Антонина Александровна Романова
Велесавета. Сказка о настоящих тайнах прошлого
Глава двадцатая
Осеннее равноденствие
Маруся провожала бабушку. Ей нравилось держаться за её тёплую ладошку. Можно было скакать на одной ноге, а бабушка только смеялась и нахваливала:
– Марусенька, какая ты у меня ловкая и красивая, цветок мой любимый.
– Бабушка, ты меня сегодня весь день хвалишь. Я не все пятёрки получаю, иногда и четвёрки.
– А сегодня, милая, детей особенно хвалить надо…
– Почему?!
– Я же тебе рассказывала, что 22 сентября в старину день благодарности урожаю отмечали. А дети тоже плоды.
– Поэтому ты пироги принесла? Я с капустой очень люблю, а с брусникой – кислые.
– Праздник урожая, Марусенька. Всё убрано с полей, погреба полные.
– А рябину зачем на окно положила в спальне? И соль на порог сыпала? Я видела, не отнекивайся.
– В такие дни нечистые силы не спят, соль их за порог не пустит. Рябина их тоже пугает, в ней много добрых сил накоплено.
– Про соль я слышала, а про рябину нет. Откуда ты всё знаешь?
– Из века в век традиции передаются от бабушек к внучкам, – засмеялась бабушка, отпуская руку Маруси.
Они уже подошли к краю посёлка, дорога закончилась, превращаясь с узкую тропинку, ведущую до бабушкиного домика.
– Беги, милая, а то мама разволнуется. Да, этой ночью Жива, да и Дед-Ведун, спать укладываются. Теперь ночь длиннее дня до весны будет. Дай-ка я тебя перекрещу, да поцелую. Смотри, не играй с огнём, больше в иные миры не ходи, хватит. Опасно это. Завтра выспись, да маме помогай стол накрыть богатый. Чтобы всё на столе стояло, что уродилось.
– Бабуля, а я и не думала о волшебстве. С чего ты решила?
– По глазам вижу, как они заблестели, лишь я про ночь намекнула.
– До свидания, бабуленька, – Маруся старалась уже не смотреть на бабушку, слишком она проницательная.
– Храни тебя Ангел небесный, – ответила бабушка и тихонько пошла по своей тропинке.
Маруся ещё постояла с минуту, любуясь ковром из осенних листьев, и быстро побежала назад, к своему дому. Она мчалась мимо деревянных домов, телеграфных столбов и обнаженных деревьев, думая только об Мэри. Мальчишка, ехавший навстречу ей на велосипеде, что-то кричал ей, но она не ответила.
Забежав во двор, Маруся обрадовалась – возле дома никого нет. Не сбавляя скорости, девочка миновала крыльцо, завернула за угол дома и только тогда остановилась.
Лестница, приставленная к двери на чердак, стояла на своём обычном месте. Вчера папа весь вечер затаскивал туда свои инструменты, несколько кочанов капусты и ветки с калиной. Лезть было неловко, большие ботинки, доставшиеся от сестры, мешали. Но Марусю сейчас трудно было чем-либо остановить. Замка на дверях не было, значит, папа ещё не закончил свои дела и мог в любой момент появиться на чердаке.
На постеленных мешках лежали желтые тыквы, зелёные кабачки, светло-коричневый лук и белый чеснок. Свежая солома волшебно пахла. Маруся, стараясь не наступить на собранный урожай, осторожно пробралась к старому сундуку. К её огорчению, на нём лежали яблоки и ранетки.
– Так, и что делать?
Убрать все яблоки ей быстро не удалось. Крышка сундука не открывалась, даже когда половина яблок уже лежала на соломе. Девочка поняла, что она выросла за лето, потому что сундук уже не казался таким уж большим. Она дёрнула крышку сильней, и все оставшиеся яблоки разлетелись по чердаку. Но зато сундук был открыт. Решив, что соберёт яблоки потом, Маруся начала разгребать старые вещи и книги, отыскивая голубой плащ Мэри. Она бережно достала плащик и отряхнула его от пыли. В кармане звякнул ключ.
– Я не знаю, Мэри, как я к тебе попаду, но чувствую, что увижу тебя. Ты смогла это сделать, значит и я смогу! Ночью Болтун непременно покажется, это его время. Бабушка всё знает, она обманывать не умеет.
