Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
В соответствии с положениями ст. 73 и 252 УПК РФ при производстве по уголовному делу в суде в рамках предъявленного обвинения подлежат доказыванию время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления.
Согласно ч. 2 ст. 171 УПК РФ в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого должны содержаться, в частности, описание преступления с указанием времени и места его совершения.
Аналогичные требования закон предъявляет к содержанию обвинительного заключения: ст. 220 УПК РФ предписывает следователю указывать в обвинительном заключении существо обвинения, место и время совершения преступления.
Однако по уголовному делу в отношении К., поступившему в Советский районный суд г. Самары, из текста постановления о привлечении в качестве обвиняемого и соответствующей части обвинительного заключения следует, что следователь, описывая действия обвиняемого, указал, что он совершил убийство Б. 31 июля 2017 года в период времени с 22 часов до 22 часов 40 минут, что противоречит материалам уголовного дела и доказательствам, изложенным в обвинительном заключении, в том числе протоколу задержания, согласно которому К. был задержан в порядке ст. 91 УПК РФ 31 июля 2017 года в 18 часов 40 минут.
В данном случае суд пришел к обоснованному выводу, что неправильное указание в обвинительном заключении даты и времени совершения преступления нельзя считать явной технической ошибкой, которая может быть восполнена судом в силу ст. 252 УПК РФ, поскольку эти же сведения указаны и в окончательном постановлении о привлечении К. в качестве обвиняемого. В противном случае уточнение иных сведений о дате и времени совершения преступления свидетельствовало бы о выходе суда за рамки предъявленного обвинения, что нарушило бы право подсудимого на защиту от предъявленного обвинения.
Обобщение практики вынесения районными (городскими) судами Самарской области постановлений о возвращении уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ за 7 месяцев 2018 г.
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
П. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При описании субъективной стороны содеянного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении указано, что П. умышленно, с целью убийства, то есть умышленного причинения смерти Б., нанес потерпевшему не менее 16 ударов ножницами, а также не менее 13 ударов руками в жизненно важные части тела и убил его.
Однако при описании содеянного в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в обвинительном заключении не указан мотив совершенного преступления, что не соответствует требованиями ст. 171 УПК РФ, а также требованиям п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ о том, что в обвинительном заключении, наряду с другими данными, должно содержаться существо обвинения, место и время совершения преступления, его способы, мотивы, цели, последствия и другие обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела.
Аналогичные обстоятельства изложены в приговоре при описании преступного деяния, признанного судом доказанным.
Таким образом, в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и в приговоре при описании установленных судом обстоятельств совершения преступления указание на мотив преступления отсутствует, то есть субъективная сторона деяния в приговоре не изложена.
Суд же, отвергая доводы П. о том, что он действовал в состоянии необходимой обороны, указал в приговоре на нанесение подсудимым ударов потерпевшему Б. на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за того, что потерпевший высказал в адрес его матери оскорбление.
Таким образом, суд фактически принял на себя функции стороны обвинения, самостоятельно установив мотив преступления.
Приговор Центрального районного суда г. Новокузнецка Кемеровской области от 10.03.2020 г., апелляционное определение Кемеровского областного суда от 16.06.2020 г. по делу № 22-2124/2020, справка о причинах отмены и изменения приговоров и других судебных решений по уголовным делам районных (городских) судов Кемеровской области в 2020 году.
Т. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 11 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Судебные решения в отношении Т. подлежат изменению по следующим основаниям.
Из описательно-мотивировочной части обжалуемого приговора следует, что при определении вида и размера наказания Т. суд учел последствия преступления в виде смерти потерпевшего.
Вместе с тем наступление смерти человека является признаком объективной стороны состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, поэтому оно в силу положений ч. 2 ст. 63 УК РФ не могло быть повторно принято во внимание при назначении осужденному наказания.
В связи с изложенным допущенное нарушение уголовного закона влечет изменение судебных решений со снижением назначенного Т. наказания.
Кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 26.02.2021 г. по делу № 77-215/2021.
Позиции защитника и подзащитного не должны расходиться.
