Иван Оченков
Воздушные фрегаты. Пилот
Сказав это, он круто развернулся и оставил бывшего воспитанника одного. Ждать пришлось довольно долго. Игнат все не шел и не шел, и Март практически потерял терпение, когда его окликнул из-за угла крестный.
– Чего столбеешь? Сюда иди!
– Ты откуда взялся? – изумился молодой человек.
– А что мне с этим через КПП надо было идти? – криво усмехнулся Игнат, похлопав по ложу самозарядной винтовки.
Вместе с ним пришла еще пара молодых унтеров, проходящих стажировку в центре, и неожиданно Горыня – боцман с «Бурана», неделю назад выписавшийся из госпиталя. Все четверо вооружены до зубов. Унтера, как и Вахрамеев, с СВТ, а Горыня с пистолетом-пулеметом – привычным томми-ганом. Помимо того, у всех на поясах висели гранаты и ножи.
– На мотоцикле я вас всех не увезу, – немного растерялся Март.
– И не надо. Нас Захар подвезет.
– А он как здесь оказался? – тихо спросил Колычев, удивленный присутствием боцмана.
– Много будешь знать – скоро состаришься! Говори лучше, куда ехать?
– Вот сюда, – показал бумажку с адресом Март.
– И чего это? – с интересом посмотрел на иероглифы крестный.
– Тьфу ты, – чертыхнулся про себя молодой человек, – это склады в Талиенване. Между заливом и старой китайской батареей.
– Знаю, – кивнул старшина. – Значится так. Ты поезжай на своем драндулете, а мы потихоньку следом. На месте встретимся.
– Не спугнуть бы…
– Поучи мне еще, щегол! Двигай давай.
– И это… я обещал, что никого не убью!
– Так, а мы что тебе, душегубы какие? – развел руками Игнат. – А это так, попугать только. Как говорится, добрым словом завсегда способнее, особливо когда с пулеметом!
– Ладно, я побежал.
– Беги-беги, Мартемьянушка, – перекрестил его вслед старый вояка, после чего усмехнулся в седые усы и тихонько добавил: – Я-то никому ничего не обещал!
Как и следовало ожидать, Колычев первым достиг цели и оказался среди лабиринта складов, пакгаузов, открытых площадок и навесов, разделенного на две неравные части узкоколейной железной дорогой. На некоторых из них виднелись люди. Другие выглядели совершенно необитаемыми, и только наезженная дорога перед оплетенными какими-то вьющимися растениями воротами подсказывала, что тишина здесь обманчивая.
Другой человек наверняка заблудился бы в этом нагромождении, но Март быстро просканировал окрестности и сразу же отыскал пропажу.
Держали Кима в отдельном блоке, в самой настоящей клетке. Но куда важнее было то, что парень жив и более-менее здоров. Хоть и обзавелся монументальными железными колодками на руках и ногах, вес и толщина которых исключали возможность сломать или разорвать их даже с помощью силы.
А вот охрана оказалась невелика, да к тому же несли ее из рук вон плохо. Судя по всему, полдюжины сторожей полагались на полтора десятка злющих кудлатых псов, постоянно снующих по территории, а сами засели в одном из пакгаузов и с азартом резались в кости.
На соседней площадке несколько крепких мужчин что-то загружали в автомобиль с большим кузовом под охраной трех вооруженных винтовками охранников, да еще пара изображала патрулирование объекта, стараясь при этом держаться в тени. Впрочем, как бы то ни было, их тоже следовало иметь в виду.
И уже в последний момент он разглядел очень ловко спрятанный секрет на склоне соседнего холма с парой стрелков: снайпером и его вторым номером, оснащенных винтовкой с оптическим прицелом и мощным биноклем.
«Однако, – хмыкнул про себя Март. – Не такие уж и лохи эти ребята из Золотого клана. Вот, пожалуй, с них я и начну, пока дядька Игнат со своими головорезами не подтянулся и не устроил тут штурм Измаила…»
Обычному человеку, чтобы оставаться незамеченным, нужно прятаться, пробираться задами, ползти через открытые участки местности. Одаренному в этом смысле проще. Он может отвлечь внимание наблюдателей так, что они этого даже не заметят. Точно так же случилось и с засевшими в секрете боевиками. Пока они усиленно пялились на дорогу, пытаясь что-то там разглядеть, Колычев проскользнул с другой стороны и эффектно появился позади стрелка.