Маруся засунула свёрнутый плащ под курточку и принялась подбирать рассыпавшиеся яблоки.
– Ты опять тут? – услышала Маруся из-за спины.
– Ой, пап, это ты?
– Грабли забыл занести. А ты что делаешь?
– Яблоки ем, – весело сказала Маруся, – Хочешь?
Глава двадцать первая
Ночной гость
Пока папа укладывал грабли, Маруся выбралась с чердака и спустилась по лестнице вниз. Куда спрятать теперь плащ она ещё не решила. Она знала, что мама в доме варит компот из ранеток, сестра ещё гуляет с подругами, а братик, скорее всего, сидит в детской и раскрашивает картинки с нарисованными воинами.
Постояв немного на крыльце, Маруся увидела сестрёнку, бегущую к дому. На то, чтобы спрятать плащ оставалось минуты три. Девочка забежала на веранду, но там стоял только старый диван. Стараясь изо всех сил, Маруся немного отодвинула диван от стены и засунула своё сокровище в узкий промежуток между стеной и диваном.
– Маруська, опять одна сидишь, мечтаешь.
– Я бабушку провожала, ничего я не мечтаю.
– А диван зачем двигала? Мышей ищешь?
– Нет, проверяю – насколько я стала сильней.
– Да уж, силачка! Худоба и только. Хорошо хоть волосы отрастила, хотя косички твои похожи на крысиные хвостики.
Сестра говорила не со злобой, а так, по привычке подсмеивалась над младшей.
– Пошли, Маруська, вечер уже, мы с тобой ещё хотели гербарии доклеить. Тебе что, ты в третьем классе, а я уже в пятом, – ехидничала сестра, открывая дверь в сени.
А Маруся и не думала обижаться. Её мысли давно витали в небесах, ей не до косичек.
Вечер пролетел быстро. Вместо наклеивания гербария сестрам пришлось помогать маме.
Когда десять горячих банок с компотом выстроились вдоль стены кухни, мама велела мыться и ложиться спать.
– Завра с утра разнесёте соседям яблоки и ранетки.
– У всех своих яблок полно, – возмущалась сестра.
– У нас вкуснее, – смеялась мама. – Так принято.
За окном совсем стемнело. В доме всё затихло. Маруся смотрела в темноте на гроздья рябины, лежащие на подоконнике, и пыталась не заснуть. Прислушиваясь к каждому шороху, девочка надеялась не пропустить появления Домового. Глаза слипались, и она вот-вот бы провалилась в царство сна, но странное кряхтение заставило её прислушаться сильней. Маруся поднялась, наклонилась над братиком, потом над спящей сестрой – они спали тихо. Вышла на кухню на цыпочках. Никого. Звук усилился только возле двери. Маруся кончиками пальцев сняла дверной крючок и аккуратно опустила его. Медленно открыла дверь и вышла в сени. Никого. Она даже присела и послушала – не идут ли звуки из погреба.
И только на веранде ей стало ясно, откуда шло это кряхтение.
Домовой Болтун пытался вытащить голубой плащик из-за дивана.
– Доброй ночи, Болтун. Рада видеть тебя, – прошептала Маруся.
Домовой, будто испугавшись, присел на пол.
– Ты что здесь делаешь? Зачем мой плащ тянешь?
– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Чего бродишь но ночам, я тебе его не отдам.
– Чего его? – удивилась Маруся.
Домовой поднялся и, хватаясь за голову руками, начал бродить по веранде.
– Маленький вроде волшебный цветок, сила большая, а сам с ноготок.
Маруся ничего не понимала.
– Какой цветок, Болтун? Я знала, что сегодня опять ночь волшебная, но причем здесь цветок?
– Кто его имеет, ни о чём не пожалеет. Чего пожелает, то Баба-яга исполняет.
– Баба-яга? Любое желание? Ты не шутишь?
Маруся начала тянуть плащ из-за дивана. Домовой, кряхтя, тоже тянул за краешек. Причём, тянул в свою сторону. Маруся вытащила плащ первой, но Болтун ухватился за рукав. Тогда Маруся быстренько надела плащ на себя. Он оказался коротковат. Болтун повис на рукаве. Девочка засунула руки в карманы и нащупала там ключ и маленький засохший цветок. Она вытащила левую руку, открыла ладонь перед самым носом Болтуна.
– Этот цветок?
