Аня Сокол
Первый ученик
– Держите, – разбил тишину Леха и подал им с Серегой по банке лимонада. – Ну, как, Макс, чувствуешь прилив сверхъестественных сил?
– Вполне, – он снял руки с камня и взял жестянку. – Ну, распорядитель, а где речь? – рассмеялся Грош.
– Да расслабься ты уже, – хлопнул Сухарева по плечу Игрок. – Дело сделано.
– Ох, нет! Чуть не забыл, – студент неловко перехватил банку и достал из кармана металлическую цепочку, на которой покачивалась прямоугольная табличка. В первый момент Макс похолодел, пока не понял, что она чистая. Гладкий и ровный четырехугольник.
– Получишь номер – выбьешь, – Сухарев протянул Грошу подарок.
Лисицына взяла кристалл и поднесла к лицу, будто собиралась его понюхать. Один из охранников взял со скатерти банку с газировкой и перекинул товарищу. Свистнул, привлекая внимание Калеса, собираясь кинуть следующую, но тот не сводил взгляд с сестры.
– С посвящением, Макс, – Игрок поднял банку.
– С посвящением, – эхом откликнулся Грош.
– С посвящением, – неуверенно повторил Сергей и наконец-то заулыбался.
Они все улыбались. Сделали дело и расслабились. Грошев и запомнил этот миг таким, глупая идея, обернувшаяся неловкостью, осталась позади. Уже можно не думать ни о чем, просто стоять здесь на головокружительной высоте, вдыхать теплый пахнущий листвой воздух, пить приторно сладкий лимонад, есть бутерброды.
Калес продолжал смотреть на Лису, а та не сводила глаз с брата.
Банки соприкоснулись глухим, каким-то плоским звуком. Ту, что держал Леха, взорвалась, окатив всех пенящимся напитком. В воздухе повис запах газировки. На груди парня из охраны, который стоял рядом со скатертью, расцвел красный цветок. И пока мозг Макса переваривал увиденное, лихорадочно пытаясь понять, сопоставить картинку и определение, третий выстрел развернул и опрокинул навзничь Калеса.
Тонко и пронзительно закричала Настя. Пули летели, мягко клацая. Игрок среагировал первым, возможно, потому что банку выбило именно у него из рук. Леха опрокинул на землю Сухарева, Грош бросился к Насте. Последний оставшийся на ногах охранник упал за лавку, закрывая голову руками. Несколько пуль зарылись в дерево, выбивая щепу, несколько рикошетом отскочили от каменной пирамиды.
Голос, пришедший словно из ниоткуда, механической интонацией ввинтился в уши:
«Всем оставаться на своих местах, идет спецоперация Имперского корпуса».
Лиса все еще кричала, когда он повалил ее на землю. Огонь вели слева, там, где кустарник переходил в редкий березняк. Грошев был почти уверен, что смог разглядеть двигающие в листве фигуры в камуфляже.
– Макс, – заорал Леха и указал рукой на скопление камней на краю плоской вершины. Штук пять больших в человеческий рост валунов, облокотившихся друг на друга. Беда в том, что до них было метров двести свободного пространства.
Из-за лавки выглянул светловолосый охранник и кивнул Игрокову. Настя дергалась, стремясь сбросить с себя парня и кинуться к уткнувшемуся лицом в мелкие камушки брату. Макс прижал ее к земле, не давая подняться, руку царапнуло что-то твердое. Кристалл Керифонта, вернее, его копия. Грош схватил минерал и, оставляя на поверхности кровавый след, сунул в карман. Ткань тут же оттопырилась, твердые грани впились в бедро.
«Идет спецоперация Имперского корпуса», – повторял механический голос.
– Давай! – рявкнул Игрок на смотрящего дикими глазами Сухарева. – Пошел, зигзагом. Быстро!
Пусть историк и был… историком, первые три года он провел в Академии на общем потоке, а там учат выполнять приказы на уровне рефлексов, во всяком случае, стараются.
Сергей побежал, петляя, как заяц. Леха следом. Макс рывком поднял Лису, но она снова рванулась к брату. Этот рывок спас ему жизнь, пуля прошла в том месте, где секунду назад была голова. Грош больше не церемонился, схватил ее и, перекинув через плечо, побежал, слыша за спиной шорох шагов светловолосого охранника.