– Ходи, одноглазый[13], – шепнул он ему на ухо и одновременно ударил обеими руками по шее.
Не ожидавший подобной подлости снайпер кулем свалился под ноги нападавшему, пока его ничего не понимающий напарник растерянно хлопал глазами. Еще один короткий тычок, и он тоже выпал из окружающей его реальности.
– А теперь спать, – прошептал Март, погружая обоих охранников в глубокий сон.
Полюбовавшись делом своих рук, Колычев хотел было уйти, но тут его взгляд наткнулся на оружие безмятежно спящего маньчжура. Это оказался американец – полуавтомат М1 «Гаранд» с мощной цейсовской оптикой. Еще у снайпера имелся патронташ с набитыми патронами восьмизарядными пачками. Пройти мимо такого великолепия было бы преступлением.
– Витьке будет подарок, а заодно моральная компенсация, – решил он, собирая трофеи, в число которых включил два пистолета и мощный морской бинокль.
Пора было возвращаться, но в последний момент Март все-таки решил связать мирно дрыхнущих боевиков. Так сказать, на всякий случай. Все-таки он был еще не слишком опытным, чтобы точно определить, сколько они еще будут находиться в царстве Морфея. А риск слишком велик.
Время поджимало. Еще раз убедившись, что вокруг все чисто, а Ким по-прежнему в клетке, Колычев поспешил к месту сбора.
Возле будки путевого обходчика его уже поджидал маленький грузовичок или большой пикап с поднятыми боковинами капота, в недрах которого увлеченно ковырялся Горыня. Рядом со скучным видом присел на землю Игнат и неторопливо набивал табаком трубку. Оружия видно не было, впрочем, как и учеников старого абордажника.
Продолжавший непрерывно сканировать «сферу» Март постарался подобраться к ним незамеченным, и это ему почти удалось. Почти – потому что, как только он оказался достаточно близко, дядька Игнат развернулся к нему и с хитрой усмешкой спросил:
– Где тебя черти так долго носили?
– Осматривался.
– Хорошее дело. Кабы ходил потише, цены бы тебе не было.
– А что у вас с машиной?
– Нормально все. Просто военные сюда нет-нет да заглядывают, но долго не задерживаются. А тут мотор забарахлил, вот и весь хрен до копейки.
– А остальные где?
– Где положено. Лучше расскажи, что доглядел?
Март быстро поведал крестному о местной охране, особо упирая, что службой те явно пренебрегают, отчего справиться с ними особого труда не составит.
– Ружо где взял? – прищурился Вахрамеев.
– Где взял, там уже нет, – пожал плечами Колычев. – Лежала без присмотра, рядом с двумя гавриками. Не оставлять же?
– Ну-ну. Значит, говоришь, Витька вон в том сарае?
– Да. Видите калитку? Оттуда ближе всего к его узилищу добираться. И лишнего шума не поднимем. Надо только часового снять по-тихому. Он там один под солнышком потеет. А дальше рывком на точку, вяжем охранников в сторожке, забираем ключи и… ну, собственно, все. Останется только без шума и пыли вый ти тем же путем.
На минуту или даже меньше лицо старого вояки закаменело. Судя по всему, он обдумывал создавшуюся ситуацию, затем резко поднялся, как будто на что-то решился, и спросил у Горыни:
– Захар, у тебя ведро есть?
– Под кузовом висит. А тебе зачем?
– Зачем-зачем, – огрызнулся старший унтер. – У самого в радиаторе вода кончилась, а спрашивает…
– Ты куда? – насторожился Март.
– Так спрошу у добрых людей, может, помогут? И ты это, винтовочку схорони в кузове, уж больно приметная. А если пострелять невтерпеж, так мою возьми.
– Нет. Надо, чтобы все без жертв обошлось.
– Ну вот и я об чем, – покладисто согласился дядька Игнат и, по-старчески шаркая, направился в сторону складов. Колычев, постояв на месте несколько секунд, повернулся к Горыне:
– Вот импровизатор хренов… Я за ним, а то как бы чего не начудил старый.
