«В одну скверную осеннюю ночь Андрей Степанович Пересолин ехал из театра. Ехал он и размышлял о той пользе, какую приносили бы театры, если бы в них давались пьесы нравственного содержания. Проезжая мимо правления, он бросил думать о пользе и стал глядеть на окна дома, в котором он, выражаясь языком поэтов и шкиперов, управлял рулем. Два окна, выходившие из дежурной комнаты, были ярко освещены…»
Руководитель правления Пересолин застаёт своих подчинённых за игрой в карты в вечернее время, когда они в дежурной комнате должны были делать отчёт. Пикантности ситуации придаёт тот факт, что вместо обычных карт они использовали фотокарточки с реальными лицами, служащими в губернском правлении, казённой палате и т.п. Перепуганные служащие объясняют своё изобретение. Начальнику явно польстило, что он является «тузом». И для примера хочет сыграть… Происходящее в дальнейшем поймёт любой азартный человек – остановиться он уже не может. Они играют до утра, до прихода сторожа Назара – «Картина, которую увидел он, войдя со щеткой, была так поразительна, что он помнит ее теперь даже тогда, когда, напившись пьян, лежит в беспамятстве». Впрочем, игра была продолжена.
Забавно, что перед этим событием Пересолин ехал из театра и размышлял о пользе пьес «нравственного содержания». Стандартное мещанское лицемерие. Стоило увлечься, и все благие намерения и мысли отставлены в сторону.
Конечно, при нынешнем уровне развития игр и технологий этот рассказ смотрится довольно древне, но … в те времена такая придумка с заменой карт на фото реальных людей смотрелась очень остроумно. Вряд ли это придумал Чехов, скорее, где-то услышал или подсмотрел.
Фраза – «то был винт; судя же по всему тому, что услышал Пересолин, эту игру нельзя было назвать ни винтом, ни даже игрой в карты. То было нечто неслыханное, странное и таинственное…»
Прочитано в рамках марафона «Все рассказы Чехова» # 056
Забавная пародийная история, написанная Чеховым на реальных фактах, рассказанных ему братом Иваном Павловичем. Нашли себе чиновнички развлечение играть в винт не картами, а фотокарточками чиновников различных рангов из различных ведомств. Да играли в неурочное время так азартно, что вовлекли в игру даже случайно оказавшегося рядом своего шефа. Рассказ оказался настолько социально острым в то время, что цензура запретила публикацию в первом варианте, в котором автор четырьмя мастями сделал министерства. Пришлось ему заменить их более мелкими ведомствами . И фамилии чиновников юморные, например, Пересолин, Недоехов, Кулакевич и т.п.
– Ах, голубчик, да ведь так нельзя думать! Это не игра! Так играют одни только сапожники. Ты рассуждай!.. Когда Кулакевич пошел с надворного губернского правления, ты должен был бросать Ивана Ивановича Гренландского, потому что знал, что у него Наталья Дмитриевна сам-третей с Егор Егорычем… Ты все испортил! Я тебе сейчас докажу. Садитесь, господа, еще один робер сыграем!Оргазм! Почему это не преподают в школе???