Всем, что прикрывало их от неизвестных стрелков, были невысокие кусты да пирамида камней. Настя брыкалась, он бежал, стараясь сохранять равновесие. Это была лотерея, рулетка: повезет – не повезет.
Им повезло, они добежали, пусть и не все. Охранник, молодой парень, с которым они так и не успели познакомиться, не просто добежал до укрытия, он свалился за крайний камень, зажимая руками бедро, из которого толчками выходила кровь.
– Аааа, – хрипло заорал он, и Леха, оставив съежившегося Сухарева на земле, кинулся к парню.
Макс снял с плеча Лисицыну, не успевая удивиться тому, что не заметил, в какой момент девушка перестала вырываться. Парень почувствовал, как прикасается рукой к чему-то влажному, и замер, словно его окунули головой в прорубь. Все потеряло значение по сравнению с тем, что он мог увидеть. Их ссора, ее тайны, их семьи, вранье – все показалось таким мелким и несущественным.
Вдох – и он бережно, придерживая за шею, снял девушку с плеча.
Лиса дышала, смотря широко-раскрытыми глазами куда-то в пространство над его плечом. На боку расползалось темное пятно. Макс усадил Настю на землю и дрогнувшими руками разорвал ткань. Кровь, заляпавшая рубашку, потихоньку сочилась из глубокой, оставленной пулей борозды. Грош, не удержавшись, с облегчением прижался к ее губам, почувствовав их вялую неподвижность и сладкий вкус лимонада. Всего лишь вырванный кусок кожи.
– Макс, ты не можешь с этим подождать? – спросил Игрок, перетягивая ремнем бедро парня.
«Идет спецоперация Имперского корпуса», – ретранслятор словно бы приблизился. – «Сохраняйте спокойствие, поднимите руки, выходите по одному и никто не пострадает».
– Да неужели, – зло умилился Леха, – а то я не вижу.
«… спецоперация корпуса… выходите по одному…».
У Сухарева не выдержали нервы. Он, как и Лисицына, впал в какое-то подобие шока. Он не думал о том, что делает. Он выполнял приказы. Он был студентом Академии, полувоенной структуры, и не понимал, как эта самая структура может обернуться против него. Он же был ее частью. Правая рука не бьет левую. А может, он не думал, когда вставал, когда поднимал руки, когда делал шаг из-за камня.
Макс хотел запомнить парня другим, чуть смущенным, улыбающимся и неловко поднимающим вместе с ним банку с шипучкой. Обычный парень старше его на год.
Механический голос продолжал говорить, в то время как пуля, посланная невидимой рукой, разворотила ему переносицу и вышла сзади вместе с частью затылка. Сухарев упал прямо так, на спину с нелепо поднятыми руками.
– Иииии, – заскулила на высокой ноте Лисицына.
– Бьют на поражение, – прохрипел Леха.
«Идет спецоперация Имперского корпуса…».
Урок восемнадцатый – ОБЖ
Тема: «Как научиться выявлять и предвидеть опасность»
– Надо уходить. Немедленно, – Макс на полусогнутых подобрался к противоположной стороне укрытия и заглянул за край.
За валуном начинался спуск с холма, не очень крутой, поросший травой и голубыми цветами. Справа возвышалась каменная скала, похожая на коричневый кекс, или печенье, лежавшее среди холмов. У подножия журчал широкий ручей, Грош понял, что слышит его, потому что голос из ретранслятора затих, как и выстрелы. Он обернулся. Настя сидела на земле, руки, которыми она обхватывала себя за плечи, дрожали. Девушка не могла оторвать взгляда от лишившегося лица Сухарева, который еще недавно так легко краснел в ее присутствии.
– Согласен, – ответил Игрок, его ладони были красны от крови светловолосого парня, охранник шумно дышал, но вроде умирать не собирался. – Лиса, – рявкнул он, девушка вздрогнула. – Пойдешь первой.
– Я… я не…
– Никаких «не». Мы потащим… – он посмотрел на светловолосого.
– Йан, – представился тот.
– Мы потащим Йана и потащим быстро.
– Если успеем добраться до скалы, – указал рукой Грошев. – Пули нас не достанут.