– Принято. А я тут пригляжу, если что – поддержу огнем.
– Договорились.
Вид у Вахрамеева был таким безобидным, что большинство охранников никак не прореагировали на его появление, увлеченные игрой. И только стоявший на посту у вторых ворот преградил незваному гостю дорогу, сдернув с плеча «Арисаку».
– Тут частные владения!
– Ась? – приложил ладонь к уху Игнат.
– Я спрашиваю, что тебе здесь надо, заморский черт?
– Так водички бы мне, – показал на ведро бывший абордажник.
– Там на переезде есть колонка, – нахмурился часовой.
– Так не течет, анафема!
– У нас воды нет!
– Вот беда-то какая, – искренне огорчился Вахрамеев. – А как же мне быть?
– Вон там есть колодец, – смилостивился маньчжур и показал рукой в сторону соседнего пакгауза.
Но не успел он это договорить, как к еле шаркающему старику вернулась его прыть. Резкий толчок в бок, и задыхающийся от неожиданного удара охранник оказался на земле, а его шею захлестнул ремень от собственной винтовки.
– Учишь вас, раздолбаев, учишь, – проворчал Игнат, оттаскивая пленника за угол, – не разговаривай на посту с посторонними, а вам как об стенку горох!
Молниеносная расправа осталась незамеченной. Март, наблюдавший за ловким маневром крестного из ближайших кустов, тут же подбежал и помог затащить тело в будку.
– Скоро патруль из-за угла выйдет. Надо их тоже встретить.
– Главное, чтобы псы не всполошились.
– Сейчас чего-нибудь придумаю. – Март на скорую руку слепил образ очень страшного и огромного тигра, послав его ближайшим и уже насторожившим уши кобелям. Это произвело на животных неизгладимое впечатление. Не прошло и секунды, как грозные волкодавы попрятались кто куда и затихли, боясь даже скулить.
– Это я даже перестарался, пожалуй, ну, теперь уже ладно, – слегка удивился столь сильной реакции Март, одновременно стягивая с головы оглушенного сторожа маньчжурскую шапку, после чего подхватил винтовку и попытался изобразить бойца на посту.
Получилось у него так себе, но обнаружившие странные изменения в привычном облике своего товарища патрульные все равно не успели ничего предпринять. Возникший у них за спиной Игнат весьма аккуратно, можно даже сказать, нежно охватил головы бойцов огромными ладонями и резко столкнул их друг с другом с костяным стуком.
– Вот вам, бабушка, и Юрьев день! – только и смог выдавить из себя изумленный силищей своего крестного Колычев.
– Разговариваешь много, – огрызнулся Вахрамеев, завладев одной из винтовок и выкинув затвор из второй. – Говори лучше, куда дальше идти!
– Сюда, – показал Март.
– Тогда я первый, а ты прикрывай! – кивнул бывший абордажник и резко открыл дверь.
Внутри, как сказал бы старый служака, царил полный бардак. Расслабившиеся бойцы Золотого клана, отставив в сторону оружие, мирно попивали зеленый чай и, увидев, как перед ними возник Игнат с винтовкой, немного растерялись. А когда вслед за ним последовал ментальный удар крестника, еще толком не научившегося дозировать силы, впали в панику.
– Сидеть, ходя[14]! – рявкнул на нервно дернувшихся маньчжуров унтер и на всякий случай двинул ближайшего прикладом в ухо.
– Мы не ходя, – сглотнув, пролепетал старший из них.
– А мне по хрен! – выразил свое отношение к национальному вопросу Вахрамеев.
– Всем на пол! – скомандовал Март.
Окончательно сломленные боевики дружно попадали вниз, едва не перевернув стол, а заодно и стоящий на нем чайник с кипятком. В воздухе тут же распространился острый запах аммиака.
– Кажись, обмочились, – резюмировал наморщивший нос Игнат. – Где ваш пленник?
– Там, – не поднимая головы, отвечали охранники.
– Ключи!
– Скорее всего, вот, – поднял большую связку с пола Колычев.
– Тогда ступай, – велел крестный. – А я тут покуда покараулю…
Поначалу молодому человеку не хотелось покидать дядьку Игната. Уж больно хорошо у них получалось работать в тандеме. Бывалый абордажник выступал первым номером, пока Март ментальными ударами доводил противника до паники и расслабления сфинктеров. Однако оставлять пусть даже совершенно деморализованных маньчжуров без присмотра не стоило.
