Антонина Евстратова
Прощать любимым. Роман, основанный на реальных событиях
Глава 23. Поплатилась здоровьем
Вот и пришла долгожданная весна. Из каждого дома выносили на просушку постели, стирали старые довоенные самотканые дорожки.
Мария тоже наводила в квартире порядок, повесила на окна занавески, набила свежей соломы в матрац и подумала: – Как было уютно спать на маминой перине! А может, мама отдаст ее мне? А, что схожу, попрошу! – не откладывая на потом, она пришла к Матрене. – Мам, ты дома? – ещё с порога спросила она, но ей никто не ответил. – Странно, и Тонечки нет! Ну, да ладно! – она подошла к кровати, потрогала перину, – как бы мне забрать тебя? – и вдруг ей пришло в голову спрятать её в избе и понаблюдать, как мать отреагирует на ее исчезновение.
Матрена сразу увидела, пустую кровать, и подумала: – Это дело рук Марии! – и сразу же пришла к ней, – Мань, ты забрала перину?
– Нет, мам, я не брала, ты же видишь, у меня матрац набит соломой! – спокойно ответила она.
Матрену трудно было обмануть, конечно, она не поверила, а подумала, что дочь дурачит её и решила обратиться за помощью к своему младшему брату Ивану, он вернулся с фронта без ранений, жил с женой, но вел непристойный образ жизни.
– Ты что, Моть, пришла, у тебя что-то случилось?
– Случилось! Нужна твоя помощь, помоги мне забрать перину у Мани! Правда, у неё её нет, видно она спрятала где-то, а нам с детишками спать не на чем! Вот ведь голова пустая, у кого берет?
Он пожал плечами, – а чем я-то могу помочь?
Матрена тут же придумала, – она придет, когда меня не будет дома, мы проследим за ней и силой заставим вернуть!
Мария не отказалась от задуманного, проследила, когда мать скрылась за соседними домами, по-воровски зашла в избу, но не успела достать перину, как послышался разговор матери с дядей. От страха сердце её оказалось в горле, она почему-то с детства боялась матери. Но бежать было некуда, дядя и мать стояли у двери.
– Что попалась! Говори где перина? Не то хуже будет! – предупредила Матрена. Изумрудные ее глаза стали черными и злыми.
Мария молчала.
– Я спрашиваю тебя, где перина?
Марии стыдно было признаться, и решила молчать, – пусть будет что будет, не убьют же.
– Молчишь? Ну, молчи! « – Давай, Вань, бей ее по голове, чтобы сбить с ног, а после я помогу тебе, иначе нам не справиться с ней!»
Мария не поверила, что ее мать может, так поступить с ней, но, это произошло. Дядя ударил её палкой по голове. Она не ожидала сильного удара и рухнула на пол. Брат с сестрой навалились на нее, связали руки и ноги, а после стали избивать.
– Признавайся, где перина, или сдохнешь! – кричала Матрена.
Мария молчала, только после каждого удара по телу, из ее груди вырывался стон. От ударов ее платье разорвалось, и через него просачивалась кровь, светло-русые волосы прилипли к ее спине, груди и лицу. Она лежала уже без движения, и не ощущала боли.
Тоня в это время была в огороде недалеко от окна избы, до нее долетели крики и громкие угрожающиеся слова матери: – Ты скажешь, тварь, где перина? Или мы закопаем тебя!
Она вспомнила рассказ матери: – «Дедушку закапали в яму потому, что он не слушался». – Ее охватило чувство страха, она подбежала к окну, оно было низким наравне с землей и без одного стекла. Она легла и просунула в него свою голову. От того, что предстало перед её глазами, вызвало у неё истерический крик: – Не бейте Маню! Не бейте! – но никто не услышал её прерывистого голоса.
– Ты скажешь, где перина? – кричала Матрена.
Мария молчала.
Тоня знала об этом, но по просьбе Марии, не рассказала матери, а когда поняла, за что её бьют, выкрикнула: – Да вон ваша перина!
Матрена повернула голову к окну, на её смотрели испуганные глаза Тони. Несколько секунд она была в оцепенении, затем осипшим голосом спросила, – где?
– За печкой лежит! – выкрикнула Тоня и виновато посмотрела на Марию, потому что выдала её тайну.
Матрена сразу же кинулась за печку, вытащила свою пропажу и бросила на кровать.
– Все, Вань, хватит, перина нашлась! – тяжело дыша, сказала она.
А он не мог остановиться, продолжал махать палкой и наносить удары.
– Всё, всё, Вань, бросай! – она встала перед ним, предотвращая очередной удар.