Если в протоколе судебного заседания искажены, неверно указаны исследованные обстоятельства, показания участников, доверять следует аудиозаписи судебного заседания.
М. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 9 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы сроком на 1 год 6 месяцев.
Согласно протоколу судебного заседания, подсудимый М. отказался выступать в прениях, сославшись на то, что его позицию изложит защитник.
Несмотря на то, что осужденный М. в судебном заседании вину не признал, защитник, выступая в прениях, указал, что тот свою вину признавал как в ходе предварительного расследования дела, так и на судебном следствии, в связи с чем просил назначить ему минимально возможное наказание.
Несмотря на очевидную разницу позиций подсудимого и его защитника, суд в установленном уголовно-процессуальным законом порядке имеющиеся противоречия не устранил.
Кроме того, как следует из аудиозаписи судебного заседания, приобщенной к протоколу, в своем последнем слове осужденный своей позиции не изменил, зафиксированные в протоколе судебного заседания его пояснения о признании вины в совершении преступления фактически М. не давались.
Совокупность указанных обстоятельств свидетельствует, что выступление защитника М. в прениях существенно нарушает гарантированное подсудимому законом право на защиту.
Согласно требованиям ст. 293 УПК РФ после окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово, в том числе с использованием систем видео-конференц-связи. Никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются. Суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определенным временем. При этом председательствующий вправе останавливать подсудимого лишь в тех случаях, когда излагаемые им обстоятельства не имеют отношения к рассматриваемому уголовному делу.
Вопреки указанной норме, как следует из содержания аудиозаписи судебного заседания, суд ограничил подсудимого и в реализации права на последнее слово, прервав его выступление репликой «ну ладно, все».
Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона судебная коллегия признает существенными, поскольку они привели к невозможности реализации подсудимым прав, закрепленных в ст. 16 УПК РФ, и, как следствие, нарушению его права на получение квалифицированной юридической помощи, гарантированного ст. 48 Конституции РФ.
Данные нарушения не могут быть устранены в суде апелляционной инстанции, в связи с чем в силу ч. 1 ст. 389 УПК РФ оспариваемый обвинительный приговор подлежит отмене.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 20.02.2021 г. по делу № 22-473/2021.
Суд должен все исследованные по делу доказательства оценить с точки зрения относимости и достаточности.
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
З. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 9 годам 2 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Согласно ст. 307 УПК РФ описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора должна содержать описание преступного деяния, признанного судом доказанным, а также доказательства, на которых основаны его выводы в отношении подсудимого, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства.
Суд признал З. виновным в убийстве А., совершенном в период с 18 часов 24 минут 1 мая 2017 года до 9 часов 46 минут 10 мая 2017 года в квартире.
Однако приведенные в приговоре доказательства с достоверностью не подтверждают вывод суда о совершении преступного деяния, признанного им доказанным.
Как следует из материалов уголовного дела, З. вину в инкриминируемом преступлении не признавал как в процессе предварительного следствия, так и в судебном заседании.
Свидетели А., Б., В., Г., как и потерпевший С., очевидцами преступления не являлись, со слов им было известно только о том, что З. избивал потерпевшую.
Свидетель Ц. поясняла лишь, что она видела автомобиль З., который находился около киоска, тогда как ранее этот автомобиль в течение длительного времени находился в другом месте.
Свидетель Я. пояснил, что являлся врачом-интерном, проходил практику в КГБУЗ «Бюро СМЭ», 10 мая 2017 года выезжал в квартиру, где был обнаружен труп А.
Он проводил осмотр трупа и в области живота, на передней брюшной стенке, обнаружил повреждение, которое по внешним признакам было похожим на брюшной свищ. Крови вокруг повреждения не было. Брюшная стенка была полностью чистой, одежда в этом районе также была чистой. При колото-резаной ране указанное повреждение должно сопровождаться наружным кровотечением – такого кровотечения не было. Труп был доставлен в морг, где при исследовании было установлено телесное повреждение в виде колото-резаного ранения живота.