Домовой отскочил от девочки и затараторил:
– Сила цветка, как у молока, кто его выпивает, тот всё на свете знает. Тем, кто колдует и ворожит, он золота дороже.
– Значит так, Болтун. Я хочу к Мэри. Как мне наколдовать, чтобы к ней улететь?
Болтун ехидно улыбнулся.
– Ладно, твоя взяла, нечестно так вести дела. Баба-яга за этот цветочек, любого превратит в горшочек. Но, если она в духе, может превратить и в муху. А если в настроении, не будет у тебя сожаления. Любое желание исполнит, махнув рукой, не будь она Ягой.
– И что, мне к ней идти? – заволновалась Маруся.
Глава двадцать вторая
Баба-яга
Маруся села на диван, ожидая решения Домового.
– Болтун, ты меня проводишь, а? Ну, пожалуйста. Такая ночь только раз в году.
– Почему раз, четыре раза, но надо уберечься от сглаза. Пошли, прогуляемся до лесу, у меня там свои интересы. К Лешему на огонёк, поди скучает, старый пенёк. Надевай тулуп мехом наружу, галоши, да волосы распусти, мало ли кто встретится на пути.
– Я что, как кикимора должна выглядеть?
– Верно, угадала, как кикимора лесная, чтобы вернулась из лесу живая. Будешь мне племяшкой, только молчи, лучше почаще зубами стучи.
Ноги у Маруси замёрзли, и она их сунула в мамины галоши с удовольствием. В кладовке нашелся меховой жилет. Недолго думая, Маруся вывернула его наизнанку, надела и разлохматила волосы. Домовой чем-то вымазал ей лицо, приговаривая:
– Чем страшней, тем лучше, помажем на всякий случай. Ворчи и мычи, но только не разговаривай – молчи!
Маруся дала слово, что будет молчать. Они вышли из дома ровно в полночь. Как Домовой открыл дверь, закрытую на замок, Маруся не поняла. Страх переселил даже любопытство. Она старалась думать только о Мэри.
Пока шли по посёлку, Болтун отломил две веточки рябины и заставил Марусю воткнуть их в волосы. Он сам, своими маленькими ручками, завязал из Марусиных волос узлы, чтобы веточки не выпали.
Они подошли к тропинке, ведущей к дому бабушки. Но Домовой велел повернуть прямо к лесу и идти по траве, а не по тропинке. Пугающая темнота леса приближалась к Марусе, но она молчала, хотя очень хотелось поохать. Только голубоватый свет, исходящий от Домового, освещал путь двух ночным странникам.
Как только Марусю со всех сторон обступили деревья, она начала слышать странные звуки, похожие на вой.
– Болтун, кто это воет? – прошептала она сама не своя.
– Кто воет, тебе пока не надобно знать, я же велел тебе молчать.
Девочка кивнула головой, но бояться не перестала. Постепенно в лесу становилось светлее, будто где-то вдалеке горел огромный костёр и его всполохи доходили до окраин леса.
Маруся немного успокоилась. Стволы деревьев казались ей причудливыми и сказочными, но недобрыми. Хорошо ещё, что лес был не густой: идти было не трудно. Вдруг, одно деревце зашевелилось и начало двигаться навстречу к ним.
– Ой, ой, ой, – запищала Маруся.
Она с удивлением увидела, что Домовой обнимает это странное дерево.
– Доброй ночи, Леший, встречаешь? Всё-то ты в Лукоморье замечаешь. Почему в печали, черти накачали?
Маруся остановилась и наблюдала за сценой встречи. Теперь она разглядела, что это не деревце, а худой старичок с ветками вместо волос. Большие печальные глаза уставились на девочку, не моргнув ни разу.
– А то ты не знаешь, какой сегодня день был. Мух и комаров хоронили.
– Велика беда – мухи, от них одни оплеухи. Пришла и им пора, осень не лето, пора со двора.
– Жалко, я привыкаю за лето к этим мелким, забавно они людей изводят. А это кто с тобой?
– Племяшка моя, в гости пожаловала. Погулять просилась, меня и разжалобила. Домовуха, из соседнего леса, ей так, пройтись, без особого интереса.
– Странно, у них что, мода такая – в галошах ходить?
– Да, с этого сезона нет резона ходить без галош, так и она вырядилась… А что, урожай нынче хорош?