Закованный в массивные колодки, в которых, вполне возможно, томились еще сторонники династии Мин, Витька, который толком еще не умел выходить в «сферу», все же ухитрился почуять, что ему скоро придут на помощь, и попытался приподнять голову.
Дело это оказалось совсем не простым, но когда все-таки удалось, он едва не задохнулся от счастья при виде своего друга.
– Марик, – только и смог выдавить из себя расплывшийся в улыбке Ким.
– Тише-тише, – постарался успокоить его Колычев, судорожно перебирая ключи. Наконец, один из них, такой же древний на вид, как и сами колодки, подошел.
Не без труда провернув его в скважине, Март услышал легкий щелчок и откинул в сторону верх ужасного приспособления. После чего приятель буквально свалился ему на руки.
– Я знал, я верил, что ты меня найдешь, – едва не плача прошептал тот.
– Ну, а как же иначе? – вздохнул товарищ, помогая Виктору подняться. – И вообще, давай оставим эту часть на потом. Сейчас надо выбираться.
– Я… я могу сам идти, – выдавил из себя Ким и тут же едва не растянулся на грязном полу.
Наверху все было по-прежнему, но вот за дверями, судя по колебаниям «сферы», уже готовился «комитет по встрече». Но теперь, когда Витька был рядом, на Колычева снизошло абсолютное спокойствие. Братишка жив и ничего плохого с ним больше не случится. Он, Мартемьян, этого просто не допустит. И если кто-то решится встать у них на пути… Кто не спрятался, я не виноват!
Перед сараем угрюмо толпились рабочие китайцы, вооруженные всяким дрекольем, а за их спинами стояли с винтовками готовые в любой момент открыть огонь охранники-маньчжуры.
– Эй, ребятки! – выкрикнул им из-за двери Вахрамеев. – Шли бы вы дальше в кости играть!
– Выходите и бросайте оружие! – мрачно заявил самый крепкий из бойцов, лишь немногим уступающий в росте самому унтеру, но лет на двадцать моложе.
– Я так понимаю, добром не разойдемся, – вздохнул дядька Игнат и, неожиданно сунув два пальца в рот, свистнул как настоящий соловей-разбойник.
Ответом ему стала длинная пулеметная очередь. Китайцы, почуяв поток свинца над головами, тут же, не сговариваясь, попадали на пропеченную жарким солнцем землю, а немного замешкавшиеся маньчжуры остались без прикрытия. Вслед за эти последовал ментальный удар от Марта, после чего вышедший на порог одаренный без тени улыбки в голосе пообещал:
– Тому, кто попробует выстрелить, руки оторву!
И как бы в подтверждение его слов в ворота ворвался пикап, из окна которого Горыня выставил свой «Томпсон».
– Не стреляй, капитана! – сдавленно выкрикнул предводитель бойцов Золотого клана, отбрасывая в сторону оружие. – Сдаемся!
– На колени, черти! Руки в гору! Захар, прикрывай, – скомандовал дядька Игнат и принялся собирать вражеские винтовки.
– Солить будешь? – ухмыльнулся Горыня.
– Погутарь мне еще, – беззлобно огрызнулся унтер. – Выедем за околицу, выкинем. Нам чужого не нать.
– Так достал бы одни затворы, и вся недолга!
– Так надежней!
Покончив с этим делом, старый абордажник закинул трофеи в кузов и, внимательно посмотрев на пленников, неожиданно предложил:
– А может, им пальцы на руках поотрубать, чтобы больше не озоровали?
– Это уже перебор, дядька Игнат! – ответил Март, слегка удивленный подобной кровожадностью крестного.
– Ну, а чего? Российского подданного похитили, нам оружием грозились. Стоит ли такое спускать?
– Они в нас ни одного выстрела не сделали. Да и не по уставу. Не полагается пленных калечить.
– Это верно, – согласился Вахрамеев, неожиданно хитро подмигнув Марту. «Так это он жути на азиатов нагоняет, а я купился… силен дед. Ну, раз такая пьянка, то надо подыграть…»
– Проучить, конечно, следует, но не так же… – изобразив суровость на лице, нарочито строго заявил Март.
