в сумку. Тот привычно пропищал. Оператор скинул адрес.
***
Выходные работал на злости. Смотрел на других баб, и все клокотало внутри. Вы, суки, думаете, это мы продажные, а вы порядочные. Какие вы порядочные, когда мужика, как пиццу, на дом заказываете? Рычал, и, наверное, кого-то слишком сильно сжимал. Одна из клиенток ойкнула, хотя на жесть запроса не было. Остановился. Извинился. Долго целовал запястье, ласкал пальцы. А после стоял под душем часа полтора и ненавидел себя. Не выдержал. Достал телефон. Нашел ее номер.
Леха: Привет. Как дела?
Набрал. Стер.
Леха: Привет. Что делаешь?
Опять стер.
Леха: Я приеду?
Отправил, пока вообще не запретил себе писать.
Двадцать секунд. Тридцать. Минута. Ладони вспотели, в ушах стучит. Да что за хрень! Телефон отозвался веселой трелью:
Татьяна: Бессмысленно. У меня месячные.
Ах, значит так?! Решила поиздеваться. Ну, получи ответку.
Леха: Я сегодня трахался уже четыре раза. Не хлебом единым…
Двадцать секунд. Тридцать.
Татьяна: Ну, приезжай.
Стук в ушах сменился звоном. Захотелось смеяться и кричать! Еще раз пиликнул мессенджер:
Татьяна: И хлеба купи.
Теперь уже точно засмеялся.
Леха: Какого?
Татьяна: Обычного. Бородинского.
***
Заскочил в магазин уже в ее районе. Только по полупустым прилавкам понял, что поздно. Почти десять вечера. Помрачнел. Ей завтра на работу. Ладно, хоть увидеть. Взял последний «бородинский», постоял, посмотрел на остатки выкладки и подхватил коробку с пирожными. Эклеры. Всегда любил.
На ней была длинная туника и высокие теплые носки. Уставшая, с кругами под глазами. Волосы собраны в пучок, заколоты карандашом. В руках листы с текстом. Открыла молча, пропустила в квартиру и ушла на кухню. Постоял в пустом коридоре, хмыкнул, разделся и пошел следом.
Весь стол был завален бумагами с пометками, она сидела спиной к двери и смотрела в распечатку какой-то таблицы. Обводила отдельные столбцы. Тем самым карандашом, что был в прическе. Волосы рассыпались по спине волнистым водопадом. Постоял пару секунд, полюбовался. Потом все же шагнул в кухню.
– Хлеб, – выложил «бородинский». – И пирожные.
И бровью не повела.
– Поставь чайник, – не оборачиваясь.
Набрал воды, включил, сел напротив.
– Опять важная работа?
– Угу… Отчёты смежных отделов…
И опять молчание, только шум чайника.
– Хочешь, помогу?
Подняла на него взгляд, полный упрека.
– Чем?
– Ну… не знаю… разложу листы в алфавитном порядке, – добавил с нотками гордости: – Я буквы знаю!
Засмеялась. Черт, действительно засмеялась! Смела листы в стопку.
– Фиг с ними, не могу уже, – потерла глаза. – Завтра доделаю.
– Да? Можно завтра? Это не срочно?
– К среде…
Откинулась на спинку стула, посмотрела на него так, будто только что увидела. Хотела сказать гадость или колкость, но передумала и обернулась к столу, на котором стоял чайник.
– Ты пирожные притащил?
– Ага, эклеры!
– А с каким кремом?
– А ты какой любишь?
Прищурилась, улыбнулась. Встала, подошла к коробке.
– Ассорти! Чур, мои белые!
– Отлично, я больше люблю шоколадные!
– М… значит, ты решил испортить мне фигуру, – она уже открывала коробку.
– Надо же иногда и есть, а не только работать, – он ухмыльнулся. – Я понимаю, должность и все такое …
– В смысле «должность»? – опять напрягалась.
– Ну, ты же, скорее всего, руководитель, – чертыхнулся про себя, но отступать было поздно.
– Да? С чего ты взял? – в голосе вызов.
– Поведение проанализировал. И предпочтения, – говорил осторожно. Шагал по тонкому льду.
– И что такого в моем поведении?
– Ты привыкла говорить коротко и четко. Явно руководишь. Молодая еще. Так что вряд ли свое дело. Отдел или подразделение в фирме, – подумал и добавил: – И у тебя в подчинении точно есть мужчины.