– Хорош, нынче очень хорош. Ягодами и грибами все запаслись на зиму. Баба-яга костёр развела, зелье варит. Метлу новую делает, сам знаешь, ночь-то как раз колдовская.
– А пошли к её костру, раз схоронил уже всю мошкару. Племяшку Яге представим, да заодно и равноденствие справим.
Домовой и Леший пошли вперёд, а Маруся плелась за ними, напуганная до полусмерти. Теперь она часто спотыкалась о ветки и пеньки. Ноги не слушалась, руки заледенели.
Поляна, на которой горел костёр, казалась небольшой, со всех сторон окруженной высокими елями. Домовой и Леший остановились у края поляны, не решаясь сразу подойти к Бабе-яге.
Над огнём висел большой котёл. Сухонькая, чуть сгорбленная старушка ловко помешивала варево в котелке, подвывая. Рядом с костром стояли три красивые Лесные Девы. Баба-яга подбегала то к одной, то к другой. Лесные девушки подавали ей травы, корешки, а старушка подбрасывали все эти снадобья в котёл.
Только сейчас Маруся поняла, чей вой я слышала в лесу. Домовой взял Марусю за руку и повёл к Бабе-яге. Леший удивился такой наглости, сам-то он не решился бы прервать ритуал изготовления зелья. Кому хочется быть лягушкой?
Девочка чувствовала, как дрожит рука Болтуна. Баба-яга развернулась в сторону гостей и в упор посмотрела на Марусю:
– Что хочешь за цветок, девочка?
Глава двадцать третья
Избушка на дубе
Первым ответил Болтун:
– Простите покорно за то, что помешали, рад вас видеть в таком ритуале…
Баба-яга не дала Болтуну договорить и отодвинула его в сторону. Она вцепилась Марусе в руку, было немного больно.
– Отдай цветок, девочка Маруся! Всё что хочешь, для тебя сделаю!
Маруся достала маленький сухой цветочек из кармана и протянула старушке.
– Возьмите, пожалуйста. Если можно, то я бы хотела повидать Мэри. Только живёт она в Англии, это далеко, на острове.
Яга схватила цветок и закружилась на месте вихрем. Потом три раза оббежала костёр и бросила цветочек в котёл. Над котлом поднялся золотой пар, осветив всё вокруг. Маруся увидела и избушку, но не на курьих ножках. Избушка стояла на большой ветке старого дуба. Оказалось, что кроме трёх прекрасных девушек на поляне присутствовало ещё много живых существ: на елях сидели вороны, совы, а под деревом лежал серый волк.
– Девочка, ты даже не представляешь, какой ты мне подарочек принесла! Это же от самой королевы Рикулы! Полетишь, полетишь в Англию, очень скоро там будешь. Только погоди, зелье дойдёт, так сразу и отправлю.
Леший отвёл Домового в сторонку, и они начали о чём-то спорить. Но Марусе было не до них. Она во все глаза смотрела на Бабу-ягу и удивлялась. Как же неправильно её рисуют в книжках! Старушка невысокая, нос как нос, только морщинок много, намного больше, чем у её бабушки. Одета старушка в длинное платье, тёмное, но не рваное, даже красивое. Волосы седые, но убраны в толстую косу. Глаза смотрят так, что хочется спрятаться, но злобы в них Маруся не увидела. А как ловко она помешивает своё зелье! Как улыбается!
– Маруся, на чём предпочитаешь улететь? На метле, в ступе или через магический канал?
– А как быстрее?
– Через канал быстрее, да я не знаю, где у них там выход. Можешь оказаться в самом неподходящем месте. А вид у тебя, скажу прямо, ужасный.
– Извините, Болтун меня наряжал.
– А он всё правильно сделал, особенно с рябиновыми ветками. Без рябины ты бы не прошла по лесу сегодня. Кикиморы бы защекотали.
Маруся поёжилась.
– А как там Рикула? Совсем ослепла? – спросила Баба-яга, пробуя из большой ложки горячее зелье.
– Я не видела её сама, мне Мэри рассказывала. Говорит, что она всё без глаз видит.
– Без глаз и я вижу, да всё же на Земле без зрения неудобно как-то. Тут же все с глазами, – засмеялась Баба-яга.
Старушка щёлкнула пальцами, и лесные девушки принесли семь пустых бутылей. Баба-яга аккуратно налила в них зелье, сняла котёл с ветки и опять щёлкнула пальцами. Одна из девушек принесла ей новую метлу.