– А ты что скажешь, Виктор?
– Не надо, – покачал головой едва стоящий на ногах парень, которому было совсем не до театральных представлений. – Если б в бою, тогда и башку прострелить не грех, а так, безоружных…
– Больно добрые вы, ребятушки, – покачал головой старый вояка, после чего обернулся к замершим в ужасе бойцам Золотого дома. – Это что же выходит, вот так запросто их отпустим, безо всякого вразумления и наказания? Непорядок.
Некоторое время он смотрел на маньчжуров, грозно насупив косматые брови, пока лицо его не просветлело. Найдя решение, старшина немедленно взялся за его воплощение.
Обернувшись к замершим в ужасе пленникам, он сказал:
– Благодарите господина Колычева, но вдругорядь, гляди мне, не попадайтесь. Тогда уж пальцами не отделаетесь. Я вам совсем другие места отрежу, чтобы более дураки не плодились! И помните, недопески шелудивые, белый царь ко всякому подданному одинаково справедлив и добр. И к русскому, и к корейцу, и даже к маньчжуру.
Пока бывший абордажник проводил «политинформацию», размахивая для пущего понимания текущего момента пудовыми кулаками, один из грузчиков робко, почти украдкой обратился к нему:
– Господина…
– Чего тебе? – рыкнул на него Игнат.
– Прости, гаспадина, а хань?
– Что?
– К хань белая царь тоже добрая?
– Шут с вами, – махнул рукой унтер, уразумев суть вопроса, – даже и к хань, и к чжоу, тьфу ты холера, – ко всем китайцам разом и прочим узкоглазым, кроме японцев, конечно. Вот они нам всем враги. И пока вы меж собой грызетесь как собаки, они вас будут гнобить почем зря.
Встав по стойке смирно, расправив и без того широченные плечи и приосанившись, Вахрамеев выдал во всю мощь своих легких:
– Так, смир-р-на! Слушай мою команду! Шапки долой! Все дружно хором повторяем за мной! Слава державе Российской и государю Александру Николаевичу Романову!
Пленные начали угрюмо и вразнобой выговаривать слова.
– Нет, так не пойдет. Громче и дружнее! Еще раз, ну-ка!
На этот раз, действительно, получилось почти хорошо. Особенно старались работяги-ханьцы.
– Вот так-то лучше, – одобрительно качнул тяжелой головой старый абордажник. – Запомните! Русские и корейцы – ваши друзья и союзники. Воевать надо с японцами – вот кто наш общий враг. А теперь пойте «Боже, царя храни!» и только вздумайте мне переврать хоть слово, языки повырываю и зубы вышибу, всю жизнь будете кашами жидкими питаться… Начали, нехристи окаянные! – рявкнул старшина, принявшись энергично дирижировать руками и время от времени подсказывая слова.
Убедившись, что все старательно исполняют российский гимн, Игнат удовлетворенно кивнул. Колычев и Ким лишь удивленно переглянулись, слушая, как чисто и даже с душой поют воспитуемые, разве что немного переиначивая мелодию на свой чуть заунывный, восточный лад. Звучало все это диковинно и сюрреалистично.
Когда исполнение завершилось, Вахрамеев для большего эффекта распорядился дать троекратный залп из всех стволов.
– Вот так-то, – подмигнув стоящему рядом Марту, удовлетворенно отметил старшина, довольный результатом разъяснительной работы. – Теперь всем хором на карачках марш в сарай. И чтоб до вечера на улицу носа не казали!
Закрыв пленников под замок, они спешно погрузились в пикап. Разве что Горыня, прежде чем занять место за рулем, деловито пробил ножом колеса грузовика.
– Еще погонятся, – пояснил он свои действия, одновременно включая передачу.
– Это правильно, – хмыкнул унтер, устраиваясь рядом с ним.
– За околицей остановите, – спохватился Март. – Мне мотоцикл забрать надо.
– И моих ребят подхватить, – согласно кивнул Вахрамеев.
– Дядька Игнат, – не выдержал Витька. – А ты зачем так руками размахивал, будто дирижировал?
