Антон Сергеевич Москвин
Новые свитки. Часть вторая
Весна. День третий
– Где компьютер?
– Мы не пишем!
– Вот именно.
– Он с деревни, что тут скажешь.
– Я сейчас рожу!
– Именно.
– Хорошо.
– Мастер.
– Тут угроза.
– Вот что такое.
– Секунду…
– Пишешь.
– Крашенная!
– Не люблю.
– Проезжай, супруга.
– Как на машине записывает.
– Нью-Йорк.
– Нью-Йорк записали?
– Покажи! Повезло. Общаемся.
– Господи. Экстаз.
– Что, не понравилось?
– Экстаз.
– Именем закона.
– Согласись.
– Ужасно.
– Супруг.
– Тексты.
– Иегова.
– Аллилуйя.1
– Википедию сейчас запишет!
– Ты что делаешь?! Ты убийца? Ты уверена в этом?
– Ужас.
– Чайковский.
– Вон из системы.
– Секс тебе, Исус.
– Паспорт!
– Ничего себе.
– Предвижу.
– С выражением.
– Толстой.
– Серёга, молчи!
– Здравствуй, человек.
– Исус. Ас.
– Своевременно.
– Подожди.
– Правда надоело?
– Здесь реклама.
– Рекламы нет!
– Не переживай.
– Изнасиловать.
– Будешь говорить? С радостью?
– Ужас.
– Кашлянуть.
– Каш отсюда.
– Президент.
– Вот что значит президент. Пишет судьбу нашу.
– Я Лукерья, доктор. Колумнисткой ты меня называла.2
– Вот именно.
– Послушай, кто тебе сказал?
– Драка будет? Класс.
– Всё по-прежнему.
– Ясно.
– Son of the…3
– Не по назначению.
– Секс.
– Оооо!
– Пишете?
– Активно!
– Абзац.
– Разреши мне помечтать.
– Всё по-прежнему.
– Скажешь не так?
– Скажу тебе… совесть.
– Жуть.
– Кикимора!
– Прости нас.
– По-прежнему.
– Уже потише.
– О, вспомнила! Ты пропагандист?
– Именно!
– Подождите.
– Секс.
– Во лбу.
– Хватает.
– Беззубая.
– Ты что хотел?
– Абзац, Серёга.
– Летний лагерь ставропольский.
– Подожди, они сфотографировать его должны.
– Что, прямо об дерево?
– Так точно!
– «Кукла» написано.
– А ну, иди сюда.
– Так точно.
– Футболисты? Видишь? А ты видишь?
– Пардон.
– Ну я же бесплатно.
– Свадьба.
– Секс.
– Дружочек, секс.
– Будь готов.
– Слава!
– Сейчас ты будешь славой.
– Вот так.
– Серёга.
– Yes.
– I love you.4
– Ужас.
– Чучундра записано?
– В протокол всё записано.
– Что там раньше было?
– Подследственный.
– Всё понятно, что им надо.
– Не заметила, что ли?!
– Где ты возьмёшь?
– Наш президент?
– О!
– Муж.
– Тетрадь.
– С новым годом!
– Замолчи!
– Нарисовал?
– Я горжусь тобой.
– Мило.
– Переворот.
– Снова немцы пишут.
– Вечная.
– Вечная лучше.
– Вечная лучше?!
– Насмехаешься над протоколом.
– Мы на улице. А вы?
– Над протоколом насмехаешься?!
– Ужа́с.
– Остановитесь.
– Всё напишет к вечеру.
– Он белорус, так дешевле.
– Видишь?!
– Санэпидстанция.
– А ну иди отсюда!
– Пророчество.
– Я не могу писать. Будешь? Будешь писать за невесту?
– Осторожней.
– Господи…
– Ужас.
– Я́ Ужас. Ты не готов.
– Забери меня отсюда.
– Замёрз. Хитрый. У него есть совесть. Пошли.
– С конца.
– Он не родился.
– Руководство.
– Покажи, что за руководство.
– Тут нет руководства.
– Опять мимо нас.
– Не кричи.
– И ты иди отсюда.
– Привет.
– Мы выросли.
– Ужасно.
– Никому.
– Ужас.
– Абзац.
– Хватит ждать.
– Сервис.
День сорок первый
Прочитала «День третий»:
– Здо́рово.