Согласно заключению эксперта от 7 июня 2017 года № 374 на куртке З. имеются следы крови человека, которая могла произойти от потерпевшей А. Происхождение крови на куртке З. от него самого также нельзя исключить при наличии у него источников наружного кровотечения.
Из заключения эксперта от 14 августа 2017 года № ДВО-2892-2017 следует, что следы крови на куртке З. произошли от З., происхождение данных следов от А. исключается.
Согласно заключению эксперта от 9 октября 2017 года № ДВО-3021-2017 на клинках четырех ножей, представленных на экспертизу, следов крови человека не обнаружено.
Из заключения эксперта от 15 августа 2017 года № 279-МК следует, что возможность образования колото-резаного повреждения на теле А. в результате воздействия предоставленными на экспертизу четырьмя ножами исключается.
Согласно заключению эксперта от 22 ноября 2017 года № 496-МК исключается возможность образования колото-резаного повреждения, обнаруженного на кожном лоскуте от трупа А., от воздействия представленных на экспертизу ножей, изъятых в ходе обыска.
В силу ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных доказательств.
В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ в совокупность доказательств, на основании которых может быть принято итоговое судебное решение, могут входить лишь те, которые отвечают требованиям относимости, допустимости и достоверности.
Все вышеуказанные доказательства признаны судом допустимыми, полученными в установленном законом порядке.
Вместе с тем исследованные по делу доказательства не оценены судом с точки зрения относимости и достаточности.
Суд ограничился лишь перечислением доказательств, не указав, какие из них какое обстоятельство, признанное им доказанным, подтверждают.
Опровергая показания З. о непричастности к совершению преступления, суд мотивировал данный вывод отсутствием крови в подъезде и наличием ее в квартире последнего, а также тем, что дверь в квартиру была закрыта изнутри, а окна не имеют повреждений, наличием крови потерпевшей на куртке З.
Вместе с тем судом не дана оценка этому же заключению эксперта от 7 июня 2017 года № 374 о том, что происхождение крови на куртке З. от него самого также нельзя исключить при наличии у него источников наружного кровотечения, а также заключению эксперта от 14 августа 2017 года № ДВО-2892-2017 о том, что следы крови на куртке З. произошли от З., происхождение данных следов от А. исключается.
Поскольку допущенные судом нарушения правил оценки доказательств могли повлиять на его выводы о виновности З. в совершении преступления, а следовательно, на исход дела, постановленный в отношении него приговор подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд первой инстанции в ином составе.
Апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Хабаровского краевого суда от 07.08.2018 г. по делу № 22-2357/2017.
Из противоречивых показаний свидетеля суд должен выбрать те, которые он признаёт достоверными, достоверность этих показаний суд должен аргументировать.
Если свидетель в суде заявляет, что видел подсудимого в ином месте во время преступления, данная версия свидетеля должна быть проверена.
Суд в любом случае должен выяснять причину неявки свидетеля в судебное заседание и доводить эту информацию до сведения сторон.
Суд должен принимать исчерпывающие меры для обеспечения явки свидетелей, только лишь направление извещений по почте не может считаться исчерпывающей мерой.
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
Отменен с направлением на новое рассмотрение приговор Октябрьского районного суда г. Красноярска от 4 июня 2018 года в отношении Х., осужденной по ч. 1 ст. 105 УК РФ на 8 лет лишения свободы за убийство Б.
Отменяя приговор, судебная коллегия установила его несоответствие пп. 3, 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ст. 307 УПК РФ. В ходе судебного следствия осужденная вину в содеянном отрицала, ссылаясь на то, что в момент убийства она не находилась вместе с потерпевшей. В связи с противоречиями судом были оглашены показания Х., которые даны на предварительном следствии, в результате чего суд пришел к выводу, что ее показания в судебном заседании являются недостоверными, а данные в ходе предварительного следствия признательные показания – допустимыми и достоверными, полученными в соответствии с требованиями ст. 189, 190 УПК РФ, согласующимися с заключением судебно-медицинской экспертизы трупа Б. Протокол проверки показаний Х. на месте совершения преступления также положен судом в основу приговора.