– Ну, слава Богу, все на месте! – обрадовавшись, она сразу же распушила перину на своей деревянной кровати. – Ты, что сама не могла сказать? – набросилась она на дочь, – безмозглая, мы могли бы убить тебя!
– У вас это получилось! – через стон прошептала Мария.
Дядя бросил к печке окровавленную палку, отошел в сторону и окинул Марию своим звериным взглядом. Он похож был на приведение, светлые его глаза налились кровью, а лицо стало мертвецки бледным с желтым оттенком, желтые зубы отстукивали мелкую дробь, а узкий подбородок дрожал.
Мария от боли криво улыбнулась. – А ты слабак, дядя, даже с женщиной не можешь, справиться!.. А долг мой, я тебе верну, как только представится возможность, не забывай об этом!
Дядя посмотрел на свои окровавленные руки. – Моть, слей мне воды.
Она поднесла ему чашку с водой, он смыл кровь и заторопился уходить. – Ну, я пошел, Моть, если, что надо будет, зови!
– Спасибо, Вань, позову, если что! – она была рада, что пропажа нашлась, ласково погладила рукой перину, и вышла из избы, оставив одну, до полусмерти избитую дочь со связанными руками.
Мария оставалась неподвижно лежать на окровавленном полу.
Тоня подбежала к ней, присела на корточки, лицо ее было бледным и перепуганным.
– Тоня, зачем ты рассказала, где перина?
Она виновато смотрела на Марию и часто моргала серо-зелеными глазками.
– Ничего, Тоня, все нормально, ты только принеси нож, мы с тобой разрежем веревки.
Она принесла нож и стала пилить веревку на руках, завязанной за спиной.
Освободив руки, Мария не сразу вернула их в нормальное положение. – Спасибо, Тонечка, ты очень помогла мне, молодец! А теперь, сбегай к дяде Мише, скажи, что я его зову.
Тоня выбежала в сенцы, ее остановила Матрена, – ты куда? – строго спросила она.
– К дяде Мише! – потупив испуганные глаза, ответила она.
– А к «Мытору»?
Не знала Тоня, кто такой мытор и промолчала.
– Ну, иди-иди! – недовольно сказала мать и вслед за ней вышла на улицу.
Михаил почти влетел в комнату, а когда увидел Марию на полу в разорванном платье и с кровяными подтеками по телу, его охватил ужас.
Ее светло-русые волосы были буро-красного цвета и беспорядочно прилипли к спине и груди, чуть выше виска просачивалась кровь.
– Кто это сделал? – выкрикнул он.
Мария прикрыла пушистые ресницы, она с трудом сдерживала себя чтобы не расплакаться.
– Это мама и дядя Ваня! – сказала за неё Тоня. – Они связали ее веревками и били толстыми палками! – Она подбежала к печи, взяла палку, – вот, видишь, на ней кровь моей Мани! – голос её прервался, уткнувшись курчавой головой в свои худенькие колени, сквозь слезы сказала: – Я просила их не бить Маню, но они не слушали меня!
– Не плачь, Тонечка, мне нисколько не больно! – успокаивала ее Мария.
– За что, они побили твою Маню? – спросил Михаил, он тяжело дышал, грудь его вздымалась.
– За перину, потому что она потерялась, а она не потерялась, а была за печкой! – через слезы произнесла она, не поднимая головы.
– Изверги! – возмутился Михаил, – сейчас, Мария, я отвезу тебя в больницу и вызову участкового!
– Нет, Миша, никого не надо! Мать я прощаю, а дядя… она сделала паузу, – я сама разберусь, не будем торопить события.
Михаил на руках отнес Марию домой, обработал раны и уложил в постель.
У нее болело все тело. Тошнота и головные боли не проходили. Она очень страдала, и ей было не до Михаила.
Болезнь Марии не могла не отразиться на нем, он был очень подавленным и безразличным ко всему.
Глава 24. Зашел на минутку
Утром следующего дня проходя мимо Полькиного дома, услышал её голос: – Здравствуй, Михаил! Что ты, как в воду опущенный, никого не замечаешь, случилось что?
– Ничего не случилось, – не глядя в ее сторону, потухшим голосом ответил он.
– Ох, не ври мне! Все говорят, что твою нищенку чуть не убили! А ты хочешь скрыть? Меня не проведешь! Может, зайдешь ко мне на минутку по старой дружбе?
– Зайду, Поль! – неуверенно пообещал он.
Страдания Марии очень повлияли на его настроение, и ему необходимо было заглушить душевную боль, а расслабиться, он мог только у Польки. Ему не хотелось встречаться с ней, потому что знал, к чему эта встреча приведет, и, тем не менее, не удержался.