– Сегодня новую сделала, на год хватит, – похвасталась Яга, – А сейчас помочу в золотом зелье, ох летать будет, быстрее самолёта! К Рикуле слетаю, сто лет её не видела.
Марусе хотелось напомнить, что ей бы побыстрей к Мэри. Но девочка терпела, понимая, что тут приказывает только эта старушка. Баба-яга обмакнула метлу в котёл, вытащила, села на неё и в одну секунду оказалась в небе. Громкий свист разлетелся над ночным лесом, все совы и вороны взлетели, окружив старушку.
– И я бы так мог, был бы мой цветок, – услышала Маруся голос Болтуна.
– Болтун, а она не обманет?
– Глупая твоя голова, это люди врут, им всё трын-трава. Баба-яга долго жила, но никогда не врала.
Яга спустилась на землю. Молча, но с улыбкой на лице, она убежала в дом. Потом выглянула из дверей и махнула Марусе рукой.
– Иди, – велел Леший, – Тебя зовёт, нам нельзя.
Маруся поднялась по деревянной лестнице наверх и попала прямо в избушку к Бабе-яге. Печка, стол, кровать и большая полка со всякими бутылями – это всё, что девочка увидела в избушке. Над печкой сушились связки грибов, а под потолком висели засохшие пучки трав.
– Что, небогато? А зачем богатство, если весь мир и есть наш дом. Там всего хватает. Главное, успеть всё понять и увидеть. Если надо – пожалеть, а порой и наказать особо вредных. На-ка, переоденься, в таком виде стыдоба одна в гости прилетать. Там праздник у них, а ты как чучело. Умойся, причешись, вот и платье тебе готово, и обувь.
Откуда появилось зелёное платье, Маруся не поняла. Всё оказалось ей впору. Баба-яга полила ей на руки воду из кувшина. Девочка умылась, чувствуя, как розовеют щёки от холодной воды. Старушка бережно развязывала узлы из волос, а гроздья рябины Баба-яга повесила на гвоздик возле двери. Потом усадила Марусю на табуретку и принялась расчёсывать.
– Жидковаты волосы, надо их полечить. Волшебной гребёнкой расчешу, заодно и кудри завью. Вот теперь на печку и побыстрей, пока красота не пропала. До полуночи у них немного осталось, успевай погостить. Вернёшься к себе домой, про меня никому не рассказывай, всё равно не поверят. Не бойся, чего вся скукожилась? Плащ свой забери, мне маловат будет. А, поняла, начиталась сказок, что я всех в печке жарю, – Баба-яга весело рассмеялась.
– Глупая, чего мне тебя жарить? Старушки мясо не едят.
– А как вы догадались? – удивилась Маруся.
– А то я не знаю, что обо мне пишут. Отродясь много не ела, зачем мне жарить людей, кто потом столько съест? Садись на печку, она холодная, сегодня ещё не топила.
Маруся присела на край печки, держа в руке голубой плащ Мэри. Баба-яга что-то брызнула на девочку и начала говорить очень быстро и непонятно.
Глава двадцать четвёртая
В подземелье
У Маруси было такое ощущение, что она падает в глубокий колодец, у которого нет дна. Но потом ей показалось, что она уже летит над облаками, или даже, что она сама – облако. Когда она почувствовала, что опять сидит на чём-то твёрдом, Маруся решилась открыть глаза.
Перед ней стоял напуганный Кобольд, держа в руках вязальную спицу. Намерение воткнуть эту спицу в незваную гостью, было написано на его лице. Двенадцать приведений замка Чесвиков стояли полукругом, готовые ринуться в бой.
– Здравствуйте! – вскрикнула Маруся.
– О, так это же леди Маруся! Вы к нам опять в гости? Каким ветром?
Сэр Чесвик Тщеславный быстро забрал из рук Кобольда спицу.
– Почему я в подземелье? Доброй ночи, сэр Чесвик и все остальные. Как себя чувствуете? – решила спросить Маруся, от волнения она больше ничего не придумала.
– Плохо, всё плохо! Леди Маруся, мы тут умираем от скуки, – скривил несчастную гримасу сэр Чесвик.
Остальные привидения начали галдеть, жалуясь на свою тяжелую долю.
– Это просто кошмар!
– Сколько можно вязать, у меня болят пальцы!