– А если не успеем? – спросила Настя.
Ответом ей стал очередное извещение: «… спецоперация корпуса… выходите по одному…».
Макс вернулся к камням и подставил плечо Йану.
– Раз, два, три, взяли! Настя, не спать! – рявкнул Игроков. – Живо, пошли-пошли!
Парни подхватили охранника и потащили вниз по склону.
Голос за их спинами продолжал жизнерадостно вещать о том, что никто не пострадает. Лиса бежала, постоянно оглядываясь. Макс себе такую роскошь позволить не мог, хотя его так и подмывало бросить взгляд назад.
Высокая трава цеплялась за ступни, Йан тяжело дышал. Игрок в полголоса чертыхался. Макс каждой клеточкой тела чувствовал собственную незащищенность. Страшное тревожное ощущение, словно он был голым и ничего не мог с этим поделать, только бежать.
Краснокирпичный край скалы медленно приближался. Слишком медленно. Коричневое каменное образование напоминало лежащее овсяное печенье, которое кто-то разломил и бросил на стол в пролитый чай. Ручей, который Грош слышал все четче и четче, протекал точно в извилистой, шириной метров пять, трещине.
Настя спрыгнула в воду первой, глубина была по колено, и девушка, поднимая тучу брызг, вбежала в тень стен, пересекла невидимую черту. Камень перекрыл линию огня.
Парни были куда как медленнее. Но Грошев успел мысленно представить себя там, когда воздух исчез, а потом обрушился на них. Земля встала на дыбы. Уши пронзила резкая боль. Вскрикнул Йан. Ну, именно так подумал Макс, когда увидел, что охранник открывает рот и падает, увлекая парней за собой. Грош скатился вниз и упал в ручей. Его обсыпало землей с головы до ног.
Слух вернулся со стоном Игрока. Воздух снова стал просто воздухом. Вновь затрещали автоматы, пули прошлись по глади воды. Если бы взрыв не опрокинул их в воду, это сделала бы очередь, но уже насовсем и с гарантией.
«Всем оставаться на своих местах, идет спецоперация Имперского корпуса».
Макс поднял голову, Леха стоял на коленях в ручье и тряс головой. Охранник единственный, кто остался на берегу, пытался сесть, приминая высокую траву. Парни, не сговариваясь, схватили Йана за руки и стащили в воду. Не давая подняться и попасть под обстрел. Пули зарылись в мягкую землю. Пока стреляли вслепую, но стоит солдатам выйти на дистанцию видимости – и они покойники.
«Идет спецоперация Имперского корпуса…» – голос походил на скрежет.
Второй взрыв раздался с противоположной стороны, словно граната на этот раз перелетела.
Йан с головой ушел под воду, вынырнул, откашлялся и чуть не повалился снова. Парни дернули его вверх, поднимая и подставляя плечи.
– Давай! – крикнул Макс, подгоняя и парней, и себя. – Идем!
Все слишком быстро, слишком стремительно, а они – словно мухи, залипшие в сиропе, мухи, которые пытаются обогнать пули.
Они втащили охранника под прикрытие каменных отвесов как раз в тот момент, когда ретранслятор решил выплюнуть очередную порцию бессмысленных слов. Взрывы пошли один за другим, как и автоматные очереди. Но парни были еще целы и все еще бежали по колено в воде.
Ручей то ускорялся, то замедлялся, каменистое дно скрывалось под поднятой со дна мутью. Отвесные стены скалы словно создавали желоб, направляющий поток. То тут, то там из воды выступали глиняные остовы, похожие на шлепки сырого теста. Кто-то пытался укрепить высокие, поднимающиеся в три человеческих роста, берега, сколоченными из досок щитами.
Шум боя остался за спиной. Парни опустили Йана на глиняную кочку. Макс уперся руками в ее мягкую пружинистую поверхность и попытался отдышаться.
– Мы здесь, как в бутылке, – пробормотал охранник. – Нас перестреляют, как уток.
– Тогда зачем мы сюда сунулись? – с надрывом сказала Настя. – Зачем побежали?
– А что, были варианты? – поднял голову Грош. – Хочешь остаться? Так вперед, беги назад, принцесса, там тебя ждет Сухарев, беги и ложись рядом.