Увидев его в проеме двери, Полька подбежала к нему и обвила руками его шею.
– Я знала, что ты придешь! – и попыталась поцеловать его.
Он неловко уклонился, – не надо, Поль.
– Ну, ладно! – согласилась она, – проходи, – взяв его за локоть, проводила в комнату, – присаживайся, – она жестом руки показала на стол, заставленный изысканными закусками.
– Ты ждешь гостей?
– Кого ждала, тот пришел! Тебя, Миша я ждала и чувствовала, что ты придешь! – она налила ему полный стакан самогону, – а теперь выпей!
Он поднял стакан и, не глядя на нее, произнес тост, – за тебя, Поль, – сделав глубокий вдох, опустошил его.
От радости, Полька была готова, поставить ему целую бутыль.
Второй стакан, он тоже выпил сразу, и закусил малосоленым огурцом. Очень скоро почувствовал, как хмель прошел по всему телу и исчез ком в горле, а на душе стало легко.
Глядя на него, Полька почувствовала, самое время приласкать его, переоделась в шелковый красный халат, расчесала темные жидкие волосы, две пряди забавно свисали с крутых плеч. Она присела ближе к нему, погладила его мягкие волосы, – ты очень изменился, Миша!
– Не изменился, Поль, а просто устал!
– Все будет хорошо! – она расстегнула ему ворот солдатской гимнастерки и стала осыпать поцелуями его шею, лицо и губы, с наслаждением вдыхая в себя исходящий от него хмельной запах. – Как я соскучилась по тебе, Миша, ты даже представить себе не можешь!
– Оставь эти разговоры, Поль! Я очень устал!
– Сейчас, Миша, ещё стаканчик бражки и от усталости ничего не останется! – она протянула ему наполненный стакан, – выпей и ложись, отдохни пару часиков, проснешься, как новенький!
Он отпил несколько глотков, поставил стакан, – Поль, мне надо идти и пытался приподняться со стула, но тело его обмякло, он наклонился на стол и заснул.
Полька удивленно собрала губы трубочкой, – из-за нескольких глотков свалился! Да, видно не сладко тебе живется с нищенкой!
Мария ждала Михаила всю ночь, она знала, что он у Полки, но чувства ревности не было, для нее больнее была насмешка и предательство с его стороны, за что она никогда ему не простит. Она чувствовала себя разбитой и слабой, но ей непременно хотелось выйти на улицу. При попытке встать с постели, у нее закружилась голова, появилась тошнота. – Господи, дай мне силы! – сказала она шепотом, – я должна, подняться назло всем моим врагам и стать прежней Марией! – Собрав все свои силы, терпение и желание подняться, она встала с кровати, держась за стены, вышла на улицу, села на скамью, прислонилась к стене дома, и закрыла глаза. В больной голове промелькнула вся короткая и несчастливая ее жизнь. – Ничего Мария, набирайся сил, а после разберемся! – мысленно говорила она себе.
Она не слышала, как подошел к ней Михаил.
Он приостановился и несколько минут любовался ее красотой. Она похожа была на светлое облако, волнистые волосы густыми прядями лежали на ее плечах, бледное лицо было спокойным, а черные пушистые ресницы закрывали синеву под ее глазами. Чтобы не вспугнуть ее тихо спросил: – Ты, как сюда вышла, любимая?
Она открыла глаза, с безразличием посмотрела на него и через силу произнесла: – Шла, шла и вышла.
– И как давно ты вышла?
– С вечера еще, – холодно ответила она.
У Михаила сперло дыхание, – неужели, она догадалась, где я был? Моя шутница! – сказал он ласково, – любимая, идем в дом! – Он на руках занес ее в комнату, уложил в постель и попросил: – Ты, Мария, не выходи одна на улицу, можешь, упасть, удариться и еще хуже сделаешь!
– Миша, где ты ночевал? – спокойно спросила она.
Он сделал вид, что не услышал вопрос и промолчал.
– У кого ты спал, Михаил? – настойчиво переспросила она.
– В Камышенке у знакомого, ты его не знаешь!
– Ошибаешься, я знаю все!
Он поправлял ей подушку, и смотрел на неё.
Она поморщилась от боли.
– Потерпи, милая, с каждым днем тебе будет легче! – он видел, как она страдает, и не мог спокойно смотреть на ее бледное изможденное лицо, а, чтобы избавить себя от душевной боли, стал чаще заходить к Польке.