– Древний Дух слишком суров!
– Всё, прекратите! – Кобольд прикрикнул своим хриплым голоском, – по заслугам и наказание. А пальцы у вас не могут болеть, вы привидение. Маруся, как вы здесь оказались, кто отрыл вам магический канал?
– Баба-яга переместила.
– Баба-яга?! – воскликнул Кобольд, – Вы знакомы с ней?!
– Я случайно познакомилась, – призналась Маруся.
Привидения притихли и расселись по углам. Спицы застучали в их прозрачных руках. Теперь Маруся уже видела, что возле каждого привидения лежала куча разноцветных свитеров. Но она так и не поняла, почему оказалась именно здесь.
– Сэр Кобольд, у вас кровать – магический канал?
– Разумеется, а где ему ещё быть? Леди, меня зовут сэр Чес, ведь я вечно служу семье Чесвиков. Вот этих господ я знал, когда они ещё были людьми. Не очень хорошими, но людьми. Но вы необычная девочка, вам помогают такие силы, значит, вы заслуживаете этой помощи.
– Я обыкновенная. Всё случайно… Мне бы хотелось поскорей увидеть Мэри, сэр Чес.
– Это несложно, нужно всего лишь подняться наверх. Сейчас она в саду у дуба, раздаёт бедным угощенья.
– А вы меня не проводите? – жалобно попросила Маруся, – Здесь так холодно.
– Я вас провожу, – выскочил из своего угла сэр Чесвик Тщеславный.
Кобольд Чес немного подумал и разрешил привидениям прогуляться по подземелью.
– Хорошо, прогуляйтесь, если леди Маруся не возражает.
– О, конечно я не против, так веселее будет.
В темноту подземелья первым вышел сэр Чес, за ним следовала Маруся. Привидения летели над ними. Голубой плащик Маруся держала в руках.
Длинные коридоры казались ей бесконечными. Мэри уже рядом, а она тратит время на этот мрачный путь.
Когда Маруся увидела дверь, выходящую в коридор замка, она чуть не рассмеялась. Все двенадцать привидений висели над дверью, но не могли и пошевелиться.
– Прилипли? То-то, до Нового Года не видать вам замка, как своих ушей. Тем более, у вас и ушей уже нет. Идите леди Маруся, мы будем ждать вас здесь.
– Спасибо, сэр Чес!
Маруся уже взялась за ручку двери, но её остановил сэр Чесвик Тщеславный:
– Молодая леди, будьте добры, принесите нам двенадцать желудей из-под старого дуба. Мы хоть иногда сможем поиграть в мою любимую игру.
– Хорошо, я пошла.
Маруся с трудом открыла тяжелую дверь. Яркий свет заставил Кобольда отвернуться.
Девочка прошла мимо железных рыцарей, завернула за угол и поняла, что совершенно не знает, куда идти дальше. Направо или налево? Пошла наугад, на звуки человеческих голосов. Она встречала много прислуги, спешащей по своим делам. Из разговоров она поняла, что в саду, возле дуба собираются разжечь костёр. Но где этот чёрный вход?
Навстречу Маруси шел мальчик, держащий в руках большую корзину с фруктами. Маруся остановилась, боясь открыть рот.
– Девочка, ты пришла на праздник?
Маруся кивнула головой.
– Ты не знаешь, как пройти к дубу?
Маруся вновь кивнула.
– Иди за мной, я как раз туда и направляюсь.
Маруся послушно пошла за мальчиком, сожалея о том, что сегодня ей приходится много молчать.
До чёрного входа оказалось недалеко, и через пять минут девочка вышла из замка.
Осенний сад поразил Марусю красотой деревьев, скульптур и мощеных дорожек. Дуб, рядом с которым толпились люди, был очень похож на дуб Бабы-яги.
Маруся сразу увидела Мэри. Одетая в шляпку, бархатную куртку и длинную юбку, она выделялась из общей толпы. Подруга стояла рядом с корзинами, наполненными всякой едой. Мэри сама накладывала всем пришедшим на праздник угощения: фрукты, куски окорока, орехи и даже бутылки с вином. Мальчик шел именно к юной герцогине, а Маруся следовала за ним, со счастливой улыбкой на лице.
– Мэри, – тихонько позвала Маруся.
Мэри резко повернулась и села в корзину с виноградом.
– Я так и знала, что сегодня что-то произойдёт!