– А если там тупик? – она развернулась, в голосе прорезались истеричные нотки.
– Нет там тупика, – Леха сел рядом. – Если уж вода нашла выход на поверхность, обратно не загонишь.
– Я ничего не понимаю, – Лиса посмотрела на Макса, – не понимаю, – повторила девушка и вдруг сорвалась с места, подскочила к нему и ударила в бок, едва не опрокинув в воду. – Все из-за тебя! Из-за тебя! – второй удар. – Вечно тебе на месте не сидится, вечно, – она снова замахнулась, Грош схватил ее за плечи и оттолкнул.
Лисицына взвизгнула и отвесила парню пощечину. Замахнулась снова, но он перехватил ее руку. Лиса завыла странным нечеловеческим голосом:
– Из-за тебя погиб Калес!
Мир перед глазами Макс словно подернулся темной дымкой, в которой бледным пятном выделялось искаженное лицо девушки. Что-то в нем изменилось, лопнуло с глухим, не слышным никому звуком. Грош дернул Лису на себя, схватил за волосы, ногой проводя подсечку. Она ожидала чего угодно, но только не этого, и повалилась на колени, а парень, чувствуя удовлетворение, окунул ее с головой в воду. Девушка забилась, словно пойманная рыба, и на секунду вынырнула, хватая воздух. Но парень окунул ее опять. Она махала руками, окатывая его водой с головы до ног.
– Макс! – закричал Игрок, бросаясь к другу. – Перестань! Что ты творишь?
Грош разжал руки и, тяжело дыша, отступил. Настя упала на задницу, отплевываясь, вода стекала с мокрых облепивших голову волос.
– Да что с тобой? – Игрок встал между ними. – У нее всего лишь истерика. Обычная бабская истерика!
Макс обошел друга и склонился к лицу девушки. Та судорожно дышала.
– Из-за меня?
– Макс, – друг схватил его за плечи. – Перестань.
– Мне перестать? – рассмеялся Грошев. – Посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь, что она придумала.
В лицо дохнуло гнилью. И все трое: Макс, Алексей и по-прежнему сидящая по грудь в воде Лиса – повернулись в сторону светловолосого охранника.
– У тебя хвост? – первым отреагировал Игроков.
– Есть такое, – прохрипел Йан. – Довел я пару раз домашнюю училку до слез.
– Пару раз?
– После третьего она уволилась, а потом вроде под машину попала.
За их спинами раздавались приглушенные расстоянием взрывы. Голос из ретранслятора вдруг прервался на полуслове, в последний раз отдавшись механическим эхом, затих, словно что-то большое схватило его и скомкало.
– Да с кем они там воюют? – затравленно оглянулся Йан.
– Будем выяснять или поспешим? – Игроков подставил плечо охраннику.
– Или, – с другой стороны встал Макс и повернулся к Лисицыной. – Вставай, русалка, утопиться всегда успеешь.
Вода прибывала, через сотню другую метров ручей уже был им по бедра, а заключенному в коричневые стены потоку все не было видно конца. Горная порода, грубые деревянные щиты, защищающие грунт от размывания, глиняные кочки, камни под ногами и отдаляющиеся звуки боя.
– Что происходит? – спросил Йан, когда после очередного рывка они чуть замедлили шаги. – Империя вступила в войну?
– Здесь на Инатаре? – фыркнул Игрок. – С кем? Разве что с нами.
– Точно. Это мы там говорилку сломали, – вставил Грошев, – и гранатами жонглируем тоже мы, а уж сколько у нас стволов… – голос парня стал мечтательным.
Лиса развернулась и, глядя куда угодно, только не на Макса, спросила:
– Так они там с кем-то воюют?
– Конечно, – ответил Игрок. – Не в молоко же они столько времени лупят. Уж давно уже должны были понять, что мы смылись.
– Так, может, они не за нами и приходили? – предположила девушка.
– За нами, – припечатал Грошев. – И не строй святую.
Девушка отвернулась.
– Так, а теперь для дураков, – попросил друг и, нервно дернув щекой, оглянулся туда, где они все чувствовали следующий за ними хвост охранника.
– Леха, – рассмеялся Грош, – ты до сих пор не понял, в чем состоял великий план Лисицыных?