– Да, мы лучше.
– Дай новости.
– Здесь нет новостей.
– Ты совсем что ли?
– Я не смотрю новости по выходным.
– Она правда не смотрит.
– Стань ты женщиной.
– Он арбитр, но чистый.
– Да, сегодня интересный матч.
– Да я вижу.
– В двадцать два с чем-то.
– Умница!
– Запомнила…
– Молодец. Я.
– «Диктатура» как написать?
– Секс, единственный.
– Подошла.
– Проповедь.
– Я женщина.
– Вот ты какой, перес.
– Ужас…
– Я забыла сказать… На горизонте.
– Альфа где?
– Без альфы.
– Это имя?
– Шерлок… Да.
– Тогда «Без Альфы», с большой.
– За скобкой напиши.
– Это кавычки.
– Это Христос, а мы?
– Женщины!
– Вот именно!
– Да, почти.
– Прости, мы сейчас рассекретим.
– Это неправда!
– Давай без обид.
– Экстаз.
– За вами не успеваю.
– Ужас.
– Щас нету.
– Согласен.
– Экстаз.
– В самом деле без руководства?
– О, господи!
– Опять?
– Отцы.
– Не отцы. Дальше что?
– Как мы могли придумать?
– Взрослая.
– Вообще-то не здесь.
– Заберите меня.
– Подумаю.
– Программу пишет!
– Да какую программу?
– Компьютерную.
– Женщина. Наконец-то.
– Это из первой части, – заметила я, улыбаясь.
– Правда что.
– Да.
– Наш.
– Президент?
– Наш президент Алёша.
– Да простите меня.
– Ничего не вижу. Я в Нью-Йорке.
– Наследственно.
– Аминь.
– Тянут, да? Тебя использовать хотели?
– Аминь, ты Горбачёв.
– Нет, я в Нью-Йорке.
– Как ты в Нью-Йорке оказался?
– Повезло ему, но загазованность высокая.
– Там красота.
– Господи.
– Аминь.
– Гаф.
– Дебил?
– Гаф-гаф.
– Тебе нравится?
– Ужас.
– Мы не далеко.
– Далеко. В Нью-Йорке.
– Простите.
– Хорошо-то как… в Нью-Йорке.
– Он наш.
– Аминь. Зараза.
– Яблоко от яблони…
– Хотите сказать, это наследственное? Извините, я опять на «вы».
– Не бросайте.
– «Не бросайте» кто сказал?
– Отсюда.
– Кыш-кыш.
– Вот спасибо.
– Не было там «кыш-кыш» сто процентов. Кыш-кыш…
– Я тебя хорошо научу.
– Что происходит?
– Не скажу.
– Сто процентов… Wonderful.5
– Японец.
– Да ты что?
– Голоса записываю.
– Ты голоса записываешь?
– Шутка.
– Куда ты пошёл? Я тоже.
– Это я не буду записывать.
– Почему?
– Мерзко, мерзко… Я же говорила.
– Ты прости нас.
– Ужасно.
– Я курва. Туда-сюда.
– Вопрос можно задать?
– Мило.
– Косяк.
– Какой вопрос?
– Вопрос. Красный.
– Задавай.
– Где?
– Ни разу не понял.
– Ты там губернатор что ли?
– Мы так и думали.
– Мы думали, он мошенник.
– Обстановка для тебя красная, сто процентов.
– Хи.
– Молодец. Наш.
– Иисус.
– Сразу?
– Сто процентов.
– Мужик. Ты сто процентов мужик.
– Здравствуй, Лотос.
– Вот умница! Умница какой! Мне сорок. Аминь, брат. Блестяще.
– Я поняла.
– Покрасила? Страну?
– А зачем её красить?
– Продавцы.
– Логично. Хотя бы покрасьте перед продажей – больно битая.
– Запросто.
– Продаст всё-таки.
– Родину. Шельма. Извини, наверное.
– Хи.
– У меня есть информация…
– Божечки ты мой… информация… кто же против?
– Мозоли что ли…
– Тихо, компьютер я. С программой.
– Ты козёл.
– Нет козлов.
– Мы встретимся с тобой в Нью-Йорке, женщина.
– Откуда вы знаете?!
– Сами в шоке. Руки вверх!