– Ишь, глазастый, – ухмыльнулся старый вояка. – Это я своим ученикам знак подавал, мол, пора уходить! Все, поехали. Будет еще время языки почесать!
Пока Март вытаскивал из кустов припрятанный до поры «Нортон», а непонятно откуда материализовавшиеся ученики дядьки Игната выбрасывали из кузова отобранные у охранников винтовки, из-за ближайшей сопки вдруг выскочил бот и неторопливо направился в сторону Дальнего.
– Это же разведбот с «Бурана»! – изумился Колычев и вопросительно посмотрел на крестного с Горыней.
– Дык, таперича без поддержки с воздуха никто не воюет, – пожал плечами унтер.
– Выходит, Зимин все знает?
– Работа у него такая, Мартемьян Андреевич! – строго заметил боцман. – Вы езжайте вперед, пожалуйста. А мы потихоньку следом.
Вернувшись домой, Март с удивлением обнаружил, что их коттедж перешел на осадное положение. У ворот стояли часовые из команды «Бурана», еще несколько человек контролировали периметр, а на чердаке явно была устроена огневая точка. Дополнял пейзаж видневшийся из-за дома уже виденный им сегодня разведбот.
– Владимир Васильевич уже дома? – поинтересовался он у командовавшего всем этим гарнизоном Акинфеева.
– Да, и он ждет вас, – сухо отозвался Васенька, после чего оглянулся и уже более привычным тоном пояснил: – Будь осторожен, ибо зол, аки лютая тигра!
– Бог не выдаст, опекун не съест! – обреченно махнул рукой молодой человек. – Так я пойду?
– Лучше подожди своего приятеля. Вдвоем легче получать.
– Нет. Виктору и так сегодня досталось. Пойду сам.
– Ну как знаешь. Только сначала умойся, а то вся физия в пыли.
Впрочем, пока Колычев приводил себя в порядок, появился и пикап, из которого аккуратно выгрузили Кима, которого, судя по всему, немного растрясло дорогой. Так что перед грозным капитаном они все-таки предстали вдвоем. Точнее втроем, если считать Вахрамеева.
– Благодарю за помощь, Игнат Васильевич! – вышел из-за стола Зимин и крепко пожал унтеру руку.
– Да чего там, – смутился тот. – Чай не чужие люди.
– Вот вам за труды, – протянул плотный конверт приватир. – И за риск.
– Не обижайте меня, ваше высокоблагородие! – попробовал отказаться тот. – Я же не за деньги…
– Вы – нет, а ваши бойцы? Берите-берите. Тем более что вам придется объяснять долгое отсутствие.
– Делов-то, – отмахнулся унтер. – Практические занятия, да и вся недолга!
– Я распорядился, чтобы вас накормили и доставили до учебного центра.
– А вот за это благодарствую!
– Теперь вы, молодые люди, – продолжил Зимин, когда Вахрамеев вышел. – И в особенности ты, Виктор.
– Слушаю вас, Владимир Васильевич, – виновато шмыгнул носом Ким.
– Объясни мне, пожалуйста, одну вещь. Ты ведь знал, что мадемуазель Ли – невеста господина Пужэня Айсиньгьоро?
– Да. Она ведь сама рассказала нам об этом в тот вечер.
– Так какого же лешего ты поперся к ней на свидание?
– Но ведь она не любит его!
– Нет, ты положительно вгонишь меня своей наивностью в гроб! Какое это имеет значение? Тебе что, девок вокруг мало?
– Она не девка! – возмутился гордый сын корейского народа, после чего добавил мечтательным голосом: – Она такая… такая…
– Что же, любовь – это прекрасное чувство. Но скажи мне по совести. Ты и вправду готов ради своей любви развязать войну с Золотым кланом?
– Войну?
– Да, представь себе! И первой жертвой в этой войне станет Надя.
– Но почему? – изумился Витька.
– А как, ты думаешь, отреагирует на всю эту историю ее отец? Или отец Пужэня князь Цзайфен? Она ведь практически опозорила весь их род!
– Господи Боже, – простонал начавший понимать, что именно он натворил, Ким. – Да ведь ее надо спасать!
– Прекратить истерику! – подпустил металл в голос Зимин. – Тебя самого еле спасли.