– Ага, я же говорю, для дураков.
– Брось, все очевидно: перенесли посвящение в место силы, полное повторение ритуала Керифонта. А что тот сделал? Ну, начинай уже соображать!
Игроков тряхнул головой и иронично ответил:
– Меня часто били по голове, что-то не получается.
– А я думал, что во мне такого особенного, – Макс задумчиво посмотрел на Настю. – Что такого в нищем студенте?
– Ты один такой, – прошептала Лиса и отвернулась. – Ты один никогда не цеплялся за силу, единственный, кто готов от нее отказаться, – с каждым словом голос девушки становился все тише и тише.
– Так почему ты не попросила? Там, лежа в моей постели, просто не попросила?
– И ты бы согласился?
– Да, – просто сказал Макс.
– То есть вы хотите сказать… – не поверил Игроков.
– Ага. Они повторяли ритуал, надеясь лишить меня силы. Ни с кем другим такое бы не прокатило, потому что он должен хотеть отдать силу, как когда-то Керифонт.
– Только воля человека, никакого принуждения, – Настя пнула воду.
– Это же… это же… – не смог сформулировать мысль Леха.
– Глупость, – выразил всеобщее мнение Йан. – Красивая легенда.
– Ты это не мне, ты это ей скажи, – фыркнул Грошев.
– Да что вы понимаете, – девушка развернулась. – Сказки? Как же. Это история. В моей семье хранятся исторические документы темных веков…
– Куда уж нам до Лисицыных, – процедил Макс. – Скажи, кто после меня должен был коснуться камня? Хотя нет, молчи. Сам угадаю – Калес. Твой братец. Ради этого вы все затеяли?
– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – девушка сжала кулаки. – Тебе не нужна сила. Так что же в этом такого? Что? Мой брат родился человеком! Ты не представляешь, что это такое!
– Совсем не представляем, – вставил Йан. – Калес помешанный, я всегда это знал.
– Он мечтает о черной форме, – Грош почувствовал, как в груди снова разрастается холод.
– Жаль тебя разочаровывать, но этот камень перетрогала куча псионников, – Игрок остановился, охранник снял руку с плеча и оперся о скалу.
– Камень – подделка, – Макс тоже остановился, выпрямляясь. – Профессор хранит настоящий в хранилище.
– У меня для тебя новость, Грошев, – зло сказала Настя. – Профессор Дорогов – мой дядя. Тетя Лиита вышла замуж за псионника. Такая уж у нас семья, мы связываем жизнь с пси-специалистами, – она фыркнула. – Камень настоящий.
– Погодите-погодите, мы что, украли реликвию Императорского дома только потому, что девчонка перечитала на ночь сказок? – не поверил Йан.
– Да идите вы, – заплакала Настя. – Если бы сила передавалась… брат… это его мечта. Была, – она закрыла лицо руками.
– И за свои мечты вы решили расплатиться чужими жизнями, – констатировал Грош.
– Да что же это такое, – закричал Игроков и, развернувшись, швырнул силой в стену. Нервное движение, полное злости. Призрак, не приближаясь, вильнул в сторону.
Энергия скользнула за ближайший деревянный щит и вдруг вернулась обратно, словно кто-то там отбил ее ракеткой как при игре в теннис. Все, кроме охранника, присели, избегая удара. Сработали рефлексы, они сильнее знания, что пси-сила не может причинить им вреда.
– Что за…
Макс присмотрелся к щиту и, преодолев расстояние до скалы, ухватился за доски и дернул. Дерево намертво пристало к глине. Мышцы на руках у парня вздулись, он рыкнул и выдернул щит, за которым была все та же красноватая порода или глина, а, может, и смесь и того, и другого.
Грошев отступил, бросая доски в воду, встряхнул руками и закрутил силу. Энергия, подчиняясь повороту ладони, закрутилась в вихрь. Все было как в тот раз. Там было что-то, оттолкнувшее силу. Совсем как древний щит. И так же, как щит, оно должно было не только отталкивать энергию, но и притягиваться к ладоням, испускавшим ее. И оно притянулось. Вылезло из пористой породы и влетело в руки Грошева. Остов грудной клетки, лишившейся нескольких ребер.
