Антон Шумилов
Звонок
Алекс оказался у опушки и, взглянув в пучины мрака, сразу идти в лес не решился. Дрожь в руках ощущалась сильнее, и он не мог уже с ней справиться. Виски токали. Он старательно вглядывался в чернеющую чащу. Фантазия показала много необычного и страшного, но ничего по делу. Всё было недвижимо, необитаемо. Вдруг шелест травы позади заставил на миг оторопеть. Алекс мгновенно крутанулся на месте, но увидел лишь серый силуэт своей машины, одиноко прикорнувшей на пустой обочине под луной.
– Фух, что это я? – проговорил Алекс.
Но едва повернулся, моментально вытаращил глаза. В глубине чащи было мерцание фонаря. Алекс потёр глаза, ещё миг назад ничего этого не было. Фонарь покачался из стороны в сторону и резко метнулся вправо, двигаясь очень быстро параллельно опушке. Думать здесь было нечего, он понял одно: я не должен проиграть в этой гонке.
И он сорвался с места. Ветер свистел в ушах, погоня сопровождалась волной шаркающих, шелестящих и хрустящих звуков и шумов. Но Алекс не отстал и едва не проскочил мимо, когда фонарь вдруг остановился. Ноги сильно промокли. У него не было и секунды, чтобы перевести дух или осмотреться. Свет начал удаляться. Это единственная зацепка, метались мысли в его голове, и свет возник там, где сказал Дэйв. Решение принято, и он сорвался на бег и устремился в чащу так быстро, как только смог. И тут же поплатился за это. Ногой наткнулся на обломок ветви, лицо захлестнуло и оцарапало с десяток раз, а зацепившийся за что-то рукав тут же затрещал. Резкая боль повсеместно накатила на него, вслед не заставила себя долго ждать и злоба. Алекс, хватаясь за лицо, стиснув зубы, выругал себя за тупость и пошёл уже куда осмотрительнее. Тот факт, что и свет фонаря почему-то замедлился, остался им незамеченным.
Даже выбирая место, куда ступаешь, всё равно невероятно сложно идти по непроглядной чаще. Кроны тревожно шумели, луны и звёзд совершенно не было видно. Лишь некоторыми островками пестрел этот вечный свет, странник далёких светил. Алекс старался не терять фонарь из виду, тем более уже знал, сколь проворен в чаще его обладатель может быть.
При очередном шаге нога провалилась во что-то мягкое вроде трухлявого пня. Это был сизый гриб, мгновенно испустивший в воздух мириады цепких спор. Алекс весь был поглощён споровым облаком. Вонь была тошнотворная, глаза и ноздри заволокло и забило, слёзы еле могли пробиться. В лёгкие как будто вытряхнули мешок от пылесоса после уборки. Дышал он в этот момент тяжело, паника и пробежка дались нелегко. Глаза слезились, его душил кашель, он был дезориентирован. Создавая море шума, в темноте он раздавил ещё несколько таких грибов поменьше. Это был тошнотворный ад, но невероятным усилием и везением он вырвался из этого едкого облака. Глаза застилали слёзы, он крутился на месте, пытаясь обнаружить свет и ориентир, откуда пришёл. Резь и боль в глазах не прекращалась, ноздри и гортань жгло огнём. И вновь везение, он схватил свои походные штаны, в боковом кармане которых на левой голени была плоская фляжка с водой. Он умылся и попил, это улучшило его состояние. Стало намного легче, и, как только он посмотрел свежим взглядом, огни фонаря снова висели во тьме, «на месте». Алекс пошёл на свет. Он очень громко кашлял, устроил просто шквал шума и треска. Поэтому сейчас двигался особенно тихо, стараясь прислушиваться к тьме максимально чутко.
Алекс пробирался через лес, к ногам уже подбирался холод, но об этом не думалось, ориентиром выступал свет, и к нему он покачиваясь спешил. Огонь фонаря, кажется, висел в одной точке, но почему-то не приближался. Хруст и треск ломающихся веток, шелест травы с палой листвой были сейчас ему спутниками в тёмной чаще этой почти непроглядной ночью. Это длилось какое-то время, монотонно, успокаивающе. «Это может даже походить на прогулку», – пронеслась злая шутка в его сознании.