В этот момент завибрировал зуммер внутренней связи на столе капитана, вынудив его оставить на время провинившихся юношей.
– У аппарата, – рявкнул в динамик капитан.
– Командир, у нас гости.
– Много?
– Один автомобиль. Легковой. Внутри двое. Водитель и офицер.
– Какой еще офицер?
– Жандарм.
– Час от часу не легче! Пропустить.
Вскоре в кабинет вошел улыбчивый поручик в мундире по адмиралтейству, погоны которого украшал лазоревый кант.
– Здравствуйте, господа, – тепло, как давних знакомых, поприветствовал он всех. – Рад видеть вас всех в сборе и добром здравии.
– Простите, с кем имею честь? – не принял его тона Зимин.
– Позвольте отрекомендоваться, – ничуть не смутился холодным приемом офицер. – Шмелев Алексей Николаевич. Контрразведка Третьего воздушного флота.
– Чем обязан?
– Исключительно моему глубочайшему почтению к вашей персоне, любезнейший Владимир Васильевич. Давно хотел, так сказать, свести знакомство…
– Господин поручик, извольте выражать свои мысли яснее. У меня много дел!
– К делу так к делу, – покладисто кивнул Шмелев. – Господа, вам известно, что идет война?
– Странный вопрос для людей, уже побывавших в бою. Не находите?
– В таком случае, позвольте полюбопытствовать: что вы творите?!
– В каком смысле?
– Ах, вы не знаете, – лучезарно улыбнулся поручик. – Так я вам расскажу. Вы, милостивые государи, затеяли свою маленькую частную и, очевидно, победоносную на данном этапе войнушку с Золотым кланом в крайне неподходящее время. И что еще хуже, втянули в нее военнослужащих Третьего флота Российской империи.
– Мы обошлись своими силами…
– Не унижайте себя ложью, господин капитан второго ранга! Я прекрасно осведомлен об участии во всей этой истории унтер-офицера Вахрамеева и еще двух курсантов учебного центра. Но что гораздо важнее, очень скоро об этом узнают в штабе. Где, к моему глубочайшему сожалению, к вам далеко не все относятся так же хорошо, как ваш покорный слуга.
– Что вам нужно?
– А вот это деловой разговор! Нам с вами… да-да, не морщьтесь, Владимир Васильевич. Именно нам и именно с вами! Так вот, нам необходимо, чтобы этот глупый конфликт немедленно прекратился. С его сиятельством князем Цзайфенем я уже переговорил. Он согласен забыть все это прискорбное происшествие, тем паче что никто из его людей серьезно не пострадал. Вы тоже прекращайте этот балаган. А то чуть ли не баррикады вокруг своего дома воздвигли.
– Хорошо.
– Вот и чудненько! Хотя я не закончил. Еще совершенно необходимо, чтобы ваши… хм… воспитанники вели себя немного скромнее и тише. Иначе об этом придется позаботиться уже нам.
– И как же?
– Да очень просто. Вот возьму и выпишу им сейчас повестки. В запасном полку будет не до фокусов.
– Они еще несовершеннолетние. Особенно Виктор.
– Это вы так думаете. А вот у меня есть сведения, что в метрике Ви Чан Кима, в святом крещении Виктора, закралась досадная ошибка. А вашему подопечному и так скоро восемнадцать стукнет. Это ведь в старые времена только с двадцати одного года призывали. А теперь еще и положение военное… вы меня поняли?
– Более чем!
– Так я могу надеяться на ваше благоразумие, молодые люди? – обернулся к юношам контрразведчик.
– Так точно! – вытянулись они.
– Вот и славно! В таком случае я не стану занимать ваше время и далее.
– Ваше благородие, – дернулся Витька.
– Слушаю вас.
– А вы не знаете, что с Надей?
– Я так полагаю, вы интересуетесь мадемуазель Ли?
– Да.
– Для вашего здоровья будет гораздо лучше, если вы оставите означенную особу в покое. Что же касается существа вашего вопроса, то, насколько мне известно, отец решил отправить ее учиться в столичный институт. – Поручик бросил взгляд на наручные часы и добавил: – Борт уходит буквально через час. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
– Более чем. Благодарю вас.
– Вот и чудненько. Господин капитан второго ранга, вы не проводите меня?