– Ого, – Игрок шагнул вперед, а Лиса наоборот назад.
Йан опустился на кочку и невпопад спросил:
– Не знаете, насколько можно накладывать жгут? Я ноги не чувствую.
– В теплое время года на два часа, – ответил Макс, наблюдая, как кости падают в воду и чуть поворачиваются в мутной толще.
– Что это? – прошептала Настя.
– Костяк, – Леха подцепил пальцем грудную клетку и поднял.
Грош посмотрел на дыру, во влажной глубине которой белели обломки других костей. На его глазах в воду упал кусок глины.
– Я его даже не чувствую. Ни фона, ни остаточных явлений. Ничего.
– А кого мы не чувствуем после смерти? – повернулся к другу Грош.
– Псионников, – прошептала Лиса.
– Именно. Из чего же сделан тот древний щит?
– Или чем покрыт? – качнулся Леха.
– Пожалуй, я не хочу этого знать, – сказала Настя.
– Но я бил по призраку, а попал… – он обернулся к Йану. – Ты уверен, что там твоя училка круги вокруг нас наворачивает? Кстати, училка? Домашняя? Серьезно? Ты что из этих? – он посмотрела на Лису.
– Ну… – парень растер немеющую ногу. – Виновен, – он развел руками. – Я не в курсе, училка или не училка, это по вашей части. Я не узнаю, кто это, пока мертвый не материализуется. Я его даже не чувствую.
– Н-да, – сказал Игрок, и они синхронно повернули головы вправо, туда, где чувствовали преследующего их призрака, парень бросил кости в воду. – Как отличить одного призрака от другого?
– По методу смерти, – ответила Лиса. – Он индивидуален, как и отпечатки пальцев.
– Мы ведь не об экспертизе говорим? Не о тесте ДНК? – Леха выпрямился.
– О проекции в мозг…
Лиса говорила что-то еще, но Макс уже не слушал. Предыдущие слова разорвались в голове подобно петардам, которые они запускали с пацанами на пустыре за домом. Слова клятвы, камень и сказки Лисы (а сказки, ли?) – все выглядело чересчур нелепо, чтобы хоть кто-то принял их всерьез, поверил в ритуал с изъятием силы. Никто и не поверит.
Он застонал, теперь они будут умолять, чтобы их взяли в стиратели. И если у него и Игрокова есть шанс выкрутиться, пусть очень и очень призрачный, то у Лисицыной его нет вовсе. Она перехитрила сама себя. Или это сделал кто-то другой. Как-то уж очень удачно она нашла хроники темных веков. Он бы не удивился, если однажды утром они просто появились в туалете под рулоном бумаги.
Послышался нарастающий шум, похожий на стрекот лопастей вертолета.
– Боги, – Настя зажала себе рот руками.
Парни вскочили и, словно опомнившись, подхватили Йана и побежали.
– Боги, боги, – в такт каждому шагу повторяла Настя.
– Добазарились, они вызвали вертушки, – процедил Леха.
Макс едва не споткнулся. В их бегстве не было ни малейшего смысла, вряд ли они доживут до вечера. Не имело значения, где они находятся, их найдут на краю света и дальше. Но они все равно бежали, не в силах остановиться.
Был один шанс спасти их: Игрока, Настю и даже этого Йана, который окажется под ударом из-за происхождения. Умереть – вот все, что для этого требуется.
Над головой с треском пролетел вертолет.
– Но ведь те, с кем-то сражались, – проговорила, задыхаясь, Лиса, – и другие необязательно захотят нас убить.
– Враг моего врага – мой друг? – сыронизировал Йан.
– Мы всего лишь студенты! – выкрикнула она.
Глубина ручья уменьшилась, отвесные берега закончились округлыми скальными образованиями. Они вырастали из земли оплывшими сталагмитами перед расколовшим скалу ручьем подобно двум часовым. Поток воды вырывался из жесткого каркаса стен, поворачивал налево, огибая густую рощу, которая подступала к скале почти вплотную.
Они бросились под зеленые кроны. Вломились, треща сучьями и ругаясь сквозь зубы. Вертолет пошел на второй круг. Гроша хлестали ветки, которые задевала бегущая впереди Лиса. Где-то впереди взревел, заводясь, мотор.