Ее брови взлетели вверх:
– А это ты как понял?
– Ты хочешь, чтобы в постели мужчина был сильнее, – смотрел ей прямо в глаза. Говорил буднично, словно они список покупок обсуждали. – Значит, в жизни тебе приходится мужиков под себя подминать.
Она побледнела, сжала челюсти. А он продолжил.
– Но с самооценкой и самоуважением у тебя все в порядке, поэтому не хочешь унижения и издевательств, – постарался завершить непринужденно.
Она шумно выдохнула и дернула подбородком.
– А что, встречаются такие, кто хотят унижения?
Леха отвёл взгляд.
– Знаешь, чего только не встречается, – легкость ушла из его голоса.– Смотришь иной раз, стоит женщина. Аккуратный макияж, хорошая одежда, след от кольца на пальце. И понимаешь, что у нее скорее всего муж, дом, работа, двое детей, – он скривился, – а она требует такого, что не каждая девка за деньги с собой позволит сделать.
Он замолчал. Она тоже не произнесла ни слова. Забурлил и отщелкнулся чайник. Только тут он поднял на нее взгляд. Татьяна смотрела на него без брезгливости, без раздражения. Спокойно, оценивающе и, как на секунду ему показалось, понимающе. Резко вдохнула, обернулась к чайнику. Разлила кипяток по чашкам и поставила их на стол.
– Значит, – рядом шлёпнулась коробка с эклерами, – твои шоколадные!
Они молча жевали сладости, запивая их чаем. Татьяна то и дело пытливо поглядывала на Леху. Он не выдержал, ухмыльнулся.
– Ну, спрашивай!
– Что? – она чуть прищурилась.
– Как я вообще попал в этот бизнес.
– Ну, это-то как раз понятно. Молодо-зелено. Хотелось быстрых и больших денег, – она подняла одну бровь, – так?
– Так, – ухмыльнулся он.
– Наверное, какой-то старший товарищ подкатил на пьяной вечеринке… А потом уже отказываться было стрёмно, – прищурившись рассуждала она.
– Не, – улыбнулся. – В спортзале. Сначала предложили поработать моделями для плакатов зала. Потом тем, кто нормально себя чувствовал перед камерой, – фото обнаженки. А если на фото эрекция, то вообще шикарно по деньгам выходило, – он смотрел на нее нагло, если не сказать вызывающе. Но она взгляд не отводила. – А ты? – он решил довести откровенный разговор до конца. – Почему ты заказала эскорт-услугу?
– Эскорт-услугу?! – она хмыкнула и отвернулась. – Я заказала трахаться! А не эскорт-услугу.
Откинулась на спинку стула. Смотрела куда-то вдаль, мимо Лехи. Он молчал. Она продолжила:
– Я из последних отношений тяжело вышла, – глотнула чая. Про пирожные все забыли. – Вымотал он меня жуть как. Когда расстались, пообещала себе, что больше в эти игры ни-ни. Решила – секса захочу, мужика за деньги вызову, – она пристально посмотрела ему в глаза. – Вот и вызвала. Считай, сама себя на слабо взяла.
Он аккуратно коснулся кончиками пальцев ее рук, судорожно сжимавших кружку. Она усмехнулась и продолжила:
– Знаешь, успешному мужику нынче и женщина успешная нужна. Чтоб и работала, и красивая, и ужин из трёх блюд всегда свежий, – тут она перешла на шепот: – А сами-то отдавать не умеют. Только брать. И тут ты, с твоей непрошеной заботой. Дверку придержал, от хулиганов защитил, в одеяло укутал, часть работы за меня сделал.
Она смотрела на него глазами, полными слез.
– Откуда ты такой взялся?
Он удивлённо вскинул брови:
– Сама заказала!
– Действительно! – Татьяна грустно засмеялась. – А у тебя правда сегодня четыре заказа было? – вдруг спросила она.
Вот это поворот. И что ей ответить?
– А у тебя правда месячные? – с кривой усмешкой вернул вопрос.
Она хмыкнула:
– Правда.
А он молчал. Смотрел ей прямо в глаза и молчал. Значит, тоже правда. Врать не хочет. Она опустила глаза и спросила еле слышным шепотом:
– Почему ты вернулся? Тогда… В первый раз.
Он ответил не сразу. Накрыл ее ладони своими:
– Потому что ты очень живая. И очень настоящая, – сглотнул комок в горле. – И все с тобой по-настоящему. Давно такого кайфа не было.