Между тем из исследованных показаний Х., данных ею в ходе предварительного следствия, и протокола проверки показаний на месте видно, что они не только содержат явные противоречия между собой, но и противоречат заключению судебно-медицинской экспертизы трупа Б., а какие конкретно показания Х. суд признал достоверными, в приговоре не указано. Кроме того, с учетом заключения экспертизы суд сделал в приговоре вывод, что орудием преступления явился твердый предмет, имеющий плоскую грань с ограниченно контактирующей поверхностью, хотя согласно показаниям Х. на предварительном следствии, признанным судом достоверными, предмет был совершенно иным.
Более того, в этих протоколах Х. указывала разное время совершения преступления, чему суд также не дал оценки и фактически не установил его. При этом в подтверждение виновности Х. суд сослался в том числе на детализацию телефонных соединений абонентских номеров Х. и убитой, согласно которым сим-карта погибшей помещалась в телефон Х. в вечернее и ночное время. Однако суд также не указал конкретное время помещения сим-карты и не проверил, московское это время или местное. В судебном заседании свидетель В. пояснял, что во время убийства видел Х. в другом месте, что не было проверено.
Кроме того, были нарушены положения ст. 281 УПК РФ при оглашении показаний свидетелей.
Пунктом 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2017 года № 51 «О практике применения законодательства при рассмотрении уголовных дел в суде первой инстанции (общий порядок судопроизводства)» обращено внимание судов на необходимость принятия исчерпывающих мер для обеспечения участия в судебном заседании неявившегося потерпевшего или свидетеля, достигшего возраста 18 лет. Если в результате таких мер обеспечить его явку в судебное заседание не представилось возможным, то суд вправе решить вопрос об оглашении ранее данных им показаний и о воспроизведении приложенных к протоколу допроса (очной ставки) материалов записи этих показаний с согласия сторон.
С учетом требований уголовно-процессуального закона, а также правовых позиций, изложенных в определении Конституционного Суда РФ от 7 декабря 2006 года № 548-О и постановлении ЕСПЧ от 16 октября 2014 года по делу «Сульдин против Российской Федерации», причину неявки свидетеля в судебное заседание суд должен выяснять в любом случае и доводить эту информацию до сведения сторон.
В основу же приговора судом были положены показания ряда свидетелей, данные в ходе предварительного следствия и оглашенные по ходатайству государственного обвинителя при согласии стороны защиты.
Вместе с тем причина неявки этих свидетелей судом не выяснялась, данных в деле о том, что они были надлежащим образом извещены о дате и времени судебного заседания, не имелось, и, соответственно, о причинах их неявки в суд стороны не информировались из-за отсутствия этой информации. При этом исчерпывающих мер для обеспечения явки свидетелей судом не принималось (направлялись только извещения по почте), и в первом же судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя показания этих свидетелей были оглашены.
Кроме того, судом не проверен мотив совершения убийства, и в приговоре суд не дал никакой оценки доказательствам, опровергающим виновность Х., хотя они и были исследованы в судебном заседании. Поскольку приговор был постановлен на противоречивых доказательствах и не соответствовал требованиям уголовно-процессуального закона, он отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство.
Обзор апелляционной практики по уголовным делам (материалам), рассмотренным судами Красноярского края в 2018 году по главе 16 УК РФ (преступления против жизни и здоровья), определение судебной коллегии от 27.09.2018 г. по делу № 22-5313/2018.
В случае отказа в удовлетворении ходатайства суд обязан мотивировать свое решение.
Если сторона защиты в апелляционной инстанции настаивает на проверке доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, суд второй инстанции должен исследовать такие доказательства или привести убедительные мотивы отказа в повторном исследовании доказательств.
Приговор по ч. 1 ст. 105 УК РФ отменен.
Л. осужден по ч. 1 ст. 105 УК РФ к 8 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, с ограничением свободы на 1 год с установлением ограничений и возложением обязанностей, указанных в приговоре.
В силу ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.
На основании ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.
В соответствии с ч. 6 ст. 389.13 УПК РФ ходатайства сторон об исследовании доказательств, в том числе тех, которые не были исследованы судом первой инстанции (новых доказательств), и о вызове в этих целях в судебное заседание свидетелей, экспертов и других лиц разрешаются судом в порядке, установленном чч. 1 и 2 ст. 271 УПК РФ.