Настя взвизгнула и бросилась в сторону. Они не знали, кто или что ждет их на этой стороне, но смерть – эффективный учитель, и она быстро учит осторожности.
Бегство завершилось криком Йана. Охранник запнулся, вскрикнул, нога, которую он почти не чувствовал, подломилась. Он стал заваливаться вперед, обрушивая парням на плечи тяжесть тела и увлекая их за собой. Макс врезался в землю плечом. Собирая листву, хвою, ветки и вырывая папоротники с корнем.
То, что все кончено, Грошев понял сразу. По позе Лисицыной, по ее поднятым дрожащим рукам, по тихим, но казавшимся такими оглушительными, всхлипам.
Следующие несколько секунд были для него длинными. Они вместили в себя так много. Макс, поднимаясь, оттолкнулся от земли и рывком бросился к девушке. Перед ней стоял солдат в камуфляже. Дуло автомата направлено Лисе в грудь. Мгновение растерянности и удивления – это все, что у них было.
Грошев оттолкнул Настю с линии огня, поднырнул под автомат, схватил рукой, задирая ствол к небу, и нанес резкий удар в грудь. Солдат захрипел, парень вырвал оружие и, тут же развернув, ударил прикладом в челюсть, отправляя в нокаут. Тот даже не нажал на курок, и в роще все еще стояла тишина.
Он и сам был удивлен, как легко у него это вышло, как просто оказалось ударить незнакомого парня. И как быстро. Но это их не спасет, их обнаружат в ближайшие минуты. Они вернулись к тому, с чего начинали полчаса назад, только ретранслятора не хватало.
Затрещали кусты, послышалась перекличка, уйти они не успевали. Игрок только начал подниматься, Йан даже не пытался.
– Надеюсь, ты это запомнишь, – проговорил Макс и, схватив Настю за шею, притянул к себе и поцеловал. Получилось неловко. Они ударились зубами, парень почувствовал во рту вкус крови. Совсем не так он представлял себе их последний поцелуй.
Он оттолкнул девушку за секунду до того, как из-за кустов вышел второй солдат, а за ним и третий. Парень перехватил автомат.
– С дороги, идиот, – рявкнул он, нарочито грубо сбивая с ног Игрока.
Грошев бросился бежать, каждую секунду ожидая выстрела в спину или, что еще хуже, несколько коротких очередей, ставящих точку на его попытке спасти остальных.
«А еще говорил, что не герой», – с горечью подумал он. – «И был прав. Не герой, а дурак. Влюбленный дурак. Теперь бы еще как остаться живым дураком».
– Не двигаться! Руки держать на виду! – раздались отрывистые приказы. – Киран, давай за ним!
Солдаты предпочли взять сокурсников живыми. Может, потому что они лежали на земле и не тянули на противников, а может… может, эти действительно были другими и не успели получить приказ «бить на поражение». Это уже больше того, что они ожидали полчаса назад и на что могли надеяться. Грош дал им другую цель, его бегство можно было рассматривать только как признание вины, особенно если учесть, что мутный минерал оттопыривал его карман.
Ветки, листья, стволы – все сливалось перед глазами. За спиной трещали сучья, его преследовало, как минимум, пять человек. Он потерял чувство времени и направления, сосредоточился на цели, которой сам не видел.
Парень преодолел километр, прежде чем ранение дало о себе знать тупой болью в боку. Макс бежал, зная, что долго в таком темпе не выдержит. Он начал уставать. Надо было придумать что-то прямо сейчас, пока он может думать. Солдаты отставали метров на пятьдесят, и он принял решение, граничившее с безумием. Просто взять и остановиться. Зайти за широкий ствол, прислониться спиной и сесть под прикрытие куста. И помолиться, чтобы никто из пробежавших вперед спустя минуту солдат не обернулся. Собак у них не было, оставалось надеяться, что не будет и следопыта.
Преследователи быстро пробежали вперед и скрылись, оставив после себя лишь качающиеся ветви. В пылу погони они еще не поняли, что преследовать уже некого. Но это ненадолго.
Макс выдохнул, выждал с десяток секунд и как можно тише пошел назад, стараясь не бежать, не паниковать, не поддаваться голосу, кричащему в голове о том, что он совершает ошибку. Фатальную.