В первый момент Зимин опешил от подобного предложения, но сразу же сообразил, что контрразведчик хочет сказать ему что-то непредназначенное для других ушей.
– Прошу! – сделал он характерный жест и двинулся вслед за поручиком.
– Владимир Васильевич, – негромко начал тот. – Я слышал, к вам скоро приедет ваш брат?
– Да.
– Может так случиться, что его превосходительство обратиться к вам с одной просьбой.
– С какой?
– Вы все узнаете в свое время… или нет.
– Какого черта вы темните? В конце концов, будет весьма странно, если я откажу в просьбе родному брату!
– Так-то оно так, но уж больно… в общем, если решитесь, дайте нам знать. Немедленно!
Последние слова уже не были похожи на просьбу, и Зимин это прекрасно понял. Как и то, что никакого иного выхода у него, собственно говоря, и нет.
Март устало развалился на диване и хлопнул по колену друга.
– Приземляйся. Отбой боевой тревоги. Все, можно выдохнуть. Как говорится, инцидент исперчен…
– Исчерпан, – хмуро поправил Ким.
– Темный ты человек, Витька, это же Маяковский!
– Какой еще Маяковский?
– Владимир Владимирович, поэт-футурист и просто глыбища! – ответил Колычев, с некоторым опозданием сообразивший, что толком и не знает литераторов в этой реальности.
Но, судя по кислому виду друга, русская словесность вообще и поэзия в частности его сейчас интересовали меньше всего.
– Март, я должен ее увидеть. Попрощаться. Все сказать… Будь другом, тут же рядом, давай съездим к ней!? – взмолился влюбленный со всей силой своих чувств.
– Ты уверен?
– На все сто!
– Ладно, так и быть. Но надо подумать, как это сделать…
– О чем речь? – спросил только что вошедший в комнату Зимин.
– Владимир Васильевич, мне очень надо, – сбивчиво заговорил Ким, умоляюще глядя на капитана. – Последний раз. Я вас очень прошу, разрешите нам съездить попрощаться с Надеждой. Она ведь все равно уедет. Ничего уже не станет хуже…
Первым побуждением сурового рейдера было обматерить несчастного влюбленного большим петровским загибом, но тот выглядел так трогательно и искренне, что он не смог ему отказать, а может, вспомнив свою юность, и не захотел.
– Черт с вами, молодые люди, – махнул он рукой.
– Спасибо, – едва не бросился ему на шею Витька.
– А вот это уже лишнее, – отстранился капитан. – Тем более времени у вас не так много, так что поторопитесь.
С этими словами он бросил Марту ключи от своего «паккарда», после чего, как будто стесняясь проявленной доброты, продолжил максимально суровым тоном:
– Очень надеюсь, что в этот раз вы меня не подведете. И самое главное: более нигде не задерживаться и ни в какие истории не влипать. Категорически!
– Так точно! Спасибо. Мы мигом! – вразнобой отвечали ему друзья, после чего опрометью бросились к гаражу.
После начала войны все воздушные пассажирские перевозки на Дальнем Востоке были сразу же отменены. Слишком уж велика была вероятность наткнуться на японский корвет. Единственным исключением оставалась «Звезда Владивостока» – роскошный воздушный пакетбот, снабженный тремя палубами разных классов, собственным рестораном и даже люксовыми каютами со всеми удобствами, совершавший регулярные рейсы между Центральной Россией и ее азиатской окраиной.
И именно на этом, не слишком скоростном, но очень комфортабельном, судне отправлялась в свою новую жизнь Наденька Ли. Сменив осточертевшую ей косу и гимназическую форму на взрослую прическу и модный английский костюм из тонкого дорогого шевиота, добавив, пусть и сдержанных, но весьма дорогих украшений и дамских аксессуаров, она выглядела теперь просто сногсшибательно, и сама прекрасно знала об этом. Во всяком случае, все встречные мужчины поглядывали на нее с нескрываемым интересом.
Жаль только, что никто не пришел ее проводить, но, возможно, это и к лучшему. Отец все еще злится, а мачеха никогда ее не любила. Разве что подружки могли бы оценить модную шляпку и сумочку, но она позже непременно сфотографируется и пошлет им карточку. Пусть завидуют…