Глава 25. Жена мужу нужна здоровая
Мария лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. Внезапно дверь отворилась, она осторожно повернулась, на пороге стояла высокая полная женщина. Черные волосы расчесаны на прямой рядок и толстая коса короной лежала вокруг ее головы. Смуглая кожа лица, румяные щеки и черные глаза придавали ей здоровье и свежесть, Мария узнала в ней жену дяди Вани.
– Как чувствуешь себя, Мария?
Она печально посмотрела на тетю и ничего не сказала, молчание было ей ответом.
– Ты, Мань, не подавай в суд на дядю, он не хотел бить тебя, это Матрена попросила его помочь! – она поджала свои тонкие розовые губы и на черных глазах появились слезы. – Это же надо так избить, на тебе места живого нет, сплошные подтеки! – с ее глаз скатились слезинки.
– Да я, как-то и не думала об этом, пусть живет на воле, спасибо пусть говорит маме, что она надоумила его, связать меня веревками! А ему можете, передать, пусть помнит мое обещание! – она обратила свой взор на лицо тети, – мне жаль вас, тетя Катя. Как такая красавица, умница, вышла замуж за зверя? Он и ногтя вашего не стоит!
Тетя снова поджала губы, затем тяжело вздохнула, – знал бы, где упасть! А теперь трое ребятишек, одна из них калека, куда уж мне, кому я нужна?.. – наступила продолжительная пауза.
– А, что ты ему обещала, Мань?
– Он знает, и пусть не забывает, – уставшим голосом произнесла она.
Михаил каждый день заходил к Поле и отношения их возобновились. Верно, говорят:
– жена нужна мужу здоровая, а еще лучше, если бы она была и богатая!
Марии ни мало пришлось побороться с болезнью, и, наконец, спустя три месяца, она окончательно выздоровела, окрепла и вышла на работу. С работы всегда возвращалась поздно, а иногда и утром.
Михаила часто не было дома, ему уже вошло в привычку расслабляться и общаться с Полькой, и даже оставаться у нее на ночь. А то, что об этом знает Мария, ему и в голову не приходило, видно забыл, как охарактеризовал ее председатель и расслабился.
Встречаясь с ним дома, Мария ни о чем его не спрашивала, для этого у нее не было ни времени, ни желания.
Глава 26. Долги нужно отдавать
Проснувшись, Мария повернула голову к окну. – Денек сегодня будет теплым, на небе ни единого облачка. Хватит уж нежиться, вставай, Мария, и собирайся на работу, – сказала она себе и опустила ноги с кровати. Вдруг увидела, мимо окна пробежал сынишка тети Кати – Ванечка и буквально влетел в избу. Глазенки у него заплаканные и испуганные. Она вскочила к нему, обняла, – ты, что, малыш?
– Папа маму, там бьет! – заикаясь, еле выговорил он.
Мария давно была готова повидаться с дядей, и ждала этого случая, и этот случай подвернулся. Она натянула на себя черные брюки и свободную сиреневую блузку, на голову надела ажурный берет шарового цвета. – Ну, малыш, идем спасать твою маму! – Их дома стояли в двадцати метрах друг от друга. Еще на улице были слышны скверные слова дяди в адрес Екатерины. Марию охватил гнев и злость, – ублюдок! – вырвалось из её рта.
Распахнув перед собой дверь, она увидела лежавшую поперек кровати Екатерину, а на ней сидел дядя, оседлав её ногами, как коня, кулаками бил по лицу. Из ее носа струйкой стекала кровь, обе губы разбиты, а пряди её волос валялись на полу.
Через секунду Мария подобно прыжку пантеры накинулась на дядю, ухватила за ворот рубашки и солдатский ремень на его брюках, стащила на пол, приподняла его как полено, раскачала и отбросила в сторону двери. Он открыл её головой, громко гоготнул от боли и жалобно застонал.
– Что больно? – спросила Мария.
Он зло посмотрел на неё, – за что ты меня?
– А ты не знаешь?
Дядя изредка открывал глаза, они были злыми, как у разъяренного зверя, желваки его ходили в сопровождении скрипа зубов. Было очевидно, как он ненавидит племянницу и готов был разорвать ее, но знал, одному с ней не справиться.
– Давай, вставай, вояка, нечего на проходе лежать, – и больно пнула в его бок. – Дай пройду! – грубо сказала она.
Дядя не шелохнулся, оставался лежать на пороге.
Мария перешагнула его и вышла в коридор, – пусть отдыхает здесь, если что, тетя Катя, зовите! – сказала она точно так же, как сказал он матери, когда до полусмерти избил ее.
Екатерина подошла к мужу, увидела на его лице кровь, испугалась, всплеснула руками, – ты не убила его, Мань?
– Не велика потеря, тетя Катя, была бы моя воля, и глазом не моргнула, убила бы, чтобы другим жить не мешал!