В силу требований уголовно-процессуального закона заявленные сторонами ходатайства подлежат разрешению судом в соответствии со ст. 271 УПК РФ, согласно которой суд, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассматривает каждое заявленное ходатайство и удовлетворяет его либо выносит определение или постановление об отказе в удовлетворении ходатайства.
При этом на основании ч. 4 ст. 271 УПК РФ суд не вправе отказать в удовлетворении ходатайства о допросе в судебном заседании лица в качестве свидетеля или специалиста, явившегося в суд по инициативе сторон.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в определениях от 24 марта 2015 года № 490-О, от 23 декабря 2014 года № 2801-О, от 22 декабря 2015 года № 2765-О и других, указанные нормы уголовно-процессуального закона, закрепляющие возможность заинтересованных лиц ходатайствовать перед судом апелляционной инстанции об исследовании доказательств (как уже изучавшихся судом первой инстанции, так и новых), направлены на защиту прав участников судебного разбирательства и в нормативном единстве с другими положениями уголовно-процессуального закона, регламентирующими порядок доказывания в уголовном судопроизводстве и устанавливающими, что определения суда, постановления судьи должны быть законными, обоснованными и мотивированными, не предполагают, действуя в системе уголовно-процессуального регулирования, произвольного применения, равно как и необоснованного отказа суда в удовлетворении ходатайств.
Однако судом апелляционной инстанции не были в полной мере соблюдены требования уголовно-процессуального закона.
Как усматривается из материалов уголовного дела, 18 декабря 2018 года в ходе рассмотрения дела в суде апелляционной инстанции защитником заявлено ходатайство о вызове в судебное заседание судебно-медицинского специалиста А., находящегося в здании суда и, как следует из протокола судебного заседания, имеющего, со слов защитника, при себе диплом, сертификат специалиста и иные документы, о чем также представлено письменное ходатайство.
Выслушав мнение участников судебного разбирательства, судебная коллегия без обозрения представленных документов и указания мотивов принятого решения отказала в удовлетворении заявленного ходатайства.
Вышеуказанное решение суда апелляционной инстанции противоречит положениям, указанным в ст. 15 и ч. 4 ст. 271 УПК РФ, и ограничивает сторону защиты в праве представления доказательств.
Кроме того, как следует из протокола судебного заседания, отказав в удовлетворении ряда ходатайств, заявленных стороной защиты, в том числе об истребовании распечаток соединений; о вызове и допросе специалиста, проводившего сравнительное исследование видеозаписи; о вызове и повторном допросе эксперта Б.; о допросе свидетелей; о приобщении к материалам уголовного дела заключения специалиста, суд апелляционной инстанции также не мотивировал принятые решения.
В соответствии с ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ с согласия сторон суд апелляционной инстанции вправе рассмотреть апелляционную жалобу или представление без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции.
Защитник осужденного в заседании суда апелляционной инстанции 18 декабря 2018 года возражал против рассмотрения апелляционных жалоб без проверки доказательств и заявил ходатайство об исследовании отдельных материалов уголовного дела в целях проверки доказательств. Данное ходатайство поддержано осужденным Л., который также просил исследовать отдельные материалы дела.
Как следует из протокола судебного заседания суда апелляционной инстанции, в удовлетворении ходатайства стороны защиты отказано.
Вопреки требованиям ч. 7 ст. 389.13 УПК РФ суд апелляционной инстанции рассмотрел жалобу осужденного Л. и защитника без проверки доказательств, которые были исследованы судом первой инстанции, и не привел мотивов, по которым счел возможным рассмотреть дело без проверки доказательств.
Допущенные судом апелляционной инстанции нарушения уголовно-процессуального закона являются существенными, повлиявшими на исход дела, в связи с чем апелляционное определение подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое апелляционное рассмотрение в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Республики Крым в ином составе суда.
Постановление президиума Верховного Суда Республики Крым от 26.06.2019 г. по делу № 44У-94/2019.