Они не настолько психи, чтобы искать парня у себя в тылу. Главное – не перехитрить самого себя.
Прежде, чем Грош увидел сквозь листву знакомую красноватую стену, он успел сделать пару кругов по казавшимся однообразным лесу и трижды проклясть собственную идею. Он услышал голоса и журчание ручья, где-то рядом тарахтел мотор. Макс перемещался по опушке, то замирая, то возобновляя движение. Надо сказать, солдат оказалось гораздо меньше, чем он ожидал. Два небольших отряда уходили на север вдоль скалы, которая сейчас оказалась развернута к нему не расколотой стороной, а боком. Вертолет стрекотал где-то южнее, но сколько парень не выворачивал голову, не смог ничего рассмотреть. Правее стояла машина с открытым верхом, в которой седовласый мужчина в камуфляже в раздражении тряс рацию. Он пока не понял, что здесь, на Инатаре, связаться с кем-то зачастую очень сложно.
– ЛП7, ответьте! ЛП7!
Макс услышал голос, совсем недавно предлагавший ему помощь. Парень посмотрел вслед уходящему отряду. Решение выйти на открытое пространство далось ему нелегко, но альтернативы не было.
– ЛП7…
Дуло автомата уперлось мужчине в затылок, и тот замолчал, продолжая сжимать рацию, вторая рука потянулась к кобуре на поясе.
– Даже не думай, – предупредил его Грош. – Я выстрелю быстрее.
– Не сомневаюсь, Максим. Обойдемся без глупостей. Убери игрушку. Уверен, ты можешь все объяснить, – Цаплин повернул голову.
Макс сел на заднее сиденье.
– Могу. Но вы и так все знаете. Письмо читали?
– Читал, Максим. Знаешь, эпистолярный жанр – это не твое, переходи на фантастику.
– Спасибо за совет. Поехали, – парень чуть шевельнул оружием. – Я понял, что меня смущало в вас.
– И что это?
– Ширина плеч. Форма идет вам больше костюма клерка.
– Я должен радоваться, что парни начали обращать внимание на мои плечи? – Илья нажал на газ, и большеколесная машина поехала вдоль скалы.
– Кто вы? – Макс оглядел форму, не имевшую знаков различий. – Корпус? Гвардия? Разведка?
– Пусть будет разведка, – машина подпрыгнула на камне, дуло автомата ударилось о стриженый затылок, металл скользил во вспотевших руках. – Что дальше?
– Я думаю.
– Не буду мешать, – автомобиль взобрался на пригорок и чуть замедлил ход. – Ты понимаешь, что тебе не уйти.
– Понимаю, тормози, – Макс огляделся: справа скала, слева лес, впереди оплывшая куча песка, за ней спуск неровный, будто изрытый чем-то овраг, перегороженный упавшим стволом.
– Максим, отдай камень.
– Отдам, вылезай, – скомандовал парень.
– Тебе что-то нужно взамен?
– Деньги? – получилось вопросительно, и Грош, прочистив горло, твердо добавил. – Деньги.
– Сколько? В какой валюте? Цифра или нал?
– Цифра, – Макс представил, как тащит на хребте мешок с монетами. – Счет в иностранном банке Аурии21, с ключом-картой на предъявителя.
– Почему там?
– У них нет с Империей договора о выдаче преступников. Миллиона, думаю, хватит.
– Чего не миллиарда?
– А потянете?
– Без понятия. Я же не бухгалтер, – Цаплин шевельнул плечами. – Когда и где совершим обмен?
– Через два дня. В нашем лагере, и если там будут снайперы…
– А они будут, – вставил Илья.
– Тогда им придется застрелить меня на глазах у всего курса.
– Я передам им твое пожелание. Значит, через два дня, считая с сегод…
Глухой удар прервал его на полуслове. Макс опустил автомат, посмотрел на тело мужчины у своих ног и вернулся к машине, заглушил мотор и выкинул ключи.
Через полчаса Грошев вернулся к трещине. Он спрыгнул в ручей и побрел обратно. Миновал округлые наросты, вода стала подниматься, омывая глиняные кочки. Впереди показались покачивающийся на воде щит и дыра, из которой вылез остов грудной клетки.