– Его поднять надо, Мань! – чуть не плача сказала тетя.
– Какие дуры бабы! Тетя Катя, вы на себя посмотрите, на кого вы похожи! У вас все лицо разбито, будете теперь, с синяками ходить, вам помощь нужна, а не ему!.. И вы хотите, чтобы я его поднимала?
– Помоги, Мань, нам его не поднять!
Мария с усмешкой посмотрела на тетю удивленными глазами, – пусть его черт поднимает! – она приподняла за волосы его голову, – ну ты, воин, вставай, пока на улице не оказался! – она схватила его за грудки и прислонила к стене.
Он вдруг, как ни в чем не бывало, открыл глаза, – ты, что мне угрожаешь?
– Нет, не угрожаю, а напоминаю, о своем долге! Ты забыл? – ее переполняло возбужденное негативное чувство к этому палачу, она схватила его за шиворот, доволокла до кровати, приподняла и, как чучело бросила на кровать, – ничтожество!
– И откуда в ней столько силы? – подумала Екатерина, – мужика бросает как палено, видно сила ей передалась от отца!
– Ну, что, тетя Катя, я пойду домой, а вы, если что зовите!
– Хорошо, Мария, спасибо!
Ей было жаль мужа, она гладила по его щеке и обтирала ему лицо от запекшей крови. Он знал, она сделает все, что он захочет. В этот раз ему захотелось поиздеваться над ней. Вдруг застонал и скатился с кровати на пол. Изобразил из себя больного, дыхание у него прекратилось, глаза закатил.
Екатерина не на шутку испугалась, пыталась, поднять его с полу и положить обратно, но он будто намыленный нарочно выскальзывал из ее рук.
– Ребятишки, – позвала она детей, – помогите отца поднять и положить на кровать!
Не успела Мария прийти в себя от встречи с дядей, как снова прибежал Ванечка.
– Что там у вас опять случилось? – ласково спросила она.
– Папа заболел, с кровати падает, мы его поднимем, а он снова падает! Мы не можем его поднять! – он закрыл лицо руками и громко заплакал.
– Ну и, что? Пусть спит на полу, проспится, сам встанет!
– Мама послала за тобой, чтобы ты пришла и помогла, поднять его. И еще, она сказала, ему нельзя лежать на холодном полу, у папы легкие больные!
Марию передернуло, – легкие у него больные! На голову, он больной! – лицо ее вспыхнуло от прилива эмоций, она готова была его придушить, – ну, идем, малышок, посмотрим, что опять ваш папа придумал!
– Мама сказала, у него голова болит и кружится, поэтому он падает, а мы не можем, его поднять!
– Ага, кружится у него голова! Как бы я хотела, чтобы она кружилась у него, как у меня! – подумала она. У нее все внутри перевернулось, когда увидела детей, они, надрываясь, поднимали на кровать пьяного отца, а на его желтом лице изредка появлялась слабая улыбка.
Екатерина обрадовалась приходу Марии, но попросила: – Мань, ты не бей его.
– Не бойся, тетя Катя, – усмехнулась она, – до смерти не убью! – Она встала у его изголовья, поставила обутую ногу ему на плечо и надавила.
Он открыл глаза, увидев племянницу, отвернулся.
– Что же ты, паразит, издеваешься над своими детьми? – звучным голосом спросила она, – может, помочь тебе встать, или сам встанешь?
– Я не нуждаюсь в помощи! – со злостью проговорил он, легко встал и лег на кровать.
Екатерина была в отрицательном шоке, – отец, да ты ни как претворялся? Да, как не стыдно тебе? Пусть я, в чем-то провинилась перед тобой, но дети причем?
– Хватит хрюкать! Мало получила, сейчас встану, добавлю! – угрожающе сказал он.
– Ну, давай, давай! – сдерживая эмоции, сказала Мария, – попробуй, встань, а мы все посмотрим, как ты головой будешь, открывать дверь!
– Что ты прицепилась ко мне?.. – выругался он, – думаешь, я боюсь тебя?
– Конечно, боишься, ты же трус! Ты можешь, бить только беззащитных женщин со связанными руками и ногами!
Перед глазами Марии предстал эпизод, как он безжалостно колотил ее палкой, ком горечи подкатил к ее горлу, в очаровательных глазах вспыхнул гнев. Она до боли сжала кулаки, ей очень хотелось приподнять его с кровати, бросить на пол и раздавить, как ядовитого паука.
Дядя успел посмотреть в ее глаза и понял: – Лучше вовремя залезть с головой под одеяло! – что незамедлительно было сделано.
